Дилигенский Г.Г. Северная Африка в IV-V веках
Подождите немного. Документ загружается.
Некоторые исследователи объясняют распространенность донатизма в
Нумидии и Мавретании этническим фактором — преобладанием в этих
провинциях нероманизованного берберского населения, а в самом донатизме
видят выражение «национальной оппозиции» берберов римскому
господствуE
83
. При этом обычно ссылаются на известные пережитки
туземных языческих культов, в особенности культа Сатурна, в африканском
христианстве, воспринятые впоследствии донатизмом, что якобы
свидетельствует о его связи с воспоминаниями о былой нумидийской
независимости или даже о пуническом КарфагенеE
84
. Не приходится отрицать
сравнительно слабую степень романизации сельских районов Нумидии и
Мавретании и распространенность здесь еще в V в. финикийского или
ливийского языкаE
85
. В то же время вполне возможна {218} известная
преемственная связь между отдельными моментами местных языческих
культов и христианством (что, кстати, характерно отнюдь не только для
Африки). Однако подобная связь все же не позволяет видеть в христианстве
лишь «трансформацию народной религии» и отрицать его принципиально
новый характер по сравнению с язычеством, как это делает, например,
Френд. Языческие культы уступали свое место христианству не только
благодаря тому, что многие из них приобрели в период империи официально-
государственное значение и утратили поэтому популярность в массах (хотя
этот фактор и играл известную роль). Не меньшее значение имело то
обстоятельство, что благодаря изменившимся социальным условиям исчезла
объективная основа этих культов. Еще задолго до IV в. в Нумидии шел
процесс разрушения старых родовых и общинных связей, былые кочевники-
83
См. T h ü m m e l. Op. cit. F r e n d. The Donatist Church..., p. 56 sqq., 97 sq. а. о.
84
Тюммель полагает, что к донатизму примыкали не только берберы, но и остатки финикийского
населения прибрежных городов.
85
Данные Августина (Ep., 108, 5, 14; 209, 3) свидетельствуют, например, о распространенности
«пунийского» языка (lingua Punica) среди сельского населения Нумидии. Некоторые исследователи (Куртуа,
Френд) полагают, что речь идет не о финикийском, а о ливийском языке.
251
берберы превращались в колонов крупных имений либо в жителей римских
муниципиев. Массовое распространение здесь христианства в III в.
свидетельствует прежде всего о том, что в настроениях трудящихся слоев на
первый план постепенно выступала не угасшая мечта о восстановлении
независимости давно ушедших в прошлое племенных коллективов, а протест
против социальной несправедливости, порожденной развитием
эксплуататорских отношений. Та же часть провинциального населения,
которая в III—IV вв. сохраняла свою племенную организацию и боролась за
независимость от Рима, почти не подверглась влиянию христианства и
отстаивала свои традиционные культыE
86
. Но если в африканском
христианстве нельзя усматривать лишь трансформировавшуюся туземную
религию, то и донатизм, объединявший как раз наиболее широкие слои
христиан, вряд ли мог быть «национальной религией» берберов. К тому же
донатисты были наиболее воинствующими борцами против языческих
культов. Сознание этнической общности может получить определенное
идеологическое оформление только в том случае, если налицо имеются
реальные социально-экономические институты, в защите которых
заинтересованы представители данной этнической группы. Но у берберов,
населявших территорию {219} римских провинций и давно утративших свою
племенную организацию, таких институтов не существовало, поэтому не
было и факторов, которые способствовали бы их идеологическому
объединению на этнической основе.
Более детальное ознакомление с данными о распределении влияния
католической и донатистской церквей в отдельных провинциях убеждает в
том, что среди адептов донатизма были представители различных этнических
групп. В такой сильно романизованной провинции, как Проконсульская
86
См. CTh, XVI, 5, 63 (425 г.) — проконсулу Африки: запрещение superstitiones gentilium.
252
Африка, оппозиционная церковь имела много последователей среди
населения Карфагена, а также в таких никак не связанных с берберами
городах, как Утика, Курубис, Лептис Минор или Гадрумет в Бизацене. В то
же время Нумидия и Мавретания отнюдь не были сферой исключительного
влияния донатистов. В ряде городов этих провинций — Каламе, Куикуле,
Тагасте, Заттаре — в 411 г. вообще не было донатистских епископств, а в
большинстве более или менее крупных городов — Цирте, Милеве, Тевесте,
Ситифе, Цезарее и многих других — католические епископства
существовали наряду с донатистскими. Интересно отметить, что католики
пользовались известным влиянием в городе Thubursicum Numidarum
(возникшем на месте поселения туземного племени Numidae), а в Diana
Veteranorum, возникшем некогда из колонии римских ветеранов, был только
донатистский епископ!E
87
Подобные факты показывают неприменимость
чисто этнического критерия при исследовании причин распространения
донатизма. Наличие в той или иной степени последователей донатизма в
подавляющем большинстве романизованных городов Северной Африки
требует какого-то иного объясненияE
88
. {220}
Во время епископской деятельности Августина в Гиппоне-Регии там,
по его словам, было мало католиков. Донатистский епископ Фаустин
запретил членам своей паствы выпекать хлеб для католических клириков.
«Пекарь — инквилин какого-нибудь нашего диакона,— пишет Августин,—
выбрасывал ему сырой хлеб»E
89
. Отсюда следует, что к донатистской церкви
87
M e s n a g e. Op. cit., p. 526.
88
Френд («The Donatist Church...», р. 66) объясняет этот факт ростом нероманизованного туземного
элемента в составе городского населения. Он ссылается на небольшой размер построек в ремесленных
кварталах IV в., на отсутствие в них четкой планировки, на характер церковной архитектуры этого времени.
Но все эти факты гораздо проще объяснить имущественным положением низшего слоя населения городов,
чем его этнической принадлежностью. Мы не имеем, с другой стороны, никаких данных о распространении
ливийского языка в нумидийских и мавретанских городах. Проповеди в городских церквах произносились
по-латыни, и епископам бывал нужен переводчик с «пунийского» только в тех случаях, когда они выступали
перед сельской аудиторией или перед циркумцеллионами (A u g., Ep., 108, 5, 14; ср. 209, 3).
89
A u g., С. eit. Petil, II, 83, 184.
253
примыкала в Гиппоне основная масса городского населения, в том числе
мелкие ремесленники. В то же время среди гиппонских католиков были
представители имущих групп и городской знати — navicularii, honorati,
которые вносили в католическую церковь крупные дарения, в том числе
виллы и даже целые именияE
90
. Сходные данные о поддержке донатизма
большинством городского населения мы имеем также для Цирты, Рузикаде,
КаламыE
91
. Очевидно в более или менее крупных городах, где существовали
острые социальные противоречия, влияние донатистов распространялось на
эксплуатируемые и малоимущие слои — ремесленников, мелких
землевладельцев, разорявшихся куриалов и т. п., а католическая церковь
опиралась в основном на городскую верхушкуE
92
. В маленьких, большей
частью эпиграфически не засвидетельствованных городках, представлявших
собой коллективы мелких землевладельцев, где процветающий слой богатых
куриалов не получил развития, донатистская церковь пользовалась
исключительным влияниемE
93
. Напротив, там, где этот слой, судя по
эпиграфическим и археологическим данным, был особенно значителен
(например в Куикуле, Типасе, Булле Регии), католическая церковь была
гораздо сильнее донатистской. В эти наблюдения могут быть, разумеется,
внесены {221} отдельные поправки, которые не изменят, однако, общей
картины. В целом приведенные данные позволяют предположить, что
донатистов объединяла не этническая общность, а прежде всего моменты
социально-политического порядка.
90
P o s s i d., Vita s. Augustini, 23; Aug., Serm, 356; 365; Ep., 124—126.
91
A u g., Sermo ad Caesariensis ecclesiae plebem, 8: pars Donati quando praevalebat Constantinae; C. lit. Petil.,
III. 57, 69.
92
Например, Lambaesis, Madauros, Mascula, Milev, Satafis, Sitifis, Thamugadi, Theveste, Thubursicum
Numidarum, Zarai, города Цезарейской Мавретании.
93
Например, Sigus, Tubusuptu, Bagai и многочисленные castella; см. M e s n a g e. Op. cit., р. 526; F r e n d.
«The Donatist Church...», р. 51—55.
254
В специальной литературе не вызывает сомнения тот факт, что
наиболее многочисленную категорию донатистов составляло
эксплуатируемое сельское население — колоны крупных именийE
94
. Этот
вывод подтверждается многочисленными данными Августина и актов
церковных соборовE
95
. Именно в сельской местности донатистский клир и
циркумцеллионы-агонистики чувствовали себя наиболее прочно, а
священники ортодоксальной церкви подвергались наибольшим
преследованиям. Типичным для крупных, в том числе сенаторских, имений
было такое положение, при котором их собственники были католиками, а все
колоны — донатистамиE
96
. Этот факт позволяет, на наш взгляд, объяснить
большую распространенность донатизма в Нумидии, Мавретании и Бизацене,
чем в Проконсульской Африке. В этих провинциях удельный вес крупного
землевладения и колоната был относительно более высок, в то время как
Проконсульская провинция была наиболее урбанизированной областью
Римской Африки. Соответственно в ней более значительную роль играла
зажиточная муниципальная знать и те круги городского населения, которые
находились под ее влияниемE
97
.
Мы можем заключить, что как в городах, так и в сельской местности
донатистское движение объединяло различные группы эксплуатируемых
классов. Выше уже отмечались некоторые черты донатизма, обеспечившие
ему массовую поддержку в начале IV в. Для второй половины IV и начала V
в. мы располагаем более многочисленными и определенными данными о тех
аспектах учения донатистов, которые привлекали к нему симпатии
эксплуатируемого слоя христиан. {222}
94
См. W a r m i n g t o n. The African Provinces..., p. 100; F r e n d. The Donatist Church..., p. 50 sqq.; B r i s s o n.
Ор. сit., p. 28.
95
A u g., Contra Cresconium, III, 43, 47; 47, 51; 48, 53; C. lit. Petil., 1, 24, 26; Ep., 58, 3; 66; 139, 2; 209, 2; Col.
Cart., I, 181.
96
A u g., Ep., 58, 3; 66; 139, 2.
97
Ср. B r i s s o n. Ор. cit., p. 200, not. 5.
255
Участие донатистской церкви в восстаниях Фирма и Гильдона
окончательно придало ей значение силы, враждебной власти Римской
империи. В трудах донатистских авторов конца IV — начала V в.
разрабатывается теория невмешательства государства в церковные дела.
Карфагенский епископ донатистов Пармениан (70-е годы IV в.) доказывал,
что ортодоксальная церковь изменила христианским принципам, призвав
против «истинной церкви» вооруженную силу мирской власти. «Quid
Christianis cum regibus, quid episcopis cum Palatio»,— писал он, осуждая союз
католиков с империейE
98
. В 403 г. глава донатистской церкви Петилиан,
отвечая на призыв католического собора к донатистам собраться вместе для
обсуждения разногласий, заявлял, что между католиками и представителями
его церкви нет ничего общего, так как первые водружают «идолы многих
императоров», а вторые — одно лишь евангелиеE
99
. В одном из своих
полемических произведений Петилиан писал об исконной враждебности
светской власти христианской вере и доказывал, что союз католиков с этой
враждебной силой направлен против христианстваE
100
. Таким образом, с
точки зрения донатистов, союз с государством несовместим с верностью
христианству, такой союз является признаком язычества, обожествлявшего
носителей императорской власти. Донатистский епископ Гауденций в 420 г.
развивал ту идею, что светская власть вообще не может быть божественным
орудием, лишь пророки представляют волю богаE
101
.
Для того, чтобы оценить значение подобных высказываний,
необходимо учитывать, что к концу IV в. ортодоксальная церковь в Африке
окончательно превратилась в ревностного апологета императорской власти.
98
O p t., I, 22.
99
A u g., Contra partem Donat., 31, 53: Illi portant multorum imperatorum sacras, nos sola offerimus euangelia.
100
A u g., C. lit. Petil., II, 92, 202: Quid autem vobis est cum regibus saeculi, quos numquam christianitas nisi
invidos sensit?
101
A u g., C. Gaud., I, 34, 44: Ad docendum populum Israel omnipotens deux prophetis praeconium dedit, non
regibus imperavit; cp. 35, 45: mundanae militiae numquam deus expectavit auxilium.
256
В произведениях Августина принудительное обращение еретиков и
схизматиков в «истинную веру» прославлялось как выполнение
христианским государством своего религиозного {223} долгаE
102
. По мнению
Августина, «нет более сильного воина Христа, чем император»E
103
.
Католические соборы и сам Августин осуществляли эту теорию на практике,
постоянно обращаясь за помощью к государственным властям в борьбе
против донатизма. Для ортодоксальной церкви не существовало каких-либо
сомнений в соответствии существующего социального и политического
строя принципам христианской морали. Для Августина подчинение
подданных императору, а рабов господам — подлинно христианская
добродетель. Он осуждает отказ платить подати, который является, по его
словам, нарушением заповеди «воздайте богу богово, а кесарю кесарево»E
104
.
В этих условиях понятно, что акцентируя вопрос об отношениях церкви и
государства, донатистские епископы получали в свои руки важное средство
агитации против католиков и демонстрации «святости» своей церкви, не
запятнанной союзом с империей. Такое же значение имело прославление
мучеников, погибших во время религиозных преследований. Поддержание
памяти о мучениках помогало донатистским епископам изображать
католическую церковь как сообщество «преследователей» (persecutores)E
105
и
тем успешнее подрывать ее позиции среди масс верующих.
Основной аргумент, который выдвигали католики в своей полемике с
донатистами, состоял в том, что последние являются врагами «единства
церкви». Поэтому важнейшая цель «теоретических» построений донатистов
сводилась к оправданию самостоятельного существования их церкви,
102
A u g., Ер., 34; 35; 185, 1, 7; 5, 19; 7, 29; см. также B r i s s o n. Op. cit., р. 269 sqq.
103
A u g., Enar. in psalm., 21, 4.
104
A u g., С. Gaud., I, 19, 20; С. ер. Parmen., I, 10, 16.
105
Col. Carth., III, 258.
257
доказательству невозможности ее объединения с католиками, которые
ссылались на свою общность с римской и другими церквами империи. С
этим связана разработка донатистскими авторами учения о церкви как
«сообществе избранных», святых, куда нет доступа грешникам или еретикам
(церковь — запертый сад, hortus conclusus)E
106
. За пределами этой истинной
церкви, которая отождествлялась, разумеется, с церковью донатистской,
находится греховный мир, к которому принадлежит и {224} католическая
церковь — сообщество «предателей» и «преследователей». Поэтому ее
клирики не являются подлинными клирикамиE
107
, а крещение, совершенное
ими, не имеет силы. Объединение с этой церковью равносильно измене
истинной вере. При разработке этой теории донатистские богословы умело
использовали теологическое наследство Киприана, а также традицию
африканской церкви III в. вторично крестить еретиков. Поскольку вторичное
крещение было отвергнуто римской и ортодоксальной африканской
церковью, оно оказалось в руках донатистов превосходным орудием
доказательства исключительности, «святости» их церкви, соблюдения ею
ригористических норм раннего христианства и ее враждебности
«предателям». Ортодоксальные авторы, полемизируя с этим принципом
донатистов и доказывая единство крещения, утверждали, что святость церкви
определяется таинствами, т. е. в данном случае самим актом крещения, а не
«святостью», на которую претендуют донатисты. Сама эта совершенная
«святость» вообще недостижима, с их точки зрения, на земле, ее носителем
является только ХристосE
108
. Поэтому личная святость священнослужителя не
может рассматриваться как критерий его принадлежности к истинной
106
См. B r i s s o n. Ор. cit., р. 153—174.
107
Один из донатистских авторов конца IV в. Тиконий писал: non... omnes sacerdotes sacerdotes sunt, non
omnes diaconi diaconi sunt. См. F r e n d. The Donatist Church..., p. 315.
108
O p t., II, 1; 20.
258
церкви, и совершенное им крещение действительно независимо от его
личных достоинств. В этой концепции, несомненно, сказывалось стремление
католических теологов лишить вопрос о связи их церкви с
епископами-«предателями» той остроты, которую он приобрел в начале IV в.
и все еще сохранял в конце IV — начале V в. Таким образом, полемика
между двумя направлениями в африканском христианстве неизбежно
развертывалась — хотели того или нет участники этой полемики — главным
образом вокруг проблемы отношений церкви с окружающим ее миром. Эта
проблема стала центральной для широких слоев верующих в период
интенсивного изменения социально-политической роли христианства,
поэтому любой церковный конфликт, если он принимал достаточно широкий
характер, не мог не затронуть ее в той или иной степени. Если представители
ортодоксальной теологии {225} в Африке разрабатывали теории,
соответствующие изменившемуся положению их церкви, то руководители
донатизма использовали ту оппозицию, которую вызывали эти изменения.
Следовательно, и в чисто теологическом плане конфликт между
донатистской и ортодоксальной церквами отражал в известной мере борьбу
различных социальных тенденций внутри христианства.
Необходимо вместе с тем отметить, что донатистская церковь не
ограничивалась выдвижением идей и лозунгов, импонирующих
эксплуатируемым слоям христиан, но и прямо подчеркивала свою близость к
«беднякам». Донатистские епископы провозглашали свою церковь
«церковью бедных», а говоря о своих единоверцах, они применяли термин
compauperiE
109
.
Указанные особенности идеологии донатизма обстоятельно и во
многих случаях глубоко изучены Бриссоном. Однако мы не можем
109
A u g., С. lit. Petil., II, 92, 202; Col. Carth., III, 258.
259
согласиться с тенденцией этого исследователя изображать донатизм второй
половины IV — начала V в. как «религию бедных» и видеть в нем
последовательное продолжение и развитие религиозных концепций
Тертуллиана и Киприана. Бриссон полагает, что такой характер донатизму
придали «революционные циркумцеллионы», которым руководители
донатизма, нуждавшиеся в их поддержке, в конце концов позволили
превратить свою церковь в «церковь бедных», «слить их попытку революции
с защитой оппозиционной церкви»E
110
. Вместе с тем Бриссон не сомневается в
искренней и последовательной враждебности донатистского епископата
римскому государствуE
111
. Каждое из этих положений вызывает, на наш
взгляд, серьезные оговорки и возражения.
Вряд ли можно согласиться с тем, что в развитии африканского
христианства существовала некая единая линия: Тертуллиан — Киприан —
донатизм. Во-первых, было бы неправомерно отождествлять концепции
Тертуллиана и Киприана. Выше уже говорилось о влиянии на идеологию
Киприана изменений социального состава христианских общин; добавим, что
этого писателя вообще трудно считать сторонником некоей строгой и
последовательной доктрины. Взгляды, которые им высказывались, зависели
от кон-{226}кретных условий религиозной борьбы в тот или другой период,
Так, настаивая на вторичном крещении еретиков и идя на конфликт с
римской церковью, он в отдельные моменты требовал терпимого отношения
к «падшим», призывал примириться ради единства и мира с недостойными
прелатами, заявляя, что бог сам разделит праведных и неправедных в
должное времяE
112
. Донатисты использовали в своей полемической
литературе наиболее подходящие им высказывания Киприана, но в то же
110
B r i s s o n. Op. cit., р. 352 sqq.
111
Ibid., p. 376—377.
112
C y p r., De lapsis, 6; Ep., 54, 3; ср. F r e n d. The Donatist Church..., p. 133—134.
260