Алаев Л.Б., Ашрафян К.З. (отв. ред.) История Востока. В 6 т. Том 2. Восток в средние века
Подождите немного. Документ загружается.
В V в. в китайских источниках появляется новое название племенного союза, куда входили и
уйгурские племена, — теле (тегрег — «тележники»). Их самоназвание было огузы (диалектальная
форма — огуры). Значительная группа этих племен мигрировала на запад, в степи Юго-Восточной
Европы и на Северный Кавказ, но большая часть осталась в Центральной Азии. После сложения
Тюркского каганата племена огузов вошли в его состав, но примерно с 600 г. и до падения
Первого каганата (630 г.) огузы находились в состоянии почти непрерывного мятежа против своих
сюзеренов. В 605 г., после предательского избиения западнотюркским каганом нескольких сот
вождей огузов, уйгурский вождь, принявший титул иркин, увел часть племен в Северную
Монголию, где они создали обособленную группу огузов, получившую в китайских источниках
название «девять племен». В орхонских надписях они известны как токуз-огузы (в мусульманских
источниках — токузгузы), буквально — «девять огузов». С 630 г. токуз-огузы выступают в
китайских династийных историях как заметная политическая и военная сила. В 40-х годах VII в.
лидерство внутри объединения токуз-огузов окончательно утвердилось за уйгурами, точнее, за
группой из десяти уйгурских племен во главе с племенем яглакар.
Вождь токуз-огузов уйгурский эльтебер Тумиду около 647 г. создал свое государство на севере
Монголии, со ставкой на р.Тола. Китайские хроники сообщают: «Тумиду все же самовольно
именовал себя каганом, учредил должности чиновников, одинаковые с тюркскими
(должностями)». Танское правительство не признало вновь созданное государство. Более того, в
660-663 гг. между токуз-огузами и Танской империей шла война, в которой китайские войска не
смогли одержать победы. Конфликт был урегулирован мирными средствами.
В конце 80-х годов VII в. токуз-огузы потерпели поражение в боях с восточными тюрками,
возродившими свое государство. Часть токуз-огузских племен, не желая примириться с
господством тюрок, ушла в низовья Эцзин-гола и поселилась, признав танский протекторат, в
Ганьчжоу и Ланьчжоу (Ганьсу). Эта группа уйгурских племен после 843 г. составила ядро
Уйгурского государства в Ганьчжоу. В 727 г. часть токуз-огузов,
156
спровоцированная на мятеж действиями китайского наместника, вынуждена была бежать в
Монголию, под власть тюрок. Именно из этой группы племен выдвинулись впоследствии вожди
Уйгурского каганата.
В 744-745 гг. объединенные силы уйгуров, басмылов и карлуков, как говорилось выше, сокрушили
Второй тюркский каганат. В 746-747 гг. уйгуры нанесли военное поражение своим союзникам и
подчинили басмылов. Карлуки по большей части бежали в Семиречье и Джунгарию, где
впоследствии (766 г.) они заняли первенствующее положение среди западнотюркских племен.
Образовавшийся Уйгурский каганат стал важной политической силой в Центральной Азии. В 50-
60-х годах VIII в. конница уйгуров сыграла решающую роль в разгроме мятежных китайских
военачальников Ань Лушаня и Ши Сы-Мина, поднявших восстание против танского императора
Сюаньцзуна. Однако это восстание стало началом конца Танской империи.
Вместе с военной добычей и императорскими дарами уйгурский Бёпо-каган увез в Ордубалык,
свою столицу на Орхоне, проповедников нового учения — согдийских миссионеров-манихеев,
чью веру он принял в Лояне. Забегая вперед, следует сказать, что уйгурское манихейство
пережило Уйгурский каганат и создало в оазисах Восточного Туркестана свою культуру и
искусство, свою письменную традицию на тюркском и согдийском языках. В этой рукописной
литературе сохранилась память о Бёпо-кагане как учредителе уйгурской манихейской общины. В
одном из тюркских манихейских фрагментов, найденных в Турфанском оазисе, Бёпо-каган
именуется «великим каганом», «мудрым уйгурским каганом», «эманацией Мани». При Бёпо-
кагане уйгурское влияние распространилось на северную часть Восточного Туркестана, что не
исключало, впрочем, ни китайского присутствия, ни автономии местного самоуправления
оазисных государств и кочевых племен.
В 80-х годах VIII в. отношения между уйгурской династией в Монголии и населением Восточного
Туркестана резко ухудшились. В ставке кагана Ордубалыке произошел антиманихейский
переворот, который был организован влиятельным сановником, отдаленным родственником
кагана Тон бага-тарканом, возглавлявшим прокитайскую партию при уйгурском дворе. Бёпо-
каган, два его сына, ближайшие советники и множество согдийцев, в том числе и манихейские
вероучители из окружения кагана, были убиты. Мятежный вельможа был провозглашен Алп
Кутлуг-бильге-каганом (780-789). К власти пришла боковая ветвь династии Яглакаров.
Договорные принципы союза и протектората, благодаря которым Бёпо-кагану удалось
утвердиться в Таримском бассейне, были нарушены. Выгодам торговли новые уйгурские каганы
предпочли прямое налоговое ограбление согдийских и тюркских общин в таримских оазисах, где
манихейство было тогда едва ли не господствующей религией. Именно согдийские и тюркские
манихейские конгрегации были главными координаторами торговых операций на трассе от
Семиречья до Внутреннего Китая, частью этой трассы был путь через Ордубалык, закрытый Алп
Кутлугом. Последствия не заставили себя ждать — и горожане, и племена карлуков,
поддержавшие их, восстали против уйгуров. Уйгурское войско потерпело поражение, а в 790 г.
при поддержке местного населения тибетцы, давнишние соперники уйгуров, овладели
Бешбалыком, последним оплотом уйгуров. Новая уйгурская армия в 50—60 тыс. человек
попыталась изменить неблагоприятное развитие событий, но также потерпела неудачу (791 г.).
157
В 795 г. к власти в Ордубалыке пришла новая династия из племени эдизов. Ее основателем был
каган Алп Кутлуг (795-805). В Ордубалыке была восстановлена «религия света», и манихейский
пресвитер вновь сделал своей резиденцией столицу каганата. Для легитимизации своей власти
каган из племени эдизов принял прозвание «Яглакар», отождествив себя тем самым с прежней
династией.
Союзные и договорные отношения с главой манихейской церкви на Востоке после 15 лет
перерыва были возобновлены. Уйгурская власть над оазисами Тарима вновь обрела опору и
действенность. Вероятно, были урегулированы споры о налогах и поборах, и, согласно
Карабалгасунской надписи (806 г.), каган повелел подданным «заниматься (своими обычными)
делами». Тюркские манихейские общины Восточного Туркестана вновь приняли покровительство
и власть орду бал ыкских каганов. В городах Таримского бассейна воцарились близкие родичи
уйгурского кагана.
В первом десятилетии IX в. главным врагом Уйгурского каганата стали енисейские кыргызы.
Долгое время война шла за Туву, где уйгуры создали передовую линию укреплений. После 820 г.
кыргызский правитель, именуемый китайскими источниками Ажо, начал войну с уйгурскими
каганами за власть в Монголии. Междоусобицы в Ордубалыке способствовали его успехам. В 840
г., объединив усилия с мятежным уйгурским полководцем Кюлюг бага-тарканом, Ажо взял
уйгурскую столицу Ордубалык. Уйгурский каган пал в сражении.
Теряя по пути отставших и отчаявшихся, остатки токуз-огузских племен во главе с Яглакаром
Панле-тегином (будущим Менглик-каганом), оставив родину енисейским кыргызам, пришли в
Восточное Притяныпанье, на свои прежние пограничные земли. Другая уйгурская группа
укрепилась в Бешбалыке. Вождь ее, Буку Чин, в 866 г. овладел Турфаном. Разгромив тибетцев,
Буку Чин стал господином положения во всем Таримском бассейне. Так было положено начало
восточнотуркестанскому уйгурскому государству Кочо.
КИТАЙ В КОНЦЕ VI — НАЧАЛЕ X в. (Империи Суй и Тан)
Тенденцию к стабилизации политического и экономического положения в Китае можно
проследить приблизительно с рубежа V—VI вв. Постепенно стихают междоусобицы, не
наблюдается новых разрушительных вторжений кочевых соседей. Как на севере, так и на юге
страны становится прочнее власть правящих кругов, растет население, на основе расширения
надельной системы землепользования налаживается хозяйство, пополняется государственная
казна.
Возрождение имперского порядка проявилось не только в политическом объединении страны, но
и в изменении самого характера верховной власти, придании ей большей, чем ранее,
централизации. Ян Цзянь (589-604), захватив престол с помощью армии, со временем стал все
более опираться на чиновно-бюрократический аппарат, утвердил гражданские формы правления.
Методы правления сына и преемника Ян Цзяня — Ян Гуана (604-617) — приближались к
деспотическим. Чрезмерная роскошь и расточительность двора, размах дворцово-паркового,
городского, военного и транспортно-ирригационного строительства, агрессивная внешняя
политика истощили финансы государства. Обострившиеся социальные противоречия
158
привели к вспышке народных восстаний и мятежей. В результате династия Суй (589-617) была
низвергнута, империя вновь стала распадаться на части. Но отмеченная тенденция к единству и
консолидации оказалась сильнее. Бывшему наместнику суйского двора в г.Тайюань Ли Юаню,
провозгласившему себя в 618 г. основателем династии Тан, и его сыну Ли Шиминю удалось
стабилизировать положение и к 628 г. полностью подавить восстания и мятежи. Именно при этой
династии (618-907) складывается тот тип имперского управления, который вплоть до нового времени
оказывал большое влияние на всю политическую систему Китая.
Власть стоявшего во главе государства монарха, официально именовавшегося Сыном Неба (тянь цзы)
и императором (хуанди), была наследственной и юридически неограниченной. Особа императора
сакра-лизировалась; он считался повелителем не только всех людей, но и посредником между
верховным божеством (Небом) и земной вселенной, призванным поддерживать весь порядок
мироустроения. Практически же власть сдерживалась существующей политической традицией,
требовавшей не выходить за рамки нормативных образцов поведения государя.
Управление осуществлялось через разветвленный чиновно-бюро-кратический аппарат, состоявший из
центральных (столичных) и местных органов. Сановники из высших правительственных учреждений
— Императорского секретариата (Чжуншушэн) и Императорской канцелярии (Мэнсяшэн) —
допускались к обсуждению императорских указов. Высшим правительственным учреждением было
также Управление ведомств (Шаншушэн). Оно возглавляло Шесть Ведомств (л/о бу) центральных
органов исполнительной власти: ведомства Чинов, Налогов, Ритуалов, Военное, Судебное и
Общественных работ. Принципы их организации и деятельности были кодифицированы в
составленном в первой половине VIII в. своде «Тан лю дянь» («Законоустановления Шести Ведомств
династии Тан»). В столице, г.Чанъань, была также Палата цензоров (Юйшитай), уполномоченная
проверять работу чиновников во всех центральных и местных учреждениях, кроме Императорского
секретариата и канцелярии.
На местах управление осуществлялось в соответствии с системой административного деления
империи. Страна была разделена на 10 провинций. Но провинциальных органов власти еще не было.
Высшим звеном местной власти было Управление округом (нжоу), возглавляемое начальником округа
(цыши). Округа делились на 3 разряда в соответствии с количеством населения. Всего в империи Тан
первоначально было 358 округов. Ниже стояли уездные правления. Уездов насчитывалось от 1551 до
1573, и они также делились на 3 разряда.
Изменились и принципы отбора чиновников на службу. Если в древней империи местные чиновники
могли сами подбирать себе подчиненных, то теперь назначение всех служащих должно было
осуществляться ведомством Чинов. Еще при Ян Цзяне были отменены прежние «деревенские
категории», определявшие служебную карьеру. Вместо них после 587 г. все большее значение стало
придаваться экзаменационным испытаниям. В 604 г. устанавливаются экзамены на степень цзиньши
(«продвинувшийся» или же «выдающийся» муж). В начале периода Тан существовало уже 8
различных по значимости экзаменационных степеней. В конце VII в. подобные испытания были
введены для тех, кто претендовал не только на гражданский чин, но и на военную должность.
Кандидаты писали письменные сочинения на заданные темы, где должны были раскрыть свое
159
владение обширным классическим историко-философским литературным наследием, показать знание
канонизированных сочинений. Однако получение «ученой» степени давало лишь возможность быть
назначенным на служебный пост.
Теоретически к экзаменам могли допускаться все, кто не принадлежал к «подлому люду». Однако
существовавшие социальные условия и неформальная сословная иерархия сводили круг кандидатов на
служебную карьеру к выходцам из состоятельных и влиятельных кланов. Тем не менее система
экзаменов расширяла базу правящего слоя, нарушая сложившуюся прежде монополию достаточно
узкого круга аристократических семейств на государственную службу.
Государственное устройство империи закреплялось детально разработанным законодательством.
Письменные законы в Китае в конце VI-VIII в. подразделялись на люй — уголовные кодексы, лин —
административные статуты, гэ — сборники указов, дополняющие кодексы и статуты, и ши —
нормативные правила поведения. При династии Тан было составлено несколько сводов законов. В 651
г. выработали кодекс «Тан лин», в котором фиксировались штаты всех центральных и местных
учреждений, порядок делопроизводства, а также повинности и обязанности простого люда. В
составленном к 653 г. кодексе «Тан люй шу и» нашла отражение строжайшая регламентация, которую
государственная власть пыталась распространить на все стороны общественной и личной жизни
населения и тем обеспечить стабильность порядка и эффективность управления. Свод «Тан лю дянь»,
как уже говорилось, кодифицировал принципы организации и деятельности Шести Ведомств.
В империях Суй и Тан была создана довольно совершенная для своего времени военная система,
получившая наименование фу бин («система военных округов»), имевшая истоки в военной
организации империи табгачей. Не нарушая обычного административного деления, в стране
учреждались своеобразные военные округа. Они могли быть трех разрядов: высшие, поставлявшие до
1200 солдат, средние — 1000 и низшие — 800 солдат. Количество военных округов в империи Тан
колебалось от 600 до 800, что означало практически постоянную готовность армии в 400-800 тыс.
человек. Преимущества такой организации заключались в том, что она не требовала от государства
заметных расходов на содержание армии, ибо в мирное время рекруты занимались земледелием, а во
время походов должны были обеспечивать себя своими средствами; не позволяла усилиться высшей
военной верхушке, которая в мирное время не имела войск в своем распоряжении; делала армию также
и удобным средством подавления беспорядков на местах; наконец, эта военная организация хорошо
вписалась в надельную систему землепользования.
Объединение страны, систематизация управления, расширение и укрепление надельного
землепользования обеспечили укрепление экономического положения, что позволило в конце VI —
начале VII в. активизировать внешнюю политику. Были присоединены к империи земли племен
туюйхунь (в Восточном Цинхае). Властители Тюркского каганата признали «старшинство» Китая. В
602-603 гг. было восстановлено прерванное восстаниями китайское господство в Цзяочжоу (Северный
Вьетнам), затем предприняты поход на юг Индокитайского полуострова и завоевательная экспедиция
на Тайвань и о-ва Рюкю. Многократно предпринимались походы против северокорейского государства
Когурё, первоначально не принесшие успеха. К концу 60-х годов VII в. китайским
160
войскам удалось разгромить Когурё, а еще раньше, в начале 60-х годов, его союзника —
государство Пэкче (на юге Корейского полуострова).
Еще в 629-630 гг. китайские войска разгромили Восточный тюркский каганат, в результате
чего империя утвердила свое преобладание на
161
Великом Шелковом пути — торговой артерии, ведшей в Центральную и далее в Переднюю Азию.
Китайские армии дошли до Кучара и в 657 г. в союзе с уйгурами разгромили Западный тюркский
каганат.
В крупных населенных пунктах вдоль Великого Шелкового пути размещаются китайские
гарнизоны. В 751 г. китайская армия под начальством Гао Сяньчжи даже перешла через Тянь-
Шань в Среднюю Азию, но здесь была остановлена арабами в битве на р.Талас.
Широкое распространение в период Тан получают дипломатические связи с зарубежными
странами в виде обмена посольскими миссиями. В соответствии с возникшей еще в древности
доктриной универсальности власти китайских государей как посредников между
обожествляемыми Небесами и Землей все иноземные правители рассматривались как имеющие
более низкий ранг, которые могут рассчитывать лишь на роль слуг китайского императора.
Прибытие к китайскому двору иноземных посланцев официально трактовалось как выражение и
подтверждение вассальной покорности, а доставляемые ими дары — как «дань» (гун). Китайские
же посольства за рубеж везли «указы» иноземным властителям, «жаловали» им китайские титулы,
номинально вводившие их в принятую в империи иерархию.
Со второй половины VIII в. наблюдается закат военно-политического могущества Танской
державы. На западе она теряет свои позиции в длительной борьбе с тибетцами, уйгурами, а позже
кыргызами и тангутами; на севере, где еще к концу VII в. был утрачен контроль на Кореей, ее
теснят племена киданей, на юге — усилившееся государство Наньчжао.
Потеря внешнеполитических позиций отражала постепенное нарастание кризисных явлений в
империи, которые были обусловлены разложением и крушением в конце VIII в. ее экономической
основы — надельной системы землепользования. Бюрократический аппарат разрастался, что
снижало его эффективность и умножало государственные расходы. Правительство пыталось его
сократить, но это давало лишь временный успех. Введение экзаменов не могло искоренить
процветавшие в чиновничьей среде протекционизм, взяточничество, злоупотребления властью. Не
прекращалась борьба аристократических группировок.за преобладающее влияние при дворе.
Разлагалась и военная система фу бин. Сменных солдат надолго задерживали в столице.
Начальство всячески обирало их, использовало как подневольных работников. Усилилось
дезертирство. Возрастающий нажим извне вынудил в начале VIII в. перейти к вербовке и найму
солдат для пограничных гарнизонов вне рамок фу бин. Командование этими гарнизонами попало в
руки местных военных губернаторов — цзедуши. Опираясь на военную силу, они прибирали к
рукам административную власть на местах. Логическим завершением этого процесса явился
вспыхнувший в 755 г. мятеж одного из них — Ань Лушаня.
Мятежники овладели обеими столицами — Чанъанью и Лояном. Император бежал. Подавить
мятеж удалось лишь к 763 г. ценой больших усилий. Но сила цзедуши в провинции осталась
прежней. В начале IX в. их насчитывалось 48 и под их контролем находилось 295 округов и
областей страны. Они вели войны между собой и с центральным двором. Императорская власть
все больше ослабевала.
Внутриполитическая борьба и внешние войны тяжелым бременем ложились на население. С
рубежа 50-60-х годов IX в. нарастает волна
162
крестьянских восстаний, которая в 874 г. переросла в одну из самых грандиозных крестьянских
войн в истории страны. Движение возглавили Хуан Чао и Ван Саньчжи. Восстание началось в
Хэнани, северной части Цзянсу и Южном Шаньдуне, затем распространилось на весь Центрально-
Южный Китай. Острие восстания было направлено против властей — несправедливости и
алчности чиновников, тяжести налогов. В 881 г. армия Хуан Чао овладела столицей. Танский двор
бежал в Сычуань. Хуан Чао объявил себя императором. Пришедшие к власти повстанческие
вожди оказались не в состоянии предложить что-либо принципиально новое. Они лишь заменили
императорских родичей и высших чиновников своими ставленниками. Силы старой аристократии,
призвав на помощь иноземные войска, в 883 г. вытеснили Хуан Чао из столицы. В следующем
году основные очаги сопротивления повстанцев были подавлены. Династия Тан восстановилась,
но власть ее была чисто номинальной. Удар, нанесенный крестьянской войной, оказался
смертельным. Агония режима, сопровождавшаяся борьбой клик и группировок, продолжалась до
907 г., когда последний танский император был свергнут Чжу Вэнем, бывшим сподвижником
Хуан Чао, перешедшим в правительственный лагерь.
Экономика возродившейся в конце VI в. империи базировалась на аграрном производстве.
Состояние же последнего зависело помимо достигнутого к описываемому времени уровня
возделывания земли от принятой системы землепользования и политики регулирования сельского
хозяйства со стороны властей. Официально признанной и поддерживаемой нормой
землепользования в конце VI-VIII в. стала зародившаяся в III-V вв. надельная система. В
описываемый период она была распространена на всю страну. Всем взрослым простолюдинам от
18 до 60 лет полагалось по 80 му пахотной земли («надельное поле», коу тянь) и 20 му земли для
«вечного пользования» (юн е тянь) под тутовник, вязы и жужубы. Правда, теперь не давалось, как
раньше, наделов на замужних женщин, рабов и волов. Вдовам полагалось по 30 му земли, старым
(свыше 60 лет) и больным — по 40 му. Кроме того, для постройки дома и под огород выделялась
земля из расчета 1 му на трех человек. Во времена Тан главе семьи полагалось давать
дополнительно 20 му. Декретировался, как и прежде, периодический передел надельных полей.
В период Тан наделы получали и городские жители, причем, если поблизости от города земли не
хватало, ее можно было получить в соседних уездах. Особо оговаривалось право ремесленников и
торговцев иметь наделы в половинном (против крестьянского) размере, но только в тех районах,
где было достаточно свободной земли. Наделы полагались также буддийским и даосским
монахам. В рамках надельной системы несравнимо большие по размерам наделы
предусматривались для знати и чиновничества.
Таковы были нормативные установки. На практике все складывалось значительно сложнее. Все
волости (сян) были поделены на «просторные» (т.е. сравнительно мало заселенные) и «тесные»
(где ощущалась нехватка возделываемой земли). В последних предусматривались наделы вдвое
меньше обычной нормы. Фактический размер надела определялся также качеством земли и
потребностями севооборота и в той или иной мере тем количеством земли, которым обладало
хозяйство раньше. При всем многообразии средний крестьянский надел в период Тан составлял,
по одному из вычислений, приблизительно 36 му.
163
Стабильность нормативов подрывалась допущением (хотя и в известных пределах) купли-
продажи земли. Запрет же держать земли больше, чем полагалось при наделении, касался лишь
«тесных» волостей.
Таким образом, осуществление надельной системы отнюдь не выливалось в уравнительное
землепользование. Картина получилась достаточно пестрой.
Эта характерная для докапиталистических порядков пестрота становится еще рельефнее, если
учесть, что наряду с мелкими наделами, считавшимися «общественными полями» (гун тянь), в
стране существовали также казенные земли (гуань тянь) и крупные земельные владения
отдельных лиц (сы тянь). Казенными землями считались поля государственных поселений (тунь
тянь), должностные земли (чжи тянь) и земли различных учреждений (гун цзэ тянь), пастбища,
лесные и горные урочища, речные поймы. Основной массив пахотных казенных земель
составляли поля государственных (преимущественно военных) поселений. В 737 г. только
военных поселений было 1147. Площадь обрабатываемых земель в каждом из них колебалась от
20 до 50 цин (1 цин = 100му). Обработка земли велась главным образом силами солдат,
преступников и вербуемых переселенцев. В казну отбиралось около 50% урожая.
Со времени Тан появляются императорские поместья (хуан чжуан), вырастающие на базе угодий,
придаваемых строящимся в разных местах императорским дворцам. Остальные представители
правящего дома получали на кормление определенное количество податных дворов, что заменяло
земельные владения. Кроме того, родичам императора наряду с титулованной аристократией
более низких разрядов и чиновниками полагались предусмотренные рамками надельной системы
поля «вечного пользования». Размеры их в зависимости от иерархии званий и рангов колебались
от 100 до 1 цин. Эти земли не облагались налогами и переходили по наследству. Помимо этого
всем находящимся на службе, а также всем столичным чиновникам давались должностные поля
(чжи тянь) размером от 12 до 2 цин. Они обрабатывались податными дворами, отдававшими
владельцу часть урожая.
Большинство аристократов и чиновников имело также свои частные земли. Такими землями
обладали и «богатые и влиятельные дома» — официально непривилегированная часть
землевладельцев. И те и другие стремились расширить свои владения путем распашки пустошей,
захватов чужих земель, всевозможных подлогов: превращения надельных полей в участки
«вечного пользования», незаконной покупки, изменения реестровых списков и т.д.
В «богатых и влиятельных» легко узнать возвысившуюся еще в III-IV вв. местную элиту —
«сильные дома». Но с воссозданием прочного имперского порядка в VII в. и укреплением
надельной системы их экономическая значимость — как замкнутых самообеспечивающихся хо-
зяйств — несколько снижается (параллельно с уменьшением их социальной роли).
Преимущественные условия для роста, по крайней мере в первой половине периода Тан, получает
землевладение привилегированных слоев.
Порядок налогообложения был тесно связан с данной системой и представлял собой
зародившуюся в предшествующие столетия триаду повинностей: зерновой налог, промысловую
подать, отработки. Для учета налогоплательщиков составлялись подворные реестры. Через
каждые 3 года онч уточнялись. К рубежу 30-40-х годов VII в. в реестры было занесено
164
2 992 779 дворов налогоплательщиков, в середине VIII в. — около 8 200 000 дворов.
Налоговые ставки не были высоки. Например, зерновой налог составлял приблизительно
1
/
40
часть
среднего урожая. Промысловая подать состояла в куске шелка или пеньковой ткани и некотором
количестве шелка-сырца или конопли. Трудовая повинность составляла 20 дней в году. Но
помимо установленных налогов практиковались различные дополнительные поборы: отчисления
на создание запасов зерна на случай голода, на обеспечение чиновников жалованьем, на нужды
дворцового строительства, налог сеном, обязательная дань двору от каждой области и уезда и так
называемые принудительные закупки, по сути являвшиеся реквизицией, поборы с обеспеченных
дворов, на содержание солдат, на вспомоществование монахам и т.п. Все это усугублялось
произволом причастных к сбору налогов чиновников. В результате к 30-м годам VIII в. создалось
положение, при котором, по словам одного из высших сановников, Ли Линьфу, налоги «не имели
установленных норм».
Разложение надельной системы и растущая неупорядоченность налогов вызвали финансовый
кризис государства. Казна была вынуждена искать новые средства пополнения, пробуя с 60-х
годов VIII в. новые способы сбора налогов. В 780 г. по предложению Ян Яня был введен новый
порядок налогообложения. Триада повинностей была заменена налогом, собираемым дважды в
год (лян шуй). Налог устанавливался с учетом не только размеров земли, но и общего достатка
хозяйства. Сумма налогов исчислялась в деньгах, но все податные вносили налог зерном и
тканями (и лишь частично и не повсеместно — монетой). Введение нового порядка
налогообложения (широкое распространение которого по всей стране относится к 786 г.)
знаменовало отказ от надельной системы. Государство теперь заботилось лишь о гарантированном
поступлении налогов, но отстранялось от регулирования землепользования. Реформы 60-80-х
годов VIII в. открывали дорогу принципиально иному типу земельных отношений,
характеризовавшемуся неуклонным ростом крупного частного землевладения и более быстрым,
чем прежде, развитием арендных отношений. Однако отдельные элементы надельной системы
продолжали существовать еще довольно долго.
Хотя реформы конца VIII в. первоначально вызвали существенное увеличение налоговых
поступлений, сколько-нибудь заметного улучшения положения основной массы населения не
произошло. Расширение арендных отношений вело к развитию новых форм эксплуатации.
Землевладельцы всячески пытались избежать налогообложения, перекладывали его тяжесть на
арендаторов. В условиях ослабления центральной власти нарастал произвол местных властей при
сборе налогов. В результате менее чем через сто лет после декретирования новых порядков
положение крестьянства стало настолько тяжелым, что создало благоприятную почву для
широкого его вовлечения в крестьянскую войну.
Борясь с убылью налогоплательщиков, правительство прибегало к ревизии списков податных,
выявляло укрывавшихся от обложения. Продолжала поддерживаться так называемая фискальная
община — принудительная организация хозяйств по пятидворкам, двадцати-пятидворкам,
стодворкам, во главе которых ставились старшины и старосты, ответственные прежде всего за
выплату налогов. Для предотвращения бегства работников с земли практиковалась круговая
порука в налогообложении. Беглецов не только наказывали, но и привлекали
165
обратно, обещая налоговые льготы. Практиковались отмена или сокращение налогов на
определенный срок в случае стихийных бедствий и неурожаев в отдельных районах.
Пытаясь решить проблему нехватки пахотной земли, правительство поощряло или же само
осуществляло переселение народа из «тесных» районов в «просторные», чаще всего окраинные,
для освоения целины и пустошей. Делались попытки конфисковать землю, «поглощенную» част-
ными землевладельцами. Уделялось внимание ирригационному строительству.
Однако отмена и снижение налогов оставались эпизодическими мерами; круговая порука
усугубляла нелегкое положение крестьян, попытки ограничить рост крупной земельной
собственности не удавались, на ирригационное строительство сгонялись десятки тысяч крестьян,
отрываемых от своей работы.
Объединение страны и налаживание хозяйства привели к постепенному повышению
экономической и культурной роли городов. При Суй были отстроены обе столицы — Чанъань и
Лоян. Крупными центрами оставались Тайюань, Бяньлян (Кайфэн), Чэнду, Даньян (Нанкин) и
другие города. Особенно интенсивно развивались города в центральной и юго-восточной части
страны — Янчжоу, Сучжоу, Ханчжоу, Цюаньчжоу, Наньхай (Гуанчжоу) и др. В VIII в. в Китае
было 25 городов с населением приблизительно 500 тыс. человек. Однако если учитывать
масштабы страны, то говорить о процессе урбанизации в VII—IX вв. еще рано. Города, как и
раньше, исполняли прежде всего военно-административные функции: служили крепостями и
резиденциями местных властей. Но все же они служили и рыночными центрами, а среди их
населения было немало ремесленников и торговцев.
Экономическая роль городов усиливается со второй половины правления династии Тан. Но
данный процесс сдерживался различными ограничениями и жестким контролем со стороны
властей. Это проявлялось прежде всего в настойчивом стремлении обеспечить максимум
потребностей в изделиях ремесла и промыслов за счет казенного, непосредственно регулируемого
государственной администрацией производства. Казенное ремесло основывалось на труде
официально признанного сословия ремесленников (гун). Они принадлежали к податному люду, но
не входили в уездные списки населения и подчинялись специально созданным еще в начале VII в.
центральным управлениям. В обязанности ремесленников входила ежегодная поочередная работа
в казенных мастерских. Кроме сменных работников в казенных мастерских постоянно (или же до
окончания срока наказания) работали государственные рабы, зависимые и преступники.
Некоторые квалифицированные мастера могли наниматься или же вербоваться казной. Но в целом
как подневольные, так и наемные работники использовались в гораздо меньшем числе, чем тяглые
ремесленники-очередники. На местах существовали также податные дворы, приписанные к
разработкам соли, полезных ископаемых, выплавке железа, меди, постройке лодок и т.д., которые
находились в распоряжении окружных и уездных властей.
Особого развития достигли казенные шелкоткачество, горноразработки, выплавка металлов,
керамическое производство, судостроение, строительство, деревообработка, выделка бумаги,
крашение.
К концу VIII в. в организации казенного ремесла намечается определенный сдвиг:
принудительный поочередный труд ремесленников все
166
более заменяется рекрутированием работников по найму. Большую роль здесь сыграло юридическое
закрепление в 773 г. права ремесленников откупаться от своей повинности, уплачивая 2 тыс. монет за
месяц отработки.
Казенное ремесло обслуживало главным образом нужды императорского двора и аппарата управления,
включая обеспечение государственных поселенцев орудиями труда, солдат — вооружением, доставку
налогов по воде — судами и т.п. Часть его весьма разнообразной продукции, несомненно, попадала в
продажу, но удовлетворить нужды населения оно не могло. Поэтому закономерно, что наряду с
казенным существовало частное ремесло. Значительная его доля приходилась на домашнее ремесло
(изготовление тканей, одежды, утвари, примитивных орудий труда). Параллельно с домашним
существовало и профессиональное (слободское и городское) ремесло, не менявшее своего характера от
того, что «ремесленный двор» мог иметь земельный участок. Ремеслом добывали основные средства к
существованию отбывшие свою «очередь» на казенных работах мастера.
В описываемый период появляются и отдельные частные предприятия, использовавшие
кооперированный труд (ткацкие мастерские со многими станками, работа по заказу типа рассеянной
мануфактуры). Но подобные предприятия были редки. Преимущественной формой частного ремесла
была индивидуальная (семейная) мастерская, служившая одновременно и лавкой. Лавки-мастерские
располагались на рыночных площадях по профессиональному принципу, образуя ряды (хан, сы). Во
главе этих территориально-профессиональных объединений стояли назначаемые властями старшины.
Они отвечали за соблюдение установленного порядка торговли и сбор соответствующих пошлин.
Входящие в хан ремесленники совершали совместные ритуальные обряды и так или иначе должны
были учитывать общие интересы. Но названные объединения еще не были цеховой организацией, так
как не обладали основными ее функциями (самоуправлением, монополией производства,
возможностью устанавливать цены и т.д.). Их можно считать лишь первым шагом на пути к
образованию цехов.
Тот факт, что частное ремесло существовало параллельно с казенным и в известной мере с ним
переплеталось, сдерживало естественный ход его развития. Мешал и скрупулезный контроль со
стороны властей. Тем не менее общий уровень, достигнутый как частным, так и казенным
ремесленным производством в VII-IX вв., оставался для своего времени весьма высоким.
Наличие мастерских-лавок и торгово-ремесленных рядов говорит о недостаточно четком расчленении
в описываемый период производственной и торговой сфер в экономике города.
Владельцами мастерских, горных и соляных разработок или же скупщиками продукции у надомников
выступали чаще всего богатые торговцы. Оптовая торговля сочеталась с мелкой, лавочной. Появились
торговые компании и дома (дидянь), осуществлявшие скупку и перевозку товаров.
Развитию торговли способствовало само образование в конце VI в. единой империи, охватывавшей
огромные пространства, весьма разнящиеся по структуре и уровню экономического развития.
Благоустраивались торговые пути, обрастая складами, постоялыми дворами и т.п. Широко
использовались перевозки товаров по воде, в частности по
167
отреставрированному и усовершенствованному в начале VII в. Великому каналу.
Развитию торговли способствовало введение в конце VI в. эталонов мер и весов и выпуск
единообразной, установленного веса монеты из меди с небольшими добавлениями олова и свинца. В
621 г. начали отливать новую унифицированную медную монету. Ежегодно отливалось около 327 млн.
монет. Но потребность в средствах обращения и платежа не была полностью удовлетворена. К VIII-IX
вв. относится появление так называемых летучих денег (фэй цянь) — своеобразных векселей, или
кредитных чеков, позволявших сдавать деньги в определенные конторы и получать их в иных городах.
Имперская администрация старалась удержать торговую деятельность под строгим контролем. Рынки
разрешались лишь в областных и уездных центрах. Существовал строгий надзор за временем их
открытия и закрытия и соблюдением порядка торговли. Торговцы должны были получать письменные
разрешения на продажу товаров и перевозку грузов. Власти оставляли за собой право устанавливать
цены.
На торговых' путях располагались таможни, отбиравшие с некоторых видов товаров до 10% их
стоимости. Купцы и их имущество облагались регулярными и дополнительными налогами,
принудительными займами. Все это отражало официально поддерживаемое негативное отношение к
частной торговой деятельности, которая порицалась как непроизводительная и могущая нарушить
стабильность существующих порядков.
Активизация внешней политики и расширение зарубежных связей в VII-VIII вв. повлекли за собой
интенсификацию торговли с другими странами. Предоставление иноземными послами «дани из
местных товаров» и ее отдаривание двором превращалось в специфическую форму торгового обмена.
Вместе с посольствами или вслед за ними в Китай прибывали многочисленные зарубежные купцы. На
Великом Шелковом пути были устроены караван-сараи. Развивалась и заморская торговля.
Крупнейшим китайским портом с VII в. становится Гуанчжоу. В городе был отдельно расположенный
иноземный квартал. Специальные чиновники контролировали здесь торговлю иностранных купцов,
отбирая в казну до
1
/$ их товаров. Выезд же китайских торговцев за рубеж всячески ограничивался.
Значительная централизация внешней торговли, а также большая доля предметов роскоши в китайском
импорте свидетельствуют, что в описываемый период эта торговля преимущественно служила
потребительским интересам верхушки общества и еще не оказывала существенного влияния на
экономическое развитие страны в целом.
Изучение сословно-классовой структуры китайского общества конца VI-IX вв. затрудняется тем, что
официально принятое тогда социальное деление («чиновники» и «народ», состоявший, в свою очередь,
из четырех категорий — ученые, земледельцы, ремесленники и торговцы) далеко не адекватно
отражает реальность. Кроме того, ни родовитость, ни обладание богатством не давали закрепленного
законом особого статуса и поэтому недостаточно фиксировались в источниках. Китайское общество
того времени представляло собой довольно жесткую иерархическую структуру. Социальные барьеры
разделяли аристократов и неаристократов, служилое сословие и простолюдинов, свободных и
зависимых.
Верхушку господствующего класса составляла аристократия. К ней относились столичная знать —
родичи императора, придворные и титуле-
168
ванные сановники, а также представители местной провинциальной элиты, объединявшиеся в
несколько могущественных группировок. Их родовитость удостоверялась сводами-перечнями, первый
из которых в описываемый период появился в 637 г. и включал 293 фамилии и 1654 семьи. Своды
периодически уточнялись и пополнялись.
Обозначившаяся кастовость аристократии не находила, однако, адекватного отражения в официальной
политико-административной доктрине. Политическое преобладание знати реализовалось прежде всего
ее участием в управленческом аппарате, что приводило к ее слиянию с верхами чиновно-
бюрократического сословия. Тем не менее аристократическое начало, столь ярко проявившееся в
социальных порядках предшествующего периода, в конце VI-IX в. продолжало сохранять
значительную роль.
Важной составляющей господствующего класса являлось учено-служилое сословие, чиновничество.
Вместе с семьями чиновники составляли от 1,5 до 2% населения. На их родичей распространялись
различные привилегии, отбрасываемые «тенью» носителя служебного ранга. Эти привилегии
сохранялись и за родственниками отставных, не имевших конкретной должности и умерших
чиновников. Были также многочисленные обладатели почетных и наградных званий. Рядом
материальных преимуществ и социальным весом пользовались получившие на государственных
экзаменах ученые степени, а также готовившиеся к государственной службе учащиеся.
Социальный престиж чиновничества всемерно поддерживался правительством и официальной
традицией и признавался населением. Даже в случае разжалования чиновник оставался по своему
статусу выше простолюдина. Карьера чиновника была весьма притягательной, ибо открывала дорогу к
обогащению. Юридическое допущение к этой карьере простолюдинов не мешало тому, что чиновное
сословие в большой степени ограничивалось выходцами из аристократической и чиновничьей среды.
Этому способствовал целый ряд дополнительных условий: для сдачи экзаменов требовалась
рекомендация влиятельного лица, для получения должности — специальный «допуск» и т.д. На
высокие же посты выходцы из «простых» не могли попасть даже теоретически. К концу Тан V^
кандидатов на экзаменах были выходцами из знати и чиновников.
Служебная пирамида состояла из 9 рангов (где высшим был первый) и 30 ступеней (внутриранговых
делений). Заметная социальная грань пролегала между 5-м и более низкими рангами. Выше этого
рубежа можно было попасть лишь с разрешения императора. Еще одна грань отделяла обладателей
первых трех рангов. Они пользовались наибольшими привилегиями.
Связь с государственной службой, отсутствие принципа прямого наследования, строгая иерархичность
внутренней структуры и открытость (допущение представителей простолюдинов к служебной карьере)
— все это делало китайское чиновничество слоем, весьма отличным от благородных сословий
западноевропейских средневековых государств, хотя и те и другие играли сходную социальную роль
— служили оформлению господствующего класса.
Аристократы, чиновники и родственные последним кланы чаще всего были и наиболее крупными
землевладельцами. Однако наряду с ними земля концентрировалась и в руках незнатных и нечиновных
богатых людей, что стало особенно заметно со второй половины VIII в. Эти люди не
169
выделяются источниками из широкой категории налогообязанных простолюдинов (лянминь,
байсин). Но их можно относить к экономически господствующему классу, так как они
эксплуатировали обрабатывавших их землю крестьян и приобретали доминирующее положение в
местном обществе. Выходцам из этого зажиточного слоя было легче, чем остальным
простолюдинам, пробиться в учено-служилое сословие.
К экономически господствующему классу следует отнести также крупных купцов и ростовщиков.
При этом надо учитывать, что крупными торговыми операциями имели возможность заниматься
прежде всего выходцы из семей тех же богатых землевладельцев, а также знати и чиновничества,
которые делали это через посредников.
Основное ядро юридически не пораженных в правах простолюдинов составляли крестьяне (по
приблизительным подсчетам, около 60% населения). Однако в соответствии с неодинаковыми
методами эксплуатации среди них выделяются различные слои. В VII—VIII вв. количественно
преобладали крестьяне — пользователи наделов. Юридически они сохраняли определенные права
на землю (наследовали ее, получали добавки на новых членов семьи), но не могли ею свободно
распоряжаться (передавать, продавать), а также оставлять ее необработанной или же бросать.
Практически они были в известной мере прикреплены к земле (учтены в списках без права ее
покидать) и, кроме того, связаны круговой порукой при выплате налогов и несении повинностей.
Еще более жестким было прикрепление крестьян, работавших в военных поселениях, на
должностных землях чиновников и во владениях императорских родичей.
Часть крестьян брала землю в аренду у частных хозяев. Арендные отношения подразумевали не
только частную эксплуатацию, но и своего рода патронаж хозяина над работником, закрепляемый
в терминах патриархального главенства над «младшими».
Хотя традиционное сословное деление обособляло ремесленников и торговцев от земледельцев, не
было никаких официально зафиксированных различий между сельскими и городскими жителями.
Социальная организация города с ее замкнутыми, поднадзорными со стороны властей кварталами
строилась опять-таки по принципу сельских общин, механически собранных в одном месте (т.е. в
пределах городских стен). Например, Чанъань делилась на два уезда, каждый из которых включал
не только городские кварталы, но и прилегающую сельскую местность. Социальный статус