Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная антропология

Подождите немного. Документ загружается.

Тема 3.1

из своих качественных социологических исследований Шуламит Рейн-

хартц собрала рассказы женщин о неудачной беременности, записанные в

дневниках, сочинениях и других личных документах. Затем она попыта-

лась определить сходства и различия смысла неудачной беременности для

женщин из различных мест, эпох и социальных страт. Оказалось, что

разные женщины применяют различные категории для объяснения своей

ситуации, говоря о причинах, последствиях, своем отношении к беремен-

ности и ее завершении, о той помощи, которую могут получить от окружа-

ющих

Фольклористом и собирателем С.Б. Борисовым был исследован осо-

бый феномен: письменный жанр современного городского фольклора —

рукописные девичьи рассказы о любви, представляющие собой «наивное

творчество» подростков

Приведем несколько примеров феминистского контент-анализа, про-

веденного новосибирскими учеными. Татьяна Барчунова исследовала

представление женщин в символическом дискурсе националистической

прессы. Виктимизация женщин, по словам исследовательницы, является

концептуальным кластером, включающим понятия жертвы, жертвенности,

защиты, вины. Сюда же Барчунова относит мотивы старения и старости,

смерти, суицида. В газете «Завтра», как показало это исследование, содер-

жатся не только многочисленные примеры виктимизированной репрезен-

тации женщин, но и материалы, содержащие ее идеологическое обоснова-

ние со ссылками на «объективные» условия современной кризисной ситуа-

ции

Татьяна Максимова, проанализировав ряд женских романов и журна-

лов, обнаружила тенденцию преобладающей представленности в этих тек-

стах сексуальных и эмоциональных качеств любовной жизни в ущерб лич-

ностным и интеллектуальным. Журнальный материал включал как вер-

бальные, так и визуальные тексты. Максимова пришла к выводу, что тра-

диционно «неженские» качества не становятся гармоничной и неотъемле-

мой частью женщины и в «культурном ядре женского мира» в изданиях,

которые делаются женщинами и для женщин. В ответ на феминистский

вызов общества женская массовая литература и пресса поиронизировала

над мужской половиной, опубликовав материалы и дискуссии по вопросам

и правам пола, о возможностях сочетания независимости и традиционных

брачных ценностей. Но чтобы отстоять свою независимость, по словам

Reinharz S. Feminist methods in social research. New York, Oxford: Oxford University

Press, 1992. Р.160.

Борисов С.Б. Рукописный девичий рассказ. М: Объединенное гуманитарное изда-

тельство, 2002

Потолок пола: Сб. науч. и публицист. статей / Под ред. Т. В. Барчуновой. Новоси-

бирск, 1998. С.89.

311

Модуль 3

Максимовой, женщине придется противостоять устойчивым стереотипам

маскулинной культуры

Екатерина Таратута в своей статье проводит анализ произведений рус-

ской классики, на которых во многом построена школьная программа по

литературе. В произведении И.С.Тургенева она проследила неоднозначное

отношение писателя к героиням с социально активной жизненной позици-

ей, обусловленной различием самих героинь. Наиболее распространенный

тип отношения – скептично-ироничный. Автор пытается дискредитировать

героиню как женщину: Авдотья Кукшина («Отцы и дети»), Суханчикова

(«Дым»). Другие героини вызывают удивление и восхищение Тургенева,

а в некоторых случаях он рисует традиционный для русской литературы

тип женщины как нравственного идеала в силу ее «исконного», «природ-

ного» и потому «истинного» мировоззрения: Елена Стахова («Накануне»),

Наталья Ласунская («Рудин»), Лиза Калитина («Дворянское гнездо»). Жен-

щины с активной социальной позицией прописаны карикатурно, поскольку

декларируют свое отношение к конкретному социальному движению, та-

кие женщины, как и мужчины, поданы у Тургенева в невыгодном свете,

являясь второстепенными персонажами, как бы оттеняя главного героя –

мужчину, который, впрочем, сам является рупором известных в обществе

идей

. Вместе с тем, параллельно эмансипации женщин – второстепенных

персонажей, Таратута отмечает феминизацию главных героев Тургенева,

их нерешительность и сомнения.

Лариса Косыгина

провела гендерный анализ сборников анекдотов,

изданных в период с 1990 по 1995 год. Исследовательница пришла к выво-

ду, что в отличие от мужчин женщины из анекдотов положительно отно-

сятся к браку, они более терпеливы и не имеют права голоса в решении о

разводе. Такова репрезентация, поданная в популярных текстах, но следу-

ющая цель Косыгиной – выявить, насколько влияют стереотипные образы

мужчин и женщин на отношения между реальными людьми.

Анализ кинотекстов

В социокультурном анализе гендерных отношений важное место отве-

дено анализу репрезентаций. Ведь типы идентичности, в том числе и ген-

дерной, специфические для данной социальной общности и данного време-

ни, входят в так называемую репрезентативную культуру общества, кото-

рая, в свою очередь, организует ориентацию и поведение людей в повсед-

невной жизни. Это означает, что типы гендерной идентичности могут на-

блюдаться в повседневной жизни, а утверждения о них – верифицировать-

Там же. С.126-127.

Потолок пола: Сб. науч. и публицист. статей / Под ред. Т. В. Барчуновой. Новоси-

бирск, 1998. С.137-141.

Там же. С.149-160.

312

Тема 3.1

ся или опровергаться обычными людьми, здравым смыслом. Идентич-

ность, подчеркивающая уникальность индивида, есть социальный продукт,

относительно стабильный элемент социальной реальности. Типы гендер-

ной идентичности могут характеризовать половую принадлежность, сексу-

альные предпочтения, пересекаясь с профессиональным, семейным, об-

разовательным, расово-этническим, экономическим и другими статусами.

Эти определения влекут за собой множество символических предписаний

относительно того, как себя вести, как выглядеть, на что рассчитывать в

жизни, с кем общаться; они являются для людей чем-то вроде когнитивно-

го путеводителя по жизни.

Репрезентации в визуальной культуре (кинематограф, живопись,

реклама, медиа), дискурсы институциональных форм знания (например,

медицина, психиатрия, сексология, социология, теология) влияют на соци-

альные представления, направляя повседневные социальные практики, и

тем самым конструируют саму сексуальность и субъекты сексуальности. В

самом общем смысле «сексуальность» обычно означает биологически уко-

рененный внутренний инстинкт или импульс (фрейдовский концепт либи-

до), сексуальную ориентацию индивида (гомосексуальность, гетеросексу-

альность) или сексуальную идентичность («ее сексуальность», «его сексу-

альность»). Однако в современных феминистских работах понятие сексу-

альности относится не только к индивидуальным эротическим желаниям,

практикам и идентичностям, но также к дискурсам и тем социальным усло-

виям, которые конструируют эротические возможности и определения

женственности и мужественности в данное время, здесь-и-теперь.

В этой связи, например, интересны стратегии, сохранившиеся в науч-

ных и художественных текстах с прошлого по сей день и показывающие

культурные практики гендерных отношений, те или иные паттерны сексу-

альности, образцы феминности и маскулинности как экзотическое, с

диапазоном от эротического до странного, устрашающего и сверхъесте-

ственного. Фильмы и видеоклипы сегодня стали одним из самых популяр-

ных источников информации для социальных ученых на Западе и все чаще

выступают материалом для социологического анализа отечественных ис-

следователей. При этом используются не только любительские или науч-

ные фильмы – как, например, в случае видеоинтервью, – но и художе-

ственные киноленты, популярная видеопродукция. Андрей Дерябин про-

вел анализ репрезентации гендерных отношений в русском музыкальном

видео, показав соотношение доминантных и альтернативных смыслов в ви-

деотексте. Ученый пользуется классификацией Стюарта Холла, одного из

основателей Бирмингемской школы культурологических исследований.

Согласно Холлу, существует два типа стратегий, при помощи которых зри-

тель декодирует телевизионный дискурс: доминантное и альтернативное

чтение. Кроме того, сам текст может быть преимущественно доминантным

313

Модуль 3

или содержать альтернативные культурные практики. Если происходит до-

минантное чтение, текст ведет зрителя, который воспроизводит институци-

ональную версию реальности, транслируемую медиумом. При этом суще-

ствующий социальный порядок не подвергается сомнению, а напротив,

утверждается и легитимируется. Примером может выступать советское

кино, скажем, 30-х или 40-х годов и безоговорочное восприятие его многи-

ми советскими людьми в качестве правдивого и образцового изображения

реальности. Во втором случае зритель признает легитимность доминирую-

щих определений реальности, но учитывает и тот непосредственный соци-

окультурный контекст, в котором пребывает конкретный индивид. Любой

популярный продукт / текст, по словам Дерябина, с одной стороны, содер-

жит доминантные смыслы и воспроизводит доминирующую идеологию,

обыденные представления о социальной структуре и гендерных отношени-

ях. С другой стороны, действительно популярный текст всегда содержит

смыслы, в той или иной мере противостоящие доминантным социальным и

гендерным практикам

. Дерябин выбирает для анализа видеоклипы В. Ста-

шевского и А. Варум, показывая, как неохотно присутствует в обоих слу-

чаях потенциал оппозиционного содержания и прочтения. В клипе Ста-

шевского за внешней феминизированностью, сексапильностью и нарцис-

сизмом «нового мужчины» скрывается отказ женщине в способности и

праве принимать решение. У Варум – агрессия героини является протест-

ной формой неповиновения, не претендующей на истинную эмансипацию

Одно из направлений современной кинокритики

, – так называемый

феминистский текстуальный анализ фильма – старается ответить на следу-

ющие вопросы: Кто выступает главным героем фильма, кто представляет

оппозицию, какую функцию выполняет женский персонаж, а какую – муж-

ской (и наоборот – как не функционируют женщины или мужчины, как

они не представлены в фильме)? Каково социальное значение этих опреде-

лений? В каких поворотах сюжета идет речь об отношениях глухих и слы-

шащих, женщин и мужчин? Каковы способы визуальной репрезентации

женщин? Насколько стереотипны и фиксированы образы женщин и муж-

чин, и как эти образы конструируются фильмом? Однако анализ, который

начинается и заканчивается лишь кинотекстом, уязвим, поскольку заклю-

чает в скобки или игнорирует условия и контексты производства и воспри-

ятия этого произведения

. Очень многие киносюжеты выстроены в секвен-

Потолок пола: Сб. науч. и публицист. статей / Под ред. Т. В. Барчуновой. Новоси-

бирск, 1998. С.129.

Там же. С.135.

См. подробнее: Ярская-Смирнова Е.Р. Гендер, власть и кинематограф: основные

направления феминистской кинокритики // Журнал социологии и социальной антропо-

логии. №2, 2001. С.100-119

Kuhn A. Women’s Pictures. London, New York: Verso. 1994. P.79.

314

Тема 3.1

цию шагов, близких типическому нарративу волшебной сказки

: 1) Люби-

мая девушка героя фильма попадает в беду и исчезает; 2) Герой встречает

кого-нибудь, кто становится его помощником и другом; 3) Герой и помощ-

ник выполняют серию задач в поисках пропавшей возлюбленной; 4) Воз-

любленная показывает свое настоящее лицо; 5) Герой оказывается оказы-

вается в руках злодеев; 5) Герой и помощник побеждают всех и приобрета-

ют новый статус.

Поскольку отправитель и получатель текста не всегда используют

один и тот же код, чтобы шифровать и читать сообщение, становится воз-

можным зазор между авторским видением и зрительским восприятием

фильма, происходит его интерпретация и реинтерпретация. Опубликован-

ная книга, выпущенный в прокат фильм начинают свою собственную

жизнь в качестве текста культуры. Поэтому имеет смысл говорить не толь-

ко о различиях в понимании смысла текста автором и аудиториями, но и об

эффекте взаимовлияний текста и контекста социальных, экономических,

политических и культурных условий производства фильма, его распро-

странения и восприятия. Тем самым предметная область кинокритики

пересекается с социологией кино и социокультурным анализом репрезен-

таций, поскольку простирается за пределы текста, до отношений фильма и

зрителя в контексте культуры.

Аннет Кун называет такой контекстуальный подход, основанный на

семиотике и феминистском психоанализе, «делать видимым невидимое

(Making Visible the Invisible)». Это социологическое феминистское прочте-

ние фильма, которое выявляет способы конструирования «женщин» в ки-

нообразах или нарративной структуре, помещая сюжет в конкретные соци-

альные практики властных отношений, учитывая контекст производства

фильма, типов социальных отношений. В этот процесс включены, напри-

мер, отношения между способами производства фильма и формой его тек-

стуальных структур. Исследования кино могут фокусироваться на текстах

фильмов или на их социально-исторических, культурных контекстах, но в

идеальном случае должны быть нацелены на выявление связи между ними.

Впрочем, понятие контекста может различаться от политических, экономи-

ческих условий до зрительских пристрастий, стилистических особенностей

аудитории

Дискурсивный анализ репрезентаций

С помощью приемов дискурс-анализа мы можем проанализировать ре-

презентации тех или иных сюжетов, например, женщин-террористок в рос-

сийских СМИ, чтобы рассмотреть основные практики символической

Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.: Изд-во ЛГУ. 1986.

Kuhn A. Women’s Pictures. London, New York: Verso. 1994. P.71.

315

Модуль 3

контекстуализации данной темы, а также этические аспекты дискурсивных

стратегий. Власть дефиниций, которой обладает газетная статья, будет рас-

крыта нами посредством качественного, или интерпретативного, содержа-

тельного анализа. Такой анализ представляет собой альтернативный

способ чтения текстов по сравнению с обычным «сканированием» инфор-

мации в повседневной ситуации, когда читатель принимает распознает

лишь поверхностный слой преподносимых ему аргументов. Феминистская

теория используется здесь как основа интерпретации данных.

Устоявшиеся языковые практики, содержательно и тематически

определенные формы производства текстов отличаются своими пра-

вилами в том или ином научном, профессиональном, культурном со-

обществе. В современной социальной науке такие институциализи-

рованные формы и практики называются дискурсами.

В исследованиях дискурса именно контекст, а не сам текст является

предметом анализа: «Анализ дискурса заключается в том, чтобы ре-

конструировать процессы социальной объективации, коммуникации, леги-

тимации смысловых структур на основе описания практики институтов,

организаций соответствующих коллективных актеров и проанализировать

социальное влияние этих процессов»

. Речь идет о том, что текст анализи-

руется не сам по себе как грамматическая форма, содержащая информа-

цию о фактах, а в качестве социальной репрезентации.

Репрезентация, согласно С.Холлу, – это главная практика, благодаря

которой создается общепринятое знание, составляющее ядро культуры; это

производство смысла посредством языка

. Язык как система репрезента-

ции – это концептуальная смысловая карта, генерирующая ментальные

связи между реально существующими объектами, абстрактными и вымыш-

ленными образами, работающая в процессах обмена смыслами и понятия-

ми. Эти смыслы могут быть поняты только благодаря общему доступу со-

здателей текста и его авторов к одной и той же культуре. Именно так рабо-

тают дискурсы, создавая объяснения, понятные представителям той или

иной профессиональной, национальной или любой другой культуры.

Дискурс-анализ предполагает рассмотрение как форм, так и функций

языка, идентификацию лингвистических особенностей, которые, подобно

социальным и культурным факторам, способствуют нашей интерпретации

и пониманию различных текстов и типов языковой коммуникации. Влия-

Мещеркина Е. Феминистский подход к интерпретации качественных данных: ме-

тоды анализа текста, интеракции и изображения // Введение в гендерные исследования.

Ч.I/ Под ред.И.Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ, Санкт-Петербург: Алетейя, 2002. С.219.

Hall S. The Work of Representation // Representation: Cultural Representations and sig-

nifying practices. London, Thosand Oaks, New Dehli: Sage, 1997. P. 13.

316

Тема 3.1

ние более широкого дискурсивного контекста на смысл выражения экспли-

цируется посредством выяснения того, как возник и развивался данный

дискурс, какие явные и латентные смыслы в нем содержатся, к каким вы-

водам они приводят читателей

, кто авторы текста и в какую деятельность

они вовлечены, каковы характеристики их аудитории и основные каналы

распространения информации. Немаловажным элементом дискурс-анализа

является детальное рассмотрение риторических приемов, с помощью кото-

рых в тексте осуществляется аргументация.

Приведем несколько подходов, разработанных американскими иссле-

дователями еще в 1950-1970-е годы и модифицированных современными

социологами в целях дискурс-анализа. Так, Стефен Тулмин

предлагает

анализировать аргумент, разбивая его на следующие составные части:

утверждение (главная мысль, которую автор пытается оправдать при по-

мощи аргумента), данные (факты, на которых основан аргумент), гаран-

тия (оценка легитимности аргумента на основе фактов), поддержка (до-

полнительные подтверждения гарантий, требуемые для той или иной кон-

кретной аудитории), модальный определитель (указывает на степень уве-

ренности автора в правоте аргумента), опровержение (используется в том

случае, когда необходимо дискредитировать аргументы оппозиции). Три

ключевых компонента в аргументации, по Тулмину, – это данные, утвер-

ждение и гарантия. Утверждение в тезисной форме говорит о том, какую

идею проводит статья или какое убеждение или мнение защищает автор.

Чтобы идеи могли получить поддержку аудитории, от автора требуются

доказательства его правоты, в качестве которых выступают данные – фак-

ты и иные средства убеждения. Гарантии передаются союзами и другими

частями речи, выражающими смысл связи, правила, принципа: поскольку,

потому что, ведь.

Следующие три элемента можно выявить не в каждом образце аргу-

ментации. С целью снять потенциальные сомнения у аудитории, авторы

применяют модальные определители, чтобы разъяснить свои идеи и удо-

стоверить их истинность, в том числе, такие прилагательные и наречия,

как возможно, очевидно, обычно, типичный, как правило, многие, некото-

рые, иногда. Эти элементы аргументации модифицируют смысл ключевых

глаголов или существительных в предложении, дискурсивно повышая ис-

тинностный ранг утверждения. Речь не идет о том, что неистинное утвер-

ждение выдается субъектом дискурса за истинное. Утверждение, истинное

в некотором пространстве мнений, убеждений, представлено как описыва-

Мещеркина Е. Феминистский подход к интерпретации качественных данных: ме-

тоды анализа текста, интеракции и изображения // Введение в гендерные исследования.

Ч.I/ Под ред.И.Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ, Санкт-Петербург: Алетейя, 2002.

С.219-220

Toulmin S. Uses of Argument. New York: Cambridge University Press, 1958.

317

Модуль 3

ющее реальное положение дел в действительности

. В поддержку валид-

ности утверждения выступают и различного рода дополнительные свиде-

тельства. В зависимости от аудитории, это могут быть эмоциональные

призывы, цитаты известных людей или признанных экспертов, выражения,

основанные на личном опыте и известности автора. Об элементе «опровер-

жение» говорят в том случае, если автор сумеет дискредитировать оппози-

ционные аргументы, доказывая их нелогичность и несостоятельность, чем

поддержит собственную позицию.

Несколько иной формат рефлексии смыслов и структур аргументации

предложен Майклом Скривеном

. Созданная им модель анализа предпола-

гает несколько шагов: идентификация компонентов текста (слов и словосо-

четаний) в качестве единиц анализа; интерпретация смысла (почему авто-

ром выбирается именно это слово, каковы альтернативные формулировки);

идентификация выводов, включая явные и скрытые; идентификация невы-

сказанных предположений (более или менее определенных); оценивание

предпосылок и выводов/заключений (критика в более нейтральном смыс-

ле); рассмотрение других релевантных аргументов и контраргументов; об-

щая оценка.

Средства массовой информации так же, как и другие дискурсивные

формации, участвуют в производстве и воспроизводстве значений, уклады-

вающихся в типизированные схемы

. Если применить идеи В.Зверевой

от-

носительно телевидения к анализу печатных СМИ, то можно понять, что

репортажи и аналитические статьи подразумевают отбор событий и их ин-

терпретацию (осуществляемую уже при помощи называния произошедше-

го, интонации, придания им статуса «важного» или «второстепенного» и т.

п.). Хотя газеты и призваны информировать зрителей, элементы развлека-

тельности прессы, ее способность нравиться аудитории также немаловаж-

ны, поскольку печатные органы оцениваются рейтингами, а они, в свою

очередь, влияют на доход издательства от размещения рекламы. Поэтому

выбор материала и его трактовка ориентируются не только на интересы

владельцев органа СМИ, но и на предпочтения публики, на ее желание или

нежелание знать о чем-либо, сопротивление или приветствие какой-то по-

зиции.

В связи с этим, репертуар и рамки интерпретаций, предлагаемые в

Методология исследований политического дискурса: актуальные проблемы содер-

жательного анализа общественно-политических текстов. Вып.1. Минск: Белорусский

госуниверситет, 1998. С.155.

Scriven M. Reasoning. New York: McGraw Hill, 1976.

Мещеркина Е. Феминистский подход к интерпретации качественных данных: ме-

тоды анализа текста, интеракции и изображения // Введение в гендерные исследования.

Ч.I/ Под ред.И.Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ, Санкт-Петербург: Алетейя, 2002. С.218.

См. Зверева В. Репрезентация и реальность // Отечественные записки. №4, 2003.

С.344.

318

Тема 3.1

СМИ, играет важную роль в процессе, посредством которого общество

признает или игнорирует те или иные социальные проблемы в качестве

фокуса конфликтных интересов, намерений и целей. Способы аргумента-

ции, например, в газетных статьях, адресованных массовой аудитории, от-

личаются от тех, что используются в научном дискурсе. Зачастую ритори-

ка газетных публикаций сближается с политической: авторы незаметно для

себя (а чаще незаметно для адресата) мнение выдают за знание, соответ-

ственную оценку объективируют и отождествляют с устоявшейся в обще-

стве системой ценностей, играют категориями «я» и «мы»

. При этом идео-

логические предпосылки, из которых исходят авторы статей в популярных

СМИ, как правило, не разрушают, а воспроизводят сложившиеся в обще-

стве социальные иерархии, чтобы сформировать отношения базового дове-

рия в процессе коммуникации с читателем.

Одна из базовых социальных иерархий основана на противопоставле-

нии мужского и женского. Авторы текстов в СМИ, сознательно или неосо-

знанно стремясь вписаться в общепринятые нормы бытования, на символи-

ческом уровне осуществляют воспроизводство гендерной дихотомии.

Современные исследования националистической прессы показывают, что

виктимизация женщин в постсоветской прессе является концептуальным

кластером, включающим дискурсивные коды жертвы, жертвенности,

объекта защиты, вины

. Как маргинальные, так и мэйнстримные средства

массовой информации производят гендер, задействуя однозначно относи-

мую к тому ли иному полу символику, используя образы супермужчины и

суперженщины, Барби и Шварценеггера, феминисток и традиционных

женщин, тем самым «создают диапазон возможных выборов и показыва-

ют, каковы шансы мужчин и женщин в управлении порядком»

По данным американских исследователей

, при передаче телевизион-

ных сообщений о преступности происходит культивирование политически

адекватных ценностей, такие программы способствуют общей поддержке

правовой системы и умеренно консервативных взглядов. Если предполо-

Методология исследований политического дискурса: актуальные проблемы содер-

жательного анализа общественно-политических текстов. Вып.1. Минск: Белорусский

госуниверситет, 1998. С.150.

Барчунова Т.В. Вариации в ж-миноре на темы газеты «Завтра» (женщины в сим-

волическом дискурсе националистической прессы) // Потолок пола / Под ред. Т.В.Бар-

чуновой. Новосибирск: Новосибирский госуниверситет, Ресурсный Центр гуманитар-

ного образования, 1998. С.89.

Здравомыслова Е., Тёмкина А. Социальное конструирование гендера: феминист-

ская теория // Введение в гендерные иследования.Ч.I./Под ред. Жеребкиной И.А. Харь-

ков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Алетейя, 2001. С.169.

Карлсон Дж. Телевизионное развлечение и политическая социализация // Назаров

М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика

исследований. М.: УРСС, 1999. С.232-233.

319

Модуль 3

жить, что эти выводы имеют отношение и к эффектам, оказываемой прес-

сой, то можно понять, что информация, передаваемая о терроризме, имеет

целью поддержку существующей политической системы, укрепление кон-

формизма в отношении социальных норм и ценностей. В таких сообщени-

ях наиболее просто и очевидно показать, кто является агрессором и кто

жертвой, кто обладает властью, а кто должен этой власти подчиняться

Воспользуемся приемами М.Скривена и С.Тулмина и проанализируем

начальные фразы статьи Р.Ямадаева

: «Для чеченца использовать женщи-

ну в войне большой позор. Если мужчина позволяет женщине вмешивать-

ся в обычную бытовую драку, про него у нас говорят: он сам не мужчина,

хуже бабы». Для этого составим таблицу (см.Табл.1 в Приложении) из

четырех столбцов, в которых будем размещать а) компоненты текста, б)

комментарии о выборе автором данных слов и вытекающих из них значе-

ний, в) понятый нами контекст и альтернативные способы выражения (аль-

тернативный wording), г) идентификацию явных и неявных предпосылок и

выводов автора.

Интерпретация, получемая из подробного анализа данного фрагмента

текста, довольно обширна. Оборот «Для чеченца» используется автором

для передачи обобщенного понятия этнической принадлежности; примене-

ние единственного числа и мужского грамматического рода позволяет ав-

тору опираться одновременно на две мифологемы – «настоящего мужчи-

ны» и «чеченского народа». В тексте заложены парные оппозиции чече-

нец/другой и мужчина/не-мужчина. Мужчина-чеченец выступает ключе-

вым дискурсивным кодом этого текста, причем автор имплицитно выска-

зывается от лица всего чеченского народа, независимо от социально-демо-

графических данных, в том числе, пола, места проживания, гражданства,

субъективного отношения представителей данной этничности – конкрет-

ных чеченцев – к военным действиям.

Следующим компонентом текста выступает глагол использовать, ко-

торый, как правило, в русском языке употребляется в отношении техноло-

гии или объекта, вещи, а в данном случае подчеркивает активную роль ис-

пользующего субъекта и пассивный характер используемого объекта, от-

сутствие у этого объекта собственной воли, желания и выбора. Зная общий

сюжет и социальный контекст повествования, мы можем задать уточняю-

щие аналитические вопросы о роли этого глагола в создании смысла вы-

сказывания: использовать в качестве кого или чего – снаряда, бойца, при-

крытия, аргумента? Отметим, что чеченские женщины и так самым се-

Карлсон Дж. Телевизионное развлечение и политическая социализация // Назаров

М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика

исследований. М.: УРСС, 1999. С.230.

Ямадаев Р. Они прячутся за женские спины, позор! // Комсомольская правда, 25

октября 2002.

320