Дэвис Д., Трани Ю. Первая холодная война

Подождите немного. Документ загружается.

Одним из типичных следствий подхода Сола стало пере-

числение причин, побудивших Вильсона принять решение

об интервенции. Он ставит на первое место английское

и французское давление, а затем спасение чехословацкого

корпуса. Доводов в поддержку этой позиции приводится яв-

но недостаточно.

Заключения Сола варьируются от очевидных — медлен-

ного пробуждения интереса американского бизнеса к Рос-

сии, — до бьющих мимо цели, вроде предположения, будто

Вильсон переложил решение об американской интервенции

на дипломатов и государственный департамент. Где же анализ

давления Великобритании и Франции через Уайзмена и Ри-

динга, или роли Хауза?

В книге Сола изложена интересная история «из окопов».

Однако, под таким углом трудно, если вообще возможно, уви-

деть, почему и как формировалась политика в Овальном ка-

бинете, где ей, в конечном счете, и надлежит формироваться.

2. Российская историография

В Советском Союзе интересующая нас тема также на про-

тяжении длительного времени являлась объектом присталь-

ного изучения. Два прекрасных обзора этой исследователь-

ской деятельности можно найти в статье Джорджа Кеннана

«Soviet Historiography and America's Role in the Intervention»,

где Кеннан критикует советского историка С. Ф. Найду,

и в сборнике «Rewritting Russian History: Soviet Interpretation

of Russia's Past» (Ed. by Cyril E. Black. New York: Vintage Press,

1962), где содержится обзор советской литературы вплоть до

середины 1950-х гг.

Фундаментальные труды советских историков часто

грешат антиамериканской направленностью. В книге «За

Советский Север» (Ленинград, 1927), написанной

М. С. Кедровым, комиссаром, служившим в то время в Ар-

хангельске, представлен его личный взгляд на отношения

с союзниками. Полезно также обратиться к составленному

Кедровым сборнику документов «Без большевистского ру-

ководства (из истории интервенции на Мурмане)» (Ленин-

421

град, 1930). Наиболее ранняя работа об интервенции на

Дальнем Востоке принадлежит Г. Рейхбергу: «К истории

интервенции на Дальнем Востоке» (Москва, 1934). В ней

уже ощущается восхваление Сталина. Воинственный ста-

линистский взгляд на интервенцию высказывает Г. А. Де-

борин в книге «Советская внешняя политика в первые годы

существования Советского государства» (Москва, 1951).

Примером ранней послесталинской историографии служит

работа Г. В. Кузьмина «Гражданская война и военная ин-

тервенция в СССР: Военно-политический очерк» (Москва,

1958), написанная с позиции советского патриотизма

и подчеркивающая роль коллективного большевистского

руководства в победе над интервентами. В первом томе

сборника под редакцией А. А. Громыко и Б. Н. Пономарева

«История внешней политики СССР, 1917—1945» (Москва,

1980, а также и др. изд.), Соединенные Штаты обвиняются

в попытке расчленения России. Другая любопытная рабо-

та: «Год 1918» И. И. Минца (Москва, 1982), где автор заяв-

ляет о намерениях США утвердить свое господство в

Сибири.

К пяти важнейшим исследованиям советской историо-

графии на эту тему, отличающимся более сбалансированным

подходом и великолепным использованием архивных мате-

риалов, относятся труды: Р. Ш. Ганелина, «Советско-амери-

канские отношения в конце 1917 — начале 1918 гг. » (Ленин-

град, 1975), который представляет собой тщательное иссле-

дование событий, предшествовавших интервенции;

Л. А. Гвишиани, дочери Атексея Косыгина, имевшей доступ

к важным документам, «Советская Россия и США

(1917-1920)», (Москва, 1970); 3. Н. Гершова, «Вудро Виль-

сон» (Москва, 1983); а также продолжающееся издание «До-

кументы внешней политики СССР» под редакцией А. А. Гро-

мыко в 5 томах (Москва, 1957—1961); А. И. Уткина «Дипло-

матия Вудро Вильсона» (Москва, 1989). В них авторы возвра-

щаются к умеренной оценке событий, характерной для пози-

ции советских историков в 1920-е годы.

Советская историография российской дипломатии

Вильсона прошла через четыре этапа. Первому и последне-

му из них присуща высокая степень объективности. Так,

422

например, М. Н. Покровский в очерке «Внешняя политика

России в XX веке» (Москва, 1926) подчеркивал, что союз-

ники отчаянно нуждались в активных действиях русской

армии, и утверждал, что поэтому интервенция скорее носи-

ла антигерманскую, нежели антибольшевистскую направ-

ленность. М. П. Вельтман (псевдоним М. П. Павлович)

в книге «Советская Россия и капиталистическая Америка»

(Москва, 1922) отмечал, что США были благожелательно

настроены к интервентам, а Вильсон отказался от предо-

ставления финансовой помощи Колчаку в пользу сдержи-

вания японцев.

С приходом к власти Сталина историография начала от-

ходить от умеренного подхода. Труды И. И. Минца того вре-

мени иллюстрируют поворот к прославлению Красной ар-

мии и сталинского руководства. В работе «Английская ин-

тервенция и северная контрреволюция» (Москва, 1931)

Минц обвиняет Великобританию в подстрекательстве Со-

единенных Штатов к интервенции и во влиянии на измене-

ние позиций Вильсона. Этот этап советской историографии

характеризуется началом изображения Сталина как героя

гражданской войны. К 1933 г. Минц начинает освещать ан-

гло-американские разногласия по вопросам интервенции,

но при этом обращает внимание на неодобрительное отно-

шение США к франко-британским планам финансирова-

ния контрреволюции в России, см.: «Интервенция на Севе-

ре в документах» под ред. И. И. Минца (Москва, 1933). Го-

дом позже в составленном им же сборнике «Японская ин-

тервенция в 1918—1922 гг. в документах» (Москва, 1934), он

называет союзническую (и особенно японскую) интервен-

цию абсолютным злом и прославляет Сталина за победу над

империалистами. Минц близок к интерпретации событий

в «Кратком курсе», написанном под влиянием Сталина

(Москва, 1938), где утверждалось, что интервенция была

предпринята с единственной целью — уничтожить Совет-

скую власть.

Сталинистская догма господствовала на протяжении Вто-

рой мировой войны, и вновь достигла пика в период 1948 —

1953 годов. США стали единственным организатором, лиде-

ром и финансистом интервенции в Советскую Россию. Тогда

423

же впервые позиция советских историков подверглась резкой

критике американских исследователей. В статье Джона

М. Томпсона «Allied and American Intervention in Russia, 1918-

1921», опубликованной в сборнике под редакцией Сирила

Блэка «Rewriting Russian History» (New York: Vintage Press,

1962), цитируется статья А. Гиршфельда «О роли США в ор-

ганизации антисоветской интервенции в Сибири и на Даль-

нем Востоке» (Вопросы истории. 1948. № 8), положившая

начало яростной антиамериканской кампании в советской

исторической науке. Роль США, указывал Гиршфельд, была

тайной: они стали «главным поставщиком денег и оружия ан-

тисоветским силам, а также разрабатывали ложные «демо-

кратические» программы, рассчитанные на нейтрализацию

искренней народной поддержки революционной прогрес-

сивной-идеологии большевиков». (Томпсон характеризует

работу Гиршфельда на с. 364).

В статье Джорджа Ф. Кеннана «Soviet Historiography and

America's Role in the Intervention» показано, что и в 1958 г.

советская историография по-прежнему пренебрегала исти-

ной и искажала свидетельства очевидцев. Для иллюстрации

Кеннан тщательно анализирует работу С. Ф. Найды «О не-

которых вопросах истории Гражданской войны в СССР»

(Москва, 1958), в которой находит десять примеров искаже-

ния событий. Самое дерзким из них, по мнению Кеннана,

было утверждение Найды о том, будто «американские ин-

тервенты самым зверским образом полностью уничтожали

население целых районов, действуя точно так же, как банды

Семенова, Калмыкова, колчаковцы и японцы». Вниматель-

но изучив вопрос, Кеннан делает вывод: «Я не сумел обна-

ружить даже самого слабого подтверждения какого-либо

инцидента, подобного описанному Найдой» [Кеннан,

с. 320].

Как указывает Томпсон, после 1952 г. нападки на Соеди-

ненные Штаты постепенно стали ослабевать [380]. По-преж-

нему существовали различные интерпретации, но доминиру-

ющей постепенно вновь становилась ленинская трактовка.

Работа М. И. Стишова 1953 г. является ярким примером ста-

линской историографии

. Сталин в этой книге играет глав-

ную роль в поражении возглавляемых США интервентов.

424

В русле идеологического поворота, наметившегося после

смерти Сталина и с приходом к власти Никиты Хрущева, не-

которые авторы, в том числе Г. К. Селезнев, попытались

скорректировать свои прежние взгляды. В 1954 г., например,

Селезнев опубликовал в ведущем советском историческом

журнале «Вопросы истории» статью «Экспансия американ-

ского империализма в Россию в 1917 году» (1954, № 3), в ко-

торой назвал Вильсона лакеем американских монополистов

и приписал США участие в заговоре союзников с целью рас-

пределения сфер влияния в России уже на Лондонской кон-

ференции в июне 1917 г. К 1963 г. Селезнев в своей книге

«Крах заговора. Агрессия США против Советского государ-

ства в 1917—1920 годах» (Москва, 1963) признал, что сведе-

ний о попытках Соединенных Штатов помочь буржуазным

кругам в России, в ходе интервенции стремившимся сверг-

нуть Советскую власть, недостаточно. Тем не менее, он кри-

тиковал американских историков за поддержку «пассивной

роли» США в период интервенции.

К 1966 г., уже после развенчания Хрущевым Сталина,

Найда получил возможность с более объективных позиций

проанализировать советскую историографию. В новой ра-

боте автор осознал губительное влияние культа личности на

вопрос об интервенции

. Труды Л. М. Спирина, М. И. Гу-

бельмана и В. В. Тарасова были по-прежнему выдержаны

в резких тонах. Г. В. Кузьмин вел речь о роли коллективного

руководства партии в победе над интервентами, но все так

же возлагал основную вину за вторжение в Советскую Рос-

сию на США". В 1960 г. Д. А. Стефанков дошел до утвержде-

ния о том, будто США не только заставили Великобрита-

нию и Францию ссужать Колчака деньгами, но и ведущая

роль в руководстве движением Колчака принадлежала аме-

риканскому генералу Грейвсу

. В том же году В. М. Устинов

и Л. И. Жаров заявили, что США вдохновили на интервен-

цию Великобританию и Францию

, Основанием для этого

служила сильная финансовая заинтересованность США

в России. Именно такой позиции придерживался В. А. Бо-

ярский в книге «Вторжение империалистов США в Совет-

скую Россию и его провал» (Москва, 1961). Даже в 1971 г.

О. Л. Степанова обрушилась с нападками на Кеннана, на-

425

звав его «субъективным реалистом», считавшим, что

Вильсон никогда не интересовался российскими делами,

а только хотел помочь русскому народу. Она выразила твер-

дое несогласие с позицией Кеннана утверждая, что мирная

программа Вильсона «Четырнадцать пунктов» в действи-

тельности представляла собой план расчленения России

и уничтожения Советской власти. Невозможно, отмечала

она, провести различие между интервенционистской поли-

тикой США с одной стороны, и Великобритании и Фран-

ции — с другой. Утверждение Кеннана, что целью вторже-

ния США и Японии на Дальнем Востоке было обеспечение

гарантии безопасности чехословацкого корпуса, по мнению

Степановой, «лицемерно». В том же году А. Д. Скаба выска-

зал убеждение о том, что союзники намеревались «колони-

зировать» Россию

Только после 1972 г. труды советских историков по во-

просу об интервенции вернулись к духу двадцатых годов,

и вновь началась утверждаться ленинская интерпретация.

В. П. Наумов, хотя и не отрицая американской роли в орга-

низации антисоветского наступления союзников, пересмо-

трел основные положения: Ленин вновь стал руководителем

вооруженной борьбы против интервентов

. Н. Н. Азовцев

в 1973 и в 1980 гг. сосредоточил внимание на воззваниях Ле-

нина и на успехах Красной армии. Основная вина возлага-

лась теперь не на США, а на союзников, стремившихся по-

лучить от американских монополистов активную финансо-

вую и военную помощь

. Что еще важнее, Р. Ш. Ганелин

в 1975 г. принял интерпретацию М. Н. Покровского и дру-

гих исследователей двадцатых годов. Ганелин подчеркнул,

что враждебные отношения между США и Советской Рос-

сией не были неизбежны. В тоже время он признал медли-

тельность разработки политики Вильсона в отношении Рос-

сии и ее тесную связь с целями президента в Первой миро-

вой войне. Согласно Ганелину, пункт VI «Четырнадцати

пунктов» свидетельствовал о намерениях Вильсона при-

знать Советскую власть. Однако перед лицом внутренней

оппозиции Вильсон быстро занял решительную антисовет-

скую позицию

. Ранее уничижительно писавший в 1958 г.

о роли Соединенных Штатов в интервенции против Совет -

426

ской Росиии Кузьмин вновь вернулся к этой теме в 1977 г.

Он по-прежнему придерживался жесткой линии относи-

тельно особо активной роли США, стремившихся создать

плацдарм в Сибири с целью уничтожения Советской влас-

ти. В этом смысле его выпадавшие из общего русла работы

конца 1970-х гг. были созвучны исследованию М. Ю. Леви-

дова «К истории союзной интервенции в России» (Ленин-

град, 1925), в котором автор нападал на Покровского.

В 1979 г. С. Г. Лившиц фактически принял точку зрения

Покровского, согласно которой союзников больше заботила

война, а не уничтожение Советов. Вина за выданный япон-

цам «мандат» на интервенцию в Сибирь лежала на Д. Ллойд

Джордже, а США выражали премьер-министру Великобри-

тании свое недовольство по этому поводу

. Если в 1980 г.

Н. И. Лебедев, вслед за Кузьминым, придерживался жесткой

антиамериканской позиции, то всего через два года он стал

усматривать в политике Вильсона попытку «нейтрализовать

Ленина», создать некий «идеологический противовес» ле-

нинскому Декрету о мире. Даже Минц, занимавший к тому

времени положение старейшего советского исследователя

проблемы интервенции, вернулся к своим первым формули-

ровкам, а именно, к тезису о том, что интервенция явилась

следствием выхода России из Первой мировой войны, и ее

целью было восстановление Восточного фронта, а не сверже-

ние власти Советов. М. И. Светачев в то же время признал

главными виновниками интервенции Великобританию

и Францию, вступивших в заговор с целью использования на

Дальнем Востоке американской и японской мощи; что каса-

ется Вильсона, то он колебался и согласился действовать

только из-за присутствия на территории Советской России

японцев

В 1989 г. О. В. Теребов в кандидатской диссертации «Пар-

тийно-политическая борьба в конгрессе США по вопросу об

американской интервенции в Советской России

(1918—1920)» уловил настроения исследователей в послед-

ние годы горбачевской перестройки. Автор рассмотрел

советскую и американскую историографию вопроса об аме-

риканской интервенции и проанализировал оппозицию ин-

тервенции в США. Он выделил три основные аргумента аме-

427

риканских историков в пользу интервенции: во-первых, ин-

тервенция произошла в результате давления союзников на

президента и стремления Вильсона помочь чехам (Кеннан

и Страховский); во-вторых, она объяснялась необходимос-

тью нейтрализовать японскую экспансию на российском

Дальнем Востоке (Уайт и Антербергер); и, в-третьих, идео-

логическая враждебность Советского государства вынудила

американцев попытаться оградить себя от распространения

большевистской угрозы (Шуман, Уильяме, Гарднер). Тере-

бов выделяет три этапа в развитии советской историографии

этого периода: первый, когда США выглядели наименее

опасными из союзников, а в их позиции присутствовало

множество противоречий (Вельтман); второй, когда США

изображались главным вдохновителем, организатором

и участником интервенции, планировавшим расчленение

а также колониальное и экономическое порабощение Рос-

сии (Кунина, Боярский, Селезнев); и третий, когда началась

переоценка ценностей и возвращение к взглядам 1920-х гг.,

согласно которым США решились на вторжение в Россию

с целью восстановить Восточный фронт, а также боевой дух

российских войск, однако сразу же после подписания пере-

мирия конгресс решительно выступил против интервенции

(Ганелин, Светачев). Российские исследования по этой про-

блеме становятся все более многообещающими. Это прежде

всего связано с тем, что исследователи получили свободный

доступ к работе в российских архивах.

3. Западные архивы

Существуют обширные рукописные американские источ-

ники по российской политике Вудро Вильсона. Основное со-

брание бумаг Вильсона находится в рукописном отделе Биб-

лиотеки конгресса. Это огромное собрание делится на не-

сколько разных серий. Алфавитный указатель Библиотеки

Конгресса облегчает его использование. Вильсон часто адре-

совал свои мнения по текущим проблемам множеству людей.

В результате единственным надежным способом обнаружить

материалы по определенному вопросу остается просмотр со-

428

брания папка за папкой, письмо за письмом. Полагаться на

конкретных корреспондентов или на конкретные темы не-

возможно, и хотя Линк выпустил великолепное издание бу-

маг Вильсона, тем не менее представляется важным изучение

собрания рукописных материалов.

В рукописном отделе Библиотеки конгресса имеется

много других собраний, содержащих материалы, связанные

с периодом президентства Вильсона и его политикой в от-

ношении России. Среди материалов, использованных для

этого исследования, необходимо прежде всего выделить ар-

хивы Карла Экермана, семьи Ади, Чэндлера Андерсона,

Ньютона Д. Бейкера, Рея Стэннарда Бейкера, Такера Блис-

са, Уильяма Бора, Марка Бристола, Уильяма Дженнингса

Брайана, Альберта Берлсона, Бейнбриджа Колби, Джорджа

Крила, Джозефа Дэниелса, Джозефа Э. Дэвиса, Нормана

Дэвиса, Томаса У. Грегори, Германа Хедждорна, Уильяма

Бойса Томпсона, Герберта Гувера, Чарльза Эванса Хьюза,

Дж. Франклина Джеймсона, Жюля Жюссеро, Джорджа

Кеннана, Филэндера Чейза Нокса, Роберта Лафоллета, Ро-

берта Лэнсинга, Брекенриджа Лонга, Пейтона Марча, Уиль-

яма Макаду, Дэвида Хантера Миллера, Роланда Морриса,

Уильяма Редфилда, Илайю Рута, Чарльза Рассела, Хью

Л. Скотта, Джона Ф. Стивенса, Оскара С. Страуса, Уильяма

Ховарда Тафта, Стэнли Уошберна, Генри Уайта, "Уильяма

Аллена Уайта и американской мирной комиссии в Версале.

Помимо бумаг Вильсона, большую ценность в Библиотеке

конгресса представляют собрания документов Ньютона

Д. Бейкера, Такера Блисса, Роберта Лэнсинга, особенно его

рабочие дневники'и личные памятки; а также Брекенриджа

Лонга, который оставил пространный дневник, посвящен-

ный американскому участию в интервенции в Сибири

в 1918 г. Собрание документов Илайю Рута разочаровывает,

поскольку в нем содержится относительно немного матери-

алов о миссии Рута в России в 1917 г.

Не менее ценны, чем собрание Библиотеки конгресса,

многочисленные группы документов в Национальном архи-

ве, содержащие материалы по интересующей нас теме.

Для настоящего исследования были использованы следую-

щие документы: № 38 — данные управления главнокоман-

429

дующего военно-морскими операциями; № 39 — данные

счетного бюро, департамента зарубежных стран министер-

ства финансов; № 40 — общие данные Министерства тор-

говли; № 43 — сведения о международных конференциях,

комитетах и выставках, комиссия Стивенса; № 45 — сведе-

ния Управления архивных данных ВМС; № 59 — обширные

и чрезвычайно важные сведения государственного департа-

мента, особенно российские материалы; № 63 — сведения

комитета общественной информации; № 84 — данные дип-

ломатической службы государственного департамента;

№ 94 — данные управления генерал-адъютанта; № 120 —

сведения американского экспедиционного корпуса в Север-

ной России и данные Американского отдела Высшего Воен-

ного совета; № 151 — данные бюро внешней и внутренней

торговли; № 165 — данные генерального и особого штабов

военного министерства — Военное министерство, управле-

ние начальника штаба; № 345 — зарубежные операции ар-

мии США и командование, 1898 — 1942, Американский

экспедиционный корпус в Сибири; и № 407 — военное ми-

нистерство, управление генерал-адъютанта. Привлекались

еще две группы данных: № 182 — военный совет по торгов-

ле; и № 261 — данные бывших российских представи-

тельств — консульств в США и Канаде, Российского коми-

тета по поставкам и его преемника, отдела по снабжению

посольства России.

Материалы Национального архива чаще доступны в виде

микрофильмов. Наибольший интерес среди них представля-

ют фонды М-316 — сведения государственного департамен-

та относительно внешней политики России и Советского

Союза, 1910—1929; М-333 — сведения государственного де-

партамента относительно политических взаимоотношений

между Соединенными Штатами, Россией и Советским Сою-

зом, 1910—1929; М-340 — сведения государственного депар-

тамента относительно политических взаимоотношений

между Россией, Советским Союзом и другими государства-

ми, 1910—1929; и М-367 — сведения государственного депар-

тамента относительно Первой мировой войны и ее заверше-

ния; из группы данных № 59; и М-820 — общие сведения об

американской комиссии по мирным переговорам, 1918 —

430