132
тях света, которое принципами своей деятельности поставило
бы «три светоча, освещающие нации, партии и роды», — поэзию,
философию и историю. Ему была глубоко отвратительна та ми"
стическая бутафория, которой окружили себя Джонсон, Гунд и
им подобные; в письме к знаменитому филологу Гейне (1786) он
писал: «Я смертельно ненавижу все тайные общества и посы"
лаю их к черту после наблюдений, которые я сделал в их среде и
вне ее; под их покровом скрывается только властолюбивый об"
ман и дух коварства». «Тайные общества, — писал он в диалоге
«Главкон и Никий», — это — темные углы, замкнувшиеся от све"
та солнца… То тайное общество, которое честно мыслит о рели"
гии и истине, тотчас же перестает быть тайным, потому что толь"
ко открытая истина есть Божие дитя…»
Что касается Гете, то он не удовлетворялся только представ"
лением об отвлеченном от действительности типе идеального
масонства и хотел оказать и реальное влияние на немецкое ма"
сонство. Он хотел быть масоном не только вне масонских лож,
но и внутри их. Принятый в 1770 г. в число масонов, Гете оста"
вался им до своей смерти и в противоположность Лессингу и
Гердеру очень часто посещал заседания масонских лож; однако
и он держался в стороне от тех лож, которые приняли систему
высших ступеней. Поэтому"то практически Гете принял наи"
большее участие в масонстве только в более позднее время сво"
ей жизни, когда среди масонов появилось стремление упростить
ритуал и организацию лож и оздоровить их деятельность. В его
глазах масонство было союзом чистейшего братства, в котором
все члены равны, и в то же время средством для развития обще"
ственности «в том смысле, что оно призывает людей к объеди"
ненной деятельности, направляя мысль отдельных людей сна"
чала на них самих, а потом и на целое». В масонстве, по его мне"
нию, «теряют значение необходимые в обычной жизни знаки
различия между людьми; там не затрагивают ничего такого, что
в другое время принимают ближе всего к сердцу, о чем с наи"
большею любовью слушают и говорят; ничего не спрашивают о
происхождении человека, о том, женат ли он или холост, имеет
ли родителей и детей, счастлив или несчастлив дома; ни о чем
этом ничего не упоминалось, но всякий, в сознании высших,