Аполлонова Л.П. Журналистика как социальный институт

Подождите немного. Документ загружается.

идеологическую (именуемую также как социально-ориентирующая или

ценностнно-ориентирующая). На наш взгляд, понятие социализации

представляется значительно более широким. Это не просто усвоение идей и

норм общества, формирование мировоззрения. Это процесс, в ходе которого

индивид превращается в общественное существо (личность) с набором

социально-значимых черт, знаний и умений. С одной стороны, в ходе

диалектического взаимодействия со средой индивид реализует свои

природные задатки, с другой – общество посредством воспитания,

образования, приобщения к культуре трансформирует эти задатки а

социально-значимые качества личности. При этом человек не является

пассивным исполнителем заданной программы поведения. Он может

выступать создателем новых программ действия, углубляя, развивая и даже

преодолевая давление заданных условий. Таким образом, личность не может

приобрести социальные качества вне среды но в то же время она не является

роботизированным социокультурным слепком этой среды. Поэтому можно

сказать, что, выполняя функцию социализации, журналистика, по сравнению

с другими социальными институтами, предоставляет человеку большую

свободу действий, свободу осознанного выбора.

Кандидат философских наук Т. Науменко, приняв участие в дискуссии о

функциях журналистики, которая перенеслась на пространство Интернета,

называет одну-единственную: «внедрение в массовое сознание продуктов

специализированного сознания в форме оценок явлений и фактов, продуктов

специализированного сознания в форме оценок явлений и фактов,

актуальных с точки зрения социальных субъектов»[2]. То есть, речь идет об

одной идеологической или, по-другому, социально-ориентирующей

функции.

Такое сужение функциональной системы журналистики не отражает сути

ее деятельности как социального института, и неоправданно

рассматривается автором только под одним углом зрения – идеологическим.

4.2. Политические функции журналистики

Когда группа людей: класс, партия вступают в открытое противоборство с

главными политическими институтами и провозглашают своей основной

целью их разрушение, они создают журналистику с чисто политическими

функциями. Впервые это применили на практике основоположники

научного коммунизма К. Маркс и Ф. Энгельс. Они не написали специального

труда, в котором, в обобщенном виде изложили бы свои взгляды на печать.

Но во множестве их статей, в письмах, выступлениях, теоретических

разработках тактики и стратегии революционной борьбы немало внимания

они уделили и деятельности прессы, которая, по их мнению, является

незаменимым средством в борьбе с существующим строем. Особое внимание

они обращали на печать организованной ими коммунистической партии.

Не упоминая конкретно слово функция, они говорили о возможностях

прессы, ее задачах, особенностях действия. Неоценима роль пролетарской

газеты в распространении идей и привлечении на свою сторону широких

масс трудящихся. Пролетарская газета должна разъяснять политическую

линию партии, на конкретных явлениях общественной жизни показывать

причины экономического, политического и социального угнетения,

доказывать негодность существующей формы правления. Определяя задачи

партийной прессы, Маркс и Энгельс подчеркивали ее значение как средства

ведения дискуссий для того, чтобы обосновывать, развивать и защищать

требования партии, отвергать и опровергать требования противников [3,123].

Дискуссии, по их мнению, необходимы были и внутри партии. Свободный

обмен мнениями на страницах газеты помогает выработке верных решений.

В созданной ими в 1848 году и недолго просуществовавшей «Новой

Рейнской Газете» они попытались на практике воплотить выдвинутые ранее

идеи. Таким образом, главное внимание было направлено на политическую

линию газеты, на борьбу с существующим строем.

По сути дела, в «Новой Рейнской Газете» и других пролетарских

изданиях европейских стран, в том числе и России, провозглашалась цель –

не сохранение, а разрушение системы, и все действия журналистики были ей

подчинены. Естественно, что подобная цель открыто декларировалась лишь

в нелегальных изданиях. В легальных же основной упор был сделан на

показе «несправедливостей» общества для возбуждения недовольства людей.

И так же естественно, что система сопротивлялась. Нелегальные издания

преследовались, тайные типографии громились, перевозчики нелегальной

литературы из-за границы сажались в тюрьмы. Сколько детективных историй

в советское время рассказывалось о том, как из-за границы в чемоданах с

двойным дном перевозилась в Россию напечатанная на папиросной бумаге

газета «Искра». Легальные издания подвергались строгой цензуре, штрафам,

судебным преследованиям. Они все время работали под домокловым мечом

закрытия или приостановления, поэтому вынуждены были говорить

иносказательно, взвешивая каждое слово. Россия принадлежит к числу тех

стран, где граждане не одно столетие учились читать между строк.

Продолжая и развивая учение Маркса и Энгельса о роли пролетарской

печати в деле свержения старого строя, большевики блестяще воплотили в

жизнь их идеи. Именно в России появилась целая система нелегальной и

легальной печати, подчиненная одной цели – изменению существовавшего

общественного строя. Начало ей положила газета «Искра», первый номер

которой вышел в декабре 1900 г. Задумав такое издание, Ленин пытался

теоретически обосновать его функции. В статье «С чего начать?» («Искра»,

1901, №4) он окончательно конкретизировал их – агитация, пропаганда,

организация[4,11]. Эта триада на семьдесят с лишним лет стала непреложной

для советской журналистики.

В определении функций пролетарской печати Ленин ссылался на своих

предшественников: «…практическим лозунгом нашей работы служат слова

ветерана германской социал-демократии Либкнехта «studieren,

propagandieren, organisieren» – учиться, пропагандировать, организовывать –

и центральным пунктом этой деятельности может и должен быть только

орган партии» [5,192].

Заменив функцию учебы (studieren) на функцию агитации, Ленин тем

самым подчеркнул необходимость скорейшего выполнения поставленной

цели – свержения царизма. Учеба предполагает долгий процесс, связанный с

образованием, воспитанием. А агитация, построенная на обращении к

эмоциям посредством показа картин произвола, насилия и т.п., может дать

быстрый результат – возбудить массы, заставить их выступить против

власти. Функция же учебы, распространения знаний или, как ее называли,

просвещения, особенно ярко проявилась в европейской и российской

журналистике XIX века. Достаточно вспомнить энциклопедические журналы

России («Московский телеграф», «Телескоп», «Библиотека для чтения»,

«Отечественные записки») с их стремлением просвещать население в разных

областях знаний. Для большевистской журналистики это не было главным.

Основной ее принцип – не оставлять без внимания ни одного случая

притеснения рабочих. Недовольство должно было постепенно накапливаться

в массах и в конце концов вылиться в протест.

Если задача агитации – воздействие на эмоции, то задача пропаганды –

воздействие на сознание, а следовательно, разъяснение, объяснение сути

происходящего, с тем, чтобы «направлять поведение для достижения

реакции, способствующей реализации желаемой пропагандистом цели»

[6,16].

Адресат пропаганды уже более подготовленный человек. Вызвать

недовольство людей действиями властей сравнительно нетрудно, нужно

только постоянно показывать абсурдность, нелепость, жестокость таких

действий, красочно описывать страдания обездоленных и на фоне этого

сытую жизнь власть имущих. Порой недовольство может вылиться в

кратковременный протест, затем толпа остывает, «перегорает», вновь

становится покорной. А вот направить недовольных на совершение

постоянных действий по разрушению власти – гораздо сложнее. Люди

должны понимать, во имя чего и почему они жертвуют своим спокойствием,

иногда жизнью. Почему прежнее положение вещей не может быть принятым.

И очень важный момент – каковы перспективы борьбы, что ждет людей в

конце концов. Важна цель и обрисовка перспективы. Она должна быть

радужной если не для самих участников действия, то обязательно для их

детей. Осознанные действия мало подвержены эмоциям, целеустремленность

не ослабевает со временем. Убежденность в правоте своего дела позволяет

идти на многие жертвы.

Пропаганда, по мысли Ленина, должна быть тесно связана с агитацией:

«Недостаточно о б ъ я с н и т ь политическое угнетение рабочих (как

недостаточно было о б ъ я с н и т ь им противоположность их интересов

интересам хозяев). Необходимо агитировать по поводу каждого конкретного

проявления этого угнетения» [7,56].

В то же время в зависимости от уровня образованности аудитории, ее

политической подготовленности журналист в своем материале на первый

план должен выдвигать те или иные приемы. Ленин на конкретном примере

показывает разницу между этими приемами:

«Пропагандист, если он берет, например, тот же вопрос о

безработице, должен разъяснить капиталистическую природу

кризисов, показать причину их неизбежности в современном

обществе, обрисовать необходимость его преобразования в

социалистическое общество и т.д. Одним словом, он должен

дать «много идей», настолько много, что сразу все эти идеи, во

всей их совокупности, будут усваиваться лишь немногими

(сравнительно) лицами. Агитатор же, говоря о том же вопросе,

возьмет самый известный всем его слушателям и самый

выдающийся пример, – скажем, смерть от голодания

безработной семьи, усиление нищенства и т.д. – и направит все

свои усилия на то, чтобы, пользуясь этим, всем и каждому

знакомым фактом, дать «массе» о д н у и д е ю: идею о

бессмысленности противоречия между ростом богатства и

ростом нищеты, постарается в о з б у д и т ь в массе

недовольство и возмущение этой вопиющей несправедливостью,

предоставляя полное объяснение этого противоречия

пропагандисту»[7,67].

Пропагандистская деятельность большевиков среди неразвитых людей не

всегда получала их поддержку и понимание, особенно если пропаганда

велась в виде абстрактных лозунгов, призывов. Очень хорошо это показано в

романе М.Горького «Мать» в эпизоде с «болотной копейкой.

Директор фабрик, на которой работал главный герой –

большевик Павел Власов, распорядился вычитать из

заработка рабочих копейку с рубля на осушение болота.

Но четыре года назад вот так же вычитали из

заработка на баню. Собрали три тысячи восемьсот

рублей, а баню так и не построили.

Недовольная фабрика поднялась. Павел выступил перед

рабочими, призывая их к забастовке, если не отменят

«болотную копейку», но говорил он, в основном, о том,

что рабочие – это сила, на которых держится жизнь,

которая «строит церкви, кует цепи и деньги…кормит и

забавляет всех от пеленок до гроба…», то есть общие

слова о солидарности и эксплуатации.

В это время пришел директор и сказал, что если люди

через 15 минут не начнут работу, то всем им будет

записан штраф. И все вернулись на фабрику.

Расстроенный Павел возвращался домой вместе со

старым рабочим Рыбиным. Тот «гудел в ухо:

– Ты хорошо говоришь, да – не сердцу, – вот! Надо в

сердце, в самую глубину искру бросить. Не возьмешь людей

разумом, не по ноге обувь – тонка, узка».

Политические функции пропаганды и агитации сохранили свое

значение и по сей день. В специальных партийных изданиях они, как и

прежде, выдвигаются на первый план. В изданиях другого типа они не имеют

такой ярко выраженной политической направленности и включаются в

действие других функций, главным образом, – информационной и функции

социализации. Однако при определенных условиях эти функции могут

выступать как латентные, резко политизирующие массы, возбуждающие их

недовольство властью. В целом же, следует отметить, что у политических

институтов латентные функции развиты в наибольшей степени и существуют

определенные трудности в их распознавании.

Некоторые теоретики в последнее время совершенно не упоминают об

организаторской функции журналистики. Ее нельзя назвать чисто

политической. Это функция, которая латентно проявлялась и прежде. Но в

середине XIX века, в период зарождения пролетарской печати ее уже

сознательно стали использовать в политической борьбе для организации

масс на борьбу с властью. Наиболее полно ее действие проявилось в России.

Ленин постоянно говорил о большой значимости данной функции. Не

случайно строительство партии нового типа он планировал не с создания

марксистских кружков, а с создания газеты, которая, по его мнению, станет

организующим центром партии, во-первых, сплотив вокруг себя

недовольные элементы из числа рабочих, во-вторых, – воспитав плеяду

революционеров-профессионалов через их участие в выпуске и

распространении газеты (сеть местных агентов, снабжающих газету

материалами с мест, сеть распространителей нелегальной литературы,

которые ездят по всей России и т.п.).

Именно это постулирование организующей роли газеты вызвало

многочисленные критические отзывы даже со стороны соратников Ленина.

Полемике с ними уделено много внимания в его работе «Что делать?» (1902).

Организаторской функции печати уделялось особое внимание в советское

время, поскольку печать должна была стать «орудием социалистического

строительства», средством распространения передового опыта, инициативы,

организации масс на «трудовые подвиги» и т.п.

Эта функция не утратила своего значения и в наши дни. Каким же

образом она может проявляться? - Через текст и через непосредственную

организационно-массовую деятельность издания. Если взять текст, то в

реальной действительности существует несколько видов объектов, на

которые направлено организаторское воздействие журналистики:

1. Мобилизовать людей на выполнение каких-либо действий

(организовать сдачу крови для детей, больных лейкемией, сбор одежды для

малоимущих, сбор книг для отправки в библиотеки Чечни – «Комсомольская

правда»; способствовать усыновлению детей-сирот, находящихся в детских

домах – «Радио России»; и даже помочь бездомных животным перенести

необыкновенно холодную зиму 2006 года – «Новая газета» и т.п.). Для

изданий политических партий – организация митингов, протестов и прочих

совместных действий.

2. Рассказать о людях, поступках с тем, чтобы их опыт, пример могли

повторить другие. Материалы подобного рода в последнее время грешат

однобокостью, как, впрочем, и в доперестроечный период. Но если прежде

население страны призывали равняться на героев войны и труда, то сейчас

героями журналистских материалов становятся инициативные, удачливые

люди, бизнесмены, нажившие свое состояние не совсем честными путями.

Это размывает моральные устои общества и особенно отрицательно

сказывается на молодежи.

3. Разобрать явление, заслуживающее осуждения, способствовать тому,

чтобы были приняты меры для ликвидации сложившегося ненормального

положения вещей.

4. Вынести на суд общественности проблемные вопросы, которые

необходимо решить, сформировать по ним общественное мнение и тем

самым способствовать разрешению проблемы.

Часто издания не ограничиваются одной публикацией материала, а

занимаются непосредственной организаторской работой. В советское время

это проявлялось в организации рейдов, проверок, шефства над стройками, –

предприятиями, чаще всего – отстающими. В настоящее время прежде всего

– в организации связи между поставщиком и покупателем, в нахождении

инвесторов, в сборе денег на отправку больного на лечение за границу и т.п.

Политические функции журналистики могут выдвигаться на первый план

не только в период борьбы за захват власти, но и во время военных кампаний

между разными странами. Не случайно еще в период Первой мировой войны

в развитых странах началось изучение явлений политической коммуникации

и пропаганды. Сам же термин «политическая коммуникация» появился в

конце 40-х – начале 50-х гг. с началом холодной войны [8].

Политические функции, в принципе, являются латентными

(распространение информации, знаний о действительности и т.п. в конце

концов могут привести к недовольству людей властями, к их объединению и

пр.). Но когда латентное действие этих функций осознается людьми, то оно

может быть направлено на изменение отношения к действительности, в

конечном итоге – на изменение общественных отношений, общественного

строя. Тогда информация становятся агитацией, а распространение знаний о

действительности – пропагандой, потому что в основе этого распространения

лежит идеологическая подоплека.

С завоеванием большевиками политической власти в России в октябре

1917 г. стало ясно, что деятельность журналистики выходит далеко за рамки

ленинской триады. Поэтому в 30-е гг. ХХ века впервые на страницах

советской прессы развернулась широкая дискуссия по вопросам функций и

принципов светской печати. Правда, упор был сделан на то, является ли

ленинское определение функций универсальным, применимым ко всем

типам журналистики? Можно ли приложить их к буржуазной печати? В

конце концов, пришли к выводу, что буржуазная печать занимается не

пропагандой, а манипуляцией, а вместо организации – дезорганизацией.

Несколько наивный, но справедливый вывод, если говорить о дисфункциях

журналистики.

Представляется, что разговор о функциях во многом был вызван

обострением в то время внутриполитической борьбы в стране, так как дал

повод обратиться к определению роли журналистики в партийной работе и

приструнить недовольных и сомневающихся.

Вторая крупная дискуссия о функция прошла в конце 60-х – начале 70-х

гг. на страницах «Вестника МГУ» (серия «Журналистика») и других изданий.

Именно в этот период было защищено несколько диссертаций, посвященных

как отдельно какой-то функции (в ленинской трактовке), так и общему их

анализу. Одни авторы, видя, что деятельность журналистики не может

определяться рамками обозначенных функций, выступили с утверждением,

что нужно расширить их число. Так, Г. Хмара выделила пять основных

функций прессы: информационную, просветительскую, воспитательную,

регулятивную, гедонистическую, то есть эмоционального удовольствия или

наслаждения [9,188]. Другие считали, что ведущей функцией публицистики

(видимо, имея в виду самый значимый контент журналистики) является