Большая энциклопедия. Масоны. Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

121

были в их глазах жалкими наблюдателями над ничего не стоящи"

ми мелочами жизни, низменными кропателями, отвращавши"

ми свои взоры от тех великих лучей истины, в которых Боже"

ство ниспосылает людям свое откровение. С этим презрением к

точному знанию соединялось отвращение и к свободной мыс"

ли. Когда саксонский министр Вурмб, недавно вступивший в

орден, выразил сомнение в полезности розенкрейцерских зна"

ний, то он получил такой ответ: «От младшего брата ждут не со"

мнений и рассуждений, но отвержения светских наук и почте"

ния к изречениям мудрых мастеров». При таком настроении

просветительная философия XVIII в. не могла вызвать у розен"

крейцеров ничего другого, кроме самого горячего осуждения.

Розенкрейцер Плюменок, например, писал: «Кто внимательно

изучает сочинения Бейля, Вольтера и многих других такого же

рода, тот вполне убедится, что их цель — не что иное, как нис"

провержение всякой религии, являющейся сильнейшей опорой

тронов государей и, бесспорно, важнейшим элементом нрав"

ственного состояния подданных… Чего полезного может ожи"

дать от них государство, если они когда"нибудь займут места на

военной или гражданской службе?..»

Нетерпимость розенкрейцеров заслужила им репутацию не

только открытых обскурантов, но даже скрытых папистов.

Вождь тогдашних берлинских просветителей, известный изда"

тель журналов Николаи прямо упрекал их в близости к католи"

ческой церкви и даже к иезуитам. И хотя сама папская курия

всегда открещивалась от всякой близости к масонству в какой

бы то ни было его форме, сами розенкрейцеры, по"видимому,

были не прочь протянуть некоторые связующие нити между

собой и иезуитским орденом. В одном розенкрейцерском со"

чинении, пользовавшемся большим распространением в кон"

це XVIII в., — именно «Пасторском послании к истинным и

подлинным каменщикам старой системы» (1785), розенкрей"

церство называется «истинным орденом Иисуса» (Iesusorden),

а его вожди — духовными отцами. Ниже, при характеристике

Бишоффсвердера и Вельнера, мы еще будем иметь случай ука"

зать, каким чисто католическим мракобесием и нетерпимос"

тью отличалась практическая деятельность розенкрейцеров,

122

когда им предоставлялась возможность развить ее в более или

менее широких размерах.

Помимо мистических систем розенкрейцеры всегда искали

сближения и с современными им мистико"теософскими направ"

лениями. Среди них большим уважением пользовался Сведен"

борг (1688–1772), который

утверждал, что Бог и его ан"

гелы находятся с ним в не"

посредственных отношениях

и дали ему дар предсказания.

Этот провидец и духовидец

никогда сам не был ни розен"

крейцером, ни масоном во"

обще, но розенкрейцеры и

другие масоны мистического

пошиба считали его родным

им по духу, а себя — его пос"

ледователями. Также боль"

шое внимание уделяли они и

учению о животном магне"

тизме Мессмера (1733–1815),

который исцелял все болез"

ни — и физические, и психи"

ческие — магнетическими

токами, соединяемыми осо"

быми проводами с заболев"

шими частями тела, и по"

хвальбе знаменитого пропо"

ведника Иоганна Гасснера (1727–1779), уверявшего, что он имеет

силу изгонять демонов из людей, и шарлатанским проделкам не

менее знаменитого «графа» Калиостро.

На деятельности этого последнего, столь характерной для

мистических направлений в немецком масонстве, стоит оста"

новиться более подробно. Этот «граф» родился в бедной италь"

янской семье (1743), и его настоящее имя было Джузеппе Баль"

замо. В молодые годы он много путешествовал, побывал в Егип"

те, Сирии, Греции и Италии, объездил Испанию, Португалию,

Англию и Францию. Это дало ему повод хвалиться, что ему те"

Николаи

123

перь стали доступны все тайны восточной и европейской муд"

рости. Вернувшись на родину, он стал продавать воду красоты,

превращать серебро в золото, увеличивать бриллианты и ука"

зывать счастливые номера в лотереях. Но скоро он убедился,

что все это шарлатанство не принесет ему особенно большой

выгоды и не введет в круг высшего общества, если он будет дей"

ствовать под своим прежним демократическим именем. Поэто"

му уже в 1776 г. он принимает аристократическое имя графа

(иногда маркиза) Калиостро, а в следующем году, поняв, какую

удобную почву для разного рода проделок представляют собой

мистические настроения масонов, вступил в одну масонскую

ложу, примыкавшую к системе «Строгого чина». Изучив эту

систему и начитавшись розенкрейцерских сочинений, он в ско"

ром времени стал выдавать себя за основателя новой масонской

системы, именно египетской. Он называл себя посланником

пророков Илии и Еноха, которые будто бы изучили тайны еги"

петских жрецов, и даже приписывал себе божественное проис"

хождение. Приняв титул Великого Копта, он ввел в своей сис"

теме целых 90 ступеней, за посвящение в которые требовал де"

нег и возбуждал в падких на чудеса масонских кругах величай"

шее ожидание и любопытство. Действительно, обещания,

которые он давал своим последователям, были конгломератом

всех тех чудесных знаний и сил, которыми хвалились все объяв"

лявшиеся до сих пор шарлатаны и мистики. В них не было ни"

чего оригинального, и Калиостро брал свое оружие из накопив"

шегося уже до него мистико"теософского арсенала, но он умел

импонировать, и ему верили очень многие. Он обещал продле"

ние жизни, господство над духами, физическое и моральное воз"

рождение; конечно, он обладал философским камнем и волшеб"

ным зеркалом; он мог перевоплощаться и жил на свете уже не

одну сотню лет…

Калиостро побывал и в Голландии, и в Германии, и в России;

но особенный успех он имел во Франции. По"княжески расто"

чительный, появлявшийся на улицах и в общественных местах

не иначе, как в сопровождении многих слуг, в великолепной

одежде, украшенный бриллиантами и орденами, он всюду воз"

буждал удивление к себе и обращал на себя внимание. Даже Гете

признавал, что «Калиостро, во всяком случае, замечательный

124

человек» и что «подобные ему люди позволяют видать те сторо"

ны человечества, которые в обычном ходе остаются незамечен"

ными», а Клингер и Шиллер изобразили Калиостро в своих ро"

манах: первый в «Дервише», а второй в «Духовидцах» (под ви"

дом армянина). По внешнему виду это был настоящий «сверх"

человек», во вкусе тех демонических героев, которых так любила

изображать романтическая литература второй половины XVIII в.

«Он был, — пишет в своих мемуарах баронесса Оберкирх, — не

то, чтобы красив, но я никогда не видала более выразительной

физиономии. Он обладал взглядом почти сверхъестественной

глубины. Выражение его глаз было то как пламя, то как лед; он

привлекал к себе и отталкивал; он то внушал боязнь, то казался

непреоборимо привлекательным». На время Калиостро стал ге"

роем; его называли божественным, его бюсты ставились в домах

знати, его изображения выбивались на кольцах и браслетах. Во"

круг основанной им в Лионе «Ложи"матери египетского обря"

да» (Mutterloge des ägyptischen Ritus) в скором времени возник"

ло очень значительное количество подчиненных ей лож"доче"

рей. Но Калиостро не удовлетворялся этим: он требовал, чтобы

его признали верховным жрецом всего масонства и чтобы его

система считалась единственно истинной. Скоро, однако, всем

этим триумфам пришел конец. На Калиостро пало подозрение

в краже ожерелья Марии Антуанетты. Хотя суд его и оправдал,

но ему было предложено покинуть Францию. Он переехал в Лон"

дон, оттуда в Швейцарию, наконец, в Рим. Но там он попал пря"

мо в пасть льву: инквизиция уже давно смотрела с величайшим

неудовольствием на все развивавшиеся успехи масонства; в Ка"

лиостро она видела одного из его вождей, и против знаменитого

авантюриста был начат процесс. Его арестовали и вскоре при"

говорили к смерти, которая была заменена ему пожизненным

тюремным заключением. Последние шесть лет своей жизни он

провел в темницах итальянской инквизиции, в одной из кото"

рых и умер в 1795 г.

Калиостро был слишком честолюбив, чтобы вступить в ор"

ден, который развивался и приобретал влияние помимо него.

Но его погоня за бьющими в глаза эффектами, за чудесами и за

прочей блестящей бутафорией оккультизма была очень род"

ственна розенкрейцерству; сам Калиостро в первые годы своей

125

деятельности усердно изучал литературу розенкрейцеров и мно"

гое из нее заимствовал. В Германии среди близких к розенкрей"

церству людей можно указать одно лицо, которое очень напо"

минало собою Калиостро по приемам деятельности, но далеко

уступавшее ему по широте размаха, по энергии и по способнос"

тям. Это был содержатель кафе в Лейпциге Шрепфер, человек

без всякого образования, но с большой практической сметкой,

понимавший, что в мутной воде мистицизма можно выудить

много рыбы. Ему был очень хорошо известен ритуал розенкрей"

церов, и он умел пустить пыль в глаза легковерным людям. Он

утверждал, что обладает такими тайнами и знаниями, которые

неведомы никому, кроме него; в короткое сравнительно время у

него образовалась довольно значительная кучка приверженцев.

В бильярдной комнате своего кафе он устроил по розенкрей"

церскому образцу ложу, ни от кого не зависевшую и претендо"

вавшую на звание единственной истинно масонской организа"

ции; занятия в ней заключались по преимуществу в вызывании

духов и вообще в общении с загробным миром. По отношению

к существовавшей до него в Лейпциге масонской ложе «Минер"

ва» он вел себя грубо, позволяя себе насилия над ее членами, и

Сеанс Калиостро

126

раз даже ворвался со шпагой и пистолетом в заседание ложи.

Члены ложи принуждены были обратиться за защитой к влас"

тям, и по распоряжению протектора всех саксонских лож гер"

цога курляндского Карла Шрепфера даже наказали розгами.

После этого Шрепфер принужден был покинуть Лейпциг, по"

бывал во Франкфурте"на"Майне и в Брауншвейге. Он сумел там

найти себе поклонников и защитников, примирился с ложей

«Минерва» и, вернувшись в 1774 г. в Лейпциг, принялся за свою

прежнюю деятельность, присоединив к вызыванию духов еще и

приготовление эликсира молодости и жизненной силы. Его вли"

яние поднялось еще больше, и приключение с розгами было

быстро забыто. Сам герцог курляндский теперь готов был уве"

ровать в него и послал к нему своего шталмейстера Бишоффс"

вердера, чтобы узнать от него высшие орденские тайны, и выз"

вал его к себе. Теперь Шрепфер стал называть себя бароном

Штейнбахом, незаконнорожденным сыном одного принца, и

надел на себя форму французского офицера. Но скоро он запу"

тался в денежных делах и, привлеченный сверх того к ответствен"

ности французским посланником за незаконное ношение фор"

мы, покончил с собой во время одной утренней прогулки всего

35 лет от роду (1774).

Этот человек с неуравновешенным характером и явно шар"

латанскими замашками умел, однако, настолько сильно импо"

нировать, что после него осталась чуть не целая школа учени"

ков. Наиболее замечательным из них был уже известный нам

Бишоффсвердер (1741–1803), объявивший себя наследником

всех таинственных знаний Шрепфера. В противоположность

Шрепферу, который только хотел втереться в высшие круги,

Бишоффсвердер по рождению принадлежал к немецкой арис"

тократии; по характеру это был не мистик, а искатель удоволь"

ствий и наслаждений; к Шрепферу его привлекала больше все"

го надежда научиться изготавливать золото и тинктуру молодо"

сти; характерно, что Шрепфер по завещанию оставил ему в на"

следство какой"то аппарат для вызывания духов. Довольно рано

он вступил в орден розенкрейцеров и благодаря своим талантам

кавалера и придворного человека получил там довольно боль"

шое значение. Но особенное влияние Бишоффсвердер приоб"

рел с тех пор, как стал в близкие отношения к прусскому крон"

127

принцу Фридриху Вильгельму (с 1778 г.). Вместе с другим розен"

крейцером, Вельнером, ему удалось совершенно запутать этого

недалекого принца в сети самого необузданного мистицизма.

Вельнер (1732–1800), сын пастора, был человек на все руки.

Сначала ярый просветитель, сотрудник «Всеобщей немецкой

библиотеки» Николаи, затем член «Строгого чина», потом ро"

зенкрейцер — он бросался из стороны в сторону и, не разбирая

средств, искал связей в самых противоположных по духу кругах,

чтобы с помощью их выдвинуться на вид. В 1782 г. Вельнер вы"

пустил книгу под заглавием «Обязанности членов Злато"

розового Креста старой системы», где в тоне величайшей нетер"

пимости по отношению ко всем другим разветвлениям масон"

ства он объявлял розенкрейцерство за высшую его ступень, по

отношению к которой тамплиерство и обыкновенное масонство

являются только «преддверьем» и «воспитательной школой»; на

другие системы, не признававшие розенкрейцерства, он обру"

шивался здесь с проклятиями совершенно в стиле католических

анафемствований: «Горе, горе, — восклицал он, — всем ложным

светильникам, всем посланникам Сатаны, которые губят вас вре"

менно и вечно!» Предвидя, что это шарлатанство должно выз"

вать сомнения, Вельнер ко всем сомневающимся обращается с

такими словами: «Только молитвы высших властей (розенкрей"

церства) склонили Вечного Милостивца ниспослать нам этот

орден; ибо свет может внезапно снова потухнуть и погрузить нас

в кромешную тьму, если мы хоть на один момент позволим себя

убедить, что высокий орден не то, за что он выдается, и что мы

можем быть, таким образом, обмануты».

Обещаниями высших знаний и угрозами лишиться их при

малейшем сомнении Бишоффсвердеру и Вельнеру удалось со"

единить вокруг себя высшее общество, и в розенкрейцерство

широкой волной потекли князья, графы, министры и генералы.

Кронпринц совершенно подчинился их влиянию, тем более, что

Вельнер умел потакать его амурным склонностям, не отступая

даже перед ролью обыкновенного сводника. Когда в 1786 г.

Фридрих Вильгельм стал прусским королем, они постарались

развить до последних пределов возможного его природные

склонности к мистицизму. Целая банда шарлатанов, духовид"

цев и алхимиков устремилась теперь ко двору короля. Его Пот"

128

сдамская библиотека была составлена из книг исключительно

мистического содержания. В доме Вельнера, который часто по"

сещал король, была даже устроена арена для духов, между кото"

рыми появлялись все великие люди прошлого. В скором време"

ни Бишоффсвердер и Вельнер были назначены на высшие дол"

жности в государстве: первый — генерал"адъютантом, а вто"

рой — министром юстиции, народного просвещения и духовных

дел. Началась эпоха самого крайнего обскурантизма и гонения

на просветителей. В особенности прославился в это время сво"

ей обскурантною деятельностью Вельнер.

19 декабря 1788 г. он издал

указ о цензуре, которым все

политические и религиозные

сочинения подвергались само"

му мелочному надзору; другой

указ того же года (9 июня) ста"

вил религиозное преподавание

под строгий надзор бюрокра"

тии. Народное образование

при нем прониклось духом

ханжества и обскурантизма.

Мирабо, который посетил в то

время Берлин и написал «Ис"

торию берлинского двора»,

почти с отчаянием восклицал,

имея в виду Бишоффсвердера

и Вельнера: «Чем станет судь"

ба страны, которой будут руко"

водить жрецы и визионеры?!»

Он сразу понял, что эти попав"

шие в случай дельцы, при всех

своих розенкрейцерских пре"

тензиях, только «бессовестные

интриганы, жалкие посред"

ственности и пустые искатели наслаждений», и пророчески

предсказывал, что Пруссии в недалеком будущем придется пе"

режить критическую эпоху. «Заблуждение пошло так далеко, —

говорит об этом времени историк масонства Boos

, — что ма"

Вельнер

129

сонство, которое первоначально совершенно изгоняло из сво"

его храма политику и религию, теперь стало основанием поли"

тической и церковной системы».

Розенкрейцерство, не заключавшее в себе ничего оригиналь"

ного по сравнению с другими системами, не могло рассчиты"

вать на длительный успех.

Его расцвет был связан с царствованием Фридриха Виль"

гельма II. Когда же последний умер (1797), оно умерло вместе с

ним, и только жалкие остатки его еще продолжали кое"где су"

ществовать.

Таким образом, немецкое масонство к концу первого пяти"

десятилетия своего существования подверглось полному извра"

щению. В нем все более погасали провозглашенные англий"

скими основателями масонства принципы гуманности, терпи"

мости, свободы, всеобщего братства. По духу, по организации,

по приемам своих деятелей оно все более превращалось в чисто

средневековую организацию; Средние века оживали во всех про"

явлениях мысли и деятельности тогдашних масонов, во всех их

скрытых и открытых симпатиях: как средневековые мистики,

они погружались в каббалистические и алхимические премуд"

рости, занимались чародейством и верили в возможность непос"

редственного общения с загробным миром; как католические

монахи, они с проклятиями и угрозами набрасывались на всех

инакомыслящих, мечтали об исключительном предоставлении

им цензуры по религиозным вопросам и с чисто средневековым

изуверством предавали анафеме не только тех, кто отрицал их

тайные знания и высшую силу, но и членов масонских же сис"

тем, в чем"либо несогласных с ними; представление о еретиках,

появляющихся в лоне масонской же церкви, обладало в их ду"

шах очень большою жизненностью; как настоящие паписты, они

разработали очень сложную иерархию духовных степеней и все"

ми мерами поддерживали чисто католическое представление о

делении всех верующих на стадо пасомых овец, лучшей добро"

детелью которых является слепое послушание, и избранных,

облеченных божественной благодатью пастырей с непогреши"

мыми властями во главе; как ученые схоластики, они стреми"

лись познать Бога и его тайные свойства с помощью разума; на"

130

конец, как феодальные рыцари, они хотели замкнуться в чисто

аристократическую касту и усвоили себе все феодальные пред"

рассудки, всю сословную исключительность средневекового дво"

рянства.

Такое положение дел не могло не вызвать протеста. К масон"

ским ложам Германии принадлежали многие великие люди

XVIII в., — между ними Гете, Лессинг, Гердер. Они, конечно, дер"

жались в стороне от той мистико"шарлатанской шумихи, кото"

рую подняло большинство немецких лож; они стояли далеко и

от их работ и, кроме Гете, редко посещали даже их заседания. К

масонству их привлекали те просветительные и гуманитарные

идеалы, которые в принципе признавались основателями масон"

ства, и, защищая эти идеалы в своих произведениях, они видели

в них чисто масонские понятия, на что прямо и указывали. Лес"

синг, например, в своих «Масонских беседах» доказывает, что

сущность масонства заключается не в «обрядах, знаках, рисун"

ках и словах», даже не в делах благотворения, а в воспитании

людей согласно с идеалами гуманности. Масонство, в глазах

Лессинга, это — не историческое, а отвлеченно идеальное по"

нятие; оно существовало всюду, где люди были проникнуты чув"

ством любви друг к другу и уважения к великим началам свобо"

ды и общественности. В этом смысле Лессинг утверждает, что

«можно исполнять высокие обязанности масонства, не называ"

ясь масоном». При этом Лессинг совсем не закрывал глаз на не"

достатки современного ему немецкого масонства. «Я ничего не

вижу иного, ни о чем больше не слышу, как только о детских

забавах, — говорит в «Масонских беседах» Эрнст своему собе"

седнику Фальку, который наставляет его в высоком значении

масонства, — и никто не хочет знать ничего о том, ожидание чего

ты во мне возбуждаешь». В колких, полных язвительной насмеш"

ки словах Эрнст характеризует нетерпимость масонов. «Пусть, —

говорит он, — придет просвещенный еврей и пусть он назовет

себя! Да, говорят, еврей? Масон, конечно, должен быть, по край"

ней мере, христианином. Какой христианин — все равно, без

различия религии, то есть только без различия трех исповеда"

ний, публично дозволенных в Священной Римской Империи.

Пусть честный сапожник, который при своей колодке находит

досуг иметь много хороших мыслей, хоть бы это был Яков Бем