Бирюк В.С. Секретные операции ХХ века: Из истории спецcлужб

Подождите немного. Документ загружается.

Перника, электростанцию Выча и другие, которые долж-

ны быть взяты под охрану.

Затем подготовили текст секретного письма руково-

дителям этих объектов, в котором сообщалось о том, что

к ним прибудут немецкие «специалисты для охраны». О

готовности проведения в жизнь операции «Х» было со-

общено Канарису.

Настало время пароля «Драгоман». Прибывшие в

Болгарию так называемые специалисты были агентами

Канариса из полка «Бранденбург». Их переодели в фор-

му солдат болгарской армии и разместили на намечен-

ных объектах.

1 марта 1941 г. глава болгарского правительства, став-

ленник царя Бориса, профессор Богдан Филов подписал

в Вене договор о присоединении Болгарии к фашистско-

му блоку. В тот же день через Дунай начали переправ-

ляться регулярные гитлеровские воинские части. Немцы

оккупировали страну без единого выстрела, чему немало

способствовали пресловутые «специалисты».

132

Эвакуация произведений

искусства

еликая Отечественная война началась внезапно. Собы-

тия на фронте развивались стремительно. 16 июля 1941 г.

немецко-фашистские войска заняли Смоленск. Враг стоял

под Москвой. 25 июня был создан Совет по эвакуации

при Совете народных комиссаров СССР. Этот совет об-

ладал большими полномочиями, позволявшими выделять

товарные и пассажирские вагоны, речные и морские суда,

определять тыловые города и районы Сибири, Урала,

Средней Азии, куда вывозились промышленные предпри-

ятия, население, колхозы и совхозы, государственные и

общественные организации.

Советское правительство было также озабочено сохра-

нением главных художественных и исторических ценно-

стей страны и приняло самые быстрые меры. Подготав-

ливалась операция «Эвакуация», которая должна была

завершиться за два месяца. 1 июля 1941 г. Всесоюзный

комитет по делам искусств направил секретное письмо

заместителям председателя Совета народных комисса-

ров А. Н. Косыгину и P. C. Землячке, в котором считал

целесообразным вывезти временно из Москвы уникаль-

ные произведения искусства, хранящиеся в Третьяковс-

кой галерее, Музее изобразительных искусств имени

Пушкина и Музее нового западного искусства. Одновре-

менно сообщалось, что производится упаковка наиболее

ценных экспонатов. По предварительным данным, по Тре-

тьяковской галерее эти экспонаты составят 250 ящиков,

по Пушкинскому музею — 150, по Музею западного ис-

кусства — 70.

133

Письмо заканчивалось просьбой дать указания по су-

ществу вопроса, а также о возможных сроках и пунктах

вывоза. Необходимо отметить, что в момент отправки

письма в Москве еще не было ночных тревог, воздушных

бомбардировок, пожаров.

На следующий день в правительство ушло второе

письмо. В нем отмечалось: «В государственной коллек-

ции старинных музыкальных инструментов при Боль-

шом театре находится более 500 инструментов таких

мастеров, как Страдивари, Амати, Гварнери. Из этого

количества более 20 инструментов представляют ис-

ключительную ценность. Стоимость коллекции состав-

ляет около 200 000 рублей золотом. Комитет считает

целесообразным временно вывезти из Москвы наиболее

ценные инструменты».

Отправив эти два письма, ответственные работники за-

сомневались в своих действиях. Все ли они сделали для

проведения успешной эвакуации? Много ли можно бу-

дет увезти в указанных ящиках? Немедленно связались с

музеями, и после уточнения количества вывозимых пред-

метов искусства 3 июля в Совнарком было отправлено

третье письмо.

В нем говорилось еще о двух дополнительных ваго-

нах для экспонатов Музея восточных культур (в настоя-

щее время это Государственный музей Востока).

Всего было необходимо 63 вагона, чтобы вывезти зна-

чительно большее количество произведений искусства,

чем планировалось раньше, в города Новосибирск (куда

эвакуировали Оперный театр) и Пермь (сюда вывезли

Музей изобразительных искусств).

Все три письма подписал заместитель председателя

Комитета по делам искусств Александр Солодовников, а

сам председатель — Михаил Храпченко, в последующем

академик, — находился в тот момент в Ленинграде, где

руководил эвакуацией Эрмитажа.

Получив три письма, председатель Совета по эвакуации

Николай Михайлович Шверник, будучи в то время первым

секретарем ВЦСПС, направил записку первому заместите-

лю председателя Совнаркома СССР и Государственного

Комитета Обороны Вячеславу Михайловичу Молотову:

134

«Совет по эвакуации просит утвердить следующее

решение. Разрешить Комитету по делам искусств эва-

куировать из Москвы уникальные произведения искус-

ства и другие особо ценные и дорогостоящие экспо-

наты из Третьяковской галереи, Музеев Изобразитель-

ных искусств имени Пушкина, Нового западного

искусства и Восточных культур в пункты согласно

приложению».

При рассмотрении этого архивного документа в его

левом верхнем углу можно обнаружить резолюцию, на-

писанную и подчеркнутую красным карандашом: «т. Мо-

лотову». Под чертой одна буква: то ли «П», то ли «И».

Кто мог дать такое указание Молотову, кто скрывается

за этим иероглифом? Выше Молотова стоял только Ста-

лин. Но опытные архивисты пришли к мнению что, по

всей видимости, это не его подпись, хотя очень часто

Сталин подписывал документы первой буквой своего

имени. Скорее всего, это буква «П» — инициал личного

секретаря Сталина Поскребышева, через которого про-

ходило огромное количество документов, адресованных

Государственному Комитету Обороны. Он распределял

документы по направлениям работы.

Итак, записка Шверника, пройдя приемную Сталина,

легла на стол Молотова для безотлагательного решения.

Ответ не замедлил: «Товарищу Швернику. Вновь обсу-

дить, без транспортировки по железным дорогам. Моло-

тов». Молотов знал, что железнодорожный транспорт

испытывал невероятное напряжение по более значимым

для фронта и тыла перевозкам.

Тем не менее Михаил Храпченко не согласился с та-

ким решением правительства. Как еще можно было

«транспортировать»? Гужевым или автомобильным

транспортом? Или по воде? Надо отметить, что несогла-

сие — сам по себе факт небывалый в условиях военного

времени и жесткой централизации.

9 июля 1941 г. последовало еще одно письмо под гри-

фом «Секретно»:

«Комитет вносит предложение — в целях сохране-

ния выдающихся произведений русского и западноевро-

пейского искусства произвести перевозку наиболее зна-

135

чительных из этих ценностей из г. Москвы железнодо-

рожным путем в г. Новосибирск. Транспортировка вод-

ным путем в один из приволжских городов наиболее

крупных произведений искусства не дает необходимой

гарантии их сохранности.

Повышенная влажность воздуха при транспортиров-

ке водой и возможность проникновения сырости может

оказать вредное воздействие на картины, упакованные в

своем большинстве в обычные ящики.

Для перевозки наиболее ценных произведений искус-

ства потребуется шесть пульмановских, десять товарных

вагонов, одна платформа и один вагон для охраны и со-

провождающих груз работников...

Прошу санкционировать перевозку музейных ценнос-

тей железнодорожным путем с пунктом назначения в г.

Новосибирск и дать указание о выделении необходимого

количества вагонов. Председатель Комитета по делам

искусств М. Храпченко».

16 июля железнодорожный состав из 24 вагонов тро-

нулся в дальний путь в Новосибирск, увозя из Москвы

самые ценные произведения искусства.

Суровые испытания ожидали ценный груз других му-

зеев, находившихся в ведении Наркомата просвещения

РСФСР, которые не удалось эвакуировать по железной

дороге.

23—24 июля 1941 г. 680 ящиков с наиболее ценными

предметами Исторического музея были доставлены на

причал Южного порта Москвы. Там их должны были пе-

регрузить на баржу, а затем отправить по Москве-реке,

Оке и Волге в небольшой городок Хвалынск недалеко

от Саратова. Вместе с экспонатами из Исторического

музея на той же барже отправлялись ценности из Музея

революции, Биологического музея имени Тимирязева,

наиболее ценные книги Библиотеки имени Ленина, Биб-

лиотеки иностранной литературы... Почти каждую ночь

над Москвой шли воздушные бои. Фашистам удавалось

иногда сбрасывать фугасные бомбы, но, по счастью, на

причал прямого попадания не было. Зато зажигательные

бомбы почти каждую ночь падали на пристань. 27 июля

в 17 ч баржа с музейными ценностями, ведомая небольшим

буксиром «Чибью», отплыла из Южного порта Моск-

вы. В районе Люберец в 21 ч караван попал под бом-

бежку, но как-то все обошлось... Московские ценности

были доставлены в пункты назначения без повреждений

и после окончания войны вернулись на прежние места.

137

Победа, равнозначная

поражению

началу Второй мировой войны Африканский конти-

нент находился под властью нескольких европейских ко-

лониальных держав. Страны Африки были полем ожес-

точенной борьбы между англо-американским блоком и

державами «оси».

Берлин снисходительно относился к африканскому

«предприятию». Германские войска были посланы в Се-

верную Африку лишь для того, чтобы воспрепятствовать

разгрому итальянцев. Даже тогда, когда усилиями наци-

стского генерала Роммеля, прозванного Лисом Пустыни,

англичане были отброшены назад, а итальянцы спасены

от полного поражения, успех вовсе не побудил герман-

ское командование изменить свои планы. Северная Аф-

рика должна была оставаться второстепенным военным

театром, поскольку державам «оси» было труднее, чем

союзникам, доставлять туда подкрепления. Переброска

дополнительных войск через Средиземное море со все-

ми вытекающими отсюда опасностями, грозившими со

стороны подводных лодок и самолетов, базировавшихся

на Мальте, была Берлину не по душе. Не слишком

прельщало немцев и сотрудничество с итальянцами на

суше, на море и в воздухе.

Германская авиация была отозвана с Сицилии. В тече-

ние августа 1941 г. погибло 33 процента грузов и под-

креплений, предназначенных для Роммеля. В октябре эта

цифра возросла до 63 процентов. Ночью 8 ноября, полу-

чив донесение от экипажа разведывательного самолета,

английское соединение «К» (2 крейсера и 2 эсминца)

138

напало на итальянский конвой из семи торговых судов,

эскортируемых шестью эсминцами и прикрываемых от-

рядом из двух тяжелых крейсеров и четырех эсминцев.

Это был первый конвой с момента возобновления движе-

ния по линии Италия — Африка. Все торговые суда (во-

доизмещением около 39 000 тонн) были быстро уничто-

жены, один эсминец потоплен, а другой поврежден анг-

лийскими крейсерами. Итальянский отряд прикрытия

участия в бою не принял.

Адмирал Дениц неохотно согласился перебросить из

Атлантического океана в Средиземное море 25 герман-

ских подводных лодок. На Сицилию из России был пере-

веден авиакорпус. Это был мастерский ход, так считал и

У. Черчилль.

12 ноября «Арк Ройал», возвращавшийся в Гибралтар

после доставки самолетов на Мальту, был торпедирован

и затонул всего в 25 милях от Гибралтара. Это стало на-

чалом целого ряда тяжелых потерь, понесенных британ-

ским военно-морским флотом на Средиземном море. Од-

нако все уже было готово к так долго откладывавшемуся

наступлению — операции «Крусейдер».

В распоряжении английского адмирала Кэннингхема

поступила 8-я армия генерала Монтгомери, состоявшая

из 13-го корпуса в составе индийской и новозеландской

дивизий и 1-й армейской бронетанковой бригады; 30-го

корпуса в составе бронетанковой дивизии и бронетанко-

вой бригады, южноафриканской дивизии и гвардейской

бригады.

Армия держав «оси» включала грозный Африканский

корпус генерала Роммеля, состоявший из двух танковых

и одной легкой дивизий, и семь итальянских дивизий, из

которых одна была бронетанковая. Немцы располагали

558 танками, которые были вооружены более тяжелыми

орудиями, чем установленные на английских танках. Кро-

ме того, они имели превосходство в противотанковом

оружии. Военно-воздушные силы держав «оси» состоя-

ли из 190 немецких самолетов, из которых к моменту на-

ступления союзников только 120 были в боеготовом со-

стоянии, и более 300 итальянских самолетов (из них ис-

правных было около 200).

139

Несмотря на колоссальный масштаб приготовлений к

операции «Крусейдер», англичанам удалось достигнуть

полной тактической внезапности. В тот момент армия

держав «оси» располагалась на новых позициях для ата-

ки на Тобрук (порт на побережье Средиземного моря),

назначенной на 23 ноября. Когда началась атака англи-

чан, Роммель находился в Риме. Чтобы нанести в ре-

шающий момент удар по штабу армии Роммеля, 50 бой-

цов из отряда «коммандос» под командованием полковни-

ка Лейкока были доставлены подводной лодкой к одному

из пунктов на побережье, находившемуся в 200 милях за

линией фронта противника. Удалось высадить в бурном

море 30 человек, которые были разделены на две группы.

Одной из них было поручено перерезать телефонные и

телеграфные провода, а другой, возглавляемой подполков-

ником Кейсом, атаковать здание штаба Роммеля. В пол-

ночь 17 ноября эта группа ворвалась в одно из помеще-

ний штаба. В завязавшейся рукопашной схватке Кейс был

убит (награжден посмертно «Крестом Виктории»). Море

было слишком бурным, чтобы можно было принять на

борт уцелевших бойцов двух групп «коммандос», подвер-

гавшихся яростному преследованию. Поэтому полковник

Лейкок приказал им рассеяться и укрыться на пересечен-

ной местности. (После пяти недель лишений до британ-

ских позиций удалось добраться только полковнику Лей-

коку и сержанту Терри.)

Рано утром 18 ноября под сильным дождем 8-я армия

Монтгомери перешла к активным действиям. Первые три

дня все шло по плану. 21 и 22 ноября ознаменовались оже-

сточенными боями. Обе стороны стянули в район большо-

го аэродрома около пункта Сиди-Резег фактически все тан-

ки, которые вели яростный бой под огнем артиллерийских

батарей. Благодаря лучшему вооружению немецких тан-

ков и их численному перевесу в районе боя они получили

преимущество. Ночью 22 ноября немцы заняли Сиди-Ре-

зег. Это было тяжелое поражение для англичан.

Противники понесли существенные потери, но исход

сражения был неясен. Тогда произошел драматический

эпизод. Роммель, срочно прибывший на театр военных

действий, решил захватить тактическую инициативу и

140

пробиться со своими танками на восток, надеясь вызвать

этим смятение и панику и побудить английское командо-

вание отказаться от дальнейшей борьбы. Он сосредото-

чил большую часть Африканского корпуса, все еще

представлявшего грозную силу, и двинулся по Эль-Абд-

ской дороге к Шеферзену, едва не захватив штаб 30-го

корпуса и два больших склада, без которых англичане

не могли бы продолжать борьбу. Подойдя к границе, он

разделил свои войска на отдельные колонны, часть ко-

торых повернула на север и юг, а остальные вклинились

на 20 миль в глубь территории Египта.

Роммель опустошил тыловые районы и захватил мно-

го пленных. Однако появление его колонн не испугало

4-ю индийскую дивизию, которая отбила все атаки. От-

ступавшего преследовали отряды, спешно выделенные

Монтгомери из 7-й бронетанковой и гвардейской бригад.

А самое главное, английская авиация, добившаяся к это-

му времени значительного превосходства в воздухе, не

давала противнику на всем пути ни минуты покоя. Ко-

лонны Роммеля, не поддерживаемые своей авиацией, по-

пали в тяжелое положение. 26 ноября все танки против-

ника повернули на север и укрылись в Бардии и ее окрес-

тностях. На следующий день они поспешили на запад,

обратно к Сиди-Резегу, куда их срочно отозвали.

Тяжелые потери, понесенные союзниками, и беспоря-

док, вызванный в тылу их фронта рейдом Роммеля, побу-

дили генерала Монтгомери заявить, что продолжение

наступления могло бы привести к уничтожению англий-

ских танковых сил и тем самым поставить под угрозу бе-

зопасность Египта. Это было бы равносильно признанию

поражения и означало бы провал операции «Крусейдер».

Тем не менее генералу было приказано продолжать на-

ступление.

В этой ситуации было крайне важно лишить Ромме-

ля подвоза горючего. Последовал эффективный удар с

Мальты. В полдень 24 ноября крейсера и эсминцы пе-

рехватили два танкера («Марица» и «Прочида»), на ко-

торые противник очень рассчитывал. Пока генерал Ром-

мель проводил свой смелый, но дорого обошедшийся ему

рейд по коммуникациям и тылам английской 8-й армии,