Алленов М. История русского искусства. Том 2

Подождите немного. Документ загружается.

ИСКУССТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ

XVIII

ВЕКА. ЖИВОПИСЬ

пись. Господствующая тогда норма-

тивная эстетика полагала,

что

худож-

нику надлежит изучать природу

для

того,

чтобы научиться «читать кар-

тину

природе»

Эти

картины суть

виды. Специфика видописи

в том,

что

она

предъявляет

уже

эстетически

оформленную, инсценированную

человеком натуру.

Это или

город-

ские панорамы,

или

видопись

мате-

риале самой природы, каковой явля-

ются садово-парковые ансамбли.

По-

следние были специальностью Семе-

на Щедрина, современника Алексее-

ва.

Если рукой Алексеева водили

линии архитектуры

геометр и ка

го-

родских перспектив,

то

такую

же

роль

изобразительной стилистике

Щедрина играет живописность рас-

тительного происхождения: пушистые древесные кроны

со

сквозистыми

контурами, подсвеченными солнечными лучами, мягко опушенные

зарослями горизонты, волнистый рельеф земли

мостами, озерцами,

во-

допадами,

виды

на

архитектуру

орнаментально-прихотливых обрам-

лениях листвы, темнеющей

на

фоне золотящегося вечереющим светом

неба

(Вид на

Гатчинский дворец

длинного острова,

1796, ГТГ;

Каменный

мост

Гатчине

площади Коннетабля,

1799-1801, ГТГ и

другие)

Но преобладание

как в

количественном,

так и в

качественном отноше-

ниях остается

за

портретом.

общим особенностям портретного искусст-

ва второй половины века относятся

не

сравнимая

предшествующими

периодами творческая продуктивность каждого

из

мастеров, распростра-

ненность портретных серий

значительно более тонкая «стилистическая

отзывчивость», выражающаяся

появлении такой «новости»,

как

индиви-

дуальная творческая эволюция.

Все это в

совокупности знаменует тенден-

цию

постепенному освобождению

от

привычного отношения

портре-

ту

как

роду пускай

высокого,

но

все-таки ремесла,

приобщение

его

к общекультурной гуманитарной проблематике.

Но это

именно тенден-

ция,

а не

свершившийся победоносный факт; здесь много промежуточных

форм

ситуаций,

они-то

как раз и

составляют основной массив портрет-

101

Семен Щедрин. Каменный мост

Гатчине

площади Коннетабля.

1799-1801

Холст, масло.

256 х 204

Государственная Третьяковская галерея, Москва

РУССКОЕ ИСКУССТВО

XVIII

НАЧАЛА

ВЕКА

II.

ной продукции екатерининского

и павловского времен. Славу

русской портретной живописи

этого периода образует блестя-

щий триумвират мастеров

Дмитрий Левицкий, Федор

Рокотов, Владимир Боровиков-

ский.

Ученик Антропова, Левицкий

наследует привязанность

чув-

ственно-осязаемой предметнос-

ти

живописном воспроизведе-

нии человеческого облика.

Это

качество особенно эффектно

и органично

парадных компо-

зициях. Большой

Портрет

Про-

кофия Акинфиевича Демидова

(1773, ГТГ)

исполнен

по

заказу

московского Воспитателыюго

дома,

для

которого Демидов

был щедрым благотворителем.

Изображение совмещает приме-

ты трех типологических разно-

видностей, бытовавших

портрете

XVIII

века: парадно-прославительная

«ода»,

домашний «портрет

халате»

«портрет

роли».

Это

роль садово-

да-любителя

соответствующими атрибутами

лейка, пособие

по

садо-

водству, кадки

цветами.

Но в то же

время

это

аллегория воспитания,

весьма понятная ввиду предназначенности портрета Воспитательному

дому.

Но

одно здесь опровергает уместность другого, ипостаси портрета

как

бы

слегка пародируют друг друга

и ни с

одной

из них

Демидов

не

сов-

падает полностью:

для

парадного апофеоза слишком много натюрморт-

ной прозы,

для

домашнего приема

«в

халатном жанре» слишком много

велеречивости (колонны

драпировка, имитирующая взвившийся теат-

ральный занавес, «гулкость» пространства),

для

аллегории слишком мно-

го портретного характера

- в

экстравагантности позы, насмешливо-скеп-

тическом выражении лица.

Просветительскими идеями воспитания продиктована программа

102

заказанного императрицей цикла

из

семи портретов,

где

изображены

вое-

Дмитрий Левицкий. Портрет Прокофия Акинфиевича Демидова.

1773

Холст, масло.

222,6 х 166

Государственная Третьяковская галерея, Москва

II.

ИСКУССТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ

XVIII

ВЕКА. ЖИВОПИСЬ

питанницы Смольного института благородных девиц

(1772-1776,

все

ГРМ). «Смолянки» демонстрируют образовательные успехи

танце

Портрет Екатерины Ивановны Нелидовой

(1773), в

музицировании

Портрет Глафиры Ивановны Алымовой

(1776),

разыгрывании пастораль-

ных пьес

Портрет Екатерины Николаевны Хрущовой

Екатерины

Николаевны Хованской

(1773).

Декоративная

колористическая изобрета-

Дмитрий Левицкий. Портрет Екатерины Николаевны Хрущовой

княжны

Екатерины Николаевны Хованской.

1773

Холст, масло.

164

х 129

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

РУССКОЕ ИСКУССТВО

XVIII

НАЧАЛА XX ВЕКА

II.

тельность, атмосфера праздника, тонко варьирующееся в зависимости

от возраста и характера искусство светского «вежества», то есть жизни на-

показ, делают этот портретный ансамбль олицетворением эстетического

и поведенческого кодекса второй половины

XVIII

века.

Екатерина II - законодательница в храме богини Правосудия

(1783,

ГРМ; вариант - ГТГ) - один из самых замечательных образцов аллегори-

ческого портрета, который равным образом может быть воспринят как

портрет «в роли». Екатерина - жрица в храме Правосудия. У подножия

статуи Правосудия жертвенник, на котором сжигаются маки - символ

спокойствия. Екатерина жертвует спокойствием ради забот о Законе

и Справедливости. У ее ног груда фолиантов, к которым прислонен баре-

льеф с изображением Солона, слывущего в веках первым законодателем.

Фолианты суть кодексы законов. Их охраняет орел - символ мудрости

и одновременно эмблема российского герба. Программа портрета была

сочинена в кружке петербургских интеллектуалов, куда входили архитек-

тор Николай Львов, поэт Гаврила Державин, а также и Дмитрий Левиц-

кий. Изображена роль «мудреца на троне», какую довольно талантливо

играла Екатерина пред очами всего света, но главным образом перед

властителями дум эпохи Просвещения - Дидро, Вольтером, Гриммом,

которые были ее корреспондентами. «Роль прекрасна! Будь такой, какой

желаешь казаться» - вот, собственно, смысл картины. Это не был заказ со

стороны императрицы - случай для парадного портрета, по нормам

XVIII

века, экстраординарный. Это был не заказ ее, а

наказ

ей от имени просве-

щенной части русского общества, некогда вдохновленной

Наказом

самой

Екатерины, давшим ход законодательным проектам, о которых упомина-

лось ранее в связи с проектом кремлевской перестройки.

Картины в

XVIII

веке были подробностью интерьерного ансамбля, ча-

стью декоративного убранства. Вот это отношение к портрету не только

как к изображению, но и как к красивой вещи в высшей степени свойст-

венно Левицкому и находится в связи с особенностями его живописной

эстетики, с пристрастием к предметно-фактурному разнообразию, бук-

вально ко всему, что блестит. В способности передавать разновидности

и метаморфозы «блеска» - мрамора, локона, атласа, драгоценного камня -

Левицкий не знает себе равных. Сама живописная поверхность, особенно

в портретах 1780-х годов, наделяется свойствами драгоценного эмалевого

сплава с эффектом внутреннего свечения цвета

(Портрет Урсулы Мни-

шек,

1782, ГТГ). Такая активизация осязательных рецепторов в созидае-

104 мой живописью зрительно-оптической картине мира приводит к тому,

ИСКУССТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ

XVIII

ВЕКА. ЖИВОПИСЬ

ПШ4

Дмитрий Левицкий. Екатерина II - законодательница в храме богини Правосудия. 1783

Холст, масло. 261 х 201

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

РУССКОЕ ИСКУССТВО

XVIII

НАЧАЛА

ВЕКА

что порой начинает казаться,

что и

человека Левицкий рассматривает

исключительно

как

объект

тонко выделанную, изысканно красочную,

забавную, интригующую вещь, которую нужно, как драгоценный камень,

шевелить

поворачивать, чтобы эффектнее переливалось

играло.

Антиподом Левицкого

этом смысле

был его

современник Рокотов.

Исток

его

творчества

рококо, отчасти

под

влиянием Ротари.

Портрет

цесаревича Павла Петровича

детстве

(1761,

ГРМ) и коронационный

Портрет Екатерины

(1763,

ГТГ), выполненные еще

пору пребывания

в Академии художеств,

достаточное свидетельство благоприятно начи-

навшейся карьеры

Петербурге.

Но по

окончании Академии Рокотов

вы-

брал Москву

с ее

свободой

от

официальности. Парадный портрет

в его

творчестве

явление периферийное.

Он не

просто предпочитал камер-

ный портрет,

но

создал своего рода «поэтику камерности»:

не

домашне-

халатное «приватиссимо»

и не

позднейшую интимную доверительность,

но своего рода живописную аналогию полушепота

круговерти светско-

го маскарада, которым предупреждают

намерении выговорить некую

тайну. Круг моделей Рокотова составляет московская,

как мы

сейчас ска-

зали

бы,

интеллигенция, разумеется, дворянская

(Портрет поэта Васи-

лия Ивановича Майкова,

конец 1760-х, ГТГ;

Портрет графа Артемия

Ивановича Воронцова,

около 1765, ГТГ;

Портрет поэта Александра Пет-

ровича Сумарокова,

около

1777,

ГИМ). Неповторимо индивидуальная сти-

листика, определяющая особенности

не

почерка только,

но

портретной

характеристики, вырабатывается

1770-м годам. Лица проступают

из

мерцающего сумрака, контуры словно окутаны светящимся туманом.

Художник изобретает изысканные колористические пьесы

сером

(Пор-

трет Александры Петровны Струйской,

1772, ГТГ), черном

(Портрет

неизвестного

треуголке,

начало 1770-х, ГТГ), розовом

(Портрет

}1еизве-

стной

розовом платье,

1770-е, ГТГ). При господстве

жизненном ансам-

бле,

куда входили портретные изображения, знаково-демонстративных

форм поведения значимым

Рокотова становится отсутствие жеста,

вообще всего показного, эффектного. «Почти играя», Рокотов,

по

словам

современника, умел передавать

не

только «вид лица»,

но и

«нежность

сердца».

Для Рокотова уже

не

новость,

что

портрет

это зеркало,

где

изображе-

ние похоже телесно, физически. Похоже

для

него

- это как

человек изя-

щен, благороден, элегантен, горделив, любезен,

и при

всем

том

естествен,

прост. Глаза

на его

портретах

- не

физический блестящий предмет,

как,

106 скажем,

Антропова (или иногда

Левицкого),

смотрение, взгляд, мер-

ИСКУССТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ

XVIII

ВЕКА. ЖИВОПИСЬ

цание душевной глубины с выражением задумчивости или затаенного

лукавства- Он перенес приемы писания взгляда на саму манеру изображе-

ния в целом, на всем пространстве холста. У Рокотова русский портрет-

ный жанр «созрел» для художественной игры оттенками, нюансами, на-

меками - священной игры, которая вызывает в воображении не столько

облик позирующей здесь и теперь (там и тогда) модели, сколько угадыва-

емый за ней образ ее двойника, ангела-хранителя, души-психеи. 107

Федор Рокотов. Портрет Александры Петровны Струнекой. 1772

Холст, масло. 59,8 х 47,5

Государственная Третьяковская галерея, Москва

РУССКОЕ ИСКУССТВО

XVIII

- НАЧАЛА

ВЕКА

II.

В 1780-е годы манера Рокотова заметно меняется: живопись приобре-

тает большую фактурную плотность, цветовую насыщенность, можно

сказать, нарядность, заметно возрастает значение аксессуаров. Художник

с некоторой слегка холодноватой пристальностью начинает следить

за повадкой своих моделей,

тем же

скептическим «прищуром»

он

наде-

ляет лица своих персонажей,

как

если

бы,

заметив

художнике этот

странный испытующий взгляд,

они

отвечали ему

той же

отдаляющей

на-

блюдательностью

Портрет княгини Екатерины Николаевны Орловой

(1779, ГТГ),

Портрет Варвары Ермолаевны Новосильцевой

0780, ГТГ),

Портрет графини Елизаветы Васильевны Санти

(1785, ГРМ).

Боровиковский

создатель портретного канона, воплощающего эсте-

тический идеал сентименталистской эпохи.

силу понятной логики

апробация

кодификация этого идеала производится

на

образце импе-

раторского парадного портрета. Десятилетием ранее

Портрет Екатери-

ны

Я-

законодательницы

Левицкого

был

идеализированным портретом

«в образе»,

и ему

предшествовала сочиненная программа. Портрет Боро-

виковского

Екатерина

Я на

прогулке

Царскосельском парке

(1894, ГТГ;

вариант начала 1810-х

ГРМ) является таким

же

не

заказным подноше-

нием Екатерине, сочиненным

том же

самом кружке Львова

Держави-

на.

Но

изменились времена

изменился образ. Екатерина теперь любила

играть роль сердечной

простой «государыни-матушки», которой ничто

человеческое

не

чуждо. Портрет

был

задуман

выполнен

камерном

масштабе. Екатерина изображена

аллее Царскосельского парка,

буд-

ничном наряде,

сопровождении любимой собачки (невозможный

ранее

парадном портрете прозаизм!).

Не

условно-велеречивым,

быто-

вым жестом «между прочим»

она

указывает

на

приоткрывающийся

за деревьями

вид: так

за

прогулочной беседой хозяин показывает гостю

достопримечательности своего имения.

Не

из-за содержания програм-

мы,

а в

силу каприза портрет

не

понравился императрице, оставшись

у Боровиковского,

лишь

начале

века, побывав

частных руках,

оказался

музее. Вариант

его,

заказанный Николаем Румянцевым,

был

еще позже,

в 1827

году, гравирован Николаем Уткиным,

только тогда

созданный

на

исходе предшествующего столетия образ,

где

фигура госу-

даря сотворена

не в

духе справедливости,

но

милости, стал известен

получив,

частности, примечательный отклик

Пушкина.

развязке

Капитанской дочки

перед Машей является Екатерина, именно монаршей

милостью,

вопреки справедливости, разрешая участь героев; Пушкин

108

этой сцене полностью срисовал обстановку

воспроизвел самый

дух

ИСКУССТВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ

XVIII

ВЕКА. ЖИВОПИСЬ

•В

Владимир Боровиковский. Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке. 1794

Холст, масло. 94,5 х 66

Государственная Третьяковская галерея, Москва

РУССКОЕ ИСКУССТВО

XVIII

- НАЧАЛА XX ВЕКА II.

сотворенной Боровиковским «со товарищи» сентиментальной сказки.

Сентименталистский культ естественного сопровождался соответст-

вующими изменениями в моде: светлая, свободно падающая античная

туника, отказ от париков, нередко живой цветок в качестве аксессуара -

все это существенно изменило весь пластический и колористический

ансамбль, в котором модель являлась перед художником. Боровиковский

нашел этому ансамблю гармоничную и изысканную живописную аран-

жировку: пейзажный фон, струение складок, мягкие, как бы «опадающие»

силуэты. Цвет в портретах, написанных на белых грунтах, словно «под-

стелен» белесоватым туманом, напоминая цвет молочного стекла.

Приглушение цветовой звучности удивительно тонко соотносится с на-

строением, передающим утомление «шумом светской суеты». Этому

соответствует придуманный Боровиковским сценарий общения моделей

со зрителем: их взгляд наделен слегка выжидательной вопросительнос-

тью,

где смешаны грусть с оттенком затаенной насмешки, как бы относя-

щейся к нашей недогадливости о том, что нам надобно перестать

«глазеть», что они мечтают остаться в уединении. Совершенное выраже-

ние и средоточие всех этих качеств - шедевр мастера, знаменитый

Порт-

рет Марии Ивановны Лопухиной

(1797,

ГТГ).

В первое десятилетие XIX века живопись, а вместе с тем и портретная

концепция Боровиковского претерпевают значительную метаморфозу.

Форма оскульптуривается, в изображении драпировок появляется бл

ку-

ющий отсвет, напоминающий поверхность полированного мрамора, про-

стым и ясно читаемым становится силуэт, на смену оттеночпому приходит

локальный цвет, уплотняется живописная фактура, словно приобретая

сходство с холодноватостью того же мрамора. Как правило, зрелый воз-

раст, горделивая осанка особ, преисполненных «благородной простоты

и спокойного величия»

, культ семейных добродетелей, но в героико-ди-

дактическом, а не сентиментально-домашнем роде - таков портретный

мир Боровиковского в поздний период творчества

(Портрет графини Анны

Ивановны Безбородко с дочерьми, 1803, ГРМ; Портрет Анны Луизы Жермены

де Сталь

., 1812, ГТГ; Портрет княгини Маргариты Ивановны Долгорукой,

1811, ГТГ). Но во все периоды персонажи его художественного царства

являют не разнообразие несхожего, а вариации одного идеального типа.

В качестве итога, в котором русское портретное искусство отмечает

свой столетний юбилей, Боровиковский для следующих эпох является

своего рода линзой, в которой общие особенности иортретизма

XVIII

века

0 предстают как бы в увеличенном виде. Главная и принципиальная из этих