Веселовский А.Н. Историческая поэтика

Подождите немного. Документ загружается.

А.Н. Веселовский

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОЭТИКА

Москва, Высшая школа, 1989

ББК 83

В38

Автор вступительной статьи д-р филол. наук И.К. Горский

Составитель, автор комментария канд. филол. наук В.В. Мочалова

Рецензенты: кафедра теории литературы Донецкого государственного

университета (зав. кафедрой д-р филол. наук, проф. И.И. Стебун);

д-р филол. наук, проф. Вяч. Вс, Иванов

Художник серии Э.А. Марков

4603010000(4309000000) – 343

В —————————————— 327 – 89

001(01) – 89

ISBN 5-06-000256-Х

Издательств” “Высшая школа”, 1989

СОДЕРЖАНИЕ

От составителя … 5

И.К Горский. Об исторической поэтике Александра Веселовского … 11

О методе и задачах истории литературы как науки … 32

Из введения в историческую поэтику … 42

Из истории эпитета … 59

Эпические повторения как хронологический момент … 76

Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля … 101

Три главы из исторической поэтики … 155

Приложение … 299

I. Задача исторической поэтики … 299

II. Поэтика сюжетов … 300

Комментарий (сост. В.В. Мочалова) … 307

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Отечественную науку о литературе в XIX в. представляли такие блистательные имена, как,

например, Ф.И. Буслаев, А.Н. Пыпин, Н.С. Тихонравов. Но и на этом ярком фоне глубиной,

оригинальностью своей мысли безусловно выделялись двое: Александр Афанасьевич Потебня (1835-

1891) и Александр Николаевич Веселовский (1838-1906).

Даже беглое знакомство с громадным по объему и значению наследием А.Н. Веселовского

позволяет почувствовать масштаб этой личности, относящейся к лучшим представителям мировой

науки прошлого века.

Поэтому так важна, почетна, но одновременно и трудна задача настоящего издания — дать

возможность современным студентам-филологам познакомиться с одним из высочайших достижений

отечественной науки о литературе — “Исторической поэтикой” Александра Николаевича

Веселовского, трудом и подвигом всей его жизни, целиком посвященной науке.

И для современников выдающегося ученого, и для последующих научных поколений было

очевидным, что его вклад в отечественную науку огромен, а ее история с его приходом отчетливо

делится на два периода — до и после Веселовского, “Значение А.Н. Веселовского в науке истории

литературы не велико, а громадно”, — писал один из его современников (Трубицын Н.Н. Александр

Николаевич Веселовский. Спб., 1907. С. 1), “В русской науке до Веселовского на явления литературы

смотрели или как на объект эстетической критики, или как на исторический и церковно-

исторический материал. Он первый подошел к произведениям словесного творчества как к явлениям,

которые надо изучать соответственно их значению; с него началась у нас самостоятельная жизнь

истории литературы как науки самодовлеющей, со своими специальными задачами. Созданная же им

схема “исторической поэтики”, задачею которой Веселовский считал “определить роль и границы

предания в процессе личного творчества”, еще долго будет оплодотворять своими идеями тех, кто

пожелает теоретически подойти к вопросам поэтического творчества” (Перетц В.Н. От культурной

истории — к исторической поэтике // Памяти академика Александра Николаевича Веселовского. Пг.,

1921. С, 42). Действительно, плодотворную силу идей ученого ощущали и продолжают ощущать

исследователи отечественной истории и теории литературы, фольклористы, этнографы XX в.,

неизменно обращающиеся к его наследию, продолжающие его традиции или полемизирующие с ним.

“Значение Веселовского, конечно, огромно”, — писала О.М. Фрейденберг, подчеркивая, что до и

поел* трудов ученого из поэтики “была сделана голая теория литературы, и не столько литературы,

сколько ее отдельных составных частей, вне их исторических связей; лишь с именем Веселовского

связана первая систематическая блокада старой эстетики, только он показал, что поэтические

категории суть исторические категории — и

- 5 -

этом его основная заслуга”, а после него “уже нельзя спрашивать, зачем литературоведению

исторический метод” (Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936. С. 5-18). Можно

привести и многие другие высказывания современных ученых о трудах Веселовского,

свидетельствующие о высокой оценке и постоянном живом диалоге с его научными идеями. Этот

аспект — восприятие идей Веселовского в современной науке — по возможности полно отражен в

Комментарии к настоящей книге.

Следует сказать, что попытка ознакомить молодого современника, начинающего свой путь в

науке, с творчеством блистательного ученого — задача не из легких. Обширное наследие

Веселовского, частично опубликованное в его собрании сочинений, журналах, отдельных изданиях, в

значительной степени рукописное и хранящееся в архивах, фрагментарно изданное в виде

литографий студентами и слушателями ученого, записывавшими его университетские лекции,

затруднительно представить в компактном виде, пригодном для использования в процессе

студенческих занятий. Поэтому составителю пришлось ограничиться включением в настоящее

издание работ по исторической поэтике, которые были опубликованы самим Веселовским

(исключение составляют данные в Приложении к нашему изданию краткий конспект “Задача

исторической поэтики” и фрагменты “Поэтики сюжетов”, опубликованные после смерти ученого его

учеником, академиком В.Ф. Шишмаревым, поскольку они необходимы для понимания единства и

цельности общего замысла Веселовского в построении исторической поэтики).

Предыдущее издание “Исторической поэтики”, подготовленное почти полвека назад академиком

В.М. Жирмунским (Л, 1940), давно ставшее библиографической редкостью, было положено в основу

данной книги. Вступительная статья В.М. Жирмунского, подробно и полно характеризующая

научный путь А.Н. Веселовского, его вклад в разработку проблем исторической поэтики, не утратила

своего научного значения и ценности. Однако мы сочли возможным не включать ее в настоящее

издание, поскольку она вошла — в более полной редакции — в состав “Избранных трудов”

академика В.М. Жирмунского (см.: Жирмунский В.М. Веселовский и сравнительное

литературоведение // Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад. Л., 1979.

С. 84-136). Эта работа В.М. Жирмунского и его комментарий к “Исторической поэтике” учитывались

и использовались при составлении примечаний к данному изданию.

Широчайшая эрудиция А.Н. Веселовского, его блестящая образованность, стремление черпать

материал из самых разных, порой весьма отдаленных друг от друга культурных ареалов, научных

дисциплин, интеллектуальный динамизм и насыщенность трудов ученого делают их восприятие

подлинным духовным событием. Границы теории и истории литературы неожиданно раздвигаются,

открывая необычайно широкие горизонты, причем обе дисциплины предстают в редкостном

органическом единстве, значительно выигрывая от этого: теоретические построения чрезвычайно

далеки от сухого схематизма, а исторические исследования — от унылого и прямолинейного

нанизывания фактов.

Однако эти исключительные достоинства трудов Веселовского порой представляют и

определенные трудности для читателя при восприятии мысли ученого, оперирующей богатейшим

разноплановым материалом, сложной по сути и форме своего изложения. На последнее

обстоятельство нередко жаловались и современники

- 6 -

А.Н. Веселовского: “Первое, что получалось от чтения работ Веселовского, это -трудность их

понимания как от незнания многих старых европейских языков, так и от непривычки еще следить за

смелым полетом научной мысли” (Истрин В.М. Методологическое значение работ Веселовского //

Памяти академика Александра Николаевича Веселовского. С. 13). Учитель А. Н. Веселовского,

академик Ф.И. Буслаев так объяснял в ответ на жалобы непонимающих особенности научного стиля

своего ученика: “Я вам скажу, отчего Веселовский так мудрено пишет: это оттого, что он очень

даровит”.

Составителю всякий раз было тяжело жертвовать обильными проявлениями этой даровитости, но,

ориентируясь прежде всего на читателя-студента, следовало видеть свою задачу в том, чтобы по

возможности приблизить к нему замечательный труд Веселовского, облегчить его понимание,

позволить почувствовать глубину и нетривиальность мысли ученого за сложной иногда,

“гелертерской”, недоступной широкой публике, многоязычной формой изложения. По этой причине

и приходилось идти по пути облегчения доступности текста, например включать переводы

иноязычных текстов наряду с цитатами на языках оригиналов (или вместо таких цитат); по пути

сокращения — как правило, за счет обширнейшего материала, приводимого Веселовским в качестве

иллюстраций его мысли. Кроме того, были частично сокращены постраничные примечания,

содержащие библиографию труднодоступных ныне изданий. По возможности составитель старался

сохранить многоязычный облик текста Веселовского, читавшего на всех европейских языках разных

эпох. Иноязычные термины сопровождаются переводом непосредственно после первого

употребления, впоследствии в тексте остается только перевод, заключенный, как и все

принадлежащие составителю вставки, изменения или изъятия, в угловые скобки — < >.

Бережно относясь к индивидуальным языковым, стилистическим особенностям текста,

комментируя могущие вызвать непонимание места или слова, в ряде случаев, однако, составитель

внес незначительные изменения, обусловленные современными языковыми нормами (например,

слово “целомудрая” заменено на “целомудренная”, “самозданный” — на “самозародившийся” и т.п.)

или необходимостью избежать недоразумений, вызванных историческим изменением лексического

значения (например, “пьеса;” последовательно заменена на “стихотворение”). Все подобные случаи

также отмечены угловыми скобками. Во избежание значительного вмешательства в текст

Веселовского без изменений оставлены: 1) понятные современному читателю вышедшие из

употребления формы слов (например, аналогический вместо аналогичный); 2) многократно

используемые автором слова, значение которых в настоящее время требует пояснений (например,

крепок чему-либо — тесно связан с чем-либо; переживание — пережиток, реликт; переживать —

сохраняться, оставаться; казовый — яркий, показательный, заметный, видимый); 3) последовательно

применяемое ученым определение некультурные относительно тех народов, которые в современной

науке принято называть примитивными.

Написание имен собственных последовательно приведено в соответствие с принятыми в

настоящее время нормами, и эти изменения внесены без обозначения их углевыми скобками; так,

употребляемые Веселовским транскрипции имен Гезиод, Атеней, Виргилий, фон Эйст, Нейдгарт и

др. пишутся как Гесиод, Афиней, Вергилий, фон Аист, Нейдхарт и т. п. Иностранные имена,

иноязычные названия произведений приво-

-7-

дятся соответственно в современной русской транскрипции или в переводе в угловых скобках.

Комментарий к работам А.Н. Веселовского по исторической поэтике призван решить

одновременно несколько разных задач, исходя из специфики читательской аудитории: в постатейных

примечаниях приводится по возможности полная библиография той или иной работы; выделяются и

интерпретируются ее отдельные положения, объясняются термины, необходимые для понимания

концепции учено го; освещается значение тех или иных утверждений автора, их место в развитии

научной мысли (например, учитываются и такие ситуации, когда идеи Веселовского вызывали

полемику в трудах ученых последующих эпох, как это было в случае В.Б. Шкловского,

В.Я. Проппа; однако их построения, без достигнутого Веселовским, были бы невозможны), оценка

в перспективе сегодняшнего состояния филологической науки, ряд направлений и идей которой

Веселовский предвосхитил (чем особенно интересен для современного ученого); приводится

необходимая литература по затрагиваемым вопросам, которая может пригодиться читателю для

самостоятельного их изучения. Во избежание постоянного обращения в процессе чтения к

справочной и специальной литературе приводятся сведения, касающиеся персоналий, научных

терминов, упоминаемых Веселовским произведений, мифологических и литературных персонажей;

даются ссылки на существующие новейшие переводы на русский язык тех произведений, о которых

идет речь в тексте.

С цепью разделения собственных примечаний А.Н. Веселовского и примечаний комментатора

данного издания применен следующий принцип: первые помечены в тексте звездочкой* и помещены

в сноске в конце страницы, вторые — арабской цифрой и отнесены в конец книги — в Комментарий.

В постраничных примечаниях А.Н. Веселовского наименование некоторых изданий, на которые

он ссылается, даны в традиционном сокращении. Приводим их полное библиографическое описание:

Барсов — Барсов Е.В. Причитания Северного края. М., 1872-1875. Ч. 1-4;

Бессонов — Бессонов П.А, Калики перехожие. М., 1861-1864. Вып. 1-6.;

Гильф. — Гильфердинг А.Ф. Онежские былины. Спб., 1873.

Кир. — Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1804.

Рыбн. — Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. М., 1861-1867. Т. 1-4.

Соб. — Соболевский А.И. Великорусские народные песни. Спб., 1895-1902. Т. 1-7.

Чуб. — Чубинский П.П. Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западно-Русский

край: В 7 т. Спб., 1872-1878. Т. 3. 1872.

Шейн — Шейн П.В. Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и

т. п. Спб.; 1898-1900. Т. 1. Вып. 1-2.

Сушил. — Sušil F. Moravskē národnǐ pǐsnĕ. Brno, 1859.

В процессе подготовки данной книги библиографические ссылки А.Н. Веселовского были по

возможности выверены, цитаты уточнены (за исключением иноязычных, которые оставлены без

изменений).

- 8 -

Читатель, заинтересованный в более полном ознакомлении с научным наследием А.Н.

Веселовского, может воспользоваться следующим списком литературы: Веселовский А.Н, Собр. соч.

(не завершено). Спб.; М.; Л., 1908-1938. Т. 1-6, 8, 16.

Веселовский А.Н. Избранные статьи / Вступ. ст. В.М. Жирмунского; Коммент. М.П. Алексеева, Л.,

1939.

Веселовский А.Н. Историческая поэтика / Вступ. ст., сост., примеч. В.М. Жирмунского. Л., 1940

(здесь публикуются также лекции А.Н. Веселовского по истории эпоса, лирики и драмы, его отчеты о

заграничных научных командировках и др.),

Указатель к научным трудам Александра Николаевича Веселовского, профессора имп. Санкт-

Петерб. ун-та и академика имп. Академии наук. 1859- 1895; 2-е изд., испр, и доп. за 1885-1895 гг.

Спб., 1896 (это издание подготовлено учениками А.Н. Веселовского к 25-летию его профессорской

деятельности; помимо библиографии трудов, составленной в хронологическом порядке, в нем

приводится краткое содержание работ).

Симони П.К. Библиографический список учено-литературных трудов А.Н. Веселовского с

указанием их содержания и рецензии на них. 1859-1902. Спб., 1906 (к 40-летию учено-литературной

деятельности профессора и академика А.Н. Веселовского); 2-е изд. 1859-1906. Пг., 1922.

Материалы для библиографического словаря действительных членов имп. Академии наук. Пг.,

1915 (со списком печатных работ А.Н. Веселовского) .

Азадовский М.К. История русской фольклористики. М., 1973. Т. 2. С. 108-205 (здесь отражены

взгляды А.Н. Веселовского на фольклор).

Академические школы в русском литературоведении. М., 1975. С. 202-280 (в соответствующей

главе этой книги, написанной И.К. Горским, подробно анализируются идеи и труды А.Н.

Веселовского).

Аничков Е.В. Историческая поэтика А.Н. Веселовского //Вопросы теории и психологии творчества.

I. 2-е изд. Спб., 1911. С. 84-139.

Горский И.К. Александр Веселовский и современность. М., 1975 (это единственная в

отечественном литературоведении за несколько последних десятилетий монография, посвященная

ученому и судьбам его наследия) .

Гусев В.Е. Проблемы теории и истории фольклора в трудах А.Н. Веселовского конца XIX —

начала XX в. // Русский фольклор. Материалы и исследования. VII. М.; Л., 1962.

Известия / Академии наук. Отделение общественных наук. 1938. № 4 (здесь помещены работы,

посвященные 100-летнему юбилею со дня рождения А.Н. Веселовского, — М.К. Азадовского, М.П.

Алексеева, В.А. Десницкого, В.М. Жирмунского, В.Ф. Шишмарева).

Памяти академика Александра Николаевича Веселовского. По случаю десятилетия со дня его

смерти (1906-1916). Пг., 1921 (здесь же приведена библиография его работ, составленная П.К.

Симони: С. 1-57).

- 9 -

Петров Л К. А.Н, Веселовский и его историческая поэтика //Журнал Министерства народного

просвещения. 1907. № 4,

Пыпин A.M. История русской этнографии. Спб., 1891. Т. 2. С. 257-282, 422-427.

Шишмарев В.Ф. Александр Николаевич Веселовский и русская литература. Л., 1946.

Ягич И.В. История славянской филологии. Спб., 1910.

Многие другие работы, так или иначе связанные с научным творчеством А.Н. Веселовского,

приведены в Комментарии.

Мы выражаем глубокую признательность рецензентам книги, любезно взявшим на себя труд

внимательного прочтения рукописи и внесшим ценные коррективы, дополнения и предложения,

касающиеся ее состава и Комментария: сотрудникам кафедры теории литературы Донецкого

государственного университета (зав. кафедрой доктор филологических наук, профессор Илья

Исаакович Стебун) и доктору филологических наук, профессору Вячеславу Всеволодовичу Иванову,

чью многообразную помощь и поддержку на разных этапах работы трудно переоценить; научному

сотруднику Всесоюзной государственной библиотеки иностранной литературы Галине Ильиничне

Кабаковой, с неизменной готовностью и высоким профессионализмом разрешавшей сложные

библиографические вопросы; Ирине Юрьевне Весловой за квалифицированную помощь в подготовке

рукописи к печати.

ОБ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЭТИКЕ АЛЕКСАНДРА

ВЕСЕЛОВСКОГО

Когда на рубеже XVIII и XIX вв. философы разработали категорию прекрасного, с

ее помощью удалось, наконец, отделить от литературы ее художественную часть.

Появился особый предмет исследований (изящная словесность, или поэзия в широком

смысле), и возникла наука о нем — литературоведение. До этого кроме классической

филологии словесного искусства касались поэтики и риторики, где литературно-

теоретическая мысль излагалась в виде свода прикладных правил, т.е. рекомендаций,

как надо писать, чтобы писать хорошо. С возникновением литературоведения оценка

произведений стала функцией литературной критики, которая, однако, опиралась уже

не на рекомендации отживших поэтик, а на требования так называемого

эстетического вкуса. Эстетика, получившая наибольшее развитие в недрах немецкого

классического идеализма, раскрепостила свободу творчества писателей и сделалась

главным очагом разработки теории литературы. (Эстетики Баумгартена, Гегеля и др.

основывались преимущественно на литературном материале и были по существу не

чем иным, как теориями литературы.)

Сложнее обстояло дело с историей литературы. Эстетический критерий, с одной

стороны, был слишком широк (он охватывал не только словесное искусство), а с

другой — чересчур узок (эстетическая оценка выделяла лишь самые прекрасные

творения, оставляя в стороне почти весь фольклор, массу сочинений, утративших

свое былое поэтическое обаяние, и т. д.). Поэтому историческое направление,

сложившееся к 40-м годам, отказывалось от эстетической оценки, пользуясь

общеисторическим методом изучения литературы вообще. (Художественная

литература не могла еще стать предметом специальной истории.) Эту традицию

продолжила культурно-историческая школа. Она стремилась к познанию

закономерностей литературного процесса на путях изучения содержания

произведений, их обусловленности общественной жизнью, исторической эпохой и т.

д. По другому пути пошла биографическая школа. Переняв традиции философско-

эстетической критики, преимущественно в ее кантовской ипостаси, она

сосредоточилась на личности писателя и ею объясняла художественные особенности

творчества. Таким образом, два самых влиятельных литературоведческих

направления XIX в. разошлись в противоположные стороны.

Происхождение поэзии в то время освещалось широко и многогранно.

Последователи учения Гриммов (мифологи) выяснили, что почвой зарож-

- 11 -