Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества
Подождите немного. Документ загружается.
кровь любому из близких убийцы. В то же время с появлением богатств не редкостью
стали
случаи, когда виновная сторона откупалась от потерпевшей стороны
материальными ценностями — композициями*. Те же экономические процессы на
стадии позднепервобытной общины и возросшая консолидированность
близкородственных групп по отношению к другим звеньям сегментарной организации
повели к заметному переосмыслению прежних норм. Нарушение экономического
равновесия внутри группы местами стало рассматриваться как более тяжкое
преступление, чем даже убийство. У папуасов описано немало случаев, когда человек,
убивший близкого сородича, подвергался лишь символическому наказанию, так как
иначе родственный коллектив был бы еще больше обескровлен.
Родоплеменная организация власти, как правило, жестко подчиняла поведение
индивида интересам коллектива, одновременно ставя вне закона все, что находилось за
рамками высшего звена этой организации — племени.
Духовная культура. Развитие производства и усложнение социальной жизни дали
новый толчок подъему духовной культуры первобытного человечества. Особенно
заметным это было в обществах, перешедших к производящему хозяйству, у которых
отложились новые пласты полезных знаний, искусства, мифологии, религии.
Показательны знания, накопленные в процессе освоения земледельческого
хозяйства. Меланезийцы острова Новая Ирландия знали и умели выращивать 10
разновидностей ямса, 14 разновидностей хлебного дерева, 52 разновидности банана,
220 разновидностей таро. Ирокезы выращивали 11 разновидностей маиса, и им были
известны такие агротехнические приемы, как повышение всхожести семян путем их
вымачивания в отваре из определенных кореньев и трав. Папуасы унавоживали почву,
после уборки урожая пуская в огород свиней. С возникновением скотоводства стали
эмпирически накапливаться знания в области зоотехники, и прежде всего селекции —
искусственного
отбора наиболее полезных пород домашних животных. Некоторые группы
папуасов и меланезийцев допускали гибридизацию одомашненных свиноматок с
дикими кабанами, но другие специально держали производителей-хряков. По
остеологическим* материалам установлено, что уже в европейском неолите
практиковалось холощение самцов домашних животных. Согласно преобладающему
мнению, это делалось для того, чтобы животные стали более послушными и
безопасными как для человека, так и для других животных. Несомненно, очень скоро
было установлено и то, что холощеные самцы быстрее набирают вес, а мясо их
становится жирнее. Начали практиковаться и другие способы искусственного
воздействия на животных. Так, в Меланезии местами ценились только хряки с
длинными завитыми клыками, и, чтобы добиться этого, им удаляли верхние резцы.
Дальше папуасов и меланезийцев продвинулись скотоводческие племена Южной
Америки. Контролируя размножение путем учета половозрастных характеристик и
индивидуальных свойств животных, они получили две разные породы домашних
верблюдовых — ламу и альпака. Известно также, что селекция применялась здесь к
морским свинкам. Таким же эмпирическим путем сибирские оленеводы пришли к
контролю за воспроизводством стада путем ограничения убоя животных,
дифференцированно —важенок и быков.
Развитие престижной экономики с ее подсчетом подарков и отдарков
стимулировало накопление арифметических знаний. В частности, известно, что
некоторые папуасские племена именно при дарообмене пользовались бирками.
Сходные примитивные счетные приспособления — кучки камней или связки соломы,
шнуры с нанизанными на них раковинами или с узелками — известны у многих других
раннеземледельческих племен Меланезии, Америки и Африки- В древнейших
земледельческих поселениях Передней Азии найдены глиняные шары, полусферы,
конусы, которые, видимо, также использовались для счета. В первобытной Европе для
этого применялись камешки: к латинскому calculus — «камушек», «счетный камень»
восходит слово «калькуляция». Нужды распределения земли и возникшей местами
ирригации расширили начатки геометрических знаний. Та же ирригация была
невозможна без каких-то сведений из области гидродинамики. Широкое применение
высшими охотниками всевозможных хитроумных ловушек требовало пополнения
сведений из области механики. С началом керамического производства, при котором из
глины удаляется связанная с ней вода, было совершено одно из крупных открытий в
химической области.
Переосмыслилось восприятие пространства и времени. Существует, видимо,
правильное мнение, что с переходом от бродячего образа жизни к оседлому
динамическое (маршрутное, линейное) осознание пространства преобразовалось в
статическое (радиальное). Оседлый земледелец стал представлять себе
пространственную протяженность в виде концентрических кругов, затухающих к
горизонту. Свою печать наложило на это также развитие сегментарной и
родоплеменной организации, породившее социально-структурное представление о
пространстве. Независимо от реального расстояния более «близким» считалось то
селение, где жили более близкие сородичи или соплеменники. Время по-прежнему
воспринималось экологически, но теперь уже в связи с новыми видами хозяйственной
деятельности — скажем, с мотыженьем земли или уборкой урожая, выгоном или
пригоном скота. В то же время, по мнению некоторых ученых, наряду с экологическим
представлением о времени большое и даже большее распространение получило
представление структурное, определяемое социальной средой. Такое время могло
исчисляться линейно-степенным родством (родство по отцу — это продолжительность
жизни одного поколения, по деду —двух поколений и т. д.) или особенностями
возрастной организации (события связываются со сроками инициации, пребывания в
определенных возрастных категориях и т. д.). Но так или иначе восприятие простран-
ства и времени оставалось связанным с хозяйственной и общественной практикой. С
общественной практикой социализации были связаны и сохранявшиеся представления
о мифологическом времени.
Сегментация родоплеменных подразделений, дарообменные и военные походы
вели к дальнейшему накоплению топографических и географических знаний.
Появились первые карты — обозначения маршрутов, нанесенные на древесную кору,
дерево или кожу. Получила значительное развитие пиктография, с помощью которой
теперь подчас делались довольно сложные записи. Такие записи известны у племен
Северной Сибири, американских индейцев, во многих обществах Меланезии и
Тропической Африки. Записываться могли сообщения,
предназначенные как для передачи на расстояние (предложения дарообмена,
установления мирных отношений, любовные послания и пр.), так и для сохранения во
времени (фиксация важных преданий и памятных событий). Существовали целые
пиктографические хроники, например знаменитая «Валам олум» («Красная запись»)
североамериканских индейцев-делаваров, изобразивших 184 рисунками на древесной
коре все свои исторические предания —от начала мироздания до появления в стране
европейских колонизаторов. У некоторых племен из счетных шнуров развились
своеобразные эквиваленты пиктографии, передававшие мысль формой, цветом и
расположением узелков («узелковое письмо») или раковин («вампум»
североамериканских индейцев). Но, как и прежде, если не все, то большинство
пиктографических символов и тем более целые пиктограммы требовали устных
пояснений.
В изобразительном искусстве в основном продолжался начавшийся ранее переход
к условной манере исполнения. В графике, живописи, петроглифике*, пластике этого
времени отражено стремление к нарочитой упрощенности, изображению взамен целого
какой-либо его характерной части, нередко к значительной стилизации. Так, если в
ранненеолитических петроглифах Евразии сравнительно легко узнаются изображения
людей и животных, то в позднем неолите они часто едва узнаваемы. В общей же массе
высеченных на скалах знаков едва
ли не преобладают круги, спирали, кресты, полумесяцы, свастики и другие
солярные и лунарные символы. То же фиксируется этнологически, например, в
эволюции африканских масок, в которых по мере развития позднепервобытных общин
усиливалась условная манера пластики. Очень широко распространилось декоративное
направление в изобразительном искусстве, т. е. украшение всех предметов обихода, в
особенности одежды, утвари и оружия, художественной росписью, резьбой, вышивкой,
аппликацией и т. п. Так, керамика, в раннем неолите лесной полосы
России обычно ничем не украшенная, в позднем неолите стала орнаментироваться
ямочно-гребенчатыми оттисками. Широко распространилась роспись керамики, часто
многокрасочная.
Известно множество условных изображений эпохи палеолита и реалистических —
эпохи неолита, но все же можно сказать, что изобразительное искусство палеолита
было чаще реалистическим, а неолита — чаще условным. Чем объясняется этот
поворот в стиле изобразительной деятельности человека9 Одни ученые связывают его с
изменением материала, например, с тем, что люди от росписи стен пещер перешли к
украшению керамики, другие — с развитием абстрактного мышления, третьи —с
распространением предписьменной передачи информации, некоторые—с усложнением
религиозных представлений, требовавших умышленного отклонения изображений от
сходства с земными оригиналами. Согласно еще одной точке зрения, поворот в
первобытном искусстве был связан с тем, что с переходом от охотничье-
рыболовческого хозяйства к земледелию и скотоводству интерес к зверю уже стал
ослабевать, а интерес к человеку еще только зарождался. Все перечисленные факторы
могли сыграть свою роль, но в целом этот сложный вопрос пока недостаточно изучен и
остается открытым
Продолжали развиваться и другие формы искусства, в частности устное,
музыкальное и танцевальное творчество. В сказках, рассказах, песнях и других жанрах
устного фольклора возникли сюжеты, отражающие зависимость человека от
плодородия земли и благоденствия стад Сказки, у одних племен (например, в
Меланезии и Америке) еще слабо отдифференцированные от мифов, у других (в
частности, в Тропической Африке) стали самостоятельным жанром. Наряду с родовыми
и личными появились песни институциализованных половозрастных групп и в
особенности мужских объединений. У ряда племен (эскимосы, южноамериканские
ваиваи, отдельные племена Тропической Африки) соперничество из-за женщин или
борьба за власть породили обычай соревнования в песнях, иногда в форме
полушутливой перебранки. В песнях всегда присутствовал музыкальный элемент,
достигавшийся ритмизацией или инструментальным сопровождением. В числе
музыкальных инструментов появились новые, снабженные резонаторами струнные
инструменты, усложненные мембранные барабаны, многоствольные «флейты Пана». В
танцевальном фольклоре также появились новые виды, тесно связанные с земледелием
и скотоводством. Это, например, так называемые «бесстыдные танцы» плодородия.
Они существовали едва ли не у всех ранних земледельцев и земледельцев-скотоводов и
описаны, в частности, Н.Н. Миклухо-Маклаем у папуасов. «Женщины двигаются
медленно, делая маленькие шаги и выставляя зад, которым они вертят из стороны в
сторону; так как туловище при этом наклонено вперед, то груди при этом болтаются».
Существовали и сидячие танцы с колебательными движениями, которые, возможно,
археологически зафиксированы раннетрипольскими женскими статуэтками с
откинутым назад корпусом. В мужских домах при инициационных и других обрядах
исполнялись специфически мужские танцы. Вообще, теперь существовало множество
самых разнообразных танцев. Так, у ирокезов-сенека насчитывалось более тридцати
одних только основных танцев, в том числе одиннадцать
мужских, семь женских, четырнадцать общих, шесть в масках и т. д. Устный,
музыкальный и танцевальный фольклор вместе с изобразительным искусством, как и
раньше, зачастую сливался в театрализованных представлениях, которые теперь имели
уже не только охотничий, но и аграрный характер. Не случайно в языке хинди слово
«ната» (актер) восходит к санскритскому «нрит» (танцевать).
Новые условия хозяйственной и социальной жизни, а также общий подъем
духовной культуры нашли свое отражение и в мифологии. Она стала более развитой,
включив в себя этиологию* не только людей, животного и растительного мира,
простейших общественных установлений, но и культурных растений, домашних
животных, усложнившихся социальных институтов, нередко и мироздания в целом. В
раннеземледельческих обществах получили распространение мифы о браке мужчины-
Неба и женщины-Земли как начале всех начал. Так, по папуасским мифам,
животворные дожди проливаются тогда, когда Небо и Земля пребывают в объятиях
любви. В большинстве племен североамериканских индейцев считается, что отец-Небо
и мать-Земля — родители всего сущего. Некоторые земледельческо-скотоводческие
племена считают, что, оскопляя самцов домашних животных, они оплодотворяют
землю. В то же время возрастание социальной роли мужчин широко отразилось в
мифах о создании мира мужчиной без участия женщины. Характерен миф
западноафриканского племени бауле, в котором мир сотворила не женщина, а ее сын.
В такой же степени эволюционировала и усложнилась религия. По мере
накопления знаний о своей собственной и внешней природе люди позднепервобытной
общины все меньше отождествляли себя с природной средой, все больше осознавали
свою зависимость от неведомых сверхъестественных сил. Эти силы виделись добрыми
и злыми. В результате старые представления о дуалистическом разделении предметов и
явлений природы вылились в представления о извечной борьбе доброго и злого начал.
Добрым силам стали поклоняться как постоянным защитникам и покровителям
линиджа, рода, общины, племени; противостоящие им злые силы старались
умилостивить. Содержание тотемизма изменилось; тотемические «родственники» и
«предки» сделались объектом религиозного поклонения. В дальнейшем зооморфные
предки стали вытесняться антропоморфными, и тотемизм продолжал сохраняться не
столько как живая система верований, сколько в пережитках (например,- в тотемных
названиях и символах родов). На той же анимистической основе начал складываться
культ природы, олицетворяющейся в образах всевозможных духов животного и расти-
тельного мира, земных и небесных сил.
С возникновением земледелия стал зарождаться культ возделываемых растений и
тех сил природы, от которых зависело их произрастание, особенно Солнца и Земли.
Например, ирокезы почитали духов маиса, тыквы и бобов, называя их «тремя
сестрами», «нашей жизнью» или «нашими кормилицами» и представляя в образе трех
женщин в одежде из листьев соответствующих растений. Четыре из шести праздников
ирокезов были связаны с земледелием это были праздники нового года, посева,
зеленого зерна и урожая. Представление о Солнце как оплодотворяющем мужском и
Земле как оплодотворяемом женском начале вместе с цикличностью благотворного
воздействия Солнца породило почитание его в качестве умирающего и воскресающего
духа плодородия Получила распространение магическая практика укрепления силы
Солнца, усиления плодородия Земли, вызывания дождя и т п. Подобным же образом
возникал культ покровителей скота (например, покровителя свиней Геру у папуасов) и
развивалась специфически скотоводческая магическая практика
С развитием родоплеменной и в особенности сегментарной организации стала
зарождаться вера в помогающих людям духов умерших прародителей Возник культ
предков Как правило, он был культом мужских предков, хотя в материнскородовых
обществах, возможно, уже начал складываться культ женских предков-прародительниц,
местами известный на более поздней стадии развития. В то же время нередко обращают
внимание на то, что едва ли не большинство духов-покровителей представлялось в виде
женщин, и в этом видят одно из оснований для реконструкции первоначального
матриархата Но для возникновения таких представлений достаточно было культа
хозяек и охранительниц домашнего очага, культа плодородия и т п.
До культа лидеров было еще далеко, но уже имелись некоторые его предпосылки
Они создавались верой в наличие у людей некой сверхъестественной силы,
ограниченной у рядовых сородичей или общинников, намного более действенной у
старейшин, военачальников, колдунов Эта вера существовала почти повсеместно, но в
науке за ней закрепилось меланезийское слово «мана» Постепенно даже возникла вера
в то, что хорошую мана может заполучить не только кровный родственник, но и всякий
вкусивший от тела ее носителя. Так появилась практика съедать сердце или печень
убитого врага и эндоканнибализм* по отношению к собственным сородичам, в
особенности выдающимся.
Языковое и этническое состояние. В целом для стадии позднепервобытной
общины с ее первой «демографической революцией» характерны дальнейшее
расселение носителей праязыковых совокупностей и образование отдельных языковых
семей Но этот процесс шел постепенно, в условиях сохранявшейся лингвистической
непрерывности, и между первоначальными совокупностями и позднейшими семьями,
видимо, лежали посредствующие общности среднего уровня. К тому же расселялись в
основном общества, перешедшие к производящему хозяйству, и на новых местах
своего обитания они контактировали и смешивались с обществами охотников,
рыболовов и собирателей. Бывало, что аборигены переходили на язык пришельцев.
Поэтому образование языковых семей нельзя представлять себе только как процесс
распадения праязыковых совокупностей. Поэтому же, говоря о границах
распространения языковых семей, теперь различают «ранние прародины», где
начинался процесс сложения этих семей, и «поздние прародины», где он продолжался.
В самом общем и неполном виде этот процесс представляется следующим
образом. В ностратической совокупности выделились афразийская, индоевропейская,
картвельская, эламодравидская, уральская и алтайская семьи. Афразийцы
первоначально локализовались в сиро-палестинской области, а позднее также в
Северной и Восточной Африке. Раннюю прародину индоевропейцев предполагают на
севере Передней Азии, позднюю — вплоть до территории Восточной Европы.
Картвелы сперва располагались на южной границе Кавказа, затем утвердились в
Закавказье. Эламодравиды из Ирана распространились в Индию. Уральцы и алтайцы из
Северного Ирана и Средней Азии продвинулись далеко на север и восток. В Африке из
конго-сахарцев выделились нило-сахарцы и нигеро-кордофанцы, ставшие теснить
расположенных южнее палеафриканцев. В Восточной и Юго-Восточной Азии
синотибетцы стали контактировать с эламодравидами, а аустрийцы (или
образовывавшие их совокупности) распались на несколько семей. Из них аустроазиаты
из предгорьев Гималаев широко расселились в Южной Азии, а аустронезийцы из
южного Китая проникли в Индонезию и Океанию.
При сохранявшейся лингвистической непрерывности языки отдельных этносов
пока возникали только как исключение в результате особенно сильной изоляции,
например в горных ущельях. Зато, как показывают этнологические данные по Новой
Гвинее и Южной Америке, отдельные сгустки этой непрерывности уже могли
использоваться для широкого общения в обменных или других целях.
Языковая и соответствовавшая ей культурная непрерывность по-прежнему
тормозили сложение четко очерченных этнических общностей со своим языком,
особенностями культуры, самосознанием и самоназванием. Но теперь уже намного
сильнее ощущались и противоположные тенденции. С переходом к земледельческой
оседлости и сами общины, и их конгломераты стали более устойчивыми, чем были при
бродячем присваивающем хозяйстве. Межобщинное разделение труда и развитие
престижной экономики укрепляли надобщинные связи. При не всегда достаточных,
хотя и повсеместно увеличившихся, размерах общин в этом же направлении
действовали межобщинные
браки. Еще сильнее сказывалось действие новой потестарной организации —
появление надобщинных и надродовых советов и лидеров. Сложились условия для
превращения протоэтносов в этносы, причем не только в этникосы, но и в
этносоциальные организмы. Применительно к этой стадии уже можно говорить о
первом из исторических типов этнических общностей — племени. Но пока еще только
об очень раннем племени с лишь намечающейся культурно-языковой общностью и
социально-потестарным единством. Соответственно и племенное самосознание еще
только превращалось из диффузного в выраженное, а самоназвание далеко не всегда
было достаточно четким. В то время как у каждого из звеньев сегментарной
организации существовало представление о родоначальнике-эпониме*, у племени его,
как правило, еще не было.
Как и протоэтнические общности, ранние этнические общности сохраняли
иерархическую структуру. Какую-то культурную и языковую (диалектную) специфику
могли иметь и крупная община, и племя, и соплеменность, которой были, например,
ирокезы.
Глава 4
РАЗЛОЖЕНИЕ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА: ЭПОХА
КЛАССООБРАЗОВАНИЯ
1. ПОДЪЕМ ПРОИЗВОДСТВА
Непосредственной предпосылкой процесса разложения первобытного общества
и классообразования был рост регулярного избыточного продукта. Только на его
основе мог возникнуть отчуждаемый при эксплуатации человека человеком
прибавочный продукт. Рост регулярного избыточного и появление прибавочного
продукта были обусловлены подъемом в различных областях производства.
Особенно большую роль здесь сыграли дальнейшее развитие производящего
хозяйства, возникновение металлургии и других видов ремесленной деятельности и
интенсификация обмена
Долгое время главный производственный фактор классообразования
усматривали, а иногда и теперь усматривают в открытии и освоении полезных
свойств металлов, в переходе от камня к металлу. Действительно, роль такого
перехода трудно переоценить Но, как теперь стало ясно, в эпоху классообразования
он произошел еще далеко не всюду. Универсальным, повсеместно действовавшим
фактором было дальнейшее развитие хозяйства, в первую очередь производящего, а
также и его высокоспециализированных присваивающих аналогов.
Развитие производящего хозяйства и его аналогов. Зарождение производящего
хозяйства уже на стадии позднепервобытной общины сделало возможным его
прогрессирующее развитие в эпоху классообразования. Сложились различные
системы земледелия, комплексного земледельческо-скотоводческого хозяйства и
скотоводства.
В земледелии развились такие формы, как обработка постоянных участков и
перелог, возделывание неполивных (богарных) и поливных (ирригационных) земель,
а также некоторые другие. Вопрос о их хозяйственных возможностях не может быть
решен однозначно: многое зависело не только от природных условий, но и от уровня
агротехники. Так, одно дело примитивная обработка постоянных участков благодаря
их особому плодородию и высокому уровню стояния подпочвенных вод и другое —
благодаря внесению в такие участки удобрений. Одно — простейший перелог на
основе подсечно-огневого земледелия и другое — на основе севооборота. Поэтому
эволюцию первобытного земледелия чаще видят в переходе от ручных орудий к
пахотным и соответственно от ручного (палочно-мотыжного) земледелия к
пашенному, предполагающему использование тягловых животных.
Как именно совершился этот переход — в точности неясно. До недавнего
времени одни пахотные орудия возводили к мотыгам или заступам, другие — к
палкам с сучьями, использовавшимся в качестве бороны Теперь преобладает мнение,
что пахотные орудия восходят к так называемым бороздовым орудиям,
универсально служившим и для прокладывания борозд, и для боронения поля. Они
засвидетельствованы и археологически, и этнологически. Это были те же палки или
заступы, но тяжелее обычных; их волочили по уже взрыхленному полю силой двух-
трех человек. Отсюда было недалеко до превращения такого ручного рала в
упряжное, влекомое ослом или быком. Производительность упряжных рал была в
несколько раз более высокой, чем производительность ручных орудий обработки
почвы.
В то же время переход от ручного земледелия к пашенному в эпоху
классообразования совершался не всюду Он произошел в Западной и Средней Азии
и почти повсеместно в Европе. Многие развитые земледельцы Азии и Африки
остались верны ручным орудиям и пошли по пути интенсификации связанного с
ними земледелия. Это начавшееся в период распада первобытного общества и
сохранившееся поныне (или сохранявшееся до недавнего времени) развитие земле-
дельческой техники по двум разным линиям — пашенной и ручной — не может
быть объяснено исчерпывающе. Все же следует предполагать, что во многих странах
Азии определенную роль сыграл недостаток пригодных для обработки земель, что
повело к интенсификации ручного земледелия, а в Тропической Африке —
распространение мухи цеце, укусы которой вызывают смертельную болезнь
«нагана» у упряжного домашнего скота.
Развитие земледелия позволяло использовать часть выращенного продукта для
прокорма скота и тем самым способствовало развитию скотоводства. Особенно это
относится к пашенному земледелию, требовавшему тягловой силы и прямо
стимулировавшему разведение пригодных для тягла животных. Важной причиной
роста скотоводства в эпоху классообразования были также нужды обмена, речь о
котором будет дальше.
Рост стад постепенно все больше опережал кормовые ресурсы оседлых
земледельцев-скотоводов. По мере увеличения поголовья скота его владельцам
приходилось все шире использовать подножный корм и там, где это было возможно,
передвигаться в поисках пастбищ. Часть оседлых племен перешла к полукочевому
земледельческо-скотоводче-скому (иногда земледельческо-рыболовческо-
скотоводческому) хозяйству, в котором сезоны полевых работ чередовались с
сезонами кочевок. Нередко часть племени занималась преимущественно
земледелием, другая часть — преимущественно скотоводством. В дальнейшем мно-
гие земледельческо-скотоводческие племена, обитавшие в особенно благоприятной
для разведения животных природной среде, на границах степей, полупустынь и
пустынь, стали ограничивать земледелие и переходить к кочевому скотоводству, т. е.
круглогодичному содержанию скота на подножном корму с периодическими
перекочевками с одних пастбищ на другие. В эпоху классообразования полукочевое
и кочевое скотоводство широко распространилось в Западной, Средней и
Центральной Азии, Северном Причерноморье, Поволжье, Южной Сибири, Северной
и Восточной Африке. Возникновение этих видов скотоводства явилось дальнейшим
углублением и разветвлением первого крупного общественного разделения труда,
возникшего, как мы видели раньше, в форме выделения племен с производящей
экономикой из массы других первобытных племен.
Наряду с развитием производящего хозяйства в эпоху классообразования
продолжалось развитие высокоспециализированного присваивающего хозяйства.
Роли последнего в эту эпоху разные исследователи придают неодинаковое значение.
Одни всячески подчеркивают, его теперь уже совсем второстепенное значение и
существование только на немагистральных, периферийных путях исторического
развития. Другие указывают, что, как бы то ни было, большинство населения мира
продолжало пока еще вести присваивающее хозяйство и многие племена на основе
его высокоспециализированных форм вступили на путь классообразования. Как на
яркие примеры таких племен чаще всего указывают на индейцев северо-западного
побережья Северной Америки или на алеутов, которые, занимаясь
специализированным рыболовством и морским зверобойным промыслом, заметно
продвинулись по пути социального расслоения. Обе приведенные точки зрения
содержат рациональное зерно. Высокоспециализированное присваивающее
хозяйство действительно лежало в стороне от магистрального пути развития, так как
ни одно из живших им обществ не перешагнуло порога классообразования. Но оно
сыграло свою роль в социально-экономических процессах эпохи, хотя бы уже
потому, что стимулировало межплеменные обменные отношения и тем самым
способствовало быстрейшему продвижению обществ с производящей экономикой.
Открытие металлургии. Первым имеющим производственное применение
металлом, ставшим известным человек, была медь. Использование самородной меди
путем ее холодной или горячей ковки, а позднее плавки медных руд началось уже в
конце неолита и повело к возникновению энеолита, или халколита. Как показывают
сами данные термины, это было время, когда металл еще только пытался
соревноваться с камнем и по большей части не очень успешно. Медь встречалась
редко, стоила дорого, а по своим рабочим качествам не всегда превосходила камень.
Но освоение нового вещества для изготовления орудий —металла — в дальнейшем в
огромной степени определило прогресс в развитии техники.
То же в значительной степени относится к пришедшей на смену меди бронзе —
ее сплаву в различных пропорциях с оловом, иногда также свинцом, цинком,
сурьмой, мышьяком. Бронзовые орудия по своим рабочим качествам превосходят
медные: они тверже, острее, а литье их легче, потому что бронза плавится приболев
низкой температуре, чем медь. В то же время бронза была еще менее доступна,
нежели медь, так как олово встречается в природе особенно редко, и также далеко не
всегда превосходила по своим рабочим свойствам камень. Последний довольно
широко применялся не только в медно-каменном веке — энеолите, но и в клас-
сическом бронзовом веке.
Положение изменилось только с освоением железа и наступлением раннего
железного века. Железо — наиболее широко распространенный в природе металл, и
в этом отношении оно несравненно доступнее меди и бронзы. Очень важно и то, что
его рабочие качества намного выше и меди, и бронзы, и камня, который впервые был
полностью вытеснен только в железном веке. Но освоено человеком железо было
сравнительно поздно, так как в чистом виде оно встречается очень редко
(метеоритное железо), а получить его из руд трудно. Вообще, железо обрабатывается
намного труднее, чем медь: медь плавится при температуре немногим более 1000° С,
а железо — свыше 1500° С. Древнейшим способом получения железа из руды был
так называемый сыродутный процесс, открытый во 2 тысячелетии до н. э. Для этого
в печь с железной рудой кузнечными мехами через сопло нагнетали воздух, что
позволяло получить на дне печи крицу — комок тестообразного пористого железа,
который для уплотнения и удаления шлака проковывали молотом. Кричное железо
было мягким, и его закаляли или цементировали (обуглероживали).
В разных областях ойкумены бронзовый и ранний железный век наступали в
разное время. Освоение бронзы раньше всего, в 5—4 тысячелетиях до н. э., началось
на Ближнем Востоке и вплоть до 1 тысячелетия до н. э. происходило в большинств
стран Азии, Европы и Северной Африки. Была известна бронза и в наиболее
развитых областях Америки, но лишь с 1 тысячелетия н. э. Кричное железо впервые
стало вырабатываться, по-видимому, в 3 тысячелетии до н. э. на юге Закавказья и на
востоке Малой Азии, а ко 2 тысячелетию до н. э. относится немало находок
железных предметов (отдельные находки мелких предметов из железа метеоритного
и земного происхождения восходят и к намного более раннему времени). Однако
массовое изготовление железных орудий и тем самым возникновение раннего
железного века происходит в 1 тысячелетии до н. э., когда он наступает почти
повсеместно в Азии, Африке и Европе. Лишь в Америке, Океании и Австралии
железо стало известно с появлением там европейцев.
В целом понятия, с одной стороны, медно-каменного и бронзового, с другой —
железного века не вполне сопоставимы. Два первых указывают, из какого металла
делались, как правило, еще редкие, дорогие, малораспространенные, часто имеющие
лишь престижное значение и доступные общественной верхушке металлические
орудия и другие предметы. Второе указывает, из чего делались основные орудия
труда — орудия, получившие теперь широкое распространение.
Возникновение ремесел. Производственные достижения эпохи способствовали
дальнейшему развитию домашних промыслов (т. е. производства изделий для
собственных нужд) и возникновению ремесел (т. е. производства изделий для обмена
или продажи). Первостепенное значение в этом отношении имела сама металлургия,
стимулировавшая переход от домашнепромысловой к собственно ремесленной
деятельности.
Из металла выделывали орудия труда, оружие, предметы домашнего обихода,
украшения. Так, в частности, только с наступлением бронзового века появились меч
и боевая колесница, широко распространились защитные доспехи. Железо еще более
расширило ассортимент металлических изделий, а главное, способствовало развитию
ремесла как особой сферы деятельности. Изготовление каменных и костяных
орудий, плетение и ткачество, гончарство и даже литье бронзы — все это были
процессы, доступные каждому члену общины, а металлургия железа требовала
особых сооружений, сложных навыков, вообще, профессиональной специализации и
квалификации. Этнологически установлено, что в первобытные времена кузнецы
повсюду составляли обособленный слой населения. Иногда, как у большинства
племен Тропической Африки, они пользовались почетом, иногда, как у берберов,
арабов, нуристанцев (кафиров) или у некоторых народов Индии, их презирали, но в
обоих случаях к ним питали чувство суеверного ужаса. О том же говорят факты
языка: в русском, например, слова «кузнец» и «козни» происходят от одного корня.
Археологи часто находят стоящие особняком кузницы или даже отдельные поселки
кузнецов, то же фиксируется этнологически. Все это позволяет считать, что кузнецы
очень быстро выделились из среды других общинников, а кузнечество стало первым
профессиональным видом ремесла. В то же время степень их ремесленной
специализации не надо переоценивать. Даже и работая по заказу или на рынок,
кузнецы со своими семьями долгое время продолжали заниматься также и
производящим или присваивающим хозяйством. Окончательное отделение
кузнечного ремесла от других видов хозяйственной деятельности происходило уже
только в раннеклассовых обществах, да и то не сразу и не везде.
Происходило становление также и других видов ремесленной деятельности.
Развивалось гончарство, чему в особенности способствовало изобретение печей для
обжига керамики и гончарного круга. Последний появился не в классовом, как
считалось раньше, а уже в предклассовом обществе, причем уже тогда из
первоначальных архаичных форм (поворотный столик, круг медленного вращения)
мог эволюционировать в более совершенную форму (круг быстрого вращения). Но
ни керамические печи, ни гончарный круг не были обязательным условием
становления раннего гончарного ремесла. Например, во многих районах Африки и
Америки керамика производилась на рынок и без них.
Изобретение в эпоху бронзы ткацкого станка дало стимул развитию ткацкого
ремесла. Постепенно ремесленный характер принимали и многие другие формы
домашнепромысловой деятельности: обработка камня, кости и дерева, плетение и т.
п. Повсеместно шло второе в истории человечества крупное общественное
разделение труда — отделение ремесла от других занятий, и прежде всего
важнейшего из них — земледелия.
Интенсификация обмена. Углубление первого и становление второго крупного
общественного разделения труда сопровождалось развитием обмена. Обмен
первобытных коллективов специфическими богатствами их природной среды, как
мы видели выше, существовал уже в эпоху раннепервобытной общины. Мы видели
также, что в эпоху позднепервобытной общины получила значительное
распространение другая форма обмена—дарообмен. Теперь, в ходе дифференциации
хозяйственно-культурных типов и с дальнейшим развитием престижной экономики
обе эти формы приобрели еще большее значение. Но, что еще важнее, наряду с ними
стал возникать подлинно экономический обмен, при котором в отличие, например,
от дарообмена ценились не столько обменные связи, сколько сами получаемые
путем обмена вещи.
Земледельцы, у которых не было или которым не хватало своего скота,
стремились получить у скотоводов мясо, молочные продукты, шкуры, шерсть и
особенно рабочий скот, необходимый как тягловое и транспортное средство.
Скотоводы, в свою очередь, нуждались в земледельческих продуктах и, поскольку
подвижный образ жизни препятствует многим видам ремесленной деятельности, в
металлических, гончарных и других изделиях. Кроме того, и те и другие вели
интенсивный обмен с носителями присваивающего хозяйства, снабжая их
сельскохозяйственной продукцией и получая от них «дары» леса, моря и т. п.
Развитие регулярного межобщинного обмена повело на этой стадии к дальнейшему
упрочению ряда связанных с ним общественных институтов. Таково в особенности
гостеприимство, гарантировавшее чужакам, прибывавшим чаще всего с целями
обмена, защиту их жизни и имущества. Таковы же отношения постоянного
обменного партнерства, эволюционировавшие в одних случаях во взаимное при-
ятельство типа кавказского куначества, в других —в такой вид искусственного
родства, как побратимство.
С начавшимся выделением ремесла обмен получил еще большее развитие, а
главное, стал регулярно вестись не только на границах общин, но и внутри них.
Какая-то часть продукции производилась уже специально в обменных целях. То, что
делалось не по заказу, не в рамках отношений партнерства и т. д., могло уже
поступать на примитивные рынки, где в известные дни недели из окрестных селений
сходилось подчас очень значительное (например, как местами в Тропической
Африке, до нескольких тысяч) число людей.
И престижный, и в особенности подлинно экономический обмен
способствовали складыванию в обществе представлений об эквивалентности
обмениваемых предметов, возникновению мерил стоимости и средств обмена. Ими
становились самые различные предметы, представлявшие ценность из-за своей
редкости, экзотичности или вложенного в них труда. Это могли быть ожерелья из
собачьих, свиных, медвежьих, акульих зубов; связки красивых перьев или (особенно
вдали от побережья) редких раковин; снизки табачных листьев, мешочки с бобами
какао, циновки, куски ткани, каменные кольца, богато орнаментированные кувшины,
бусы и т. п. В Старом Свете одним из наиболее распространенных средств обмена
были добываемые в районе Мальдивских островов раковины каури («змеиная