Демин А.В. Налоговое право России: Учеб. пособие

Подождите немного. Документ загружается.

правовые акты регулировать эти вопросы не вправе (подп. 6 п. 2 ст. 1 НК

РФ). В этом требовании — существенное отличие института налоговой от-

ветственности от ответственности административной, регулирование ко-

торой согласно ст. 72 Конституции РФ находится в совместном ведении

Российской Федерации и ее субъектов; поэтому установление некоторых

составов административных правонарушений возможно путем принятия

региональных законов. Специфическим элементом налоговой ответствен-

ности является ее кодификация, то есть регулирование всех вопросов ис-

ключительно в рамках НК РФ.

Интересен вопрос о возможности использования метода аналогии в

процессе привлечения к налоговой ответственности. До принятия части

первой НК РФ налоговое законодательство характеризовалось запутанно-

стью и противоречивостью, преобладанием ведомственного нормотворче-

ства, огромным количеством пробелов и практически полным отсутствием

процессуальных норм. В этих условиях ВАС РФ допускал возможность

применения к отношениям в сфере налоговой ответственности по аналогии

норм, регулирующих порядок наложения административных взысканий.

При этом ВАС РФ отмечал существенное сходство административной от-

ветственности с ответственностью за налоговые правонарушения. Таким

образом, допускалось субсидиарное применение норм административного

законодательства в сфере налоговой ответственности

Вопрос об использовании института аналогии в различных отраслях

российского права решается по-разному. Ряд кодексов (ГК, ГПК, АПК, СК,

ЖК) прямо предусматривают возможность его применения к спорным си-

туациям. В ст. 3 УК РФ, напротив, содержится запрет аналогии уголовного

закона. Другие кодексы, включая НК РФ, об аналогии закона не упомина-

ют вовсе. Как расценить такое «молчание закона» — как запрет либо мол-

чаливое согласие? Возможно ли применение аналогии закона без специ-

альных указаний законодателя? Именно «молчание» НК РФ позволило

ВАС РФ сделать вывод о том, что «налоговое законодательство не допус-

кает применения норм закона по аналогии»

. Такая позиция необоснованно

обедняет юридический инструментарий налогового права. Полагаем, в не-

которых случаях аналогия может применяться для восполнения пробелов,

прежде всего, процессуального характера. Вопрос нужно ставить не о са-

мой по себе возможности применения аналогии закона к налоговым пра-

воотношениям, а о выработке критериев, позволяющих определить, к ка-

ким правоотношениям она применяется, а к каким нет. То есть главное -

определить пределы использования аналогии в сфере привлечения к нало-

говой ответственности.

Как уже отмечалось, никто не может быть привлечен к ответственно-

сти за совершение налогового правонарушения иначе, как по основаниям и

в порядке, предусмотренном НК РФ. Таким образом, законодатель разли-

См.: Письмо ВАС РФ от 31.05.94 № С1-7/ОП-370 // Вестник ВАС РФ. - 1994. - № 8.

Пункт 7 письма ВАС РФ от 31.05.99 № 41 «Обзор практики применения арбитражными судами законо

дательства, регулирующего особенности налогообложения банков» // Вестник ВАС РФ. — 1999. — № 7.

234

чает два аспекта — материально-правовые основания налоговой ответст-

венности и процессуальный порядок привлечения к ответственности (на-

логовый процесс). К первому из них аналогия закона применяться не

должна. Что же касается процессуальных аспектов, полагаем, применение

аналогии закона здесь вполне допустимо и оправданно. Дело в том, что аб-

солютной определенности закона добиться объективно невозможно, лю-

бые нормы всегда носят лишь относительно определенный характер. Су-

ществует множество объективных и субъективных причин, обусловли-

вающих пробельность налогового законодательства, в том числе и в сфере

налоговой ответственности. Столкнувшись с пробелом в процессе право-

применения, субъекты права (включая суды) не могут уклоняться от при-

нятия решения, ссылаясь на отсутствие налогово-правовой нормы. Поэто-

му для решения некоторых вспомогательных вопросов привлечения к на-

логовой ответственности (например, определения содержания отдельных

правовых терминов или оценочных категорий), применение аналогии за-

кона вполне допустимо.

КС РФ не исключает возможность применения института аналогии в

сфере правового принуждения. Применительно к административно-

деликтному праву он отметил: «Пробелы, возникающие в правовом регу-

лировании в связи с признанием неконституционности запрета обжаловать

судебные постановления по делам об административных правонарушени-

ях, впредь до установления законодателем соответствующих процедур их

пересмотра могут восполняться в правоприменительной практике на осно-

ве процессуальной аналогии» (Постановление КС РФ от 28.05.99 № 9-П).

В другом случае КС РФ указал, что срок, форма, порядок выражения несо-

гласия юридического лица с решением органа валютного контроля о взы-

скании штрафа за нарушение валютного законодательства могут опреде-

ляться правоприменительными органами на основе аналогии закона, не-

смотря на то, что действующим законодательством это прямо не преду-

смотрено (Определение КС РФ от 14.01.2000 № 4-О). Полагаем, эти выво-

ды КС РФ о процессуальной аналогии носят универсальный, межотрасле-

вой характер и могут быть использованы в налоговом процессе.

Особое внимание при формулировании составов налоговых правона-

рушений придается их формальной определенности. Состав налогового

правонарушения должен быть полностью закреплен в главе 15 НК РФ.

Нельзя согласиться с мнением, высказанным Д.А. Липинским: «То обстоя-

тельство, что налоговое правонарушение и санкция за его совершение не

находятся в специальной главе НК, посвященной налоговым правонару-

шениям, еще не является основанием для непризнания его таковым, а со-

ставы налоговых правонарушений необходимо выводить логическим пу-

тем»

. Разумеется, полностью избежать использования относительно-

определенных норм невозможно. Институт налоговой ответственности

включает такие оценочные категории, как «неустранимые сомнения» (п. 6

Липинский Д.В. Проблемы юридической ответственности. — СПб., 2003. — С. 295.

235

ст. 108 НК РФ), обстоятельства непреодолимой силы (подп.1 п. 1 ст. 111),

«тяжелые личные или семейные обстоятельства» (подп.1 п. 1 ст. 112) и

другие нормы, точное содержание которых определяется на основании

дискретных полномочий участников налоговых правоотношений. Однако,

оценочные категории здесь должны быть сведены к минимуму, поскольку

их произвольное толкование может привести к серьезным нарушениям

субъективных прав участников налогового процесса.

Важнейшим элементом законности налоговой ответственности явля-

ется ее неотвратимость. «Наказание виновного свидетельствует о торже-

стве законности и справедливости в обществе - каждый совершивший пре-

ступление обязан сознавать, что его деяния не могут пройти безнаказанно.

Является аксиомой правило: чем выше в обществе уровень торжества за-

кона, правопорядка, тем выше уровень правосознания его членов, в том

числе преступников, которые понимают, совершая преступление, что с

ними поступят по закону и определят то наказание, которое они заслужили

за свое деяние»

Каждое нераскрытое налоговое правонарушение убеждает нарушите-

ля в слабости закона и государства и, таким образом, прямо способствует

совершению противоправных действий в дальнейшем. Высокий уровень

латентности в сфере налоговых правонарушений, наоборот, подрывает ве-

ру населения в торжество закона, в то, что государство реально, а не дек-

ларативно защищает права и законные интересы каждого человека и об-

щества в целом. «Одно из самых действительных средств, сдерживающих

преступление, заключается не в жестокости наказаний, а в их неизбежно-

сти, - блестяще заметил Ч. Беккариа. - Уверенность в неизбежности хотя

бы и умеренного наказания производит всегда большее впечатление, чем

страх перед другим, более жестоким, но сопровождаемым надеждой на

безнаказанность»

Влияние процессуальных нарушений на законность привлечения к на-

логовой ответственности носит неоднозначный характер. Суды считают,

что сами по себе какие-либо процессуальные нарушения налоговыми ор-

ганами порядка привлечения к налоговой ответственности (например, не-

извещение налогоплательщика о времени и месте рассмотрения его возра-

жений на акт выездной налоговой проверки, лишение его возможности

присутствовать при принятии решения и, соответственно, представить до-

казательства, смягчающие ответственность, и т.п.) не являются безуслов-

ными основаниями для отмены оспариваемых решений налоговых орга-

нов, поскольку они подвергаются последующему судебному контролю, где

аргументы налогоплательщика могут быть объективно рассмотрены. Ос-

новным здесь выступает довод, что даже при нарушении процедуры досу-

дебного разрешения налогового спора налогоплательщик может в даль-

нейшем реализовать свое право на судебную защиту при соблюдении су-

Зубкова В.И. Восстановление социальной справедливости - одна из целей уголовного наказания //

Вестник МГУ. - 2003. - № 1. - С. 63.

Беккария Ч. О преступлениях и наказаниях. — М., 1939. — С. 308.

236

дом принципа состязательности и равноправия сторон при осуществлении

судопроизводства.

§ 3. Принцип однократности налоговой ответственности

Идея однократности наказания была известна еще древнеримским

юристам, сформулировавшим принцип: non bis idem - не дважды за одно.

В литературе его называют также принципом недопустимости удвоения

юридической ответственности

. Конституция РФ в ст. 50 формулирует

этот принцип достаточно узко - применительно лишь к сфере уголовного

законодательства: «Никто не может быть повторно осужден за одно и то

же преступление». Вместе с тем правовое влияние этого конституционного

принципа рамками уголовного права не ограничивается и носит межот-

раслевой характер.

До принятия НК РФ принцип однократности налоговой ответственно-

сти не был закреплен нормативно. Его содержание определялось судебной

практикой. Так, КС РФ указал, что составы налоговых правонарушений,

закрепленные в подп. «а», абз. первом подп. «б» п. 1 ст. 13 Закона РФ «Об

основах налоговой системы в РФ» и фактически продублированные в п. 8

ст. 7 Закона РСФСР «О Государственной налоговой службе РСФСР»,

сформулированы неопределенно и недостаточно разграничены между со-

бой, хотя и предусматривают ответственность за различные составы нало-

говых правонарушений. Недостаточная определенность юридических кон-

струкций указанных составов позволяла применять все предусмотренные

ими меры как за само сокрытие или занижение дохода, так и одновремен-

но за каждое из действий, повлекших это правонарушение, являвшихся, по

сути, лишь его частью и не образующих самостоятельного правонаруше-

ния, а именно за неведение учета, нарушение установленного порядка уче-

та, счетные ошибки, неправильное оформление документов и т.п. Таким

образом, налогоплательщик подвергался штрафным взысканиям за одни и

те же действия многократно, вопреки общему принципу справедливой от-

ветственности, согласно которому лицо не может быть дважды подверг-

нуто взысканию за одно и то же. Отступление от данного принципа, под-

черкнул КС РФ, приводило бы к явно чрезмерным ограничениям, не соот-

ветствующим целям защиты конституционно значимых интересов и, по

сути, к умалению конституционных прав и свобод (Постановление КС РФ

от 15.07.99 №11-П).

С вступлением в силу НК РФ принцип однократности наказания по-

лучил нормативное закрепление: Никто не может быть привлечен повтор-

но к ответственности за совершение одного и того же налогового правона-

рушения (п. 2 ст. 108 НК РФ). В данном случае речь идет именно о при-

влечении к ответственности, а не о наложении налоговой санкции. То есть

главным является налоговый процесс в отношении конкретного лица по

См.: Базылев Б.Т. Юридическая ответственность. — Красноярск, 1985. — С. 64-65.

237

конкретному делу независимо от того, закончился ли этот процесс нало-

жением санкции или нет. В любом случае повторно возбуждать налоговый

процесс по одному и тому же делу, в отношении которого уже имеется

вступившее в законную силу решение суда или налогового органа, недо-

пустимо.

При квалификации деяний лица как совокупности налоговых правона-

рушений действует правило сложения налоговых санкций: При соверше-

нии одним лицом двух и более налоговых правонарушений налоговые

санкции взыскиваются за каждое правонарушение в отдельности без по-

глощения менее строгой санкции более строгой (п. 5 ст. 114 НК РФ). Как

видим, НК РФ не предусматривает возможности поглощения санкций, то

есть применения наказания в пределах только одной налоговой санкции

(как правило, максимальной). Это существенное отличие от администра-

тивной ответственности, применительно к которой сложение администра-

тивных наказаний является общим правилом, а поглощение - специальным

(ст. 4.4 КоАП РФ).

Если лицо привлекается к ответственности за совокупность налоговых

правонарушений, важно определить - действительно ли речь идет о раз-

личных деяниях или перед нами одно и то же деяние, выразившееся в раз-

личных последствиях. Подобная ситуация возникла в судебной практике

при одновременном привлечении к ответственности за грубое нарушение

правил учета доходов и расходов и объектов налогообложения (ст. 120 НК

РФ) и неуплате или неполной уплате сумм налога (ст. 122 НК РФ). В Оп-

ределении от 18.01.2001 № 6-П КС РФ указал, что эти составы четко не

разграничены законодателем. В частности, основным квалифицирующим

признаком в обоих составах названо занижение налогооблагаемой базы,

повлекшее неуплату или неполную уплату налога. В результате лицо, со-

вершившее правонарушение, предусмотренное п. 1 ст. 122 НК РФ, одно-

временно может быть привлечено к ответственности и по пп. 1 и 3 ст. 120

НК РФ, то есть будет наказано дважды за одно и то же неправомерное дея-

ние. Это недопустимо нарушает принцип однократности наказания.

Налоговая ответственность за деяние, совершенное физическим ли-

цом, наступает, если это деяние не содержит признаков состава преступле-

ния, предусмотренного уголовным законодательством (п. 3 ст. 108 НК

РФ). Налоговые правонарушения и преступления в сфере налогообложе-

ния во многом совпадают по составу. Одно и то же деяние квалифицирует-

ся как правонарушение или преступление в зависимости от субъектного

состава (физическое лицо, а не организация) и размера вреда, причиненно-

го бюджетной системе: обязательным условием наступления уголовной

ответственности за уклонение от уплаты налогов является крупный или

особо крупный размер неуплаченного налога. Квалификация деяния, как

содержащего признаки состава преступления, не входит в компетенцию

налоговых органов. При выявлении в ходе налоговой проверки фактов

правонарушений, предполагающих совершение налоговых преступлений,

руководитель налогового органа выносит решение о привлечении налого-

238

плательщика к ответственности за совершение налогового правонаруше-

ния. При этом налоговый орган обязан в десятидневный срок с момента

обнаружения правонарушения направить материалы в правоохранитель-

ные органы для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Физическое лицо, освобожденное от уголовной ответственности по

нереабилитирующим основаниям, не освобождается от налоговой ответст-

венности, предусмотренной НК РФ, если совершенное им деяние одновре-

менно содержит признаки налогового правонарушения. Аналогично этому

факт прекращения ранее возбужденного уголовного дела в отношении

должностных лиц организации означает отсутствие в их действиях (без-

действии) состава преступления, но еще не свидетельствует об отсутствии

налогового правонарушения в действиях (бездействии) самой организации.

Одновременное применение к нарушителю налоговой и администра-

тивной ответственности за одно и то же правонарушение не допускается,

поскольку прямо нарушает принцип однократности наказания. Поэтому

налогоплательщик за одно и то же правонарушение не может быть одно-

временно привлечен к налоговой и иной ответственности. Если выявлен-

ное налоговым органом деяние совершено налогоплательщиком в рамках

налоговых правоотношений, определенных в ст. 2 НК РФ, вопрос о квали-

фикации деяния как правонарушения и его последствиях должен решаться

только в рамках налогового законодательства. Нарушитель не может быть

привлечен одновременно и к налоговой, и к административной ответст-

венности в случае, если налоговая и административная ответственность

наступают в результате совершения одного и того же нарушения, то есть

когда составы правонарушений, предусмотренных налоговым и админист-

ративным законодательством, фактически совпадают.

Привлечение организации к налоговой ответственности не освобождает

ее должностных лиц от административной, уголовной или иной ответ-

ственности, предусмотренной законодательством (п. 4 ст. 108 НК РФ). В

данном случае принцип однократности наказания не нарушается, посколь-

ку к ответственности привлекаются разные субъекты — организация и ее

должностные лица.

Налоговое законодательство в отличие от административного не пре-

дусматривает возможность одновременного наложения на нарушителя ос-

новной и дополнительной санкции - административно-правовой институт

дополнительных взысканий налоговому праву не известен. Вместе с тем

взыскание с нарушителя наряду с налоговыми санкциями также и пеней

заставляют более пристально рассмотреть этот вопрос. Привлечение нало-

гоплательщика, а также налогового агента к ответственности за соверше-

ние налогового правонарушения не освобождает его от обязанности упла-

тить причитающиеся суммы налога и пени (п. 5 ст. 108, п. 2 ст. 75 НК РФ).

При этом одновременное наложение налоговой санкции и пени не наруша-

ет принцип однократности наказания, поскольку в таком случае применя-

ются не две штрафные санкции, а санкция и мера восстановительного ха-

рактера, обеспечивающая исполнение налоговой обязанности.

239

§ 4. Принцип ответственности за вину

До принятия НК РФ ответственность за вину не была нормативно за-

креплена в налоговом законодательстве. Суды и налоговые органы исхо-

дили из того, что для привлечения к налоговой ответственности необходи-

мо и достаточно доказать лишь факт совершения налогового правонару-

шения, наличие и форму вины устанавливать не обязательно. ВАС РФ не-

однократно разъяснял: ответственность за нарушения налогового законо-

дательства применяется без учета наличия вины налогоплательщика; при-

менение налоговой ответственности не ставится в зависимость от того,

имелся ли в действиях налогоплательщика умысел или нарушение допу-

щено вследствие небрежности, неопытности или счетной ошибки

Ситуация кардинально изменилась после принятия КС РФ Постанов-

ления от 17.12.96 № 20-П, в котором были рассмотрены и вопросы субъек-

тивной стороны налоговых правонарушений. КС РФ впервые определил

налоговое правонарушение как предусмотренное законом противоправное

виновное деяние, совершенное умышленно либо по неосторожности. Да-

лее КС РФ указал, что при производстве по делу о налоговом правонару-

шении подлежат доказыванию как сам факт совершения такого правона-

рушения, так и степень вины налогоплательщика. Указанное постановле-

ние можно считать точкой отсчета в становлении института виновной от-

ветственности в налоговом законодательстве.

«Наличие вины — общий и общепризнанный принцип юридической

ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него

должно быть выражено прямо и недвусмысленно, то есть закреплено непо-

средственно» (Постановление КС РФ от 25.01.01 № 1-П). Принцип вины

означает, что лицо подлежит ответственности только за те противоправные

деяния, в отношении которых установлена его вина. Nullum crimen, nulla

poena sine culpa - нет ни правонарушения, ни наказания без вины, провоз-

гласили две тысячи лет назад юристы Древнего Рима. В общем виде этот

принцип закреплен в ст. 106 НК РФ, согласно которой налоговым право-

нарушением признается лишь виновно совершенное деяние. Таким обра-

зом, виновность наряду с противоправностью, реальностью и наказуемо-

стью является атрибутивным признаком налогового правонарушения, а та

или иная форма вины - обязательным элементом его состава.

Как указал КС РФ, наличие состава правонарушения является необхо-

димым основанием для всех видов юридической ответственности, при

этом признаки состава правонарушения, прежде всего в публично-

правовой сфере, как и содержание конкретных составов правонарушений,

должны согласовываться с конституционными принципами демократиче-

ского правового государства, включая требование справедливости, в его

См.: п. 1 Инструктивного письма ВАС РФ от 10.03.94 № ОЩ-7/ОП-142; п. 3 письма ВАС РФ от

23.11.92 № С-13/ОП-329 «О практике разрешения споров, связанных с применением налогового законо-

дательства».

240

взаимоотношениях с физическими и юридическими лицами как субъекта-

ми юридической ответственности. При этом к основаниям ответственно-

сти, исходя из общего понятия состава правонарушения, относится и вина,

если в самом законе прямо и недвусмысленно не установлено иное (По-

становление КС РФ от 27.04.01 № 7-П).

Налоговая ответственность наступает не просто за сам факт соверше-

ния противоправного деяния, повлекшего в качестве результата те или

иные вредные последствия, но именно за виновное совершение такого дея-

ния. Отсутствие вины лица в совершении налогового правонарушения яв-

ляется обстоятельством, исключающим привлечение его к налоговой от-

ветственности (п. 2 ст. 109 НК РФ). Следовательно, необходимость уста-

новления вины налогоплательщика для привлечения его к ответственности

прямо предписана НК РФ.

КС РФ сформировал правовую позицию, согласно которой отсутствие

вины при нарушении обязательств в публично-правовой сфере является

одним из обстоятельств, исключающих применение санкций, поскольку

свидетельствует об отсутствии самого состава правонарушения. Иная

трактовка состава правонарушения, в том числе налогового, как основания

ответственности, по мнению КС РФ, противоречила бы и природе право-

судия. Суд в связи с привлечением налогоплательщиков к ответственности

за нарушение налоговых обязательств, исходя из принципов состязатель-

ности и равноправия сторон, не может ограничиться формальной конста-

тацией лишь факта нарушения этих обязательств, не выявляя иные связан-

ные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины соот-

ветствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась (Определе-

ние КС РФ от 04.07.2002 № 202-О).

Налоговое правонарушение возможно только там, где у субъектов

есть возможность выбора своего поведения, то есть когда они могут посту-

пить по-разному - правомерно или неправомерно, в зависимости от своего

сознательно-волевого усмотрения. Свободный выбор между добром и

злом, воплощенный волей государства в нормах права, составляет соци-

ально-правовую основу виновности. У нарушителя должна быть осознан-

ная возможность не совершать налоговое правонарушение. Речь идет об

основанном на свободе воли определенном психическом отношении лица к

деянию и его последствиям. Частная (индивидуальная) воля нарушителя

здесь входит в конфликт с волей законодателя. «Вина - то, что достойно

упрека, внутренняя причина которого заключена в том, что человек предо-

пределен к свободному, ответственному, нравственному самоопределению

и поэтому обладает способностью решать справедливо, выступая против

несправедливого и избегая того, что запрещено»

Отсутствие выбора означает невиновность субъекта, хотя бы и совер-

шившего противоправное деяние. В частности, виновным может быть при-

знано только вменяемое лицо, которое может отдавать себе отчет в своих

Векленко С. В. Сущность, содержание и формы вины в уголовном праве // Правоведение. — 2002. — № 6. -

С. 129.

241

действиях и руководить ими. «Основанием для привлечения к ответствен-

ности всегда служит то, что правонарушитель сознательно избрал вариант

поведения, вредный для общества, нарушающий норму права и справедли-

вость»

. Именно отсутствие свободной воли является главным критерием

при формулировании обстоятельств, исключающих вину лица в соверше-

нии налогового правонарушения и, как следствие, при наличии которых

лицо не подлежит ответственности за совершение налогового правонару-

шения. Согласно ст. 111 НК РФ к таким обстоятельствам относятся:

1) непреодолимая сила, то есть совершение деяния, содержащего

при

знаки налогового правонарушения, вследствие стихийного бедствия или

других чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств;

1) невменяемость, то есть совершение деяния, содержащего

признаки

налогового правонарушения, налогоплательщиком, находившимся в мо

мент его совершения в состоянии, при котором это лицо не могло отдавать

себе отчета в своих действиях или руководить ими вследствие болезненно

го состояния;

1) добросовестное заблуждение — выполнение письменных

разъясне

ний по вопросам применения налогового законодательства, данных нало

говым или другим уполномоченным государственным органом или их

должностными лицами в пределах их компетенции. Во всех этих случаях

отсутствие свободной воли как основы для сознательно-волевого выбора

поведения исключает виновность лица в совершении противоправных дей

ствий (бездействия).

Понятие непреодолимой силы в НК РФ воспринято по аналогии из

гражданского законодательства. Статья 401 ГК РФ устанавливает: если

иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или

ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении

предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не дока-

жет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие не-

преодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных

условиях обстоятельств. При этом ГК РФ не относит к обстоятельствам

непреодолимой силы нарушение обязанностей со стороны контрагентов

должника; отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров; отсутст-

вие у должника необходимых денежных средств.

Указанные положения применимы по аналогии и к сфере налогово-

правового регулирования. Кроме того, судебная практика не признает об-

стоятельствами непреодолимой силы хищение документов; заболевания

должностных лиц организации-налогоплательщика; умышленное уничто-

жение неизвестными лицами имущества, принадлежащего налогоплатель-

щику; нахождение индивидуального предпринимателя в командировке;

изъятие документов правоохранительными органами; неправомерные дей-

ствия прежнего руководителя организации и т.п.

Анохин А.Е. Указ. соч. — С. 50.

242