Деркач А.А. Политическая психология
Подождите немного. Документ загружается.
С учетом общих требований целесообразно проанализировать
специфические характеристики парламентской деятельности как особого вида
лидерства. Приступая к анализу довольно сложного явления, каковым является
парламентское лидерство, прежде всего уточним, насколько правомерен термин
«парламентское лидерство», насколько правомочно его самостоятельное
употребление и не подменяем ли мы им широко известное понятие
«политическое лидерство».
Понятие «лидерство», производное от «лидер», характеризует
деятельностный аспект данного явления. Термин «лидер» происходит от
английского «leader» (ведущий, руководитель). По мнению видного
американского исследователя Г. Пейджа, лидером можно считать лицо, которое
занимает видную формальную должность, либо лицо, которое влиятельно в
делах данного сообщества, либо то лицо, которое фактически принимает
участие в решениях, имеющих наиболее важное значение для этого
сообщества.
В словарях русского языка и научной литературе понятие «лидер»
неразрывно связано с политической деятельностью «лидер – глава,
руководитель политической партии, общественно-политической организации».
Подобная трактовка лидера характерна и для большинства научных, учебных
работ, словарей по социологии, политологии, социальной психологии.
Существуют и другие определения понятия лидера. «Лидер – член
группы, за коим все остальные члены группы признают право принимать
ответственные решения в значимых для всех ситуациях, решения,
затрагивающие их интересы и определяющие направление и характер
деятельности всей группы». «Лидер – субъект социально-психологической
деятельности, наиболее авторитетная личность, обладающая
персонифицированными способностями социально-психологического
контроля, воздействия, за которой определенная группа людей признает право
на специфическую организаторскую, идеологическую и управленческую роль».
Эти и другие подобные определения объединяет то обстоятельство, что
лидер в них понимается как субъект социально-психологической деятельности,
за которым определенная группа людей признает право на специфическую роль
по организации, интеграции общих усилий, координации деятельности масс,
принятию общественно значимых решений.
Наиболее перспективным представляется определение лидерства как
социально-психологического механизма; групповой интеграции,
объединяющей действия группы вокруг индивида или определенной части
группы, которая играет роль руководителя группы в целях осуществления
общезначимых задач. Лидер объединяет, направляет действия всей группы,
которая принимает и поддерживает его действия.
Рассматривая категорию «лидерство», некоторые авторы в рамках
определенного подхода допускают существование «параллельных вариаций
определения данной категории». Так, например, анализируя специфику
лидерства и руководства в структуре социально-психологического общения,
Б.Д. Парыгин пишет: «...они представляют собой, в отличие от различных
частных механизмов влияния и взаимовлияния (заражения, внушения,
убеждения и т. д.), персонифицированные формы социального контроля и
интеграции всех механизмов социально-психологического воздействия с целью
достижения максимального эффекта» [95, с. 47].
Множество разных определений понятия лидерства позволяет
констатировать наличие ряда сфер исследования данного феномена.
Во-первых, в случае рассмотрения лидерства как состояния, наиболее
часто оно определяется через категории «положение», «обязанности»,
«явление», «отношение». Во-вторых, при рассмотрении лидерства как процесса
его трактовка осуществляется, как правило, посредством понятий «влияние»,
«процесс», «способ организации деятельности», «поведение», «управление
поведением людей» и т. д. И в-третьих, при исследовании лидерства как
социально-психологического механизма предметом изучения являются понятия
«взаимодействие», способ организации деятельности», «способы
осуществления лидерства».
Парламентское лидерство как персонифицированная форма
взаимодействия публично-политической власти и общества в психологическом
плане представляет из себя, с одной стороны, рациональные знания общества о
субъекте конкретного лидерства; с другой, эмоционально-оценочное
отношение общества, его институтов к депутату-лидеру и регулятивно-волевую
реакцию на политические действия лидера.
Данный психологический срез общественных отношений характеризует
массовое духовное состояние общества. Его содержание – не только
сиюминутное отношение масс к политическим действиям лидера,
политическому процессу, месту и роли в нем тех или иных политических
институтов парламента, но и весь предшествующий опыт, зафиксированный в
политическом сознании общества в нормах традициях, стереотипах и т. д.
При этом понятия «политическое лидерство» и «парламентское
лидерство» не идентичны. Понятие «парламентское лидерство», в отличие от
понятия «политическое лидерство», включает в себя, кроме политической
сферы деятельности, другие сферы, косвенно или напрямую связанные с
политикой.
Понятие «парламентское лидерство» не идентично и понятиям
«политическое лидерство в парламенте» или просто «лидерство в парламенте».
Понятие «политическое лидерство в парламенте» характеризует лишь часть
волевой функции, присущей лидерству вообще. В этом отношении у понятия
«парламентское лидерство» значительно больший объем властных функций,
которые не являются предметом анализа понятия «политическое лидерство в
парламенте».
Понятие «парламентское лидерство» раскрывается через определение его
сущности и содержания. Сущность парламентского лидерства выясняется в
ответах на вопросы, каким должен быть и каков есть парламентский лидер,
каковы его специфические черты, как он организовывает свою деятельность,
какие качества позволяют ему оставаться лидером в различных ситуациях,
каков в целом процесс институциона-лизации субъекта в его лидерском
статусе.
Постановка вопроса о сущности парламентского лидерства связана
прежде всего с выявлением таких устойчивых особенностей данного явления,
которые бы характеризовали его качественную устойчивость и определенность
в различных формах его парламентского проявления.
В отличие от сущности парламентского лидерства, составляющей
«...внутреннее содержание предмета, проявляющееся в единстве всех
многообразных и противоречивых форм его бытия», понятие «содержание
парламентского лидерства» более широкое. Содержанием парламентского
лидерства являются социально-психологические механизмы влияния,
лидерского поведения, симпатии, внутригруппового фаворитизма,
физиогномической реакции, механизмы стереотипи-зации, внушения,
убеждения, заражения, подражания и др. Это та основа, на которой базируется
психология лидерства, то, посредством чего личность получает от людей
(избирателей, коллег по парламенту) права на власть, управление.
Рассмотрение феномена парламентскою лидерства как социально-
психологического механизма предполагает необходимость обращения к
анализу и других социально-психологических категорий, таких, как авторитет,
влияние и общение. Авторитет – «признание за индивидом права на принятие
ответственного решения в условиях совместной деятельности», «влияние
индивида, основанное на занимаемом им положении, статусе, должности».
Соотношение категорий «лидерство» и «авторитет» состоит в том, что
последний есть интегративный признак лидерства, который можно условно
отождествить с его статической моделью.
Влияние парламентского лидера отражает социально-психологическую
сторону лидерских отношений как результата воздействия лидера на массовое
политическое поведение. Оно характеризует процесс формирования у масс
таких установок, оценок, представлений, стремлений, которые обеспечивают
поддержку политических действий лидера. Причем психологическое
воздействие возникает не только в случае целенаправленного влияния (когда
есть вполне определенная цель – получение массовой поддержки действий
лидера), но и в процессе ненаправленного влияния, когда эффект воздействия
может проявиться в действии механизмов заражения и подражания.
Для рассмотрения взаимосвязи лидерства и общения особо важными
являются следующие положения: лидерство и общение
взаимодетерминированы как по форме, так и по содержанию; лидерство
проявляется в прямом и опосредованном общении; исследовать лидерство
невозможно, не рассмотрев субъекта и объекта как коммуникаторов и
коммуницируемых; само существование лидера не представляется без наличия
последователей, с которыми и происходит процесс общения; в процессе
реализации субъектом своих «лидерских» функций работают все три
компонента структуры общения (как их определила Г.М. Андреева) –
коммуникативный обмен, взаимодействие и восприятие человеком (или
обществом, социальной группой) субъекта лидерства – одного человека,
группы людей или социального института.
Общение традиционно разделяют на осуществляемое по объектной схеме
(общение по типу приказов указаний, предписаний различного рода и т.п.), при
котором партнерам отводится роль манипулятора (субъекта) и
манипулируемого (объекта) и основанное на субъект-субъектной схеме, где оба
коммуникатора выступают как субъекты процесса общения. Во втором случае
активность сторон имеет равные перспективы для развития – каждая из них
имеет одинаковые возможности по воздействию на противоположную с
взаимной гуманистической установкой партнеров, взаимопроникновением
партнеров в мир чувств и переживаний, стремлением к соучастию,
сопереживанию, принятию друг друга.
Содержание понятия «лидерство в парламенте» (парламентское
лидерство) – это не только то общее, что свойственно данному классу явлений,
но и то единичное, индивидуальное, которое присуще только данному явлению,
то, что обусловлено субъективными и объективными факторами и условиями
его функционирования. Таковыми, на наш взгляд, являются специфические
особенности проявления лидерства в высшем представительном органе страны.
Таким образом, к содержанию парламентского лидерства можно отнести
процесс как внутреннего взаимодействия, имеющий место среди структурных
элементов данного образования (депутат – депутат), так и внешнее
взаимодействие субъекта с другими окружающими его образованиями (депутат
– избиратели, депутат – исполнительная судебная власть, партии,
общественные объединения, организации и др.). В силу указанных факторов
содержание понятия «парламентское лидерство» более изменчиво, чем его
сущность, представляющая нечто устойчивое и сохраняющее себя в любых
измерениях.
Говоря о парламентском лидерстве как политико-психологическом
явлении, необходимо отметить, во-первых, тот факт, что данный феномен есть
результат политического взаимодействия людей, детерминируемый различным
положением индивидов и их ролью в конкретных социально-политических
структурах, во-вторых, данный феномен отражает особые свойства,
особенности политических отношений данного общества. Определяя
парламентское лидерство как явление политико-психологическое, мы не только
рассматриваем его как «продукт» политического взаимодействия различных по
своему статусу и роли социальных групп, отражающего особенности
конкретных политических отношений, но и подчеркиваем роль социально-
психологического компонента данного взаимодействия в формировании и
функционировании парламентского лидерства.
Лидерство в Государственной Думе, как и лидерство вообще, имеет три
характерные особенности: во-первых, его влияние должно быть постоянным, во
вторых, воздействие лидера должно осуществляться на всю группу (в данном
случае на парламентариев, законодательный процесс, электорат), в-третьих,
парламентского лидера отличает явный приоритет во влиянии.
Другая особенность субъекта парламентского лидерства связана с
особенностями деятельности лидера по созданию и расширению социальной
базы поддержки.
Особенность парламентской деятельности лидера по расширению своего
влияния в массах проявляется не только в учете массовых установок, но и в
используемых специфических формах воздействия на массовое сознание.
Среди них можно выделить прямые формы воздействия на массы (митинги,
демонстрации, выборы, дискуссии, референдумы, партийные собрания и т. д.) и
опосредованные формы влияния (выступления в средствах массовой
информации, парламенте, создание новых и стимуляция существующих
организаций и т. д.).
Парламентская деятельность – это не только средства, но и фактор,
механизм для обеспечения соответствующей организованности, а также для
регулирования и стимулирования массового поведения в поддержку действия
политического лидера. Ее эффективность определяется не столько
интенсивностью или продолжительностью воздействия на массовое
политическое сознание, сколько учетом в предлагаемой программе действий и
поведения лидера объективных потребностей людей, а также состояния их
сознания и психологии.
Существующие в научной литературе подходы к определению понятий
«лидер», «лидерство», «политическое лидерство» условно можно разделить на
три направления, возможных для исследования парламентского лидерства.
Первое – интерпретация «парламентского лидерства» по политическому
формальному статусу, когда парламентским лидером определяется лицо,
занимающее высокую должность в той или иной системе иерархий (к примеру,
под определение «парламентский лидер» подпадают руководители партий и
движений).
Второе – описание парламентского лидерства по степени политического
влияния. В этом случае парламентским лидером выступает индивид,
пользующийся наибольшим влиянием в конкретном политическом процессе,
имеющий наибольшую базу поддержки своим политическим действиям.
Третье направление ориентируется на участие субъектов парламентской
жизни в принятии политических решений. К примеру, руководитель
депутатской группы, член Совета Государственной Думы, председатель
комитета, комиссии Государственной Думы РФ и т. д.
1. Парламентское лидерство характеризуется тем что оно занимает
определенное место в организации и жизнедеятельности всего общества, а
следовательно, имеет определенную социальную и политическую значимость,
обладает специфической силой воздействия на развитие общества.
2. Парламентское лидерство в первую очередь обусловлено спецификой
политической, экономической и духовной жизни общества, переплетением
рационального и эмоционального моментов диалектикой сознательного и
бессознательного. Активность или спад, доминанта той или иной сферы
жизнедеятельности, уровень демократии, система организации управления
обществом выступают главными факторами, детерминирующими особенности
функционирования парламентского лидерства.
3. Парламентское лидерство проявляется в определенных политических и
территориальных, социальных и психологических границах, поэтому в анализе
его конкретного состояния принципиальное значение имеют знание
сложившихся отношений в парламенте, правительстве, президентских
структурах, а также связи и отношения с органами, в их взаимной зависимости
и обусловленности.
4. Конкретное парламентское лидерство проявляется в определенной
политической системе и политической ситуации. Политическая специфика
изучаемого явления представляет собой качественное, системное его свойство.
5. Становление и развитие парламентского лидерства связано с
определенным состоянием духовной жизни общества, его политической
культурой. Характер господствующих в массовом сознании политических
ценностей, норм, установок, традиций и т. д. определяющим образом влияет на
этот процесс.
Методы комплексного, системного политико-психологического
исследования представляют большие возможности для теоретического анализа
парламентского лидерства, построения целостной модели этого сложного
явления. Все это позволяет глубже понять место и роль политической
психологии в группе других факторов, определяющих становление и развитие
политического лидерства.
Структура, роль и функции парламентского лидерства
Вопрос о структуре лидерских, рациональных, эмоциональных,
рационально-эмоциональных отношений между субъектом лидерства и
депутатами, избирателями, народными массами, государственными и
общественными институтами имеет важное значение не только с точки зрения
теоретического анализа феномена парламентского лидерства, но и в научно-
прикладном плане, поскольку преимущественно на этих знаниях базируются
конкретные исследования общественно-психологических процессов, связанных
с формированием и функционированием данного явления.
В парламентском лидерстве структура лидерских отношений
характеризуется социально-психологической доминантой, что, собственно, и
позволяет говорить о нем как о первенстве в политической конкуренции,
достижение которого основано на неформальных властных зависимостях
политического характера. Административный срез в этих отношениях,
отражающий наличие в них определенных формализованных силовых
факторов, связан не только с утверждением определенных норм и правил во
взаимоотношениях лидера с массами, но и возможным применением
принудительного воздействия.
К структуре парламентского лидерства относятся факторы зрелости
субъекта и объекта лидерства, объективные и субъективные обстоятельства,
формирующие на сознательном и подсознательном уровне потребность в
установлении отношений руководства и подчинения. Сюда же следует отнести
прямые и опосредованные политико-психологические отношения между
субъектом и объектом парламентского лидерства, наличие системы
коммуникации – прямого или опосредованного обмена информацией.
Применительно к сфере парламентской деятельности взаимосвязь
лидерства и руководства проявляется в том, что оба являются
содержательными характеристиками процесса реализации субъектом
парламентской деятельности своих властных полномочий. В отечественной и
зарубежной науке не случайно очень много внимания уделяется раскрытию
сущности руководства как формального лидерства и лидерства как
неформального руководства. Таким образом, авторитет и руководство –
категории, характеризующие статическую и динамическую модели лидерства в
Государственной Думе РФ.
В структуру парламентского лидерства входит и политическое поведение.
Под политическим поведением мы понимаем целенаправленные действия
политического характера, субъекты которых приписывают им определенное
ценностное значение и на основе этого значения соотносят их с окружающей
действительностью. Несмотря на многообразие целей и форм политическою
поведения, оно обладает доступными эмпирическому наблюдению
относительно устойчивыми характеристиками, которые раскрывают
направленность и интенсивность поддержки или отвержения действий лидера.
Особенность субъектной структуры парламентского лидерства заключена
в том, что лидерство может носить не только индивидуальный, но и групповой
характер. Действия коллективных структур в массовом сознании
воспринимаются как деятельность некоего целостного политического
института, не носящего яркого персонифицированного выражения.
Поскольку в структуру парламентского лидерства входит парламентская
деятельность, следует обратить внимание на четыре типа политического
действия по отношению к парламентскому лидеру.
1. Целерациональное поведение
Оно возникает в тех случаях, когда действия в поддержку парламентского
лидера базируются на понимании тех выгод, которые принесет деятельность
парламентария по достижении им политического первенства. В основе этой
поддержки лежат: анализ социально-политической и психологической
ситуации; просчет возможных вариантов, связанных с лидерством других
политиков; оценка последствий успеха или
неуспеха деятельности тех или иных парламентариев (критерием
рациональности является выгода, достижение успеха).
2. Ценностнообоснованное поведение
Поддержка парламентского лидера основывается на сознательной вере в
идеологическую, религиозную, этическую или иную ценность определенного
поведения, независимо от того, насколько оно связано с достижением успеха.
Ценностнообоснованная поддержка парламентского лидера массами строится
на основе соблюдения людьми определенных заповедей, норм, ценностей,
доминирующих в массовом сознании и принятых ими. То есть цель действия
(поддержка политика) и само это действие со стороны масс совпадают,
побочные следствия не принимаются в расчет.
3. Эмоционально-аффективное поведение
Поддержка парламентского лидера основывается на чувственно-
эмоциональных переживаниях, связанных с его личностными качествами,
взглядами и поступками.
4. Традиционное поведение
Оно возникает тогда, когда поддержка парламентского лидера
основывается на традициях, привычках, утвердившихся в политической жизни
общества или у определенной его части.
Таким образом, парламентский лидер – это такой политик, который в
определенных социальных общностях обладает наибольшей легитимностью,
способностью создавать массовую базу поддержки своим действиям и
формировать по отношению к ней позитивное сознание масс.
В массовом политическом сознании отражаются все наиболее важные
текущие события политической жизни. При этом та часть социально-
психологического отражения политической жизни, которая непосредственно
связана с конкретным парламентским лидером, собственно, и составляет
основу социально-психологического «среза» лидерских отношений. Она,
конечно, не является неким слепком в массовом сознании действий или
взглядов парламентского лидера, а представляет собой отражение того
отношения, в каком этот лидер отвечает потребностям, интересам, ожиданиям,
мотивам деятельности тех или иных социальных групп. По своей социально-
психологической форме эта реакция на поведение и деятельность
парламентского лидера в массовом сознании может быть:
– когнитивно-рациональной, то есть может представлять собой
определенные знания, сведения, анализ взглядов и действий парламентского
лидера, Ее индикатор – соответствие поступков лидера интересам,
потребностям, ожиданиям той или иной социальной группы;
– аксиолого-оценочной, представляющей собой отношение в форме
оценок, мнений, суждений, выводов о взглядах и действиях парламентского
лидера;
– эмоционально-чувственной – как эмоциональная реакция в форме
переживаний, настроений, чувств по поводу взглядов и действий
парламентского лидера (например, чувственно-эмоциональное восприятие
политической действительности);
– регулятивно-волевой – как результат активного отражения в массовом
сознании взглядов и действий парламентского лидера и готовности масс
поддерживать их (или противодействовать им).
По тому, какие из этих компонентов доминируют в массовом сознании
различных социальных групп, общества в целом, какую направленность и
интенсивность имеют эти доминанты, по отношению к взглядам и действиям
лидера, можно судить:
– об общем характере массовой поддержки парламентского лидера;
– о структуре и стратификации этой поддержки;
– об устойчивости конкретного парламентского лидерства.
На различных этапах развития парламентского лидерства
композиционность форм социально-психологического отражения этого
процесса в массовом сознании различна. На этапе завоевания парламентского
первенства общественность более склонна оценивать действия лидера
чувственно-эмоциональным образом. Причем интенсивность именно такого
отражения может регулироваться особенностями специализированного
массового сознания.
К примеру, рост авторитаризма, этноцентризма ир-рационализирует
массовое сознание и поведение. Отношение масс к лидеру в этом случае
формируется преимущественно в эмоционально-волевой плоскости.
Рациональные знания, анализ взглядов и поведении лидера в этом случае не
играют решающего значения. Более того, попытка такого анализа может быть
расценена как прямое покушение на «достоинство» парламентского лидера,
«оскорбление чести» тех, кто поддерживает его действия. В этих условиях
массовое политическое поведение в большей степени детерминировано
инстинктами, предрассудками и т. д., нежели расчетом и анализом.
Таким образом, политическая психология является мощным фактором не
только формирования и развития конкретного парламентского лидерства, но и
общего хода политического процесса. Именно поэтому деятельность того или
иного парламентского лидера всегда может быть подвергнута прогнозу и
оценена с точки зрения связей и корреляции доминирующих политико-
психологических типов ориентации, установок.
Современный парламентский лидер обладает особым менталитетом,
характером и типом поведения, которые в ряде случаев обусловлены не
сформулированными явно и не вполне осознаваемыми в обществе
коллективными психологическими установками. Психологические
характеристики: особая воля, энергичность, деловитость, в определенной мере
жесткость, патриотизм и социальная ангажированность, ораторское мастерство
– отражают и выражают природу, внутреннюю сущность парламентского
лидерства, его качественные особенности.
Социально-психологические функции парламентского лидерства трудно
охарактеризовать без учета того, что обеспечивает функционирование данного
феномена. И здесь в первую очередь следует выделить такие специфические
функции, как:
– целеполагающе-законотворческая функция не случайно определена как
основная, поскольку формирование общественных целей и их реализация
путем законотворческой деятельности, политического воздействия на все
компоненты общественной системы является главной особенностью данного
явления в контексте современного управления обществом;
– компенсаторная функция – не менее важная составляющая
парламентского лидерства. Сам факт
существования парламентского лидерства обусловлен не только
выполнением определенных социально-политических функций в деятельности
общественной системы в целом, но и выполнением некой компенсаторной
роли, которая во многом опосредована представительной функцией
парламента. О потребности населения в лидере, руководителе как ключевом
факторе развития группового лидерства говорят многие исследователи. Такое
объяснение мотивации массового политического поведения является
традиционным для психоаналитической школы. Однако, говоря о
компенсаторной функции парламентского лидерства, мы имеем в виду не
компенсацию неких заложенных в детстве потребностей в лидере, а то, что
сама личность лидера и проводимая им политика выступают неким «снятием» в
массовом сознании противоречия между стремлением людей изменить,
улучшить свои жизненные условия, и возможностями, предоставленными для
этого политической системой государства, парламентом;
– мировоззренческая функция прежде всего связана со спецификой
воздействия парламентского лидера на массовое сознание. Лидер для
обеспечения массовой базы поддержки своих действий стремится
сформировать у людей такие политические представления и взгляды, которые
бы не только коррелировались с позитивной оценкой населением его действий,
но и направляли определенным образом политическое поведение масс
(поддержка на выборах, участие в массовых акциях и т. д.);
– регулятивная функция проявляет себя посредством взаимодействия с
мировоззренческой функцией парламентского лидерства. Как уже отмечалось,
регуляция массового поведения может осуществляться не только на основе
прямого административного воздействия, но и на базе социально-
психологического влияния. Не только на основе правовых норм, правил, а
также на основе применения определенных административных санкций, на базе
неписаных, но общепринятых в данном обществе или социальных группах
политических норм;
– коммуникативная функция парламентского лидерства прежде всего
способствует массовому общению людей, совместному их действию не только
в рамках парламента, определенных политических организаций (партий,
общественно-политических организаций, парламентских фракций и т. д.), но и
в различных неформальных видах общения;
– и наконец, интегрирующая функция парламентского лидерства может
рассматриваться как на уровне общества в целом, так и на уровне тех
общественно-политических групп, в границах которых оно проявляется. В
любом случае парламентское лидерство является фактором, укрепляющим и
поддерживающим определенную политическую общность людей (на базе
общности их политических взглядов, интересов, ценностей и т. д.). Наряду с
этим парламентское лидерство может играть и дезинтегрирующую роль по
отношению к другим политическим общностям.
Социально-психологические функции парламентского лидерства во
многом совпадают с функциями лидера, но далеко не тождественны им.
Социальные функции парламентского лидерства характеризуют специфику
этого явления как подсистемы всего общества, в то время как функции лидера
отражают главным образом его особенности как компонента той
функционально-целевой системы, каковой является само парламентское
лидерство.