Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов

Подождите немного. Документ загружается.

446

Сочинения

всей

вероятности, мелких сеньоров, которым казалось более выгодным нахо-

диться под сюзеренитетом монгольского хана, чем под властью крупных

сеньоров-сайдов.

Впрочем, как тайджи, так и сайды пошли за хаганом не без

некоторых колебаний

189

. Есть некоторые основания думать, что и простой

народ отчасти поддержал хагана и род Чингис-хана, надеясь, что победа

старшего сюзерена обуздает феодалов.

Но

главная причина победы монгольского хагана над феодалами-сайда-

ми,

по-видимому, была заложена в отношениях к Китаю. К XVI в. создалось

положение,

когда, с одной стороны, набеги для грабежа, а с другой — торго-

вые сношения требовали для успешного их проведения единого руководства,

руководства, идущего из одного центра, и известной систематичности. А бла-

госостояние

монголов, принадлежавших ко всем социальным группам, в зна-

чительной

мере зависело от этих двухсторонних действий по отношению

Китаю, который со своей стороны нуждался в монгольском рынке

190

Монгольскому

хану удалось лучше

других

феодалов-сайдов организовать

набеги на богатого оседлого соседа. Китайцы, проглядевшие и не понявшие

борьбу классов, происходившую в Монголии, заметили перемену; монголь-

ские

нападения «нельзя уже считать случайными разбойничьими набегами,

скорее строго рассчитанными и правильно организованными военными

предприятиями»

. Кроме того, монгольскому

хану,

благодаря ореолу своего

звания

в глазах китайцев, тоже легче удалось завязать торговые сношения

минцами хотя бы в виде обмена подарками

192

, легче, чем другим феодалам.

Подобные

«сношения» неминуемо должны были ставить того, кто ими руко-

водит, в данном случае хагана, в благоприятное, а его вассалов в зависимое

от него положение. Хаган становился своего рода распределителем произве-

дений

китайского рынка и китайской добычи.

189

Нельзя забывать наивного рассказа S.S. и A.t. о том, как потомок Хасара,

Ünebolad-ong

хорчинский (более точно

уругутский)

сватался к овдовевшей ханше, Mandugai-secen-xatun, ко-

торая, если бы вышла за него замуж, то, быть может, доставила бы ему трон Чингиса, см. S.S.,

178; A.t., 91. Некоторые сайды то

действуют

за Даян-хана, то открыто выступают против него,

а под конец оказываются его людьми, см. S.S., 184, Д90, 192 (хархатанский

Bayan-cöxur).

Намек

на

настроение простого народа можно найти у S.S., 196, ср. также S.S., 152 (Monggol-un

öcüken

irgen

уходят,

откочевывают от Esen-taiishi, ставшего монгольским хаганом).

Покотилов.

История восточных монголов, с.

113-124,

141-150.

191

Покотилов,

Там же, с. 123; ср.:

Parker.

Mongolia after the Genghizides, с.

89-90.

192

Покотилов.

Там же,

117-118.

Китайцы подобного рода сделки, по старой традиции, на-

зывают представлением дани. В

глазах

же кочевников монгольского хагана и

других,

наоборот,

это был очень выгодный товарообмен, которого они усиленно добивались. По словам китайско-

го источника

(Покотилов.

Там же, с. 117), «пограничные начальники обратили внимание на то,

что доклад, написанный на монгольском языке, был составлен в грубой форме».

«Докладом»

китайцы

назвали грамоту Даян-хана, в которой он именовал себя «Великим Юань'ским

Хага-

ном»

(Покотилов.

Там же;

Parker.

Там же, с. 88-89).

Общественный

строй

монголов

447

V. Хаган

тайджи

Победа хагана

рода Чингиса особенно упрочилась

тогда,

когда сыновья

внуки Даян-хана поделили

между

собой монгольские туманы

отоки

(ömci

xubiyar-un)

сели феодальными сеньорами

193

Но это

знаменовало лишь

по-

беду

над

сайдами, которые быстро были низведены

на

степень служилого

люда; настоящими феодальными владельцами остались одни тайджи.

Сайды давно

уже, в век

Юаней, потеряли связь

со

своими родами,

ари-

стократическое происхождение многих

из них

было забыто.

Не

поддержи-

ваемые своими родовичами, потеряв реальную силу,

они

превратились

xaralig,

т.е. «относящихся

простому, черному народу»

194

тогда

как тайджи

принадлежали

cagän

yasun

«белой кости». Монгольские сайды превратились

вначале

мелких феодалов,

потом

чиновников-тушимелов. Между

тем

ойратские сайды, которые

не

были побеждены хаганом

тайджи, сохрани-

лись

качестве феодальных сеньоров,

многие

из них,

начиная

со

второй

половины

XVI в.,

принимали титулы тайджи

хонг-тайджи.

И так как они

сильны,

то это

никого

не

удивляет,

никто

не

смеет поднимать разговор

том, что ойратские нояны «черной кости».

Процесс

феодализации

не

остановился

на

победе хагана,

только принял

новое направление. Монгольский хаган

после своей победы

не

смел нару-

шить феодальный строй

сделать попытку создания державы, покоящейся

на

автократических началах. Для этого

не

было никаких предпосылок.

мон-

гольские источники хорошо отмечают это, хотя

дают

несколько наивную

оценку происходившему.

Стремления

своего рода абсолютизму были заметны

кругах,

стоявших

близко

Даян-хану

и его

внуку

преемнику,

Bodi-Alag.

Монгольские источ-

ники

сообщают,

что

хорчинские ваны (ong), потомки Хасара

верные васса-

лы хагана, предлагали, вначале Даян-хану,

после

его

смерти преемнику

его,

уничтожить «правое крыло»,

входящие

в его

состав отоки перемешать

с отоками

«левого

крыла», присоединить

нему

распределить

между

его

феодалами,

том числе уделить

хану

значительную часть, как феодальному

владельцу одного специального тумана чахар

195

. Предлагалось

даже

просто

разбить

развеять правое крыло

Даян-хан

ответ

на

эти предложения дал,

будто

бы, такой очень

для нас

интересный

ответ

197

: «народ видел

зло

Ибири

Мандулая

198

. Если разбить

193

S.S., 196,

198,204,208.

194

Известный Алтан-хан туметский говорит:

arban

xoyar

Tümed-ün

noyad

sayid...

minu

metü

xad,

tan-u metü xaralig-ud

ken

möngkerelügei

(S.S., 244)

вы, нояны и сайды (сеньоры и са-

новники)

двенадцати (отоков) туметов... кто из царей, вроде меня,

простых (черных), вроде

вас,

жил вечно?» См. выше.

195

S.S., 196;

A.t.,

106-108.

196

S.S.,

там же; Baragun gurban

ken-dür

sayitu

ulus

bölüge.

esebesü

dobtulju

abun

tarxagaya;

esebesü

xarin

jisijü,

jegün tümen-lüge neyilegülün

xolidxan

xubiyaya.

197

S.S., 196, 198:

ulus

Ibiri

Mandulai

xoyar-un magu-yi

üjebei,

erten-ü döcin

tümen Monggol

ulus-äca

ülegsen,

enegüken

jirgugan

tümen

ulus-i

ebdebesü.

xamug-un

ejen

xagan

bolugsan-u

xabiya

minu

yagun

bui?

Два

сайда

из правого крыла,

один

из них был тайши, главные противники

Даян-хана;

них речь шла уже выше.

448

Сочинения

шесть туманов народа, только

оставшихся

от

древних сорока

тем

монголь-

ского

улуса, то что за

выгода

будет для

меня

в том, что

стал

хаганом-

владыкой

всех?» Но еще

более знаменательные слова были сказаны

по

пово-

ду предположения раскассировать туманы правого крыла

при

Боди-Алак-

хане. Лица, стоявшие против этого проекта, просто заметили

199

что над

отоками

туманами правого крыла сидят феодальными сеньорами потомки

сына

Даян-хана, джинонга

Bars-Bolad-Sayin-Alag'a,

которые

не

отдадут

без

борьбы своего достояния. «Хорошо, если сможем одолеть;

ну, а

если

не бу-

дем

состоянии,

то

погубим себя

других

разоримся»

200

— так

закончили

они

свои слова.

В речах этих высказывается определенное признание того,

что

уничто-

жить феодалов-тайджи

хагану

невозможно.

ничего

нет

удивительного

том, что

очень скоро,

во

второй половине

XVI в.,

монгольский хаган

пре-

вратился

простого господина одного

из

туманов

201

. Власть

его,

вернее

ска-

зать,

его

сюзеренитет оказался настолько слабым,

что он

перестает быть

единственным монгольским ханом.

целом ряде уделов-туманов, феодалы,

его

же

родственники, провозглашают себя хаганами

202

;

а в

некоторых

уделах

наряду

ханами,

подражание былому, возникают

джинонги

. Как бы

подчеркивая произошедшую перемену, подчеркивая

то, что

«монгольский»

великий

хан

ничем

не

отличается

от

других,

его

начинают иногда называть

уже

не

монгольским,

чахарским ханом

Монголия, таким образом, распа-

дается

на

несколько ханств

которые связаны

между

собою постольку,

по-

скольку

это

выгодно

желательно

тем, кто

стоит

во

главе их

206

Но и

каждое

такое монгольское ханство отнюдь

не

является царством, которым правит

199

S.S., (196,

198) вкладывает эту

речь

в уста ханши, матери Боди-Алак-хана.

200

S.S.,

198.

201

А именно чахарским. Caxar tümen или ulus был наследственным уделом (xubi) монголь-

ского хана, см.

S.S.,

182,

196,

254, 256; A.t., 98,

106,

92.

202

Например, известный Алтан туметский становится ханом и передает этот титул своему

потомству

(S.S.,

200, 246; A.t.,

110-112),

три халхаских тайджи принимают ханский титул

(S.S.,

254;

I. sh, XLV, 5; Мэн-гу-ю-му-цзи, пер. Попова, с. 56, 87, 102), причем Тушету-хан получил

ханский титул от Далай-ламы. Ханом становится и Boshugtu-jinong

(S.S.,

236, 264) ордосский,

получивший от одного тибетского иерарха странный титул jinong-xagan

(S.S.,

264). Bolor toli,

поздний монгольский источник, совершенно точно определяет положение: «в ту пору в нашей

монгольской стране много было ноянов, называвшихся хаганами»

(III).

Altan tobci говорит, что

уже

Bars-Bolad-Sayin-Alag, третий сын Даян-хана, называл себя одно время хаганом (A.t., 107);

S.S.,

прямо говорит, что он был хаганом

(S.S.,

206). О большом количестве княжеских уделов и

слабости

центральной власти говорят и китайские источники, см.:

Покотилов.

История восточ-

ных монголов, с.

211-212.

203

Например, в Халхе, см. 1. sh., XLV, 13.

204

S.S.,

254, 256, 258. Ввиду этого поздние источники наши часто говорят о том, что тот

или другой монгольский улус «признавал власть чахар», см., например, Мэн-гу-ю-му-цзи, пер.

Попова

с. 29, 48; I. sh.,

LII1,

Для

отличия более поздние монгольские источники прямого потомка великих ханов на-

зывают

törü-yin

yeke xagan «державный великий хаган»

(Bolor

toli, III).

206

Попытка последнего великого хана Легдана подчинить своему сюзеренитету хотя бы

ближайших феодальных сеньоров, как известно, потерпела крушение, а между тем у него были

сторонники, например, в Халхе, см.:

Владимирцов.

Надписи на скалах. Ст. 2, с.

232-238

<наст.

том,

с.

263-271>.

Общественный

строй монголов 449

единодержавно

хан

повелитель. Монгольские ханства конца

XVI и XVII в.

такие

же

феодальные объединения, каким представляется весь «монгольский

улус»

207

Только феодальные владения внутри одного ханства представляются

более связанными

сплоченными

208

В каждом таком монгольском ханстве,

Ордосе,

туметов,

халхасов,

где появляются

три

хана,

чахар, наконец, ханы раздают уделы своим

сы-

новьям,

внукам;

те

продолжают традицию,

уделы множатся бесконечно

вместе

разрастанием ханских родов, всего

«золотого»

рода. Можно отме-

тить,

как с

образованием ханства начинает исчезать понятие

tümen

209

эволю-

ционирует

понятие оток.

Сайдам теперь

нет

места среди настоящих феодалов,

они

быстро

пре-

вращаются

простых чиновников, хотя часто

наследственных,

могут

иметь

своем распоряжении

по

небольшому количеству принадлежавших

им

людей

210

. Понемногу, отмечая происходившую перемену,

их

перестают назы-

вать ноянами; титул этот начинает обозначать, почти исключительно,

на-

стоящих феодальных сеньоров,

т.е.

тайджи, хон-тайджи, джинонгов

ханов.

во

многих местах самые старые титулы сайдов забываются навеки, напри-

мер,

тайши, дайбу, чинсанг

211

Что касается ойратов,

то у них

наблюдается иное.

Они не

были покорены

монгольским тайджи

ханом.

И у них

прежняя феодальная аристократия

сохраняется по-старому. Феодальными сеньорами сидят

у них

сайды: тайши,

зайсанги

и т.д. Но и у

ойратов наблюдаются перемены, которые сильно напо-

минают

то, что

происходило

восточных монголов. Очевидно, процесс

фео-

207

S.S., 196, 200, 204, 206, 208,

242.

208

См., например,

S.S., 264, 268, 270, 280,

282.

209

В XVII в. слово это употребляется

лишь

как «украшающий эпитет», по воспоминаниям,

ср.: S.S.,

278;

Cagän

Baiishing

(Huth.

Die

Inschriften,

с. 31). Впоследствии слово

tümen

получает

значение «народные массы, множество народа».

210

Такое изменение в положении сайдов произошло, конечно, постепенно и в различных

местах

по-разному. У нас есть свидетельские показания о том, что

даже

в начале XVIII в.,

в Халхе встречались дзайсанги-владельцы (ejen) хошунов, см. X.j„ I. В XVII в. в Халхе же суще-

ствовал институт noyad-un

keb-tü bolugsan

«приравненных к ноянам», причем халхаские законы

подтверждают

их права: «сайды, приравненные раньше к ноянам в трех хошунах, продолжают

пользоваться положением ноянов вместе со своими родственниками» (X.j., 89). О

сайдах-фео-

далах,

хотя бы и мелких, см.: Бурятские хроники. Единственное место, где былые сайды сохра-

нились в положении настоящих феодальных сеньоров, владельцев хошунов, является харачин-

ский аймак, где сидят потомки Джелме, нукера и полководца Чингис-хана, происходившего из

поколения урянха, см.:

Schmidt.

Die

Volksstämme

der

Mongolen,

с.

427-428;

Мэн-гу-ю-му-цзи,

пер. Попова, с. 13

(Попов

не восстановил имени полководца Чингиса и пишет «Цзирма»),

в одном хошуне восточных тумутов, см.:

Schmidt.

Там же, с. 429; Мэн-гу-ю-му-цзи, пер.

Попо-

ва, с. 16. В указанных хошунах сохранились и роды древних abunang'oB, см. Монгольское Уло-

жение,

II, 10; Bolor toli, III, 59; ср.:

Иакинф.

Записки о Монголии. Т. 2, с. 204. В предисловии

к «Монгольской хрестоматии» (с. X), сказанное А.М.Позднеевым относительно харачин, на са-

мом деле приложимо к хорчинам; с его слов эту же ошибку повторяет Б.Лауфер (см. его.

«Очерк монгольской литературы», с. 48): не харачинские, а хорчинские князья и тайджи и

князья ару-хорчинские являются потомками Хасара

(см.

I. sh.; Мэн-гу-ю-му-цзи и т.п.).

211

Титулы эти, по-видимому, в качестве почетных, сохранились в среде монгольских сай-

дов

вплоть до половины XVII в., см.:

S.S.,

268;

Владимирцов.

Надписи на скалах. Ст. 2, с. 220-

222

(cingsang)

<наст.

том, с.

254>.

Титул jaisang дожил до наших дней.

450

Сочинения

дализации в монгольском кочевом обществе протекал более или менее одно-

образно повсюду, под влиянием очень близких обстоятельств.

Можно наблюдать и у ойратов образование больших кочевых сеньоров,

опиравшихся на группы племен с их феодалами, более мелкими, почти неза-

висимых

друг

от

друга.

Можно наблюдать, как крупные ойратские феодалы,

не удовлетворяясь прежними титулами, начинают величать себя хон-тайджи

тайджи

212

, а некоторые из них, наконец, принимают

титул

хана или джи-

нонга

213

, причем титулы эти вовсе не означают, что носители их сделались

верховными господами

всех

ойратов. Так же, напр., как и у халхасов, у ойра-

тов одновременно могло быть сразу несколько таких ханов

214

. Ойратские

дзайсанги

, в большинстве случаев, оказываются сеньорами аймаков

216

отоков

217

Напрасно

доискиваться, кто из монгольских и ойратских феодальных

владельцев признавал

«власть»

монгольского

«великого»

хана, а кто не при-

знавал, и, следовательно,

будто

бы отделялся от монголов и становился неза-

висимым. Невозможно также смотреть на ойратов с их ханами и тайши, как

на

самостоятельное государство

218

212

Насколько мне известно, ни один ойратский сеньор до XVI в. не именовался taiiji.

Но

начиная со второй половины XVI в., титулы

taiiji

(ойрат.

tayiji)

xong-taiiji

становятся

у них такими же обычными, как и taiishi, последний титул сохранился у них до XIX в. Рус.

«контайша» происходит от контаминации монголо-ойратских

xong

taiiji

и taiishi.

213

Габан Шараб, 3-4; Зая Пандита, 34. <Бакунин. Описание калмыцких народов>.

214

См., например:

Голстунский.

Монголо-ойратские законы, с. 1-2. Как известно, фео-

дальными сеньорами хошутов, одного из ойратских поколений, являлись потомки Хасара, брата

Чингиса,

см.: Габан Шараб, f. Ъ-А; Батур-Тюмень, с. 26-21

Иакинф. Историческое обозрение

ойратов, с.

25-26.

215

Ойрат.

zayisang.

216

Иакинф. Там же, с. 131 ; Лаплас. Путешествие. Ч. 3, с. 241.

217

Зая Пандита, 7.

218

Между прочим необходимо отметить, что так наз. «Ойратский союз», о котором много

говорят европейские ориенталисты, на самом деле никогда не существовал. Во всяком случае,

монгольские и ойратские источники ни разу о нем не упоминают. По-видимому, представление

об Ойратском союзе появилось под влиянием не совсем правильного понимания слова oyirad,

как

«близкие», значит и «союзники». Из того факта, что существовало название

Dörben Oyirad

«Четыре Ойратов», никак.нельзя сделать вывод о том, что был союз ойратский. Название

Dörben

Oyirad

«Четыре Ойратов», происходило и жило совершенно так же, как многие другие подобные

же прозвания монгольских племен, напр., arban

xoyar

Turned, nayman Caxar,

döcin

Monggol

«двенадцать туметов, восемь чахаров, сорок монголов», и т.п. Числа в данном случае обознача-

ли

или количество отоков, или же туманов. Название

Dörben Oyirad

происходит от того же само-

го,

оно обозначает: «Четыре (тумана) ойратов». И, действительно, мы знаем, по рассказу Рашид

ад-дина, что при Чингис-хане ойраты разделены были на четыре тумана

(tümen).

У Рашид

ад-дина, правда, в данном случае, как и во многих, говорится о «тысяче», а не о

«тьме»

(см.

Рашид ад-дин, III, 136); но, как об этом уже было сказано выше, Рашид ад-дин довольно часто

мешает

«тысячу»

с «туманом». В настоящем случае это вполне выясняется из контекста Рашид-

ад-дина, который говорит, что у ойратов: «Бек и государь их был Хотуга-бики. Когда он поко-

рился,

все войско ойратское утвердили за ним, и тысячными беками были люди, которых он

хотел».

(Рашид ад-дин, там же). Не

следует

забывать также того, что обозначение числовое

отоков и туманов, с течением времени, могло перестать соответствовать действительности, и у

нас

в распоряжении много примеров, свидетельствующих, как старые названия с числовыми

показателями отоков или туманов жили даже тогда, когда всем было ясно и очевидно несоответ-

Общественный

строй

монголов

451

Все монгольские феодальные владельцы, восточно-монгольские и ойрат-

ские,

были сеньорами, различных степеней и силы, сидевшими над разными

уделами

(xubi)

монгольского народа. А во главе

всех

феодалов стоял их вер-

ховный сюзерен — великий хан. Феодалы могли, сообразуясь с разными по-

требностями,

то признавать над собой сюзеренитет великого хана, от него

отказываться,

даже

вступать в полувассальные отношения к иным

государст-

вам.

Но это не меняло ничего, потому что большой феодальный сеньор опять

мог признать великого хана или вступать в сговор с одним или несколькими

монгольскими

или ойратскими сеньорами, подобными ему самому.

Весь монгольский

улус

образовывал в

XVI-XVII

вв. типичное феодаль-

ное

государство с чрезвычайно слабой центральной властью, которая сдела-

лась,

под

конец,

настолько слаба, что, можно сказать, исчезла совершенно.

Вместо одного хана появилось несколько, но «монгольский

улус»

в качестве

феодального,

кочевого к тому же объединения, продолжал существовать, ба-

зируясь на натуральном хозяйстве с изолированными районами, со слабораз-

витым товарообменом, тоже ограниченным определенными и довольно раз-

нообразными

районами.

Конечно,

в таком «объединении» противоречащих элементов было го-

раздо больше, чем связывающих, и оно обречено было на то, чтобы быстро

перейти

другую

фазу своего развития. «У княжеских родовичей (xad-un

urug-üd),

потомков Даян-хана, рассеянных по шести великим

улусам,

и у мас-

сы

простонародья (xaralig-un

yeke

ulus)

оказалось много дел и поступков про-

тив державы», — замечает монгольский историк

219

, рассказывая о последнем

монгольском

хане, Легдане

(XVII

в.), который предпринял попытку восстано-

вить значение хагана.

ствие с действительностью. Возьмем название

Döcin

Monggol:

все хорошо знали, что сорока

туманов монгольских давно уже не

существует

(S.S., 138, 198), тем не менее название это

упот-

ребляется еще в

XVII

в.

(Голстунский.

Монголо-ойратские законы, с. 2). То же самое произошло

с названием

Dörben

Oyirad,

с той только разницей, что, с течением времени, ойратов стало

гораздо больше, чем в век Чингиса и Юаньской династии. И вот некоторые восточные авторы

(новые) стараются произвести разные комбинации, чтобы непременно получить цифру четыре,

а европейские писатели

обсуждают

вопрос о том, кто же, собственно, входили в

«союз

четы-

рех».

В действительности же ойраты так же, как и восточные монголы, представляли собой

конгломерат различных племен

(ulus)

туманов и отоков, образовывавших феодальные сеньории.

Вначале это феодальное кочевое объединение, по-видимому, имело одного сюзерена (тайши, см.

выше);

но впоследствии единого главы у ойратов не было, как не было в

XVII

в. и у восточных

монголов. Многие, совершенно неверные взгляды на ойратов, как на

«союз»,

а также, например,

на

то, что они

будто

бы имели в

XVII

в. единого предводителя, начались с известной книги

Иакинфа

Бичурина «Историческое обозрение ойратов», кишащей неточными и ошибочными

указаниями.

Замечательно, что те, кому приходилось непосредственно сталкиваться с оиратами,

гораздо

лучше

видели истинное положение вещей. Например, капитан Унковский, бывший у

ойратов в

1722-1724

гг., пишет: «Сей калмыцкий народ до Боштуханова (т.е. Бошокту-хана)

владения не под единой властьккбыли, но многие особливые тайши над помянутыми народами

властвовали; а Боштухан многих под свое владение

привел»

(Посольство Ивана Унковского,

изд. Веселовского, с. 195).

219

S.S., 202; ср. «История Радлова», 105.

452

Сочинения

VI. Феодальный режим

1. Низшие классы

А.

Албату

—

крепостные

вассалы,

домашние

слуги и рабы

Переходя

обозрению феодального режима

среднем периоде, необходи-

мо лишний

раз

отметить,

что

имеющиеся

нашем распоряжении источники

относятся

к XVII в., т.е. к

концу рассматриваемой эпохи; поэтому восстано-

вить картину феодальной жизни

желательной полнотой пока невозможно.

В средневековой Франции

был

выставлен лозунг, характеризующий

фео-

дальные отношения:

nulle terre sans seigneur. В

после-юаньской Монголии,

конце

XV в.,

было заявлено: xaracu irgen

ejen-ügei yakin yabumui

220

«как

простой народ может жить

без

владельца».

действительно,

феодальной

Монголии

все

простые, непривилегированные, xaracu,

xaraliè, arad

«чернь,

простой народ»,

все

имели господина-владельца (ejen-noyan)

Монгольская

феодальная аристократия прежде всего отличается

от

аратского класса

тем,

что

она

наследственно владеет своими людьми

222

. Монгольский феодал

по-

тому

считается господином (поуап),

что он

наследственный владелец (ejen)

той

или

иной группы:

хан

является владельцем «великого

улуса»

223

;

большие

сеньоры

—

владельцами тумана

(tümen-u

ejen)

224

, меньшие феодалы

— вла-

дельцами отоков-хошунов (xoshigun-u ejen)

совсем мелкие феодалы

— вла-

дельцами аилов

226

. Каждый сюзерен

отношении своего вассала, будь

он ца-

ревич

или

сайд,

или

арат, оказывается владельцем-ejen'oM

227

Главнейшей обязанностью всякого вассала

своему сюзерену,

—

фео-

дальному сеньору того

или

другого ранга,

—

является alba(n)

«служба, по-

винность»

228

;

alban

—

связывающее начало монгольского феодального обще-

ства,

это hominium et fidelitas

средневековой Европы

229

. Поэтому, всегда

220

S.S.,

186.

221

X.j.,

16,

79.

222

<Точнее и правильнее было бы, конечно, сказать, что аристократия отличается от клас-

са

аратов прежде всего тем, что является наследственной собственницей земли, пастбищных

территорий, нутугов, к которым наследственно же прикреплены трудящиеся скотоводы, араты.

Именно

так, предельно ясно, Б.Я.Владимирцов и говорит несколько дальше.>

223

Например,

S.S., 180:

Ulus-un ejen

Dayan-xagan;

ср.:

S.S.,

256.

224

Например,

Cagân Baiishing (Huth.

Die

Inschriften,

с. 31): Xalxa

tümen-ü ejen bolugsan

(Jalayir xong-taiiji)

(Джалаир хонг-тайджи), ставший наследственным владельцем халхаского

тумана или халхаского улуса (народа).

225

Например, X.j., 2.

226

Например, X.j.,

115;

nigen

jagun

erüke-ёсе

dorugsi albatu tai noyad «нояны, у которых под-

данных крепостных менее ста семей».

227

См.:

S.S.,

146, 148, 150, 184,

186, 200;

A.t., 75; X.j., 16, 18, 79.

228

Монгольское alban происходит от корня al- брать, взять; любопытно отметить, что

в якутском языке, в котором имеется много монгольских элементов, слово alban значит

вымога-

тельство, домогательство» (см.:

Пекарский.

Словарь, с. 69).

229

Прибывшие к Даян-хану сайды правого

крыла

говорят ему между прочим: jirgugan yeke

ulus alban xubcixui yosutu «нужно наложить повинности на шесть великих улусов»

(S.S.,

184).

Alban

имеет еще следующее, вытекающее из основного, значение: «подать».

Общественный

строй монголов 453

вассал называется albatu, обязанный службой-повинностью, подданный»,

«vassalus,

feodatus»

230

Самый простой арат является albatu своего сеньора,

но

сами сеньоры, даже царевичи, могут быть названы albatu

по

отношению

своему ejen'y, хагану

231

Вместе

с тем

можно констатировать чрезвычайно большую разницу

меж-

ду alban феодала

по

отношению своего сюзерена

alban арата, хотя термин

употребляется один

и тот же.

Прежде всего разница заключается

в том, что

крупные феодалы назы-

вают своих сюзеренов,

в том

числе

хагана, ejen'oM только

из

почтения,

по

унаследованной привычке.

Они

отнюдь

не

являются «принадлежащими»

сюзерену;

они

только связаны

ним,

как

бывают связаны младшие родствен-

ники

со

старшими.

Для

феодалов

их

сюзерен только старший

— axa .

Недо-

вольный своим сюзереном феодал, располагая известными силами, может

начать борьбу

ним

отказавшись

от

зависимости

234

, может откочевать

да-

леко

от

него

Недовольные феодалы, наконец, могут прибегать

помощи

своих собратьев, искать защиты

других сеньоров

236

Совершенно

иное положение albatu

из

аратской массы.

Арат

прежде

все-

го «принадлежит» своему владельцу,

он его

«крепостной вассал»

{servus).

Владетельный феодал имеет

своем распоряжении своих albatu

так же, как

имеет скот

прочее имущество

237

Монгольские араты, простой народ, непременно принадлежат какому-

нибудь феодалу:

ejen-ügei yakin yabumui

«как могут жить

без

владельца».

Личная зависимость арата

от

своего феодала прежде всего основывалась

на

том,

что

почти

все

орудия производства находились

прямом

или

завуалиро-

ванном

владении сеньора. Рассмотрим теперь главные виды этого владения.

1. Земля, пастбищные территории

разными угодьями, nutug,

на

котором

кочуют, находились

во

владении

и в

распоряжении феодального владельца.

Как

и в

давние времена империи, сеньору принадлежат люди (ulus)

место,

230

Монгольские albatu-nar соответствуют

homines

de corpore феодальной Европы.

231

S.S.,

172: царевич-чингисханид говорит о самом

себе:

albatu bolugsan Muulixai-ong

«Муулихай-онг, ставший вассалом-подданным» (великого хана).

232

Ср.:

S.S.,

156; A.t., 64.

233

См. выше.

234

S.S., 156;

A.t.,

64-65.

235

См.:

Позднеев.

Эрдэнийн эрихэ, с.

102;

A.t., 65, 83

(negüjü garbai);

Зая Пандита, 16.

236

Голстунский.

Монголо-ойратские законы, с. 3; A.t., 100, 83;

S.S.,

166.

237

Монгольские тексты наших источников очень часто, говоря об имуществе феодалов,

упоминают параллельно о скоте и людях (ulus, albatu), например, ulus mal-i inu

dauliju

abubai

(S.S.,

168, 176) «захватили людей и скот его»; ойратские сайды-нойоны говорят конюшему

(köteci),

давая ему поручение: ayil

kümun, ajarga-tu adugu medegülsü

«дадим тебе в ведение аила-

ми людей, да табун с жеребцом (A.t., 85); xan

kümün nököceji ömügerebesü, tabin

ger

kümun, nige

jagun xuyag, nigejagun temege, nige jagun adagu.

(X.

j.,

120) «если царевич присоединится и будет

держать сторону (тех, кто нападали на монастырь), то взять с него 50 домов, сто панцирей, сто

верблюдов и сто лошадей»; «если великие нойоны (большие сеньоры), сами увлекая (других),

убегут от врага, то следует взять с них по сту панцирей, по сту верблюдов, по пятидесяти семей

(örökö)

людей и по тысячи лошадей»

{Голстунский.

Монголо-ойратские законы, с. 3); ср.:

Голстунский.

Там же, с. 3-4; xan ba xaracu

ijagur-un

ejen...

öggügsen

ed mal

kümün (X.j.,

21)

«имущество, скот и люди, отданные ханом или основным владельцем простого человека».

454

Сочинения

пастбищные

территории, где они могут кочевать (nutug).

Üne-Bolad-ong,

делая

предложение овдовевшей ханше, образно выражается так:

gal-i

cinu

sakiju

ögsü,

nutug-i

cinu

jigaju

ögsü

238

«буду

хранить твой огонь,

буду

указывать тебе

кочевья»

2 9

. Эта краткая фраза знаменательна потому, что отмечает самое

важное для кочевника: возможность распоряжаться и руководить кочеванием.

Кто

имеет возможность распоряжаться по своему усмотрению пастбищными

территориями, тот и является у кочевников владельцем (ejen) земельных уго-

дий (nutug)

240

В силу этого феодальный сеньор мог переводить своих людей на новые

места, предоставляя им новые кочевки (nutug)

241

; отчуждать известные части

территории для разных целей, напр., для охоты, под пашни и т.д.

242

, определять

места для кочеванья, например, зимние, летние и другие стоянки

. Очень

интересно отметить, что слово nutug-nutuq (ойрат.), которое всегда значило и

значит «кочевье, родное кочевье», у ойратов, кроме того, стало употребляться

вместо

«улус,

народ, составляющий владение кого-либо», пример:

Dörböd

Köndölöng-Ubashiyin

nutuq

urui

nüji,

Abalayin

nutuq

Ercis

ödö

siimên temeceji

nüqsen

(Зая Пандита, 19)

«улус

(народ) дэрбэтского Кондолон-Убаши скоче-

вал вниз, а

улус

Аблая скочевал вверх по Иртышу, направляясь к монасты-

рю»;

«Cecen-xân...

yeke

nutug-ân

abci

Ili ödö

nübei

(Зая Пандита, 31) Цецен-

хан... забрав свой большой (главный)

улус

(нутук) скочевал вверх по Или».

В европейской литературе иногда высказывалось суждение о том, что

кочевники

и, в частности, монголы, не интересуются землей, территорией.

Это,

конечно, совершенно неверно и неестественно. Разумеется, и в рассмат-

риваемый период монголы были очень заинтересованы в своих нутуках, ко-

чевьях, и монгольские феодалы — в первую очередь. Только отношение ко-

чевника

к своему нутуку совсем не то, что у оседлого земледельца к своему

участку или поместью. Для кочевников имеет большое значение возможность

использования

нутука на значительном пространстве для зимних, летних и

238

A.t., 91; в издании Гомбоева текст испорчен; то же самое и в пекинском издании

(с.

1021 но ошибки обоих изданий не совпадают.

2 9

Т.е. он станет ее мужем и «домохозяином».

240

Ср.: S.S., 196; A.t., 106-108. См. выше. То же самое наблюдается у монголов и

последующем периоде, о чем см. ниже. Монгольский героический

эпос,

рисующий картину

былой

жизни, отмечает, что кочевой феодал является владельцем (ejen) нутука, т.е. места для

кочевания

со всеми угодьями, см., например, Владимирцов. Образцы монгольской словесности,

с. 133:

öndr

bayin Altä

Xangga nutugïn

ezen

bolât

töröksn

sain

ere «славный витязь, ставший вла-

дельцем кочевок высокого, богатого Алтая и Хангая» (баитская

эпопея);

ср. там же, с. 160. Мои-

голо-ойратские

законы определенно говорят о «владельце кочевья, владельце земли под коче-

вья» nutugiyin ezen (с. 16; перевод Голстунского в этом месте совершенно не верен, см. с. 53);

<См.

также: Паллас. Собрание исторических известий, с. 398-399>.

241

Голстунский. Монголо-ойратские законы, с. 21; Зая Пандита, 19, 30, 31.

242

Для выражения понятия запрета употреблялись термины: xori — «запрещать, наклады-

вать запрет», xorigul,

xorig

«запретное место; см.: Голстунский. Монголо-ойратские законы, с. 6,

33;

X.j., 13, 122, 52. Пример:

keyid-ün

sakigulcin,

nutug-iyan

noyad-un

örgüge

baguxu gajaräca

bisi

xorigul

ügei, ali

tagalal-tu gajar-tu nutuglaxu

bui (X.j., 122) «для хранителей монастыря нет запрета

на

родном кочевье, кроме тех мест, где останавливаются ставки

князей;

они могут кочевать на

всяком

другом месте, которое им понравится». См. также X.j., 11, 13.

243

Голстунский. Там же, с. 21; Зая Пандита, 19, 30, 31.

Общественный

строй

монголов

455

других перекочевок. Поэтому кочевники хорошо знают, что для них имеет

значение весь нутук, т.е. вся та территориальная площадь, на которой кочует

данная

социально-экономическая единица (оток, аймак и тому подобное).

Отсюда следует с особой ясностью, что действительным хозяином и госпо-

дином нутука является тот, кто может распоряжаться кочеванием, перекочев-

ками,

и кто может даже заставить переменить нутук. Наши источники указы-

вают на большую заинтересованность в нутуках, в площади для кочевания,

охоты, вообще для пользования, со стороны феодальных владельцев и «пред-

водителей». Например, глава халхаских феодалов, принимая сюзеренитет

манджурского императора, просит: belciger usu-bar say

gajar

ögkü

ajiyamu

«не благоугодно ли

будет

дать землю, хорошую пастбищами и водой»

244

Монгольские сайды

бегут

в пределы тогдашнего русского царства, надеясь

получить земли в вечное пользование вместе с народом, пришедшим с ними

(möngke

elebüri

gaj ar)

245

Замечательно, что в некоторых случаях феодальные монгольские законы

признавали

право владения вследствие того, что был применен труд. Так

Халхаский Свод

(X.j.)

говорит, что колодец, вновь выкопанный или исправ-

ленный,

принадлежит тому, кто его устроил, и хозяин должен давать воду

безвозмездно только для одного подвершнего

коня

проезжающего; закон

защищал также штрафом (один конь и один бычок) воду, находившуюся

чьем-либо владении, от посягательства на то, чтобы ее испортить (умыш-

ленно

загрязнить и т.п.)

246

2. Скот находился во владении аратов, которые могли вести индиви-

дуальное пастушеское хозяйство

247

; но обладание это было относительным.

Его лучше было бы назвать завуалированным владением сеньора. Действи-

тельно, в случаях, когда феодальному владельцу предстояли штрафы, за него

должны были расплачиваться скотом его albatu

. Затем араты должны были

предоставлять скот своему господину во всех важных случаях его жизни,

требовавших расходов, например, при представлении даров сюзерену, при

созыве съездов, при перекочевках и в случае заключения брака в его семье,

помимо

обычных податей и натуральных повинностей

249

244

Позднеев.

Эрдэнийн

эрихэ,

с. 28.

Халхаские

нутуки

в ту

пору

(1688 г.)

были

захвачены

ойратами.

245

Бурятская

хроника,

Азиатского

музея,

F. 7, f. 2.

Монгол-кочевник

любит

свой

ко-

чевой

нутук

так же, как

оседлый

человек

свои

родные

места:

витязь,

умирая

в бою,

просит

отпустить

его

коня:

nutuq-tu

zanggi

orültugai

«пусть

весть

принесет

родные

кочевья»

(Убаши-

хунтайджи,

пер.

Гомбоева,

с. 210).

246

X.j., 81-82:

basa

kümün-dü sine uxugsan jasagsan usu-yi buliyalduju kereldübesü, nigen

kijälan mori ögkü. usulaju degiirci bayiji ese ögbesü, mön mori ögkü. xajagar morin-du usu ese ögbesü,

sidülen xoni abxu. unugsan morin-âca bisi-yi xagurcu usulabäsu, mön xoni abxu. medege bayiji shog-

iyar usu bujarlabäsu, sidülen mori üker xoyar-i ögkü. ujegsen gereci-dü üker-i ögkü.

247

Точные

указания

на это

имеются

Ойратских

законах

и X.j.

Имущество,

скот

и т.д., на-

следственное,

которым

обладал

арат,

называлось

ömci-önci, см. X.j., 8;

Голстунский.

Монголо-

ойратские

законы,

с. 7.

248

X.j.,4.

249

Голстунский.

Монголо-ойратские

законы,

с. 6-7; ср.

Monggol

cagaja

(6):

alba

barir-ä

irekü, cigulgan cigulxu, nutuglan negükü ökin ögkü beri bagulgaxu jerge-yin kereg-tü jagun ger-êce

degegsi arban ger-ün doturäca nige mori, nige üker-ün terge abtugai; Зая

Пандита,

7 (см.

цитату

выше).