Дилигенский Г.Г. Северная Африка в IV-V веках

Подождите немного. Документ загружается.

говорит о множестве сенаторов-христиан, которые не препятствуют своим

колонам в Африке исповедывать донатизмE

. Поскольку в среду римской

знати христианство проникало, как известно, с особым трудом, это замечание

Августина особенно наглядно свидетельствует о распространенности в

Африке крупного сенаторского землевладения.

* * *

Интересные сведения об экономическом положении и организации

крупного африканского имения мы находим в переписке Симмаха. Имение

Симмаха сдавалось в аренду съемщикам, которые должны были уплачивать

ежегодный денежный взнос (pensio) в размере, установленном арендными

договорами (locationibus adscripta). Сам Симмах не имел непосредственных

отношений со съемщиками и вообще никак не вмешивался в ведение

хозяйства. Арендные платежи получали управители отдельных сдаваемых в

аренду частей имения (actores locorum), являвшиеся рабами СиммахаE

. Эти

платежи поступали весьма нерегулярно: в письме к проконсулу Африки

Гелпидию Симмах жалуется, что он не получил ни прежних недоимок, ни

платежей за прошлый год, и просит Гелпидия оказать помощь его человеку,

которого он послал для взыскания с управителей не выплаченных ему сумм

(Ер, V, 87). С подобной просьбой он обращается также к другому

представителю африканских властей, которому он сообщает, что послал в

Африку своего секретаря с поручением взыскать с рабов-управителей деньги,

необходимые для прохождения претуры его сыном. В связи с этим Симмах

сетует, что «управители отсутствую-{88}щих лиц, которым вверяются

A u g., Ер., 58: О quam multorum tecum pariter senatorum pariterque sanctae Ecclesiae filiorum tale opus

desideramus in Africa, de quali tuo laetamur.

S y m m., Ер., V, 87; IX, 6.

101

отдаленные имения, живут как бы не связанные законами, так как, находясь

далеко, не испытывают никакого страха перед господами» (Ер., IX, 6).

Другой мотив, характерный для писем Симмаха к африканским

должностным лицам, состоит в жалобах на тяжесть налогов. Так, в письме от

378 г. викарию Африки Алипию, он сообщает, что неоднократно обращался к

правителю Цезарейской Мавретании с просьбой прекратить чрезмерное

взимание налогов с его земель. Но,— пишет Симмах, «так как меньшие

средства не помогают, мы прибегаем к большим. Примени — я прошу тебя

— свое влияние, чтобы не погибло имение, истощенное столькими

беззакониями» (Ер., VII, 66, ср. IX, 11). В письме к Гелпидию, Симмах также

жалуется на то, что ему тяжело выплачивать государственные повинности

(functiones publicae) за свои имения.

Те методы эксплуатации крупных имений, которые применял Симмах,

были в достаточной мере характерны для африканских владений римской

земельной знати. В императорских распоряжениях IV—V вв. кондукторы и

управители имений фигурируют в качестве лиц, фактически

осуществляющих административные функции в имениях и ответственных за

выполнение тех или иных законовE

. Как явствует из рассмотренного выше

письма сенатора Публиколы Августину, сдача крупных имений в аренду

была типичным явлением в Триполитании. Как заметил Гзель, в поздней

Римской Африке совершенно исчезает термин vilicus, который уступает свое

место терминам actor и procurator. Гзель справедливо связывает это явление с

тем, что в условиях сдачи имений в аренду управители уже не руководили

хозяйством, что было характерно для вилика, а лишь осуществляли контроль

над съемщикамиE

См., например, CTh, XVI, 5, 52 и 54.

St. G s e l l . Esclaves ruraux dans ľAfrique romaine. «Mélanges Glotz», I, 1932, р. 410—411.

102

Таким образом, специфическую особенность крупной земельной

собственности составляла передача арендатору основных хозяйственных

функций. Практически это означало, что любое значительное по размерам

имение могло {89} быть разделено на ряд самостоятельных арендных

держаний. Поэтому, говоря о концентрации земельной собственности в

период Поздней империи, следует учитывать, что это в значительной мере

была лишь концентрация дохода с земли, но не укрупнение имения как

целостного хозяйственного организма. Производство в крупных имениях

осуществлялось главным образом в небольших хозяйствах колонов, причем

эти хозяйства находились в непосредственной зависимости не от

собственника обширной сельскохозяйственной территории, а от арендатора

данного имения или даже его части. В этой раздробленности позднеримской

экзимированной земельной собственности и в ее фактическом разделении

между получателем ренты и арендаторами, непосредственно

осуществляющими собственнические функции (организацию эксплуатации

непосредственных производителей), состоит ее существенное отличие от

феодальной собственности, которая не знала такого разделения. В этой ее

особенности сказывались условия происхождения и социального положения

слоя крупных земельных собственников.

Для римской знати, потребности которой определялись условиями

жизни, издавна сложившимися в крупных городских центрах, земля была

прежде всего источником денежного дохода. С другой стороны, многие

представители знатных семей стали собственниками обширных

провинциальных земель в результате своего господствующего положения в

империи, которое позволяло им различными путями приобретать землю в

любой провинции. Поэтому многие сенаторские патримонии состояли из

имений, расположенных в весьма отдаленных друг от друга областях

103

империи. Например, Симмах владел имениями в Италии, Сицилии,

АфрикеE

. Мелания — в Италии, Сицилии, Галлии, Испании, Британии,

Проконсульской Африке, Нумидии, Мавритании и в других провинциях. В

этих условиях, понятно, исключалось личное руководство собственника

хозяйством в каждом имении, и денежная аренда оказывалась наиболее

подходящим средством для получения фиксированного дохода. {90}

Но такая форма использования крупных владений означала, что каждое

имение эксплуатировалось не только собственником, но и арендатором,

который, разумеется, также стремился обеспечить собственный доход. К

этому прибавлялось давление налоговых повинностей, которые, судя по

письмам Симмаха, поглощали немалую часть урожая. Хотя сенаторские

имения обладали некоторыми привилегиями в налоговой системе

(освобождение от sordida munera — CJ, XII, 1, 4), они выплачивали основной

общегосударственный поземельный налогE

. Пример Симмаха, занимавшего

ряд высоких должностей в Риме (в 391 г. он достиг звания консула) и

обладавшего обширными политическими связями, показывает, что даже

весьма влиятельные сенаторы не могли предохранить свои провинциальные

владения от фискальных поборов. Таким образом, хозяйства колонов

испытывали фактически тройной гнет: собственника земли, арендатора и

государства, что подрывало их экономическое положение и не могло не

нарушать нормального хода производства, приводя в конце концов к

истощению почвы, падению урожайности и тому подобным кризисным

явлениям. Характерна в этой связи жалоба Симмаха (Ер., I, 5), что «имение,

которое обыкновенно кормило, теперь само нуждается в кормлении» (rus,

quod solebat alere, nunc alatur).

О. S e e c k. Vita Symmachi.— In: MGH AA, VI, 1883, р. 45—46; «Vita s. Melaniae», 10; ср. Amm. M a r c.,

XIV, 6, 10: (сенаторы) patrimonia sua..., quae a primo ad ultimum solem se abunde jactitant possidere.

См. выше, стр. 24.

104

Из всего сказанного можно сделать тот вывод, что в условиях Поздней

империи действовали определенные факторы, ограничивавшие

экономическую целесообразность крупной земельной собственности.

Концентрация земли приводила во многих случаях не к образованию более

крупных хозяйств, но лишь к увеличению гнета, давившего на

непосредственных производителей, в конечном счете к хозяйственному

упадку. Сдача в аренду крупных патримониев препятствовала реализации

экономических преимуществ крупного хозяйства. Тот класс, в руках

которого сконцентрировались обширные земельные владения в провинциях,

в значительной своей части не был способен использовать новые

экономические отношения и содействовать их развитию. Представители

этого класса не могли взять на себя функции хозяйственного руководства в

своих имениях, как это рекомендовал в свое время Колумелла, {91} ибо в

силу обширности территории империи это потребовало бы от них разрыва с

городской жизнью и, так сказать, перехода из центра римского мира на его

периферию. Но они были все еще слишком связаны с этим «центром», для

многих из них империя продолжала оставаться лишь громадной сельской

территорией, окружавшей «вечный город». Сенаторская знать не была в

состоянии порвать с обременительным и изжившим себя Римским

государством, ибо только в рамках этого государства она могла сохранить

свои разбросанные по всей территории империи владения.

Следует вместе с тем отметить, что в провинциях Поздней империи, и в

частности в Африке, получал все более широкое распространение несколько

иной тип крупной частной земельной собственности, выражавший в

конечном счете объективные потребности экономического развития. Уже с

середины II в., как упоминалось выше, в состав сенаторского сословия

вливается значительное число выходцев из африканской муниципальной

105

знати. В связи с этим постепенно образуется слой сенаторов, опиравшийся на

земельные владения, сосредоточенные преимущественно в африканских

провинциях. Впоследствии, по мере роста абсентеистских настроений в среде

римской знати и упадка политической роли сената, многие сенаторы

покидают Рим и переселяются в свои провинциальные имения. В III в., как

явствует из одного фрагмента Павла, это явление рассматривалось

императорским правом как ненормальное: сенаторам, пребывающим в

провинциях, предписывалось сохранять местожительство в Риме (Dig., L, 1,

22, 6). В период Поздней империи уже официально признавалось

существование двух категорий сенаторов: представители одной из них

постоянно жили в Константинополе или в Риме, «имея различные владения в

отдаленных провинциях», другие же обитали в провинциях постоянно (CTh,

VI, 2, 16). Как известно, в этот период принадлежность к сенаторскому

сословию уже не была связана с обязательным пребыванием в Риме и

участием в заседаниях сената. В письме одному из проконсулов Африки

Симмах (Ep., IX, 126) осуждает уклонение многих африканских сенаторов от

выполнения магистратур в Риме (munia Romana detrectent). Интересным

свидетельством переселения многих сенаторов в их африканские владения

является указ {92} Юлиана от 362 г. (CJ, VIII, 10, 7), запрещающий

переносить статуи и колонны, принадлежащие частным лицам, из других

провинций в Африку.

Процесс формирования слоя крупных земельных собственников,

связанных исключительно или главным образом с африканскими

провинциями, стимулировался прежде всего определенными

экономическими факторами. Рост сенаторского землевладения, трудности и

экономическая невыгодность использования расширяющихся имений с

помощью арендаторов и управителей, мало доступных контролю со стороны

106

далеко находящегося от них собственника, побуждали крупных

землевладельцев к личному участию в руководстве хозяйством. Характерны

в этом отношении некоторые африканские мозаики IV в., на которых

собственник крупного имения изображается живущим в различные времена

года на своей вилле и лично принимающим оброк у колоновE

. Развитие

крупной земельной собственности вступало в непримиримое противоречие с

унаследованным от старого Рима характером класса, который был носителем

этой собственности. Это противоречие приводило к разложению

сенаторского сословия и к выделению из него слоя провинциальной

земельной знати, уже мало связанной с Римом и с империей как целостным

политическим организмом.

* * *

В период Ранней империи в Римской Африке были довольно широко

распространены формы земельного владения, не связанные непосредственно

ни с городской, ни с экзимированной земельной собственностью.

Отдельные районы на территории римских провинций находились во

владении туземных племенE

. Наряду с селами (vici), расположенными в

императорских сальтусах или частных именияхE

, существовали, судя по

эпиграфическим данным, и села, не находящиеся в непосредственной

зависимости от крупных земельных собственников и {93} арендаторовE

Сравнительно часто упоминается в надписях также такая форма сельской

организации, как пагE

. Часть сел представляла собой сохранившиеся от

R o s t o v t z e f f, SEHRE, табл. 58, 1.

Например Musulamii, Numidae, Sabarbares, Cinithii и др. См. B r o u g h t o n. Op. cit.

CIL, VIII, 270=11451 = 23246; 8280; 11470=280; 23398; 26473; ILT, 625; ILAf, 198; 547; 548; 550; ILAl, I,

928; AEp, 1949, № 109 и др.

Ср. АЕр, 1942/43, № 35 — размежевание земли между жителями двух сел (Suppenses et Vofricenses).

Ср. Е. М. Ш т а е р м а н, указ. соч., стр. 216 сл.; B r o u g h t o n. Op. cit., р. 198 sq.

CIL, VIII, 5683, 5705, 6267—6288 9196, 14445, 15520, 19262, 19265—19268, 19270, 20834 сл., 21452,

23326, 25423, 25485, 26276; ILAl, I, 883; ILAf, 422 и др.

107

доримского периода поселения туземных земледельцев, еще не поглощенные

крупными имениями. Точно так же термин pagus нередко служил для

обозначения территориальной организации групп туземных

землевладельцевE

. В то же время многие села и паги были первичной

фермой поселений римских колонистов и ветерановE

. В ряде случаев

(особенно в Нумидии и Мавретании) земледельческие поселения являлись

одновременно укрепленными пунктами и носили наименование castellumE

При всем разнообразии происхождения и статуса этих поселений — от

земледельческих общин берберских племен до территориальных организаций

римских поссессоров — всем им была свойственна одна общая черта:

преобладание мелкого и среднего землевладения, обладавшего

самостоятельной организациейE

Дальнейшая эволюция этих форм землевладения могла протекать в

различных направлениях. Ряд племен, сел, пагов и кастеллей развились в

обычные городские общины и в конце концов получили муниципальный

статусE

. Значительная часть ранее свободного земледельческого населения

по мере развития крупного землевладения попол-{94}няла собой ряды

колонов крупных именийE

. Именно этими процессами объясняется,

очевидно, почти полное отсутствие упоминаний о самостоятельных vici и

pagi в эпиграфических памятниках IV—V вв.

CIL, VIII, 68; ILAf, 422. Ср. B r o u g h t o n. Op. cit.. р. 185 sq; F r a n k, in AJPh, 47 (1926), 1, р. 62.

См., например, CIL, VIII, 885 (pagus Mercurialis veteranorum Medelitanorum); ILAf, 301 (cives Romani

pagani veter(ani) pagi Fortunalis); CIL,VIII, 20834 сл., (veterani et pagani consistentes apud Rapidum); 25423;

2438 (possessores vici Lambafundensium); 4199 (possessores vici Verecundensis).

См. Broughton. Op. cit., р. 177 sq.

Эта организация выражалась, в частности, в наличии совета старейшин (seniores) и магистра vici, пага

или кастелля.

Так например, муниципий Thubursicum Numidarum возник из поселения племени Numidae. Аналогично

происхождение городов Turris Tamalleni (от племени Nybgenii), Gightis (от Cinithii). См. B r o u g h t o n. Ор.

cit., p. 148—149 и 195. Vici Verecundensis, Lambaesis, castella Tiddis, Thibilis, Tigisi, Sigus и ряд других

получили муниципальный статус во II—III вв. (CIL, VIII, 4220, 18767, 22276, 23849, ILAl, II, 3589 и др.).

Например, vicus Casae, являвшийся, очевидно, одним из сел племени мусуламиев (territorio

Musulamiorum), вошел в состав имения (saltus Beguensis) сенатора Луция Африкана (CIL, VIII, 23246=270).

Ср. F r o n t i n u s, Gromatici veteres..., р. 53; CIL, VIII, 8280; ILT, 778; Ш т а е р м а н, Указ. соч., стр. 208 сл.

108

Тем не менее у нас нет оснований предполагать полное исчезновение

самостоятельного мелкого землевладения в IV—V вв. Выше уже

приводились данные о роли парцеллярного землевладения в городах и о

коллективах мелких землевладельцев, существовавших на городских землях.

Сохранялось в условиях Поздней империи и самостоятельное землевладение

ветеранов. В императорском указе 400 г. на имя проконсула Африки

отмечается, что «ветераны притязают на земли, подлежащие цензу, и

пренебрегают уплатой податей с этих земель». Указ предписывает принудить

таких ветеранов к уплате податей (CTh, XI, 1, 28). В данном случае речь не

может идти о ветеранах, приписанных к курии: тогда они рассматривались

бы не как особая категория землевладельцев, а как обычные муниципальные

посессоры.

В целом села свободных земледельцев или поселения ветеранов все же

были несравненно менее типичны для поздней Римской Африки, чем для

африканских провинций I—II вв. Развитие крупной земельной

собственности, а также стремление позднеримского государства к

расширению состава курий путем включения в них всех лиц, обладавших

определенным минимумом земли [к куриям приписывались сыновья

ветеранов (CTh, XII, 1, 15—327 г.), владельцы участков более 25 югеров

(ibid., 33—342 г.), «подходящие люди» из плебса (ibid., 96—383 г.)], вело к

тому, что бывшие сельчане становились либо куриалами, либо колонами

крупных имений.

Однако один вид мелкого землевладения получил в Африке IV в. даже

более широкое распространение, чем ранее. Это было связано с развитием

римских оборонительных зон — limes.

Как известно из юридических памятников, солдатам пограничных

войск (limitanei) предоставлялись в {95} пользование земельные участки на

109

условии несения военной службыE

. Эти участки были освобождены от всех

фискальных повинностейE

. Развитие африканских limes началось еще при

Адриане, но именно в период Поздней империи оно приняло особенно

значительные размеры. Это подтверждается как данными источников о

широко разветвленной военной организации африканских границE

, так и

результатами археологических исследований и аэрофотосъемок территорий

limes, интенсивно проводившихся в последние годыE

. Не касаясь значения

этих исследований для военной истории, необходимо указать на те данные,

которые значительно расширили наши знания о социально-экономической

структуре limes.

Съемки с воздуха района лимеса Нумидии на протяжении 750 км

позволили установить, что непосредственно за зоной оборонительных

укреплений, опиравшихся на fossatum, тянулась широкая полоса

обрабатываемых земель. Эта полоса хорошо прослеживается благодаря

многочисленным остаткам ирригационных сооружений: резервуаров,

каналов и сети распределительных канав, подводящих воду на участкиE

. На

этих территориях были обнаружены также прессы для олив и мельницы для

перемола зерна, позволяющие судить о характере возделываемых культур.

Limitanei, обрабатывавшие эти земли, жили в укрепленных селах,

расположенных невдалеке от fossatumE

. В це-{96}лом результаты

аэрофотосъемок позволили французскому исследователю Барадэ заключить,

CTh, VII, 15; ср. R. C a g n a t. Ľarmée romaine ďAfrique, p. 741 sq.

CJ, XI, 60, 3: agros limitaneos.... limitanei milites ab omni munere vacuos... arare consuerant.

По данным Notitia dignitatum occidentis, XXX, XXXI, limes Цезарейской Мавретании состоял из восьми,

а триполитанский — из 12 укрепленных районов.

См. J. Guey. Note sur le «limes» romain de Numidie et le Sahara au IV-e siècle. «Mélanges», 57 (1939),

р.E178—248; L. L e s c h i. Le Centenarium... EEAHA, p.47—57; J. B a r a d e z. Fossatum Africae. Vue aerienne de

ľorganisation romaine dans le Sud-Algerien. Paris, 1949; R. G. G о о d с h i 1 d and J.EB.EW a r d - P e r k i n s. The

«Limes Tripolitanus» in the Light of Recent Discoveries. JRS, 29 (1949), р. 81 — 95; 30 (1950), р. 30—38;

J.EВ.EW a r d - Р е r k i n s. Gasr Es-suq El-Oti. A Desert Settlement in Central Tripolitania. «Archeology», 3 (1950),

№1, р.E25—30; O. B r o g a n, in: «Illustrated London News», 22 и 29.I.1955.

B a r a d e z. Fossatum... р. 165, 193, 200, 227 sq., 238, 357 sq.

Ibid., p. 360.

110