Белов В.А. Занимательная цивилистика. Выпуск 2

Подождите немного. Документ загружается.

возможностью судебной защиты нарушенного права. А исковая давность затем и установлена,

чтобы стимулировать потерпевшего к скорейшей защите своих прав. И если он этой

возможностью не пользуется, то теряет её. Потерпевший, которые формулирует иски, что

называется, «от балды», не может считаться истцом, прибегающим к судебной защите

нарушенного права.

Помолчали.

— Наверное, не стоит все-таки говорить в присутствии суда слова «от балды», —

предположил председательствующий.

— Действительно не стоит, — согласился выступавший. — Извините.

— Какие, Вы говорите, решения, вступившие в законную силу, отказывают истцу в исках?

Стали листать материалы. Нашли решение по вексельному делу от 8 сентября 1998 г. и

оставившие его в силе акты апелляции и кассации; потом — два комплекта решений по первому

делу об убытках. И вдруг — вопрос:

— Решение от 13 марта 2000 г. не было оставлено в силе, как Вы говорите, уважаемый

Ответчик. Постановлением апелляционной инстанции от 29 июня 2000 г. оно было изменено: в

части взыскания в иске отказано, а в остальной части — оставлено без изменения. Так, ещё

раз смотрим решение: взыскать... А в какой же части решение оставлено без изменения?

Уважаемый истец, в какой части?

Внятного ответа не последовало. Представитель Автозавода высказал уже упомянутое

выше предположение — наверное, в части прекращения производства по делу в отношении

двух соответчиков.

Коротко говоря, оживление обстановки закончилось отменой решения суда первой инстанции

и возвращением дела на новое рассмотрение. Причины — суд не дал оценку доводам ответчика

(Автозавода) об исковой давности и не учел ранее принятые по аналогичному делу судебные

акты: нужно выяснить, в какой части решение о взыскании было оставлено без изменения, ибо

это влияет на размер убытков, подлежащих присуждению в рамках настоящего дела. А в том, что

они подлежат присуждению, кассация не усомнилась: все, что установил суд первой инстанции,

он установил неправильно — и обязательства существуют, и требования по ним приобретены

истцом, и убытки доказаны. Осталось только разобраться, не была ли уже взыскана какая-либо

их часть в рамках другого дела, ну и понять, не пропустил ли истец давность. Этакое,

повторное рассмотрение по первой инстанции получилось; кассация не только выполнила свою

собственную роль, но и заменила собой отсутствующую в этом деле апелляцию. Сложилась

парадоксальная ситуация: отмена решения, соответствовавшая интересам истца, состоялась на

основании аргумента, высказанного ответчиком; в итоге отмена стала не столь выигрышной

для истца и не столь роковой для ответчика, какой она могла быть, если бы она была

осуществлена по аргументам жалобы.

После в высшей степени тщательного обсуждения аргумент про исковую давность уже не

касался юристам Автозавода таким безупречным, как в начале. Допустим, что предложенное

толкование ст. 203 правильно и давность действительно прерывается не всяким иском, а только

тем, который способен защитить нарушенное или оспариваемое право (реализовать

конкретный охраняемый законом интерес). Но что истцу пользы от такого перерыва? Если

иск будет удовлетворен, то предъявлять такой же иск ещё раз нет никакого смысла — ведь

интерес уже реализован и право уже защищено. А если в иске будет отказано, то производство по

повторно предъявленному такому же иску подлежит прекращению (подпункт 2 п. 1 ст. 150 АПК

РФ) — толку-то в этом случае от перерыва? Зачем удлинять срок предъявления заведомо

бесперспективных исков? Ответ на этот вопрос находился, пожалуй, лишь для таких ситуаций,

которые допускали конкуренцию исков, однако, поскольку таковые всегда были и остаются в

России исключением из общего правила, вряд ли было бы позволительно считать, что именно

ради этих исключений и сформулирована соответствующая норма ст. 203.

Можно было бы также допустить, что ст. 203 имела в виду уже упоминавшееся выше

взыскание в рассрочку — обращение не с одним, а с несколькими идентичными исками на разные

части одного и того же долга — но и это предположение, в виду подачи им повода к

существенным злоупотреблениям, представлялось также маловероятным.

Наконец, было выдвинуто предположение о том, что ст. 203 ГК прерывает давность

предъявлением надлежащего иска для того, чтобы у истца сохранялась полноценная

возможность вчинить новый такой оке иск, но к другому ответчику (ответчикам). Но ведь

выявленного в процессе ненадлежащего ответчика всегда можно заменить надлежащим; для этого

не обязательно отказывать в предъявленном иске и возлагать на истца бремя обращения с новым.

Достойного ответа на возникший вопрос заводские юристы так и не нашли. Не помогло и

обращение к представителям известнейшей в России процессуальной школы: видимо, такой

проблемы в известной им литературе не ставилось и обсуждалось, а формулировать свое

собственное суждение они не умели. Вообще судя по их ответам, сводившимся, в основном, к

тому, что институт перерыва исковой давности предъявлением иска известен законодательствам

всех развитых государств, в частности Германии

148

, можно предположить, что они даже не

уловили сути проблемы.

Надежда донести аргумент про исковую давность до понимания суда умерла. Все внимание

сосредоточили на материально-правовой стороне дела; как выяснилось — не зря. Как годом

раньше у «Логоса», так и теперь у «Лужников» закончились все «ресурсы» для этого дела.

Банк проиграл и первую инстанцию (5 мая 2004 г.) и кассацию (20 июля 2004 г.): «Выводы суда

первой инстанции об отсутствии по делу доказательств, свидетельствующих о возникновении у

ответчика обязательств перед истцом и нарушении им его прав, а также об отказе в

удовлетворении исковых требований правомерны».

Выходя из здания Окружного арбитражного суда представитель Банка сказал: «Встретимся в

Москве!». Нельзя сказать, что Автозавод ждет этой встречи с большим нетерпеньем. Но то,

что он к ней готов — это несомненно.

См.: Васьковский Е. В. Задачи по русскому гражданскому праву: Пособие для практических занятий. Изд.-е 2-е.

Одесса, 1907, VI+87 с. Рассмотрение ситуаций из этого задачника составляет дервую часть данного очерка.

См.: Иеринг Р. Гражданско-правовые казусы без решений: Пер. с 10-го нем. издания В. Ф. Огнева, И. Б.

Новицкого. М., 1908, 260 с.; Он же. Юриспруденция обыденной жизни: Собрание мелких юридических вопросов,

вытекающих из событий обыденной жизни: Пер. с 4-го нем. издания Н. Дерюжинского. М., 1881, 77 с. Рассмотрение

вопросов, поставленных в этих изданиях, составило вторую и третью части настоящего очерка.

См.: Практикум по гражданскому праву: Ч. И. Учебное пособие / Отв. ред. С. М. Корнеев. Изд.-е 3-е. М., 2002. С.

35. Данная задача была заимствована нами из «Гражданско-правовых казусов без решений» Р. Иеринга (С. 259-260)

и несколько модифицирована; в настоящем издании она рассматривается именно в том виде, в котором изложена в

первоисточнике.

Читатель наверняка обратил внимание, что этот тезис помещен в самом конце казуса, как описание последствий

рождения сына Z2. Между тем, это последствие наступило гораздо раньше, а именно — с заключением брака

между отцом рассказчика и дочерью его жены X.: последняя из-за этого стала женой отца, т. е. мачехой; в то же

время, жена рассказчика была матерью его мачехи, т. е. по мнению рассказчика, его бабкой. Почему составитель

задачи не рассказал об этом немедленно после упоминания о браке V. с X. — непонятно; судя по всему, он и сам

несколько запутался.

При этом X. одновременно является и падчерицей рассказчика, ибо он женат на её матери — W. В одном лице

оказываются соединены качества двух различных свойственников — падчерицы и мачехи. Как правило,

данное

обстоятельство не порождает особенных проблем, ибо законодательства большинства государств вовсе не признают

отчима, мачеху, пасынков и падчериц наследниками по закону, а те, которые делают это (как п. 3 ст. 1145 ГК РФ),

считают их наследниками одной очереди. Естественно, призвание к наследованию одного лица может иметь место

лишь в каком-то одном качестве; получить вместо одной доли две — одну как падчерица, другую как мачеха

рассказчика —X., естественно, не сможет.

Даже если видоизменить казус в том смысле, что Петров охотился на чужой земле (например, того же самого

Колосова), все равно смертельно раненных и убитых им животных приобретает в собственность именно охотник

(Петров), а не собственник земли (Колосов). Другое дело, что если охота велась без разрешения или с нарушением

установленных законом или договором условий, собственник земли или должностное лицо, действующее от имени

публичного образования, получат право изъять охотничьи трофеи, добытые с нарушениями. По своей природе

такой акт будет именно актом конфискации, т. е. актом прекращения права собственности на незаконно добытую

вещь и приобретения права собственности на эту вещь публичным образованием, либо потерпевшим, а не актом

виндикации, каким он являлся бы, если бы вопрос о принадлежности охотничьей добычи решался в зависимости от

принадлежности территории, на которой велась охота.

Продолжают руки охотника также охотничьи собаки (псовая охота) и птицы (соколиная охота), силки,

капканы, сети и иные подобные приспособления, использование которых обусловлено исключительно сооб

ражениями эффективности ловли или охоты, т. е. имеет вынужденный характер: охотиться с голыми, так сказать,

руками, в большинстве случаев просто невозможно, либо неудобно и оттого невыгодно. Видеть в использовании

технических средств и приспособлений для охоты или ловли намерение отделить акт завладения жертвой от акта её

убийства, ранения или захвата нет, следовательно, никаких оснований.

Российский ГК (п. 1 ст. 250) ещё более суров: он требует продажи доли сособственником на условиях, равных с теми,

которые были предложены третьему лицу. Отчуждатель доли в праве общей собственности у нас не может даже

улучшать условия продажи доли сособственникам.

Если следовать толкованию и расчётам К. Если же следовать нашему толкованию, которое мы, руководствуясь

ходом мыслей К. довели до логического конца, то Р. в результате проведенной операции станет обладателем дроби,

выраженной как ^, т. е. ещё меньшей, чем |.

В пользу такого предположения говорит тот факт, что курица снес-ля яйцо, находясь при этом в чужом дворе —

дворе г-на Б.: возможно, »то произошло именно оттого, что курица была сдана в аренду Б. Если так, то

собственником яйца становится Б.; соответственно изменяется и

(ммпение.

Природа этого сомнения та же, как и в случае с Б.: если яйцо высиживалось в сарае, принадлежавшем Г., то

возникает вопрос — на каком основании там находилась курица, принадлежавшая Д.? Ответ очевиден: она была взята

Г. в аренду у Д. Это предположение в нашем случае тем более вероятно, что высиживание (в отличии от носки яйца)

— процесс длительный. И если в первом случае ещё можно допустить, что несушка, принадлежавшая одному лицу,

случайно и именно в момент носки, оказалась во дворе другого, то допустить случайное пребывание курицы в

чужом сарае в продолжение, как минимум, трех недель, довольно сложно.

Ибо в первом имеется ещё один,-дополнительный вопрос, отсутствующий во втором и оттого требующий

отдельного обсуждения: кому был причинен вред — г-ну Б., заказавшему бутылку, официанту, её несшему, либо

ресторану?

Возможно, конечно, что шляпа была им просто забыта; это обстоятельство дела не меняет.

Против этого заключения можно возразить в том смысле, что в задаче не сказано, отчего все-таки В. стал садиться

— намеревался ли он именно сесть, или, быть может, отчаянно жестикулируя при разговоре, потерял равновесие и,

неловко отступив назад, плюхнулся в первое попавшееся кресло, совершенно не думая о том, чье оно — его или

чужое. Но в таком случае и условия задачи были бы сформулированы иначе (ср. казус о бутылке шампанского). В

существующей же редакции ни о чем подобном не говорится; следовательно, в силу презумпции разумности, нужно

предположить, что г-н В. садился в кресло сознательно — то ли по окончании разговора, то ли устав от длительного

стояния, то ли для того, чтобы освободить проход — причина здесь уже не важна. Указание лее только о том, что В.

заговорился с соседом объясняет причину путаницы мест.

Иной подход к проблеме — признание состоявшегося перехода права собственности на заказанные напитки и

кушанья уже в момент их заказа, а не передачи клиенту — привел бы к абсурдному выводу: о возложении на клиента

риска случайной гибели вещей, которых он и в глаза не видел. Так, например, можно было бы заставить клиента

заплатить за заказанный им, но сгоревший по случайным причинам, бифштекс, или; за заказанную им, но

разбившуюся ещё на кухне, также по случайным причинам, бутылку вина.

В задаче о фалдах пальто у потерпевшего, к тому же, есть выбор: потребовать ли возмещение с Т., оборвавшего

фалды, или с Н. — владельца экипажа, под который он едва не попал. Поскольку, однако, в задаче мот никаких

данных о нарушениях, допущенных со стороны владельца данного экипажа, мы эту возможность не

рассматриваем. Нет здесь и оснований для применения норм об ответственности Н. как владельца источника

повышенной опасности, ибо вред здесь наступил не от взаимодействия экипажа с Л., а от действий Т. —

прохожего, оборвавшего фалды пальто.

Не исключено, кстати, что и ухватился он за проходящего мимо матроса случайно, рефлекторно размахивая

руками при попытках удержать равновесие.

Дарил-то он «в порыве великодушия», т. е. желая облагодетельствовать своих друзей. Именно эту цель и

преследуют сделки дарения. С пониманием значения своих действий, таким образом все обстояло благополучно;

другое дело, что даритель не соизмерил своих действий с теми последствиями, которые они будут иметь лично для

него, и оттого не смог вовремя остановить свой великодушный порыв.

Это обстоятельство весьма неохотно признан... юсь российскими цивилистами, которые (в особенности — Д. И.

Мейер и Г. Ф. Шершеневич) всеми силами стремились подвести договор купли-продажи под римскую

(консенсуальную) модель.

Полным аналогом рассматриваемой ситуации является следующий случай: А., увидев кошелек на другом берегу

ручья, направился к нему, чтобы достать, но пока он перебирался через водную преграду, проходивший по другому

берегу Б. поднял кошелек.

Возможно, конечно, что В., наблюдая за действиями В., когда тот науськивал собаку на кошелек, будучи хозяином

собаки и оттого зная её повадки и привычки, помогал последнему в этом деле. В таком случае В. очевидно и

недвусмысленно выразил свое намерение овладеть кошельком и предпринял необходимые к тому действия и в такой

ситуации кошелек следует признать поступившим в общее владение Б. и В..

Интересно, что такой вопрос возникает даже в том случае, если подчистка была выполнена неискусно и её следы

носят явно заметный, при всяком поверхностном внешнем осмотре, характер. Посетители (руководствуясь

предположениями о надлежащей заботливости и добросовестности содержателя буфета) должны были бы

предположить, что такие подчистки сделаны самим хозяином, дабы при каждом изменении цен не перепечатывать

заново меню. К слову сказать в меню большинства современных российских кафе можно встретить цены,

написанные от руки поверх других, — замазанных или заклеенных, — но нам ни разу не приходилось слышать, чтобы

кто-либо из посетителей справлялся у администрации кафе, действительно ли эти исправления внесены ими, а не

очередной «шаловливой рукой». Причина—презумпция добросовестности участников гражданского оборота, тем

более — оказывающих так называемые услуги общественного питания по публичным договорам.

Больше того, на подобные случаи магазины, по просьбе покупателей, обыкновенно пробивают так называемые

подарочные чеки — чеки, содержащие указание цифрового или штрихового кода товара, но не содержащие указания

цены.

Женская теплая верхняя одежда, вроде плаща с круглым подолом.

Другое дело, что заявляемое ею требование будет подлежать осуществлению в пользу кухарки; покупательница будет

требовать не просто поменять материю (ей самой), а поменять её кухарке.

В действующем российском законодательстве такой срок прямо определён— 14 дней с момента передачи товара

покупателю (п. 1 ст. 502 ГК).

Кроме, разумеется, тех, что были вызваны недоброкачественностью плаща.

В таком случае, кстати, сам профессор впал бы в кредиторскую про-I грочку; оттого ему пришлось бы оплатить

все, предпринятые портным в (то интересе, расходы (кроме неразумных), так как они уже не были бы < нязаны с

просрочкой самого портного и предпринимались бы исключите :лыго в интересах профессора, а также оставить на себе

все понесенные убытки, с возможным регрессным переложением того и другого на хозяина гостиницы.

То, что А. должен нести ответственность за пропажу книги, сомнений, на наш взгляд, не вызывает, ибо книга

выбыла из его обладания благодаря его же собственной небрежности: не оставь он открытою дверь в свою комнату

— В. никак не смог бы взять книгу. Тот факт, что в городе, где р;изворачивалось действие, запирать двери было

вообще не принято, не может в данном случае оправдывать А., ибо он оставил в своей комнате чужую, и, больше

того, уникальную вещь.

Это зависит от того, какую именно конструкцию поручительства уста-I мавливает законодательство страны —

места действия описанного случая.

А. оказался знакомым В. (что было бы, если бы В. не знал, кто такой А.? — ничего); В. не застал А. дома (а если бы

застал? — совсем не обязательно, что А. дал бы ему пользоваться книгой); В. без разрешена прошёл в комнату А.

и также без разрешения взял книгу (а если бы ои на это не решился? или если бы не нашёл в комнате нужной ему

книги?) наконец, В. не сумел спасти книгу от пожара (а мог бы и успеть).

В. приходит к А., застает его дома, жалуется, что в библиотеке нет нужной ему книги, а библиотекарь

отказывается сообщить, какому читателю он её выдал, А. объявляет, что он и есть тот самый читатель, К. за

ради Христа просит дать ему книгу до утра, А. дает, В. уносит её домой, ночью случается пожар и книга сгорает.

Нарушения со стороны Гшблиотекаря не было, а книга все равно погибла.

В том варианте задачи, который мы поместили в нашем «Практикуме», банкноту выронил не её собственник (Ш.),

а один из гостей (Д.), неловко потянувшийся за ней через стол, и не сумевший, по этой причине, удержать её в руке;

он же и отряхивал банкноту и у него из руки она была выхвачена собакой. Передавал банкноту уже насладившийся её

внешним видом хозяин собаки (3.). Наш случай отличается от случая, описанного у Иеринга, прежде всего тем, что у

последнего банкноту роняет её собственник (у нас это делает посторонний), а также в том, что по Иерингу собака

выхватила банкноту у хозяина (у нас — у постороннего, но того же самого лица, который её выронил).

Как это описано в нашем «Практикуме».

Возместив убытки, Даам будет иметь право отнести их в регрессном! порядке на собственника собаки — Зейделя —

по вине которого погибла) взятая им в ссуду вещь.

«Видимо» — потому, что возможна и другая его квалификация — как | договора об оказании фокусником услуг

по развлечению гостей с использованием средств заказчика. Дела это не меняет, ибо на фокуснике псе равно лежит

обязанность возврата перстня, в данном случае — как предоставленного заказчиком услуг предмета, с помощью

которого оказываются услуги.

Может возбудить сомнение тезис о виновности данного нарушения: перстень был проглочен фокусником оттого,

что он закашлялся; кашель же есть действие рефлекторное, а не волевое, и значит — не подлежащее пменению. Но

кашель в данном случае не сыграл бы никакой роли, если бы фокусник не положил (намеренно и осознанно!)

перстня в рот. Подобное действие само по себе должно расцениваться как минимум, как грубая неосторожность,

ибо помещение в рот мелких неорганических тел исегда связано с риском их случайного (самопроизвольного)

глотания пли падения в гортань, о чем фокусник, конечно же, не мог не знать.

Но не его добросовестному приобретателю, ибо перстень выбыл из обладания собственника по его воле.

В данном сборнике нумерация казусов не сплошная, а начинается заново в каждом разделе. Цифра до знака

дроби означает номер раздела, после —номер казуса (вопроса).

Если не брать в расчёт вопроса процессуального: а как пассажиру доказать заблуждение? Увы, в современной

России нередко можно встретить пассажиров, которые даже проезд до нужной им остановки пытаются представить

как совершенный под влиянием заблуждения.

Отдельный вопрос: можно ли в последующем взыскать с извозчика излишек (переплату), на том основании, что

на требование такой платы пассажир согласился, будучи принужден к этому особыми обстоятельствами (риском

опоздать на поезд)? На наш взгляд, на него следует ответить отрицательно, ибо вопрос о соразмерности убытков от

опоздания на поезд и от переплаты извозчику был решен пассажиром самостоятельно, исходя из его представлений

о ценности того и другого, а значит — на свой страх, риск и счёт.

Во всяком случае, для компании-перевозчика, омнибусы которой возят пассажиров к железнодорожным вокзалам.

Естественно, сказанное не относится к предметам, заказанным под условием (обыкновенно в их число входят

вина), а также — многоразовым предметам сервировки (подносам, тарелкам, столовым приборам, чашкам и т. п.),

которые поступают не в собственность посетителей, а сдаются им в возмездное пользование. Правило советских

столовых, типа «Поел — убери за собой посуду!», является, таким образом, законным требованием собственника

посуды к её нанимателям о порядке исполнения договорной обязанности по возврату арендованных вещей и должно,

следовательно, неукоснительным образом выполняться.

Точнее — после того, как посетитель совершает действия, показывающие, что он более не проявляет никакого

интереса к остаткам заказанных им блюд и напитков.

Поскольку мы обсуждаем сейчас вопрос, связанный только с вещами, мы не рассматриваем дарения,

осуществляемого в форме установления прав и прекращения обязанностей.

Существует такое правило и в российском ГК: согласно абз. 1 п. 2 ст. 226 брошенные вещи, представляющие собой

какие-либо отходы, стоимость которых явно ниже суммы, соответствующей пятикратному минимальному размеру

оплаты труда, могут быть обращены в собственность лицом — собственником, владельцем или пользователем

объекта, в котором находятся указанные отходы. Приобретение в собственность отходов считается состоявшимся,

если лицо приступило к их использованию или совершило иные действия, свидетельствующие о его намерении

приобрести их в собственность (в случае с заведениями общественного питания такими действиями должна

почитаться уборка столов). Видно, что российское законодательство позволяет содержателям заведений

общественного питания противодействовать попрошайкам, собирающим объедки с их столов, как лицам,

нарушающим их исключительную возможность приобретения данных объектов в собственность. Практическую

трудность может представить ограничение максимальной стоимости присваиваемых отходов. Конечно, вряд ли

найдутся объедки, стоящие больше 5 МРОТ, но исключение может составлять недопитое спиртное. Вследствие этого

хозяин (сотрудник) заведения, видящий, что посетитель оставляет на столе початую, но не допитую бутылку,

стоимость содержимого которой явно превышает 5 МРОТ, обязан предложить клиенту забрать её с собой и только в

случае отказа имеет право принять её обратно в собственность заведения. Это уже будет классическим дарением.

Вопрос о том, насколько такие действия соответствуют господствующим в современной России представлениям

о нравственности и христианской религии, мы оставим за пределами настоящего исследования.

В случае продажи старого замка жилец обязан также оплатить разницу между ценой нового замка и ценой,

которую удалось выручить за старый замок.

Которые, действительно, по законодательству большинства государств, обязаны (только не перед конкретными

гражданами, а в публично-правовом смысле) подавать бесплатную медицинскую помощь всякому обратившемуся по

программам обязательного медицинского страхования. Не составляет в этом смысле исключения и законодательство

российское (см. п. 1 ст. 41 Конституции РФ; ч. 3 и ел. ст. 20 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан).

Нужно также понять, по какой ставке следует считать гонорар, ибо, несомненно, что оказанная в нормальных

условиях помощь профессора медицины будет стоить несколько дороже помощи обыкновенного участкового врача.

Актуальность этого вопроса особенно обостряется когда помощь, по своему содержанию, была элементарной и

могла быть оказана даже третьекурсником медицинского вуза, но в действительности оказывалась светилом с

мировым именем —так уж вышло, что никого другого, способного её оказать, поблизости в этот момент не было.

Кто, например, должен оплатить стоимость одноразового шприца и ампулы дорогого лекарства, которое пришлось

ввести больному?

Лучше всего это подтверждается следующим примером: допустим, что свидетелем приступа у одного из

пассажиров стал сам доктор; в этом случае, его не нужно было бы специально приглашать — доктор пришёл бы на

помощь самостоятельно, без просьб о том со стороны посторонних лиц. Неужели же в этом случае следовало бы

признать, что врач «позвал себя сам» и оттого вступил в договор ... с самим собой?

Обычно, это надписи типа «Осторожно! Окрашено!», но, имея в виду специфику ситуации, которая не исключает

вероятности того, что к окрашенному, например, забору, может прислониться случайный слепой прохожий, следует

признать, что одних надписей здесь явно недостаточно: собственнику следует озаботиться также и о звуковом

предостережении, либо нанять специального человека для того, чтобы тот предупреждал прохожих.

Существуют и правила хорошего тона, которые следует соблюдать принимающему гостей; так, вряд ли

найдется хозяин, который, накрыв на стол, пригласит за него гостей следующим образом: «Садитесь, гости дорогие!

Посмотрите на все это великолепие и валите отсюда!». А ведь в принципе — имеет право, ведь пока никто ничего из

гостей себе не взял, все является собственностью хозяина.

Выбросив поданное блюдо за окно, гость его тоже уничтожит, что, однако, вряд ли встретит понимание и

одобрение со стороны хозяина.

То есть неправомерное пользование чужой вещью, типа того, которое

может иметь место со стороны, например,

залогодержателя, перевозчика или хранителя.

За основу данной статьи взята наша одноименная публикация в журнале «Законодательство» (1998. № 11. С. 15-

25; К» 12. С. 13-21). В настоящем (переработанном) виде статья печатается впервые. По сравнению с

первоначальным вариантом в ней учтены происшедшие за шесть лет изменения в законодательстве, а также

отсутствуют два последних раздела — о пресечении преступлений, совершаемых в отношении и с применением

автотранспортных средств и о публичных правонарушениях автовладельцев, предусмотренных Законом о

безопасности дорожного движения. Предпоследний раздел мы сняли как довольно краткий и, признаться, не

особенно успешный; последний — по той причине, что рассмотренные в нем составы правонарушений в настоящее

время предусмотрены Кодексом об административных правонарушениях РФ.

Что уж говорить о россиянах — представителях бизнес-элиты и власти! По единодушным заверениям иностранцев,

никто из них не видел ни в одном городе мира такое количество «шестисотых» «Мерседесов», «BMW»,

«Линкольнов» и «Кадиллаков», как в Москве.

Мы будем писать «ГАИ» —для нас это и более знакомо, и более привычно.

Знакомые нам автолюбители честно признавались, что при приобретении и продаже автомобиля, а также— при

возникающих проблемах с должностными лицами, они либо просто делают «как все», либо просят помочь

«знающего человека» (который знает, «как делают все» и будет делать также). «Делай как все!» —девиз российского

автолюбителя.

Нередко можно слышать и такую, например, трактовку соответствующих правил: выезд на трамвайные пути,

отделенные от основной трассы движения, стоит столько-то; разворот через «две сплошные» — столько-то; выезд на

встречную полосу — столько-то и т. п.

Практика показывает, что многочисленные меры по борьбе с коррупцией в системе ГАИ сегодня оказываются в

большинстве своем безрезультатными, ибо в надлежащем оформлении фактов совершения водителями

административных правонарушений не заинтересованы ни водители, ни инспектора: и той и другой стороне

выгоднее и быстрее отделаться взяткой. Нам встречались инспектора ГАИ, которые ... не умели оформить протокол

об административном правонарушении.

Обращаем внимание, что норма ч. 2 п. 1 ст. 130 ГК сформулирована так, что допускает двоякое толкование в

вопросе о том, к каким существительным относятся слова «подлежащие государственной регистрации» — только ли

к воздушным и морским судам (как это сделано в нашем перечне), или также и к судам внутреннего плавания и

космическим ебъектам.

Хотя сами такие объекты существуют, это земля и природные ресурсы (п. 3 ст. 129 ГК).

Не путать с «управлением по доверенности»; см. об этом далее.

Принцип отсутствия ограничений по количеству предметом и стоимости имущества граждан и организаций

установлен п. 2 ст. 213 ГК.

Исключения составляют лишь те из них, которые представляют собой состав уголовно-наказуемых деяний

(преступлений). Но и в этом случае гражданские права на автомобиль не могут быть изменены, ограничены или

прекращены иначе, как по вступившему в законную силу решению суда или арбитражного суда, а также —

вступившему в законную силу приговору суда.

СЗ РФ. 1995. № 50. Ст. 4873; 1999. № 10. Ст. 1158; 2002. № 18. Ст. 1721; j 2003. № 2. Ст. 167.

Почему-то одной из категорий граждан, освобожденных от уплаты этого налога, являются граждане, оформившие

сделки перепродажи автомобилей нотариальным порядком. Какая связь между налогообложением и нотариальным

удостоверением — совершенно непонятно. Тем более, что нотариальное удостоверение сделок, предметом которых

является автомобиль, необязательно.

Кроме органов ГАИ регистрацию автомототранспортных средств осуществляют (в специально установленных

случаях) также органы гостехнадзора, таможни и военной автоинспекции (ВАИ). Далее мы будем сокращенно

говорить о регистрации только в органах ГАИ.

СЗ РФ. 1994. № 17. Ст. 1999; 1998. № 32. Ст. 3910; 2002. № 9. Ст. 930; 2003. № 20. Ст. 1899; 2004. № 33. Ст. 3495.

Опять неясность для толкования — к кому относится категория «владельцы транспортных средств» —только к

лицам, владеющим с санкции собственника, или также и к собственникам. Учитывая то, что право собственности в

субъективном смысле предполагает включение в его состав правомочия владения, полагаем, что было бы правильным

толковать категорию «владельцы» расширительно, т. е. распространить её и на собственников автомобилей.

Этот вывод вполне подтверждается также и п. 4 данного Постановления, где говорится: «Регистрация транспортных

средств за юридическим или физическим лицом производится на основании справок-счетов, выдаваемых

предприятиями-изготовителями, торговыми предприятиями, гражданами-предпринимателями, имеющими лицензии

на право торговли транспортными средствами, или иных документов, удостоверяющих право собственности

владельца транспортных средств и подтверждающих возможность допуска их к эксплуатации на территории

Российской Федерации» (выделено мной.—В. Б.).

БНА РФ. 2003. № 18; 2004. № 5.

Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 21. Ст. 1915; СЗ РФ. 1996. № 51. Ст. 5805; 1998. № 32. Ст.

3910.

БНА РФ. 1997. № 15.

Рекомендуем обратить внимание на пункты 1.6-1.9, 1.11 и 1.12, которые устанавливают требования, предъявляемые

к оформлению «иных документов».

См. об этом Постановление Правительства РФ от 8 апреля 1992 г. № 228 «О некоторых вопросах, связанных с

эксплуатацией автомототранспорта в Российской Федерации». Действует с последующими изменениями. Использован

текст, содержащийся в БД «Гарант».

СЗ РФ. 1998. № 25. Ст. 2897; 2002. № 27. Ст. 2679.

См.: Барсегян А. Г. Необходимо ли нотариально заверять доверенность на право управления автомобилем //

Законодательство. 1997. № 5. С. 86-88.

Алехин Б. Траст на рынке ценных бумаг // Рынок ценных бумаг. 1998. № 8. С. 55.

Сделка представителя, совершенная им с третьим лицом от имени и за счёт представляемого — это именно цель

представительства (см.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е. А. Суханова. Т. 1. Изд.-е 2-е. М., 1998. С. 397-398),

а не определение представительства, как полагают А. Г. Барсегян (Указ. соч. С. 87) и целый ряд других

исследователей. Определения понятия «представительство» не содержалось ни в одном прежнем российском ГК, нет

его и в современном Кодексе.

Как правило, право управления соединено в них с предоставлением правомочия распоряжения автомобилем.

Хотя бы потому, например, что доверенность можно отозвать во всякое время и без объяснения мотивов (п. 2 ст. 188

ГК), а одностороннее изменение правоотношений по аренде транспортного средства арендодателем не допускается,

иначе, как в случаях, прямо предусмотренных законом. Вообще же доверенность — документ об односторонней

сделке, в то время, как предоставление вещи в пользование (возмездное или бесплатное — неважно) односторонним

актом быть никак не может.

Опять-таки, уже хотя бы потому, что для расторжения последнего по инициативе ссудодателя имеются строго

определённые основания (ст. 698 и 699 ГК), в то время, как доверенность на право управления может быть отозвана

доверителем — ссудодателем во всякое время; не говоря уже о том, что выдача доверенности — сделка

односторонняя, а ссуда имущества — договор.

В этом смысле аналогия Б. И. Алёхина с доверительным управляющим вполне уместна: ведь по нашему ГК

доверительный управляющий — это тоже чисто техническая фигура, замещающая собственника в процессе

осуществления его правомочий.

Тем более — об односторонней сделке, направленной на предоставление полномочий, а не субъективных прав.

В части же полномочия на управление документ просто является ничтожным, ибо нельзя доверить совершение

действий, не являющихся сделками.

Исключая международные перевозки.

В том числе управление незарегистрированным транспортным средством (ст. 12.1), с нарушением правил

установки государственных регистрационных знаков (12.2), без документов на право управления, транспортное

средство или полиса обязательного страхования автогражданской ответственности (12.3), неисправными

транспортными средствами (12.5), без права управления (12.7), в состоянии опьянения (12.8), движение с

превышением скорости (12.9), проезд на запрещающий сигнал (12.12) и др.

См. об этом: Правила задержания транспортного средства, помещения его на стоянку, хранения, а также запрещения

эксплуатации, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 18 декабря 2003 г. № 759 // СЗ РФ. 2003. № 51.

Ст. 4990.

Относится к судну, а потому нас в настоящей статье не интересует.

Интересно имеющееся к этой статье примечание: «В случае нарушения правил стоянки или остановки транспортных

средств, порядка пользования муниципальными, коммерческими или иными парковками запрещаются применение

блокирующих устройств, эвакуация транспортных средств, удержание их на стоянках, снятие номерных знаков,