Акашев А.Б. Юридическая психология. Хрестоматия

Подождите немного. Документ загружается.

не знал... Его доставили в отдел милиции, где и составили протокол задержания, а труп

направили на экспертизу.

Через несколько часов заключение эксперта расставило все на свои места: смерть

неизвестного мужчины наступила более 20 часов тому назад, транспортные травмы являются

посмертными, а причиной смерти является асфиксия в результате заполнения дыхательных

путей водой - утопление. Виктора отпустили. Пришлось лечиться от полученных побоев, но

в душе осталась глухая обида. Появился отказной материал в отношении милиционеров,

избивших Виктора - им, дескать, температуру тела волочащегося трупа измерять некогда, а

то, что при задержании подозреваемого «погорячились» немного - что же, бывает.

Шло время. Однажды поздним вечером Виктора остановил сотрудник милиции и по-

требовал предъявить документы. Пропуск на завод - с фотографией, должностью и адресом

предприятия - его не устроил, а паспорта с собой у Виктора не было. «Вперед, в отдел!» -

последовала команда. Попытки возразить, что комендантский час, как и чрезвычайное

положение, никем не вводились и иметь при себе паспорт при наличии другого документа не

обязательно, успехом не увенчались. Категоричный отказ Виктора куда-либо следовать

вызвал неадекватную реакцию - рослый милиционер умело провел прием самбо, обыскал

задержанного (как выяснится позже - совершенно непрофессионально), и в положении «рука

за спину» повел впереди себя. Идти предстояло далеко. Спотыкающийся Виктор пытался

оправдываться, клялся в том, что ничего не нарушил, просил его отпустить - тщетно. Первый

рывок вызвал град тумаков, второй - привел к их усилению. «Приведу в отдел, заведу в

спортзал - и будем всем нарядом на тебе тренироваться», - заверил страж порядка.

«Добьют...» - обречено подумал Виктор. И вдруг свободная рука почувствовала в

кармане курточки что-то твердое. Пальцы нащупали «колодочку» маленького перочинного

ножика.

Мысль заработала лишь в одном направлении: «Вот оно - спасение. Не дамся,

вырвусь, убегу!». Незаметно приподнял руку с ножом к лицу, зубами открыл лезвие и, не

разворачиваясь, ударил назад, за спину. От неожиданности сотрудник отпустил вторую руку

Виктора, но мгновенно сориентировался и бросился на него, пытаясь разоружить. Виктор

отпрыгнул в сторону, и темнота скрыла его. На следующий же день он был задержан у

проходной своего завода. Будучи допрошенным, свою вину признал частично, пояснив, что

не имел умысла посягать на жизнь работника милиции, а действуя так, спасал собственную

жизнь.

Выслушав исповедь Виктора, адвокат поинтересовался: чем заявленное можно под-

твердить? Эмоции - не доказательство. Увы, исповедь была единственным «документом»,

позволяющим понять, как могло подобное случиться с обыкновенным «среднеста-

тистическим» правопослушным гражданином ...

Суд первой инстанции, учитывая при вынесении приговора наличие обстоятельств,

смягчающих вину, назначил Виктору наказание в виде лишения свободы сроком 8 лет в

колонии строгого режима.

Суд высшей инстанции, по кассационной жалобе, исследовав материалы дела и вы-

слушав прения сторон - государственного обвинителя и защиты, - пришел к выводу, что

судом первой инстанции допущена ошибка в квалификации содеянного Виктором, действия

которого следует квалифицировать по статье Уголовного кодекса, предусматривающей

наказание за применение насилия в отношении представителя власти. В своем определении

кассационный суд изменил приговор и назначил Виктору наказание в виде лишения свободы

сроком на 3 года в колонии общего режима.

Вопросы:

1. Чем смог адвокат убедить суд высшей инстанции в том, что первый приговор был

несправедлив?

2. Какими соображениями руководствовался суд, переквалифицировав обвинение в

отношении подсудимого?

Упражнение 6

Зарубежные психологи К.Р. Бартол (1980) и Ф. Мэнахэм (1987) изучали проблему

особенностей социально-психологического восприятия преступников населением и со-

трудниками правоохранительных органов. Было, в частности, установлено, что внешне

привлекательные преступники по сравнению с непривлекательными получают менее строгие

наказания (особенно в судах присяжных) и одновременно при отбытии наказания в местах

лишения свободы со стороны персонала к ним применяются менее строгие дисциплинарные

меры, чем в отношении лиц, осужденных за аналогичные преступления, но имеющих

непривлекательную наружность.

Вопросы:

1. Могут ли, по вашему мнению, существовать такие зависимости?

2. Если да, то чем вы можете это объяснить? Имеют ли здесь место проявления

психологии восприятия? Какие именно социально-психологические механизмы (эффекты)

межличностного восприятия здесь сказываются?

Раздел VI

Пенитенциарная психология

А.И. Папкин.

Психология деятельности органов, исполняющих

наказания (пенитенциарная психология)

VI.I. Исполнение наказания как психологическая проблема. Одной

из наиболее развитых отраслей юридической психологии является

пенитенциарная (от лат. poenitentiarius - покаянный, исправляемый)

психология. Ее также называют «исправительно-трудовой», «уголовно-

исполнительной» (по названию соответствующей отрасли права) или

«исправительной» психологией. Попытки противопоставить эти названия в

советский период отражали скорее различия в идеологических, нежели

научных подходах. В настоящее время термины «пенитенциарная» и

«исправительная» психология рассматриваются как синонимы.

Предмет изучения пенитенциарной психологии составляют факты,

закономерности и механизмы проявлений психики у отдельных осужденных,

социально-психологические явления в их среде, а также эффективность средств

воздействия, применяемых сотрудниками исправительных учреждений в

процессе исполнения различных видов наказания.

Существенное влияние на становление и развитие пенитенциарной

психологии в России оказали отечественные писатели (Ф.М. Достоевский, А.П.

Чехов, ГА. Медынский, А.И. Солженицын, О.В. Волков и др.); юристы (М.Н.

Гернет, С.В. Познышев, Б.С. Утевский, НА. Стручков, И.В. Шмаров, Г.Ф.

Хохряков и др); педагоги (АС. Макаренко, ЛА Высотина, М.П. Стурова, АВ.

Пищелко, НА Тюгаева и др.); психотерапевты и психиатры (В.М. Бехтерев, П.Б.

Прикладная юридическая психология: Учеб. Пособие для вузов/Под ред.проф. А.М.

Столяренко.-М.: ЮНИТА-ДАНА, 2001.-639с

Ганнушкин) и, естественно, психологи (АФ. Лазурский, АГ. Ковалев, АД.

Глоточкин, В.Ф. Пирожков, И.П. Башкатов, АИ. Папкин, В.Г. Деев, АН. Сухов,

АИ.Ушатиков и др).

Одной из первых отечественных работ, в которых глубоко раскрыты

проблемы пенитенциарной психологии, является книга М.Н. Гернета «В

тюрьме. Очерки тюремной психологии» (1925). Автор образно раскрывает

предмет своего исследования: «Не спертый и тяжелый воздух в тюремной

камере, не количество воздуха, приходящееся на арестанта, интересует автора

настоящих строк, а живая душа человека, заключенного в тюрьму, с

особенностями его переживаний за высокими стенами, за крепкими дверями,

под охраной внутренней и внешней». Свою задачу он видел в изучении влияния

лишения свободы на психику и поведение осужденных.

В современной пенитенциарной науке феномен наказания в виде лише-

ния свободы рассматривается в трехракурсном плане: кара, исправление и

профилактика совершения осужденными новых преступлений.

В психологическом аспекте наказание как кара, базируясь на

закономерностях отрицательного подкрепления, только тогда будет

действенным, когда суд с учетом субъективной стороны преступления и

перспектив изменения личности осужденного изберет такую меру причинения

физических и моральных страданий, которые бы не ожесточали его, а

заставляли испытывать угрызения совести и стремиться к позитивным

самоизменениям.

VI.2. Основные функции. В этой связи выбор типа исправительного

учреждения (с соответствующим режимом — общим, строгим, особым) имеет

целью реализовать следующие основные функции: карательную,

воспитывающую и обеспечивающую.

Карательная функция режима состоит в том, что осужденный изолирует-

ся от общества, находится под охраной и постоянным надзором, в условиях

принудительной регламентации всей жизнедеятельности, что в итоге может

вызывать негативные переживания из-за ограничений в удовлетворении

большинства базисных физиологических и социальных потребностей. Однако

кара, заключенная в режиме, психологически по-разному воспринимается и

переживается различными осужденными. Субъективная сила, глубина и

длительность переживаний кары зависят от пенитенциарно-криминального

опыта осужденного, его пола, возраста, социального и семейного положения,

отношения к приговору, времени нахождения в конкретном учреждении и т.д.

Воспитывающая функция режима состоит в том, что строгая

организованность жизни и быта осужденных (наличие распорядка дня,

регламентированность условий отбывания наказания и пр.) со временем

накладывает отпечаток на поведение и в целом на их характер, постепенно

приучая к дисциплинированности, аккуратности, исполнительности.

Обеспечивающая функция режима проявляется в создании благоприятных

условий для организации труда, обучения, воспитательной работы,

исправительной деятельности персонала и самодеятельных организаций

осужденных, а также для подключения различных внешних общественных

объединений к работе в колониях.

Исправление осужденных в условиях отбывания наказания основывается

на способности человеческой психики претерпевать изменения под

воздействием специально организованной внешней среды. Если

целенаправленность последней эффективно задействует исправительный

потенциал таких средств, как режим, творческий и производительный труд,

разнообразные формы общего и профессионального обучения, многоплановые

виды воспитательной работы и общественных воздействий, то можно вести

речь о реальной возможности исправления осужденных. При этом актуальность

применения именно психолого-педагогических методов в воспитательной

работе впервые определена в новом (1997 г.) Уголовно-исполнительном

кодексе РК.

В периодических изданиях и в научных публикациях порой ставится под

сомнение правомочность отнесения законодателем (ст. 9 УИК РК) режима к

одному из основных средств исправления осужденных (наряду с трудом,

воспитательной работой, обучением и общественным воздействием). Но опыт и

исследования показывают, что режим является таким средством, когда все его

функции согласованы между собой и проявляются в полном объеме, базируясь

на психологически обоснованных требованиях организации жизни и

деятельности осужденных. Если же между функциями имеются противоречия

или дисбаланс в реализации (например, преобладание карательной функции над

воспитательной и как результат — применение преимущественно одного вида

санкций — водворение осужденного в штрафной изолятор или в помещение

камерного типа при любых нарушениях, невзирая на тяжесть проступка и

личность последнего), то режим не выступает действенным средством

исправления. Последнее, к сожалению, порой встречается на практике,

несмотря на то, что в основу нового уголовно-исполнительного

законодательства положены принципы законности, гуманизма, рационального

применения мер принуждения (ст. 8 УИК РК). Объяснить подобное положение

дел можно лишь наличием у сотрудников пенитенциарных учреждений

профессиональной деформации личности («репрессивный уклон») либо

отсутствием у них должной психологической компетентности.

Дифференциация и индивидуализация исполнения наказаний также

выступают основными принципами УИК РК. Однако в практике

исправительных учреждений без участия психологов зачастую происходит

лишь их декларирование, но не создание целостной воспитательной системы,

базирующейся на психолого-педагогических методах. Это не позволяет

персоналу успешно решать задачи по целенаправленному изменению личности

и коллектива осужденных.

В связи с изучением зарубежного пенитенциарного опыта сегодня все

более настойчиво стали звучать призывы активно внедрять в практику

исправительных учреждений психологически обоснованные технологии

ресоциализации осужденных. Подобные призывы останутся лишь лозунгами

идеологов современной пенитенциарной реформы, если в ближайшие годы не

изменится организационная и штатная структура, если не будет привлечено

значительное число специалистов из числа психологов, психиатров,

социальных педагогов и социальных работников.

V.I.3. Основные направления ресоциализующей деятельности.

Актуальна и проблема решительного улучшения психолого-педагогической

подготовки других типов специалистов, работающих в пенитенциарных

учреждениях, так как в число основных направлений ресоциализующей

деятельности входят:

 психологическая диагностика личностных особенностей каждого

осужденного, выявление дефектов общей и правовой социализации личности, а

также дефектов в психической регуляции и наличия, пограничных нервно-

психических расстройств;

 разработка долгосрочных программ индивидуально-личностной и

групповой психолого-педагогической коррекции осужденных и поэтапная их

реализация;

 осуществление в специально созданных центрах необходимых мер

психотерапии для осужденных, страдающих невротизацией и

психопатическими проявлениями, неадекватными методами психологической

защиты и личностными акцентуациями;

 разработка и внедрение новых моделей и принципов исполнения и

отбывания наказаний, базирующихся на психологически обоснованных

критериях исправления и предоставляющих возможности для личностного

роста;

 всемерное восстановление нарушенных у осужденных лишением

свободы социальных и других связей, мобилизация их психической активности

навыработку социально положительных ценностных ориентации и норм

поведения, психологической готовности к правопослушному поведению после

освобождения.

Меры превенции, реализуемые в местах лишения свободы, базируются на

создании в процессе исполнения наказаний таких условий и такого

«психологического климата», которые должны исключать или в значительной

мере затруднять совершение осужденными новых преступлений. Это

достигается не только мероприятиями, которые проводятся сотрудниками

службы безопасности, и оперативно-режимной работой исправительных

учреждений, но и путем целенаправленного управления двумя типами

факторов: 1) теми, что непосредственно воздействуют на осужденных

(воспитательный процесс и его методы, личность воспитателя и организация

отношений с осужденными, режим и возможности «прогрессивного отбывания

наказания», труд и наличие в нем элементов творчества и социальной

полезности, возможности системы общего и профессионального развития) и 2)

факторами факультативного характера (поддержание тесной связи с семьей,

увлечение самодеятельным творчеством и самообразованием для повышения

культурного уровня, активное участие в мероприятиях общественных и

религиозных организаций и др.).

Антирецидивный эффект деятельности исправительных учреждений

может быть невысок не только из-за низкой действенности мер

профилактической работы с осужденными в местах лишения свободы

(обеспечение общей и специальной превенции преступлений, правовое

воспитание осужденных и пр.), но и при отсутствии целенаправленной, в

общегосударственном масштабе, системы постпенитенциарной реабилитации

лиц, возвращающихся из исправительных учреждений.

Психология личности и среды осужденных. Изучение индивидуально-

психологических особенностей осужденных, акцентуаций и других черт их

характера показывает, что по этим параметрам они существенно не отличаются

от правопослушных граждан. Различия обнаруживаются в особенностях

проявления ценностных ориентации, психических состояний и статусно-

групповой принадлежности осужденных. Именно эти параметры, по мнению

специалистов, определяют «тюремный синдром» поведения осужденного. Ведь

сам факт совершения преступления, арест, помещение под стражу в процессе

предварительного расследования и судебного разбирательства, отбывание

наказания в пенитенциарном учреждении оказывают существенное влияние на

психику и поведение человека. Проиллюстрируем сказанное результатами

одного из экспериментов, проведенного зарубежными психологами и

получившего название «эксперимент с моделированной тюрьмой».

На этапе подготовки к эксперименту было отобрано 24 испытуемых -

учащихся колледжа. Их разделили на две равные группы, которые по своим

социально-демографическим и психологическим свойствам существенно не

отличались, но одна исполняла роль надзирателей, а вторая — заключенных.

Под помещение «тюрьмы» был отведен подвал здания. Здесь были

оборудованы три камеры с решетками, нарами и другими соответствующими

атрибутами, а также карцер. Униформу заключенных составлял халат с личным

номером на груди и спине. На лодыжке одной из ног был закреплен

металлический запирающийся браслет с цепью. Все внешние атрибуты

«надзирателей» (форма, дубинка и т.д.) также способствовали идентичности

личности с выполняемой социальной ролью. «Надзиратели» работали

посменно, а «заключенные» должны были провести в камерах две недели.

Видеозапись зафиксировала, что уже с первых часов общения между

«заключенными» и «надзирателями» стали устанавливаться отношения

враждебности, агрессивности. У большинства «заключенных» наблюдались

такие симптомы, как потеря личностной индивидуальности (все стали похожи

друг на друга), снижение чувства собственного достоинства, подавленность,

враждебность по отношению к «надзирателям». Ситуация оказалась настолько

сложной, что пятерых «заключенных» пришлось освободить через пять суток,

так как они впали в состояние депрессии, часто кричали, сильно ожесточились

и проявляли крайнее беспокойство. Один «заключенный» был освобожден

после того, как у него на коже появились пятна в результате психического

напряжения. Эксперимент, рассчитанный на две недели, пришлось

приостановить спустя семь дней.

«Моделированная тюрьма» наглядно подтвердила, что социальная

изоляция в виде лишения свободы оказывает существенное влияние на психику

человека, причем более сильное, чем представляют себе многие работники