Воскресенский А.Д. (ред.) Политические системы и политические культуры Востока

Подождите немного. Документ загружается.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 61

либерально-демократическая модель не подходит для Азии, поскольку ее нормы и принципы несовместимы

с азиатскими культурно-политическими и религиозными традициями. На Западе доминирует идея

равенства, на Востоке - иерархичности, принципа семьи, заключающегося в том, что каждый должен быть

на своем месте, а место определяет права и обязанности, которые не могут быть одинаковыми для всех. На

Западе лидер выполняет волю общества, он - такой, как все, равный другим. На Востоке доминирует

харизматический характер лидерства: лидер лучше других и поэтому лучше знает, что делать, и общество не

должно его контролировать. Идеалом Запада служит правовое государство, основанное на власти закона, на

Востоке - моральное государство, построенное на принципе «патрон-клиент»: власть облагодетельствует

народ, а народ подчиняется и любит власть предержащих. В западном обществе господствует установка на

личный успех, определяющий социальный статус личности, в восточном - групповая идентичность,

социальный статус человека зависит от принадлежности к той или иной группе: семье, клану, касте,

племени и т. п. В западном обществе декларируется формальное равенство в правах, в поведении, в

восточном этика поведения" определяется местом, занимаемым в социальной иерархии (начальник должен

выглядеть важным и неприступным, подчиненный - покорным и приниженным).

Авторы программы утверждают, что демократизация стран Востока в форме вестернизации из

политических систем не является неизбежной и необходимой. Они считают, что демократизация может

проходить при сохранении или адаптации к новым требованиям главных традиций восточных цивилизаций,

их культурных, политических и религиозных ценностей и образа жизни.

В документе перечисляются главные, по мнению его авторов, азиатские ценности и дается их

трактовка. Первой ценностью объявляются порядок и стабильность: все реформы и изменения в сторону

демократизации должны происходить без революций и потрясений, в обстановке порядка и

внутриполитической стабильности. Для этого необходимо не допускать экстремизма, даже продиктованного

искренними побуждениями. Лозунгами должны быть умеренность и гибкость, приспо-

134

собляемость, а не следование жестким принципам, ведущим к ломке и разрушениям. Конфликты в

обществе и политической борьбе допустимы, но они не должны стать абсолютными. Политическое и

социальное противоборство должно происходить при соблюдении правил приличия, морали и этики.

Основными ценностями политической и социальной жизни должны стать гармония и консенсус. Именно на

этих принципах, а не на голосовании, должны решаться сложные вопросы социальной и политической

жизни. Идеологи восточной модели выступают против оппозиции, считая, что не должно быть победителей

и побежденных в общественно-политической жизни государства. Нельзя допустить, чтобы какая-либо из

противоборствующих сторон «потеряла лицо». Все проблемы должны урегулироваться посредством

взаимных уступок, как это происходит в семье. Прагматизм в политике и социальной жизни должен иметь

преимущества перед соображениями идеологии. Социально-политическое развитие должно происходить

путем эволюции, а не революции.

Авторы документа соглашаются с западными политологами в том, что центром развития должен

являться человек, личность, индивид. Но при этом они подчеркивают, что не следует забывать такой

важнейший принцип социально-политической жизни, как коллективизм, защита интересов всего общества, а

не только отдельной личности. Права человека должны быть защищены, но и обязанности должны строго

выполняться индивидом. Свобода отдельного человека должна сочетаться с высоким чувством

ответственности со стороны этого человека перед обществом и государством.

Правительству также следует быть сильным и ответственным. Власти призваны не только

выполнять волю народа, но и вести народ в правильном направлении, которое сам народ не всегда может

верно определить.

Глобализация во всех сферах должна сочетаться с сохранением национальных традиций,

цивилизационной самобытности.

Демократия- это всегда идеальная модель. В реальной жизни каждая модель имеет много недочетов.

Если западным идеалом является либеральная демократия, то для восточных стран и народов

демократической моделью служат семья, деревенская община. Лидеры и политологи Азии и Африки на-

135

стаивают, что демократизацию нельзя навязывать извне, насильственным путем. Она должна

формироваться постепенно в недрах каждого восточного общества и государства, адаптируя и

приспосабливая традиционные структуры и ценности к вызовам времени.

Такой подход, сочетающий западные и восточные традиции, стали принимать и некоторые

американские и европейские ученые, осознающие, что в странах Азии и Африки демократия формируется и

функционирует не так, как на Западе, Многие афро-азиатские страны применяют в своих социально-

политических системах западные либерально-демократические принципы, создающие демократический

фасад, за которым, тем не менее, скрываются совершенно иные, чем на Западе, общественно-политические

реалии. Такие государственные модели стали называть «неконсолидированными демократиями». Так, в

половине «неконсолидированных демократий» политические и гражданские права сводятся

преимущественно к более или менее свободным выборам. Все прочие черты демократии - власть закона,

принцип разделения властей, свобода слова, печати, собраний, вероисповеданий и т. д. не гарантированы,

если не законодательно, то на деле. Иногда такого рода государственно-политические системы называют

«нелиберальными демократиями». Такая модель демократии не создает предпосылок для утверждения в

обществах Востока гражданских прав и свобод в их западном понимании.

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 62

Ряд американских и европейских политиков и ученых считают апелляцию восточных деятелей к

азиатским ценностям исключительно средством оправдания своих авторитарных методов правления. И если

это мнение нередко является оправданным, то в то же время нельзя отрицать, что обращение к азиатским

ценностям служит также инструментом противостояния насильственной вестернизации, защиты

собственной национальной идентичности, а на международной арене - инструментом борьбы против

стремления Запада доминировать в Азии и Африке, во всем мире.

Наиболее дальновидные ученые и политики понимают, что сила современного Запада не в

«чистоте» либеральных принципов, не в унификации общественно-политической жизни всего мира на их

базе, а в обеспечении условий для богатства и разнообразия идейного и политического поиска, способ-

136

ности, оставаясь самим собой, абсорбировать различные влияния, «переваривать» чуждые

установки. Представляется, что именно такой путь предстоит и Востоку.

Литература

Алаев Л., Васильев Л., Фурман Д. Индия и Китай: религиозные традиции и процессы модернизации.

Политика, Таллинн, 1990, № 3.

Вайнштейн Г. И. «Глобальная демократизация» и российский транзит. Полития, осень 1999, № 3.

Дилигенский Г. Г. Глобализация: перспективы демократии. Полития, осень 1999, №3.

Дружиловский С. Б. Социально-политическая история Ирана (конец 70-х-80-е гг.). М., 1989.

Егорова М. Е. Рабочий класс Индии. М., 1988.

Заказникова Е. П. Рабочий класс и национально-освободительное движение в Индонезии. М., 1971.

Лебедева Э. Авторитаризм в Африке: Типология, эволюция, перспективы. «Мировая экономика и

международные отношения», 1990, №4.

Мельвиль А. Ю. К вопросу о культурных предпосылках демократии. В кн.: Тайваньский пролив в

Азиатско-Тихоокеанском стратегическом контексте. Материалы научной конференции. Москва, 1998.

«Towards a New Asia». Восток, 1995 № 3.

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 63

137

Часть I. АФРИКА, БЛИЖНИЙ И СРЕДНИЙ ВОСТОК,

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ

138-

139

Ближний Восток и Африка

М. А. САПРОНОВА. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ И ОСОБЕННОСТИ

ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ АРАБСКИХ СТРАН

Политические системы арабских стран в настоящее время представляют собой сложное

переплетение государственных структур, политических партий, организаций и неформальных течений

общественно-политического характера, которые в целом можно считать современными формами

политического бытия государств Арабского Востока. Кроме этих форм большую роль в политической

жизни арабских стран играют традиции и институты, не входящие непосредственно в политическую сферу

(обычное право, религиозные общины, кланы), которые образуют мощный фонд социально-экономического,

исторического, политического, культурного и религиозного наследия. Поэтому политическая жизнь

арабских стран отличается исключительным полиморфизмом, богатством оттенков и направлений,

делающих политический облик каждой страны уникальным и накладывающих специфический отпечаток на

формы и способы функционирования государственных институтов власти, политических партий и всех

политических систем в целом.

Особенности исторической судьбы каждой из арабских стран предопределили неравномерность их

социально-политического развития и вытекающую из этого потребность разных стран в разных способах

управления и различных государственных системах, соответствующих достигнутому каждой страной

уровню общественной эволюции. Поэтому формально государственные системы в арабских странах можно

разделить на монархии и республики, что является только традиционным делением по форме

государственного правления, т. к. сущест-

140

вуют качественные политические различия как между монархиями (абсолютными,

дуалистическими, конституционными, полуконституционными), так и между республиками

(парламентскими или президентскими, с различными подвариантами в форме военных диктатур или

однопартийных режимов личной власти, лишь частично являющихся республиканскими).

Существуют и исторически сложившиеся, базирующиеся на традиционной культуре и

колониальном наследии, различия между арабскими странами и народами в подходе к самому принципу

политической организации общества и осуществлению политической власти, что нашло свое отражение, в

частности, в неодинаковых темпах и длительности конституционного развития. Первая конституция-

Органическое положение 1882 года- была принята в самой развитой арабской стране -Египте - без участия

европейцев. Отражением полуколониальной зависимости ряда стран явился факт принятия в них

конституций еще в период между двумя мировыми войнами (Конституция Трансиордании 1928 г., Ирака

1924 г., Ливана 1926 г., Сирии 1930 г., Кувейта 1939 г.), составлявшихся по западноевропейским образцам и

отражавших известный компромисс между национально-освободительным движением в этих странах и

капиталистическими государствами. Соотношение сил между ними отражалось в характере

взаимоотношений законодательной и исполнительной власти: сильная и независимая от парламента

исполнительная власть была удобным орудием политики, проводимой метрополиями; напротив,

расширение прав законодательной власти соответствовало интересам национально-освободительных сил. Из

всех указанных конституций только ливанская (1926 г.) с многочисленными поправками действует и в

настоящее время.

В большинстве арабских стран конституционное развитие начинается только после Второй мировой

войны с закрепления в первых конституциях факта достижения политической независимости (Алжир,

Тунис, Марокко, НДРЙ и др.), а в феодально-абсолютистских монархиях первые конституции были приняты

всего несколько лет назад (в Саудовской Аравии- в 1992 г., в Омане- в 1996 г.) При этом следует отметить,

что в большинстве арабских стран, в силу неразвитости и консерватизма самих принципов и структуры

политической системы, новые конституции - это не результат политического развития и широкого движения

политических сил внутри

141

страны, а отражение определенного консенсуса в высших эшелонах власти, обычно- результат

перестановки внутриполитических сил или приход к власти новых политических группировок.

Экономическая многоукладность (представленная в арабских странах патриархально-общинным,

феодальным, мелкокапиталистическим, государственным и другими укладами) является причиной

переходного состояния всего общества и обуславливает довольно сложное соотношение и многообразные

комбинации социально-политических сил, которые представлены в арабских странах целым спектром

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 64

социальных групп, отличающихся, в свою очередь, внутренней неоднородностью и разобщенностью, что

затрудняет их однозначное причисление к той или иной социальной общности. Наряду с «основными»

классами в арабском мире сосуществуют многочисленные промежуточные социальные слои и группы. В

целом, мозаичное арабское общество состоит из трех больших сегментов: традиционных, переходных и

современных социальных групп, каждая из которых оказывает свое специфическое влияние на все общество

и на определенном этапе его развития играет значительную роль в политической жизни. Кроме того, все

группы состоят из компонентов, различных по своему этнонациональному, религиозно-конфессиональному,

родо-племенному и сословному характеру. Поэтому национально-этнические и религиозно-общинные

отношения также выступают одним из главных структурных элементов современного политического

процесса в арабских странах.

Основой социализации во многих арабских странах по-прежнему является семейственность и

принадлежность к клану. Власть зачастую концентрируется в личностных отношениях и социальных

структурах, скрытых за формальным фасадом правительственных институтов, а личность никогда не

предстает в обществе сама по себе, отъединенная от родственного клана, отношения которого с

окружающими приобретают зачастую закрытый характер, по мере того, как его члены продвигаются по

социальной лестнице Политическое сознание населения по сути остается патриархальным и

руководствуется идеологией традиционных ценностей, что создает определенные трудности при адекватной

оценке политических процессов и механизмов принятия ключевых решений, равно как и программ

политических партий и их лидеров, которые отдают дань традициям, привыч-

142

ным формулам, религиозным представлениям и т. д. В частности, это относится к понятиям

арабского национализма и единства, места ислама в общественной жизни и т. д. При этом следует отметить,

что и эти понятия по-разному трактуются в отдельных арабских странах, с учетом их национально-

этнического и религиозного состава. Так, известны, например, попытки этноконфессиональных групп

внутри отдельных стран (курдов в Ираке, маронитов в Ливане, коптов в Египте, берберов в странах

Магриба) противопоставить «страновой» национализм общеарабскому.

Все эти специфические черты экономической, социальной, культурно-исторической,

идеологической и психологической ситуации оказывают влияние на формы и способы функционирования

государственных институтов и политических партий в арабских странах.

Глава государства как основной институт политической системы. Роль

парламента и правительства

Одним из главных факторов, определяющих функционирование государственных институтов в

арабских странах, является особая роль государства, обусловленная характером социальных структур, в

рамках которого, как уже отмечалось, существует широкий спектр разнотипных социальных отношений.

Это обусловливает, прежде всего, активное вмешательство государства не только в экономику (где

проявились общие тенденции к созданию государственного сектора, в котором государство рассматривается

как «гарант» соблюдения интересов различных экономических групп и «контролер» хозяйственно-

экономических отношений, а также организатор секторов экономики, имеющих стратегическое значение),

но и в политическую сферу, что делает государство основным структурным элементом политической

системы арабских стран. Ему отводится роль арбитра в целом ряде социальных, политических и правовых

вопросов; его прерогативой остаются планирование, внешняя политика, оборона.

Особая политическая роль государства обеспечивается и особым статусом главы государства

(монарха или президента), который является стержнем всей политической системы в

143

арабских странах и статус которого определяется мусульманской доктриной, согласно которой не

может быть справедливым разделение власти на светскую и духовную, поэтому глава мусульманского

государства несет личную ответственность за осуществление власти над общиной и вправе принимать

любые меры для обеспечения ее интересов при условии соблюдения общепризнанных норм, принципов и

целей мусульманского права в том виде, в котором они сформулированы авторитетными богословами-

правоведами.

Наибольшее распространение в арабских республиках получили формально или фактически

однопартийные режимы в форме президентской республики, чаще авторитарного характера, хотя и с

элементами парламентаризма, что было связано с необходимостью усиления государственной власти для

решения вопросов экономического характера, а также урегулирования сложного комплекса социальных,

этнических, конфессиональных и иных противоречий, существующих в арабских странах, где постоянное

противоборство различных социально-политических группировок нередко носит ожесточенный характер и

не позволяет правящим группировкам обеспечивать свои основные интересы в рамках либеральной

демократии. Все это объективно вело к фактически неконтролируемым полномочиям президента в

основных отраслях государственной жизни и создавало условия для возникновения и укоренения

сверхсильной президентской власти с прямым подчинением ей законодательных органов и правительства.

Большую роль в этом сыграли и традиции арабо-мусульманской политической культуры, выдвигающие на

высший государственный пост харизматического лидера или придающие ему подобные черты, а также

обосновывающие необходимость совмещения поста главы государства и правительства в одном лице. При

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 65

этом дуализм власти расценивается как ее слабость, т. к. исполнительные и законодательные органы, по

мнению исламских правоведов, часто противостоят друг другу, снижая эффективность деятельности

государства. В современной трактовке суннитская концепция признает соответствующими исламу как

президентскую, так и парламентскую республики. Однако предпочтение отдается первой, поскольку

считается, что во главе государства должно стоять лицо, которое является действительным, а не

формальным главой исполнительной власти.

144

Поэтому, при всех особенностях исторического и внутриполитического развития, в арабских

республиках сложилась особая президентская форма правления с гипертрофированной властью главы

государства. По содержанию такая форма правления значительно отходит от традиционной модели сильной

президентской республики, закрепляя своего рода «сверхпрезидентскую» республику с ее откровенной

системой персонификации государственной власти и руководства обществом.

Примат исполнительной власти в арабских республиках изолирует государство - в формально-

институциональном плане - от общества, ставит его над реальными общественными институтами, а иногда -

и над реальным политическим процессом в целом. При этом расширение объема власти и функций

государства происходит без адекватного развития его социальной базы, условий воспроизводства и

стабильной трансформации. В результате сохраняется тенденция отчуждения государства от общества,

несмотря на видимое усиление регулирующей роли государства и укрепление его политической власти;

открываются широкие возможности для использования государственных институтов и политики как орудия

частных интересов правящей верхушки. Центральная правительственная власть и ее аппарат являются, по

существу, главным элементом государственного механизма.

Президент в арабских республиках является высшим должностным лицом в государстве и наделен

очень широкими полномочиями: по назначению и отстранению высших должностных лиц государства,

включая судей; в области государственного управления (президент осуществляет прямое руководство

правительством); в сфере руководства вооруженными силами (в некоторых странах президент является не

только верховным главнокомандующим, но одновременно и министром обороны, а кроме того, возглавляет

Высший совет безопасности (Алжир)); во взаимоотношениях с законодательным органом (президенту

предоставлено право досрочного роспуска парламента, право отлагательного вето, право издания

законодательных указов в период парламентских каникул); в сфере изменения конституции, проведении

референдумов и т. д. Зачастую законотворческая активность президента на практике еще более усиливается,

поскольку он полностью контролирует депутатский корпус через механизм партийной дисциплины, являясь

лидером правящей партии (Сирия, Тунис, Египет).

145

Поэтому правительства в республиках Арабского Востока- это часть президентской власти, орган

государственной структуры, подчиненный и подконтрольный прежде всего главе государства. Общие

задачи правительства сводятся к контролю за работой государственного исполнительного аппарата и

различных его звеньев, а также осуществлению надзора за реализацией законов и иных нормативно-

правовых актов. Конституция Туниса, например, возлагает на Совет министров обязанность следить за

претворением в жизнь общегосударственной политики в «соответствии с указаниями президента и

устанавливаемыми им приоритетами».

Особой формой суперпрезидентской республики является такая форма правления, которая

устанавливалась во многих арабских государствах в результате военных переворотов. В этом случае

парламент, как правило, распускается, правительство и президент смещаются со своих постов. Создается

новый высший орган - обычно военный совет (революционный совет, совет национального спасения и др.),

а его председатель, как правило, лидер переворота, в дальнейшем провозглашается президентом. На места

назначаются военные губернаторы, коменданты и т. д. Из прежних органов сохраняются обычно

гражданские суды, но параллельно с ними создаются военные трибуналы, которые судят и гражданских лиц.

Хотя в условиях военного управления могут проводиться выборы, они, тем не менее, ставятся под контроль

военных властей. Создается, таким образом, особая форма президентско-милитарной республики.

Такая ситуация сложилась в Алжире, когда новый президент Ламин Зеруаль в 1994 году был

назначен на свою должность внеконституционным органом- Высшим Государственным Советом (ВГС),

действовавшим в Алжире после государственного переворота 1992 года. Сразу же после окончания срока

полномочий ВГС новый президент страны был приведен к присяге перед Национальным переходным

советом, который должен был выполнять функции представительного органа в течение «переходного

периода». А всеобщие президентские выборы состоялись только в 1995 году.

В октябре 1993 года Совет командования революции и национального спасения (СКРНС) в Судане,

действовавший в стране с момента государственного переворота 1989 года, назначил президентом страны

генерал-лейтенанта О.Х.А. Аль-

146

Башира, который совместил этот пост с постом премьер-министра. А президентские выборы

состоялись только в 1996 году.

Президентом Ирака с 1968 до 2003 года был председатель Совета Революционного Командования

(СРК), который согласно конституции являлся высшим органом власти в государстве.

На практике многие арабские республики обходят конституционное положение, запрещающее

избрание президента более чем на два срока. Так, например, в сентябре 1999 года в Египте состоялся

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 66

референдум по продлению еще на шесть лет полномочий главы государства Хосни Мубарака, который к

этому времени находился на посту президента страны уже 18 лет и являлся единственным кандидатом на

этот пост. На всенародном референдуме он вновь был утвержден на посту президента Египта.

В целом следует отметить, что в большинстве арабских стран лидеры находились у власти довольно

длительное время, что позволяет говорить о достаточной устойчивости республиканских режимов этих

стран (сирийский лидер Хафез Асад пребывал на посту с 1970 года; в Ираке правящая группировка

руководит страной с 1968 года; ливийский лидер находится у власти с 1969 года; 16 лет был президентом

Судана Джафар Нимейри (с 1969 по 1985 г.); Хабиб Бургиба стоял во главе Туниса с 1956 по 1987 г., причем

его отстранение носило вполне мирный характер, и т. д.) Более того, в последнее десятилетие наметилась

яркая тенденция передачи власти по наследству (президентом Сирии стал сын Хафеза Асада Башар Асад,

сын президента Египта Гамаль Мубарак стал членом генерального секретариата правящей Национал-

демократической партии, что расценивается как первый шаг к будущему президентству, и т. д.) Таким

образом, личная роль харизматического лидера в арабских республиках продолжает цементировать

политическую жизнь и политическую систему общества. При этом интересно отметить, что роль лидера

остается решающей даже в случае ее деинституционализации, как, например, в Ливии, где Муамар Каддафи

официально не занимает никакого административного поста, тем не менее именно он осуществляет

верховное руководство работой всех центральных учреждений, как «лидер революции».

147

Конституция в Ливии отсутствует. В основу политического устройства этой страны были положены

идеи т. н. «третьей мировой теории» Муамара Каддафи, которые отвергают утвердившиеся «фальшивые

формы демократии» (парламенты, политические партии, правительство) как неспособные в полной мере

выражать интересы народа и провозглашают принцип прямого народовластия («Джамахирия») как участие

всего населения страны в решении всех вопросов государственной жизни. Официальной целью является

построение в стране «подлинно социалистического общества», базирующегося на исламских ценностях.

В марте 1977 г., после провозглашения Социалистической Народной Ливийской Арабской

Джамахирии, официально были упразднены государство, правительство и политические партии, а также

парламент в его классической форме. В 1988 г. М. Каддафи объявил о ликвидации полиции и армии,

которые были заменены Гвардией Джамахирии. В настоящее время «власть народа» в Ливии

осуществляется через систему «прямой народной демократии», имеющей следующую довольно

специфическую структуру: Высший законодательный орган - Всеобщий народный конгресс (ВНК), который

собирается на свои сессии один раз в год. В его компетенцию входит принятие различных законов,

резолюций по вопросам внутренней и внешней политики страны, а также формирование Высшего

народного комитета (ВНКОМ), выполняющего функции правительства и назначение на высшие

государственные должности. В состав ВНК входят секретари местных и муниципальных «народных

собраний», руководители отраслевых «народных комитетов», представители массовых общественных

организаций, члены высшего органа исполнительной власти. Численный состав ВНК не определен и

колеблется в пределах 800-1000 человек. Постоянно действующим органом ВНК является генеральный

секретариат, состоящий из 5 членов (генеральный секретарь, его заместитель, три секретаря). Он выполняет

организационно-технические функции (контроль за выполнением решений ВНК, связь с секретариатами

местных «народных собраний», оказание помощи нижестоящим организациям в решении текущих

вопросов, подготовка материалов к очередной сессии ВНК и др.)

В марте 1979 г., после отказа М. Каддафи и других бывших членов Совета революционного

командования от всех

148

официальных постов «во имя продолжения революции», было образовано коллегиальное

революционное руководство, ставшее высшим непереизбираемым политическим органом страны,

формирующим всю внутреннюю и внешнюю политику страны и контролирующим деятельность ВНК и

ВНКОМ. Для контроля за деятельностью органов «народной власти» и выполнением решений руководства,

а также для борьбы с оппозицией были созданы «революционные комитеты» (ревкомы), подчиняющиеся

непосредственно М. Каддафи, а для защиты от внешней угрозы учреждена система т.н. «вооруженного

народа». Ревкомы были созданы по территориальному принципу - во всех административных единицах (в

сельской и городской местности), и по производственному - на всех предприятиях, в учреждениях, на

сельскохозяйственных фермах, а также в армии. Повседневной деятельностью ревкомов руководил

Центральный революционный комитет, получавший директивные или текущие установки от

революционного руководства.

Глава Ливийской Джамахирии полковник Муамар Каддафи официально именуется как «лидер

революции 1 сентября». Он же является верховным главнокомандующим вооруженными силами страны.

Фактически М. Каддафи поставлен как бы над государственными структурами, он не избирается и никому

не подконтролен, обладает неограниченными полномочиями, без его санкции не принимается ни одно

важное решение.

Парламенты в арабских странах в системе государственных органов занимают второстепенное

место, значительно уступая позициям президента и правительства. Слабость законодательных органов

объясняется не только сложившимися традициями сильной единоличной власти президента, но и

практическим отсутствием навыков и принципов парламентаризма, а также отсутствием развитой

партийной системы с присущими европейской модели демократии правами и законодательно закрепленным

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 67

правовым статусом оппозиции. Такого положения в арабских республиках нет, что накладывает свой

отпечаток на роль и общие полномочия законодательных органов власти. Кроме того, на положение

парламентов в арабских странах прямо влияют мусульманские традиции принятия решений путем

согласования и вытекающая из этого значительная роль многочисленных консультативных органов, дей-

149

ствующих при президенте, которые иногда выступают в роли противовеса законодательного органа,

предлагая главе государства свои собственные решения. Многое в положении законодательных органов

определяется и конституционными статьями, которые откровенно ставят парламенты на второе место после

исполнительных органов и президента. И в этом смысле законодательные органы в арабских республиках

можно довольно условно называть «парламентами», поскольку ни системы парламентаризма, ни

демократической основы формирования и функционирования парламента в традиционном смысле этого

слова на практике фактически нет. Форма обсуждения вопросов, формирования и ответственности

правительства, работы парламентских фракций довольно далека от чисто парламентской. Скорее- это

законодательные органы системы так называемой «направляемой» или «руководимой» демократии. И эта

система с большей или меньшей степенью выраженности встречается практически во всех арабских

республиках. При этом большое влияние на функционирование законодательных ассамблей в арабских

странах оказывает не только право президента, но и довольно широко используемая им практика

досрочного роспуска законодательного органа по тем или иным основаниям, закрепленная в конституциях.

И только согласно Конституции Египта Народное собрание может быть распущено после референдума.

Конституции арабских стран закрепляют принцип свободных выборов, хотя детального объяснения

этого принципа в конституционных текстах не приводится, равно как отсутствует и обязательный принцип

голосования на альтернативной основе или выдвижения нескольких кандидатур на одно место. В этом

отношении интересно формирование законодательного органа Египта. Согласно Конституции Египта

Народное собрание должно включать не менее 350 избранных и не более 10 назначенных президентом

членов. При этом не менее 50% состава парламента должны быть рабочими и крестьянами. Таким образом,

при выборах представительных органов принцип равенства в Египте не действует, поскольку применяется

подобие куриальной системы: особое представительство имеют рабочие и крестьяне. Избиратели страны

делятся на две категории: 1. Рабочие и крестьяне. 2. Прочие. Каждая из них представлена в

представительных органах половиной состава депутатов, но по

150

своей численности эти две группы не равны, что влечет за собой нарушение принципа равных

выборов.

Депутаты имеют право законодательной инициативы, т. е. право внесения законопроекта на

рассмотрение соответствующей палаты или однопалатного парламента. В Сирии, например, согласно

конституции, правом законодательной инициативы пользуются не менее 10 депутатов Народного совета; в

Алжире - не менее 20 депутатов; в Египте законодательная инициатива принадлежит любому члену

парламента. Кроме того, самым широким правом законодательной инициативы обладает президент, причем

президентские законопроекты имеют приоритет перед всеми остальными, они рассматриваются в первую

очередь и в срочном порядке.

Основная функция национальных ассамблей- законодательная: они принимают обычные или

текущие законы, органические и конституционные. Полномочия законодательного органа по арабским

конституциям различаются. В одном случае они более конкретны и суммарны, в других - сформулированы в

более общей форме, за счет более конкретных полномочий главы государства - президента. Одни

конституции в качестве первой и основной называют назначение кандидатуры президента республики с

последующим утверждением на всеобщем референдуме (Египет, Сирия), другие во главу угла ставят

одобрение законов. Кроме того, законодательные органы участвуют в обсуждении и принятии ежегодного

бюджета и планов экономического и социального развития; одобрении международных договоров и

соглашений, заключенных от имени государства органами исполнительной власти. Из важнейших

направлений государственной жизни, по которым Национальная ассамблея имеет право принимать

законодательные акты, следует отметить следующие: правовой статус личности и его конституционные

гарантии, уголовное, гражданско-процессуальное законодательство, принятие статута судебных

учреждений, статута гражданской службы, гарантии гражданскому и военному персоналу; избирательное

право и избирательная система, на которой формируются национальные ассамблеи и местные органы,

система гражданских и коммерческих учреждений, создание новых и упразднение старых государственных

учреждений и организаций, национализация частных предприятий и перевод предприятий из

государственного сектора в частный (приватизация).

151

Что касается одного из основных направлений деятельности законодательных ассамблей- контроля

за деятельностью правительства, то следует отметить, что он не носит всеобъемлющего характера,

поскольку законодательный орган не формирует правительство на парламентской основе, а лишь одобряет

кандидатуру премьер-министра, предложенную главой государства. Такой контроль не может носить

широкого масштаба еще и по причине того, что ряд конституций разрешают совмещение депутатских и

правительственных постов, что еще больше делает функцию контроля чисто условной. Тем не менее,

конституционные положения на этот счет довольно определенны. Помимо возможности осуществления

финансового контроля законодательный орган имеет право постановки вопроса о доверии правительству

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 68

или отдельным министрам, право запроса правительству или отдельным его членам, а также право на

периодические встречи с членами правительства с постановкой перед ними устных вопросов по проблемам

деятельности правительства и получения соответствующих ответов.

Что касается арабских монархий, то особая роль в политической системе здесь принадлежит не

только монарху, но всему правящему семейству (в некоторых арабских монархиях правящие кланы

удерживают власть в течение столетий: на Бахрейне - с 1782 г., в Катаре - с 1822 г. и т. д.) Исторические

судьбы династий сложились по-разному, что, при их несомненной общности, предопределяет и некоторую

специфику политических режимов. Если Саудовская Аравия возникла в борьбе за объединение земель на

волне ваххабизма, а правящие семейства Бахрейна и Омана утвердились у власти в результате острого

внутреннего соперничества, то и образовавшиеся здесь режимы отличаются большим консерватизмом и

жесткостью. Более спокойная династическая история Кувейта повлияла на возникновение здесь более

либеральной системы, где уже с 1961 года действовал выборный орган- Национальное собрание Кувейта,

которое даже полномочно было выражать недоверие председателю Совета министров, каковым является

наследный принц- второе лицо в государственной и семейной иерархии династии.

Исключительно важным при этом является тот факт, что все монархические династии в

государствах Персидского залива вышли из племенной среды, а многие из них - из одной племен-

152

ной конфедерации, иногда даже - из одного племени, что обусловило сохранение племенных связей

и родовой иерархии, оказываемое до настоящего времени воздействие не только на междинастические

отношения, но и на межгосударственное общение. Поэтому аравийские монархии имеют в целом схожие

государственные институты, где ключевая роль принадлежит правящим семействам

, которые являются

стержнем политико-государственной структуры и представляют собой довольно монолитное ядро всей

политической системы. Члены правящих семей занимают важные посты в правительстве и в

государственном аппарате. В 60-80-е годы наследственные династии непомерно разрослись, образовав

устойчивые и разветвленные семейные кланы, прямо или косвенно контролирующие практически все сферы

жизни аравийских государств (например, правящее семейство Аль-Тани вместе с родственными и

союзными племенами насчитывает до 20 тысяч человек, т. е. около 10% всего населения Катара).

Уникальность этого явления состоит не только в многочисленности правящих семейств (особенно на фоне

сравнительно малочисленного населения), но и в том, что в их руках оказались огромные нефтяные

богатства. Правящие семейства стали представлять собой своего рода надгосударственную политическую

систему в миниатюре, механизм действия которой целиком подчинен главной цели- сохранить жесткий

контроль за социально-политическими процессами, одновременно приспосабливаясь к меняющейся

политической ситуации.

Все конституции и приравненные к ним законодательные акты, принятые в арабских монархиях, не

только декларируют монархическую форму правления, но и закрепляют ее за конкретным династическим

семейством. Именно ему с точки зрения традиции принадлежит привилегия осуществления верховной

власти, а монарх (правитель) является ее признанным лидером, ответственным за политическое

руководство. Введе-

В настоящее время правящими семействами являются Аль-Сауды в Саудовской Аравии, Аль-Сабахи

- в Кувейте, Аль-Тани - в Катаре, Аль-Халифы- в Бахрейне, Аль-бу-Саиды - в Омане, Аль-Нахаяны - в

эмирате Абу-Даби, Аль-Мактумы - в эмирате Дубай, Аль-Касими- в эмиратах Аш-Шарджа и Рас-Аль-Хайма,

Аль-Нуэйми - в эмирате Аджман, Аль-Муалла - в эмирате Умм-Аль-Кайвейн, Аль-Шарки - в эмирате Аль-

Фуджейра.

153

ние института престолонаследия и его правовое оформление означало укоренение этой формы

правления, для которой узаконенное престолонаследие является одним из главных атрибутов. При этом

интересно отметить, что в вопросе о форме государства исламская политическая концепция предоставляет

широкую свободу выбора, при непременном условии, чтобы любая форма правления укладывалась в рамки

шариата. В частности, суннитская доктрина предписывает, чтобы глава государства непременно был

выборным лицом, что, казалось бы, должно исключать возможность существования наследственных

монархий. Однако в действительности только такие и существуют в арабских странах. Дело в том, что

шариат не уточняет ни количественный, ни качественный аспекты принципа выборности, не отвечает на

вопрос, сколько должно быть выборщиков и кто может выполнять их функции. Это позволило исламской

правовой доктрине сузить избирательный корпус до одного человека, т. е. халифа, а затем - монарха,

который был вправе избирать себе преемника, коим, как правило, являлся его наследник.

Важнейшим принципом функционирования монархии в арабских странах, во многом

определяющим правовое и фактическое положение главы государства в общей системе государственных

органов, является неответственность монарха. Конституции или конституционные акты провозглашают

монарха главой государства, персоной священной и неприкосновенной, обладающей полным иммунитетом.

Свои полномочия монарх осуществляет через министров правительства, которые несут коллективную

ответственность перед монархом за проводимую в государстве политику. Они же и премьер-министр

ответственны за акты, издаваемые монархом. Ни одна из монархических арабских конституций не

устанавливает ни формы ответственности, "ни ее оснований, ни органа, который мог бы привлечь монарха к

юридической ответственности.

Монархические конституции, формально закрепляя принцип разделения властей, устанавливают,

что отрасли власти должны сотрудничать друг с другом на основе положений конституции. Ни одна из

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 69

властей не может, по конституции, делегировать все или часть своих полномочий, определяемых основным

законом, другой отрасли власти. Тем не менее, ко-

154

роль обычно участвует в осуществлении всех трех отраслей власти: законодательной,

исполнительной и судебной. Конституция Кувейта, например, прямо закрепляет, что законодательная власть

принадлежит эмиру и Национальной ассамблее, исполнительная - эмиру, кабинету министров и министрам,

а судебная власть - судам, которые осуществляют ее в соответствии и в пределах, установленных

конституцией от имени эмира. Аналогичные нормы закрепляет и Конституция Иордании, провозглашая

народ источником всей власти и декларируя, что законодательная власть принадлежит Национальной

ассамблее и королю, исполнительная власть принадлежит королю, который осуществляет ее через своих

министров, а судебная власть осуществляется судами различных уровней, при этом все приговоры должны

основываться на законе и выноситься от имени короля.

Иордания и Марокко относятся к дуалистическим монархиям, где монарх делит свою власть с

законодательным органом. Что касается Марокко, то эта страна при всем своем социальном многообразии,

этническом арабо-берберском населении и довольно высоком удельном весе родо-племенных отношений, в

политическом отношении является наиболее «либеральной» среди всех арабских монархий, что во многом

объясняется традиционной активностью различных политических сил и организаций, отражавших интересы

многих слоев не только арабского, но и берберского населения. С другой стороны, этническая, политико-

культурная и регионально-клановая мозаичность марокканского общества объективно требовала усиления

роли государства в политике, чему объективно способствовал и очень большой авторитет султана Марокко,

завоеванный им в процессе личного активного участия в борьбе за независимость, и превращение его в

дальнейшем в символ освобождения страны. Исключительная роль монарха закреплена в Конституции

Марокко, где монарх не только носит средневековый халифский титул «повелитель правоверных», но и

является «высшим представителем нации». Кроме того, династия Алауитов имеет тысячадвухсотлетнюю

традицию, поэтому доминирующая роль монарха в политической системе этой страны является еще и

исторической традицией.

Кроме этого, в политической системе Марокко особую роль традиционно играли служители ислама,

в силу того, что

155

власть марокканских суверенов исторически легитимировалась не только их происхождением от

Пророка, но и инвеститурой от различных общественно-политических сил страны (в случае кончины

султана его преемник обретал легитимность только после того, как в пользу его правления высказывались

депутации наместников провинций, представителей знати городов и племен, шейхов крупнейших

суфийских братств и др.), при этом духовные авторитеты обязательно освящали своим присутствием

церемонию провозглашения нового султана. Колониальный и особенно постколониальный периоды оказали

двойственное воздействие на взаимоотношения исламского духовенства и алауитского двора. С одной

стороны, в массовом и элитарном сознании сохранились фундаментальные представления о роли корпуса

богословов в политической жизни страны, но в то же время секулярная модернизация и внедряемая

европейская модель конституционной монархии глубоко трансформировали требования, предъявляемые

обществом и правящим алауитским домом к деятельности духовенства.

В условиях современного Марокко исламское духовенство по-прежнему является оплотом

легитимности королевской власти. В концептуальном плане основания самой власти изменились мало.

Ныне правящий король Мухаммад VI (вступивший на престол в 1999 году после смерти своего отца Хасана

II, правившего с 1961 года) традиционно олицетворяет собой два основополагающих принципа

легитимности- харизму потомка Пророка и формальное признание подданных; королю, как и его

предшественникам, принадлежит по конституции высшая религиозная власть. Однако реалии последних

десятилетий заметно изменили конкретные задачи духовной элиты в сфере легитимизации исламской

монархии. Некоторые из традиционных обязанностей богословского корпуса сейчас потеряли актуальность.

Так, например, в современном Марокко вопросы престолонаследия очень детально разработаны в

конституции страны, и передача властных полномочий регулируется в большей степени светским

законодательством, чем мнением исламского духовенства. В то же время в свете новой расстановки

общественно-политических сил, сложившейся в стране с начала 80-х годов XX века, особую важность

приобрел целый ряд других традиционных функций исламского ду-

156

ховенства, в частности, важнейшей среди них стала идеологическая защита основ алауитской

монархии от вызовов исламского экстремизма.

При принятии политических решений в арабских монархиях широко используется исламский

принцип «консультации», который мусульманские правоведы считают основой традиционной политической

демократической культуры, позволяющий путем сопоставления различных взглядов прийти к

обоснованному решению. Этот принцип является определяющим и в отношениях главы государства с

парламентом и правительством и обязывает главу государства советоваться с другими высшими

государственными органами. Источником этого принципа считается 42-я сура Корана, носящая название

«Совет», 36-й стих которой гласит: «... а дело их - по совещанию между ними». Данная норма подкрепляется

и сунной, в соответствии с которой сам Пророк перед принятием важных решений советовался со своими

сподвижниками. Праведные халифы также консультировались с действовавшими при них небольшими

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || http://yanko.ru || http://tvtorrent.ru 70

совещательными органами, заседавшими в мечети под председательством правителя.

На основе этого принципа функционирует специфический орган государственной власти - Шура,

который является прямым выражением принципа «консультации» и деятельность которого предусмотрена

конституционным законодательством многих стран (в том числе и республик). При этом следует отметить,

что везде, где этот совет функционирует, он не является инстанцией, принимающей решения, а носит сугубо

совещательный характер, следовательно, глава государства и правительство могут отвергнуть все

рекомендации этого органа. Кроме того, при формировании этого органа главе государства принадлежит

решающая роль. Прерогативы советов во многом схожи: они правомочны высказывать свое мнение по

проектам законов, предлагаемых Советом министров, обсуждать общую линию государства в различных

областях, представлять соображения по всем вопросам, которые могут быть вынесены на обсуждение

Советом министров. Консультативный статус этого органа в системе власти во многом обесценивает его

политическую значимость, но в то же время было бы упрощением рассматривать эту структуру только как

дань традиции, не имеющую реального веса. На практике, как правило, глава го-

157

сударства и правительство всегда принимают в расчет мнение консультативного совета, которое

носит характер «компетентного заключения», а «освящение» консультативными советами законодательных

актов и политических действий главы государства амортизирует модальность их неприятия населением,

поэтому консультативные советы продолжают сохранять свою актуальность в настоящее время, и даже

наблюдается тенденция к некоторому расширению их полномочий. Так, например, не менее десяти членов

Совета Шуры Саудовской Аравии теперь имеют право законодательной инициативы (они могут предложить

новый законопроект или дополнения и изменения к действующему закону и представить их председателю

Совета, который передает их королю).

Таким образом, король в арабских монархиях занимает центральное место в политической системе,

и в отличие от европейской модели он «не только царствует, но и правит», его юридическое и фактическое

положение не являетея чисто номинальным. При наличии определенных существенных различий, как в

абсолютных, так и в дуалистических монархиях власть главы государства распространяется на все сферы

общественной и государственной жизни, и она практически не ограничена. В парламентарных монархиях

королю приходится делить часть своих полномочий, особенно в законодательной и финансовой сфере, с

парламентом и правительством. Однако и при этих условиях король остается центральным институтом

государственной власти, обладая существенными полномочиями во всех сферах государственной жизни и

фактически определяя внутренний и внешний курс страны.

Следует отметить, что в целом институт монархии в арабских странах обладает значительной

гибкостью и жизнеспособностью, быстро приспосабливаясь к меняющимся политическим и социально-

экономическим условиям. Кроме того, монархия в арабских странах олицетворяет собой символ

преемственности исторических и национальных традиций арабов, выражает идею национальной

государственности, единства нации, ценности мусульманской религии. Важно отметить также, что институт

монархии представлен в качестве политически и социально нейтральной структуры, формально стоящей над

внутриполитическими столкновениями и конфликтами.

158

Влияние ислама на государственные и политические институты

Важнейшим компонентом, во многом определяющим внутреннюю и внешнюю политику арабских

государств, является ислам и выстроенные на нем общественно-политические и государственно-правовые

отношения. Коран и законы шариата влияют не только на поведение мусульманина, но и определяют

правовые нормы, которые в большей или меньшей степени являются составными частями конституционных

актов и учитываются светским законодательством. Специальные разделы мусульманского права регулируют

семейно-брачные отношения, гражданское право, процессуальные правила. До настоящего времени ислам

остается и одной из политико-идеологических основ большинства арабских государств, которая, с одной

стороны, способствует стабилизации политических режимов, но с другой- порождает специфические

противоречия во многих областях общественно-политической жизни.

Ислам отождествляется прежде всего с государством, единством государства и религии как основы

единства арабской нации, как гарантии идентичности мусульман и сплоченности мусульманской Уммы.

Традиционная исламская политическая концепция исходит из того, что суверенитет принадлежит

богу, а не людям, а задачей верховной власти мусульманского государства является сохранение и защита

исламской веры, реализация всех предписаний ислама, утверждение «мусульманского образа жизни», а

право людей устанавливать законы ограничивается шариатом . Поэтому считается, что западная

позитивистская

Следует обязательно учитывать, что содержание шариата неодинаково трактуется различными

течениями исламской мысли и мусульманско-правовыми школами Преобладает точка зрения, в соответствии

с которой шариат включает три основные части - религиозную догматику, исламскую этику и так называемые

практические нормы Последние, в свою очередь, включают две основные группы правил поведения, одна из

которых касается культа, исполнения правоверными своих религиозных обязанностей, а вторая регулирует

их мирские взаимоотношения Первая разновидность норм шариата, естественно, сводится преимущественно

к обязанностям При этом в основополагающих источниках шариата - Коране и сунне Пророка - именно эти

культовые правила изложены в наиболее полном виде, что создает внешнее впечатление о шариате прежде

всего как о системе обязанностей, а не индивидуальных прав Что касается правил мирского поведения

Политические системы и политические культуры Востока / под ред. профессора А.Д. Воскресенского. —

2-е изд. перераб. и доп.— М: ACT: Восток—Запад, 2007. — 829 с.