Буш Ф.О. Трагедия линкора Шарнхорст. Хроника последнего похода
Подождите немного. Документ загружается.
Матрос 1-го класса Штрётер, служивший в 4-й башне 5,9-дюймовых орудий, услышал
позднее, что этот снаряд пробил верхнюю палубу и застрял в 9-м отсеке, в кубрике
старшин технического персонала в переднем отделении 4-го дивизиона. Только
орудийный персонал информировал об этом, как передающий приказы офицер щелкнул
выключателем своего телефона и поднял руку:
–iВнимание! Передний радиолокатор вышел из строя. Прямое попадание в антенну.
Жертвы среди моряков зенитных расчетов.
В результате этого попадания осколки — по счастью, не нанесшие вреда — попали на
небольшую открытую платформу, где старшина Гёдде стоял на своем посту. Через
наушники он сам услышал доклад о попаданиях. Он также узнал, что над палубой после
разрыва снаряда вспыхнул огонь, впрочем, с ним удалось быстро справиться.
Когда «Шарнхорст» выходил из боя, капитан распорядился установить дымовую завесу.
Корабль поспешил назад на скорости в 30 узлов в огромном облаке густого белого дыма,
закрывающего линкор сплошной стеной. Затем громкоговорители внутренней связи
заговорили снова:
«Перерыв в боевых действиях. Мы снова попытаемся подобраться к конвою: эсминцы с
юга, мы на «Шарнхорсте» — с севера».
Эта информация взбодрила всех на борту. Не повезло — вместо конвоя встретили
крейсеры; но линкор еще задаст им жару! Немцы не уйдут побитыми. Только бы получить
возможность добраться до соединения!
Во время перерыва в боевых действиях начальник артиллерии и старшие артиллеристы
всех башен получили приказ явиться к командиру артиллерии на мостик. Виббельхофф,
унтер-офицер с пятнадцатилетним стажем, был ответствен за прицеливание левой батареи
5,9-дюймовых орудий; теперь его послали в 4-ю башню левого борта с двумя 5,9-
дюймовыми орудиями. Вернулся он не сразу. Человеком он был деликатным и всегда в
общении с подчиненными выбирал выражения. Виббельхофф махнул правой рукой:
–iНу, парни, передний радиолокатор готов!
Матросов это не обескуражило.
–iДа ладно, эта старая кровать!{16} Все равно есть еще один на борту!
Тем не менее, новость поразила их. Бывалые моряки с опытом действий в Атлантике
очень хорошо понимали ценность радиолокатора. Они также знали, что «Шарнхорст» нес
в себе больше усовершенствований, чем другие корабли, и что все учебные стрельбы
проходили именно с помощью радиолокаторов.
–iМне это не нравится.i– Старший артиллерист был не столь спокойно настроен.i– Это все
равно что ослепнуть на один глаз… Да, наверное, нам придется обходиться другим
радиолокатором.
Они и не подозревали, что английские радиолокаторы уже доведены до такого
совершенства, что способны превратить ночь в день, и что после потери переднего
радиолокатора линкор подобен слепому, который бьется против врагов, наседающих со
всех сторон. Они не понимали, что англичане в состоянии видеть каждое их движение и
что ни темнота, ни метели и ни дымовая завеса не способны их укрыть.
До сих пор так и не установлено, куда попал снаряд — в антенну на мачте, или же какое-
то повреждение было нанесено приемнику или передатчику.
Последовательность событий во время первого столкновения «Шарнхорста» и крейсерами
Соединения-1 была, согласно английским источникам, следующей.
В 8.40 радиолокатор «Белфаста», флагмана адмирала Барнетта, обнаружил «Шарнхорст»
на расстоянии 35 000 ярдов. В это время Соединение-1 (10-я эскадра крейсеров) двигалось
к конвою, который шел еще на расстоянии в 48 миль к северу. «Шарнхорст» в это время
находился в 36 милях от конвоя. Где-то между 9.00 и 9.30 английские радиолокаторы
зафиксировали сигнал второй раз. Было решено, что это либо одно из торговых судов
конвоя, либо вражеский эсминец, пытающийся подобраться поближе. Поскольку крейсер
намеревался атаковать «Шарнхорст», то сигнал проигнорировали. Вице-адмирал Барнетт
таким образом продолжал идти к немецкому линкору. В 9.24 «Белфаст» открыл огонь
осветительными снарядами, а пятью минутами позже Соединению-1 пришел приказ
открыть огонь из главных орудий. «Норфолк», единственный крейсер с 8-дюймовыми
пушками, открыл огонь из четырех двухорудийных башен на расстоянии в 9800 ярдов.
Огонь продолжался до 9.40. После второго и третьего залпов англичане обнаружили
попадание в «Шарнхорст». «Белфаст» и «Шеффилд» не участвовали в перестрелке.
«Шарнхорст» поспешил ретироваться; «Норфолк» прекратил огонь, и эскадра,
двинувшись на юг, начала преследование. Когда в 9.55 «Шарнхорст» повернул на северо-
восток, адмирал сразу понял, что линкор стремится подойти к конвою с севера и напасть
на него снова. Поскольку скорость «Шарнхорста» оценивалась в 30 узлов, а 1-й отряд при
попутных ветре и течении мог развивать скорость максимум до 24 узлов, адмирал Барнетт
решил двинуться наперерез и поставить свое соединение между конвоем и
«Шарнхорстом». Он знал, что радиолокатор его крейсера мог обнаружить противника
задолго до того, как тот поймет, что его преследуют. Крейсер соответственно изменил
курс, так что в 10.20 «Шарнхорст» был потерян из виду. Последний раз радиолокатор
показал, что «Шарнхорст» находится на расстоянии в 36 000 ярдов и движется на северо-
восток.
Во время перестрелки английский командующий на час повернул конвой на север. После
того как радиолокаторы потеряли след «Шарнхорста», караван повернул на пеленг 45°.
Получасом раньше, в 9.51, четыре эсминца, «Мускетир», «Матчлесс», «Эпэтьюн» и
«Вэрагоу», были переведены из состава конвоя в эскадру крейсеров. Поскольку во время
боя радиолокатор зафиксировал следы неопознанных кораблей, английский
командующий предположил, что где-то поблизости находятся вражеские эсминцы.
Сигнал «Шарнхорста» на экране радиолокатора был потерян, и первое столкновение,
предваряющее бой 26 декабря, подошло к концу.
12. -1Глава Второе столкновение с Соединением
Закрытый дымовой завесой, «Шарнхорст» исчез из виду, двигаясь на юг. Поскольку
радиолокаторы больше не обнаруживали британских крейсеров, контр-адмирал Бей
понемногу изменял курс, беря севернее. Его план действий был хорошо разработан.
Превосходство линкора в скорости позволяло зайти во фланг врага и застигнуть его
врасплох. Но немцы не приняли во внимание большое расстояние и, как это позднее
понял английский командующий, выдающиеся возможности «роттердамских аппаратов».
В 10.00 одна из германских подводных лодок, ведомая капитаном Любсеном, снова
доложила о положении конвоя:
–iКонвой, время 9.45, квадрат АВ 6765.
Это означало, что конвой движется примерно в 40 милях к северо-западу от немецких
эсминцев.
Девятью минутами позже контр-адмирал Бей приказал 4-й флотилии доложить ситуацию.
С эсминца «Z-29» ответили:
–iСледуем согласно плану, квадрат АС 4413, курс 230°, скорость 12 узлов.
В 10.25 командир подводной лодки Любсен снова доложил:
–iВстретили конвой в 9.30. Координаты неопределенные.
Этот доклад вынудил командира флотилии эсминцев, капитана Йоханнессона,
призадуматься — должен ли он продолжать разведывательное плавание, как это было
приказано командующим, или же ему следует атаковать конвой независимо. Его раздумья
были прерваны полученным в 10.27 приказом по радио от контр-адмирала Бея: «Четвертая
флотилия эсминцев, курс 70°, скорость 25 узлов!»
Через полчаса последовал новый приказ командующего сообщить координаты, курс и
скорость флотилии. Из докладов командиров эсминцев своему командующему следовало,
что флотилия растянулась на полосе шириной примерно в 30 миль и идет вперед для
разведывательного патрулирования.
Надежды командующего флотилией на улучшение погоды, к сожалению, не сбылись.
Видимость лишь ухудшилась, и низкие облака, гонимые сильным юго-восточным ветром,
делали совсем слабыми лучи рассвета, который сейчас разгорался прямо по курсу. В 11.35
«Шарнхорст» получил приказ еще раз изменить курс на 30°, и в 11.20 с линкора сообщили
эсминцам о своем положении, согласно карте с прямоугольными координатами,i– курс 0°,
скорость 27 узлов. Это означало, что линкор находится сейчас примерно в 50 милях и
северо-востоку от эсминцев. В 11.58 контр-адмирал Бей послал эсминцам сообщение по
радио:
–iДействуйте против квадрата 6365!
Этот приказ означал, что эсминцы должны были атаковать конвой согласно последним
координатам, указанным командиром подводой лодки Любсеном.
По получении этого приказа капитан Йоханнессон в 12.17 повернул «Z-29» курсом в 280°
и увеличил скорость. Все остальные эсминцы получили приказы, визуальные или по
радио, двигаться за «Z-29». В 12.26 командующий флотилией подводных лодок дал
указание командиру подводной лодки Любсену, который последним, в 9.45, доложил
положение конвоя, посылать сигналы о его координатах до 13.00. Однако так получилось,
что, несмотря на напоминания с «Z-29», ни один из этих сигналов не был получен
эсминцами.
Черная арктическая ночь наконец уступила место серому рассвету. Ветер усиливался,
море волновалось все больше, снег густел. Матросы «Шарнхорста» оставались
поблизости от своих боевых постов, командующий находился на мостике. Подняв
воротник тяжелой шубы из овечьей шерсти, своим большим цейссовским ночным
биноклем, кожаный ремешок которого обвивал его шею, контр-адмирал Бей всматривался
в пляшущие снежные вихри. Рядом с ним стоял капитан; его руки в кожаных перчатках
были глубоко засунуты в карманы. Старший артиллерист корветтен-капитан
Бреденбройкер вместе с главным сигнальщиком, покинувшим радиорубку, появился на
мостике. Артиллерийский сигнальщик, опытный моряк с большим сроком службы,
небрежно облокотился на бронированные стены контрольного поста. Он надел свои
наушники; телефонные кабели вились к земле подобно змее. Поскольку течение было
попутным, корабль покачивался мягко и ритмично. Вскоре после 11.00 на мостике
появился штурман, держа в руках радиосообщение. Света было уже достаточно, и он
немедленно узнал крупную фигуру капитана и направился прямо к нему:
–iДоклад от разведывательного самолета, герр капитан.
Капитан Хинтце вынул руку из правого кармана и взял сообщение.
–iПревосходно. Удивительно, как эти парни сумели принять его при такой плохой
погоде!i– Он прочитал текст, нахмурился и повернулся к командующему: — Не очень
приятная весть, адмирал. Но какое-то время нам можно не тревожиться.
Адмирал взял бланк сообщения. Оно обескураживало. Северо-западнее Нордкапа было
замечено пять кораблей. Они находились примерно в 150 милях к западу от
«Шарнхорста».
Командующий посмотрел на капитана из-под полуопущенных век:
–iНам следует точно узнать, где они находятся. Идемте.
Они спустились в штурманскую рубку вместе. Штурман, корветтен-капитан Ланц, уже
обозначил координаты на карте. Он показал карандашом:
–iЗдесь, герр адмирал.
Контр-адмирал Бей некоторое время раздумывал.
–iПо моему мнению,i– произнес он,i– это может быть только вражеская боевая группа.
Один или несколько тяжелых кораблей с обычной защитой из эсминцев. Или только один
тяжелый корабль.
Он замолчал; другие ждали, когда он объяснит свою мысль. Капитан кивнул, и адмирал
продолжил:
–iНеподалеку от нас находятся все соединения из прикрытия конвоя. Это мы уже видим.
Вряд ли это другой конвой. Он бы никогда не подошел так близко к норвежскому берегу.
Если там действительно пять кораблей, то это слишком мало для конвоя. Мы знаем
положение наших собственных эсминцев. Таким образом, это может быть только
английская боевая группа.
Командующий замолчал и выпрямился. Как бывший командир флотилии эсминцев, он
привык принимать быстрые решения. Еще один взгляд на карту, и приказ уже был готов.
Командующий повернулся к капитану:
–iНесмотря на это сообщение, мы будем продолжать идти вперед, как и намеревались,
Хинтце. Сохраняйте те же скорость и курс. Как-нибудь мы доберемся до этого чертова
конвоя.
Капитан приложил руку к фуражке:
–iЯволь, герр адмирал.
Адмирал достал из нагрудного кармана пачку сигарет и предложил капитану, в то время
как главный рулевой Юргенс, который почтительно держался на дистанции, выступил
вперед, чтобы предложить огонек. Адмирал поблагодарил его и, затянувшись, предложил
высокому, светловолосому уроженцу Фризских островов сигарету. Вернувшись на
мостик, он произнес:
–iВпередсмотрящий, Хинтце, должен быть первоклассным матросом. Все зависит от него.
Особо отметьте это еще раз на пункте управления орудиями.
Слушавший его корветтен-капитан Бреденбройкер кивнул в знак того, что он понял:
–iЯволь, герр адмирал. Это распоряжение будет постоянно исполняться.
Он обменялся несколькими словами с сигнальщиком, который тут же щелкнул
переключателем своего телефона, расправил свободной рукой длинный телефонный
кабель и объявил:
–iОт командующего всем постам: впередсмотрящим усилить внимание!
Согласно Карлу Петеру, автору книги «Schlachtkreuzer Scharnhorst», командование
военно-морских сил группы «Север» (которое давало приказы боевой группе) сочло
обнаруженные авиационной разведкой пять кораблей не английскими судами, а
немецкими эсминцами. Они предположили, что действительно произошло позже, что
командующий отвел их от линкоров из-за ухудшившейся погоды. Из доклада самого
пилота разведывательного самолета Карла Петера нам известны некоторые детали. Через
несколько недель в Тромсё прошло совещание, на котором присутствовали офицеры 1-й
боевой группы и командование авиацией северо-западного направления. Совещание
возглавлял генерал-лейтенант Рот. Здесь выяснилось, что утром 26 декабря летчик
обнаружил пять кораблей, но на землю сообщил о «пяти кораблях, среди которых, по всей
видимости, один тяжелый, к северо-западу от Нордкапа». Невероятно, но командир
летчика, сам в прошлом морской офицер, начал выговаривать пилоту по приземлении, что
ему нужно сообщать не свои предположения, а то, что он видел в действительности.
Непостижимо и то, что этот командир, передавая сообщение летчика командованию
военно-морских сил группы «Север», вычеркнул возмутившие его слова из донесения о
возможном присутствии одного тяжелого корабля. К тому же координаты кораблей были
неверны.
На «Шарнхорсте» между 11.00 и 11.30 старшина Гёдде, стоя спереди от прожектора
левого борта, услышал голос своего капитана. Капитан Хинтце на этот раз говорил не по
системе внутренней связи корабля, а по телефонной сети артиллеристов:
–iОт капитана всем постам: доложить ситуацию. Этим утром, как ожидается, мы
столкнемся с прикрывающими конвой силами — тремя крейсерами типа «Таун»{17}. Мы
изменили курс и теперь пытаемся подобраться к конвою с другой стороны, то есть с
севера. Мы стряхнем с хвоста крейсеры. Только что были получены важные
разведывательные сведения от люфтваффе. В 150 милях западнее обнаружена английская
группа тяжелых кораблей. Я повторяю — 150 миль западнее. Мы направимся к конвою.
Конец сообщения!
Гёдде кивнул. Он был вполне доволен. Ему очень нравилось, что капитан доверяет своим
людям и сообщает им о ситуации. От своих товарищей на других кораблях он знал, что
это не всегда так. Как мичман с многолетним опытом, он понимал, как важно, чтобы
команда экипажа хорошо представляла себе развитие обстановки во время похода — в тех
рамках, в каких это возможно. Это позволяло сохранять в людях внимание и интерес.
Каждый матрос ощущал личную ответственность за выполнение задачи, когда его
начальники относились к нему не просто как к исполнителю приказов, а как к товарищу
по оружию, который в случае необходимости может заменить офицера и таким образом
сохранить боеспособность на своем посту. Каждая сводка разжигала воображение,
рождала желание действовать совместно и увеличивала уверенность в своих силах.
Простой матрос, знавший положение противника и распределение сил на собственной
стороне, понимавший намерения командующего и значение каждого его шага — будь он
на дежурстве в качестве впередсмотрящего, в артиллерийском расчете или в радиорубке,i–
чувствовал и действовал во многом иначе, чем матрос, на которого глядели лишь как на
зубец в колесе большой машины. Он мог на лету понять смысл каждого нового приказа и
потому выполнял распоряжения с большей готовностью. На «Шарнхорсте» практика
информирования членов экипажа соблюдалась всеми командирами во время всех боевых
походов и столкновений с противником.
Примерно через два часа после первого в тот день столкновения Гёдде получил
донесение, что кормовой радиолокатор засек противника. Скоро на всех палубах
зазвенела боевая тревога.
Гёдде приник к своему прибору с удвоенным вниманием, тщательно изучая море впереди.
В 12.21 в неясном полуденном свете Гёдде заметил по обоим бортам какие-то темные
пятна. Скоро пятна стали более четкими. Повернув колесико директора правой рукой,
Гёдде щелкнул левой рукой тумблер переключателя и сообщил:
–iВпереди по левому и правому бортам три силуэта!
В это же время он услышал, что похожие доклады идут с контрольных позиций с других
пунктов. Когда первые приказы шли к зенитчикам, а директоры на башне управления
ловили цель, на фоне все более отчетливых силуэтов показались вспышки огня. Темные
тени — вражеские корабли — дали первую серию орудийных залпов, затем вторую,
третью. Оглушительный разрыв над кораблем и внезапный желтый свет, выхвативший из
темноты окружающее пространство, заставил Гёдде оторвать глаза от цели и оглядеться.
Три или четыре ослепительных желто-белых солнца нависли над кораблем, подобно
привидениям. Лучи ярко осветили надстройки и палубу «Шарнхорста».
«Осветительный снаряд!» Эта мысль возникла в голове как бы сама собой. Гёдде вновь
прильнул к линзам своего прибора. Громадные столбы воды поднялись на пологих волнах
рядом с кораблем — и в этот же самый момент две передние башни «Шарнхорста» с
тремя 11-дюймовыми орудиями в каждой открыли огонь по вражеским кораблям, идущим
по правому борту. Начался уже второй за 26 декабря бой.
Стоя на открытом месте на мостике, контр-адмирал Бей наблюдал за вражеским огнем, в
то время как капитан и начальник артиллерии бросились в свои пункты управления, как
только было доложено о появлении английских кораблей. Затем капитан шагнул к еще
открытой бронированной надстройке поста управления на левом борту и выкрикнул
приказ капитану:
–iПоверните налево; мы должны уйти!
–iЯволь, герр адмирал! Лево руля! Все машины — полный вперед. Новый курс — 135°.
Начальнику артиллерии — корабль поворачивает налево.
Быстро увеличив скорость, «Шарнхорст» повернул на восток, тяжело накренившись на
правый борт; директоры управления огнем главных и второстепенных орудий при этом
продолжали непрерывно следить за своими целями. В башнях артиллеристы отвели в
сторону орудия, чтобы этим компенсировать влияние поворота судна. Теперь кормовая
башня «С» на квартердеке с ее тремя пушками могла целиться в противника. Второй
артиллерист, капитан-лейтенант Витинг, добавлял огонь двух передних башен, имеющих
по две 5,9-дюймовые пушки, пока они были способны стрелять по цели.
Старшина Гёдде заметил, что после первых трех или четырех залпов снаряды
«Шарнхорста» зажгли один из трех английских крейсеров,i– его контуры уже были четко
видны, примерно на уровне его кормовой трубы. Другой крейсер также получил
попадания в нос и корму и давал огромный столб дыма. Между залпами корветтен-
капитан Бреденбройкер объявил:
–iВсем постам: сильные взрывы у противника.
Затем тяжелые орудия дали новый залп. Впереди и позади английских крейсеров из моря
поднимались столбы воды от 11-дюймовых снарядов. Они стояли несколько мгновений,
словно гигантские фонтаны, а затем опадали. На их месте образовывались широкие круги
пены, колыхавшейся в ритме волн. К своему удовольствию, Гёдде заметил, что залпы,
которые по приказу начальника артиллерии производились в четкой последовательности,
почти всегда поражали противника. «Шарнхорст» продолжал поворачиваться на восток, и
английские корабли оставались все дальше позади. Снова Гёдде, который следил за
противником, увидел попадание в один из крейсеров. Из его передней части вырвался
гигантский сноп пламени, скоро сменившийся облаком черного дыма. Старшина пришел к
выводу, что вражеский огонь, который поначалу был точен, начал слабеть под быстрыми
залпами главных орудий «Шарнхорста», хотя расстояние и было намного меньшим, чем
во время первого столкновения утром. Примерно через двадцать минут враг окончательно
исчез из виду, закрытый снегом и дождем.
В 12.41 англичане прекратили огонь. Через четверть часа, в 13.00, капитан отдал приказ
старшему артиллеристу; этот приказ позднее был повторен всеми сигнальщиками.
–iОтбой тревоги.
В этом втором столкновении с Соединением-1 (10-й эскадрой крейсеров под командой
адмирала Барнетта) «Шарнхорст» не получил ни единого попадания.
Медные гильзы от использованных боеприпасов следовало выбросить за борт.
Проветривались большие орудийные башни, из которых еще не ушли газы кордита{18}.
Стучали цепями подъемники боеприпасов. Запасы снарядов были пополнены; быстро
проверялся расход в башнях и батареях. Небольшие повреждения были мгновенно
устранены механиками. Скоро начальнику артиллерии поступили доклады о готовности.
Тем временем в штурманской рубке командующий со своим штабом, капитаном и
штурманом обсуждал сложившуюся ситуацию.
–iЧерт побери,i– прорычал адмирал,i– так мы вообще не доберемся до конвоя. Крейсеры
каждый раз появляются как раз там, где мы хотим совершить нападение. Это те же, что
мы видели утром, Хинтце?
Капитан ответил не сразу, сначала он молча положил очки с двойными стеклами в
кожаный футляр.
–iЯ склонен согласиться с вами, герр адмирал. Начальник артиллерии думает так же, как и
вы. Мне кажется невозможным, что эти крейсеры — те же, что мы видели сегодня утром,
но по разрывам снарядов я понял, что снаряды были того же калибра. Старший
артиллерист считает, что это были 8– и 5,9-дюймовые снаряды. Я,i– добавил он с
улыбкой,i– специалист в области торпед.
–iПо всей видимости, они до сих пор идут за нами,i– продолжил контр-адмирал,i– по
крайней мере, так говорит доклад с поста кормового радиолокатора. Но на горизонте
ничего не видно. Будем надеяться, что скоро мы от них оторвемся. Я не вижу смысла в
том, чтобы предпринимать третью попытку добраться до конвоя.
Он замолчал, и на какое-то время установилась тишина.
Нам неизвестно, обсуждалось ли на этом совещании, которое, без сомнения, имело место
после второго боя, превосходство английских радиолокаторов или возможное
присутствие вражеских тяжелых кораблей, о которых было доложено в 11 часов.
Адмирал подошел к столу с картами, еще раз проверил расстояние до берегов Северной
Норвегии, взглянул на указатели курса и скорости и перевел взгляд на капитана:
–iВозвращайтесь в Норвегию, Хинтце. Альта-фьорд. Какой у нас курс?
Корветтен-капитан Ланц, штурман, взял линейки, положил их на карту и провел
отчетливые линии карандашом.
–i155°, герр адмирал.
Командующий кивнул капитану:
–iКурс 155°. Скорость 28 узлов. Вы можете сказать морякам, что мы возвращаемся на
базу. Благодарю вас, господа.
Через несколько минут «Шарнхорст» начал разворачиваться. Поскольку корабль шел на
юг, то ветер и течение теперь оказались навстречу кораблю, и тяжелые волны начали
заливать палубу. Полярный день уже кончился, и на корабль опустилась тьма.
Артиллерийские расчеты больше не готовились, но впередсмотрящим отдали приказ
усилить наблюдение.
Скорее всего, контр-адмирал Бей, возможно обеспокоенный докладом об обнаруженных
пяти кораблях, решил направиться к норвежскому побережью, чтобы не быть отрезанным
английскими силами, после того как вторая попытка напасть на конвой потерпела
неудачу. Из мер, предпринятых командующим, и из сказанного экипажу, о чем сообщили
выжившие, можно с большой степенью достоверности заключить, что на «Шарнхорсте»
предполагали, что один из пяти кораблей является тяжелым, а гросс-адмирал дал ясный
приказ, в котором «Шарнхорсту» запрещалось при любых обстоятельствах вступать в бой
с тяжелыми кораблями.
В 13.15 по радио пришло сообщение с подводной лодки Любсена — в нем говорилось, что
в 11.30 разведка обнаружила конвой; координат в сообщении не было.
В 13.45, то есть после завершения второго боя с Соединением-1, 4-я флотилия эсминцев
получила неподписанное радиосообщение: «4-я флотилия эсминцев должна выйти из
боя!»
Внимательно исследовав сообщение, находящийся на «Z-30» командир флотилии,
капитан Йоханнессон, решил, что подпись «Шарнхорст» была передана в искаженной
форме, и этот приказ, что естественно, показался ему странным. Поскольку не было ясно,
относится ли информация к действиям против конвоя, обнаруженного подводной лодкой
Любсена, или же означает, что сворачивается вся операция, Йоханнессон обратился по
радио к командующему за дальнейшими инструкциями. Ответ «Шарнхорста»,
полученный в 14.20, гласил: «Вернуться на базу!»
Причина, по которой было отдано это распоряжение, неизвестна; больше флотилия не
получала сигналов по радио, которые могли бы что-либо прояснить,i– и ни один из
офицеров «Шарнхорста», который мог бы знать причину, по которым адмирал отпустил
эсминцы, не выжил. По всей видимости, это решение не было вызвано нехваткой топлива
или погодными условиями. Английские эсминцы, которые имели примерно такой же
тоннаж, столкнулись с той же проблемой — усилившимся волнением на море,i– однако
вполне с ним справились. Контр-адмирал Бей, прежний командующий флотилией
эсминцев, знал лучше, чем кто-либо другой, чего можно ожидать от его кораблей, и был
хорошо осведомлен о традиционной драчливости, которая была характерна для эсминцев.
Командир флотилии, конечно, повиновался приказу и повернул на юг, двинувшись к
пункту «Люси-I» на скорости в 12 узлов.
События, произошедшие далее с 4-й флотилией эсминцев, угадать нетрудно. Флотилия
собралась в точке встречи — но при этом оказалось, что «Z-33» отсутствует; этот корабль
не докладывал о себе до 3.00 следующего дня, 27 декабря. В 18.40 пришло путаное
сообщение по радио, помеченное 16.56. В нем первый раз сообщалось, что «Шарнхорст»
ведет бой с английскими линкорами. Неизвестно, почему это сообщение не передавалось
в эфир 2 часа и 16 минут. Почти одновременно с сообщением с «Шарнхорста» на
эсминцах получили радиограмму от военно-морского командования группы «Север». Оно
было датировано 17.36: «В 16.56 докладывает английский линкор по пеленгу 20°; вi6
милях. Курс 120°».
Это сообщение означало, что адмирал Фрейзер указал свое положение своему
соединению по радио в 16.56. Служба перехвата военно-морских сил группы «Норд»
поймала этот сигнал, и через 40 минут он был передан радиотелеграфисту с указанием
времени в 17.36, для передачи в 1-ю боевую группу «Шарнхорста». Исключительное
достижение.
Возвращаясь к норвежскому берегу, эсминцы поймали радиосообщение с «Шарнхорста».
Оно, должно быть, было передано во время артиллерийской дуэли между «Шарнхорстом»
и «Дюк-оф-Йорк». В нем говорилось: «Вражеский огонь с наведением по радиолокатору
на дистанции более чем 18 километров». Было указано время: 18.19.
Это сообщение было неожиданностью для всех в немецком военно-морском флоте,
поскольку оно продемонстрировало значительное превосходство англичан в
радиолокационном оборудовании, о котором до того в Германии знали лишь немногие
специалисты.
В 19.11 в эфире раздался приказ флотилии Эйзенбарта из восьми подводных лодок:
«Идите в квадрат АС 4940 немедленно на полной скорости».
Вскоре после этого военно-морское командование группы «Север» сообщило 1-й боевой
группе:
–iПодводные лодки и эсминцы получили приказ идти в район боя на полной скорости.
Хотя 4-я флотилия эсминцев до сих пор не получила никакого прямого приказа, ее
командир сразу решил двигаться в район сражения. Едва он отдал соответствующие
распоряжения и повернул корабль в указанный в радиосообщении квадрат, когда на «Z-
29» пришло новое сообщение:
–iИдите от берега в район боя «Шарнхорста», квадрат АС 4677. Доложите свое положение
сигналом с короткой кодировкой.
Флотилия изменила свой курс, взяв пеленг 140° — а позднее 150°,i– направляясь к
Нордкапу и медленно увеличивая скорость до 27 узлов. Капитан Йоханнессон доложил о
своем положении, как и было приказано, короткой кодировкой.
При волнах, бьющих почти перпендикулярно в борт, эсминцы двинулись вперед
указанным им курсом. Теперь было ясно, что «Шарнхорст» ведет бой с английскими
тяжелыми кораблями; наверняка и другие военно-морские силы участвовали в этом
сражении, к примеру крейсеры, обычно сопровождающие тяжелые корабли, или те
корабли, что участвовали в обоих столкновениях сегодняшнего дня. Несомненно, в
сражении принимало участие некоторое количество эсминцев. Этим силам «Шарнхорст»
определенно противостоять не мог. Из скорости, которую приказал держать командир
флотилии, видно, сколь большой была решимость, несмотря на погодные условия, прийти
на помощь участвующим в сражении товарищам. Придут ли они вовремя? Будут ли
способны помочь? На мостике каждого из эсминцев задавались одни и те же вопросы,
царила одна и та же решимость добраться до врага любой ценой. И потому корабли
настойчиво двигались вперед через тьму, сильно раскачиваясь из стороны в сторону.
Телеграфисты тщетно ждали дальнейших новостей и сообщений с «Шарнхорста», но
странную, тревожную тишину так ничто и не прервало.