Данилов С.Ю. Гражданская война в Испании (1936-1939)

Подождите немного. Документ загружается.

104 105

«Христос сказал: «Отец, прости их, ибо не ведают, что тво-

рят. Но в данном случае их никто не простит, ибо они прекрас-

но ведают, что творят».

Однако вся официальная Европа продолжала придерживать-

ся политики «невмешательства». Аккредитованные в Мадриде

послы и поверенные в делах Франции и Англии опубликовали

ноту протеста против воздушных налетов, в которой звучали фра-

зы: «беззащитное население», «ужасы бомбежек», «принципы

человечности». Но нота была направлена не правительству Фран-

ко в Бургос и даже не в штаб-квартиру Лиги Наций в Женеве, а

лишь в редакции мадридских газет.

За три дня было разрушено до ста зданий и пострадало еще

несколько десятков. Бомбы поразили старинный дворец герцога

Альбы, превращенный в музей, сгорел крупнейший рынок на пло-

щади Кармен, пострадала «Телефоника»— двадцатиэтажное зда-

ние центральной телефонной станции, превратилось в руины не-

сколько медицинских центров.

Всередине месяца в Мадрид с Арагонского фронта прибыло

неожиданное подкрепление — хорошо оснащенная анархистская

колонна Дуррути из 4000 человек. Ее приход говорил о многом.

Со стороны лидеров ФАИпоявление колонны в Мадриде было

платой за их допуск в министерские кресла. Так и не взявшему

Сарагоссу Буэнавентуре Дуррути дорого дался этот шаг. На по-

мощь «коммунистическому» Мадриду он двинулся вопреки пря-

мому запрету оппозиционно настроенного «совета обороны Ара-

гона». ВМадриде Дуррути — ранее непримиримый критик совет-

ских порядков — единственным из анархистских командиров при-

нял к себе в колонну военного советника из СССР.

Его действия поддержали видные анархисты — ставшие ми-

нистрами Гарсиа Оливер и Федерика Монсени. Казалось, испан-

ские анархисты отступают от завещанных Бакуниным и Штирне-

ром догматов о враждебности к государству и партиям. Но это

было очередной иллюзией.

Анархисты-арагонцы и каталонцы, уже два месяца «делавшие

революцию», а не воевавшие, были тем не менее уверены в успе-

хе. Они сразу потребовали себе отдельный участок фронта, «что-

бы другие партии не приписали себе их заслуги» и безапелляци-

онно заявляли, что спасут столицу, а затем вернутся в Арагон и

пойдут на Бургос. Но, оказавшись в «мадридском пекле», встре-

тившись с марокканцами и побывав под артогнем, они стали ут-

рачивать тягу к борьбе. Кроме того, в Хунте обороны Мадрида,

где был всего один анархист — тяжело болевший после фронто-

вого ранения Пестанья, добрая воля арагонцев не нашла должно-

го отклика. Хунта не поставила их на довольствие и не снабжала,

а собственного интендантства привыкшие все отбирать у населе-

ния анархисты не имели. Грабить же прифронтовые, полуразру-

шенные западные окраины столицы было бесполезно. Витоге уже

17 ноября арагонцы отказались наступать и большинством голо-

сов потребовали перевода в тыл.

На митинговавших анархистов генерал Варела вскоре обру-

шил удар «Легиона Кондора» и Иностранного легиона. Национа-

листы отбросили колонну Дуррути, переправились через Манса-

нарес и овладели Университетским городком. Вреспубликанской

обороне образовалась опасная прореха.

Через обнаженный Университетский городок Иностранный

легион беспрепятственно хлынул в пределы столицы, вторично

вызвав в ней панику. Марокканцы одним броском с боем прошли

в глубь городских кварталов более километра, упорно пробива-

ясь к площади Испании. На передовую срочно приехал Миаха.

Его нередко обвиняли в ограниченности, пассивности, тщесла-

вии и даже во внешнем сходстве с совой, но в этот день ему суж-

дено было стать единственным испанским генералом, сражавшим-

ся в гуще рядовых дружинников. «Трусы!— кричал он растерян-

ным бойцам.— Не сметь отступать! Умрите вместе с вашим

генералом!» Подоспевшие интербригады уничтожили авангард на-

ционалистов, не допустив его к площади, и отбросили его остат-

ки за пределы городской черты.

ВУниверситетском городке несколько дней шло настоящее по-

боище. Борьба, как позже в Сталинграде, шла за каждый этаж,

каждую лестницу, каждую комнату. Гранатные схватки переме-

жались с рукопашными. Стрельба и брань с обеих сторон не пре-

кращались даже ночью. Применялись самые неожиданные так-

тические приемы.

106 107

Так, немцы, саперы 12-й интербригады, с поистине тевтон-

ским хладнокровием набили взрывчаткой с подожженным бик-

фордовым шнуром лифт и отправили его этажом выше. Взрыв

нанес большие потери засевшим наверху марокканцам. Детище

Республики — отстроенный перед самой войной город полнос-

тью превратился в развалины…

Мадридцы в ходе боев локализовали прорыв и затем стара-

лись сбросить неприятеля в Мансанарес. Интербригады атакова-

ли по пять-шесть раз в день. Но войска Ягуэ, всегда отличавшие-

ся хорошей выучкой, хотя и голодали, но держались стойко и не

оставляли своих позиций. Их удалось выбить только с террито-

рии отдельных факультетов. «Клин Ягуэ» так и не удалось лик-

видировать.

К 23 ноября фронт замер. Университетский городок и Каса-

дель-Кампо оказались разделены между противниками. Шесть

факультетов Университетского городка и большую часть парка

удерживали националисты, три факультета и меньшую часть Каса-

дель-Кампо — республиканцы. Карабанчель почти целиком ос-

тался за националистами, Западный парк — за республиканцами.

Возмущенный Дуррути, которому пришлось выслушать гнев-

ные упреки Миахи и его соратников, попытался двинуть колонну

в наступление на другом участке фронта — в Западном парке. Но

20 ноября голодные анархисты снова отступили. Пытавшийся ос-

тановить их криками «Назад! Вы позорите ФАИ!», Буэнавентура

Дуррути был смертельно ранен и скончался на следующий день.

По официальному сообщению, крупнейшего деятеля испанс-

кого анархизма сразил …«нечаянный выстрел» из его собствен-

ной винтовки или из винтовки его телохранителя. По неофици-

альной, но распространенной версии, выстрел был умышлен-

ным — Дуррути сознательно застрелили «бесконтрольные» анар-

хисты. Такое мнение разделял, в частности, хорошо осведомлен-

ный наблюдатель событий Эрнест Хемингуэй.

«Дуррути был застрелен во имя славной «организованной не-

дисциплинированности», убит своими за то, что он хотел, что-

бы они атаковали»,— с горечью написал он в романе «По ком

звонит колокол».

Буэнавентуру Дуррути торжественно хоронили в Барселоне.

Похоронную процессию составляли не менее 200000 человек.

Поэты-анархисты пылко обещали появление «легионов новых

Дуррути». Подобным прогнозам не суждено было сбыться. Рав-

ноценной замены отважному и авторитетному Дуррути, в тяже-

лые моменты заставлявшему повиноваться (без расстрелов и

штрафбатов) отпетых уголовников, у испанского анархизма не

нашлось.

Колонну же Дуррути, лишившуюся после гибели вождя ос-

татков боеспособности, Хунта обороны отвела в тыл, где анархи-

стов разоружили. Почти все они беспрепятственно отправились

обратно в Арагон и Каталонию, вместо них в столицу прибыли

новые пополнения — коммунистические и социалистические ко-

лонны с Гвадаррамского фронта и из Каталонии, колонна воен-

ных моряков из Картахены. Продолжала поступать советская во-

енная техника, шла продовольственная помощь из Западной Ев-

ропы, особенно из Франции.

23 ноября, когда Центральный фронт застыл в окровавленных

окопах, в Хетафе состоялось совещание высшего командования

националистов с участием Франко, Молы и Варелы. Настроение

было мрачным. Вожди «крестового похода» констатировали пол-

ный крах фронтальных атак Мадрида. Согласованный в августе

стратегический план завершился полным крахом. Каудильо при-

казал Моле возвращаться в Памплону командовать Северным

фронтом, а заносчивого Варелу отправил в отпуск. Командова-

ние Центральным фронтом перешло к верному франкисту — без-

ынициативному генералу Саликету. Он получил новые указания:

обойти и окружить столицу.

25 ноября националисты нанесли последний удар по всей ли-

нии Центрального фронта. Сильно поредевшая Африканская ар-

мия еще раз попыталась преодолеть Мансанарес. Ничего, кроме

дополнительных потерь, ей это не принесло, оборона неприяте-

ля уже была прочно спаяна. Затем Саликет получил сведения о

готовящемся нападении республиканской пехоты на Талаверу.

Националисты перешли к обороне.

Обе стороны усиленно рыли окопы и обносили передний край

колючей проволокой. На окраинах Мадрида развернулась тран-

108 109

шейная и подземно-минная война. На пятом месяце боев манев-

ренный период испанской гражданской войны закончился. Обо-

рона уплотнилась и надолго восторжествовала над наступлени-

ем. Военные действия стали медлительными, позиционными.

Собственно, ноябрьская борьба в Мадриде в военном отно-

шении закончилась вничью. Но республиканцы ощущали облег-

чение и радостный подъем, тогда как националисты — разочаро-

вание и усталость. После победоносного похода от Гибралтара

до Кастилии они потерпели поражение у самых стен города, к

которому так стремились. Скрыть это было невозможно. Переда-

ча бургосского радио «Последние часы Мадрида» была переиме-

нована в «Последние дни Мадрида», а затем и вовсе прекращена.

Африканскую армию переименовали в армию Центра.

Творцы побед националистов в предполье Мадрида — бра-

вые воины генерал Ягуэ и подполковник Кастехон не таясь гово-

рили в эти дни иностранным репортерам: «Восстав, мы теперь

разбиты… Мы подавлены и не удержимся ни в одной части стра-

ны, если красные по-настоящему атакуют нас».

Кастехон говорил такое в госпитале — он водил войска в ата-

ки и теперь лежал с простреленным бедром.

Мануэль Аснар после войны писал о Мадридском сражении:

«Боеспособность врагов выросла в неожиданной степени…

Перемены были слишком быстрыми. Потери росли в пропорци-

ях, доселе неведомых. Участники боев вспоминают о них как о

цепи кошмаров. Никто не предполагал, что защита города ока-

жется столь упорной и что такой будет сила ответных уда-

ров».

Унационалистов были веские основания для пессимизма.

Осенние потери националистов — около 10000 раненых и уби-

тых — были намного меньше республиканских (около 40000 че-

ловек). Но в пересчете на каждого военного потери националис-

тов были куда болезненнее и опаснее. Республиканцы лишались

необученных и неопытных дружинников — националисты теря-

ли квалифицированные солдатские и офицерские кадры.

Под Мадридом сильно пострадала отборная марокканская ка-

валерия. Ее наездников вербовали и перевозили в Испанию ты-

сячами, обещая скорую победу, богатую добычу и награды. Вме-

сто этого к декабрю 1936 года две трети марокканцев Африканс-

кой армии — отличных наездников и стрелков погибло или вы-

было из строя. Уцелевшие арабы были крайне недовольны. Что-

бы предотвратить возможный бунт, националистическое коман-

дование спешно оборудовало под Мадридом «дома отдыха» и до-

ставило из Африки большую партию арабских проституток. Из

остальных соединений националистов сильнее всего пострадали

наваррские рекете.

Основательно были потрепаны националистические бронеси-

лы, танки которых качественно уступали республиканским, су-

щественные потери понесла авиация. Проиграв сражение на бе-

регах Мансанареса, националисты утратили военную инициа-

тиву.

«Вмадридской мясорубке были перемолоты лучшие силы Аф-

риканской армии»,— позже подводили итоги историки.

Мадридская битва выявила ряд героев. Уреспубликанцев про-

славились полевые командиры Кампесино (Валентино Гонсалес,

в прошлом уголовник, прозванный «испанским Котовским»), Кле-

бер (Манфред Штерн), Листер, Лукач (Матэ Залка), Модесто. Из-

вестность получили Миаха и Горев. Оспособностях «Гориса» не

без уважения отзывались в лагере националистов.

Унационалистов хорошо проявили себя мастера атак и обо-

роны полковник Асенсио (однофамилец республиканского гене-

рала) и подполковник Кастехон, осталась на прежней высоте ре-

путация генерала Ягуэ.

За парадным фасадом Мадридской битвы — «битвы за всех

угнетенных, за человеческие права» скрывалась расправа почти

с 8000 политзаключенных из столичных тюрем. 7 ноября их вы-

везли из Мадрида и без суда тайно расстреляли в уединенной ме-

стности юго-восточнее города. Правительство опасалось, что зак-

люченные поднимут восстание и захватят город. Очень немно-

гим из них удалось бежать. Руководили операцией 20-летние ли-

деры «социалистической молодежи» Сантьяго Каррильо и Хосе

Касорла. Среди ее вдохновителей были также советские гражда-

не — Кольцов, Берзин и уполномоченный НКВД в Испании Ор-

лов-Фельдбин. Расправу позже списали на «бесконтрольных»

анархистов.

110 111

Характерной чертой явилось нежелание самих испанцев без

суда перебить 8000 безоружных и не приговоренных к смерти со-

граждан — понадобилась инициатива иностранцев.

Показательна и дальнейшая судьба вдохновителей и руково-

дителей расправы. Кольцов и Берзин вскоре были казнены на ро-

дине. Орлов-Фельдбин через два года бежал в США, где под чу-

жим именем прожил почти тридцать лет, опасаясь за свою жизнь.

Касорлу в 1939 году расстреляли соотечественники. Карьеру сде-

лал только Каррильо, ему суждено было через четверть века воз-

главить испанскую компартию.

Вэти же дни в тыловом Аликанте судили Хосе Антонио При-

мо де Риверу. Попытки националистов устроить ему побег были

плохо спланированы и провалились в самом начале. Ходили слу-

хи, что каудильо больше заинтересован в мертвом Хосе Антонио.

Предложение Примо отправить его в Саламанку с «миссией мира»

и с оставлением его родственников в Республике в качестве за-

ложников было отклонено кабинетом Ларго.

Судебное разбирательство было необъективным. Веществен-

ных доказательств поддержки подсудимым мятежа 18 июля суду

предъявлено не было. Подсудимому не мешали обстоятельно за-

щищать себя, но из свидетелей на процессе присутствовали только

свидетели обвинения. Главный обвинитель мотивировал необхо-

димость казни Примо де Риверы расстрелом националистами по-

павшего в их руки Ларго Кабальеро-младшего. Доказательством

последнего факта служили… газетные заметки.

Полностью идеологизированный процесс завершился, как и

предполагалось, смертным приговором. 20 ноября сохранявшего

до последнего присутствие духа Примо де Риверу расстреляли.

Националисты позже утверждали, что Ларго-младший был к тому

времени жив, но его расстреляли в отместку за казнь Примо.

После Мадридской битвы ободренные республиканцы нача-

ли готовиться (как и предвидели Ягуэ и Кастехон) к ответному

наступлению. Ксчастью националистов, Республика была пока

не в силах полноценно использовать собственный военный по-

тенциал. Республиканцы по-прежнему не имели крепкого тыла.

Рубеж 1936 и 1937 годов был временем, когда анархистская «ос-

вободительная революция», в зародыше подавленная в рядах на-

ционалистов, достигла на республиканской территории апогея.

«Этическое совершенствование!», «Нравственные ценности

революции!», «Уничтожаем централизаторский дух!», «Борем-

ся за федерализм!», «Наша революция чисто испанского типа и

не копирует зарубежные образцы!»,— гласили заголовки мно-

гих газет Республики в дни жестоких сражений на Центральном

фронте и на Севере.

Когда истекали кровью Мадрид и Овьедо, в центре внимания

каталонских анархистов стоял вопрос — коллективизировать или

муниципализировать городских коров. Когда на фронте дружин-

ники и интербригадовцы, танкисты и летчики порой сутками не

выходили из боя, профсоюзники в тылу требовали (и добивались!)

большего сокращения рабочей недели, а часть работников ходи-

ли в учреждения и на фабрики только раз в неделю — за получ-

кой.

Перешедшие под управление рабочих коллективов промыш-

ленные предприятия работали на кого угодно, только не на нуж-

ды фронта. 250 заводов и фабрик промышленной Каталонии при

их переводе на военный лад были способны производить в необ-

ходимом количестве обмундирование, легкое и тяжелое вооруже-

ние и боеприпасы. Но они под руководством комитетов НКТ про-

должали выпускать исключительно товары массового спроса —

кровати, металлическую мебель, утюги и др., которые легче и

прибыльнее было сбывать. Влучшем случае крупные современ-

ные заводы вместо тяжелого вооружения производили холодное

оружие, револьверы и гранаты. Фронт к весне 1937 года получал

не более 2000 артиллерийских снарядов в день, при том что по-

требности были в 15 раз больше. Экипажу республиканского ору-

дия разрешалось поэтому выпускать в день не более десяти сна-

рядов.

Вколлективизированной республиканской промышленности

утвердился расточительный и одновременно хищный «профсоюз-

ный капитализм», который его приверженцы именовали «новой

экономикой». Каждая фабрика работала теперь на свой страх и

риск. Рабочую неделю урезали до 36 часов. Многочисленные по-

литические митинги проходили в рабочее время. Массовыми яв-

лениями стали самовольный уход с рабочего места, прогулы.

112 113

Печать — от умеренно республиканской до анархистской —

была наводнена сообщениями: «Непроизводительные расходы

стали больше, чем до июля, а производительность упала… Рас-

плодилось множество паразитирующих бюрократов… слишком

много контрольных комитетов. Профсоюзные уполномоченные

слишком много разъезжают и гуляют… Теперь вместо одного

буржуа имеются 7или 8…» Часть подобных горьких выводов

принадлежала министрам-анархистам — творцам «новой эконо-

мики».

Почти все обобществленные предприятия проходили при этом

один и тот же процесс эволюции. Сначала гордо афишировали

независимость от всего окружающего мира, особенно от государ-

ственных органов, а через несколько месяцев … просили о госу-

дарственной помощи. Ведь прежних бессердечных, но опытных

управляющих и инженеров не осталось — они бежали к нацио-

налистам или были перебиты.

Вруках же неумелых или бесчестных новых хозяев производ-

ственные фонды (оборудование, сырье, энергия, зарплата) расхо-

довались быстро и без должной отдачи. Выделявшиеся министер-

ством промышленности кредиты исчезали словно в бездонной

бочке, что давало повод к новым суждениям о банкротстве госу-

дарства. Продажа оборудования и закрытие предприятий неизбеж-

но оборачивались ростом безработицы.

«Все в промышленности запуталось до такой степени, что

даже я не знаю, что предпринять»,— заявил премьер-министр

Республики первой военной зимой.

Сельское хозяйство Центра и Юга Испании было в состоя-

нии прокормить армию и города, но оно оказалось наполовину

парализованным откровенными грабежами со стороны всевоз-

можных партийных и профсоюзных инстанций и «бесконтроль-

ных». ВАрагоне и Каталонии у крестьян отнимали все продукты

и конфисковывали деньги. Деньги затем торжественно сжигали,

празднуя «победу над капитализмом и эксплуатацией». Продо-

вольствие же затем попадало на черный рынок.

«Рокфеллер, ты не сможешь купить чашки кофе, если при-

едешь к нам!»— ликовали анархисты Каспе в Арагоне. Поздней-

шие исследователи отмечали, что это было чистой правдой,— ник-

то не мог бы выпить кофе в дочиста ограбленном экстремистами

Каспе. Итаких поселений в республике были сотни и сотни.

Существовали вопиющие диспропорции в распределении про-

довольствия. Если жителям осажденного Мадрида приходилось

питаться сухарями и консервами, а в Астурии, в окопах под Овь-

едо не хватало и этого, то в Валенсии, Малаге, Мурсии без зат-

руднений можно было по завышенным ценам приобрести колба-

су, кур, овощи, рыбу, даже крабов и омаров. Вто же время села,

ограбленные комитетами, жили впроголодь — даже хуже, чем

при монархии. Крестьянство отвечало сокращением посевных

площадей, уходом на территорию националистов и вооруженным

сопротивлением. Часть полей в демократической Республике за-

росла сорняками.

Несмотря на исчезновение помещиков, истребление их управ-

ляющих и аграрную реформу, обстановка в деревне настолько на-

калилась, что министр сельского хозяйства Республики офици-

ально предупреждал правительство об опасности перехода крес-

тьянства на сторону неприятеля и назревании гражданской вой-

ны в республиканском тылу.

«ВРеспублике крестьяне могут пахать, сеять и гадать, кто

их потом ограбит»,— констатировала хорошо осведомленная ан-

глийская «Таймс». Все это поразительно напоминало обстановку

в Советской России начала 20-х годов — с развалом промышлен-

ности, засильем «заградительных отрядов» и бесчисленными

крестьянскими волнениями.

Из-за полной неразберихи в тылу и на фронте Республика

была вынуждена заказывать за границей не только оружие, бое-

припасы и горючее (что еще можно было оправдать), но и обмун-

дирование, армейскую обувь, автомобили, зерно, консервы, ле-

карства, удобрения и многое другое. Драматическим фоном внут-

ренней ситуации служили фронты Республики, где одна винтов-

ка приходилась на двух бойцов, и моря, где гибли испанские и

советские корабли, зачастую доставлявшие республиканцам то,

что последние сами были в состоянии производить.

Государственный аппарат Республики оставался полуразру-

шенным (его отсутствие частично компенсировал раздувшийся

114 115

аппарат партий Народного фронта), а военный аппарат работал

«со скрипом», с подозрительной и чудовищной медлительностью.

Республиканский генеральный штаб влачил жалкое существо-

вание, оставаясь безвластным совещательным органом. Высший

военный совет больше не собирался — Ларго находил его излиш-

ним. Овоенном и морском министерстве многие фронтовики уг-

рюмо говорили, что неизвестно, какую из воюющих сторон они

поддерживают. (По сравнению с этими инстанциями Хунта обо-

роны Мадрида могла показаться собранием патриотов и военных

талантов.) Общий план войны отсутствовал. Офицерские кадры

Республики оставались малочисленными и (несмотря на массо-

вые расстрелы, а возможно как раз благодаря им) засоренными

вражескими агентами.

Первую армейскую мобилизацию Республика объявила толь-

ко в феврале 1937 года — на полгода позже, чем националисты.

Невероятно, но факт: в то время как новобранцы попадали на

фронт безоружными, чиновники военного министерства много

недель мариновали на складах то поступившие из СССР 1000 пу-

леметов, то партию дефицитнейших зениток — военный министр

не мог решить, кому их отдать. Другие чиновники того же мини-

стерства отправляли призывников по домам, аргументируя это

нехваткой оружия. Когда валенсийские рабочие по собственной

инициативе изготовили сорок хороших бронеавтомобилей, воен-

ное министерство отказалось их принять и оплатить, ссылаясь на

отсутствие заказа броневиков. Конечно, причиной этому были не

только безразличие и халатность чиновничества — не обходилось

без вредительства в министерстве и в генеральном штабе.

Правительство Ларго Кабальеро в полном соответствии с по-

зицией премьера так и не создало единого централизованного ко-

мандования. Газета Ларго «Кларидад» вещала: «Единое коман-

дование коренится в личности военного министра». Каждый из

шести республиканских фронтов поэтому действовал сам по себе.

Связи с фронтами, кроме Центрального, у военного министерства

не было.

Переименованные в батальоны, полки и бригады дружинни-

ков по-прежнему напоминали цыганский табор, а не армию.

Вот сделанное очевидцем описание порядков в колонне.

Увсех членов — свободное перемещение вдоль фронта. Триж-

ды в неделю общее собрание дружинников решает, на какой уча-

сток фронта отправиться. Обязательного подчинения меньшин-

ства большинству при этом нет. Перед каждым походом вместо

командира избирается «ответственный», а вместо комиссара —

«доверенное лицо». «Ответственного» каждый раз выбирают за-

ново, чтобы не было пропасти между бойцами и командирами и

злоупотребления властью. Устройства оружия и техники почти

никто не знает, разведки не ведет. Колонна штурмовала с потеря-

ми здание, в котором оказались свои («Мы думали, что этот сек-

тор занят фашистами»). Дружинники неумело обращались с ми-

нометом, последовал взрыв — 12 погибших, десятки раненых.

За семь недель колонна так и не вступила в настоящий бой с

противником. Амежду тем ее бойцы были готовы умереть за Рес-

публику.

При таком положении вещей длительный паралич сковал Ара-

гонский, Андалузский и Гвадаррамский фронты. Вожди арагонс-

ких колонн в начале войны все неудачи объясняли отсутствием

оружия и боеприпасов и клялись, что с двумя миллионами патро-

нов возьмут Сарагоссу. Квесне они получили 13 миллионов пат-

ронов, 750 пулеметов, 50 гранатометов, 24000 снарядов. Но ох-

ваченная с двух сторон Сарагосса, взятие которой, по признанию

националистов, сильно повлияло бы на ход войны, осталась в ру-

ках войск Кабанельяса.

«Противник не смущается большим численным превосход-

ством наших войск, командование которых не имеет авторите-

та и не может стать выше вечных комитетских дискуссий, про-

должающихся даже в бою. Фронт организован хаотически, а его

подчинение высшему командованию сугубо номинальное»,— го-

ворилось в материалах разведывательного отдела генштаба рес-

публиканской армии.

Врезультате возможное и назначенное на декабрь 1936 года

общее наступление сил Республики так и не состоялось. Оно вы-

лилось в разрозненные операции на отдельных направлениях че-

тырех разных фронтов.

116 117

На Центральном фронте стратегически верное наступление

28 ноября малочисленных сил дружинников на узел врага — Та-

лаверу было сорвано уже на следующий день атакой национали-

стов северо-западнее столицы. Националисты стремились обой-

ти Мадрид с севера и парализовать его водоснабжение. Этой цели

они не добились, но Талаверу удержали. Аедва республиканцы

остановили Саликета, захватившего еще кусок окрестностей сто-

лицы, как тот ударил по западным окраинам Мадрида, в парке

Эль Пардо, и надолго связал руки всем республиканским силам

Центрального фронта. Отбить лежавшие у самой линии фронта

Талаверу и Толедо республиканцам так и не удалось.

На Северном фронте получившие советское оружие баски под

командованием генерала Льяно де ла Энкомиенды 28 ноября пе-

решли в неожиданное наступление на Витторию. Имея почти

10-кратное численное превосходство, они впрямую угрожали оп-

лоту националистов — монархической Наварре. Поскольку по-

чти все наваррские рекете держали фронт в Кастилии, у Витто-

рии баскам противостояло всего 600 националистов. По настоя-

нию Молы Франко направил против наступающих весь «Легион

Кондора», благодаря чему Виттория устояла. Зато бомбежки Мад-

рида надолго прекратились, и на Центральном фронте национа-

листы утратили инициативу. Но Наварра по-прежнему оставалась

в их руках. Бои затихли только к 15 декабря. Потери басков были

гораздо значительнее.

26 декабря — 2 января республиканцы попытались привести

в движение бездействовавший Арагонский фронт — безуспешно

штурмовали Теруэль. Для этого они нерасчетливо сняли две бри-

гады из-под Мадрида, оборона которого была, несомненно, важ-

нее взятия Теруэля. Отражение небольшого по масштабам и дли-

тельности наступления стало серьезным моральным успехом на-

ционалистов — Теруэль наряду с Сарагоссой, Кордовой и Овье-

до считался теперь неприступной крепостью.

ВАндалузии националисты под руководством Кейпо де Лья-

но сами развернули 15 декабря наступление в районе Кордовы,

чтобы завладеть рудниками у Монторо. Город пал в первый же

день операции, и отбить его республиканцам не удалось. Чтобы

остановить войска Кейпо, к Монторо срочно пришлось перебро-

сить подкрепление — только что сформированную 13-ю интер-

бригаду.

Сражение под Кордовой протекало крайне беспорядочно. Ко-

мандование обеих сторон вскоре умудрилось потерять контроль

над большинством частей. С 24 декабря на восточном фланге на-

ступали республиканцы, старавшиеся вернуть Монторо, тогда как

на западном продолжали рваться вперед националисты. Витоге

ко 2января, когда силы сторон истощились, националисты удер-

жали Кордову и Монторо, а их противники — большую часть руд-

ников.

Националистическая Испания за месяц оправилась от шока,

причиненного ей ноябрьским поражением под Мадридом. Вто-

рая по счету мобилизация прошла с успехом. Армия националис-

тов становилась все более многочисленной: она жадно впитыва-

ла в себя наваррских рекете, фалангистов, гражданскую гвардию.

Квесне 1937 года националистическая армия насчитывала около

300000 человек вместо 120000 в начале войны. При этом стре-

мительно росла доля обученных резервов, чью подготовку облег-

чало наличие в войсках националистов большой прослойки ун-

тер-офицеров, цементировавших армию. Серьезную помощь в

обучении кадров националистам оказывали также германские во-

енные советники.

Обучение новобранцев у националистов длилось три меся-

ца — гораздо дольше, чем у республиканцев, которые ограничи-

вались одной-двумя неделями. Республиканские учебные центры

обучали и наступлению и обороне, но тому и другому скомканно

и поверхностно, большей частью учили шагистике с палками вме-

сто оружия. Унационалистов дело обстояло гораздо солиднее:

большинство подразделений обучали только наступлению, осталь-

ные — исключительно обороне. Солдаты Франко тренировались

с холостыми патронами, но, по крайней мере, с настоящим ору-

жием. Кроме того, новичков приучали к мгновенному исполне-

нию приказов.

Штаб каудильо дальновидно размещал резервы в Кастилии,

где они прикрывали жизненные центры националистов — Бур-

гос и Саламанку и откуда их при необходимости было нетрудно

перебросить на любой фронт.

118 119

Росла зарубежная помощь — политическая, дипломатическая

и военная. Уже 8 ноября Германия и Италия признали национа-

листов законным правительством Испании. Вскоре в Саламанке

открылись их посольства. Гитлер и Муссолини после препира-

тельств с Франко по дипломатическим каналам согласились

«пока» помогать ему в основном в кредит, с расчетом рассчитать-

ся после войны. Меньшую часть вооружения они поставляли на

коммерческих началах.

Декабрь 1936 года отмечен был высадкой в Кадиксе 40-ты-

сячного итальянского «добровольческого» корпуса из четырех

дивизий во главе с генералами Бергенцоли, Нуволини, Коппи и

Росси. Командовал корпусом генерал Роатта, в прошлом глава

итальянской военной разведки (в Испании он носил псевдоним

«Манчини»).

Итальянский добровольческий корпус стал ответом фашизма

на интернациональные бригады Республики. Правда, вопреки за-

верениям многих левых публицистов и историков, состоял он вов-

се не из кадровых военных частей (они оставались в колониях), а

из подразделений фашистской милиции, отличавшейся невысо-

ким уровнем подготовки. Но, в отличие от интербригад, итальян-

ские дивизии прибывали в Испанию с готовой армейской инфра-

структурой — артиллерией, транспортом, бронетехникой и сред-

ствами связи.

Третий рейх прислал националистам бронетанковый корпус,

укомплектованный машинами «Т-1»(первоначально их было 50—

60 штук), и наладил обучение испанских танкистов. Командовал

германскими танкистами в Испании полковник Вильгельм фон

Тома — будущий герой Африканского корпуса Роммеля. Немец-

кие танкисты, однако, в отличие от пилотов люфтваффе не уча-

ствовали в боях, а только передавали опыт националистам.

«Легионом Кондора» руководил сперва генерал Рихтгофен, за-

тем его сменил генерал Шперрле. Пехотных же соединений Гит-

лер в отличие от Муссолини в Испанию не направлял.

Благодаря внешней поддержке укреплялся националистичес-

кий флот. Спомощью немецких инженеров-кораблестроителей на-

ционалисты в январе ввели в строй второй новейший крейсер —

«Балеарес». Флаг на нем поднял командующий флотом адмирал

Виерна. Уитальянцев националисты приобрели целый отряд ко-

раблей — четыре эсминца («Мелилья», «Сеута», «Теруэль» и «Уэс-

ка»), минные заградители «Нептун» и «Юпитер», флотилию тор-

педных катеров (20 штук) и позже — две подводные лодки.

На Центральном фронте к новому году инициативу ненадол-

го перехватили республиканцы. Хунта обороны Мадрида 29 де-

кабря повторила наступление южнее столицы, рассчитывая, как

и 13 ноября, обойти и отсечь далеко выдвинутый вперед левый

фланг противника. Операция протекала неплохо, дружинники от-

бросили заслоны националистов и через день вышли к опорному

пункту войск Варелы — пригородному поселку Брунете, но вме-

шалось командование Центрального фронта. Генерал Посас при-

казал Хунте прервать операцию и наступать севернее столицы,

на Гвадарраме, совсем с другой целью — снять угрозу столично-

му водоснабжению. Под нажимом Посаса резервы были сняты

из-под Брунете и направлены на Гвадарраму.

Новогоднее наступление республиканцев на Гвадарраме се-

веро-восточнее столицы имело локальный успех и привело к тер-

риториальному выигрышу. Опасность захвата неприятелем гор-

ных водохранилищ Лосойя-Буйтраго была предотвращена. 3 ян-

варя генерал Варела немецкими танками (45 машин), авиацией и

марокканской пехотой нанес Мадриду удар с тыла. Он восполь-

зовался занятостью врага на Гвадарраме, прорвал оборону мад-

ридцев с запада, у шоссе на Ла-Корунью и устремился вдоль ав-

тострады к столице, загибая свой левый фланг на север. Он угро-

жал вторгнуться в столицу и одновременно — отрезать Гвадар-

рамский фронт от Центрального.

«Удар на Гвадарраме ничего не дал. Аведь ради него было

остановлено наступление на Брунете. Чья-то рука путает кар-

ты в республиканских штабах»,— писал один из наблюдателей

событий.

Впродолжавшиеся десять дней бои вскоре втянулись все сво-

бодные силы противников. Из-за сквернейшей зимней погоды

сражение было прозвано «туманным». Республиканские силы

Барсело, Кампесино и Дурана, отвыкшие от боев в сельской мес-

тности, вступали в бой беспорядочно и вскоре утратили связь друг

с другом. Один из республиканских батальонов в густом тумане

пропал без вести.

120 121

«Туманное сражение», или сражение у Махадаонды, распа-

лось на ряд местных схваток. Перевес оставался на стороне Ва-

релы. Авангарды националистов продвинулись на 10—15 кило-

метров и дошли до первых столичных кварталов вдоль шоссе

Мадрид — Ла-Корунья. Там их встретили республиканские ре-

зервы — две вызванные из Андалузии интербригады с двумя тан-

ковыми батальонами. Ситуация менялась на глазах.

10-тонные «Т-26» и недавно прибывшие пушечные советские

бронемашины «БА-6» почти без потерь за два дня уничтожили

более половины шедших к Мадриду первенцев нацистского тан-

костроения — пулеметные и тонкобронные 6-тонные «Т-1». Ма-

рокканцы в отсутствие броневой и воздушной поддержки не про-

явили ожидаемого натиска. Наступление Варелы захлебнулось.

Часть германских танков попала в руки республиканцев, при-

чем несколько — в целом виде. «Туманное сражение» обнажило

вопиющий недостаток «Т-1»— плохую обзорность и отсутствие

рессор. Танковые экипажи не имели оптических приборов и стра-

дали от жестокой тряски, это мешало стрелять и не позволяло

ориентироваться на местности. Карты и даже компасы были бес-

полезны. Часть танкистов Варелы из-за этого оказалась в плену.

«Туманное сражение» обошлось каждой из сторон почти в

15000 раненых и убитых. Полукольцо националистов вокруг сто-

лицы сжалось теснее, но полностью овладеть им националисты

снова не сумели. Их преимуществу в военном планировании и

качестве руководства войсками республиканцы противопостави-

ли лучшее тяжелое вооружение — в данном случае бронетанко-

вое — и патриотический подъем в войсках, вызванный спасени-

ем Мадрида.

Удача сопутствовала националистам в Андалузии, где они ре-

шили овладеть великолепным морским портом и промышленным

центром — Малагой. Подобно Мадриду, Малага давно была ох-

вачена с двух сторон территорией националистов. Националис-

тические Кордова и Гренада нависали над ней с севера, а Севи-

лья — с запада. Из-за нехватки дорог в горных хребтах Малага

была почти отрезана от остальной Республики и не получала до-

статочного количества необходимых средств. Единственное шоссе

Малага — Картахена простреливалось националистами у Мотри-

ля с господствующих высот.

Защищали Малагу 12000 слепо веривших в победу и свои

силы, но слабо обученных дружинников. Почти половина из них

были безоружными — имелось всего несколько пулеметов и

16 орудий. Регулярных войск и интербригад в регионе не было

совсем. Ввоздухе господствовали националисты, практически не

встречавшие сопротивления.

Командовал защитниками Малаги старый полковник Вильяль-

ба, недавно переведенный из Каталонии, не знакомый с местны-

ми условиями и потому не пользовавшийся доверием у дружин-

ников и населения.

Штаб Кейпо де Льяно тщательно проработал план операции

против Малаги. Заранее было налажено взаимодействие сухопут-

ных, морских и воздушных сил. Неподалеку без спешки сосредо-

точились итальянские дивизии. Националисты перешли в наступ-

ление 17 января малыми силами с запада и с северо-востока. Они

быстро заняли не охраняемые врагом горные проходы, окружили

город и ввели неприятеля в заблуждение в направлении главного

удара. Затем последовала предусмотренная планом пауза. Наци-

оналисты подтягивали тылы.

Главные события разыгрались после 3февраля. Кейпо и Ро-

атта ввели в сражение итальянскую дивизию «Литторио» и флот.

Со стороны моря открыла огонь националистическая эскадра из

«Балеареса», «Канариаса», «Серверы» и двух эсминцев. Изредка

ее заставляло отступить звено республиканских ВВСиз шести

бомбардировщиков. Кейпо со штабом находился на «Балеаресе»,

откуда было удобнее наблюдать за ходом событий и координиро-

вать действия на суше и на море.

Эскадра итальянского флота из семи крейсеров и шести эс-

минцев патрулировала в это время море между Малагой и Карта-

хеной. Она не сделала ни одного артиллерийского выстрела и не

выпустила торпед, но препятствовала республиканским кораблям

прийти на выручку атакованной с трех сторон Малаге.

Появление сорока танкеток «Ансальдо» окончательно сломи-

ло противодействие республиканцев, у которых было в наличии

всего четыре старых бронеавтомобиля. Дружинники, кроме од-

122 123

ной-двух колонн, 4—5 февраля ударились в бегство. Их команд-

ный состав во главе с Вильяльбой капитулировал ранее подчи-

ненных. Немногие смельчаки гибли, задерживая неприятеля. Офи-

церы штаба Вильяльбы перешли на сторону националистов. Из-

вестие о предательстве командования не могло не усилить всеоб-

щего замешательства.

8 февраля итальянцы и националисты вступили в покинутую

противником Малагу и, не дав республиканцам опомниться, дви-

нулись дальше — к Альмерии. Только на рубеже Гренада — Мот-

риль направленная из Кастилии 14-я интербригада Вальтера кон-

тратаками закрыла прорыв и восстановила фронт.

Сражение у Малаги было весомой победой националистов.

Они ценой небольших потерь отвоевали у численно превосходя-

щего врага еще одну часть плодородной Андалузии с большим,

благоустроенным и стратегически важным портом. За 20 дней

боев в неудобной для наступления предгорной и горной местнос-

ти они продвинулись на добрых 160 километров — в среднем

почти по 10 километров в сутки. Их разнородные силы грамотно

взаимодействовали на суше, море и в воздухе.

Улучшились условия базирования и функционирования наци-

оналистического флота. Он окончательно утвердился в Гибрал-

таре и занял доминирующую позицию в Средиземном море вплоть

до самой Альмерии, что помогло националистам поддерживать

связь по морю с Майоркой и усилить дальнюю морскую блокаду

неприятельских берегов. Опасность взятия республиканцами Гре-

нады теперь исключалась: город отныне можно было атаковать

не с трех сторон, а только с одной. Вболее выгодном положении

оказалась националистическая Кордова, укрепился весь Южный

фронт националистов.

Поражение под Малагой вызвало бурную реакцию в Респуб-

лике. По требованию общественности военный министр передал

в руки военному трибуналу Вильяльбу и начальника генерально-

го штаба Кабреру. На суде выяснилось, что полковник неодно-

кратно и тщетно добивался присылки ему подкреплений, в чем

ему постоянно отказывали военный министр и генштаб. Доверяв-

ший сотрудникам министерства Ларго был уверен, что войск в

Андалузии достаточно. АКабрера накануне сражения уверял, что

оставление Малаги неизбежно и даже полезно, «ибо оно позво-

лит сократить протяженность фронта».

Суд, естественно, не посмел покарать «испанского Ленина»,

но Кабрера был снят с поста, а Вильяльбу приговорили к тюрем-

ному заключению. Обоим в дальнейшем было запрещено зани-

мать командные военные посты.

Победа националистов на Юге совпала с новой битвой в цен-

тральной части Испании.

После ничейного «туманного сражения» Асенсио Торрадо по

поручению Ларго руководил в Леванте обучением двадцати све-

жих, только что набранных бригад республиканской армии. По

мысли «испанского Ленина», именно они (а не защитники Мад-

рида) должны были стать ядром регулярных войск, побеждаю-

щих Франко.

Военное министерство оставило наконец несбыточный про-

ект наступления Республики на всех фронтах. Оно разработало в

январе 1937 года план менее масштабной, но осуществимой ре-

шительной операции окружения и разгрома врага у стен столицы

глубокими обходными маневрами на флангах. Мадридские части

должны были отвлекающими действиями сковать неприятеля.

План, восходивший к ноябрьскому плану Горева — Рохо, имел

под собой серьезные основания. Он был оправдан положением

линии фронта, которое позволяло республиканцам обойти войс-

ка Варелы и обрушиться с севера и с юга на их фланги и в случае

удачи даже тыл.

Авторы плана учитывали усталость националистических удар-

ных войск, их обескровленность и обилие свежих сил у Респуб-

лики, качественное превосходство советской военной техники.

Руководить сражением должен был командующий Центральным

фронтом генерал Посас. Его советником был «Купер»— комкор

Г.И. Кулик, овеянный славой гражданской войны в России, «по-

бедитель при Царицыне».

Однако готовилась операция чрезвычайно медленно. Ее на-

значили на 27 января, затем перенесли на 1 февраля, затем — на

12 февраля. Мешали трудности на железных дорогах, медленное

освоение новобранцами советского оружия, поразительная без-

заботность. Очень многие были уверены, что после ноябрьских