Золотухина-Аболина Е.В. Курс лекций по этике

Подождите немного. Документ загружается.

_____________________________________Лекция

на, выделяет одного из немногих и требует от него

соответствия определенному идеалу. У Платона

эрос — это не только сексуальная страсть, но и

притяжение мира идей. Любовь-эрос жаждет,

чтобы Любимый возносил, возвышал, был

интересен, разнообразен, неповторим. Любовь-

эрос предъявляет к избраннику высочайшие тре-

бования и придирчиво следит: а таков ли ты, мой

милый, каким явился передо мной впервые? Ну-ка,

соответствуй! Старайся! Тянись! Показывай

уровень и пилотаж!

Выражения «он должен» или «она должна» очень

характерны для любви-эроса. «Он должен быть

прекрасным возлюбленным, зарабатывать много

денег, блистать В элитарных кругах, оказывать

внимание жене и помогать ей...» Все как в песенке:

«Чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил, чтоб

все деньги отдавал, тещу мамой называл, и к тому

же чтобы он и красив был и умен!» То же самое

относится к жене или возлюбленной: она должна

хорошо зарабатывать, быть ослепительной

красавицей, домовитой хозяйкой, отличной

любовницей, а при этом тихой, кроткой и

незлобивой... Ну где вы видали такой идеал во

плоти?

Вот почему любовь-эрос может страшить и

отпугивать. Она предъявляет порой непомерные

требования, она строга, безжалостна и даже

тиранична. Она запрашивает, требует для себя,

желает решить свои вопросы за счет другого,

заполнить пустоты своей жизни чужими

стараниями и достоинствами. Потому мы и вправе

говорить о ней как об обладательном полюсе в

отношениях. Здесь нет одного лишь чистого

восхищения уникальными достоинствами другого, а

есть жадное желание обратить их себе на пользу.

Именно поэтому любовь-эрос не в состоянии суще-

ствовать без момента христианской любви.

Обычная человеческая любовь всегда включает в

себя оба начала — избирательное, требовательное

и снисходительное, жалостливое. Мы видим

своего Любимого не только иде-

211

Влюбленность и любовь

альным «героем», не только успешным, сильным и

веселым, но и слабым, подавленным,

несовершенным реальным человеком, у которого

есть свои проблемы и трудности. И мы принимаем

его таким, потому что в любви естественно

присутствует жалость, снисходительность, умение

прощать, все то, что называют милосердием.

Любимому, как бы он ни был совершенен и силен,

часто нужна помощь, внимание, ласка и даже наше

простое терпение. Без этого невозможно быть

вместе, и если возлюбленные или супруги не умеют

быть милосердны друг к другу, они как правило,

скоро расстаются, скандально разбегаются,

взаимно предъявляя обвинения во всех смертных

грехах.

Милосердная каритативная любовь в

индивидуальных любовных отношениях имеет еще

один момент. Нельзя по-настоящему любить друг

друга, если при этом отсутствует доброжелательное

любовное отношение ко всем остальным. В таком

случае это эгоизм вдвоем, а не любовь. По сути

своей он является конфронтацией со всей

реальностью, которая мыслится как чужая и

враждебная. Но люди в этом случае оказываются в

зависимости друг от друга. Они не свободны, а

связаны, как два заговорщика, своим заговором

против всех. Но ситуация взаимной несвободы

тягостна и легко разрушима. Как только любой из

подобной пары надоедает другому и перестает быть

страстно любимым, он тотчас переходит в разряд

частицы враждебной среды и вместо любви

Принимает на себя весь удар неприязни и

ненависти. Истинная любовь всегда шире, чем

любовь к данному, избранному человеку.

Благожелательство к миру вообще как бы создает

тот позитивный эмоциональный фон, на котором

способно расцвести настоящее индивидуальное

чувство.

Третий ракурс в рассмотрении бескорыстия и

облада-тельности в любви прекрасно

проанализирован в творчестве Э. Фромма. В

работе «Иметь или быть» он говорит о «любви в

модусе быть» и «любви в модусе иметь».

212

Лекция 6

«Любовь в модусе иметь» — это, собственно, и есть

любовь обладательная. Она предполагает

отношение владения другой личностью, т. е.

рассмотрение ее по аналогии с вещью. В нашей

повседневной жизни мы редко задумываемся о том,

сколь велик момент обладательнос-ти в привычных

нам отношениях. Обладательность выражается,

во-первых, в доминировании над другой лич-

ностью, во-вторых, в контроле над ее поведением,

и в-третьих, в возможности эксплуатировать другого,

использовать его как средство. Все эти черты

широко присутствуют в том, что мы обычно

именуем любовью, хотя подобная «любовь» резко

отличается от тех благородных, великодушных и

уважительных отношений, о которых мы уже

говорили на предыдущих страницах.

Стремление безраздельно доминировать нередко

считается нормой поведения как со стороны

властных мужчин, так и со стороны амбициозных

женщин. Один из мыслителей XX в. прямо

высказался о том, что любовь — это долгая

борьба во тьме за превосходство и первенство и

лишь затем успокоение. Любовь в этом случае

мыслится как самоутверждение за счет укрощения,

подавления и унижения другого. При этом

полагается, что если мужчина действует прямой

силой, то женщина прибегает к хитрости и

коварству. При подобной борьбе отношения

становятся амбивалентны (двойственны),

превращаются в любовь-ненависть, во взаимное

страдание. Случается, что люди всю жизнь ведут

бои местного значения, кто кого одолеет в схватке

характеров, в борьбе сознаний. В семьях

подобного рода к войне часто подключаются дети,

которые, в свою очередь, вырастают с

убеждением, что любовь — это не ласка, забота и

уважение, а психологический бокс, где то одна, то

другая сторона празднуют временную победу.

Победа, конечно, пиррова, это любовный проигрыш

для обоих участников, а для детей вдвойне.

Однако есть множество людей, для которых

«мирное счастье» кажется

213

Влюбленность и любовь

пресным, и они постоянно подсыпают в свою жизнь

соли и перца.

Если вечный бой характерен для равно уверенных

в себе и сильных натур, то при слабости характера

одного из участников наступает торжество полной

обладатель-ности. Например, муж к жене может

относиться в полном смысле слова как к предмету:

авторучке, зубной щетке или домашним тапочкам.

Он полностью контролирует ее жизнь, норовя

знать мысли, а не только поступки,

беспрепятственно пользуется ее телом, когда

пожелает, запрещает ей встречаться с подругами и

родственниками, а «на люди» выводит только под

своим бдительным присмотром (например, вывозит

на «мерседесе» для встречи с богатыми семьями,

ведущими такой же образ жизни). Обладательность

лишает другого свободы и возможности

самостоятельных решений. Муж-обладатель не

просит, а приказывает, не уговаривает, а бьет, не

решает семейные вопросы, а наказывает за

непослушание. Страдательной стороной чаще

оказывается женщина, потому что она чаще бывает

материально и организационно зависима: не

работает, сидит с малыми детьми. Впрочем, в

современном мире и мужчины нередко попадают в

близкую ситуацию, ибо состоятельная,

решительная и волевая жена вполне способна

превратить своего супруга в подобие предмета.

Я не хотела бы, чтобы у вас создалось

впечатление, будто «любовь в модусе иметь»

характерна только для неравных браков. Отнюдь

нет. Это довольно распространенный тип

отношения к любимому человеку, который

присутствует даже в очень интеллигентных и куль-

турных семьях. Например, ревность, особенно в

ярких своих проявлениях, — типичный признак

обладательно-сти. Ревнуя, мы относимся к

Любимому как к своей собственности, как к

желанной игрушке, которую можно спрятать в шкаф

и никому не показывать: «Как это он посмел

посмотреть на кого-то постороннего?» Ревность

214

Лекция 6

— это желание лишить Любимого свободы,

собственных

предпочтений, даже возможности развиваться и

расти,

ибо ревнуют не только к людям, но и к делу. В

своем

крайнем выражении ревность чревата

разрушительностью.

Любимого готовы убить по принципу «так не

доставайся

ты никому». И здесь опять очевидно, что чужой

внутрен

ний мир не учитывается. Но ведь Любимый — не

пред

мет, который может «доставаться» или «не

доставаться»,

он сам решает, с кем ему быть.

Стремление постоянно давить на другого, прямо и

косвенно навязывать свою волю, не считаться с

его мнением и желанием — тоже проявление

обладательности. Нередко люди становятся прямо-

таки виртуозами психологического шантажа и

самоуничижения, и все лишь с одной целью —

подчинить партнера собственному решению.

Наконец, третье проявление «любви в модусе

иметь»

— эксплуатация, отношение к Любимому как к

сред

ству. Это может проявляться по-разному: от

нежелания

помогать в быту до использования способностей

Люби

мого в реализации некоей замысленной

жизненной

«стратагемы». Разумеется, в любви и в семье

люди все

гда работают друг для друга, но работа работе

рознь.

Эксплуатация присутствует тогда, когда с

интересами

человека, с его здоровьем, с его желаниями не

счита

ются. Например, муж хорошо зарабатывает, и

жена

когда лаской, когда таской понуждает его трудиться

без

отдыха, не обращая внимание на его

переутомление,

депрессию и недовольство жизнью. Она льстит,

взыва

ет к его жалости и к его самолюбию, находит самые

раз

ные приемы, чтобы деньги продолжали течь

рекой. В

сущности, она готова им пожертвовать, чтобы

обеспе

чить себе тот уровень комфорта, который она

считает

нужным. Самое интересное, что в такой довольно

рас

пространенной ситуации эксплуататор часто не

осозна

ет своего эгоистического корыстолюбия и

субъективно

уверен, что любит своего партнера.

215

Влюбленность и любовь

Увы, модус «иметь» все время указывает нам на ту

реальность, в которой мы живем. Ну а что же такое

«любовь в модусе быть»?

Для Э. Фромма «любовь в модусе быть» означает

свободное самопроявление одной личности рядом

со свободным самопроявлением другой. Такая

любовь не давит и не тиранит, она ценит и уважает

индивидуальность Любимого, заботится о ее

развитии, в то же самое время не забывая себя,

сохраняя солидную долю внутренней автономии,

разумную дистанцию. Это любовь свободная и

радостная, потому что она включает элемент игры и

не забита в железные схемы. Она открыта для

перемен. Тот, кто любит «в модусе быть», не

пытается навсегда сохранить любовь такой же, какой

она была в первые дни встречи. Любовь, как сама

жизнь, течет и изменяется, на смену прежним

чувствам приходят новые, но тоже добрые и

открытые. Можно сказать, что такая любовь —

постоянное сотворчество. Заботливость в ней не

бывает обременительной, ответственность за

другого — тяжелой ношей. Конечно, такая любовь

далека от жарких разрушительных страстей,

которые порой принимаются за любовь, но тем она

и хороша. «Любовь в модусе быть» не претендует на

владение другим, она дает ему дышать, разви-

ваться, радоваться всему миру, «выполнять себя».

Это любовь без ревности. В то же время

сострадание, жалость, сочувствие присутствуют в

ней в полной мере, так же как и помощь Любимому.

И все лучшие черты бытийной любви тесно

связаны с общей благожелательностью к

человечеству и людям.

« Где же это встречается такая идеальная любовь?

— может спросить читатель, — и как она возможна,

ведь люди не в состоянии порхать друг возле друга,

просто кружась в потоке бытия! У них есть

обязанности, проблемы, дети, общие задачи. Они

должны сохранять семью и не могут позволить

своим и чужим чувствам меняться абсолютно

произвольно!» Я вполне соглашусь с этой тирадой.

Если

216

Лекция 6

«любовь в модусе иметь» — вполне реальное

отношение, то чисто бытийная любовь — скорее,

идеал. Что касается реальной жизни, то в ней у

разных людей доля облада-тельности и бытийности

бывает разной, но обладатель-ность в какой-то мере

присутствует всегда. Мало кто способен совсем не

ревновать и не страдать, если Любимый

отворачивается от него и уходит к другим людям.

Мало кто может совсем спокойно отнестись к росту

автономии Любимого. Мы всегда хотим, чтобы тот, к

кому повернуто наше сердце, душевно и

эмоционально зависел от нас. И тем не менее,

«бытийность» в любви — это ее драгоценная

сердцевина, которая, собственно, и делает любовь

любовью, а не корыстным и мелочным господством.

Чем больше в любви доля «бытийности», тем краше

и лучше любовь, тем больше она приносит

душевного удовлетворения и помогает любящим в

их жизни и развитии.

6. Эгоизм и «любовь к себе»

Последний вопрос, которого мы коротко коснемся,

говоря о любви, это вопрос, можно ли любить

себя? Не является ли любовь к себе эгоизмом,

низким, недостойным чувством?

Дело в том, что в обыденном сознании между

эгоизмом и любовью к себе часто ставится знак

равенства. Однако многие современные авторы

разводят два этих явления и даже

противопоставляют их. Так, Э. Фромм считает, что

эгоизм — гипертрофированная забота о себе в

ущерб другим людям — это вовсе не любовь к себе,

а неумение себя любить.

Разумеется, речь идет о любви как нравственном

чувстве. В русском языке слово «любовь» имеет

эротическую и «интенсивностную», чувственно-

страстную окраску, поэтому выражение «любовь к

себе» звучит странно. Известный русский философ

XX в. М. М. Бахтин отмечал в своих работах, что мы

можем любить только Друго-

217

Влюбленность и любовь

го, а себя любить не можем, поскольку именно

Другого мы воспринимаем извне, как объект

стремления и эстетического любования. Когда

любишь Другого, то хочется его целовать, не

станешь же в самом деле целовать самого себя!

По Бахтину, мы никогда не бываем для самих себя

объектами, чувствуем себя лишь изнутри, оттого и

не можем переживать по отношению к себе страст-

ных эмоций, подобных любви. В сущности, можно

согласиться с Бахтиным, и для российского

сознания лучше бы звучало не «любовь к себе», а

«принятие себя», однако мы все же будем

пользоваться тем термином, который широко

принят в мировой литературе.

Итак, Фромм полагает, что эгоизм — это неумение

себя любить. Под любовью он мыслит все те

нравственные компоненты, которые составляют

любовь к Другому: утверждение бытия, заботу,

ответственность, уважение и знание. Каждый из нас

— человек, личность, и было бы нелепо, если бы,

обращая свои добрые чувства к другим личностям,

мы стали бы игнорировать самих себя! Такая

дискриминация была бы более чем странной. Даже в

Библии говорится: «Возлюби ближнего своего, как

самого себя». Но это свидетельствует о том, что

себя тоже надо уметь любить, надо понимать, что

значит хорошо к себе относиться. Таким образом,

каждый, кто намерен возлюбить ближнего, как

самого себя, должен:

•65540 беречь свою жизнь и утверждать свою

индивидуаль

ность, не давая превратить себя в

обезличенную еди

ницу целого, не позволять манипулировать

собой;

•65541 заботиться о себе, не лениться

потрудиться для свое

го развития;

•65542 чувствовать за себя ответственность и

ответственно от

носиться к своим поступкам;

•65543 уважать себя, сохраняя свое личностное

ядро и в то же

время позволяя своим силам свободно

развиваться;

•65544 знать себя, изучать свои возможности,

свои способ

ности и перспективы.

218

_____________________________________Лекция

Только умея отнестись к себе подобным образом,

индивид способен по-человечески относиться к

Другому.

По-настоящему любящий себя человек заботится

не только о своем материальном благополучии,

карьере и прочих практических радостях, он

стремится понять свои способности и максимально

реализовать их, печется о добрых и хороших

отношениях с окружающими людьми, стремится к

духовному росту и развитию. Таким образом, он

оказывается любящим не только себя, но и других

людей, и весь мир.

Эгоист же не знает и не понимает своих потенций и

возможностей. Он не разбирается в себе, не

улавливает, что именно нужно ему для гармоничной

самореализации, и это недовоплощение себя в

деятельности он пытается возместить повышенной

заботой о личных благах, жадностью, ложным

самоутверждением за счет окружающих. Однако

эгоистический способ компенсации непродуктивного

существования никогда не дает полного удовлетво-

рения, и как бы ни старался эгоист достичь

гармонии с миром, ему это не удается. Он

продолжает страдать сам и заставляет страдать

всех вокруг себя.

Эгоистом нередко является тот, кто в глубине

души не уважает и не ценит самого себя. Как

говорят психологи, ставит себе знак «минус».

Правда, он никогда не признается в этом, скрывает

свой комплекс неполноценности, в глубине души

стремится забыть о нем, оглушая самого себя

неумеренной похвальбой или доказывая соб-

ственную значимость корыстными набегами на

ближних. Но в любом случае он несчастлив и труден

для окружающих. Даже если он громко кричит «Я —

плюс! Я лучше всех!», это свидетельствует только о

большом внутреннем непорядке. Тот, кто ставит

себе «минус», а другим приписывает «плюс»,

зачастую озлобляется, и ему очень хочется

отомстить этим чистюлям за то. что они такие

положительные. Тот, кто ставит «минус» другим,

утешает себя тем, что «все кругом плохи, а я не

лучше других».

219

Влюбленность и любовь

Выход из эгоизма, согласно Фромму, только один —

научиться жить продуктивно, тогда весь мир

предстает как поле творческой работы, а все

отношения из подозрительно-враждебных

становятся в целом благоприятными и несут в себе

возможность дружбы, любви и собственно

человеческой близости.

Человек, который правильно любит себя, никогда

не станет делать самому себе зла: разрушать свой

организм алкоголем и наркотиками, оканчивать

жизнь самоубийством. Он не позволит себе низко

пасть в моральном отношении, опуститься до

злобной агрессии или вести недостойный образ

жизни. Достоинство — важнейший момент любви к

себе.

Любовь к себе, принятие себя — чувство неброское,

спокойное, в нем нет экзальтации и надрыва. Оно

существует как фон активного труда,

доброжелательного поведения и составляет

фундамент хорошего отношения к другим. Тому, кто

ценит самого себя, нет нужды завидовать

окружающим, стараться их ущемить или обидеть. На-

против, здоровая самореализация многократно

усиливает, умножает внутреннее душевное и

духовное богатство, которым хочется щедро

делиться с другими.

Хорошо было бы нам всем научиться любить себя

спокойной и несуетливой любовью, дающей

возможность жить в радости и приносить добро

близким и дальним.