Базулин Ю.В. Происхождение и природа денег

Подождите немного. Документ загружается.

го комплекса и фо рмируют содержание социальных отношений. С

нашей точки зрения, сутью с оциальных отношений являются по-

давление и угнетение.

Такой трактовки содержания социальных отношений при-

держиваются многие изве стные ученые: П. Струве, П. Сорокин,

К. Маркс, Г. Зиммель, Ф. Бродель. Так, П. Струв е , характеризуя со-

циальные отношения, пишет: «В т есном смысле слова отношениями

социальными мы назовем отношения влас твова ния или господства

<. . . > Социальным укладом или строем мы называем строй меж-

дучеловеческих отношений господства и подчинения, слагающихся

по поводу <. . . > культурных содержаний человеческой жизни»

Аналогичное утверждение находим у К. Маркса: «Эти древние об-

щественно-производственные организмы несравненно более просты

и ясны, чем буржуазный, но они покоят ся на <. . . > непос редствен-

ных отношениях господства и подчинения»

. Немецкий социолог

Г. Зиммель также отмечает, что «судьб у каждого человека можно

в известном смысле рассматривать как непрерывную смену состоя-

ний принуждения и произвольности, обязательства и свободы»

. В

другом месте у Зиммеля находим, что «грабежи и убийство, ложь

и насилие во всех видах в прежние времена <...> были неизбеж-

ным средство м культурного развития, так как, с одной стороны,

они производили отбор сильных и умных, с другой стороны — ста-

новились средством, ведущим к тирании и порабощению, благода-

ря которому впервые происходило дисциплинирование масс и уста-

новление разделения труда между ними»

. П. Сорокин пишет, что

«принудительность свойственна большинству организованных кол-

лективных е динств»

Общество никогда не бывает гомогенным, его структура изна-

чально определяется принципом двойственности, которая вытекает

из сути социальных отноше ний — насилия и угнетения. Социальная

Струве П. Б. Социальная и экономическая история России. Париж, 1952.

С. 10.

Маркс К. Капитал: Критика политической экономии. Т. 1. Кн. 1: П роцесс

производства капитала. М., 1973. С. 89.

Зиммель Г. Два отрывка из «Философии денег» // Жизнь: Литературный,

научный и политический журнал. СПб., 1899. № 7. С. 99.

Зиммель Г. Социальная дифференциация. Социологическое и психологи-

ческое исследование. М., 1909. С. 58.

Сорокин П. А. Система социологии. Т. 2: Социальная аналитика: Учение о

строении сложных социальных агрегатов. М.: Наука, 1993. С. 156.

151

дифференциация проявляется в том, что всегда имеются дв е груп-

пы: верхняя и нижняя страты, сильные и слабые люди, руководи-

тели и ведомые, «княжье» и «людье»,

между которыми склады-

ваются взаимоотношения господства и подчинения. Примечатель-

ным подтверждением в этом отношении являются древнерусские

ранние письменные памятники: княжеские внешнеторговые дого-

воры и грамоты. Например, в договорах Олега с Византией дается

деление населения Руси того времени на господствующие и подчи-

ненные г ру ппы.

Социальная дифференциация основывается по большей части

на элементарном «естеств енном» психико-физиологическом нера-

венстве между людьми. В. Парето подчеркивает, что «социаль-

ная гетерогенность , являющаяся существенным признаком соци-

альной системы, предопределяется изначальным неравенством ин-

дивидов»

. По этому же поводу бельгийский социолог де-Грееф пи-

сал: «Зачатки этих неравенств на ходятся в простейших общест вен-

ных формах; они не обязаны своим возникновением случаю, несча-

стью, или катастрофе, — они с оставляют часть самого механизма

социальной эволюции»

Социально-экономические теории страдают неопределенность ю

относительно источника господства и вытекающей из него об-

щественной иерархии. Некоторые находят в Природе отношения

иерархии и господства — идет ли речь о стае птиц или о с итуации

«господствующих самцов» в стаях обе з ьян. Другие теории считают

общественную стратификацию у корененной в Культуре. В любом

случае предпосылки социальной дифференциа ции общества можно

найти как в Природе, так и в Культуре. Так, П. Преображенский

пишет, что факт социального неравенства необходимо искать в на-

пряженности, существующей между «первобытным человечес ким

обществом и природой, на которой это общество на первых порах

своего существования паразитирует благодаря младенческому со-

Выражение «княжье и людье» заимствовано нами из работы П. Б. Струве

«Социальная и экономическая история России» (Париж, 1952). Термины «кня-

жье» и «людье» являются древнерусскими собирательными наименованиями,

соответственно, представителей княжеского рода и свободных людей, состав-

лявших народ.

История социологии в Западной Европе и США / РАН ; Ин-т социально-

политических исследований. — М., 1999. С. 246 (курсив наш. — Ю. Б.).

Грееф-де. О сновные законы развития общества / Перев. с франц. Л. С. Зака.

СПб, 1895. С. 20 (курсив наш. — Ю. Б.).

152

стоянию св оей техники, и [приводящей] к напряженности, рожда-

ющейся внутри самого общес тва, когда в нем начинается сегрега-

ция сильнейших и спос обнейших, выражающаяся в выделении бо-

лее сильных воинов и охотников, с одной стороны, и более знающих

ко лдунов, с другой»

Большая группа ученых указывает на ра з личия в психо -нейрон-

ной деятельнос ти человека как источник возможного лидерства.

Так, Н. Баженов поясняет наличие сильных и слабых, господству-

ющих и подчиненных, основыва ясь на различиях в их мозговой и

нервной деятельности

. Н. Кольцов в 1920-е годы развивал идею

об избранности некоторых людей, составлявших тогда партийную

верхушку, которым, как он пишет, свойстве нно «органическое вле-

чение к власти», определяемое психическим генотипом человека

Т. Морган считает, что развитая психологическая деятельнос ть яв-

ляется постоянно повт оряющимся биологическим фактом, который

передается по наследству и имеет тенденцию институализировать-

ся, превра щаясь в социально-экономический факт

. П. Сорокин

Преображенский П. Реализм примитивных религиозных верований // Эт-

нография. 1930. №3. С. 9–10.

«В основе всякого социального и политического устройства лежат не исто-

рические антеценденты страны и не экономические интересы, а мозг, нервы и

антропологическая характеристика ее граждан» (Баженов Н. Н. Психология

и политика. М., 1906. С. 13).

«Влечение к власти, самое сложное из органических влечений. То же самое

стремление к власти и организаторству выливается у революционеров. Нервно-

психическая расцветка здесь совершенно иная, но органическое влечение то

же, и человек, не имеющий врожденного влечения к власти и к организатор-

ской деятельности, т. е. к управлению другими людьми и историческим ходом

событий, может быть, и станет рядовым социалистом, но во главе революци-

онного движения не окажется. <. . . > Есть еще одна психическая особенность,

имеющая близкое отношение к общественной жизни: это воля к власти. Мы

замечаем эту особенность главным образом у многих крупных животных, пре-

имущественно у самцов. Несомненно, она играет важнейшую роль в борьбе за

существование как между разными видами, так и в пределах одного и того

же вида. <. . . > В человеческом обществе воля к власти ярко характеризует

всех вождей на разных поприщах деятельности. <. . . > Болезненные усиления

этого влечения наблюдаются нередко в юношеском возрасте, когда достигает

зрелости половая железа. <. . . > Позднейшее угасание общественного влече-

ния стоит в связи с развитием какой-то эндокринной железы, может быть,

именно половой» (Кольцов Н. К. Генетический анализ психических особенно-

стей человека // Русский евгенический журнал. 1923. Т. 1. Вып. 3/4. С. 258,

266).

«У человека имеется другой фактор, играющий величайшую роль в жиз-

153

утверждает, что социальная стратификация общества осуществля-

ется, в том числе, и на тождественности психической конституции

индивидуумов. «Если индивиды, составляющие социальный агре-

гат, не вполне тождественны друг с другом, тем не менее, в кон-

кретных случаях возможно группировать их согласно большей или

меньшей гетерогенности, которая существует между ними соглас-

но их физическим, псих ическим, интеллектуальным и др. свой-

ствам»

В любом случае, количественный и качественный состав той или

иной социальной страты зависит от природных способностей и, в

первую очередь, от психологических особенностей ее членов, а это,

в сво ю очередь, определяет их обще с твенное положение на той или

иной ступени общественной лестницы.

Социальный мир устроен согласно закону психологии, по кото-

рому одни ищут защитников и лидеров, а другие становятся ими

Народ всегда ищет покровителя, образ кото рого мифологизирует-

ся, и находит свою социальную «нишу» в структуре общественных

отношений. Достаточно вспомнить распростра ненные и поныне су-

ществующие легенды об «избавителях». Смысл подобных преданий

заключается в ожидании «мессии», который даст простому народу

ни человека и прогрессе. Я подразумеваю социальное и экономическое насле-

дие. <. . . > Он (человек. — Ю. Б.), благодаря обладанию прекрасной памятью

и речью, искусству писать, делается жизнестойким, <. . . > каждое последую-

щее поколение снабжается достижениями предыдущих» (Морган Т. Х. Наслед-

ственность у человека // Русский евгенический журнал. 1925. Т. II I. Вып. 2.

С. 112).

Сорокин П. А. Система социологии. Т. 2: Социальная аналитика: Учение о

строении сложных социальных агрегатов. М.: Наука, 1993. С. 62 (курсив наш. —

Ю. Б.).

Необходимо отметить, что длительное время в советской социально-эконо-

мической литературе социальное господство и лидерство выводилось из произ-

водственных отношений. Ограничимся одним примером. «В то же время кол-

лективный труд, требующий определенной организации, ведет и к расчленению

внутри самой общественной среды охотника, выделяя организующее начало.

<. . . > При коллективной охоте на крупного зверя требуется организованный

труд. Последний неизбежно выделяет слой руководителей охоты, опытных и

авторитетных в данного рода производственной деятельности. <. . . > Таким

образом, руководители коллективной охоты, все еще основного вида производ-

ства верхнего палеолита, становятся руководителями всей жизни охотничье-

го общества» (Мещанинов И. И. Верхний палеолит: Социально-экономическая

среда, обуславливающая оформление членораздельной звуковой речи // Изве-

стия Государственной академии истории материальной культуры. М.; Л., 1931.

Т. 11. Вып. 1. С. 14–15).

154

свободу и независимост ь. Конкретные лица были и могут быть ра з-

ными, но социальная роль у них одна. Например, спасшийся чудес-

ным обра з ом царевич Димитрий, который в свое время должен был

бы прийти на престол и наказать несправедливость. Ходили слухи о

приходе Константина П авловича — избавителя. Самый распростра-

ненный мотив, в который верил народ и который искусст венно под-

держивался в его сознании, — наказание царем-батюшкой неспра-

ведливых бояр.

Н. Баженов ярко описывает этот феномен. «Н еправда, будто

большинство желает выражения своей во ли и своей мысли. Объек-

тивные наблюдения учат совершенно иному: огромное большинство

жаждет подчинения, ждет приказа; основная черта масс — внуша -

емость и подражательность <. . . > В силу этого основного закона

психологии, по которому все человечес тво делится на две весьма

неравномерные группы — на малое число внушающих и на огром-

ное большинство внушаемых, всякий вид вла с ти, всякий вид обще-

ственного или политического уклада, какое бы имя он ни носил —

деспотия или республика, монархия ог раниченная или конститу-

ционная, сводится в конечном счете к одной и той же форме —

к олигархии»

. В 1920-х годах, эпоху социальных потрясений и

трансформаций, генетик Н. Кольцов писал: «Конечно, осталось до-

статочное количество людей, готовых подчиниться всякому режи-

му, лишь бы толь ко сохранить св ою драгоценную жизнь, так как в

человечеств е всегда были и теперь имеются и еще надолго сохра-

нятся прирожденные рабы»

Какую же окра ску носят эт и психические особ енности, которые

поднимают тех или иных индивидуумо в на верхний уровень? Этот

вопрос достаточно хорошо разработан, и ответ на него — наличие у

индивидуума агрессивности. Одним из свойств человеческой пси-

хики, закрепляющим за субъектом господствующие позиции, явля-

ется агрессивность . Социо-психологи доказыв ают, что на 70% ли-

дерство в замкнутом коллективе определяет ся агрессивностью ха-

рактера. В. Парето, перечисляя некото рые свойства , которыми, по

его мнению, должны обладать правители, указывает в первую оче-

редь на агрессивность, з атем — авторитарность, склонность к при-

Баженов Н. Н. Указ. соч. С. 13.

Кольцов Н. К. Улучшение человеческой породы // Русский евгенический

журнал. 1922. Т. 1. Вып. 1. С. 9 (курсив наш. — Ю. Б.).

155

менению насилия и т. д.

Академик Т. Заславская к качествам, спо-

собствующим лидерству («восходящей социальной мобильности»),

причисляет: молодость, энергию, волю, амбициозность, наличие ор-

ганизаторских способно с тей, готовность к риску, физическую силу.

И только в конце списка она называет агрессивность и моральную

неразборчиво сть

Становление о бщества аналогично развитию человека, для ко-

торого в юношеском возра с те характерна биологическая агрессив-

ность

. Агрессивность является одной из естественных психобио-

логических характеристик архаических социумов, и не в послед-

нюю очередь ее развитие связа но с социально-пространственной

неоднородностью системы-среды

. В примитивных обществах ли-

дер определялся в сражении с наиболее а г рессивным жив отным —

быком, что являлось своеобразной проверко й сакральной силы

«священного» лидера. В дальнейшем убийство быка тра нсформи-

ровалось в сакраль ный обряд его жертвоприношения. В Древнем

Египте бык — это с имвол мужской силы. В античное время бык

являлся символом верховной власти

. Оттого столь часто мифо-

История социологии в Западной Европе и США / РАН ; Ин-т социально-

политических исследований. М., 1999. С. 248.

Заславская Т. И. Социальная структура современного российского обще-

ства // Общественные науки и современность. 1997. №2. С. 8. — Интересно от-

метить, что в этой же статье автор сокрушается о незначительном влиянии в

советском обществе культурного потенциала на социальную стратификацию:

«Верхушка правящего класса в СССР была представлена недостаточно обра-

зованными людьми». Академик Заславская, по-видимому, и не подозревает, что

именно этот-то «потенциал» как раз и оказывает гораздо меньшее влияние на

формирование социального ранга, чем агрессивность.

Результаты одного исследования показывают, что «осужденные юноши с

высоким статусом в неформальной иерархии воспитательной колонии склонны

к открытой агрессии» (Масагутов Р. М., Ениколопов С. Н. Показатели агрес-

сивности у заключенных юношей с различным статусом в неформальной иерар-

хии воспитательной колонии // Психологический журнал. 2004. № 1. С. 123).

«У. Дарэм рассматривает хозяйственные системы как ведущий фактор,

определяющий развитие агрессивного поведения в традиционных обществах.

По его мнению, различное использование средовых ресурсов приводит к фор-

мированию различного отношения к территории и разным потребностям в ко-

операции и конкуренции между членами группы» (Бутовская М. Л. Указ. соч.

С. 130).

П. Лафарг пишет: «Эллины были в древности народом пастушеским, как

это явствует из множества самых различных по смыслу слов, имеющих корень

bous (бык); таковы bougeron (старец), bouleutes (член совета), boulaios (пред-

седательствующий в совете), boule (собрание), boulomachos (воинственный) и

156

логические сюжеты связ аны с превраще нием божества в быка или

с угоном стада быков. Д о сих пор в некоторых традиционных об-

ществах религио зные о бряды осуществляют в священно м для них

месте — загоне для быков.

Агрессия может быть е стественная и ритуальная. Смысл агрес-

сии люб ого вида — это создание социальной напряженности. Риту-

альная агрессия является внут ригрупповой и заменяет собой есте-

ственную, имитируя ее. Она принима е т формы та нца, борьбы, иных

единоборств и не наносит физического ущерба его участникам,

сохраняя при этом свое социальное значение

. Проводившиеся в

Древней Греции Олимпийские игры в действительности являлись

ритуальными военными состязаниями, воспевавшими жестокость и

не имевшими ни правил, ни запретов.

Внешняя агрессия реализуется в межгруппо вых отношениях в

форме военных действий. Для управления социумом, создания со-

циального напряжения верхние ранги навязывают и поддержи-

вают инстинкт «традиционной вражды», образ «внешнего вра-

га»

. Как от мечают социальные антропологи, «представления о

таком «враге» формируются на самых ранних стадиях социоге-

неза, а не в эпоху возникновения ранних политических об ъедине-

ний, когда война становится одним из основных видов обществ е н-

ной деятельности»

. По этому же поводу П. Сорокин писал: «Всю-

т. п. (Лефарг П. Происхождение собственности в Греции // Очерки по истории

культуры. М., 1928. С. 93–117).

«Применение ритуальных форм агрессии может служить хорошей раз-

рядкой внутригрупповой напряженности и объективно не опасно» (Бутов-

ская М. Л. Указ. соч. С. 130).

«Всякую болезнь, смерть и другие беды австралийцы норовили приписать

колдовству людей чужого племени, чужой общины. Чаще всего подозрение па-

дало не на определенное лицо, а на чужую группу. Реальная вражда и вооб-

ражаемый вред сплетается в одном отрицательном чувстве к чужим» (Порш-

нев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1979. С. 99–100).

Бочаров В. В. Антропология насилия // Антропология насилия: Научное

издание / И -т этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РА Н, Музей ан-

тропологии и этнографии им. Петра Великого, СПбГУ; отв. ред. В. В. Бочаров,

В. А. Тишков. СПб., 2001. С. 507.

«Авторитетный американский этнограф Дж. Даймонд, обобщив свои много-

летние наблюдения и критически осмыслив данные коллег, резюмировал: «В

обществе с племенным укладом <. . . > большинство людей умирают не сво-

ей смертью, а в результате преднамеренных убийств» (Назаретян А. П. От

будущего — к прошлому (размышление о методе) // Общественные науки и со-

временность. 2000. № 3. С. 143).

157

ду “правящие” правят “управляемыми” путем насилия и хитро-

сти»

Применение ф изического насилия по отношению к «врагу» со-

здавало высокий престиж, обретение которого было главным мо-

тивом в организации поведения представителей примитивных об-

ществ. Первоначально эти «набеги» не имели рациональных мо-

тиваций (захват территории или материальных благ)

. Они как

внешняя форма насилия имели исключительно социальное значе-

ние — ф ормирование иерархической структуры общества, завоева-

ние рангового статуса и его подтверждение. В примитив ных объ-

единениях социальная стратификация в первую очередь вытекает

из в оинско й организации, в которой сильные люди являются вое-

начальниками. Свою воинскую силу они превращ ают в орудие по-

литического и экономического могуще ства, последнее проявляется

в обладании натура льным или денежным капиталом, иными сло-

вами — богатством.

Длительный, сложный и противоречивый процесс социальной

дифференциации проходил не только внутри общин, но и между

ними, в условиях част ых военных столкновениях, грабе жей и т. д.

Структурная дифференциация общества создает предпосылки

для экономической эксплуатации, при которой верхняя группа при-

сваивае т часть труда остальных групп общества. Постоянное стрем-

ление к обогащению является имманентной характеристикой верх-

ней страты социума любого типа (архаического, индустриального,

постиндустриального, информационного и т. п.).

Социальное неравенство есть основа экономического нера вен-

ства. Определенный социальный статус индивида делае т возмож-

ным его экономическое обогащение. Богатство отражает социаль-

ный статус, поскольку именно наличие определенного социального

статуса открывает путь к обогащению. Как пишет П. Б урдье, «бо-

гатство может проистекать из во е нной силы или же из влияния на

общественное мнение»

Выявление взаимосвязи между социальным статусом и возмож-

ностью экономической эксплуатации является важной посылкой

для понимания процесса происхождения и природы денег. Но по-

Сорокин П. А. Указ. соч. С. 155.

Бочаров В. В. Указ. соч. С. 506.

Бурьде П. Мир как взаимопревращение форм капитала // Эксперт «Со-

общение». 2004. №11. С. 56–57.

158

скольку направление этой взаимосвязи определено и не требует

особо г о доказательства, мы ограничимся лишь примерами, иллю-

стрирующими данное положение. Так, советский социальный ан-

трополог С. Токарев описывает соотношение социального статуса

и богатства, существовавшее в меланезийском обществе. «В мела-

незийско м понятии богатства почти совершенно от с утствует эле-

мент, так сказать, благосостояния, комфорта, прямого использова-

ния потребительных ценнос тей в целях физического удовольствия

и т. п. Богатый меланезиец по внешнему образу жизни может совер-

шенно не отличаться от бедного. Понятие богатства в Меланезии

всецело заключается в моменте социального престижа, по вышен-

ного авторитета и в лияния в общественной жизни»

. Л. Васильев

указывает, что «динамика развития социальной дифференциации,

ко торая связана с развитием производительных сил, показ ывает

взаимосвязь имущественного и социального положения индивида

при ве ду щ ей роли социального фактора. На ра нних этапах разви-

тия именно с оциальные привилегии были залогом имущественного

неравенства»

. Те зис о том, что величина богатства определяет

социальный статус, не совс ем точен. Отметим, что для общество-

ведения советского периода данная точка зрения была достаточно

широко распростра нена. К. Колобова пишет, что «бо гатство, иначе

«владение средствами производства» (экономический аспект), вле-

чет за собой в силу этого экономического превосходства господство

над людьми, власть (момент политический)»

Ф. Бродель также подчеркивал, что социальное расслоение есть

источник экономического неравенства. «Быть может, наиболее чет-

ко выраженной характеристикой таких супергородов было ран-

нее и сильное социальное расслоение. <. . . > В общем патрициат

и пролетариат «расходились», богатые становились более богаты-

ми, а бедняки еще более нищими, ибо вечной бедой перенапряжен-

ных капиталистических го родов была дороговизна, чтобы не ска-

зать бесконечная инфляция. Последняя проистекала из самой при-

Токарев С. А. Общественный строй меланезийцев. К вопросу о происхож-

дении класса и государства // Этнография. 1929. № 2. С. 6.

Васильев Л. С. Социальная структура и динамика древнекитайского обще-

ства // Проблемы истории докапиталистических обществ. 1968. Кн. 1. С. 478,

484, 489.

Колобова К. М. Опыт палеонтологического анализа терминов власти //

Известия Государственной академии истории материальной культуры. М.; Л.,

1931. Т. 11. Вып. 2. С. 3–4.

159

роды высших функций города, предназначение которых — господ-

ствов ать над прилегавшими к городу экономиками»

В. Парето подчеркивает, что «классы, именуемые высшими, как

правило, оказываются также и наиболее богатыми. Эти классы

образуют элиту, или «а ристократию», в этимологическом смысле:

aristos — лучшие»

. К сожалению, столь очевидный факт разделя-

ется не всеми исследователями. Так, например, Т. Заславская убеж-

дена, что «дифф еренциация доходов образует основу социальной

стратификации, во всяком случае в современной России»

Процессы социального расслоения и экономической эксплуата-

ции тесно взаимосвязаны. Безусловно, при доминировании первого

они определяют друг друга. Так, институализация власти сопро-

вождается трансформацией существовавших ранее экономических

отношений, их приспособлением к новым властным ст ру ктурам. В

свою очередь, достижение определенного уровня богатства приво-

дит к усложнению социальной стратификации обще с тва. А появ-

ление новых градаций позволяет перейти на следующую ступень

экономического развития. Экономическая эксплуатация становит ся

возможной при наличии четких социальных границ. «Размытость»

последних приводит к уменьшению величины присваиваемого тру-

да. Снижение степени эксплуатации входит в противоречие с внут-

ренним с войством элиты к постоянному обогащению, что вынуж-

дает ее «метить» и охранять с вои со циальные границы.

Структура в традиционных обществах определяется г е ндерны-

ми и возрастными различиями. Мужчины в целом составляют

группу людей с более вы с оким статусом, женщины — более низ-

ким

. На начальных этапах развития общества мужские группы

ка к группы более высокого ранга э ксплуатировали женские. Жена

рассматривалась в арха ическом обществе не как субъект семе йных

отношений, а как фактор производства, который, по традицио нным

для того времени нормам, можно было одалживать, предлагать

другим мужчинам в обмен на охотничью добычу или какие-нибудь

Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV–

XVIII вв. Т. 3: Время мира. М.: Прогресс, 1992. С. 23.

Теоретическая социология: Антология. В 2-х ч. Ч. 1 / Пер. с англ., фр.,

нем., ит.; Сост. и общ. ред. С. П. Беньковской. М., 2002. С. 265.

Заславская Т. И. Указ. соч. С. 15.

Как отмечает П. Сорокин, с женской половой группой сочеталась обделен-

ность в правах, с мужской — привилегированность, женщины оказались под-

властными, мужчины — властителями (Сорокин П. А. Указ. соч. С. 128).

160