Антипов В.С. Практикум по историографии истории Нового времени стран зарубежной Европы. Часть 1

Подождите немного. Документ загружается.

101

Карле XII. Один из важных информаторов Вольтера.

Вильлонг

Роберт –французский дворянин на службе у Кар-

ла XII. Знакомый Вольтера.

Понятовский

Станислав (1676 – 1762) – из рода польских

магнатов, участник Полтавской битвы на стороне шведов, после

которой бежал в Турцию. Адъютант Карла XII.

5. Вольтер

[Карл XII в Бендерах]

Приводимый отрывок рассказывает об одном из эпизодов бур-

ной жизни шведского короля. После разгрома в Полтавской битве

Карл XII с остатками войска сумел добраться до турецких владе-

ний и надолго обосновался в Бендерах. После событий, описывае-

мых в отрывке, Карл был отвезён турками в одну из крепостей

около Адрианополя,

а затем отпущен султаном. Только в 1714

году ему через Венгрию и Германию, наконец, удалось вернуться в

шведские владения..

Могущество Карла и слава шведов приближались к своему

концу. Более десятка коронованных голов уже давно со страхом

и завистью взирали на распространение господства Швеции да-

леко за её естественными пределами на Балтийском море – от

Двины

до Эльбы. Падение Карла пробудило вожделения всех сих

государей.

Царь, превосходивший своими силами оных монархов вме-

сте взятых, воспользовался своей победой, захватил Выборг и всю

Карелию, наводнил Финляндию войсками и осадил Ригу, после

чего послал русский корпус, чтобы вновь возвести на польский

трон короля Августа. Московитский император заменил Карла

в качестве арбитра Польши

и севера Европы. Но если Карл слы-

шал в этом лишь зов возмездия и славы, царь имел в виду только

собственные свои выгоды. Шведский монарх помогал союзни-

кам и преследовал врагов, не заботясь о плодах одержанных побед.

102

Пётр, напротив, вёл себя как мудрый государь, а не стремящийся к

одной лишь славе герой, и споспешествовал польскому королю лишь

ради приобретения для московитов в вечное их пользование Ливо-

нии.

…Столь переменившаяся фортуна Карла преследовала его

и в самонаималейшем: лагерь шведского короля под Бендерами

со всеми его жилищами был затоплен водами Днестра.

После сего

шведы отъехали на несколько миль к селению Варница, и, слов-

но бы по тайному предчувствию будущих событий, король велел

построить там большой каменный дом, где можно было бы в слу-

чае нападения несколько часов выдерживать приступ. Против

своего обычая он даже обставил его с роскошью, дабы внушить

туркам большее почтение.

На

тот же манер было сооружено ещё два дома, один для

канцелярии, другой для королевского фаворита г-на Гротгусе-

на. Пока король занимался сим строительством, как будто ре-

шив навсегда остаться в Турции, великий визирь, опасавшийся

интриг и жалоб с его стороны, отправил в Вену германского ре-

зидента при Порте с просьбой

пропустить шведского короля че-

рез наследственные владения Австрийского Дома. По прошествии

трёх недель сей посланец возвратился с согласием Императорс-

кого Регентского Совета оказывать Карлу XII все подобающие

почести и безопасно препроводить его в Померанию. Пока гер-

манский резидент исполнял сию комиссию, великий визирь от-

правил к королю трёх пашей с целью уведомить его

о настоя-

тельной необходимости покинуть пределы Турецкой империи.

…Шведский король домогался того, чтобы Порта отправила

его через Польшу вместе с многочисленной армией. Но Диван ре-

шил выслать Карла с одним только почётным эскортом из семи –

восьми тысяч человек и не в качестве короля – союзника, а лишь как

гостя, от которого хотят

отделаться. В соответствии с этим бендер-

ский сераскир приехал в Варницу, где находился лагерь короля, и

всячески старался убедить его не откладывать долее свой отъезд.

…Карл, возмущённый тем, что его чуть ли не выгоняют из

владений султана, решил вообще не трогаться с места.

Получив повеление из Константинополя, бендерский паша сра-

103

зу же отправился в Варницу и спросил у короля, согласен ли он уехать

как друг, или же придётся исполнить отданный категорический при-

каз.

…Угроза привела Карла в бешенство: «Исполняй то, что тебе

велено, но поди прочь с моих глаз!» В тот же день по приказанию

паши королю перестали доставлять съестные припасы и

сняли

янычарскую охрану. Варницким полякам и казакам было сказа-

но, что если они хотят получать еду, то должны перейти из швед-

ского лагеря в Бендеры под покровительство Порты. Все они

исполнили сие, при короле же остались только офицеры его сви-

ты и триста шведских солдат против двадцати тысяч татар и ше-

сти тысяч турок.

…Прозвучал приказ. Турки двинулись на ретраншементы,

где их уже ожидали татары. Началась пальба из пушек. В единое

мгновение янычары и татары ворвались в лагерь. Не успели шве-

ды обнажить шпаги, как триста солдат, не оказавших никакого

сопротивления, были уже пленены. Король в это время скакал

верхом между своим домом

и лагерем вместе с генералами Хор-

дом, Дардорфом и Спарре. Видя, как в его присутствии солдаты

сдаются в плен, хладнокровно сказал он своим спутникам: «Надо

защищать дом, - и с улыбкой добавил: - Будем сражаться pro aris

et focis».

Он галопом поскакал к дому, укреплённому насколько то

было возможно; его охраняли сорок слуг, расставленные на ма-

нер

часовых.

Сопровождающие его генералы, хотя и привыкшие к неуст-

рашимому упорству Карла, всё-таки не могли не восхититься та-

ковым хладнокровием и даже игривостью тона перед лицом це-

лой неприятельской армии при десяти пушках. Всего за королём

следовало несколько гвардейцев и слуг, не более чем двадцать

человек.

Подъехав к дверям дома, увидели

они осаждавших его яны-

чар. Сотни две татар и турок уже проникли через окно внутрь и

овладели всеми комнатами за исключением большой залы, где

забаррикадировалась королевская прислуга. К счастию, зала

была совсем рядом с той дверью, в которую хотели войти король и

104

его свита. Карл спрыгнул с лошади с пистолетом в одной руке и шпа-

гой в другой. Все остальные последовали за ним.

Янычары со всех сторон набросились на него. Их воодушев-

ляли обещанные пашой восемь золотых дукатов каждому, кто

хотя бы дотронется до короля при его пленении. Карл колол и

валил замертво всех

, кто только приближался к нему. Один из

янычар упёр мушкет прямо в его лицо, и если бы рука турка не

дрогнула от толчка бушующей свалки, король был бы убит на

месте. Пуля скользнула по его носу, оторвала кусочек уха и раз-

дробила руку генералу Хорду, который постоянно получал раны,

когда находился рядом

со своим повелителем.

Король воткнул шпагу в живот стрелявшего, а тем време-

нем затворившиеся в зале слуги распахнули дверь, и он вместе со

свитой стрелой влетел внутрь. Дверь сразу же захлопнули и зава-

лили всем, что только оказалось под рукой. Теперь их было око-

ло шестидесяти человек: офицеры. гвардейцы, секретари, камер

динеры и прочая прислуга.

Тем временем ворвавшиеся татары и янычары грабили всё,

что только было в комнатах. «Ну что ж, пора уже выгнать из

моего дома этих варваров», - сказал король. Встав во главе своих

людей, он сам открыл дверь залы, выходившую в спальню, и они

начали палить по скопившимся там грабителям.

Нагруженные

добычей турки были ошеломлены при виде

короля, коего привыкли они за прошедшее время почитать, и

побросав оружие, стали выскакивать из окон и прятаться в под-

валах. Карл воспользовался их замешательством и вместе с воо-

душевлёнными сим успехом шведами стал гонять ещё оставав-

шихся по комнатам, убивая и нанося удары во все

стороны. Че-

рез четверть часа дом был полностью очищен от нападавших.

В пылу боя король заметил двух янычар, спрятавшихся под

его кроватью. Одного он прикончил ударом шпаги, но другой

стал просить у него пощады. «Я дарю тебе жизнь, - сказал ему

Карл, - при условии, что ты в точности расскажешь паше обо

всём, здесь происшедшем

». Турок поклялся исполнить сие усло-

вие, и ему позволили по примеру всех прочих выпрыгнуть в окно.

Снова став хозяевами дома, шведы забаррикадировали теперь и

105

окна. Оружия у них было вполне достаточно; та комната, где храни-

лось множество мушкетов и порох, не подверглась разорению, и весь

сей арсенал они употребили теперь в дело. Смертоносная пальба из

окон чуть ли не в упор унесла за четверть часа жизни по меньшей

мере двух сотен янычар.

Пушечные выстрелы не могли

разрушить дом, ибо камни,

из коих он был сложен, оказались столь мягкими, что ядра лишь

пробивали в них дыры, но не могли повалить сами стены.

Татарский хан и паша хотели взять короля живым и, видя к

вящему своему позору, что потеряли уже столько людей из целой

армии, осаждавшей каких-то шестьдесят человек,

решили под-

жечь дом, дабы принудить Карла выйти из него и сдаться. С этой

целью начали они пускать зажжённые стрелы на крышу, в окна и

в двери. За какую-нибудь минуту дом запылал, и загоревшаяся

крыша должна была вот-вот обрушиться на шведов, однако ко-

роль с полнейшим спокойствием распоряжался тушением огня.

Увидев бочонок с какой-то жидкостью, он самолично опорож-

нил его прямо на пламя, но в бочонке оказалась водка, отчего

пожар запылал с ещё большей силой. Зала, где сгрудились шве-

ды, наполнилась едким дымом, а из-под дверей стали наползать

языки пламени. Одна половина крыши уже провалилась внутрь

дома, остатки второй высыпались

наружу.

В сей крайности один из гвардейцев по имени Вальберг ре-

шился крикнуть, что надобно сдаться. «Странный человек, - ска-

зал Карл, - он не понимает сколь более славно сгореть живым,

нежели попасть в плен!» Другой гвардеец, Розен, заметил, что у

соседнего дома, где помещалась канцелярия, каменная крыша, и

поэтому он безопасен от пожара

. Надо сделать вылазку и про-

биться к нему, а там уже держать оборону. «Вот настоящий швед!»

– вскричал король и, поцеловав его, тут же поздравил полковни-

ком. «Вперёд, друзья мои, берите как можно больше пороха и

пуль. Будем пробиваться шпагами».

Окружавшие горящий дом турки с ужасом и восхищением

смотрели на то, что

никто не выходит наружу. Но ещё более пора-

зились они, когда из открывшихся дверей выбежали шведы во главе

106

с королём и яростно набросились на них. Карл и офицеры были воо-

ружены шпагами и пистолетами. Едва отворилась дверь, каждый сде-

лал по два выстрела, и тут же, бросив пистолеты, все они выхватили

шпаги и отбросили турок более чем на пятьсот шагов. Но в следую-

щее мгновение маленький сей отряд был окружён. Король, носив-

ший всегда ботфорты, зацепился шпорами и упал. Двадцать янычар

навалились на него, он только подкинул вверх свою шпагу, чтобы

избежать позора самому её отдать в руки врага. Турки принесли его в

главную квартиру паши, словно больного, которого боятся потрево-

жить лишним движением.

Как только Карл понял, что он уже схвачен, буйный его нрав

и воспалённая ужасным боем ярость неожиданно сменились спо-

койствием и кротостию. У него не вырвалось ни единого нетер-

пеливого слова, ни единого гневного взгляда не явилось на его

лице. Одновременно с ним были захвачены его офицеры и тут же

ограблены до нитки. Всё это случилось 12 февраля 1713 года….

Перевод Д.В. Соловьёва.

Вольтер. Карл в Бендерах: Главы из книги «История Карла

XII» // Звезда. 1998. № 4. С. 103 – 110.

Примечания

Король Август II Сильный

(1670 – 1733) - саксонский кур-

фюрст и польский король 1697 – 1706 и 1710 – 1733. Был отстра-

нён временно от польского престола Карлом XII и возвратился

на него после Полтавской победы при поддержке Петра I.

Гротгусен

Христиан Альбрехт (1680 – 1713) – придворный

Карла XII, казначей.

Диван

– в Османской империи совещательный орган при

султане, состоявший из высших сановников.

Сераскир

(точнее: сераскер) – в Османской империи главно-

командующий. Вольтер ошибается, называя бендерского пашу

сераскиром.

Паша

- титул высших сановников в османской империи, сре-

ди них и правителей провинций.

Ретраншемент

– внутренняя оборонительная линия укреплений.

107

Вынуждает противника, занявшего основные позиции, вести даль-

нейшее наступление под огнём обороняющихся.

Генерал Хорд

Карл Густав (1674 – 1744) – шведский кавале-

рийский генерал. Был тяжело ранен в Полтавской битве, после

которой оказался вместе с Карлом XII в Бендерах.

Генерал Дардорф

(точнее Дальдорф) Юхан Валентин (? –

1715) – шведский генерал.

Генерал Спарре

Аксель Аксельссон (1652 – 1728) – шведский

генерал от инфантерии.

Pro aris et focis

– «За алтари и очаги», т.е. сражаться за самое

важное (латинское выражение, принадлежащее Цицерону).

Янычары

– один из видов пехоты в Османской Турции.

Вплоть до конца XVII века принудительно набирался из христи-

анских мальчиков. Янычары пользовались значительными при-

вилегиями, часто выполняли полицейские функции.

Вопросы и задания (к тестам № 4 – 5)

1. Охарактеризуйте источниковую базу Вольтера. Чем она

отличается от источниковой базы современного историка?

2. Назовите цели исторического сочинения в представлении

Вольтера

3. В чём кроется секрет литературного мастерства Вольте-

ра? Назовите используемые им художественные приёмы.

4. В чём заключается мастерство Вольтера как историчес-

кого портретиста?

5. В чём Вольтер противопоставляет Петра I и Карла XII

как государственных деятелей?

6. Какими средствами переводчик придаёт тексту Вольтера

колорит XVIII века?

7. На каких сторонах описываемого события акцентирова-

ли бы

внимание историки, придерживающиеся других методо-

логических подходов (провиденциалист, романтик, исторический

материалист, позитивист, представитель школы «Анналов»)?

6. Вольтер

108

[О работе над “Россией при Петре I”]

Переписка с Иваном Ивановичем Шуваловым – важнейший

источник для понимания замысла труда Вольтера. И.И. Шувалов

(1727 – 1797) – фаворит императрицы Елизаветы Петровны, по-

кровительствовал деятелям просвещения и науки. Был первым ку-

ратором Московского университета. Через него велись все перего-

воры с знаменитым французом, прославившимся к этому времени

созданием «

Истории Карла XII», одним из самых популярных за-

падноевропейских исторических сочинений первой половины XVIII

века. Сбор фактического материала для Вольтера в России был

поручен академикам М.В. Ломоносову и Г.Ф. Миллеру.

Вольтер – графу И.И. Шувалову

Не получив ещё записей, коими вы, Ваше сиятельство, изво-

лили обнадёжить меня, я хочу убедить вас хотя бы своим усерди-

ем, что стараюсь не остаться недостойным вашего внимания. Имею

честь послать вам восемь глав «Истории Петра I», что является

беглым наброском, сделанным мною по рукописным воспомина-

ниям генерала Лефорта, по «Дипломатическим сношениям Китая

»,

по сочинениям Страленберга и Перри. Я не воспользовался «Жиз-

нью Петра Великого», ошибочно приписанной некоему Руссе в

Голландии. Это просто собрание сплетен и плохо выправленных

ошибок; впрочем, проходимец, пишущий под вымышленным име-

нем, не заслуживает никакого доверия. Я хотел бы знать, прежде

всего, одобрите ли вы мой замысел и заметите ли мои

старания

сочетать историческую точность с чувством меры.

Я не считаю, сударь, что надобно всегда распространяться

подробно о войнах, если подробности не служат для характерис-

тики чего-либо великого и полезного. Анекдоты из личной жиз-

ни, думается мне, заслуживают внимания лишь постольку, по-

скольку они знакомят нас с нравами общества. Позволительно

затронуть некоторые

слабости великого человека, тем паче, если

он избавился от них. Например, несдержанность царя по отно-

шению к генералу Лефорту может быть упомянута, ибо раскаяние

109

его должно являться назидательным примером; однако, если вы со-

чтёте, что этот анекдот лучше изъять, то я легко им пожертвую. Знай-

те, сударь, что моя основная задача – рассказать о благе, содеянном

Петром I для своей родины, и описать его славные начинания, кото-

рым следует его августейшая наследница.

Льщу себя надеждой, что вы

соблаговолите известить её величе-

ство о моём усердии и о том, что я продолжу свой труд с её соизволе-

ния. Я отлично знаю, что пройдёт некоторое время, пока я получу от

вас записи, любезно предназначенные для меня. Чем нетерпеливее я

буду ждать, тем будет приятнее получить их. Будьте уверены, сударь,

что я

ничем не пренебрегу, дабы воздать должное вашей империи. Я

буду руководствоваться одновременно приверженностью к истории

и желанием быть угодным вам. Вы могли бы избрать лучшего исто-

рика, но не могли бы довериться более усердному.

…Nota. Мне кажется существенным не озаглавливать этот

труд «Жизнь» либо «История Петра I», - такое название принуж-

дает историка ничего

не обходить, обязывает его высказывать

отвратительные истины, а ежели он их скроет, это не принесёт

чести ни ему, ни тем, кто поручил ему исторический труд. Итак,

лучше всего остановиться на следующем заглавии и содержании:

«Россия при Петре 1». Указав на этот замысел, мы можем устра-

нить все рассказы о личной жизни царя,

могущие уменьшить его

славу, и допустим лишь то, что связано с великими деяниями,

которые он начал и которые продолжили после него. Слабости

либо вспыльчивость его характера не имеют ничего общего с

высоким предметом нашего труда, который будет равно содей-

ствовать славе Петра Великого, славе императрицы, его наслед-

ницы, и славе нации. Таков

замысел работы, которая будет на-

писана с одобрения её величества.

Писано в Делис, близ Женевы 7 августа 1757 года

… Чем больше будут знать о вашей державе, тем больше

будут её почитать. В мире нет другой нации, которая стала бы

столь выдающейся во всех областях в столь краткий срок. Вам

понадобилось каких-нибудь полвека, чтобы

объять все полезные

и приятные науки. Именно это удивительное чудо я и хотел бы

описать. Я буду просто вашим секретарём в этом великом и благо-

110

родном начинании. Не сомневаюсь, что ваша приверженность к им-

ператрице и к вашей отчизне заставила вас собрать всё, что только

может способствовать славе как той, так и другой. Земледелие, ману-

фактуры, мореходство, всевозможные открытия, государственное

устройство, военные уставы, законы, нравы, искусства – всё входит в

ваш замысел. Ни один цветок не должен выпасть

из этого венка /…/

Писано в Делис, близ Женевы 20 апреля 1758 года.

… Я всегда считал, что история требует такого же мастер-

ства, как трагедия: требует экспозиции, завязки, развязки; необ-

ходимо так расположить все фигуры на историческом полотне,

чтобы они оттеняли главное действующее лицо, но отнюдь не

высказывать нарочитого стремления выдвинуть его. Основыва-

ясь

на этом правиле, я и буду писать.

…Вижу по вашим записям, что барон Страленберг, кото-

рый дал нам более полное представление о России, чем другие

чужеземцы, тем не менее ошибся во многом. Вы обнаружили так-

же ряд промахов, допущенных самим генералом Лефортом, от

семейства которого я получил рукописные мемуары. Особенно

же

вы ставите под сомнение чрезвычайно ценную рукопись, ко-

торой я располагаю уже много лет, - она принадлежит перу по-

сланника, долго состоявшего при дворе Петра Великого.

Многое, о чём он рассказывает, я вынужден опустить, ибо

всё это не способствует славе монарха, да, к счастью, и не нужно

для великой цели, которую мы ставим

перед собой.

Цель эта – запечатлеть то, что создано было в науках, нравах,

законах, военных уставах, торговле, промыслах, во всём государ-

ственном устройстве и тому подобное, а не разглашать проявле-

ния слабости либо жестокосердия, даже если они вполне досто-

верны. Было бы малодушием от них отрекаться, но разумнее умол-

чать о

них, ибо долг мой, как мне представляется, подражать Титу

Ливию, который рассуждает о великих делах, а не Светонию, ко-

торый только и знает, что рассказывает о личной жизни.

Прибавлю, что существуют устоявшиеся мнения, с которы-

ми трудно бороться. Например, Карл XII действительно обла-

дал личными достоинствами, редкими у государей. Но эти качества,

которые заслуживали бы изумления в гренадёре, были, возможно,