Бердников Г.П. (глав.ред). История всемирной литературы в 9 томах, Том 1

Подождите немного. Документ загружается.

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

им. А. М. ГОРЬКОГО

ИСТОРИЯ

ВСЕМИРНОЙ

ЛИТЕРАТУРЫ

В ДЕВЯТИ ТОМАХ

ГЛАВНАЯ РЕДКОЛЛЕГИЯ

Г. П. БЕРДНИКОВ (главный редактор),

А. С. БУШМИЙ, Ю. Б. ВИППЕР (заместитель главного редактора),

Д. С. ЛИХАЧЕВ, Г. И. ЛОМИДЗЕ, Д. Ф. МАРКОВ,

А. Д. МИХАЙЛОВ, С. В. НИКОЛЬСКИЙ,

А. Д. ПИОТРОВСКИЙ, Г. М. ФРИДЛЕНДЕР,

М. Б. ХРАПЧЕНКО, Е. П. ЧЕЛЫШЕВ

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

МОСКВА 1983

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

им. А. М. ГОРЬКОГО

ИСТОРИЯ

ВСЕМИРНОЙ

ЛИТЕРАТУРЫ

ТОМ ПЕРВЫЙ

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ ТОМА

С. БРАГИНСКИЙ (ответственный редактор),

Н. И. БАЛАШОВ, М. Л. ГАСПАРОВ,

П. А. ГРИНЦЕР

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

МОСКВА 1983

ОТВЕТСТВЕННЫЕ РЕДАКТОРЫ ТОМОВ:

1-Й. С. БРАГИНСКИЙ; 2-Х. Г. КОРОГЛЫ и А. Д. МИХАЙЛОВ;

3 —Н. И. БАЛАШОВ; 4 —Ю. Б. ВИППЕР;

5 — С. В. ТУРАЕВ; 6 - И. А. ТЕРТЕРЯН; 7 — И. А. БЕРНШТЕЙН;

8-И. М. ФРАДКИН; 9 —Л. М. ЮРЬЕВА

УчейЬш секретарь издания — Л. М. ЮРЬЕВА

„ 4603020000-288 „

04z(02)-83 Подписное

ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Предлагаемая вниманию читателей девятитом-

ная «История всемирной литературы», призва-

на охарактеризовать историческое движение

литератур мира с древнейших времен, от са-

мых истоков словесности, до 50-х годов XX в.

и выявить ведущие закономерности этого дви-

жения. В марксистском литературоведении это

первый труд, столь широкий по охвату обоб-

щаемого материала. Потребность же в создании

такого рода труда очевидна. Необходимость эта

диктуется самой логикой развития нашей лите-

ратуроведческой науки. За последнее время за-

метно расширились географические и историче-

ские границы исследованных литератур и ху-

дожественных памятников. Вместе с тем все

более острым становится интерес к поискам

путей обобщения имеющегося богатейшего ис-

торико-литературного материала. Убедительное

свидетельство тому

—

значительные достиже-

ния советской науки в разработке методов срав-

нительного изучения мирового литературного

процесса.

Выход в свет марксистской истории всемир-

ной литературы отвечает насущным обществен-

ным запросам наших дней. Созданное совет-

ским литературоведением монументальное ис-

следование, проникнутое стремлением выявить

исторические закономерности мирового литера-

турного развития, зиждется на убежденности в

неразрывной, органической связи, существую-

щей между литературным процессом и ходом

общественной жизни. В основу «Истории все-

мирной литературы» положена идея историче-

ского монизма, восходящая к учению Маркса,

Энгельса, Ленина. При всем внимании к спе-

цифике художественного творчества как одной

из форм идеологической надстройки идея эта

предполагает единство социального и культур-

ного развития. В этом отношении данный труд

противостоит идеалистическим концепциям ис-

тории литературы, утверждаемым буржуазной

наукой. Одна из наиболее знаменательных черт

этой науки

—

потеря веры в существование

объективных исторических закономерностей и

вытекающая отсюда утрата интереса, а во мно-

гом и способности к созданию широкомасштаб-

ных, синтетического характера историко-лите-

ратурных трудов. В этой же связи следует под-

черкнуть и еще один принципиально важный

для «Истории всемирной литературы» момент.

Речь идет об отсутствии предвзятости в отборе

и оценке историко-литературного материала:

будь то недооценка исторической значимости

так называемых «малых» литератур, представ-

ление об «избранной» роли литератур отдель-

ных регионов, влекущее за собой пренебреже-

ние художественными достижениями других

ареалов, проявление запацноцэнтристских или,

наоборот, восточноцентристских тенденций. Ив

этом отношении, с точки зрения концептуаль-

ной объективности и ее отражения в структуре

издания, «История всемирной литературы», от-

личается от целого ряда аналогичных изданий,

выходивших за рубежом.

«История всемирной литературы» возникла

(и не могла не возникнуть) как попытка обоб-

щить огромный опыт, накопленный советским

литературоведением как в области изучения

истории отдельных литератур мира, так и в сфе-

ре теоретической, в том числе в разработке

принципов сравнительного рассмотрения худо-

жественной эволюции человечества. Работа над

«Историей всемирной литературы» могла раз-

виваться только в той мере, в какой она, в ча-

стности, опиралась на принципиально весьма

важные результаты, добытые нашей наукой за

последнее время в осмыслении таких основопо-

лагающих теоретических и историко-литератур-

ных проблем, как, скажем, закономерности су-

деб гуманизма и реализма

—

существеннейших

начал в развитии мировой художественной

культуры; марксистская трактовка категорий

«метод» и «стиль» или понятия «прогресс» при-

менительно к истории литературы; уточнение

принципов системного анализа и многое дру-

гое. Вместе с тем создание «Истории всемирной

литературы» само дало импульс для интенсив-

ной разработки целого ряда кардинальных во-

просов сравнительного литературоведения. До-

статочно в этой связи упомянуть такие пробле-

мы, как взаимосвязи и взаимодействие нацио-

нальных литератур, роль типологического мето-

да в литературоведении, сравнительный анализ

развития художественной культуры на Западе

и на Востоке, содержание принципа единства

мирового литературного процесса, характер

взаимодействия этого принципа с другим осно-

вополагающим законом

—

неравномерности ис-

торического развития. Способствуя обострению

интереса к изучению только что перечисленных

ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ FC

проблем, работа над «Историей всемирной ли-

тературы» одновременно и обогащалась много-

образными результатами этого изучения.

«История всемирной литературы»

—

плод ра-

боты большого отряда ученых. В создании ее

в содружестве с коллективом научных сотруд-

ников Института мировой литературы им.

А. М. Горького АН СССР принимали участие

дредставители научных коллективов Института

русской литературы АН СССР, Института во-

стоковедения АН СССР, Института славянове-

дения и балканистики АН СССР, сотрудники

других институтов АН СССР и ее филиалов,

институтов литературы и языка академий наук

союзных республик, Всесоюзной государствен-

ной библиотеки иностранной литературы, пре-

подаватели высших учебных заведений и ряд

других ведущих специалистов.

Подготовка столь объемного и сложного тру-

да, каким является «История всемирной лите-

ратуры», заняла немало времени, прошла раз-

ные стадии (в том числе широкое обсуждение

научной общественностью проспектов и маке-

тов отдельных томов издания), потребовала

специальных научных мероприятий общесоюз-

ного масштаба, способствовавших уточнению

теоретических и историко-литературных прин-

ципов, положенных в основу труда. Перечис-

лять все эти стадии и мероприятия нет нужды.

Наш долг, однако, выразить в этой связи глу-

бокую благодарность всем научным организа-

циям и отдельным ученым, принимавшим уча-

стие в письменном рецензировании и устном

обсуждении материалов, предварявших подго-

товку томов «Истории всемирной литературы»,

и работ, непосредственно вошедших в состав

таковых.

Одновременно необходимо с чувством при-

знательности отметить имена тех ученых, ко-

торые внесли особенно значительный вклад в

руководство работой по созданию «Истории

всемирной литературы» в ее целом и которых,

увы, уже нет в живых. Это прежде всего Иван

Иванович Анисимов. Будучи директором

ИМЛИ им. А.М.Горького АН СССР, он вы-

ступил зачинателем этого капитального научно-

го мероприятия. Это Николай Иосифович Кон-

рад. Его яркие идеи стимулировали развитие

сравнительного изучения нашей наукой миро-

вого литературного процесса, одухотворяли и

продолжают одухотворять содержание разных

разделов выпускаемого ныне в свет труда. Это

Борис Леонтьевич Сучков, в течение ряда лет

деливший вместе с академиком Н. И. Конрадом

обязанности главного редактора издания. Это

Роман Михайлович Самарин, который, заведуя

отделом зарубежных литератур ИМЛИ, также

немало сделал для того, чтобы заложить фунда-

мент здания «Истории всемирной литературы».

Это Ирина Григорьевна Неупокоева. С самого

начала создания «Истории всемирной литера-

туры» она заведовала соответствующим секто-

ром ИМЛИ (позднее превращенным в отдел) и

на своих плечах, вплоть до кончины в 1977 г.,

несла основную тяжесть непосредственного на-

учно-организационного руководства этим весь-

ма сложным по своей структуре начинанием.

Значителен вклад И. Г. Неупокоевой и в разра-

ботку теоретических принципов сравнительно-

го исследования литератур.

Создателям «Истории всемирной литерату-

ры», определяя контуры задуманного исследо-

вания, пришлось решать немало сложных

задач. Одна из первоочередных и главных тео-

ретических проблем, стоявших перед ними,—

определение «состава» предпринятого труда.

Эта проблема, в свою очередь, неразрывно свя-

зана с выяснением содержания самого понятия

«всемирная литература». В знаменитом опре-

делении, данном К. Марксом и Ф. Энгельсом,

термин «всемирная литература» использован

для характеристики закономерного этапа в эво-

люции литератур мира, возникающего как объ-

ективное следствие глубоких общественных

сдвигов, вызванных завершающей фазой разви-

тия капиталистических отношений. Тогда-то,

как отметили К. Маркс и Ф. Энгельс в «Мани-

фесте Коммунистической партии», имея в виду

современную им действительность, «плоды ду-

ховной деятельности отдельных наций стано-

вятся общим достоянием. Национальная одно-

сторонность и ограниченность становятся все

более и более невозможными, а из множества

национальных и местных литератур образуется

одна всемирная литература» (Соч. 2-е изд.,

т. 4, с. 428). Вместе с тем понятие «всемирная

литература» не исчерпывается лишь этим ис-

торически конкретным и локализованным зна-

чением. Сдвиг, очерченный классиками марк-

сизма, был подготовлен всей предшествующей

историей мировой литературы; он был ее свое-

образным и, как уже отмечалось, закономер-

ным итогом. Поэтому о «всемирной литерату-

ре» можно говорить и в более широком плане,

а именно как о совокупности всех литератур

мира с древнейших времен и до наших дней.

При этом речь идет о совокупности, представ-

ляющей собой не простую механическую сум-

му, а изучаемой во внутренних соотношениях

и взаимосвязях ее частей, в непрестанных из-

менениях этих соотношений и взаимосвязей, с

тем чтобы выявить те основные закономерно-

сти, которые определяют суть и смысл этих из-

менений, этого движения, приводящего в конце

ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

концов к качественному скачку, отмеченному

Марксом и Энгельсом.

Есть, однако, и совсем другого рода концеп-

ция всемирной литературы. Согласно этой кон-

цепции, понятие «всемирная литература» вклю-

чает в себя лишь крупнейшие достижения

художественной культуры человечества, обла-

дающие непреходящим мировым значением.

Подобная концепция получила особенно широ-

кое распространение в западной науке, транс-

формировавшись в истолкование всемирной

истории литературы как явления своего рода

«универсального», «сверх-» или «наднациональ-

ного», абстрагированного от конкретного анали-

за национальных вариантов литературного раз-

вития, и обретя тем самым совершенно недву-

смысленную политическую окраску. С позиций

марксистской идеологии такая точка зрения,

согласно которой «целое всемирной литературы

оказывается выхолощенным безнациональным

„целым

» (формулировка И. Г. Неупокоевой),

представляется неприемлемой.

Выпускаемая в свет «История всемирной ли-

тературы» строится на иных началах. Если не-

приемлемость восприятия всемирной истории

литературы как простой механической суммы

отдельных национальных литератур очевидна,

то стремление к возможно более широкому ох-

вату вклада отдельных литератур мира на про-

тяжении всей истории развития литературы как

словесного искусства имеет принципиальное

теоретическое и методологическое значение (с

учетом того, естественно, что само представле-

ние о том, что именно является «литературой»

как таковой и входит в ее состав,— величина

переменная, претерпевающая существенные

изменения в ходе веков). Думается, что только

осуществление такого рода задачи (она и по-

ставлена в «Истории всемирной литературы»)

позволит создать оптимальные возможности

для поисков объективных закономерностей ми-

рового литературного процесса. Так называе-

мые «малые» литературы могут иногда выдви-

гать художественные ценности мирового значе-

ния и служить почвой для таких обобщений,

без которых в наших представлениях об этом

процессе существовали бы серьезные изъяны.

Наконец, следует подчеркнуть, что такой под-

ход помогает преодолеть одинаково односторон-

ние и в научном отношении пагубные крайно-

сти как европоцентризма, так и востокоцент-

ризма.

В предлагаемом вниманию читателей труде

сопоставление путей литературного развития

Востока и Запада играет важную роль. Решая

эту сложную историко-типологическую задачу,

авторы и редакторы «Истории всемирной лите-

ратуры» всячески стремились избегать, с одной

стороны, прямолинейного сближения Востока

и Запада, механического их сведения к одному

знаменателю, как правило обусловленному кри-

териями, почерпнутыми в западноевропейской

культуре, и, с другой стороны, не менее пред-

взятой точки зрения, согласно которой Запад и

Восток будто бы исконно чужды друг другу и

поэтому на Востоке все обязательно должно

быть не так, как на Западе, и прежде всего

должно быть архаичнее. Проводя параллель

между литературами Запада и Востока, выяс-

няя существующие между ними генетические

связи и типологические соотношения, участни-

ки коллективного труда одновременно анализи-

ровали и сложившееся в ходе веков своеобра-

зие тех закономерностей, которые определяли

и тут и там развитие литературы. Так, скажем,

вплоть до XIX в. бросаются в глаза более мед-

ленные темпы развития восточной культуры,

более устойчивая роль в ней традиционного на-

чала, характерная для нее смена приливов и

отливов прогрессивных тенденций, нередко свя-

занных с городской цивилизацией. Послед-

няя черта весьма знаменательна. Она имеет, ви-

димо, и какие-то внутренние и внешние причи-

ны (в виде, например, опустошительных и

катастрофических по своим последствиям на-

шествий — монгольских, татарских, турецких,

сметавших с лица земли на огромных террито-

риях в различных регионах Востока и Восточ-

ной Европы плодоносные очаги высокой

культуры, обрывавших ее естественное посту-

пательное движение). Востоку присуща в це-

лом большая протяженность, но и большая ем-

кость средневековой культуры, способной вби-

рать в себя, не подвергаясь решающей ломке,

очень разнородные тенденции. Вместе с тем

при веем своеобразии развитие литературы как

Востока, так и Запада, если рассматривать его

в типологически обобщенном плане, шло от

Древности ^ерез Средние века и к Новому вре-

мени в стадиальном отношении в едином на-

правлении.

Другой вопрос, связанный с проблемой «со-

става» истории всемирной литературы и имею-

щий также немаловажное теоретическое значе-

ние: в каком объеме должны в этой истории

фигурировать факты отдельных национальных

литератур? Отвергая в принципе теорию, со-

гласно которой содержание понятия «всемир-

ная литература» равнозначно представлению о

некоем «золотом фонде» художественной куль-

туры человечества, необходимо вместе с тем

принять во внимание рациональное -зерно этой

теории. Очевидно, что «всемирная литерату-

ра»

—

это понятие, обладающее наряду с син-

хронической также и диахронической протя-

женностью. Оно подразумевает не только ли-

ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ FC

тературную ойкумену определенной эпохи во

всех ее внутренних соотношениях, но и сово-

купность всех литературных традиций прошло-

го, которые сохраняют свою животворную силу

и в настоящем, тем самым продолжая оставать-

ся активной силой литературного развития.

Основные очертания вклада великих писателей

прошлого в сокровищницу мировой культуры

вырисовываются в нашем труде в самой харак-

теристике, непосредственно посвященной их

творчеству. Затем к анализу отдельных аспек-

тов этого вклада авторы возвращаются в разде-

лах, в которых речь идет о наиболее сущест-

венных конкретных проявлениях влияния, ока-

занного данным писателем.

Вместе с тем — следует еще раз подчеркнуть

это обстоятельство

—

«История всемирной ли-

тературы» не ограничивается рассмотрением

творческих достижений, претендующих на ми-

ровое или, во всяком случае, на широкое меж-

дународное художественное значение. Посколь-

ку в публикуемом коллективном труде основ-

ной единицей исследования является по

преимуществу

—

с этапа своего появления

—

история национальной литературы в своей це-

лостности и внутренней диалектике (а до того

периода, когда складываются современные на-

ции, история литератур, создававшихся раз-

личными народностями), объектом внимания и

характеристики (пусть и очень различной с

точки зрения развернутости, от краткого упо-

минания до специального очерка) должен стать

любой писатель, внесший заметный вклад в

развитие родной литературы.

Однако проблема основной единицы исследо-

вания не решается однозначно для всего изда-

ния в целом. В решении ее есть и некоторые

отклонения, диктуемые особенностями литера-

турного процесса на отдельных его стадиях, и

прежде всего своеобразием тех форм, в кото-

рых находит свое воплощение закон единства

мирового литературного развития. На некото-

рых этапах типологическое сходство литера-

турного развития в отдельных регионах побуж-

дает класть в основу обобщения и классифика-

ции материала не черты национальной специ-

фики, а другие структурообразующие катего-

рии, вроде, например, литературных жанров

(для более ранних этапов) или направлений

(для Новейшего времени).

Одно из исключений в данном плане состав-

ляют, скажем, Средние века. Примером может

служить структура того раздела второго тома

нашего издания, в котором анализируются ли-

тературы Западной Европы. Ведущую роль

здесь играет чередование глав, посвященных

рассмотрению отдельных жанров или «пластов»

средневековой литературы: литературы на ла-

тинском языке, народно-эпической литературы

архаического типа, героического эпоса, курту-

азной лирики, рыцарского романа, городской

сатиры и дидактической литературы и т. д. Ха-

рактеристика же национальных вариантов этих

жанровых разновидностей играет в данном раз-

деле в структурном отношении вторичную роль.

Естественно, что такое построение этого раз-

дела не произвольно, а определяется особенно-

стями социальной и духовной жизни средневе-

кового общества, а именно, с одной стороны,

недостаточной в целом расчлененностью лите-

ратурного процесса, национальной, социальной,

индивидуальной, а с другой стороны, показа-

тельным для средневековой культуры тяготе-

нием к универсальности; каноничностью, кото-

рой отмечено в это время художественное

мировосприятие; сравнительно ограниченным

кругом непосредственных литературных связей

и т. д.

В тех же частях труда (а они, как уже гово-

рилось, доминируют), где основной структур-

ной единицей выступает история национальных

литератур, этот принцип организации материа-

ла в равной мере относится и к западным и к

восточным ареалам.

Кратко охарактеризованный подход к по-

строению сравнительной истории всемирной ли-

тературы отнюдь не является общепризнанным.

Так, скажем, в западноевропейском литерату-

роведении наших дней распространена тенден-

ция рассматривать в качестве основной

структурной единицы сравнительной истории

литератур отдельный художественный текст.

Встречаются и труды, в которых рассмотрение

состояния ведущих литератур Нового времени

(а не Средневековья с его исторической специ-

фикой) подчинено анализу тех или иных жан-

ров. Существуют, наконец, и попытки поло-

жить в основу всемирной литературы типоло-

гию художественных стилей или направлений,

Попытки возвести все здание «Истории все-

мирной литературы» на только что упомянутых

теоретических основах представляются одно-

сторонними, ибо они дробят литературный про-

цесс, лишая его общей перспективы и отрывая

от общественной, исторической почвы, с кото-

рой он органически связан. Только стремясь

воспроизвести национальный литературный

процесс в его целостности, можно раскрыть

внутреннюю диалектику этого процесса, обус-

ловленную борьбой противоречивых тенденций,

и осветить глубинную внутреннюю связь худо-

жественного развития с социальной и духовной

жизнью страны.

Характеристика закономерностей развития

отдельных национальных литератур, их своеоб-

разия

—

одна из основных задач нашего много-

ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ FC

томного труда. Вместе с тем при всем внимании

к целостности национального литературного

процесса и его внутренней диалектике рассмот-

рение его в системе истории всемирной лите-

ратуры обладает своей спецификой, требует

особого угла зрения. Литературы эти рассмат-

риваются в данном случае не изолированно, в

себе. Они изучаются не только в своих кон-

кретных общественно-исторических предпосыл-

ках, но и в общем контексте эволюции мировой

художественной культуры. Понятие «историче-

ский контекст» здесь является ключевым. За-

дача состоит в том, чтобы раскрытие внутрен-

ней логики развития национальных литератур

сочеталось с определением места, которое они

на том или ином историческом этапе занимают

в общей динамике развития мировой литерату-

ры как некоей макросистемы. Только успешное

применение такого рода метода может помочь,

например, решить одну из существенных задач

нашего труда — раскрыть мировое значение

русской литературы. Это достигается не столь-

ко количественным способом, путем накапли-

вания различного рода примеров, свидетельст-

вующих о влиянии, оказанном тем или иным

великим русским писателем на зарубежных

литераторов, а в первую очередь посредством

объективного анализа духовных ценностей, вы-

двинутых русской литературой, и выяснения

исторических причин, обусловивших в XIX—

XX вв. ведущее в мировом масштабе значение

этих ценностей.

У сопоставительной перспективы, в которую

включается характеристика отдельных нацио-

нальных литератур, есть при этом не только

синхронический, но и диахронический аспект.

Причина этого заключается в неравномерности

общественного развития человечества. Понятие

«исторический контакт» подразумевает не толь-

ко представление о современном состоянии «ли-

тературного окружения» той или иной нацио-

нальной литературы. Сюда могут входить и

параллели с явлениями, которые для других

литератур представляют собой уже прошлое

или, наоборот, еще нереализованное будущее.

Сравнительное освещение истории нацио-

нальных литератур реализуется в «Истории все-

мирной литературы» различными путями. На-

циональные литературы изучаются как состав-

ная часть культурного населения более широких

территориальных и культурно-исторических

комплексов (зона, регион) и, с другой стороны,

в свете того, как в них преломляются эстетиче-

ские тенденции и как воплощаются эстетиче-

ские формы общего порядка (методы, стили,

направления, жанры и т. п.). При этом понятие

зоны или региона как образования более широ-

кого типа не трактуется как обозначение чего-

то застывшего, раз и навсегда данного. Наобо-

рот, зона и регион — понятия подвижные, под-

верженные историческим сдвигам. Может

меняться состав зоны или региона; соотношение

между литературами, входящими в состав этих

образований, с точки зрения ведущей роли,

притягательной силы или темпов развития;

сама роль факторов, способствующих формиро-

ванию и сохранению зон и регионов.

Большое внимание в «Истории всемирной

литературы» обращено на изучение взаимодей-

ствия отдельных национальных литератур, на

так называемые контактные и генетические

связи между ними, на определение уровня, си-

стемы и направленности этих связей примени-

тельно к той или иной литературной эпохе.

Так, например, представление об основном

направлении, в котором в ту или иную эпоху

смещаются культурные центры, а тем самым

и развиваются литературные влияния, опреде-

ляет во многом построение

—

с точки зрения

последовательности расположения материала

—

как отдельных разделов, посвященных литера-

турам того или иного региона, так и томов в

целом.

Материал первого тома «Истории всемирной

литературы» убедительно свидетельствует о

том, что культурные и литературные связи ме-

жду народами, странами и континентами су-

ществовали изначально, какой бы фрагментар-

ный характер ни носили следы этих контактов,

дошедшие до наших дней. Это обстоятельство

имеет принципиальное значение. Оно служит

еще одним подтверждением правомерности рас-

пространять термин «всемирная литература»,

понимаемый как обозначение некоего целого,

находящегося в непрерывном процессе станов-

ления и развития, на всю литературную исто-

рию человечества, начиная от ее истоков.

Однако еще большее значение для обоснова-

ния такого рода теоретической позиции имеют

сопоставления типологического плана. Оба по-

нятия

—

литературные влияния и типологиче-

ские схождения и соотношения

—

диалектиче-

ски между собой связаны. Это факт общепри-

знанный в советской литературоведческой

науке. Значение его, впрочем, осознавалось и

подчеркивалось еще А. Н. Веселовским. И все

же историко-типологический подход занимает

особое место в сравнительном изучении литера-

тур. Перспективы, открываемые этим подхо-

дом,— один из основных источников превос-

ходства марксистской науки над буржуазной

компаративистикой со всей ее унаследованной

от позитивизма односторонностью и узостью.

Именно он и позволяет, в частности, нашему

литературоведению преодолеть то искусствен-

ное разграничение между так называемой «все-

ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ FC

общей историей литературы» и «сравнительной

историей литературы», которое в глазах бур-

жуазной компаративистики принимает харак-

тер подлинной антиномии.

Поиски закономерностей, характеризующих

эволюцию всемирной литературы, взятой в ее

целом, во всей ее полноте, должны опираться

па сопоставление путей развития отдельных на-

циональных литератур или, как уже отмеча-

лось,— на более ранних этапах

—

литератур,

создававшихся различными народностями. Со-

поставлять можно лишь явления, между

которыми существует внутренняя связь. Явле-

ния, абсолютно чужеродные, несопоставимы.

Ф. Энгельсу принадлежит знаменитое опреде-

ление: «Чем дальше удаляется от экономиче-

ской та область, которую мы исследуем, чем

больше она приближается к чисто абстрактно-

идеологической, тем больше будем мы находить

в ее развитии случайностей, тем более зигзаго-

образной является ее кривая» (Маркс КЭн-

гельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 39, с. 176). Учитывая

всю относительную самостоятельность эволю-

ции отдельных сфер идеологической надстрой-

ки и придавая осмыслению этого феномена важ-

нейшее значение, марксистское литературове-

дение исходит вместе с тем из убеждения, что

сходные по своей социальной природе стадии

общественного развития порождают сходные

во многом типы художественного видения мира.

Проявления этой закономерности в истории ми-

ровой литературы обусловлены в конечном

итоге единством общего хода социально-истори-

ческого развития человечества и обозначаются

в нашей науке, как правило, термином «истори-

ческо-типологические схождения» или «истори-

ко-типологические аналогии».

При этом анализ подобных схождений и ана-

логий подразумевает, естественно, наряду с

определением черт сходства и установление

различий между сравниваемыми явлениями.

В «Истории всемирной литературы» делаются

такого рода сопоставления и обобщения. Они

касаются темпов и характера развития литера-

тур разных регионов, географических и хроно-

логических границ существования той или иной

литературной эпохи, а также закономерностей

становления жанров, стилей и направлений,

изменений, происходящих в природе и системе

литературных связей. При этом авторы и ре-

дакторы «Истории всемирной литературы» не

упускают из виду первостепенную роль другого

важнейшего исторического фактора, а именно

неравномерности развития мировой литерату-

ры. Характеристика тех конкретных форм, ко-

торые взаимодействие этих двух законов

—

единства и неравномерности

—

принимает на

различных исторических стадиях и в различных

культурных ареалах,— одна из первоочеред-

ных задач, стоявших перед участниками «Исто-

рии всемирной литературы». Только стремление

к ее реализации и может позволить избегнуть

опасностей упрощения, схематизации реальной

картины движения историко-литературного

процесса и воспроизвести его со всей присущей

ему сложностью, динамикой и внутренними

противоречиями.

Предлагаемая вниманию читателей «История

всемирной литературы» строится и делится на

тома на основе историко-хронологического

принципа. Этот принцип включает в себя воз-

можность типологического подхода к членению

историко-литературного материала, но не сво-

дится к последнему. Такая композиция много-

томного издания обусловлена необходимостью

считаться с действием уже упоминавшегося

закона неравномерности темпов общественного

развития человечества. Применительно к пер-

вым двум томам можно говорить о стадиальном

единстве основных литератур мира (в I томе

речь идет о Древности, во II томе

—

о распро-

странении в мировом масштабе средневековых

форм художественного сознания). Однако по-

степенно положение вещей осложняется

—

не-

равномерность мирового литературного про-

цесса особенно ощутимо дает себя знать в пери-

од с XV в. по середину XIX в. (затем, но уже

на качественно совершенно ином уровне, тен-

денция к синхронизации литературного разви-

тия вновь отчетливо обозначается). В этот же

период, начальный этап которого отмечен на

Западе расцветом культуры Возрождения, ход

развития здесь протекает заметно быстрее, чем

на Востоке. Отсюда

—

и большая расчленен-

ность эволюции европейских литератур этого

времени на этапы и большая четкость этих эта-

пов. Так, скажем, в большинстве европейских

литератур XVII и XVIII века представляют

собой две различные самостоятельные эпохи

(пусть и с не совсем одинаковыми в силу на-

циональной специфики хронологическими гра-

нями). Значение этих эпох для судеб художест-

венной культуры побуждает уделить рассмотре-

нию каждой из них отдельные тома (IV и V).

Применительно же к подавляющему большин-

ству восточных литератур эти века — понятие

по преимуществу календарное. Оно обозначает

определенный хронологический отрезок некоей

значительно более широкой по своей протяжен-

ности эпохи, которую можно обозначить как

Позднее Средневековье. Это обстоятельство и

побуждает материал большинства восточных

литератур этого времени распределять между

только что указанными томами, руководствуясь