Данилов С.Ю. Гражданская война в Испании (1936-1939)

Подождите немного. Документ загружается.

ВМЕСТОПРЕДИСЛОВИЯ

Период всемирной истории после Первой Мировой войны

принято считать безвременьем. Великие потрясения начала

века — унесшая 10 миллионов человеческих жизней «империа-

листическая бойня» 1914—1918 годов и Октябрьская революция

в России, увеличившая эту цифру вдвое,— остались позади, а до

нового мирового конфликта было еще далеко. Обескровленная

Европа восстанавливала силы.

Философия капитализма после суровых уроков, преподанных

ей левыми экстремистами в 1917—1918 годах, стала проникать в

массовое сознание. Активно разрабатывались социальные про-

граммы, стали популярными политическая терпимость и паци-

физм, росло количество республик. Убывало влияние экстремис-

тов, стихала забастовочная борьба, снижались военные расходы.

Смягчение политического климата наблюдалось и в Советской

России, где на короткое время воцарился компромиссный нэп.

Впервой половине 1930-х годов картина радикально измени-

лась. На смену послевоенному хозяйственному подъему пришел

всемирный кризис. Сприходом к власти германских нацистов на

европейской политической арене вновь замаячил призрак войны.

Развитие индустриализации и коллективизации дало возможность

СССР активизировать внешнюю политику. Последовал «второй

тур войн и революций»— вооруженные столкновения в Китае,

нападение Италии на Эфиопию, противоборство на советско-

японских рубежах, боливийско-парагвайская война…

Но, пожалуй, самым ярким пятном в мировой истории оста-

лась вспыхнувшая тогда же гражданская война в Испании. Раз-

разившаяся в небольшой захолустной стране, испанская война

вскоре надолго приковала к себе внимание всего международно-

ISBN 5-9533-0225-8

ББК 63.3

Д 18

Вниманию оптовых покупателей!

Книги различных жанров

можно приобрести по адресу:

129348, Москва, ул. Красной сосны, 24.

Акционерное общество «Вече».

Телефоны: 188-88-02, 188-16-50, 182-40-74;

т/факс: 188-89-59, 188-00-73.

E-mail: veche@veche.ru

http://www.veche.ru

Филиал в Нижнем Новгороде

«Вече—НН»

тел. (8312) 64-93-67, 64-97-18.

Филиал в Новосибирске

ООО «Опткнига—Сибирь»

тел. (3832) 10-18-70

С лучшими книгами издательства «Вече»

можно познакомиться в интернете на сайте

www.100top.ru

го сообщества. После ее окончания прошло больше полувека, но

книгами об этой войне по-прежнему пополняются библиотечные

полки городов в самых разных уголках земного шара.

Пройдем вдоль полок. Книги на английском, французском,

русском, итальянском, польском, венгерском языках. …Бросают-

ся в глаза заголовки: «Жизнь и смерть Испанской республики»,

«Дайте мне битву», «Драма непокорного народа», «Испания, Ис-

пания!», «Испания в огне». Далее — «Испанская ярость», «Ис-

панский ветер», «Испанский дневник», «Испанский лабиринт»,

«Конвульсии Испании». Иеще — «986 дней борьбы», «Поле

боя — Испания», «Борьба за Мадрид», «Герника!» «Эбро и Сег-

ре», «Ябыл сталинским министром». Две «Битвы за свободу». Не-

сколько «Испанских трагедий». Десятки «Испанских войн». Ряд

заголовков, словно сошедших с обложек современных детекти-

вов — «Великий камуфляж», «Большой крестовый поход», «Же-

стокие годы», «Кровь в небе», «Последнее великое дело», «Поли-

тические каннибалы», «Последний оптимист», «Рана в сердце».

Испанской гражданской войне посвящали свои сочинения зна-

менитые писатели — Джордж Оруэлл и Эрнест Хемингуэй, Ан-

туан де Сент-Экзюпери и Андре Мальро, Артур Кестлер и Бер-

тольд Брехт. Впостановке кинокартин об испанских событиях

словно состязались советские киностудии («Бархатный сезон»,

«Добровольцы», «Киевлянка», «Парень из нашего города», «Псев-

доним — Лукач», «Это мгновение»), французские режиссеры

(«Надежда», «Война закончилась», «Товар для Каталонии», «Уме-

реть в Мадриде») и Голливуд («По ком звонит колокол»). Сотни

работ ей посвятили гражданские и военные историки, социологи

и журналисты.

Эта книга о том, как появилась «испанская легенда» и в чем

специфика испанской гражданской войны, и о том, как через много

лет бывшие враги пришли к примирению.

ГЛАВА 1

НАКАНУНЕ ГРОЗЫ

УИспании громкое и славное средневековое прошлое. VIII век

начался с драматических событий — нашествия мусульман-ара-

бов (мавров), неожиданным нападением захвативших Пиреней-

ский полуостров. Крупнейшие центры страны — Севилья, Кор-

дова, Толедо, Валенсия, Малага надолго оказались под чужезем-

ным владычеством. Испанцы сумели отстоять лишь малонаселен-

ные горные области — Астурию и Леон. Именно из этой неболь-

шой части Испании развернулась знаменитая освободительная

война — Реконкиста. Она длилась добрую половину тысячеле-

тия и завершилась к началу ХVI века триумфальным взятием Гре-

нады.

Многовековая борьба с чужеземцами-мусульманами наложи-

ла сильнейший отпечаток на испанский характер, усилив в нем

черты воинственности, нетерпимости и пренебрежения к куль-

туре.

Победы над арабами сопровождались объединением разроз-

ненных испанских земель — Арагона, Кастилии, Леона, Навар-

ры и др. в Испанское королевство. Его столицей стал старинный

кастильский город Толедо. Позже столицу перенесли в только что

основанный в 50 километров от Толедо Мадрид. Вполитической

жизни королевства закрепилась гегемония Кастилии, а кастильс-

кое наречие стало национальным языком.

В XVI веке Испания переживала невиданный подъем. Она

превратилась в великую державу, захватившую обширные владе-

ния как за океанами (Южную Америку, Филиппины, Молуккские

острова), так и в Европе (Нидерланды, Южную Италию). Пре-

красно оснащенная и обученная испанская армия одно время счи-

талась сильнейшей среди европейских. Под руководством отлич-

8 9

ных военачальников — Гонсалеса из Кордовы, Спинолы, Хуана

Австрийского она наводила страх на половину континента. Со-

стоявший из первоклассных галионов и обладавший хорошими

кадрами испанский флот преобладал в Атлантике и доставлял из

Нового Света золото и серебро.

Однако именно военное и колониальное могущество сыгра-

ло с Испанским королевством дурную шутку. Сменявшие друг

друга короли и королевы — сперва Габсбурги, затем Бурбоны —

тратили на вооруженные силы и колонии львиную долю доходов.

Несоразмерно высокие налоги (до трети стоимости любой сдел-

ки) душили ремесла, торговлю и сельское хозяйство. Королевство

долго сохраняло колоссальную заокеанскую империю, но так и

не смогло создать сбалансированной, динамичной экономики.

Вэтом плане оно безнадежно отстало не только от великих дер-

жав — Англии, Швеции и Франции, но даже и от небольшой Сак-

сонии и крошечной Голландии. Народ оставался бедным, буржу-

азия — неразвитой. Спутники капитализма — промышленность

и финансы почти отсутствовали. Поэтому даже в эпоху расцвета

испанского могущества иностранцы насмешливо говорили о «ге-

роической лени» испанцев.

Из-за экономического отставания Испанского королевства в

XVII веке стали слабеть и его вооруженные силы. Флот проигры-

вал одну войну за другой. Армия терпела поражения от францу-

зов. Страна, по выражению историков, «покатилась по наклон-

ной плоскости». К XVIII веку в борьбе с окрепшими соседями

Испания лишилась Нидерландов, Италии и Гибралтара, а в нача-

ле ХIХ столетия от власти испанской короны освободились стра-

ны Южной Америки.

Вэпоху наполеоновских войн королевство едва не лишилось

суверенитета. Как и в годы арабского нашествия, вражеские вой-

ска оккупировали страну — на престол взошел чужеземный мо-

нарх. Но испанцы поразили тогда весь мир, изгнав могуществен-

ных захватчиков в результате тяжелейшей освободительной вой-

ны 1808—1814 годов. Однако былая мощь страны уже оконча-

тельно стала достоянием истории.

После 1815 года Испанское королевство более не приглаша-

ли на международные конгрессы, перекраивавшие европейскую

территорию. Испанию стали называть средней, а то и малой дер-

жавой.

Вэкономической и духовной области королевство оставалось

в заколдованном круге натурального деревенского хозяйства, кре-

стьянского малоземелья, неграмотности и огромного влияния ка-

толической церкви. Движущие силы испанского общества во главе

с крайне малочисленной интеллигенцией тщетно пытались по

примеру Франции и Англии направить страну по пути модерни-

зации. Но сопротивление феодально-религиозной Испании каза-

лось непреодолимым. С 1808 до 1873 года в королевстве произош-

ло пять (!) революций, и все они были подавлены силами реак-

ции. Всякий раз это сопровождалось пытками, виселицами и рас-

стрелами. Виднейший испанский революционер ХIХвека, бла-

городный офицер-конституционалист Риэго, овладевший властью

без боя и настоявший на неприкосновенности короля, после по-

беды «сил порядка» по воле того же самого монарха был подвер-

гнут истязаниям и публично казнен в центре Мадрида.

Подавление пяти революций вооружило правящие классы ко-

ролевства богатым опытом слежки, провокаций и расправ. Казнь

Риэго сделала его мучеником в глазах медленно зарождавшегося

конституционно-республиканского движения.

Конец ХIХвека принес королевству новое унижение. Вкорот-

кой, спровоцированной Соединенными Штатами войне 1898 года

испанцы лишились Кубы и Филиппин. Испанские гарнизоны не

устояли против поддержанных американцами повстанцев. Испан-

ский флот погиб почти полностью, не успев нанести потерь не-

приятелю.

Онедееспособности вооруженных сил Испанского королев-

ства и отсутствии заинтересованности испанского общества в по-

беде свидетельствовали многочисленные факты. Генералитет и

адмиралитет доносили с театра военных действий в Мадрид, что

артиллеристы не умеют и не хотят учиться стрелять, что моряки,

пехотинцы и кавалеристы не проявляют ни малейшей инициати-

вы. Минеры в Манильской бухте поставили заграждения, но не

удосужились проверить, исправны ли мины. Многие корабли име-

ли течь еще до начала сражений. Армия и флот понесли потери

главным образом не убитыми, а пленными и пропавшими без вес-

10 11

ти. Капитуляция Гаваны, Манилы, Гуантанамо произошла при аб-

солютном бездействии солдат и матросов. Всамой Испании ин-

теллигенция, буржуазия и трудящиеся тоже отнеслись к войне с

равнодушием. Разгром королевства был очевиден. Горечь пора-

жения не могла смягчить 20-миллионная компенсация, уплачен-

ная Вашингтоном Мадриду, тем более что испанскому обществу

не досталось и малой толики из этой суммы.

ВХХвек Испания вступила застойной полуфеодальной стра-

ной с глубокими социальными контрастами и напряженными меж-

классовыми отношениями. Королевство раздирали внутренние

противоречия. Впервой трети столетия нигде в Европе обще-

ственная атмосфера не была накалена так, как в Испании.

Встране сохранялась традиционная монархия во главе с ко-

ролем Альфонсо XIII Бурбоном (1902—1931). Король Альфонс

не отличался ни умом, ни характером, ни физической силой, ни

красотой. Человек с внешностью повесы из оперетки, заносчи-

вый, мало вмешивавшийся в государственные дела, он не вызы-

вал у подданных любви или страха, восторга или презрения. Не-

удивительно, что при таком суверене главной опорой монархии

была армия и силы безопасности. Недалекость королевской се-

мьи и придворных чинов являлась одной из причин, по которым

все сильнее развивалось оппозиционно-республиканское движе-

ние.

Общая картина испанского общества выглядела к 1931 году

так. Немногочисленные, оснащенные новой техникой заводы Бар-

селоны и Бильбао — и мотыжная обработка сухой каменистой

земли. Бескрайние просторы необработанных помещичьих лати-

фундий — и микроскопические клочки крестьянских земель. Бат-

рак, сраженный пулей жандарма при попытке набрать желудей

на помещичьей земле,— и гигантское безнаказанное казнокрад-

ство военных и гражданских чинов. Экономическое господство

баскских банкиров и каталонских промышленников — и запре-

щение баскского языка и каталонских плясок. Народ, больше всего

на свете любящий свободу и независимость,— и экономическое

иго иностранного капитала. Революционнейший пролетариат За-

падной Европы — и одно из самых реакционных ее государств.

Экономическая и политическая власть до 1931 года принад-

лежала помещикам. Кним относилось около 100 тысяч семей из

25 миллионов испанцев, или 2% населения. Некоторым из этих

семей принадлежало по 20 — 30 тысячгектаров земли. Испанс-

кие помещики, среди которых выделялись гранды — герцоги Лер-

ма, Мединасели, маркизы Санта-Крусы и Эрреро, графы Романо-

несы и др., отличались алчностью и бессердечием. Часть из них

не платила батракам вовсе, заставляя их работать только за харчи

и кров. Землевладельцы Старой Кастилии однажды даже выдви-

нули идею — не они должны платить батракам, а те должны доп-

лачивать нанимателям. По крылатому выражению, возникшему в

то время, крупные землевладельцы Испании из всего римского

права усвоили только одно — принцип неприкосновенности сво-

ей собственности. Их руководящей идеей на протяжении несколь-

ких веков было противодействие любой земельной и налоговой

реформе.

Крайним консерватизмом и меркантильностью отличалось ис-

панское духовенство. Из его рядов, в отличие от Франции, Ита-

лии, Англии, никогда не выходило бунтарей и мятежников. Встра-

не существовало несметное количество соборов, церквей и мо-

настырей, не менее 100 тысяч священников, монахов и монахинь.

Сохранялись созданные в Средние века многочисленные духов-

ные ордена францисканцев, доминиканцев, иезуитов и др. Все ду-

ховные лица находились на государственном содержании. Като-

лическая церковь Испании активно участвовала в цензуре печа-

ти, театральных постановок, позже кинофильмов, всецело конт-

ролировала начальную школу.

«Деньги не пахнут»,— гласит старая истина. ВИспанском ко-

ролевстве стал популярным эквивалент данной пословицы: «Зо-

лото — хороший католик». Вопреки наставлениям Нового Заве-

та церковная знать охотно занималась экономической деятельно-

стью. Особенно этим отличались иезуиты, давно изгнанные из

многих стран, но беспрепятственно действовавшие за Пиренея-

ми со времен основания ордена испанским монахом Игнатием

Лойолой.

Как было выяснено после 1931 года, святые отцы владели (че-

рез подставных лиц) апельсиновыми плантациями в Валенсии и

Андалузии, частью рудников Бискайи, столичным трамваем, Се-

верными железными дорогами, торговлей свежей рыбой и не-

12 13

сколькими кабаре. Они пользовались влиянием в двух ведущих

банках королевства — Испанском и Уркихо. По данным видного

знатока Испании, кембриджского профессора Дж. Бренана, церк-

ви принадлежала треть всего капитала, вложенного в испанскую

экономику.

Оборотной стороной процветания помещиков и духовенства

был крайне низкий жизненный уровень простого народа. Испан-

ские трудящиеся жили вчетверо, а то и впятеро хуже их собрать-

ев в Западной и Северной Европе. Социальный контраст был во-

пиющим.

Перенаселенные и грязные пролетарские предместья Барсе-

лоны и Севильи поражали отсутствием элементарных удобств.

Еще хуже было положение сельских тружеников: немалая часть

испанского батрачества обитали в сараях и в пещерах, ночуя на

гнилой соломе, питались впроголодь — батраки считали удачным

днем тот, когда удавалось хотя бы один раз вдоволь поесть. Мас-

совыми народными болезнями, как и в Средневековье, оставались

рахит и туберкулез.

Около половины испанцев не знали, что такое отдельная кро-

вать или столовый прибор. Во многих отдаленных деревнях на-

селение никогда не видело паровоза и телефона. Школ в коро-

левстве было ничтожно мало, почти все они были плохо обору-

дованы и нуждались в ремонте, поэтому большая часть населе-

ния была неграмотной. Армейские новобранцы не просто не мог-

ли написать письмо домой, но даже не имели представления о

том, что такое почтовый конверт и тем более что нужно делать с

маркой.

Усилиями Испанского банка курс песеты при Бурбонах был

устойчивым. Королевство не знало инфляции. Но в то время как

основа испанской кухни — оливковое масло стоило две песеты

литр, а килограмм мяса — до четырех песет, рабочие получали

от 3до 5 песет в день, а работницы — до полутора (член дирек-

торского совета фабрики или рудника получал почти в сто раз

больше).

Основным методом, который использовала монархия в борь-

бе против трудящихся, оставались репрессии. Социальные пре-

образования, превентивные уступки народу Испанское королев-

ство обычно заменяло в лучшем случае тюрьмами, в худшем —

пулями. Правящие круги королевства не утруждали себя слож-

ными парламентскими дебатами или созданием комиссий по со-

циальным вопросам. Часто происходили похищения и убийства

руководителей забастовок или деятелей крестьянского протеста,

расстрелы народных демонстраций. Владельцы андалузских руд-

ников при невмешательстве провинциальных губернаторов пуб-

лично объявляли награду за доставку к ним профсоюзного акти-

виста «живым или мертвым». Вмассовом сознании рядовых ис-

панцев слово «государство» обычно являлось синонимом слов

«жестокость», «насилие» и «несправедливость».

Роль прокурора и палача испанской деревни и рабочих пред-

местий выполняла гражданская гвардия — военизированная кон-

ная полиция. Оснащенные винтовками и саблями гвардейцы от-

крывали огонь без предупреждения по всем, кто казался ей подо-

зрительным, без учета возраста и пола. Говорили, что они ведут

«гражданскую войну против народа». Служившие объектом по-

вышенной ненависти народа и презрения со стороны интеллиген-

ции, гражданские гвардейцы никогда не привлекались к судеб-

ной ответственности. Их силами в короткий срок были разгром-

лены многие забастовки и народные волнения.

Оспособах устранения политических противников в Испан-

ском королевстве метко выразился генерал Нарваэс, разгромив-

ший две испанские революции. «Уменя нет врагов,— заявил он

на предсмертном ложе священнику.— Яих расстрелял».

Испанская буржуазия (15% населения) отличалась слабостью

и неоднородностью. Вней существовало глубокое противоречие

между горсткой привилегированных финансистов Бильбао и Мад-

рида, блокировавшихся с помещичьей олигархией, и промышлен-

никами Каталонии и Валенсии.

Вруках финансистов находился Испанский банк с внушитель-

ным золотым запасом. Более половины его акционеров были круп-

ными помещиками со связями при дворе. Банк выделял кредиты

под непомерно высокие проценты, что крайне затрудняло капи-

талистическое развитие страны.

Непривилегированные испанские предприниматели не мог-

ли получить у себя на родине дешевого кредита и потому вынуж-

14 15

денно обращались к французским, британским и германским бан-

кирам. Появился мрачный афоризм: «Испанские деньги — самые

дорогие в Европе». Королевство гордилось пятым по величине

золотым запасом в мире, в то время как в его хилой экономике

росла доля иностранных капиталов — английских, франко-бель-

гийских, швейцарских, германских и даже канадских. Правда,

вместе с инвестициями прибывала современная западная техно-

логия: иностранцы помогли Испании развить добычу руд и ме-

таллургию, создать машиностроительный сектор и телефонную

связь. Но национальному капиталу было невозможно состязать-

ся с более богатыми и опытными транснациональными компани-

ями, вроде «Сименса» и «Канадиензы», которые без труда заняли

прочные позиции в самых прибыльных сферах производства.

Сильно страдавшие от недальновидной и собственнической по-

литики правительства и финансовых заправил, торгово-промыш-

ленные круги Испании вынуждены были находиться в постоян-

ной оппозиции к собственным банкирам и к поддерживавшей их

монархии.

Оппозиционность буржуазии подкреплялась ее «неиспанс-

ким» составом. Как говорилось выше, в торгово-промышленных

кругах страны был очень велик удельный вес басков и каталон-

цев — народов, испытывавших гнет со стороны монархии. При-

морские окраины королевства — Бискайя и Каталония стали к

ХХвеку самыми зажиточными его районами. По уровню жизни

они сильно опережали внутренние области страны, особенно за-

стойную сельскую Кастилию. Крупнейшим городом страны, ее

экономической и культурной метрополией стала каталонская сто-

лица — Барселона, прозванная «испанским Нью-Йорком». Цент-

ром тяжелой индустрии благодаря английским инвестициям и тех-

нологии был Бильбао.

Но все рычаги государственной власти по-прежнему остава-

лись в руках неповоротливого и алчного кастильского дворянства.

Королевские чиновники из Кастилии распоряжались на землях

басков и каталонцев, а язык и культура Бискайи и Каталонии под-

вергались постоянным притеснениям.

Врезультате сложилось парадоксальное положение — в эко-

номически передовых Бискайе и Каталонии, где успешнее всего

складывались современные товарно-денежные отношения и тру-

дящиеся жили не так плохо, недовольство монархией Бурбонов

носило наиболее острый и массовый характер.

Востальной Испании очаги капитализма — города развива-

лись медленно. К 1931 году в них жило не более 20% испанцев.

Несмотря на развитие промышленности, появление телеграфа,

телефона и железных дорог, на строительство метрополитена и

возведение небоскребов, на выпуск в Барселоне «Испано-Сюи-

зы»— самой роскошной легковой машины 20-х годов, королев-

ство по составу населения и его миропониманию оставалось в

основном сельским, аграрным. Пронизанная противоречиями

страна жила до 1931 года по-феодальному неторопливо. Иност-

ранцы отмечали, что у работников испанских госучреждений и

сферы услуг самое распространенное выражение — «маньяна»

(завтра). «Маньяна пор ла маньяна» (подождите до завтра) звуча-

ло на каждом шагу.

Большую роль в жизни королевства играла армия. Она давно

не одерживала заметных побед (Наполеона изгнали партизаны и

английские полки герцога Веллингтона, а не испанские регуляр-

ные войска), зато имела привычку вмешиваться в политику.

ВХIХвеке испанская армия, борясь с революционерами-консти-

туционалистами, совершила несколько государственных перево-

ротов и довольно долгое время находилась у власти. Об этих вре-

менах испанские историки выражались коротко и мрачно: «Ар-

тиллеристы брались управлять государством».

Опираясь на армию, Бурбоны одновременно опасались ее и

потому наделили военщину весомыми привилегиями. Офицерство

получало солидные оклады и пенсию после отставки (чего не

имели штатские) и было неподсудно обычному суду. Как и в Сред-

ние века, военные чины оставались высокопоставленными, а во-

енная карьера, независимо от наличия заслуг или отсутствия та-

ковых,— высокооплачиваемой и почетной.

Под нажимом широкомасштабных мыслящих армейских кру-

гов королевство с 60-х годов ХIХвека вело колониальную войну

в Марокко. Затяжная Марокканская война поглощала немалое ко-

личество средств и длительное время сопровождалась неудача-

ми. Она породила целое поколение «африканистов»— касту вы-

16 17

сокооплачиваемых и привыкших к кровопролитию фронтовиков.

«Африканисты» откровенно презирали всех штатских, граждан-

скую экономику, партийную политику, парламент и прочие атри-

буты гражданского общества.

К 1931 году 120-тысячные испанские вооруженные силы окон-

чательно закостенели в своем положении «государства в государ-

стве». Их оснащение и подготовка оставались на непозволитель-

но низком уровне. Военные обучались по безнадежно устаревшим

уставам, в которых не было места инициативе и самостоятельно-

сти. Это открылось в 20-х годах во время поражения, понесенно-

го королевством от слабо вооруженных марокканских племен в

битве при Аннуале. Из-за некомпетентного вмешательства коро-

ля и неповоротливости командования страна потеряла тогда око-

ло 30 000 убитыми, ранеными и пленными. После Аннуала Ис-

пания видела один выход — просить военной помощи у старой

соперницы — Франции. Витоге к 1927 году посредством бомбе-

жек и подкупа племенных вождей удалось «умиротворить» мень-

шую и беднейшую часть Марокко, прилегающую к Гибралтару.

Большая же часть марокканских земель досталась Франции.

Давно превратившиеся в огромную генеральскую и адмираль-

скую кормушку армия и флот были перегружены командными кад-

рами. На каждые восемь солдат приходилось по офицеру. Гене-

ралов в мирное время насчитывалось свыше 200 человек — боль-

ше, чем огромная армия СШАимела во время войны. Среди ис-

панского высшего командного состава подавляющее большинство

составляли отставшие в развитии военного дела старики, так и

не извлекшие уроков из разгрома 1898 года и поражений в Ма-

рокко.

Давно прошли времена, когда испанские дворяне охотно слу-

жили рядовыми и питались за одним столом с офицерами.

КХХвеку офицеров и нижние чины разделяла пропасть. Послед-

ние были полностью бесправными и воспитывались в духе сле-

пого повиновения не монарху или стране, а непосредственному

начальнику. Свирепая дисциплина и незнакомые новобранцам в

их прежней жизни блага — бесплатное трехразовое питание и сон

на кроватях — делали испанских солдат послушным орудием кад-

рового офицерства.

Политическую жизнь королевства характеризовало сильней-

шее распыление общественных сил. Внутренние разногласия при-

сутствовали и среди правящих монархистов, и среди полулегаль-

ной республиканской оппозиции.

Испанские монархисты давно разделились на легитимистов —

приверженцев Альфонса XIII и карлистов, которые поддержива-

ли притязания одного из отпрысков королевской династии — ли-

шенного прав на престол принца Дона Карлоса. Опорой легити-

мистов была Кастилия, а карлистов — Наварра и Арагон. Леги-

тимисты стояли у руля власти, недовольные карлисты — в оппо-

зиции.

Общей чертой всех испанских монархистов было ревностное

отстаивание прав католической церкви.

Республиканская же оппозиция включала несколько «чистых»

республиканских партий, опиравшихся на Валенсию и Галисию,

и социалистов, центрами которых были Мадрид и Астурия. Рес-

публиканцы ратовали за умеренные политико-правовые преобра-

зования (расширение избирательного права, смягчение уголовного

кодекса), тогда как социалисты требовали еще и социальных ре-

форм. Левые социалисты настаивали на социалистической рево-

люции. Уреспубликанских сил общим было, напротив, полное

отрицание религии и церкви.

Ущемленные в языково-культурных правах Бискайя и Ката-

лония считались вотчиной местных националистов. Причем баск-

ские националисты — ревностные католики держались особня-

ком по отношению к остальным политическим силам. Басков не

устраивали ни централизаторы-монархисты, ни безбожники-рес-

публиканцы. Каталонские же националисты, равнодушные к ре-

лигии, иногда союзничали с республиканскими партиями.

Вдовершение всего немалую часть испанского общества ув-

лекли идеи анархизма, занесенные в страну в ХIХвеке эмиссара-

ми нашего соотечественника — Михаила Бакунина (испанцы на-

зывали его Мигелем). Затем появились последователи еще одно-

го русского теоретика анархизма — князя Петра Кропоткина.

Главными центрами испанского анархизма стали Барселона, Са-

рагосса и Севилья. Если республиканцы опирались на интелли-

генцию и часть буржуазии, а социалисты — на квалифицирован-

18 19

ных рабочих, то анархисты увлекли за собой самую низкоопла-

чиваемую часть городских трудящихся.

Анархисты не считали себя политической партией. Их руко-

водящее ядро — подпольная Федерация анархистов Иберии ту-

манно именовалась «специфической организацией». Полулегаль-

ный анархистский профцентр — Национальная конфедерация

труда, соперничавший с социалистическим Всеобщим союзом тру-

дящихся, тоже отрицал участие в политике. Главной установкой

ФАИ — НКТ была «принципиальная враждебность» к помещичье-

буржуазному государству, частной собственности и религии.

Сначала XX века, невзирая на постоянные полицейские реп-

рессии, испанский анархизм был на подъеме. Трудящимся нра-

вилась физическая смелость боевиков ФАИи их готовность к во-

оруженному насилию. Рабочие-анархисты на последние гроши

покупали старые револьверы и без колебаний пускали их в ход.

Активистов ФАИнедаром прозвали «пистолерос»— в отличие

от республиканцев и социалистов они были способны на само-

пожертвование. Громкие деяния создавали им ореол смельчаков

и борцов за правое дело.

Борясь с крайне непопулярной жестокой и продажной госу-

дарственной властью, анархисты накануне парламентских выбо-

ров призывали «ломать урны, жечь бюллетени, разбивать головы

избирательным чиновникам». Они периодически объявляли «ос-

вободительную революцию», устраивали стачки и баррикадные

бои, пускали горящие трамваи по улицам крупных городов. По-

пулярнейший подпольщик, боевик ФАИ, поклонник Нестора Мах-

но барселонский металлист Буэнавентура Дуррути, которого враги

называли не иначе как бандитом, а друзья — народным героем и

международным революционером, был объявлен в розыск в де-

сяти с лишним странах от Германии до Латинской Америки. Осо-

бенно он прославился когда сидя после ареста в тюрьме, сумел

организовать похищение следователя, судьи и документов по сво-

ему делу.

Партиям и течениям была свойственна нетерпимость к ина-

комыслящим, диктатура вождей и неспособность к межпартий-

ным компромиссам. Политические симпатии испанца с точнос-

тью можно было определить по партийной газете, которую он

предпочитал. Монархисты читали только «АБЦ», республикан-

цы — только «Политику» и «Эль соль», анархисты боготворили

«Солидаридад обрера». Правые социалисты были верны «Эль

сосиалиста», умеренные — «Аделанте». Левые социалисты счи-

тали истиной в последней инстанции газету «Кларидад». Счита-

лось, что монархиста даже под страхом казни невозможно заста-

вить взять в руки «Аделанте» или коммунистическую «Мундо

обреро», а республиканец ни за что не прикоснется к махрово

монархической «АБЦ».

Политические раздоры нередко принимали и более опасные

формы. Отвергавшие монархию анархисты призывали рабочих

бойкотировать выборы, несмотря на то что на выборах проявля-

лись реальные возможности нанести поражение монархической

реакции. «Пистолерос» из ФАИсводили счеты не только с сила-

ми безопасности, но и друг с другом. Всоциалистической партии

притчей во языцех стали публичные потасовки между привержен-

цами ее виднейших вождей — кастильца Ларго Кабальеро и се-

верянина Индалесио Прието, первый из которых рассуждал о ре-

волюции, а второй ее всецело отвергал. Драки между монархис-

тами и республиканцами не затихали даже в парламенте. Это не-

удивительно, если речи некоторых пылких республиканцев содер-

жали такие пассажи в адрес привычного порядка вещей, дорого-

го монархистам:

«Современные юные варвары! (оратор, вероятно, обращался

к молодежи.— С.Д.). Уничтожьте и вышвырните декадентскую

цивилизацию… Разрушьте ее храмы, сорвите покровы с ее мона-

хинь и обрюхатьте их! Сражайтесь, убивайте и умирайте!»

Однако надо признать, что и среди единомышленников автор

этих строк — «радикал-республиканец» Алехандро Леррус счи-

тался демагогом.

Авот изречение умеренного и уравновешенного республикан-

ца Мануэля Асаньи, которого демагогом не считали. Оно гораздо

учтивее и благопристойнее, но тоже бескомпромиссно:

«Лучше сжечь все испанские церкви, чем причинить вред хоть

одному республиканцу».

Внутренняя слабость оппозиции намного продлила существо-

вание обветшалой старой монархии, хотя заскорузлые легитими-

20 21

сты во главе с малоспособным королем были уже не в состоянии

грамотно руководить страной. Сложившаяся ситуация тянулась

много десятилетий. Философ Ортега-и-Гассет называл королев-

ство «Беспозвоночной Испанией».

Всемирный экономический кризис 1929 года стал причиной

заметных перемен. Перепроизводство продовольствия на Западе

ухудшило положение аграриев — помещиков и крестьянства, а

рост и без того высокого уровня безработицы сильно обострил

отношения между рабочим классом и государством.

Авторитет Альфонса XIII и его советников в очередной раз

пострадал, а республиканские партии на короткое время пришли

к соглашению с социалистами. ВСан-Себастьяне — дорогом ку-

рорте на испано-французской границе — в 1930 году вожди оп-

позиции заключили полуофициальный пакт о сотрудничестве. Ре-

зультат не заставил себя ждать.

На апрельских муниципальных выборах 1931 года республи-

канская оппозиция, как обычно, проиграла монархистам в кон-

сервативной сельской местности, однако, в отличие от прошлых

лет, одержала решительную победу в крупных городах, включая

столицу. Исход выборов в органы местного самоуправления имел

самые неожиданные последствия.

12 апреля республиканцы тысячами высыпали на улицы Ва-

ленсии, празднуя несомненный успех. Владельцы ресторанов бес-

платно угощали демонстрантов вином. Втолпе зазвучали возгла-

сы «Долой Альфонса!», «Кчерту монархию и попов!». Через не-

сколько часов подобный клич раздался в Барселоне, Мадриде,

Овьедо. Демонстранты занимали муниципалитеты и вместо двух-

цветных золотисто-красных монархических знамен развешивали

республиканские — красно-золотисто-фиолетовые.

Демонстрации не были остановлены. Все происходило слиш-

ком быстро. Вполиции царило замешательство, а гражданской

гвардии в городах не было. Силы безопасности королевства были

приучены к проведению репрессий в пролетарских районах. Од-

нако волнения на сей раз происходили в респектабельных город-

ских кварталах, населенных солидной публикой, к противобор-

ству с которой карательный аппарат и армия психологически не

были готовы.

Вэто время через французскую границу в страну беспрепят-

ственно въехали вернувшиеся из изгнания деятели оппозиции во

главе с социалистом Прието, республиканцем Кейпо де Льяно и

вождями карлистов. Положение выходило из-под контроля влас-

тей. Когда на второй день событий король вызвал генерального

директора безопасности, героя Марокканской войны генерала

Хосе Санкурхо и осведомился, гарантирует ли он восстановле-

ние порядка, тот молча опустил голову.

Альфонс XIII понял, что лишился всякой опоры. Во дворец

уже доносился гул толпы. Король не хотел участи Людовика XVI

или Николая II. Он составил прощальный манифест к народу и

на автомобиле вместе с семьей и несколькими придворными спеш-

но покинул Мадрид. Из Картахены на борту крейсера «Принц

Астурии» семья Бурбонов отплыла во Францию.

Вманифесте монарх писал: «Воскресные выборы показали,

что я более не пользуюсь народной любовью. Ярешил не делать

ничего, чтобы мои соотечественники не выступили друг против

друга в братоубийственной войне. Яслагаю с себя королевские

привилегии и отчитаюсь в моих поступках перед историей».

Обещание так и осталось невыполненным — Альфонс XIII

не оставил после себя воспоминаний или дневников. Он обосно-

вался во Франции, где провел остаток жизни, играя через под-

ставных лиц на бирже.

Отъезд короля позволил оппозиционерам 14 апреля 1931 года

мирно провозгласить учреждение Республики с трехцветным фла-

гом и «Гимном Риэго». ВМадриде образовалось временное рес-

публиканско-социалистическое правительство. Всего за три ап-

рельских дня без единого выстрела монархия перестала существо-

вать. Поразительно легкая и скорая победа республиканцев над

монархистами стала прелюдией к дальнейшим кровавым и тра-

гическим событиям.

Вскоре прошли внеочередные выборы в кортесы (парламент),

принесшие бывшей оппозиции огромное большинство. Крупней-

шей фракцией кортесов стала социалистическая — 116 депутатов

из 490. Почти 300 мест получили различные республиканские

партии. Монархистам досталось менее 70 мест.

22 23

Кортесы в короткий срок выработали и утвердили республи-

канскую конституцию. Главными составителями конституции

1931 года были социалист Хулиан Бестейро, член Мадридского

муниципалитета, и деятель республиканского движения, видный

философ, ректор Саламанкского университета Мигель Унамуно.

На них заметно повлияла германская Веймарская конституция и

первая советская конституция 1918 года. Испанская конституция

1931 годастала поэтому одной из наиболее радикальных консти-

туций ХХвека.

Испания провозглашалась «демократической Республикой

трудящихся всех классов». Закреплялось равенство всех перед

законом. Феодальные титулы и звания объявлялись утративши-

ми силу. Вводилось всеобщее избирательное право для мужчин и

женщин старше 23 лет. Республика отказывалась от войн и обя-

зывалась проводить миролюбивую внешнюю политику.

Властные полномочия делились между однопалатными кор-

тесами, правительством и президентом. Президент Республики

избирался на 5лет коллегией из депутатов кортесов, универси-

тетских профессоров и муниципальных уполномоченных. Пре-

зидент получал право роспуска кортесов и назначения внеочеред-

ных выборов «в чрезвычайных обстоятельствах». Он назначал

премьер-министра, но без права его увольнения. Тот в свою оче-

редь назначал и увольнял остальных министров. Правительство

несло ответственность перед кортесами, а не перед президентом.

Члены правительства (но не президент) были обязаны быть де-

путатами. Утрата депутатского мандата автоматически означала

утрату министерского поста. Если президент в течение срока дей-

ствия своих полномочий дважды распускал кортесы, депутаты

были вправе расследовать действия президента и даже сместить

его.

Вцелях охраны соблюдения закона был создан Трибунал кон-

ституционных гарантий — прообраз конституционного суда. По-

ловина его членов назначалась президентом — остальная поло-

вина избиралась кортесами.

Большое место в конституции занимали статьи, посвященные

отношениям между церковью, обществом и государством. Они

носили откровенно антирелигиозный характер. Церковь отделя-

лась от государства, священники лишались своих окладов. Теперь

им предстояло существовать на пожертвования паствы. Орден

иезуитов был закрыт. Все прочие религиозные сообщества (до-

миниканцы, францисканцы и т.д.) обязаны были зарегистриро-

ваться в министерстве юстиции, причем последнее имело право

отказать в регистрации. Церкви также запрещалось заниматься

предпринимательством, она обязывалась ежегодно подавать дек-

ларации о доходах.

Образование в Республике предписывалось строить на «иде-

алах человеческой солидарности». Священникам всех конфессий

запрещалось преподавать в школах и вузах, из них удалялись про-

религиозные предметы. Началось внедрение светской школы.

Конституция 1931 года содержала небывало широкий в испан-

ской истории перечень прав и свобод человека (в том числе пра-

во на труд, образование, участие в делах государства, достойную

жизнь, социальную помощь, забастовку и даже на развод).

Вслед за Советской Россией Республика провозгласила зе-

мельную реформу под многообещающим девизом «Землю тем,

кто на ней трудится». Аграрный закон 1932 года уточнил: излиш-

ки помещичьих земель (свыше 560 акров — порядка 200 гекта-

ров) отчуждаются за выкуп и становятся государственной соб-

ственностью. Размеры выкупа в одностороннем порядке опреде-

ляли государственные чиновники. Отчужденные земли безвозмез-

дно передавались в пользование (но не в собственность) малозе-

мельному крестьянству.

Ипо тогдашним, и по современным оценкам, данная консти-

туция при бесспорно честных намерениях ее прогрессивных и бес-

корыстных составителей была слишком идеологизированной и по-

литизированной. Она дышала неприязнью к прошлому страны и

ко всему, что было с ним связано — церкви, семье, традицион-

ной морали. Она изобиловала расплывчатыми формулировками,

которые внушали большинству испанцев иллюзии о скором и без-

болезненном решении наболевших вопросов. Многие ее статьи о

разделении властей были откровенно надуманными и потому в

дальнейшем оказались нежизнеспособными.

Асуа, Бестейро и Унамуно всеми силами стремились помочь

сглаживанию опаснейших социальных контрастов и мирному об-