Бакаев А.А. Историография российского революционного терроризма конца XIX

Подождите немного. Документ загружается.

мещикам и капиталистам всех времен, признали наличие некоего общего

основания для совместных временных выступлений марксистов с ними в

«буржуазно-демократической революции».

С начала 1960-х годов наблюдаются тенденции переосмысления ис-

ториографического клише о революционных террористах как «кадетах с

бомбой». Так, уже в 1961 г. Б.П. Козьмин подчеркивал, что революционное

и либеральное течения в народничестве не сменяли друг друга, а сущест-

вовали одновременно^^^. Социалисты-революционеры были представлены

наследниками революционных, а не либеральных народников. Крупнейшая

дискуссия по данной проблеме состоялась в 1966 г. в АН СССР. Главным

сторонником прежней трехчленной периодизации выступил А.Ф. Смирнов,

приверженцем нового подхода - Н.А. Троицкий^^°. В монографии К.В. Гу-

сева и Х.А. Ерицяна авторы объявляли социалистов-революционеров про-

должателями дела «Народной воли», в то время как кадеты и социал-

демократы отступили от народовольческой генеральной линии соответст-

венно вправо и влево. Меньшевиков К.В. Гусев считал идейными наслед-

никами «экономизма». «Начался распад «Народной воли». В то время как

одна часть народовольцев все больше ориентировалась на гегемонию бур-

жуазии в русской революции и переходила в ряды либеральной буржуазной

интеллигенции, другая (впоследствии составившая ядро партии социали-

стов-революционеров) оставалась на позициях радикальной мелкой бур-

жуазии и колебалась между буржуазией и пролетариатом, наконец, третья

часть начала склоняться к марксизму и ориентироваться на развивающийся

и растущий класс наемных рабочих - пролетариат» . Такая точка зрения

С. 11.

'^^ Козьмин Б.П. Из истории революционной мысли в России. М.,

1961.

Либеральное народничество // Борьба ленинской партии .... Л.,

1987.

С. 45-89; Антонов В.Ф. Народничество в России: утопия или отверг-

нутые возможности // Вопросы истории.

1991.

№ 1. С. 10 и др.

^^^

Гусев К.В., Ерицян Х.А. От соглашательства к контрреволюции:

148

стала в конечном счете преобладаюш;ей. Однако некоторые авторы, как, на-

пример, М.Г. Шестаков, и в более позднее время продолжали отстаивать

прежнюю периодизацию и тезис о преемственности эсеров от либеральных

народников. К.В. Гармиза и Л.М. Спирин в рецензии на монографию К.В.

Гусева подвергли сомнению его утверждение об эволюции большинства

народовольцев к либеральному народничеству "". По мнению Н.А. Троиц-

кого,

большинство народовольцев погибло в борьбе с самодержавием, ос-

тавшиеся в живых отошли от партийной работы, сохранившие свои убеж-

дения вошли в партию эсеров, и лишь малая часть примкнула к социал-

демократам ^^^. Согласно СВ. Семячко, чья точка зрения оказалась, правда,

менее популярной, большинство левых народников перешли на позиции

социал-демократии и меньшинство - к эсерам'^'^. Дифференциация народ-

ничества на социал-демократическое и эсеровское направление определя-

лась главным образом отношением к террористической деятельности.

Табуизированной в соответствуюп];ий период развития советской ис-

ториографии оказалась тема большевистского терроризма. Пожалуй, един-

ственной фигурой, дозволенной для рассмотрения в террористическом ра-

курсе, был Камо (С.А. Тер-Петросян)^^^. Сам В.И. Ленин именовал того в

свое время «кавказским разбойником», а A.M. Горький - «артистом» рево-

люции.

Очерк истории политического банкротства и гибели партии социалистов-

революционеров. М., 1968, С. 19.

^^^

Гаримза К.В., Спирин Л.М. [Рецензия] // Вопросы истории КПСС.

1976.

№4.

Троицкий Н.А. Народная воля перед царским судом (1880-1894).

Саратов, 1983. С. 251-252.

^^''^

Семячко СВ. Партийная организация революционных народников

пропагандировавших среди рабочих европейской части России в 80-х -

первой половине 90-х гг // Большевики в борьбе с непролетарскими пар-

тиями, группами и течениями. М., 1983. С. 21-24.

'^^ Камо. [Документы о жизни и деятельности в период 1907-1913] //

Вестник архивов Армении. 1965. JN2 3 (12); Шаумян Л.С. Камо. Жизнь и

деятельность профессионального революционера С.А. Тер-Петросяна. М.,

149

Одним из факторов, обусловивших рост интереса исследователей к

проблеме взаимоотношений охранки и террористов, стало, по-видимому,

убийство американского президента

Дж.

Кеннеди. Оно дало повод для про-

ведения исторических ассоциаций с покушением на жизнь российского

премьер-министра П.А. Столыпина в 1911 г. В обоих случаях обстоятель-

ства указывали на определенную причастность к убийствам высших лиц

государств охранных служб. Однако в написанной на основании докумен-

тов Киевского военно-окружного суда и Киевского охранного отделения

статье Б.Ю. Майского была представлена традиционная для советской ис-

ториографии версия о том, что Д.Г. Богров, будучи формально агентом по-

лиции, а по своим воззрениям - революционером, переиграл охранку. Отъ-

езд его в 1910 г в Петербург автор объясняет попыткой разорвать пороч-

ный круг, образовавшийся в результате вербовки Киевским охранным от-

делением. Вызов же к начальнику Петербургской охранки М.Ф. фон Котте-

ну «Богров воспринял не только как необратимый крах его личных надежд

и чаяний, но и как новое тяжкое покушение на его окрепшие политические

и нравственные позиции. Он решил отомстить, хотя бы ценою собственной

жизни. Для этого он должен был заручиться доверием фон Коттена. Такое

доверие могло открыть ему ход в логово зверя» . В действительности Д.Г.

Богров направился к М.Ф. фон Коттену по собственной инициативе. Игно-

рировался Б.Ю. Майским и фактор разоблачения провокаторства Д.Г. Бог-

рова анархистами.

Контекстом изучения истории российского революционного терро-

ризма стала новая террористическая волна, захлестнувшая в 1960-1970-е

годы мировое сообщество. Многие из террористических организаций ис-

поведовали леворадикальную революционную идеологию - «Фракция

Красной Армии» (РАФ) в ФРГ, «Красные бригады» в Италии, «Красная

1959;

Дубинский-Мухадзе И.М. Камо. М., 1974.

Майский Б.Ю. Столыпинпдина и конец Столыпина // Вопросы ис-

тории. 1966. № I.e. 144.

150

Армия» в Японии, «Прямое действие» во Франции и др. Параллели с рос-

сийским революционным терроризмом напрашивались сами собой.

Крупной вехой в изучении истории эсеровского терроризма явилось

издание ряда работ К.В. Гусева. В совместной монографии К.В. Гусева и

Х.А. Ерицяна проводилась мысль о зависимости эсеровской тактики тер-

роризма от идеологии ПСР. Индивидуальный политический террор рас-

сматривался как отражение политического авантюризма эсеров. Авторы

утверждали, что концентрация сил социалистов-революционеров на орга-

низации терактов оказало деморализующее влияние на всю партию. По их

мнению, эсеры не извлекли ни каких уроков из дела Е.Ф. Азефа, что и пре-

допределило их историческое поражение^^^. К.В. Гусев и Х.А. Ерицян, в

соответствии с советской историографической традицией, рассматривали

ПСР как низменную в идейном и тактическом отношении организацию. В

действительности же террористический период партии социалистов-

революционеров был завершен в 1911

т.,

отражением чего стало упраздне-

ние Боевой организации. Роспуск последней как раз и свидетельствовал о

пересмотре эсерами своей тактики на основе уроков азефовского дела.

Тема эсеровского терроризма неизменно присутствовала и в после-

дуюп];их исследованиях К.В. Гусева. Автор для обозначения ПСР исполь-

зовал дефиницию «кадеты с бомбой». Политические последствия терро-

ризма, по его мнению, были крайне ничтожны. Сама по себе террористиче-

ская тактика оценивалась как проявление эсеровского индивидуализма, а

индивидуализм - как следствие увлечения терактами. Деструктирующее

значение терроризма для самой ПСР усматривалась К.В. Гусевым в авто-

номизации Боевой организации . Под сомнение ставилась даже револю-

ционная сущность эсеровского терроризма. Для обозначения террористи-

^^^ Гусев К.В., Ерицян Х.А. От соглашательства к контрреволюции:

Очерк истории политического банкротства и гибели партии социалистов-

революционеров. М., 1968.

^•^^

Гусев К.В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционариз-

151

ческого направления борьбы применялся специальный термин «револю-

ционаризм».

Монография К.В. Гусева и Х.А. Ерицяна «От соглашательства к

контрреволюции (Очерки истории политического банкротства и гибели

партии социалистов-революционеров)» (1968) явилась первым трудом, в

котором история образования эсеров рассматривалась на всем ее протяже-

нии. Изучению истории начального террористического периода ПСР отво-

дилась одна глава, тогда как периоду «банкротства» - шесть глав моногра-

фии. Тактика эсеров характеризовалась как авантюристическая. Социали-

сты-революционеры обвинялись в двух, казалось бы, противоположных

грехах: с одной стороны, в авантюризме, с другой - в реформистской уме-

ренности. Диалектический метод исследования, декларируемый в совет-

ской историографии, позволял эти противоположности представить как две

стороны одного явления. Определенное расширение фактического мате-

риала по эсеровскому терроризму наблюдается в следующей книге К.В.

Гусева «Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контр-

революции» (1975).

Утверждение некоторых исследователей, что новый период в исто-

рии изучения истории социалистов-революционеров, а соответственно ас-

социировавшейся с ними темы революционного терроризма начался с пуб-

ликации в 1963 г. труда К.В. Гусева «Крах партии левых эсеров» (а по изу-

чению начального периода ПСР - с издания в 1968 г. монографии

В.

Гусева

и Х.А. Ерицяна «От соглашательства к контрреволюции»), не совсем точ-

но.

Ряд публикаций был издан до указанной даты. Другое дело, что во всех

этих работах история ПСР изучалась не как самостоятельная тема, в чем

первенство К.В. Гусева бесспорно, а через призму борьбы большевиков и

ленинской критики эсеровской террористической тактики.

ма к контрреволюции. М., 1975.

152

Общей отличительной особенностью трудов нового периода являлся

отказ от однозначной трактовки эсеров как контрреволюционеров и разде-

ление истории ПСР на два этапа - демократический и контрреволюцион-

ный. Причем, активная террористическая деятельность эсеров связывалась

с демократической эпохой^^^. Но критиковать , даже больше установленной

нормы, было более идеологически безопасно, чем превзойти планку хва-

лебных отзывов, что грозило автору быть заподозренным в симпатиях к

чуждой компартии системе взглядов. Данным обстоятельством был обу-

словлен тот факт, что большинство работ по истории эсеров посвящалось

второму периоду, определяемому как «крах» или «банкротство» политики

социалистов-революционеров. Тема же терроризма оказывалась на пери-

ферии исследовательских разработок.

На ортодоксальных позициях советской историографии в интерпре-

тации индивидуального политического террора стоял Б.В. Леванов. Но его

мнению, терроризм поглотил всю остальную деятельность ПСР. Увлечение

террористическими приемами ввиду необходимой для осуществления те-

рактов конспирации создало почву для провокации. Разоблачение Е.Ф.

Азефа, утверждал Б.В. Леванов, окончательно дискредитировало террори-

стическую тактику, устранив героический ореол террористов, сохраняв-

^^^ Соболева П.Н. Борьба большевиков с эсерами по тактическим во-

просам в период первой русской революции // Вестник Моск. ун-та. 1956.

№ 1; Чунихина Г.Е. Из истории идеологической борьбы в период первой

русской революции: Учен. зап. Краснодар, пед. ин-та. Вып. ХХШ. Красно-

дар,

1958; Шугрин М.В. Борьба В.И. Ленина и большевистской партии

против тактики заговора и индивидуального террора партии социалистов-

революционеров (эсеров) (1901-1907 гг.): Учен. зап. Карельского пед. ин-

та. Т. IV. Петрозаводск, 1957; Мухин В.М. Критика В.И. Лениным субъек-

тивизма и тактического авантюризма эсеров. Ереван, 1957 и др. пед. ин-та.

Т. IV. Петрозаводск, 1957; Мухин В.М. Критика В.И. Лениным субъекти-

визма и тактического авантюризма эсеров. Ереван, 1957 и др.

153

шийся со времен «Народной воли» в представлениях определенной части

революционно настроенной интеллигенции^^°.

Особенно плодотворным в изучении истории ПСР, включая опыт ве-

дения ей террористической борьбы, был 1968 г. Таким же он оказался и в

западной историографии. Подобную творческую активность можно объяс-

нить актуализацией тематики партийной борьбы в Росси начала XX в. в

связи с 50-летием Октябрьской революции. В 1968 г. по связанным с исто-

рией ПСР вопросам были защищены кандидатские диссертации 3.3. Миф-

тахова, В.Г. Хороса, Б.В. Леванова^^^ (диссертации Хороса и Леванова пе-

реизданы в виде книг соответственно в 1972 и 1974 гг.). В исследовании

3.3.

Мифтахова доказывалось преобладание демократических и прогрес-

сивных черт у социалистов-революционеров в годы формирования партии,

а соответственно активной террористической деятельности. В заслугу В.Г.

Хоросу можно поставить тот факт, что в качестве основного источника ис-

следования он рассматривал произведения теоретиков эсеровского движе-

ния, а не их критиков из большевистского лагеря. Обычно история социа-

листов-революционеров преподносилась в хронологическом отрыве от

развития общественного движения XIX века. Исследование В.Г. Хороса

представляет собой один из редких случаев рассмотрения эсеровского

движения через призму истории народничества. Автор ввел в научный

оборот ставший впоследствии хрестоматийным термин «неонародничест-

во».

Если прежде в советской историографии эсеры преподносились как

ОГ\

Леванов Б.В. Из истории борьбы большевистской партии против

эсеров. 1903-1917

гг.

Л., 1978.

^^^

Мифтахов 3.3. Эволюция социалистов-революционеров и тактика

большевиков по отношению к эсеровской программе в период первой ре-

волюции в России: Дне. ... канд. ист. наук. Казань, 1968; Хорос В.Г. Народ-

нические социалистические теории конца XIX века в России и их отноше-

ние к марксизму (По материалам легальной печати): Дис. ... канд. ист. наук.

М., 1968; Леванов Б.В. Борьба большевистской партии во главе с В.И. Ле-

ниным против политического авантюризма эсеров в годы первой русской

революции: Дис.... канд. ист. наук. М., 1968.

154

наследники либерального народничества, то В.Г. Хорос писал о возрожде-

нии радикально-демократических идей в эсеровской среде: «Если в начале

90-х годов субъективистские теории народников выступали преимущест-

венно своей консервативной, оппортунистической стороной, то теперь

идеология народничества постепенно обретает радикально-

132

демократический характер» .

В отличие от работы В.Г. Хороса, в монографии Б.В. Леванова коли-

чество ссылок на произведения В.И. Ленина и документы эсеровского про-

исхождения относятся как 3:1, а со ссылками на архив - как 15:1. Кроме

того,

цитировался И.В. Сталин, что, по-видимому, отражало неосталинские

тенденции в политическом развитии страны. Как уже отмечалось, в хру-

щевское время И.В. Сталин рассматривался не как критик мелкобуржуаз-

ной идеологии, а как политическая фигура, оказавшаяся отчасти подвер-

женная ее влиянию. Сопоставление исследований В.Г. Хороса и Б.В. Лева-

нова, проведенных в одно время, свидетельствуют против упрощенной

трактовки о полном единообразии мнений советских авторов. Другое дело,

что спектр различий был ограничен едиными идеологическими предписа-

ниями. Б.В. Леванов усилил негативные оценки ПСР периода ее формиро-

вания, а о прогрессивных и демократических чертах эсеровской идеологии,

в отличие от других исследователей, речи не вел. Смысл деятельности эсе-

ров в первой революции он видел в помехах революционной борьбе боль-

шевиков. Основной вред, по его мнению, приносила террористическая дея-

тельность эсеров, сбивавшая народные массы с революционного пути

борьбы. «Решению задач революции,- писал Б.В. Леванов,- мешали мелко-

буржуазные партии и группы, которые своей идеологией и практической

политикой дезорганизовывали революционные силы, отрывали крестьян-

ство от участия в борьбе пролетариата с самодержавием, одурманивали

крестьян внесением в их сознание идей мелкобуржуазного социализма. В

132

Хорос В.Г. Народническая идеология и марксизм (конец XIX ве-

155

связи с этим разоблачение мелкобуржуазного мировоззрения, псевдосо-

циалистической теории и авантюристической тактики мелкобуржуазных

партий накануне и в ходе революции 1905-1907 гг. стало одной из главных

задач большевистской партии. Большевизм окреп и закалился в неуклон-

ной борьбе на два фронта - как против оппортунизма в рядах социал-

демократии, так и против мелкобуржуазной революционности. Наиболее

концентрированное выражение мелкобуржуазная антимарксистская теория

и волюнтаристская политика получили в деятельности партии социали-

стов-революционеров (эсеров)»^^^. Ленинские определения эсеров, приме-

няемые автором, больше походили на политическую брань, чем на научный

анализ: «Авантюризм и маниловп];ина, громкие фразы и пустозвонство, ис-

терия и кликушество, хвастливость и взвинченность, безыдейность и бес-

принципность, расплывчатость и неустойчивость, крикуны, герои револю-

ционного визга»^^"^. В 1978 г. Б.В. Леванов выпустил новую книгу «Из ис-

тории борьбы большевистской партии против эсеров в 1903-1917 гг.»,

расширив хронологические рамки исследования, но систему оценок на-

чального террористического периода истории ПСР оставив без изменений.

Другой исследователь В.Н. Гинев обратился к изучению начального

террористического периода истории ПСР после анализа событий 1917 г.

Говоря об актуальности исследования истории социалистов-

революционеров, он ссылался на постановление Берлинской конференции

коммунистических и рабочих партий Европы 1976 г., что «компартии «счи-

тают необходимым диалог и сотрудничество между коммунистами и всеми

другими демократическими и миролюбивыми силами. В этом плане они

исходят из того, что их всех объединяет, и выступают за устранение недо-

верия и укоренившихся предубеждений, которые могут воспрепятствовать

ка).

М., 1972, С. 160.

^^^ Леванов Б.]

эсеров в годы первой русской революции. Л., 1974. С. 3-4.

156

Леванов Б.В. Из истории борьбы большевистской партии против

^^^

Там же. С. 143.

их сотрудничеству» . В.Н. Гинев призывал при изучении истории ПСР

руководствоваться ленинским предписанием «выделять из неонародниче-

ской псевдосоциалистической шелухи реальное, здоровое демократическое

зерно, отделять "плевелы от пшеницы"» .

Хотя тактика индивидуального террора входила в арсенал средств

различных политических партий России начала XX века, еще в дореволю-

ционные годы сложился стереотип оценок ПСР как главной террористиче-

ской организации. В советской историографической традиции данные

оценки были закреплены в качестве догмы. Некоторые исследователи го-

ворили об индивидуальном терроре не только как о главной, а как о един-

ственной форме борьбы

ПСР.

В.М, Мухин писал: «Т. к. эсеры не могли рас-

считывать на активную поддержку со стороны народа, то им ничего не ос-

тавалось как сосредоточить все свои помыслы на самих себе. Единствен-

ным возможным средством борьбы для них являлся террор» . Историков

не смуш;ало, что в программных документах эсеров и в статьях эсеровских

теоретиков индивидуальный террор был определен в качестве вспомога-

тельного средства. Так, В.М. Чернов заявлял: «Мы - за применение в целом

ряде случаев террористических средств. Но для нас террористические

средства не есть какая-то самодовлеющая система борьбы, которая одною

собственной внутренней силой неминуемо должна сломить сопротивление

врага и привести его к капитуляции... Для нас террористические акты мо-

гут быть лишь частью этой борьбы, частью, неразрывно связанной с дру-

гими частями... (и) должны быть переплетены в одну целостную систему

со всеми прочими способами партизанского и массового, стихийного и це-

лесообразного напора на правительство. Террор - лишь одни из родов ору-

жия... только один из технических приемов борьбы, который лишь во взаи-

^^^

Гинев В.Н. Аграрный вопрос и мелкобуржуазные партии в России.

Л.,

1977. С. 292-293.

^^^

Гинев В.Н. Борьба за крестьянство... С. 18.

^^^

Мухин В.М. Критика В.И. Лениным субьективизма и тактического

157

Бакаев А.А. Историография российского революционного терроризма конца XIX - начала XX века

Подождите немного. Документ загружается.