Буш Ф.О. Трагедия линкора Шарнхорст. Хроника последнего похода
Подождите немного. Документ загружается.
Дистанция: 1000 ярдов.
Два, возможно три, попадания наблюдалось в борт между трубой и грот-мачтой.
«Матчлесс» должен был сделать торпедный залп, но, когда торпеды перенацеливались с
левого борта на правый, из-за волнения на море пострадала торпедная установка. Привод
торпедных аппаратов левого борта вышел из строя, и атаку с этого борта произвести не
удалось. Когда «Матчлесс» развернулся другим бортом и приготовился к атаке на
«Шарнхорст», линкор уже затонул, и «Матчлесс» принял участие в спасении выживших.
19.33. «Эпэтьюн» 72-го подразделения 36-го дивизиона эсминцев дал еще один залп из
четырех торпед.
Дистанция: 2500 ярдов.
Доложено об одном попадании, последствия которого не наблюдались.
19.34. «Вэрагоу» из 72-го подразделения 36-го дивизиона эсминцев пустил семь торпед.
Дистанция: 2800 ярдов.
Наблюдалось два попадания.
Когда эсминцы стали уходить от линкора, «Вэрагоу» открыл огонь из орудий.
19.37. «Ямайка» пустила три торпеды в левый борт «Шарнхорста».
Дистанция: 3750 ярдов.
Доложено о двух попаданиях, поскольку через соответствующее время наблюдалось два
подводных взрыва. Непосредственно с «Шарнхорста» их нельзя было увидеть, поскольку
корабль был окутан облаком дыма.
19.48. «Белфаст» приготовился для торпедной атаки, но воздержался от нее, когда в свете
осветительного снаряда обнаружились только плывущие обломки «Шарнхорста».
В зоне цели в это время находились: один линкор, три крейсера и восемь эсминцев. «Дюк-
оф-Йорк» отошел на север, чтобы не мешать другим кораблям. «Шарнхорст» выглядел
как темная масса, горящая местами, от которой шел колоссальный столб дыма,
подсвечиваемого осветительными снарядами и прожекторами окружающих судов. Дым
был столь густым, что сквозь него не проникали ни свет осветительных снарядов, ни лучи
прожекторов. По этой причине англичане не смогли увидеть, как «Шарнхорст» наконец
затонул. Это стало ясно только после сильных подводных взрывов, которые были
услышаны и даже ощущались на различных кораблях в 19.45.
«Ямайка», «Матчлесс» и «Вэрагоу» были последними кораблями, с которых было видно
«Шарнхорст» (в 19.38). Когда «Белфаст» повернул на линкор для второй торпедной атаки
в 19.48, тот уже погрузился в море. Это произошло примерно в точке с координатами
72°16 северной широты и 28°41 восточной долготы. «Ямайка» присоединилась к «Дюк-
оф-Йорк», когда он двинулся на север, в то время как «Белфаст», «Норфолк» и большая
часть эсминцев продолжала до 20.40 искать выживших. В это время «Скорпион» подобрал
тридцать спасшихся моряков, а «Матчлесс» шесть. «Скорпион» доложил, что немецкий
адмирал и капитан «Шарнхорста» были замечены в воде серьезно раненными. Капитан
скончался до того, как до него добрались. Адмирал схватился за спасательный трос, но,
когда его втащили в лодку, был уже мертв.
Скоро после 21.00 «Шеффилд» наконец догнал Соединение-1.
Всем силам в данном районе адмирал сэр Брюс Фрейзер приказал немедленно независимо
друг от друга следовать для заправки топливом к Кольскому полуострову, куда корабли
без происшествий прибыли на следующий день, 27 декабря 1943 года.
Те спасшиеся, которых подобрали два эсминца, были взяты на борт «Дюк-оф-Йорк»,
который доставил их на Кольский полуостров. Во время обратного перехода в Скапа-
Флоу немецких моряков подвергли допросам. Среди спасшихся не было ни одного
имевшего звание офицера. Самым старшим по чину оказался старшина Гёдде.
20. « » « » Глава Английские эсминцы Матчлесс и Скорпион
спасают выживших
Гёдде все еще стоял в нише на мостике. Наступало время уходить, поскольку корабль мог
в любое мгновение перевернуться. Рядом с ним находился один из старшин его
собственного 3-го дивизиона, помощник боцмана Деирлинг. Он с нетерпением наблюдал,
как Гёдде застегивает свой спасательный жилет.
–iПодойди сюда, парень,i– произнес он.i– Давай я помогу. Ты никогда с этим сам не
справишься.
Он помог Гёдде продеть руки в спасательный жилет и натянуть его на плечи, а затем
завязал тесемки.
Капитан заботился о матросах до самого конца. Между командами, отдаваемыми им на
верхнюю палубу через мегафон, капитан Хинтце изучал спасательный жилет каждого
матроса — правильно ли тот надет.
Палуба уже приобрела большой крен, и потому Гёдде и Деирлинг, пожав друг другу руки,
начали осторожно спускаться по покрытой льдом палубе вниз. Поскольку трап левого
борта был забит матросами, они решили воспользоваться трапом правого борта. Мостик
правого борта был уже на одном уровне с водой; тяжелые волны били в грот-мачту.
Внезапно оба старшины одновременно потеряли равновесие и упали с корабля в воду.
Море немедленно разделило их.
Гёдде засосало под корпус корабля. Он сумел вынырнуть на поверхность, но при этом
почувствовал невыносимо сильное давление на барабанные перепонки. В отчаянии он
оглядел бушующие вокруг корабля волны — Деирлинга нигде не было видно.
Вдруг Гёдде увидел перед собой поплавок — один из тех, что использовались на линкоре
для траления мин. На поплавке сидел матрос. Гёдде подплыл к поплавку; его товарищ по
кораблю попытался втянуть его наверх, но поплавок перевернулся, и оба моряка
оказались в воде. Гёдде поплыл дальше и скоро натолкнулся на покачивающуюся в воде
гильзу от 11-дюймового снаряда. Но когда он попытался ухватиться за ее латунную
поверхность, гильза выскользнула из рук, заполнилась водой и затонула. В бурных водах
вокруг Гёдде плыло множество смытых с мостика деревянных решеток, и ему удалось
забраться на одну из них. Старшина попытался растянуться на ней во весь рост, но
тщетно. В бушующих волнах решетку постоянно бросало, так что удержаться на ней было
невозможно.
Гёдде продолжал плыть, медленно и неустанно, повернув голову к тонущему
«Шарнхорсту». Вдруг большая волна подняла его на свой гребень, и перед глазами
старшины предстала очень печальная картина, выхваченная из темноты белыми как мел
лучами прожекторов и огнем осветительных снарядов. Сквозь завывание бушующей
метели он видел ярко освещенный силуэт своего корабля, сейчас уже лежащего почти на
боку. Это зрелище казалось нереальным, невозможным. В голове Гёдде мелькнула мысль,
что под таким углом раньше можно было видеть корабль только с пикирующего
истребителя. Все казалось как будто нарисованным вопреки закону притяжения. Было
заметно только несколько человек, плывущих у правого борта корабля, поскольку
большая часть матросов следовали совету капитана и покидали линкор, перелезая через
поручни левого борта. Позднее, когда его уже спасли, Гёдде благодарил Провидение за то,
что он покинул корабль именно с правого борта, поскольку почти все спасшиеся были
подобраны именно с этой стороны.
Близко от себя он увидел поблескивающий свет аварийного плота. Этот неустанно
мелькавший в метели свет мигал как-то жутко, неестественно, подобно сигналу бедствия
корабля. Гёдде поплыл на него и увидел, как внезапно на плоту поднялся офицер. Сквозь
рев бури Гёдде услышал, как офицер кричит:
–iДа здравствует «Шарнхорст»!
Мичман и все, кто плыли рядом с ним в волнах, присоединились к этому возгласу.
Гёдде подплыл к плоту, который был довольно близко к линкору, и начал узнавать
освещенные неровным светом лица. Теперь поднял руку молодой матрос:
–iДа здравствуют наши семьи, наша Родина!
И снова со всех сторон послышались приветствия. Это были трогающие душу мгновения,
которые Гёдде никогда не забудет. Кто-то, как позднее вспоминал Штрётер, запел. Над
водой разнеслись, наполовину заглушённые ветром, слова:
На могиле моряка… розы не цветут…
После двух строк песня умолкла.
Внезапно Гёдде услышал крики нескольких матросов, которые плыли ближе к кораблю:
–iЭто капитан! Он около корабля. Не может держаться на воде — у него нет
спасательного жилета.
Гёдде понял, что с «Шарнхорста» ушел последний моряк — капитан. Последний моряк из
тех, кто был способен добраться до верхней палубы. Гёдде знал, что многие не смогли
выбраться из корабля. Среди них был персонал снарядного погреба 4-й башни, а также
матросы из машинного отделения и из помещений, расположенных ниже бронепалубы. И
снова раздался возглас, ясно слышимый сквозь завывание метели, продолжавшие кружить
снежные хлопья в желто-белом свете осветительных снарядов:
–iСпасите первого помощника! Он плывет близко к кораблю и не может держаться на
поверхности.
Плывущий рядом с Гёдде матрос подплыл к нему ближе и что-то ему крикнул. Ему
пришлось повторить это один или два раза, прежде чем Гёдде разобрал его слова:
–iОни оба отдали свои спасательные жилеты матросам, у которых их не было!
Гёдде находился в 200—300 ярдах от корабля, который сейчас лежал на правом борту
столь сильно, что в его трубу можно было заглянуть как в темный туннель. Было
удивительно, что линкор все еще находится на плаву. Гёдде и его товарищи могли ясно
слышать шум турбин, крутящихся в корабле. По морю плыло топливо, покрывая
поверхность толстой, едкой, окрашенной в цвета радуги пленкой. Когда она попадала в
рот или даже касалась лица, это вызывало тошноту. Однако, как Гёдде быстро обнаружил,
пленка уменьшала волнение на море.
В это же самое время Штрётер заметил, что «Шарнхорст» переворачивается и глубже
оседает в воду, вперед носом. Все три винта продолжали вращаться на большой скорости.
Теперь Гёдде попытался добраться до плота, который плыл неподалеку. Примерно около
двадцати человек либо сидело на нем, либо держалось за него, так что из-за веса плот
ушел под воду и его было не видно. Видя это, Гёдде решил отказаться от своего
намерения и поплыл к деревяшкам, вероятно использовавшимся когда-то в качестве
подпорок для заплат пробоин и т.iд. Они плыли совсем близко, и когда Гёдде добрался до
них, то держаться на воде стало несколько легче. Из имевшихся на корабле плотов и
шлюпок лишь несколько было в воде. Хотя большая часть из них и была по приказу
капитана заблаговременно отвязана от своих мест, но осколки снарядов либо повредили
многие из них, либо сделали бесполезными. Держась за деревяшки, Гёдде плыл по
течению. Теперь он мог позволить себе немного расслабиться и вновь обернуться, чтобы
посмотреть на корабль. «Шарнхорст», уходя в воду, перевернулся вверх килем, и его
надстройки, которые Гёдде наблюдал столь долго, теперь были не видны. Корабль еще
держался на воде, дрейфуя в море. Матросы по корпусу взбирались на киль корабля;
среди них был техник 1-го класса Джонни Меркел, один из спасшихся позднее. Он сидел
на киле до тех пор, пока не увидел плывущий мимо плот. Меркел прыгнул в море.
Забравшись на плот, он помог нескольким матросам перебраться на него с корпуса
корабля.
Тем временем холод начал оказывать на Гёдде свое влияние — ноги уже не слушались.
Мимо плыли куски льдин, все еще бушевала снежная метель, почти горизонтально падали
в воду крупные градины. Гёдде слабел. Он уже не мог держаться за деревяшки, когда
внезапно заметил плот с Меркелом и еще тремя матросами. Собрав последние силы,
старшина смог добраться до плота. Он выпустил из рук деревяшки, и Меркел помог ему
забраться на плот. Полностью обессиленный, Гёдде бросил последний взгляд назад, на
«Шарнхорст». Только часть его кормы еще была видна над водой. Затем над ней
сомкнулись волны Северного Ледовитого океана.
Постепенно разрывы осветительных снарядов прекратились, и на море опустилась мгла.
Сбившиеся в кучу на плотах люди с трудом могли видеть что-либо вокруг. Неподалеку
Гёдде увидел совершенно переполненный плот; один из матросов спрыгнул с него, чтобы
перебраться к ним. Меркел ему тоже помог, и вскоре матрос растянулся, как и Гёдде, на
плоту. Они оба были совершенно обессилены. Онемевшие конечности словно налились
свинцом. Плот плыл по течению два с половиной часа, покачиваясь вверх и вниз на
волнах, в монотонном ритме то возносясь на гребень, то уходя во впадину. Тесно
прижавшись друг к другу и поддерживая один другого, они каждый раз, когда их
поднимало на гребень, осматривались вокруг воспаленными, покрасневшими глазами, с
веками, покрытыми инеем, морской солью и машинным топливом.
Затем, внезапно, они оба вздрогнули: довольно близко от них что-то вспыхнуло, раздался
знакомый выстрел из орудия, и над головами просвистел снаряд. Неужели по ним снова
стреляют? Раздался глухой разрыв, после которого небо вокруг плота озарилось.
Осветительный снаряд разогнал мрак, и через несколько секунд белые длинные лучи
прожекторов пронзили темноту. Какое-то время матросы думали, что по их плоту будет
открыт огонь, но затем поняли, что ошиблись. Огромный корабль направил на них все
свои прожекторы. Во вспышках осветительных снарядов на плоту заметили два
приближающихся эсминца. Оба направили прожекторы на их плот, на котором лежал
Гёдде, затем один эсминец повернулся, другой же продолжал двигаться и, осторожно
маневрируя, подошел к немецким морякам вплотную. Гёдде, который теперь полностью
пришел в сознание, отметил умелость, с которой эсминец двигался в бушующих волнах;
корабль подошел к плоту со стороны правого борта и остановился, позволяя ветру
подогнать себя к спасаемым еще ближе. С борта эсминца свешивалась огромная сеть для
подъема на корабль. Английские моряки бросили находящимся на плоту матросам
булини, которые те могли надеть на себя через головы и плечи. Посредством булиней
матросы поднимались на борт один за другим. Пришла очередь Гёдде, у него не осталось
сил продеть петлю под плечи — и, когда английские моряки начали тянуть его вверх, он
выскользнул и упал обратно в воду. Ему бросали канат четыре раза; вiпятый раз конец
каната ударил Гёдде прямо по губам. В отчаянии он намертво вцепился зубами в
пеньковую веревку и благодаря этому был наконец вытащен наверх. Когда его подняли до
уровня палубы, Гёдде почувствовал, как за воротник его формы схватились две могучих
руки, чтобы перетащить через перила.
Спасшим его эсминцем был «Скорпион». Он вытащил из воды тридцать моряков с
«Шарнхорста». Другой эсминец, «Матчлесс», подобрал шесть.
Английские моряки оказали столько внимания немецким морякам, что это, как говорил
Гёдде, вызвало в их сердцах сердечную благодарность. Мокрую, пропитанную горючим
форму сразу сняли и выбросили за борт. Затем спасшихся перевели на камбуз, где моряки
с эсминца сделали все, что только могли сделать для спасенных,i– дали им одежду,
накормили и напоили. Здесь немецкие матросы узнали, что английская боевая группа, к
которой относился эсминец,i– Соединение-2 — должна будет присоединиться к конвою и
проследовать в Мурманск.
Штрётер, который с шестью другими матросами находился на плоту в море на
протяжении полутора часов, был спасен тем же самым эсминцем.
На следующее утро, 27 декабря 1943 года, пленников по одному отвели к первому
помощнику для допроса. Каждый рассказал о себе, после чего им были возвращены все
ценности, взятые у них во время спасения. Старшине Гёдде, как старшему по званию и
единственному старшине среди выживших, было задано несколько более важных
вопросов, но он отказался на них отвечать.
В полдень того же дня, миновав Кольский полуостров, «Скорпион» бросил якорь в порту
Мурманска. Через полчаса пленники получили приказ быть готовыми подняться на
верхнюю палубу. Здесь каждый матрос получил меховой костюм. Затем к эсминцу
подошел русский буксир, на который пленники, охраняемые английскими и русскими
матросами, должны были перейти. Немецкие матросы глядели друг на друга в
недоумении. Неужели англичане хотят отдать их, немецких моряков, в руки русских? Ну,
тогда лучше прыгнуть за борт! У матросов начало расти беспокойство.
Сопровождающий их английский морской офицер, который хорошо говорил по-немецки,
подошел к взволнованным морякам, чтобы произнести:
–iУспокойтесь! Вас не передадут русским. Командующий приказал доставить всех
пленников на «Дюк-оф-Йорк». Затем вас всех перевезут в Англию на флагмане.
Когда буксир приближался к линкору, который высился в темноте подобно массивной
крепости, Джонни Меркел, рожденный в Канаде немец, подошел к офицеру английского
эсминца и от имени своих товарищей по-английски поблагодарил экипаж эсминца за
заботу и участие. Свою благодарность он завершил словами:
–iМы все желаем вам хорошего путешествия и благополучного возвращения домой!i–
Затем он повернулся к своим спасшимся товарищам: — Мои товарищи по «Шарнхорсту»!
Троекратное «ура!» матросам английского эсминца!
Все немецкие моряки присоединились к нему. Гёдде не мог не думать, как странно все это
выглядит. Немцы приветствуют англичан в русском порту. Громкие приветствия
отразились от высокой стены английского линкора, словно в знак вечного братства между
моряками всего мира.
21. « » Глава Спасенные с Шарнхорста на борту
« - - »британского флагмана Дюк оф Йорк
(Доклад старшины Вилли Гёдде, спасенного с «Шарнхорста»)
После освобождения из плена старшина Гёдде предоставил следующий доклад в
распоряжение своего прежнего первого помощника — капитана в отставке Гисслера:
«Прибыв на флагман, мы сначала доставили четверых серьезно раненных матросов в
корабельный лазарет. Затем нас отвели в помещение, в котором мы должны были
находиться до нашего прибытия в Англию. Командующий офицер английского флота
сделал меня, как старшего по званию, ответственным за порядок и чистоту в нашем
помещении.
Со всеми нашими просьбами нам следовало обращаться к переводчику — молодому
корабельному доктору, с которым у меня было несколько продолжительных бесед. Я
задал ему следующий вопрос:
–iКакое у вас мнение по поводу сражения и потопления «Шарнхорста»? Можно ли было
избежать потопления корабля?
Английский офицер ответил:
–iХотя мне не следует этого делать, я все же скажу, что после боя адмирал сэр Брюс
Фрейзер созвал офицеров корабля и своего штаба и сказал им: «Джентльмены. Сражение
против «Шарнхорста» окончилась для нас победой. Я надеюсь, что, если кому-нибудь из
вас придется вести корабль в бой против намного превосходящих сил, вы будете
командовать своим кораблем столь же отважно, как сегодня командовал «Шарнхорстом»
его командир». Мне нечего добавить к словам нашего командующего. Но прошу, храните
это пока при себе; своим друзьям вы расскажете это потом. А сейчас я должен сообщить
вам, что командующий хочет видеть выживших в три часа пополудни. Ваши люди будут
готовы к этому времени? Как старший по званию, вы будете давать команды. Пусть ваши
люди станут по стойке «смирно» и правильно отдадут приветствие, как это принято у
немцев. Соответственная одежда будет предоставлена.
Нам были выданы гражданские брюки с подтяжками, синие фуфайки и ботинки. Мы
также получили расчески и наборы для бритья, так что теперь могли привести себя в
порядок.
Незадолго до 15.00 я повел своих людей наверх. На корабле прозвучала сигнальная труба,
и в каюту вошел командующий вместе со своим штабом. Я дал команду, и мы все отдали
ему честь. Английский адмирал остановился примерно в трех футах перед нашим строем;
его офицеры стояли за ним. Командующий приложил руку к фуражке, и все офицеры, в
том числе капитан «Дюк-оф-Йорк», последовали его примеру. Стоя так целую минуту,
они таким образом отдавали честь своему побежденному противнику. Мы все поняли, что
этот знак уважения относится не только к нам лично, а ко всему нашему гордому кораблю
и к героически погибшим морякам.
Затем адмирал Фрейзер обошел каждый ряд — из-за ограниченного пространства мы
выстроились в пять шеренг — и, в сопровождении переводчика, поговорил практически с
каждым матросом, спросил о его возрасте, профессии, где он живет, почему он пошел на
флот и т.iд.
Наконец он снова вышел перед нами и произнес:
–iМы чтим отважных противников, даже если они потерпели поражение. Английский
народ не держит на вас зла. Я хочу, чтобы относительно вашей отправки в Англию не
было недоразумений. Делайте то, что вам говорят, и у вас не будет никаких проблем.
Мы отдали ему честь, английский командующий и его офицеры ответили тем же и
покинули каюту. Никогда мне не забыть торжественность этих минут.
На следующий день нас снова посетили, на этот раз капитан корабля и его офицеры.
Капитан сказал мне по этому случаю, что командующий отдал приказ, чтобы со всеми
пленными обращались хорошо и чтобы мы получали такую же пищу, что и экипаж. Нам
обещали предоставить все возможные удобства.
Во время перехода из Мурманска в Скапа-Флоу нам было разрешено прогуливаться по
верхней палубе и между ангарами для самолетов. Там нас часто фотографировали
репортеры и члены команды. Все время перехода на корабле «Дюк-оф-Йорк» к нам
прекрасно относились. Шесть матросов из английского морского флота были нашей
охраной, и после некоторой первоначальной отчужденности мы скоро относились друг к
другу по-приятельски.
Следует упомянуть, что, когда нас переводили на борт «Дюк-оф-Йорк» в Мурманске и
позднее во время перехода, мы видели, как на нашем линкоре — и других больших
кораблях — осуществлялись сварочные работы. Поскольку наше помещение на нижней
палубе размещалось примерно в центре корабля и нам множество раз приходилось
проходить многие отсеки, по дороге в душевую и туалет на артиллерийской палубе, мы
можем подтвердить, что корабль имел множество боевых повреждений, иногда довольно
значительных, как, к примеру, надорванные листы на носу между артиллерийской и
нижней палубой. Я спрашивал английского доктора, нашего переводчика, получал ли
корабль прямые попадания.
–iЭтого, конечно, я не должен вам говорить,i– ответил он.i– Но одну вещь скажу: у нас не
осталось ни одного сухого места на артиллерийской и нижней палубах. Нам приходилось
откачивать воду электрическими и ручными помпами день и ночь. Этот ответ вас
устроит?
На протяжении целых шести ночей после нашего спасения я не мог заснуть.
Успокаивающие средства, прописанные мне доктором, не оказали никакого эффекта.
Только когда мы прибыли в Скапа-Флоу, я проспал два или три часа на борту старого
патрульного корабля. Наши люди вели себя превосходно, все стремились помочь друг
другу. Позднее, в Лондоне, мы были разделены, после чего нам пришлось пройти через
несколько лагерей, где нас подвергали допросам. Восемь матросов позднее были
отправлены в Канаду, а двадцать семь — в Соединенные Штаты. Штрётер, как я слышал
позже, был обменен».
Во время лекции для членов прежнего экипажа «Шарнхорста» в Вильгельмсхафене Гёд-де
упомянул еще об одном рыцарском жесте англичан.
Во время возвращения английских кораблей из Мурманска на том месте, где затонул
немецкий линкор, с «Дюк-оф-Йорк» был спущен на воду огромный венок. По внутренней
связи флагмана было объявлено, что церемония проводится в честь отважного экипажа
«Шарнхорста».
По поводу замечаний Гёдде о наблюдавшихся им повреждениях на «Дюке-оф-Йорк»
английский командующий написал в своем докладе.
По его словам, «Дюк-оф-Йорк» находился на протяжении полутора часов под огнем всей
тяжелой артиллерии противника. Немецкий линкор, по словам адмирала, «часто посылал
снаряды, падавшие рядом с кормой, носом и бортом корабля. В обе мачты произошли
попадания 11-дюймовых снарядов, которые, по счастью, не взорвались. Ни одного
прямого попадания не зафиксировано» (то есть попадали только осколки).
22. , Глава Сравнение сил участвовавших в сражении
Следует заметить, что «Шарнхорст», как и «Бисмарк» двумя годами ранее, не был
уничтожен орудийным огнем. Согласно последнему анализу, он затонул после того, как
получил попадания торпед (56 торпед было выпущено в него во время боя, 14 или 15 из
них попали в цель), и после того, как на нем открыли кингстоны, в соответствии с
немецкими правилами для военно-морского флота в подобных обстоятельствах.
Несмотря на попадания торпед и снарядов тяжелых орудий «Дюк-оф-Йорк», машины
«Шарнхорста» превосходно работали до самого конца, до самого конца вырабатывалось и
электричество; до конца офицеры групп по устранению повреждений и их команды были
способны локализовать последствия попаданий. В этой связи особо следует упомянуть
главного инженера корветтен-капитана Кёнига, инженера-электрика корветтен-капитана
фон Гласса, а также двух офицеров по устранению повреждений — капитана-лейтенанта
Дэрра и обер-лейтенанта Тиммера и их технический персонал.
Превосходство сил, которые, благодаря выдающимся качествам английского
командующего адмирала Брюса Фрейзера, были собраны против «Шарнхорста» во время
последнего получаса сражения 26 декабря 1943 года, лучше всего может быть
проиллюстрировано сравнением численного состава участвовавших сил и вооружения.
Нижеприведенное сравнение было представлено в виде таблицы капитаном в отставке
Гисслером и представлено здесь с его разрешения.
Автор выражает глубокую признательность капитану в отставке Гельмуту Гисслеру,
бывшему штурману и первому помощнику «Шарнхорста», который предоставил в
распоряжение важные материалы, такие, как доклад командующего немецкой флотилией,
доклад английского командующего, сообщения в газетах, морские карты и схему боя, а
также, прочитав рукопись книги, дал автору информацию о его годах службы на борту
«Шарнхорста».
Описание действий трех капитанов 5-й флотилии минных заградителей — кораблей «R-
56», «R-58» и «R-121» — основывается на интервью с капитаном «R-58», лейтенантом в
отставке Вернером Хауссом, который любезно согласился предоставить свои
воспоминания в распоряжение автора.
Приложение