ным, и естественным правом. Правда, никто не имел права отменить или при-
знать недействительным папское постановление, противоречащее божественному
или естественному праву. Единственным путем был путь политических действий
или гражданского неповиновения. Тем не менее канонисты заложили правовые
основы для такого сопротивления. Грациан писал, что "папу никто не может
судить, разве что он будет уличен в отступлении от веры" . Как заметил Брайан
Тирни, это открывало дорогу теории низложения папы по причине ереси .
Позднее канонисты добавили другие основания, включая растранжиривание
церковной собственности, а в конце XII в. Гугуччио разработал теорию, что папу
можно судить и низложить за злостное прелюбодеяние, грабеж, богохульство или
иное злостное преступление, которым папа оскандалит церковь .
Далее, канонисты XII—XIII вв. заявили, что папа не может поступать
вопреки "состоянию" (status) всей церкви и что он не может издавать закон в
ущерб ее "общему состоянию" (generaiis status ecclesiae), то есть ее характеру,
общему благосостоянию или общественному строю, или, как сказали бы в после-
дующие века, ее конституции . Даже папа Иннокентий IV (1243—1254), один из
самых авторитарных правителей, допускал возможность ослушаться папы, если
тот повелит несправедливое дело, которое может нарушить "status ecclesiae",
например, если его повеление содержит ересь .
Теории конституционных ограничений папского абсолютизма ослабля-
лись отсутствием трибунала, в котором можно было бы бросить вызов папе. До
XV в. вообще не было ни одного суда над папой или его низложения, вплоть до
того момента, когда Констанцский собор сместил двух противоборствующих пап
и принял отставку третьего. Несмотря на это, даже на вершине папской власти
такие теории ограничения имели прочную основу в социальных, политических и
экономических условиях, которые очень способствовали местной автономии. Про-
цитируем Тирни: "Несмотря на устойчивую тенденцию папства к централизации,
церковь в целом, не менее чем другие светские государства, в определенном
смысле оставалась федерацией полуавтономных единиц, союзом бесчисленных
больших и маленьких корпоративных образований". Тирни называет епархии, аб-
батства, коллегии, фонды средств для чтения молитв, гильдии, религиозные орде-
на, конгрегации и братства, причем все они "пользовались существенными пра-
вами самоуправления" .
Так отождествление канонистами imperium с jurisdictio совпало с живой
конституцией церковной политии. Церковь была Rechtsstaat, государством, ос-
нованным на праве. В то же время ограничения, налагаемые на церковную
власть, в особенности светскими политиями, а также ограничения, налагаемые на
папскую власть внутри церкви, в особенности самими структурами церковного
управления, взращивали нечто большее, чем законность в смысле Rechtsstaat. Это
было ближе к тому, что сегодня в английском языке называется "верховенством
права", "the rule of law".
КОРПОРАТИВНОЕ ПРАВО КАК
КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО ЦЕРКВИ
Принцип юрисдикционных ограничений компетенции и власти был
фундаментальным конституционным принципом, лежащим в основе новой си-
стемы канонического права конца XI и XII в. Однако анализ способов, ко-