Бачинин В.А. Философия права и преступления

Подождите немного. Документ загружается.

Главное основание, на котором зиждятся все морально-правовые предписания Ветхого Завета, — это

страх Господень. Бог заявил Моисею: «Я возвещу им слова Мои, из которых они научатся бояться

Меня во все дни жизни своей на земле и научат сыновей своих» (Исход, 4, 10). Он требовал, чтобы

Моисей настойчиво внушал своему народу страх перед Ним. Моисей, следуя этому требованию,

устрашает соплеменников: «Бог пришел... чтобы страх Его был перед лицом вашим, дабы вы не

грешили... Смотрите, поступайте так, как велел вам Господь, Бог ваш; не уклоняйтесь ни направо, ни

налево».

Своеобразие библейской нормативности в том, что морально-правовые требования и запреты

преподносятся в «Пятикнижии» как а б с о л ю т н ы е, то есть как совершенно непререкаемые

предписания, исходящие от наивысшего, абсолютного авторитета. Они потому и абсолютны, что даны

Богом как абсолютной Сверхличностью. Человек же, если он дорожит своей принадлежностью к

человеческому роду и считает себя образом и подобием Бога, обязан неукоснительно соблюдать их.

Десять заповедей («декалог») Моисея — это те же табу, но представшие в новом культурно-

историческом оформлении. Архаические табу первобытного мира не умерли и не исчезли, а

трансформировались, передав эстафету абсолютной нормативности религиозным заповедям. С ними

сохранился и перешел к новым поколениям опыт многих предыдущих генераций. Вместе с тем

произошло расширение поля воздействия абсолютных нормативных требований: если табу носили

исключительно внутриплемен-ной характер, то десять заповедей несли в себе уже потенциал

универсальной значимости. Не случайно они не остались в пределах только древнееврейского

национального самосознания, а были в последующие века приняты многими народами и

цивилизациями мира в качестве краеугольного камня формировавшихся систем естественного права.

В заповедях Моисея обнаружился новый шаг по пути развития правосознания по сравнению,

например, с вавилонским кодексом Хаммурапи. Здесь уже не было наивно-архаической логики

заключений: «Если некто совершил то-то, он заслуживает того-то». В основу «Моисеева права» легли

общие, претендующие на универсальность принципы-императивы межчеловеческих отношений:

«Делай то-то» или «Не делай того-то». Вот эти десять заповедей, большая часть из которых составили

базовое основание цивилизованного бытия человека в социуме:

1. Не сотвори себе кумира.

2. Не произноси имени Господа всуе.

3. Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, а день седьмой, суббота — Господу

Богу твоему. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой

почил.

4. Почитай отца своего и мать свою, чтобы продлились дни твои на земле.

5. Не убий.

6. Не прелюбодействуй.

7. Не кради.

8. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

9. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни

вола его, ни осла его, ничего у ближнего твоего.

10. Не делай богов серебряных или золотых.

Далее в книгах «Исход», «Левит», «Числа», «Второзаконие» излагаются нравственно-правовые

предписания более частного характера. В них конкретизируются основные, исходные десять заповедей,

говорится об ответственности за религиозные и уголовные преступления, об охране частной

собственности, имущества, скота, о семейно-брачных отношениях, правовых сторонах

землепользования. Здесь же, в «Пятикнижии», присутствует формулировка талиона, гласящего, что

если нанесен вред, то потребуй душу за душу, глаз за глаз, руку за руку, ногу за ногу, обо-жжение за

обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб.

Многочисленные заповеди морального и правового характера, составляющие содержание «Моисеева

права», требуют:

— Ни вдовы, ни сироты не притесняй. Если же ты притеснишь их, то когда они возопиют ко Мне, Я

услышу вопль их. И воспламенится гнев Мой, и убью вас мечом, и будут жены ваши вдовами и дети

ваши сиротами.

— Судей не злословь и начальника в народе твоем не поноси.

— Пришельца не притесняй и не угнетай его; ибо и вы сами были пришельцами в земле Египетской.

- Не внимай пустому слуху, не давай руки твоей нечестивому, чтоб быть свидетелем неправды.

— Не следуй за большинством на зло...

— Даров не принимай, ибо дары слепыми делают зрячих. Ветхозаветный Бог грозно предупреждает об

ответственности за непочтительное отношение к родителям:

— Кто злословит отца своего или мать свою, того должно предать смерти.

- Кто ударит отца своего или мать свою, того должно предать смерти.

Излагаются требования, призванные регулировать сексуальные отношения, запрещающие инцест и

гомосексуализм:

- Никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу.

— Не ложись с мужчиною, как с женщиной, это мерзость. Конкретные требования перемежаются с

более общими:

- Не делайте неправды в суде, в мере, в весе и в измерении.

- Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего; но люби ближнего твоего, как самого себя.

- Не враждуй на брата твоего в сердце твоем.

Моисей поучал и увещевал соплеменников, идущих из египетского рабства в «землю

обетованную». Бог предупредил старого пророка, что ему не дано будет увидеть конца пути.

Привести иудеев на родину должен был молодой Иисус Навин. Зная, что его дни сочтены, и

будучи для своего народа предводителем, законодателем и судьей в одном лице, Моисей спешил

подготовить себе смену, оставить после себя умных и справедливых судей. Им он адресовал ряд

поучений и рекомендаций:

- Выслушивайте братьев ваших и судите справедливо как брата с братом, так и пришельца его.

— Не различайте лиц на суде, как малого, так и великого выслушайте: не бойтесь лица

человеческого; ибо суд — дело Божие; а дело, которое для вас трудно, доводите до Меня, и Я

выслушаю его.

— Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине, и в каком-нибудь

преступлении, и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит; при словах двух свидетелей или при

словах трех свидетелей состоится дело.

Важное значение для понимания особенностей генезиса «осевого» морально-правового сознания

имеет библейская «Книга притчей Соломоновых». В ней сын царя Давида, царь Соломон,

прославившийся необычайной мудростью, поучает юношество, предостерегая против невежества

и скудоумия, лжи и ссор, грабежей и убийств:

- Не подражай тем, кто действует насилием.

- Не замышляй зла против ближнего.

— Не ссорься с человеком без причины.

— Не вступай на стезю нечестивых.

— Отвергни от себя лживость уст и лукавство языка.

- Не прельщайся чужой женой.

- Не говори: «Я отплачу за зло»; предоставь Господу, и Он сохранит тебя.

— Не передвигай межи давней, которую провели отцы твои, и на поля сирот не заходи.

- Не вступай поспешно в тяжбу: иначе что будешь делать потом, когда соперник твой осрамит

тебя?

Древние иудеи создали базовую систему морально-правовых предписаний, которая стала

впоследствии исходной нормативно-ценностной платформой для правовых систем многих

государств. Создателям Ветхого Завета удалось включить требования «Моисеева права» в

замечательный по своей культурно-исторической

значимости контекст и подчинить одной доминирующей идее. Суть и пафос этой идеи сосредоточены

в настойчивом призыве: «Человек, будь человеком! Выбирайся из первобытного, доциви-лизованного,

докультурного состояния! Победи в себе дикость, темноту, жестокость, имморализм и бездуховность!

Не дай им подчинить себя! Научись удерживаться усилиями духа на краю бездны, в которую толкают

тебя силы зла, находящиеся вокруг тебя и в тебе самом!»

Говоря о вечном, общечеловеческом — добре и зле, жизни и смерти, подвигах и преступлениях, праве

и бесправии, — Ветхий Завет обнаружил способность служить в последующие века неиссякаемым

источником естественно-правовых идей.

ПРАВОВАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ И ФИЛОСОФСКАЯ КУЛЬТУРА ДРЕВНИХ ГРЕКОВ

АРХАИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ГЕНЕЗИСА ГРЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

В XX—XIX вв. до Р. X. пространство континентальной Греции было заселено минойскими племенами,

впоследствии смешавшимися с местными жителями, выходцами из Азии. На этой этнической основе

сложилась одна из первых средиземноморских цивилизаций — микенская. Связанная с традициями

древнего Востока и характерными для него формами ранней государственности, она имела черты

азиатских деспотий. Жесткий бюрократический контроль за социальной жизнью, предельная

централизация, иерархическая пирамидальность управления во главе с царем — все это позволило

микенской цивилизации сохранять жизнеспособность и наращивать могущество до тех пор, пока она

не была разрушена вторжением дорийских племен в XIII в. до Р. X.

С дорийцами эпоха бронзы сменяется эпохой железа. В политической жизни новообразующихся

социальных организмов появляются новые, дотоле отсутствовавшие институты — советы старейшин и

народные собрания из мужчин, способных владеть оружием. По побережью и на островах Эгейского

моря возникают самостоятельные города-государства (полисы). Обладая военно-политической

автономией, они активно взаимодействовали между собой. Важным фактором их культурного,

духовного единения были общая мифология с единым пантеоном олимпийских богов и одинаково

чтимый всеми греками гомеровский эпос -поэмы «Илиада» и «Одиссея».

Начиная с X в. до Р. X. у древних греков закрепилось самосознание себя как единой народности. С

этого времени они начинают называть себя эллинами, а общую совокупность всех заселенных ими

мест и образованных там полисов — Элладой.

Единая «корневая система» общего культурного опыта духовно сплачивала древних эллинов. На ее основе

развилось культурное самосознание, зародилась и окрепла уверенность в собственном величии и

избранности, а с нею и привычка противопоставлять себя всему остальному миру, населенному, по мнению

греков, одними лишь варварами.

ГРЕЧЕСКИЙ ТИП СОЦИАЛЬНОСТИ

Сформировавшийся в условиях греческой цивилизации тип социальности отличался рядом особенностей.

Во-первых, это было патриархальное наследие родовых традиций и заветов старины, обитавших в пределах

семейных «пенатов» как хранилища норм естественной нравственности. Его имела в виду Антигона в

одноименной трагедии Софокла, когда говорила о существовании «неписаного, незыблемого закона богов

бессмертных», который неведомо когда объявился среди людей и будет жить вечно, требуя, чтобы люди

безоговорочно ему подчинялись.

Во-вторых, это новые требования полисной государственности. Небольшим городам-государствам

требовались надежные социально-политические структуры, достаточно жизнеспособные, обладающие

высокой сопротивляемостью против воздействий внешних и внутренних деструктивных тенденций.

Постепенно сложившиеся, прошедшие апробацию и доказавшие свою эффективность, они предъявляли к

гражданам серьезные требования, налагали на них разнообразные политические, юридические и моральные

обязательства, которые те должны были выполнять.

В-третьих, это типовые модели социальной активности индивидуумов, вышедших из общинно-родового

состояния и жаждущих социального простора для самореализации и самоутверждения.

В-четвертых, публичный характер социокультурной жизнедеятельности, когда все наиболее важные

события происходили не за закрытыми дверями и не в политических лабиринтах, а буквально на глазах всех

граждан, имевших возможность оказывать непосредственное воздействие на их ход.

АТОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ГРЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ Одной из самых характерных особенностей

греческой цивилизации явился феномен агона. Как тип честного соревнования, открытой состязательности,

подчиненной социальным нормам морали и обычного права, агон стал одной из главных предпосылок

«греческого чуда», расцвета великой цивилизации и культуры. Дух соревновательности активно

способствовал развитию творческих наклонностей древних эллинов, позволял им реализовывать свои

трансгрессивные наклонности с пользой для себя и социума, укреплял основы цивилизованного общежития.

Соци-

уму как таковому было, в сущности, не важно, кто из греков конкретно побеждал в том или ином

состязании. Важно было, чтобы в атмосфере напряженной, честной состязательности могли

проявляться лучшие человеческие качества и повышаться уровень цивилизованности общественной

жизни.

Агональное начало пронизывало все сферы социальной жизни греков — военное дело, выступления

политических ораторов в народных собраниях, спортивные состязания атлетов на Олимпийских играх,

судебно-процессуальные споры истцов и ответчиков, публичные соревнования драматургов и поэтов.

Агон был цивилизованной, узаконенной, ограниченной строгими социокультурными нормами формой

борьбы. Индивиды, роды, целые полисы имели возможность меряться силами и талантами. Эта борьба,

однако, предполагала, что ее участники обладают равным социальным статусом, принадлежат к

одному и тому же цивилизованному сообществу, именуемому миром эллинов. В практике агона

отрабатывались нормы цивилизованного общения, пронизанного духом формального равенства,

который окажет значительное влияние на формирование правовых институтов. Вместе с тем,

эгалитарная природа отношений участников состязаний была далека от духа унификации, усреднения.

Напротив, она способствовала выявлению ярких и сильных индивидуальностей, создавших множество

шедевров культуры.

ПРАВОВОЕ ПРОСТРАНСТВО ПОЛИСА

Образование большей части греческих полисов приходится на VIII—VII вв. до Р. X., то есть совпадает

с началом «осевого времени». И это не случайное совпадение. Именно полисы станут теми очагами

цивилизованности, внутри которых в последующие века будет протекать наиболее бурная социально-

политическая и культурная жизнь.

Небольшие города-государства складывались как пространственно локализованные социальные

организмы. У каждого из них был свой центр — городская площадь для народных собраний, где

публично решались наиболее важные, имеющие общую значимость вопросы. Каждый свободный

гражданин имел право участвовать в обсуждении этих вопросов и в принятии решений. Над всеми

доминировал принцип формального равенства, не дававший никому никаких преимуществ или

привилегий. Повлиять на ход обсуждения, а значит и на последующее развитие событий можно было,

как правило, только одним способом — убедительностью, логичностью, аргументированностью своих

доводов. Устное слово, талант красноречия, способность остро мыслить, умение глубоко и тонко

анализировать проблему стали в этих условиях важнейшими факторами воздействия на

государственную жизнь. Агональное начало с большой силой проявилось в этой

сфере в форме политических споров и дискуссий. Народные собрания стали играть роль

ристалищ, где состязались опытные ораторы, учились искусству доказывать и опровергать

молодые граждане, на практике оттачивались приемы ораторского мастерства, апробировались и

обретали качество непреложных правил нормы цивилизованного ведения споров, запрещающие

грубость, угрозы и оскорбления. Эгалитарно-демократическая атмосфера дискуссий формировала

высокую культуру социального общения, которая позволяла грекам ощущать свое духовное

превосходство над «варварами», то есть всеми остальными народами, которым все это было не

свойственно.

С возникновением полисов среди греков все шире начинает распространяться письменность.

Изучение текстов Гомера и Ге-сиода становится основным средством обучения грамоте и

обретения образования. Письменное слово, наряду с устным, становится важным фактором

развития полисной цивилизации. Оно создает возможность интенсивного развития писаного

права. Активное законотворчество превращается в одну из самых примечательных особенностей

«осевого времени» в Греции ранне-классического периода.

Теперь мифическая богиня справедливости и правосудия Дике, как об этом повествовал в поэме

«Труды и дни» Гесиод, спускается на землю, к людям. Ее повеления благодаря письменному слову

запечатляются в законах. Это происходит благодаря усилиям законодателей и реформаторов.

Наиболее крупный из них, Солон (ок. 688—599 гг. до Р. X.) своими реформами в значительной

степени способствовал формированию классического греческого полиса как особой социальной

целостности, обладающей своим правовым пространством.

По инициативе Солона была осуществлена полная кодификация афинского права. Оно было

приведено в систему, в основу которой лег принцип формального равенства всех граждан перед

законами государства. Этот принцип давал всем гражданам равные возможности для участия в

народных собраниях и судах, а также открывал доступ к участию в управлении государством.

Благодаря ему социальная среда обретала признаки правовой гомогенности-однородности, где ни

один элемент-индивидуум не имел исходных преимуществ перед другими.

Юридическое равенство нейтрализовало экономическое неравенство граждан. В результате

социальное тело города-государства обретало возможность пребывания в хорошо

сбалансированном, динамично-равновесном состоянии, где мера упорядоченности общественных

отношений была близка к оптимальной. Позволяя блокировать деструктивные процессы, она в то

же время не тормозила пооцессы конструктивного, созидательного характера.

На страже этого динамического равновесия, или правопорядка, стояла богиня Дике, следившая за тем,

чтобы распределение прав и обязанностей, почестей и наказаний укрепляло, а не расшатывало целостность

полиса. Она запрещает все, что грозит нарушить это равновесие, в том числе кровную месть. Теперь право

наказания убийцы становится прерогативой государства. От Солона идет традиция считать преступника

лицом, нанесшим оскорбление или ущерб не только конкретному гражданину, но всему государству в

целом. Это давало государству возможность выступать субъектом, осуществляющим наказание виновного.

Идеал равенства-равновесия позволил грекам создавать внутри своих городов-государств политико-

правовое пространство, отвечающее не только морально-юридическим критериям справедливости, но и

космологическим представлениям о мере, гармонии и совершенстве. Это дало возможность французскому

исследователю Ж.-П. Вернану сравнить структуру греческого полиса с строем космоса. «Полис, — пишет

он, — предстает как однородный мир, без иерархии, градации и дифференциации. Власть (arche) не

сосредоточена более в одном лице, стоящем во главе социальной организации, а равномерно распределена

по всем областям общественной жизни в том общем пространстве, в котором полис находит свой центр,

свою «середину» (meson). Следуя урегулированному циклу, верховная власть переходит от одной группы к

другой, от одного лица к другому таким образом, что управление (приказание) и подчинение не

противостоят друг другу как два абсолюта, а становятся двумя членами одного и того же взаимообратимого

отношения. Под действием закона равноправия (isonomia) социальный мир как бы принимает вид

кругообразного и наделенного центром космоса, где каждому гражданину, коль скоро он подобен всем

остальным, предстоит пройти цикл кругооборотов, последовательно занимая и уступая симметричные

позиции, образующие гражданское пространство в соответствии с порядком времени» '.

ДРЕВНИЙ ЭЛЛИН КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ТИП Являясь «осевым типом», древний грек стремился к

энергичному освоению мира. Его отличали необычайно сильная жажда знаний, раскрепощенный ум,

способность легко отказываться от тех традиций, которые сковывали его дух. Неистощимая

любознательность сочеталась с интеллектуальным бесстрашием. Вот примечательная автохарактеристика

древнего грека из трагедии Еврипида «Просительницы»:

Кто б ни был бог, исторгший нашу жизнь Из смутного существованья зверя,

Вернап Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М., 1988, с. 124—125.

Хвала ему: он поселил в нас разум, Через язык дал мысли понимать... Не прихоть ли, коль так благоустроил Бог нашу жизнь,

быть ею недовольным? Мы в горделивых помыслах готовы Считать себя умней самих бессмертных '.

В личности древнего эллина явно обнаруживали себя два противоположных начала, одно из

которых получило название «аполлонического» (от имени бога Аполлона — устроителя

цивилизованной жизни людей, заставляющего их подчиняться социокультурным нормам), а

другое — «дионисийского» (от имени бога Диониса, покровительствовавшего виноделию; в его

честь ежегодно после сбора винограда устраивались многодневные празднества,

сопровождавшиеся пьяными карнавалами, безудержными оргиями, отменявшими все культурные

запреты). Аполлоническое начало заставляло грека стремиться к гармоничным отношениям с

социальным и природным окружением, с космическим целым. Путь к этому пролегал через

соблюдение во всем «золотой середины» и меры.

У Космоса, являвшегося высшим воплощением соразмерности и совершенства, человек должен

был учиться соблюдению меры, через которую ему открывался путь к достижению гармоний

бытия.

Дионисийское начало увлекало древнего грека в противоположном направлении, заставляло

нарушать меру, отвергать традиции и запреты. Переступая через них, он страдал из-за этого.

Демокрит верно сказал: «Если перейдешь меру, то самое приятное станет самым неприятным». Но

даже самые тяжелые последствия этих нарушений не могли воспрепятствовать могучему зову

духа дионисийства, который с прежней силой заявлял о себе в каждом новом поколении, заставляя

людей не только созидать, но и разрушать, предаваться порокам и совершать преступления.

И все же исторический опыт и преобладающая часть памятников греческой культуры

свидетельствуют о том, что древний эллин видел свое истинное предназначение не в разрушении,

а в творчестве, не в том, чтобы сеять вокруг себя зло, но в том, чтобы приумножать свидетельства

своей неодолимой тяги к добру, красоте и истине. Еврипид в приводившемся уже монологе героя

Те-сея говорит:

Иные судят, что преобладает Среди людей дурное над хорошим. Но я другого мненья: в человеке Добро преобладает, а не зло.

Иначе бы не мог и свет стоять -.

Еврипид Трагедии. Т. 2. М , 1969, с 582. - Евттид Трагедии. Т. 2. М., 1969, с. 582.

Именно преобладание аполлонического начала над дионисий-ским открывало перед человеческой

цивилизацией и культурой обнадеживающие перспективы, в наличии которых были убеждены древние

греки.

номос и дисномия

Аполлоническое и дионисийское начала предстают в античном культурном сознании как

мифологические первообразы или архетипы номоса идисномии (греч.dysnomia — беззаконие).

Аполлонический номос — это упорядоченность, соразмерность, способность целостности, будь то

индивид или общность, к саморегуляции и самоограничениям. Это мир, в котором существуют

выделившиеся из синкретичного целого индивидуальности, обладающие самосознанием, умеющие

владеть собой, свободные от власти внутреннего, дионисийского хаоса, контролирующие его микро-

всплески, не позволяющие себе диких взрывов разрушительных страстей.

Если за мифологемой аполлонического номоса видятся свет, порядок, гармония, мораль и право, то за

мифологемой диони-сийской дисномии—тьма, хаос, утрата индивидуальности и самосознания,

погружение в докультурное состояние экстатического слияния с природой, стихия первобытно-

самозабвенных безум-ствований.

Номос и дисномия не могут существовать друг без друга. Номос возникает из дисномоса, но с его

утверждением дисномос не исчезает насовсем, а продолжает существовать в качестве реальной

возможности вероятного состояния, в виде грозящей опасности, подстерегающей на границах и в

промежуточных, переходных сферах и состояниях. Поскольку номосу всегда угрожает возврат в

исходное качество дисномии, то чтобы этого не произошло, от него требуются неустанные,

систематические усилия по противодействию такой возможности. Это крайне сложно, поскольку

онтологически первичный дисномос или хаос составляет внутреннюю, скрытую суть номоса.

Бесформенность является предпосылкой оформленное™, а беспорядок — основанием порядка. То есть

они не только взаимоотрицают, но и взаимопред-полагают друг друга.

Греки первыми обратили внимание на то, что противоборство аполлонического и дионисийского

начал, номоса и дисномоса универсально, что оно присуще и человеку, и любому из сообществ, и

природе и мирозданию в целом. Они обнаружили свойство этого противоречия драматизировать и

насыщать бесчисленными контроверзами социальное бытие людей. Не случайно подвижная антитеза

этих двух начал составила основной сюжет и внутренний пульс развития греческой правовой

цивилизации и философской мысли.