Буш Ф.О. Трагедия линкора Шарнхорст. Хроника последнего похода
Подождите немного. Документ загружается.
–iЭто точно, сэр,i– подтвердил начальник штаба, потирая локоть, ушибленный об один из
радиаторов.i– Полномасштабный шторм со снегопадами.
25 декабря прошло без каких-либо происшествий. Ураган теперь дул в полную силу, и
время от времени из темноты на корабль налетали снежные вихри. В ночь с 25 на 26
декабря 2-й отряд плыл на восток со скоростью 17 узлов. «Дюк-оф-Йорк» был прочным
кораблем, преодолевшим огромные расстояния в аналогичных погодных условиях,
причем на большой скорости. Тяжелые буруны взметались на возвышающийся нос
корабля, на мгновение застывали наверху, подобно поблескивающим бледным пенным
башням, а затем обрушивали тонны льда на длинный полубак и счетверенную орудийную
башню. Разбитая волна отдельными солеными струями била в мостик на самом верху.
Боковые палубы и квартердек также были затоплены. Лишь немногие из экипажа могли
уснуть в такую штормовую ночь — ночь, когда «Шарнхорст» и его пять эсминцев
покинули Альта-фьорд.
26 декабря в 3.39 офицер-сигнальщик Соединения-2 появился в капитанской каюте на
мостике. Какое-то мгновение он колебался, глядя, как сэр Брюс, несмотря на сильную
качку, спит на прочно прикрепленном к полу стуле.
–iСообщение по радио из Адмиралтейства, сэр.
Адмирал, мгновенно проснувшись, поднялся на ноги и протянул руку за сообщением.
–iНачальник штаба уже проинформирован, сэр,i– доложил офицер-сигнальщик, заметив
радостную улыбку на лице адмирала, когда тот читал сообщение.
Постучав в дверь, в каюту вошел начальник штаба и доложил о себе.
–iВот вы где!i– триумфально воскликнул адмирал.i– Как я и предсказывал! В
Адмиралтействе предполагают, что «Шарнхорст» вышел в море. Когда был послан этот
сигнал?
Посмотрим… Ага! В 3.19. Пойдемте, джентльмены!
Сэр Брюс поспешил к двери, уверенно держа равновесие, несмотря на качку, и в
сопровождении двух своих спутников прошел по узкому коридору в штурманскую рубку.
Здесь все трое склонились над картой.
–iЕсли «Шарнхорст» нападет при свете дня, то есть в полдень, и немедленно уйдет, мы
его не догоним, сэр,i– сообщил начальник штаба.
–iДа, к сожалению,i– согласился адмирал, тяжело опираясь рукой на стол с картами.i– Мы
недостаточно близко, чтобы помешать его бегству.
–iИзвините меня, сэр,i– вмешался офицер-сигнальщик.i– Но мы определенно должны
догнать его. Соединение-1 догонит и остановит его.
–iЕсли этого пожелает Бог,i– пробормотал сэр Брюс. Затем он повернулся к начальнику
штаба: — Когда эсминцы из сопровождения R.A.i– 55A нагонят наш конвой в Россию?
–iСамое позднее — сегодня в четыре часа.
–iКакие именно из них перейдут под наше командование?
Начальник штаба вынул небольшую бумагу из нагрудного кармана:
–i«Мускетир», «Эпэтьюн», «Вэрагоу» и «Матчлесс», сэр. Эти корабли назвал контр-
адмирал, командующий эсминцами.
–iХорошо. Это четыре новых корабля. Отлично. Между тем мы знаем, что подводные
лодки все еще идут за конвоем. Мы можем больше не беспокоиться за R.A.i– 55A. Он уже
в безопасности. Но конвой в Россию…
Адмирал нахмурился. Он снова наклонился над картой, проверил расстояния и
расположение отрядов и конвоев.
–iКонвой в Россию,i– продолжал сэр Брюс,i– в настоящее время находится на той же
долготе, что и мы, но южнее острова Медвежий. Прямо в центре опасной зоны. Сказать по
правде, если мы снова нарушим радиомолчание, мы выдадим наличие прикрывающих
сил, но охрана конвоя для нас имеет первостепенную важность. Таким образом, я отдаю
приказ, что конвою следует повернуть на север.
Сэр Брюс понизил голос:
–iВозможно, тогда «Шарнхорсту» будет труднее найти его. В связи с изменением курса.
Адмирал снова замолчал, а затем авторитетным тоном продолжил:
–iВторое: Соединение-1, вернее, его 10-я эскадра крейсеров должна немедленно доложить
свое местоположение. 17-я флотилия эсминцев, поддерживающая конвой, должна также
сообщить о положении конвоя. Ясно?
–iДа-да, сэр,i– сказал начальник штаба, делая поспешные заметки.
–iТретье: информируйте всех о нашем собственном положении, курсе и скорости. Это на
сегодня все. Время?
Офицер-сигналыцик бросил взгляд на свои часы:
–i4.10, сэр.
Радиосообщения были переданы, и через некоторое время на них пришли ответы от
Соединения-1 и 17-й флотилии эсминцев.
За бортом корабля шторм разошелся во всю свою мощь. Бушующее море создавало
особенные трудности эсминцам, вынужденным идти против ветра. Их постоянно качало
на волнах и кидало из стороны в сторону, отклоняя от курса. Погружаясь в пену и брызги,
они временами выныривали из воды, чтобы нырнуть в нее снова. Даже нос длинного
«Дюк-оф-Йорк» постоянно уходил в воду. Покрытое пятнами пены море выло у носа
судна и у волноломов, которые они встречали у нижнего края башни с четырьмя 14-
дюймовыми орудиями. Тяжелый линкор переворачивал морские волны, подобно
гигантскому плугу.
В 6.28 сэр Брюс вынужден был изменить курс на 45° и приказал Соединению-1
приблизиться к конвою, чтобы осуществлять в случае необходимости взаимную
поддержку. Он хотел, чтобы поблизости от эскадры крейсеров находились эсминцы. В
7.12 Соединение-1 снова изменило курс, взяв пеленг 270°, чтобы приблизиться к конвою с
юга и в случае столкновения с сопровождением избежать необходимости идти в
бушующем море полным ходом против с юго-западного ветра. Когда в 8.15 вице-адмирал
Барнетт получил от 17-й флотилии эсминцев данные о положении, курсе и скорости
конвоя, он изменил курс своих крейсеров «Белфаст», «Норфолк» и «Шеффилд» на 305° и
двинулся на скорости 24 узла.
Сеть, в которую должен был попасться «Шарнхорст», еще не была закрыта, но она уже
была поставлена.
10. « » Глава Шарнхорст во время боевого похода
В ночь с 25 на 26 декабря «Шарнхорст» отправился в боевой поход с пятью эсминцами
сопровождения. Двигаясь на север, корабль покачивался под порывами сильного юго-
восточного ветра. Луч радара медленно сканировал темноту, в то время как
впередсмотрящие на мостиках, пунктах управления, у прожекторов и орудий осматривали
порученные ими сектора наблюдения.
Вынужденный двигаться против ветра, качающийся на волнах «Шарнхорст» вынужден
был мириться с неприятными последствиями сильного ветра, дующего в нос корабля. Но
снежные вихри ухудшали видимость, небо было таким же темным, как и море, и эсминцы
эскорта были едва различимы. Время от времени перед линкором вскипал бурун, какую-
то секунду застывал столбом бледной пены, а затем обрушивался на нос и, разбитый
волноломом, разлетался на отдельные струи. Меньшие по размерам волноломы,
расположенные по бокам огромного плавно изгибающегося носа корабля, превращали
струи в мелкие брызги. Ночь была холодной как лед. Холодными были и брызги соленых
струй, ниспадающих на броню передних башенок и омывающих мостик.
Стекла дальномеров и приборы управления артиллерийским огнем, заледенелые и
облепленные снегом, были практически бесполезны, поэтому бдительность вахтенных на
мостике и впередсмотрящих на палубе у прожекторов и орудий была жизненно
необходима для корабля. Также важной была работа радиолокаторов. Хотя два
установленных на «Шарнхорсте» радиолокатора были способны зафиксировать
приближение вражеских соединений в некотором ограниченном районе, они были не в
состоянии, в отличие от английских «роттердамских аппаратов», определить и сделать
видимыми контуры и размеры замеченных кораблей. Однако, даже полагаясь на радары,
облаченный в шерстяной костюм и шарф капитан, который сейчас сидел на маленьком
откидном сиденье рядом с вахтенным офицером, знал, что может полагаться на
впередсмотрящих. Они на немецких кораблях всегда были настоящими профессионалами.
Кроме того, впередсмотрящих линкора недавно снабдили новыми биноклями, с отличным
разрешением.
Сквозь снежную метель с мостика ничего нельзя было разглядеть. Когда порывы ветра на
какое-то время стихли, чтобы набрать силу для нового натиска, становились видны
бьющие в борта огромные волны, темно-синие, с белыми гребнями. С долгими
интервалами на полубак обрушивались с оглушающим грохотом буруны. На носу корабля
они превращались в крутящуюся пену; когда корабль поднимал нос, вода уходила вниз
через шпигаты и по якорным цепям.
Почти ничего нельзя было услышать среди рева моря и воя ветра. В одном месте стучала
водонепроницаемая дверь, в другом слышался топот тяжелых ботинок по деревянному
настилу, когда кто-либо из вахты на мостике прыгал на месте, чтобы согреть ноги.
Приглушенный постоянный гул электрического генератора успокаивающе действовал на
матросов в пунктах управления и орудийных башнях. Все матросы напряженно ждали. В
любое мгновение могла прозвучать команда, и корабль, который так спокойно двигался
вперед, в этом случае мог внезапно преобразиться в изрыгающий огонь вулкан.
Пока линкор шел вперед, происходили постоянные обмены радиосообщениями.
В то время когда 1-я боевая группа еще проходила через внешнее заграждение и двигалась
через Стьерн-зунд, Стёрё-зунд и Лаппахавет к открытому морю, от командира флотилии
подводных лодок командирам восьми субмарин пришел приказ принять участие в
действиях на пути движения конвоя. В 19.52 подводным лодкам было приказано
использовать любую возможность для пуска торпед, даже при больших волнах. Вскоре
после этого приказа подводная лодка обер-лейтенанта Дункельберга доложила, что
торпеда, только что пущенная из кормового аппарата, не попала в эсминец,
сопровождавший проходивший мимо конвой.
Примерно в 21.00 командир воздушного соединения Лофотен доложил, что дневная
разведка самолетов с использованием радиолокаторов не смогла обнаружить ни конвоя,
ни его сил прикрытия. Люфтваффе потеряло след конвоя.
В 23.40 через три четверти часа после того, как 1-я боевая группа прошла мимо пункта
«Люси», на мостике «Шарнхорста» появился офицер-сигнальщик. Он пришел прямо из
яркого освещенного пункта управления и теперь несколько секунд привыкал к темноте у
штурвала.
–iГде капитан?
–iВпереди,i– ответил голос из темноты. Руку офицера-сигнальщика взяла чья-то рука,
чтобы провести его к капитану.
–iДва сообщения по радио, герр капитан, одно из них — от гросс-адмирала.
–iНу, ну,i– произнес капитан, всегда готовый найти во всем смешную сторону,i– не
следует ли этому льву уже спать на своей койке? Давай посмотрим, что гросс-адмирал
хочет нам сказать.
Он включил свой закрытый синим стеклом фонарик и прочитал сообщение.
–iПравильно; яiрасскажу команде позже. От кого другое сообщение?
–iОт командира флотилии подводных лодок Эйзенбарта, герр капитан.
Младший лейтенант вручил капитану лист со вторым сообщением. Снова вспыхнул
огонек ночного фонарика. Сообщение было датировано 23.30 и содержало приказ восьми
подводным лодкам приступить к патрулированию в определенных квадратах (на карте с
полярными координатами), если контакт с конвоем потерян и нет надежных признаков его
пребывания поблизости.
Капитан кивнул:
–iБлагодарю вас!
В радиосообщении гросс-адмирала было следующее:
«а) Вражеский конвой доставляет пищу и военные материалы русским, чтобы они и
дальше наносили ущерб нашей героической армии на Восточном фронте. Мы должны
помочь.
в)i«Шарнхорст» и эсминцы должны атаковать конвои.
с)iИспользуйте тактическую ситуацию с мастерством и дерзостью. Не удовлетворяйтесь
частичным успехом. Сделайте все возможное и проследите, чтобы работа была сделана
хорошо. Поскольку «Шарнхорст» имеет превосходство в орудиях, обязательно
постарайтесь использовать его в боевых действиях. Вводите в бой эсминцы в
соответствии с обстоятельствами.
d)iМожете прекращать операцию по своему желанию. При встрече с тяжелыми
подразделениями сразу же уходите.
e)iСоответственно информируйте экипаж. Я полностью Вам доверяю.
Heil und Sieg.{15}
Дёниц, гросс-адмирал».
Капитан оперся на ограждение, думая, что он должен рассказать морякам о сообщении
адмирала. Он сделает это сам следующим утром, во время смены вахты, то есть в 4.00 или
чуть раньше, когда предыдущая вахта еще будет на дежурстве, а новая соберется на
нижней палубе.
26 декабря пришли радиосообщения от командира авиационного соединения Лофотена.
Первое, прибывшее в 00.28, содержало информацию о том, что самолеты следили за
конвоем в предыдущий день, 25 декабря, с 13.43 по 16.25. Они следовали за кораблями,
идущими колонной с большими расстояниями между собой. Второй доклад, пришедший в
00.51, говорил, что летающая лодка типа BV-138 также наблюдала конвой с 12.25 до 15.10
того же самого дня. Ни один самолет не оказался в состоянии определить точный состав
конвоя, однако с летающей лодки обнаружили, что в радиусе пятидесяти миль нет
никаких отдельных соединений прикрытия. Эта информация была получена благодаря
радиолокатору. К несчастью, ни в одном из докладов не было дано координат.
Капитан Хинтце бережно сложил оба сообщения. Он был возмущен.
–iКак такое возможно,i– произнес он,i– что эта важная информация пришла только
сейчас? Разведывательные самолеты видели конвой вчера днем, а сегодня,i– он бросил
взгляд на свои часы,i– мы получили доклады через час после полудня. Вы можете это
понять?
Доставивший на мостик сообщение офицер-сигнальщик взял оба сообщения:
–iНет, герр капитан, это совершенно невозможно понять. Между нашим выходом и
прибытием этих сообщений прошло больше двенадцати часов. И никаких координат не
указано!
–iБыл ли получен какой-нибудь ответ от командования военно-морских сил на наши
сообщения относительно эсминцев?i– спросил капитан.i– То донесение, что наш
командующий передал примерно в полночь?
–iНет, герр капитан. Я немедленно доложу, если такое сообщение будет.
Капитан спрашивал о сообщении по радио, посланном контр-адмиралом Беем в 23.55
командованию группы «Норд» и ее военно-морских сил.
–iРайон проведения операции, возможно, SW 6-8; огневая мощь эсминцев сильно
ослаблена. Скорость уменьшена.
Командующий, по всей видимости, имел сомнения относительно боевой эффективности
4-й флотилии эсминцев и отправил свое послание, не обратив внимания на
предостережения командира флотилии капитана Йоханнессона относительно погодных
условий. Достойной внимания деталью было то, что сообщение нарушило радиомолчание,
обычно поддерживаемое во время операции или, что более точно, во время перехода к
месту предполагаемого боя. Возможно, англичане засекли это сообщение и потому были
способны определить положение «Шарнхорста».
В любом случае не прошло и трех часов со времени отправления сообщения с
«Шарнхорста», как Адмиралтейство информировало английского командующего,
адмирала Фрейзера, что «Шарнхорст», по-видимому, вышел в море. Конечно, также
возможно, что Адмиралтейство получило информацию от норвежских партизан.
Ответ командующему от командования группы «Норд» и ее военно-морских сил был
получен на «Шарнхорсте» примерно в 3.00:
«Если эсминцы не могут преодолеть море, возможно выполнение задачи одним
«Шарнхорстом». Следует помнить о тактике, используемой в войне торговыми
кораблями. Решение предоставляется командующему контр-адмиралу».
Контр-адмирал теперь должен был сам решать, как ему относиться к жалобам командира
флотилии эсминцев по поводу погоды. Вот что было передано на «Шарнхорст»
прожектором при помощи азбуки Морзе:
«Попутные ветер и течение. Пока никаких трудностей, но ситуация остается проблемной.
Ожидаем улучшения погоды».
Через полчаса, в 3.27, командир подводной лодки Дункльберг доложил:
–iКвадрат АВ 66—42. Силами прикрытия принужден к погружению. Южный ветер 7
баллов, волнение на море 6 — 7 баллов, видимость 500 метров.
По получении этого сообщения капитан Хинтце спустился в штурманскую рубку, чтобы
посмотреть на карту с полярными координатами. Штурман, корветтен-капитан Ланц, как
раз прокладывал указанные координаты конвоя на карте. Он показал на точку на карте:
–iЗдесь, герр капитан. Я проводил курс по предыдущим сообщениям, и эта информация
точно им соответствует.
Удовлетворенный услышанным, капитан покинул штурманскую рубку и вернулся на
мостик.
В 3.45 капитан Хинтце размял свои озябшие конечности и уверенной походкой,
выработанной за долгие годы службы на больших кораблях,i– ноги широко расставлены,
ступни почти параллельно, колени чуть согнуты для сохранения равновесия — пошел в
рубку. Он вошел в низкое помещение через маленькую дверь и двинулся между моряками
и приборами к вахтенному офицеру.
Матрос 1-го класса Гюнтер Штрётер, заряжающий 4-е левое 5,9-дюймовое орудие — один
из немногих, кто останется в этот день в живых,i– подошел к микрофону системы
внутренней связи и призвал моряков ко вниманию:
–iКапитан всем постам. Сообщение по радио от гросс-адмирала: напасть на конвой, где бы
и когда бы ни представился этот шанс. Вы будете помогать Восточному фронту. Дёниц,
гросс-адмирал.
Матросы глядели друг на друга, улыбались, уверенные в успехе.
–iКонечно! Мы сделаем это!
Затем снова наступила тишина.
В 4.00 матросы, которые несли постоянную вахту на мостике, и впередсмотрящие были
отозваны на небольшой отдых. Находясь неподалеку от своих боевых постов, одетые, они
лежали в гамаках или на койках поверх одеял. Но заснуть смогли немногие. Матросы
знали, что предстоящим утром им нужно атаковать конвой — при условии, что доклады
подводных лодок и воздушных разведчиков точны и что координаты цели правильно
определены штабом контр-адмирала. Но они знали, что контр-адмирал, долгое время
известный им как командир флотилии эсминцев, разыщет конвой в любом случае. Никто
на борту «Шарнхорста» не сомневался в этом.
В это время «Шарнхорст» и его эсминцы находились примерно в 114 милях юго-западнее
острова Медвежий. В 4.23 командующий 1-й боевой группой отдал приказ взять пеленг
30°, и еще через полчаса он перевел его еще на 4°. Сравнивая в штурманской рубке
положение конвоя и положение 1-й боевой группы, контр-адмирал Бей бросил взгляд на
капитана:
–iЕсли конвой будет продолжать двигаться предполагаемым курсом, в 6.30 мы будем от
него в 30 милях.
Капитан Хинтце согласился.
–iЕдинственная проблема — видимость все время ухудшается,i– добавил он.
Адмирал пожал плечами:
–iЭтому нельзя помочь, но я думаю, наш радиолокатор покажет, когда мы дойдем до цели.
Он снова повернулся к карте и какое-то время работал с компасами, карандашом и
треугольными линейками для прокладки курса. Затем он бегло написал несколько строк
на бланке радиосообщения и вручил его офицеру-сигнальщику:
–iПередайте это по радио кораблю «Z-29» в 7.00!
Это был приказ 4-й флотилии эсминцев отправляться в разведывательное плавание в
направлении предполагаемого подхода конвоя. Каждый корабль должен был двигаться по
отдельности, со скоростью в 10 узлов, курсом 250°. «Шарнхорсту» следовало идти за
шеренгой эсминцев на расстоянии около десяти миль. Вскоре эсминцы заняли свои новые
позиции, как и было приказано. Часом позже, в 7.55, контр-адмирал Бей дал им по радио
распоряжение изменить курс, взяв пеленг 230°. Примерно в 7.30, согласно свидетельствам
выживших, по системе внутренней связи по кораблю разнеслось:
–iГотовность корабля к бою. Доложить всем постам.
Это означало, что враг находится поблизости и может быть замечен в любой момент. Это
также означало, что теперь на корабле работает уже не половина экипажа — вахта
корабля,i– а все 1900 моряков: закрытые в орудийных башнях, у котлов и машин, на
навигационных постах или постах управления огнем — готовы к действиям. В боевую
рубку начали поступать донесения о готовности со всех постов, чтобы затем первый
помощник, фрегаттен-капитан Доменик, смог доложить капитану, что корабль готов к
бою. Тот, в свою очередь, должен передать доклад адмиралу. Вскоре экипаж услышал
объявление по системе внутрикорабельной связи:
–iНаши эсминцы двигаются на запад для разведки.
Теперь все знали, что пять больших эсминцев 4-й флотилии, каждый водоизмещением
примерно в 2000 тонн, отправились в разведывательное плавание, обшаривая море
подобно огромным граблям, выискивающим мусор. «Шарнхорст» шел следом.
Для эсминцев это был трудный переход. На новом курсе они вынуждены были двигаться
прямо навстречу шторму. Они с трудом преодолевали высокие волны и ветер, дующий с
юго-запада с силой 6 баллов. Острые носы поднимали вверх массы воды, и корабли до
самой кормы были покрыты пеной. Вода, текущая по палубе, почти немедленно
превращалась в плотный лед. Порывы страшной метели безжалостно хлестали онемевшие
лица матросов, несущих вахту на мостике. Снег не позволял ничего разглядеть. Ночные
бинокли стали бесполезными. Расчеты 5-дюймовых и 5,9-дюймовых орудий, хотя и были
прочно привязаны к своим местам при помощи веревок, с трудом могли оставаться на
месте, когда корабль качался от ударов волн, поднимаясь вверх или погружаясь в море.
Те, кому нужно было по какой-то причине пройти по палубе, вынуждены были буквально
прокладывать себе путь, хватаясь за обледенелые канаты и рискуя быть смытыми за борт.
Примерно через час, то есть около 8.20, «Шарнхорст» изменил курс. Об этом изменении
эсминцем сообщено не было, и потому они продолжали уходить, двигаясь несколько
западнее. Между 8.22 и 9.35 командир флотилии эсминцев передал командующему
сообщение о данных разведки, которое впоследствии пришлось скорректировать,
поскольку произошло следующее.
«Z-29», на котором плыл командир флотилии, засек радаром, а позднее обнаружил
визуально корабль по правому борту, идущий параллельным курсом на расстоянии в 30
кабельтовых. «Z-30», шедший справа от «Z-29», тоже доложил об этом корабле,
предположив, что встретился с вражеским судном. В 9.35 этот корабль, еще видимый на
горизонте как слабо различимый силуэт, был вызван; судно отозвалось правильным
сигналом опознавания. Теперь во флотилии поняли, что это был их собственный эсминец,
«Z-38», который, занимая положение для разведывательного плавания, взял неверный
курс и ушел слишком далеко на север. «Z-38» был поспешно возвращен на свою
правильную позицию, и командир флотилии капитан Йоханнессон послал сообщение
командующему боевой группой, уточняющее предыдущее сообщение.
Во время суматохи, связанной с этой путаницей, на эсминцах заметили разрывы
осветительных снарядов примерно в двенадцати милях позади. Эти выстрелы, которые в
арктических сумерках выглядели подобно появлению и исчезновению множества
золотисто-желтых солнц между небом и поверхностью моря, продолжались с 9.20 до 9.30.
На борту эсминцев пришли к выводу, что осветительные снаряды выстреливаются над
«Шарнхорстом», а это означает, что противник обнаружил линкор. Через полчаса на
эсминцах получили с линкора радиосообщение, в котором говорилось: «В квадрате АС
4133 нахожусь под огнем вражеских крейсеров!»
Данные в этом сообщении координаты вызвали изумление на «Z-29», поскольку из него
вытекало, что «Шарнхорст» находится не в 10 милях позади, как оговаривалось, а в 50
милях к востоку. Донесение было подвергнуто внимательному исследованию, после чего
возникло предположение, что либо во время передачи, либо во время получения
сообщения командующим число 4199 на карте с полярными координатами было
неправильно принято за 4133.
Когда на борту «Шарнхорста» было получено ошибочное сообщение от командира
флотилии эсминцев, что впереди обнаружен вражеский корабль, капитан Хинтце объявил
всем постам:
–iСообщение по радио от эсминцев — они ведут бой!
Хотя это объявление совершенно не соответствовало истине — а подобные ошибки часто
случаются в темноте и снежной метели,i– это оказало мобилизующее влияние на каждого,
кто его слышал. Впередсмотрящие удвоили свою бдительность; все надеялись, что
следующие несколько минут принесут бой с вражескими войсками, возможно даже с
самим конвоем.
И это и в самом деле произошло — только совсем не так, как ожидали все плывшие на
борту линкора.
11. - Глава Вице адмирал Барнетт осуществляет
нападение
На протяжении целого дня 26 декабря исполняющий обязанности командира
исполняющий обязанности главного корабельного старшины Вилли Гёдде был
впередсмотрящим на наблюдательном посту. Этот пост находился сбоку от мостика, чуть
сзади от защищенного броней поста управления огнем. Их использовали для постов
впередсмотрящих, поскольку отсюда все было отлично видно. Старшина Гёдде, человек
тихий и серьезный, с религиозными убеждениями, не мог быть сменен, поскольку его
сменщик — горизонтальный наводчик в башне «В» — был в отпуске.
У Гёдде на груди висел телефонный аппарат, привязанный к шее для того, чтобы иметь
постоянную связь с командованием корабля. Старшина мог слышать все, что обсуждалось
на пункте управления, и следить за всей последовательностью событий.
Внезапно в 9.20 примерно в 150 метрах впереди от башни управления в море вырос
огромный столб воды, около трех метров в диаметре. Хотя этот бледный столб и выглядел
как привидение, он был четко различим в снежной метели.
«Упал снаряд,i– пронеслось в голове старшины.i– По меньшей мере 20-сантиметровый
снаряд». Он повернул ручку, которая позволяла говорить по телефону…
И тогда все и началось.
Передний радиолокационный пункт доложил об обнаружении противника. Зазвенела
боевая тревога. Гёдде услышал растерянные возгласы; на всех постах начали
устанавливать дальность до цели; раздавались приказы и команды. Затем орудия
кормовой башни «С» открыли оглушительный огонь.
Операция началась — но не против конвоя и его грузовых судов: это английские корабли
открыли огонь по «Шарнхорсту».
Ночь осветили вспышки огня, над морской поверхностью загрохотал отдаленный
сердитый орудийный гул. По правому борту, по пеленгу 245°, в темноте начали
вспыхивать оранжево-красные вспышки. Гёдде мог довольно ясно видеть снежные
хлопья, танцующие в огненном свете. Вскоре после того, как немецкие орудия дали
второй залп, он услышал ответный гул вражеских орудий. После этого его на мгновение
ослепила огромная стена пламени, которую изрыгнули орудия «Шарнхорста»; корабль
немедленно укутался в облако теплого едкого дыма. Гёдде с силой прижался к выпуклым
линзам своего аппарата, но тщетно — он не мог разглядеть ничего, кроме вспышек
вражеских выстрелов. Корабля, который стрелял, он совершенно не мог разглядеть.
Возможно, это были два или три судна — сказать точно было нельзя. Но в одном можно
было быть уверенным наверняка — скрытый тьмой корабль, который посылал залп за
залпом, был по меньшей мере тяжелым крейсером с пушками калибром в 8 дюймов.
Также выстреливались и осветительные снаряды — очевидно, с другого корабля,i– чтобы
на тяжелом крейсере могли видеть падение снарядов вокруг цели — «Шарнхорста».
Эта перестрелка продолжалась около пятнадцати минут, до 9.40. Невозможно было
сказать, получил ли противник хотя бы одно попадание. Вскоре после открытия огня
«Шарнхорст» изменил курс на 150°, совершив почти полный поворот назад, и увеличил
свою скорость до 30 узлов. Его задачей было уничтожение конвоя. Вступать в бой с
вражескими крейсерами, которые наверняка были вооружены торпедами, в полной мгле
— рассвет должен был наступить только в 11 часов — определенно не входило в его
боевую задачу. Теперь командующий немецким линкором мог предположить, что
сопровождение идет южнее конвоя и что «Шарнхорст» определенно вышел бы на J.W.i–
55B, если бы крейсеры не напали на линкор, подобно злобным сторожевым псам. Теперь
конвой не мог быть очень далеко, должно быть, двигался где-то севернее крейсеров, и,
поскольку скорость «Шарнхорста», как предполагалось, превосходила скорость его
противников, он мог легко выйти из боя, чтобы попытаться напасть на соединение с
другого направления.
Однако «Шарнхорст» не вышел из столкновения без повреждений. С переднего поста
управления огнем пришло сообщение:
–iПопадание между 5,9-дюймовым левым орудием 3-й башни и торпедными аппаратами.
Снаряд не разорвался.