Цыганков П.А. Международные отношения

Подождите немного. Документ загружается.

сового уничтожения как ядерного, так и «обычного» харак тера,

снижает возможности их решения на пути стратегических иссле -

дований с традиционной для них «точкой зрения «солдата», пы -

тающегося избрать наилучшее поведение перед лицом противни ка,

и не задающегося вопросами о причинах и конечных целях

конфликтов» (см.: 38, р. 101). В этой связи все большее распро -

странение получают другие подходы, и в частности те, которые -

находят применение в рамках такого направления, как «исследо-

вания конфликтов».

Центральными для этого направления являются как раз те

вопросы, которые не ставятся в рамках «стратегических исследо -

ваний* — то есть вопросы, связанные прежде всего с выяснением

происхождения и разновидностей международных конфликтов.

При этом по каждому из них существуют расхождения.

Так, в вопросе о происхождении м еждународных конфликтов

могут быть выделены две позиции. В рамках одной из них между -

народные конфликты объясняются причинами, связанными с

характером структуры международной системы. Сторонники вто -

рой склонны выводить их из контекста, то есть внутренней среды

системы межгосударственных отношений.

И. Галтунг, например, предложивший «структурную теорию

агрессии» (15), считает причиной международных конфликтов раз -

балансирование критериев, позволяющих судить о том месте,

которое занимает данное государство в международной системе,

когда его высокое положение в этой системе, в соответствии с

одними критериями, сопровождается недостаточным или непро -

порционально низким положением в каком -либо другом отно-

шении. Например, финансовая мощь такого государства, как

Кувейт, диссонирует с его незначительным политическим весом;

ФРГ, являвшаяся экономическим гигантом, была ограничена в

своих дипломатических возможностях. С этой точки зрения, можно

сказать, что демографический, ресурсный, научно -технический и

производственный потенциал России находится в явном проти -

воречии с характерной для нее сегодня экономической ситуа цией и,

соответственно, с тем местом, которое она занимает в системе

межгосударственных отношений.

«Возникновение агрессии, — утверждает Галтунг, — наиболее

вероятно в ситуации структурного разбалансирования» (см.: там

же, р. 98—99). Это касается и глобальной международной систе мы

с наблюдающимся в ее рамках «структурным угнетением», когда

индустриально развитые государства, уже в силу самих осо -

бенностей функционирования присущего им типа экономики, вы -

ступают в роли угнетателей и эксплуататоров слаборазвитых стран.

Однако само по себе наличие структурного разбалансирования еще

не означает, что вытекающие из него конфликты обязатель -

247

но достигнут своей высшей степени — военного противостоя ния.

Последнее становится наиболее вероятным при двух усло виях: во-первых,

когда насилие превращается в неотъемлемую и привычную черту жизни

общества; во-вторых, когда исчерпаны все другие средства восстановления

нарушенного баланса (см.:

там же).

К рассмотренным взглядам примыкают и взгляды американ ского

исследователя Органски. Основываясь на теории полити ческого

равновесия, или баланса сил, он исходит в анализе при чин конфликта из

того, что нарушения структур ного равновесия в международной системе

объясняются появлением в ней госу дарств—«челленджеров». Их растущая

мощь приближается к мощи наиболее сильных держав, занимающих в

мировом порядке веду щие позиции, но значительно отстает от уровня их

политического влияния (16).

Еще одной разновидностью «структурного» подхода к вопро су о

происхождении международного конфликта является стрем ление

объединить предложенный К. Уолцем анализ трех уровней анализа —

уровня индивида, уровня государства и уровня между народной системы

(17). На первом уровне исследование причин международного конфликта

предполагает изучение естественной природы человека («animus

dominandi», о котором упоминает Г. Моргентау) и его психологии —

прежде всего особенностей психологического облика государственных

деятелей (отражаемых, например, в теориях инстинктов, фрустрации,

агрессии и т.п.). На втором — рассматриваются детерминанты и факторы,

связанные с геополитическим положением государств, а также специ фика

господствующих в них политических режимов и социально-экономических

структур. Наконец, на третьем уровне выясняют ся характерные черты

международной системы: «полярность», или «конфигурация соотношения

сил» (Р. Арон), другие структурные признаки.

К структурным представлениям о происхожден ии международных

конфликтов могут быть отнесены и господствовавшие в советской

литературе взгляды на их характер и природу. Проис хождение конфликтов

объяснялось неоднородностью глобальной международной системы со

свойственным ей разделением на мировую ка питалистическую систему,

мировой социализм и раз вивающиеся страны, в среде которых, в свою

очередь, усматри вались процессы размежевания на классовой основе.

Причины же конфликтов, их основной источник выводились из агрессив -

ной природы империализма.

Как уже говорилось, некоторые авторы видят происхождение

международных конфликтов в особенностях взаимодействия меж -

государственной системы и ее внутренней среды. С этой точки

248

зрения, наиболее благоприятным для вооруженных конфликтов или

предшествующих им кризисов является международный кон текст,

характеризующийся размыванием или или же резким из менением в

соотношении сил. В том и другом случае государства теряют ясное

представление о их взаимном положении в между народной иерархии и

пытаются покончить с возникшей двойственностью (как это произошло,

например, в отношениях меж ду США и СССР во время «Карибского

кризиса» 1962 г.).

Отсутствие общепринятого понимания структуры междуна родной

системы делает различия между «структурным» и «кон текстуальным»

подходами трудноуловимыми. Впрочем, как под черкивают исследователи

теорий международных отношений, ука занные подходы тесно связаны друг

с другом и содержат ряд об щих идей (см.: 17, р. 327). В самом деле, их

объединяет, например, явная приверженность госу дарственно-центричной

модели международной системы со всеми вытекающими отсюда послед -

ствиями, главным из которых является сведение всего многооб разия

международных конфликтов к межгосударственным про тиворечиям,

кризисам и вооруженным столкновениям. Об э том говорят и различные

типы классификации конфликтов.

Так, Ф. Брайар и М.-Р. Джалили выделяют три группы меж дународных

конфликтов, которые отличаются по своей природе, мотивациям их

участников и масштабам. К первой группе они относят классические

межгосударственные конфликты; межгосу дарственные конфликты с

тенденцией к интеграции; националь но-освободительные войны и т.п. Во

вторую группу включаются территориальные и не территориальные

конфликты; в свою оче редь, последние могут иметь социально -

экономические, идеологические мотивы или же просто вытекать из воли к

могуществу. Наконец, в зависимости от масштабов, конфликты подразделя -

ются на генерализованные, в которые втянуто большое количес тво

государств и которые способны перерасти в мировые кон фликты, а также

региональные, субрегиональные и ограничен ные (по количеству

участвующих государств) конфликты (см.: 38, р. 109).

Существует множество других классификаций, критериями которых

выступают причины и степень напряженности между народных конфликтов,

характер и формы их протекания, дли тельность и масштабы и т.п.

Подобные классификации постоян но дополняются и уточняются,

предлагаются новые критерии и т.п. В то же время следует отметить, что по

крайней мере в одном отношении радикальных изменений в обще й картине

типологии и классификации международных конфликтов, за небольшими

исключениями, пока не произошло. Речь идет о том, что подав ляющее

место в таких классификациях и сегодня по -прежнему

249

отводится конфликтам между государствами. Это касается ка к

отечественных, так и зарубежных работ, систематизированных в

нашей литературе в восьмидесятые годы (см., например: 9, с. 58 —

87)

. Такое положение не может не влиять и на состояние треть его

направления в анализе международных конфликтов — «иссле-

дований мира*.

По существу, в рамках названного направления («автоном ность»

которого, как и тех, что были рассмотрены выше, носит

относительный характер) речь идет о широком комплексе вопро сов,

связанных с поисками урегулирования международных кон фликтов.

В рассмотрении данной проблематики могут быть вы делены три

основных подхода. Один из них связан с традициями англо -

саксонской школы «Conflict Resolution» («регулирование

конфликта»), второй основывается на видении, присущем евро -

пейскому течению «Peace Ке8еагсп»(«Исследования мира»), тре тий

делает акцент на процессе международных переговоров.

Значительную роль в развитии первого подхода продолжает

играть созданный в 1955 году при Мичиганском университете

«Journal of Conflict Resolution». Приверженцы данного п одхода

уделяют центральное место анализу вопросов, относящихся к

механизмам разрешения и контроля конфликтов и поиску на этой

основе путей перехода от конфронтации к сотрудничеству. Боль шое

значение придается разработке математических и игровых методов

изучения социального конфликта. Одна из широко рас -

пространенных позиций состоит в том, что конфликты являются

универсальным феноменом, присущим всем сферам обществен ной

жизни. Это означает, что они не могут быть устранены — в том

числе и из области междуна родных отношений. Поэтому речь

должна идти о таком анализе конфликтов, который позволил бы

управлять ими с целью нахождения общей пользы для каждого из

участников (18). С этой точки зрения, существует четыре способа

разрешения социальных конфликтов: 1) сог лашение в результате

совпадения мнения всех сторон; 2) соглашение в соответствии с

законодательной или моральной волей внешней силы; 3) согла -

шение, навязанное одной из сторон конфликта; 4) ситуация, ког да

застарелый конфликт теряет свою актуальность и ра зрешается сам

собой (19).

' Как известно, отечественная социально -политическая литература этого времени

отличалась идеологической перегруженностью, в значительной мере носила от -

кровенно апологетический характер, объявляла любые позиции, не совпадающие с

марксистско-ленинской парадигмой, ненаучными и т.п. В то же время указан ные

особенности нередко носили в большой степени формальный, внешний ха рактер.

Это, в частности, относится ко многим работам, посвященным «критике

буржуазных теорий», которые способст вовали ознакомлению научной обществен -

ности с состоянием зарубежной науки в той или иной области.

250

В осознании возможностей разрешения международных кон фликтов

мирными средствами большую роль сыграли публикации выходящего в

Осло периодического издания — Journal of Peace Researche. Одним из

важных выводов, сделанных в рамках фор мируемого им идейно -

теоретического течения, стал вывод о том, что мир — это не просто

отсутствие войны, но прежде всего — законность и справедливость в

отношениях между государс твами (20). И. Галтунг идет еще дальше,

считая, что мир — это не просто отсутствие прямого насилия, но и

отсутствие любых форм насилия, в том числе и тех, которые проистекают

из структурных принуждений. Одной из характерных черт данного течения

западной конфликтологии является присущая ему значительная степень

нормативизма. Мир рассматривается его представителя ми не только как

ценность, но и как цель, достижение которой предполагает активные

действия его сторонников. Средства та ких действий могут быть р азными —

некоторые из авторов не исключают даже временного использования силы,

усугубляя тем самым внутреннюю противоречивость течения (21).

Различие между рассматриваемыми течениями носят в значи тельной

мере условный характер. Подтверждением может служит ь тесное

сотрудничество их представителей в исследовании про исхождения,

природы и способов урегулирования конфликтов. Так, Д. Сингер, один из

известных представителей американской школы бихевиоризма в науке о

международных отношениях, в 1972 —73 гг. избирается президентом

Международного общест ва исследователей мира (Peace Research

International Society), a c 1974 г. возглавляет Комитет по изучению

конфликтов и мира Меж дународной Ассоциации политических наук.

Немаловажным яв ляется и то обстоятельство, что оба течения одним из

важнейших средств урегулирования конфликтов считают переговоры.

Проблема переговоров принимает относительно самостоятель ное

значение в западной конфликтологии с середины 60 -х годов. Как отмечают

отечественные специалисты, на работы п о международным переговорам

оказали влияние два во многом противо речащих друг другу направления: с

одной стороны, это разработ ка проблем мира (Peace Research), а с другой —

идеи «силового подхода». Соответственно, если первая тенденция

способствовала формированию представления о переговорах как средстве

разрешения международных конфликтов и достижения мира, то вто рая

была направлена на разработку оптимальных путей достиже ния выигрыша

на переговорах (22). Вместе с тем, завершение эпохи холодной войны и

глобальной конфронтации приводит к новым тенденциям в состоянии

переговоров. В целом, эти тен денции сводятся к следующему:

251

Во-первых, международные переговоры становятся основной

формой взаимодействия государств. Они активно воздействуют на

дальнейшее уменьшение роли военного фактора.

Во-вторых, растет объем и количество переговоров. Их объ ектом

становятся все новые области международного взаимодей ствия

(экология, социально -политические процессы, научно -техническое

сотрудничество и т.п.).

В-третьих, возрастает переговорная роль международных ор -

ганизаций.

В-четвертых, в сферу переговоров вовлекаются специалисты, не

имеющие дипломатического опыта, но располагающие той

компетенцией в области сложных научно -технических и эконо -

мических проблем, котор ая необходима при анализе новых сфер

взаимодействия между государствами.

Наконец, в-пятых, возникает необходимость коренного пере -

смотра процесса управления переговорами: выделения наиболее

важных проблем для высшего государственного руководства; оп -

ределение сферы компетенции разных рабочих уровней; разра ботка

системы делегирования ответственности; повышения ко -

ординирующей роли дипломатических служб и т.п. (23).

Разработка проблемы международных переговоров, обогаща ясь

новыми выводами, все более заметно выходит за рамки кон -

фликтологии. Сегодня переговоры становятся постоянным, про -

должительным и универсальным инструментом международных

отношений, что вызывает необходимость выработки имеющей

прикладное значение «переговорной стратегии». Такая стратегия, по

мнению специалистов, предполагает: а) определение действу ющих

лиц; б) классификацию, в соответствии с подходящими критериями,

их характеристик; в) выявление иерархии ценностей (ставок) в том

порядке, в каком ее представляют себе стороны;

г) анализ соотношения между целями, которых хотят достичь, и

средствами, которыми располагает определенная сторона в тех

областях, где она имеет возможность действовать (см.: там же, с. 76;

78).

В анализе международных переговоров бесспорны наметив -

шиеся попытки целостн ого, системного подхода, понимание их как

процесса совместного принятия решения — в отличие от других

видов взаимодействия (например, консультации, дискуссий, ко -

торые необязательно требуют совместного принятия решений),

стремление выделить их отдельные фа зы (структуру), с целью

нахождения специфики действий участников на каждой из них (см.:

там же, с. 109—110). Вместе с тем было бы ошибкой пол агать, что

сегодня уже существует некая общая теория переговоров, частью

которой являлась бы теория международных переговоров. Скорее

можно говорить лишь о существовании определенных те -

252

еретических основ анализа и ведения переговоров. И не только

потому, что переговоры не занимают самостоятельного места в

решении международных проблем. Они не представляют собой

цель, а являются лишь одним из инструментов се достижения.

Сказанное во многом относится и к исследованиям конфлик тов.

Несмотря на многочисленные попытки создания общей тео рии

конфликтов, ни одна из них не увенчалась успехом (24). Не

существует и общей т еории международных конфликтов. На эту

роль не могут претендовать ни полемология, ни конфликтоло -гия,

ни социология конфликтов. Во -первых, многочисленные

исследования не выявили какой -либо устойчивой корреляции между

теми или иными атрибутами международных акторов и их

конфликтным поведением. Во -вторых, те или иные факторы,

которые могли бы рассматриваться как детерминирующие кон -

фликтный процесс, как правило, варьируются на различных фа зах

этого процесса и поэтому не могут быть операциональными в

анализе конфликта на всем его протяжении. Наконец, в -третьих,

характер мотивов и природа конфликтов редко совпадают между

собой, что также затрудняет возможности создания единой тео рии

конфликтов, годной на все случаи (см.: 38, р. 108).

Более того, определенный о птимизм, высказываемый неко -

торыми из видных специалистов относительно состояния исследо -

ваний международных конфликтов (25), не помешал заметному

кризису, в который эти исследования вступили с конца 80 -х годов.

Окончание «холодной войны», крушение «социал истического

лагеря» и развал СССР выводят на передний план те вопросы,

которые, не являясь радикально новыми по своему существу, от -

ражают сегодня феномены массового масштаба, свидетельству йте о

переходном характере современного международного по рядка и не

освоенные ни одним из рассмотренных выше теоре тических

направлений в исследовании международных конфлик тов. Глубина

встающего в этой связи комплекса проблем показа на американским

ученым Дж. Розенау, обратившим внимание на все более заметное

«раздвоение» международной арены, на кото рой «акторы вне

суверенитета» демонстрируют сегодня влияние, конкурирующее по

своим последствиям с влиянием традицион ных (государственных)

акторов (26). Его значение подчеркивают М. -К. Смуц и Б. Бади —

французские специали сты в области политической социологии,

отмечающие трудности в идентифи кации негосударственных

акторов, которые придают междуна родным конфликтам и насилию

роль «рационального» средства в достижении своих целей (27).

Движения сопротивления, партизанские и религиозные войны,

национально-этнические столкновения и другие типы него -

сударственных международных конфликтов известны человечеству

253

издавна. Однако господствующие социально -политические теории,

основанные на государственно -центристской парадигме, отказывали им в

праве на концептуальную значимость, рассматри вая их либо как явления

маргинального порядка, не способные оказывать существенного влияния на

основные правила между народного общения, либо как досадные

случайности, которые можно не принима ть в расчет ради сохранения

стройности теории.

Утрата монополии на легитимное насилие и обвальная дезин теграция

ранее унитарных государств, а в иных случаях соедине ние обоих этих

процессов («ливанизация») вызвали к жизни но вые виды конфликтов, не

укладывающихся в привычную типоло гию, построенную на основе

различий в применяемых средствах (политическое давление,

экономическая блокада, вооруженное столкновение), степени

используемого насилия (войны малой интенсивности и т.д.),

геостратегических (глобальн ые, локальные и региональные конфликты),

мотивационных (территориальные и нетерриториальные конфликты),

структурных (идеологические, экономические, политические и т.п.) и

других известных крите риев. Одновременно происходит и банализация

вышеотмеченных типов негосударственных конфликтов. Как и новые их

виды, они уже не могут быть урегулированы при помощи механизмов из

арсенала классической международной стратегии (военное по давление,

«баланс сил», «равновесие страха» и т.п.). В конфлик тах в Северной

Ирландии, на Ближнем Востоке, на юге и на севере Индии, в Камбодже, В

Афганистане, между республиками бывшей Югославии, на территории

прежнего СССР, конечно, можно найти сходные черты. Однако это

сходство в большей сте пени касается отсутствия сколь -либо полной

ясности относительно природы и путей урегулирования указанных

конфликтов, их «не правильности», с точки зрения соотношения целей и

средств их участников, опасности, которую они представляют для

мирового сообщества. Каждый из этих конфликтов многомерен, с одержит в

себе не один, а несколько кризисов и противоречий, каждый уникален по

своему характеру. Переговоры, консультации, по средничество, соглашения

и т.п. средства урегулирования обна руживают здесь свою весьма низкую

эффективность. Их действен ность определяется возможностями

формализации конфликта, придания ему официального статуса, четкого

определения его причин и идентификации бесспорных легитимных

представителей сторон — то есть как раз тем, что, как правило,

оспаривается участниками рассматриваем ых конфликтов. Отсюда

нарушение уже заключенных соглашений, неуважение к посредникам (и

даже их физическое устранение). Отсутствует ясность и относительно

протагонистов конфликтов, их главных действующих лиц. «Бое -

254

вики», «мафиозные группировки», «сеп аратисты», «бандформи рования» и

т.п. термины отражают не столько понимание про блемы, сколько ее

эмоциональное восприятие.

Таким образом, известные сегодня результаты исследования

международных конфликтов если и не утрачивают своего значе ния в свете

новых явлений, то обнаруживают беспочвенность своих претензий на

всеобщность, отражают лишь часть международ ных реалий. Данный вывод

верен и в отношении международно го сотрудничества.

2. Содержание и формы

международного сотрудничества

Понятие «международное сотрудничество» отражает такой процесс

взаимодействия двух или нескольких акторов, в котором исключается

применение вооруженного насилия и доминируют совместные поиски

реализации общих интересов. Вопреки обы денному пониманию,

сотрудничество — это не отсутствие конфликта, но «избавление» от его

крайних, кризисных форм. Ил люзия «прозрачности» содержания данного

понятия послужила, видимо, причиной того, что попытки его определения

встречаются достаточно редко. Одна из них принадлежит Ж. -П. Дерриен-

нику, согласно которому «два актора находятся в состоянии со -

трудничества, когда каждый из них может быть удовлетворен толь ко в том

случае, если удовлетворен и другой, т.е., когда каждый из них может

добиться достижения своей цели только тогда, ког да этого может добиться

и другой... Результатом чисто коопера тивного отношения может быть

ситуация, в которой либо оба актора удовлетворены, либо не удовлетворен

ни один из них» (см.: 6, р. 110). Такое определение достаточно адекватно

отражает суть проблемы, поэтому на него вполне можно опираться при

дальнейшем рассмотрении вопроса.

Традиционно отношения сотрудничества включают в себя

двустороннюю и многостороннюю дипломатию, заключение раз личного

рода союзов и соглашений, предусматривающих взаим ную координацию

политических линий: например, в целях со вместного урегулирования

конфликтов, обеспечения общей без опасности или решения других

вопросов, представляющих об щий интерес для всех участвующих сторон.

Как уже было показано, развитие сотрудничества между госу дарствами

и другими акторами международных отношений вы звало к жизни целую

систему межгосударственных и негосудар ственных организаций

глобального и регионального значения. Рост взаимозависимости мира,

возникновение и обострение глобаль ных проблем необычайно увеличили

объективные потребности в

255

усилении многостороннего сотрудничества и способствовали рас -

ширению его сфер. Сегодня это уже не только вопросы торговли,

таможенных правил, пограничных урегулирований или военно -

политических союзов, но и задачи, связанные с необходимостью

нахождения адекватных ответов на экологические вызовы, осво ением

космоса, совместным использованием ресурсов общего пользования,

развитием коммуникационных сетей, контролем вооружений и тд. В

то же время, как бы ни многообразны были эти сферы и направления

и сколь бы велико ни было их значе ние, центральным и наиболее

важным из них остается полити ческое сотрудничество, от

успешности которого во многом зави сит решение задач

взаимодействия и в других областях. Особое значение при обретают

вопросы политической интеграции. Она { тесно связана с

экономической интеграцией, однако не сводится к ней и не

представляет собой явление «вторичного» или «над строечного»

порядка.

В отечественной литературе осмысление интеграционных про -

цессов было связано с развитием и институализацией западноев -

ропейского сотрудничества, а также сотрудничества стран -членов

СЭВ, и ограничивалось, главным образом, обсуждением экономи -

ческих аспектов проблемы. При этом в основе такого осмысления

лежала идеологичес кая установка, основная суть которой своди лась

к перепеву старой ленинской догмы, в соответствии с которой

Соединенные Штаты Европы либо невозможны, либо реакцион ны

(28). «В рамках капитализма, — писал, например, в 1963 году один

из авторов, — «интегрируются» не только экономические

потенциалы разных стран, но и все пороки и противоречия их

экономики, во много раз увеличиваемые «интеграцией». Именно

поэтому капитализм не в состоянии обеспечить подлинного сбли -

жения наций» (цит. по: там же, с. 59). Такая в озможность при-

знавалась лишь за «социалистической интеграцией». Дальнейшая

разработка проблемы, как показывает Ю.В. Шишков, под давле нием

практических потребностей постепенно принимала более

содержательный характер. И тем не менее, в силу «естественных» и

понятных причин, освободиться от идеологических установок » и

экономического детерминизма советской науке не удалось.

В политическом отношении международная интеграция пред -

ставляет собой более высокую — по сравнению с вышеназванны -

ми — форму сотрудничества. Это создание единого политическо го

сообщества на основе союза двух или более политических еди ниц

(29). «Интеграция, — пишут П.-Ф. Гонидек и Р. Шарвэн, — это

одновременно процесс и состояние, имеющее тенденцию за менить

раздробленные международные от ношения, состоящие из

независимых единиц, новыми более или менее широкими объ

256