Соколов О. Армия Наполеона

Подождите немного. Документ загружается.

Олег Соколов Армия Наполеона

средний процент самовольно покинувших знамена в

линейной пехоте.

В целом складывается картина частей, по качеству,

быть может, несколько лучших, чем обычные ли-

нейные войска, но не отличающихся от них принци-

пиально.

Что же касается «стоимости» полков Молодой

Гвардии, то, несмотря на все благие пожелания, она все

же оказалась куда более значительной, чем у обычных

линейных войск. В рапорте генерала Шастеля военно-

му министру от 22 октября 1810 г. говорится следую-

щее: «Генеральный комиссар Императорской Гвардии

в ответ на запросы, которые были ему направлены Ва-

шим Превосходительством 3 апреля и 20 августа это-

го года, информирует, что он убедился в том, что ге-

нерал-полковники Гвардии не установили срок служ-

бы предметов обмундирования и экипировки

вверенных им войск. Расходы на обмундирование

частей Императорской Гвардии составили за послед-

ние четыре года около 20 млн. франков. Думается, что

необходимо, чтобы Ваше Превосходительство положи-

ли предел этим все возрастающим расходам»

Отметим, что речь в данном рапорте идет не толь-

ко о частях Старой, но и о частях Молодой Гвардии.

Начиная с 1809 г. Гвардия стала стремительно раз-

растаться. В этот год, кроме указанных полков, были

созданы так называемые батальоны туринских и фло-

рентийских велитов. В 1810 г. был сформирован полк

Национальной Гвардии в рядах гвардейского корпуса

и роты саперов. Наконец, в его состав была включена

голландская королевская гвардия, из которой были

сформированы 2-й полк пеших гренадер и 2-й полк

шеволежеров-улан.

Особенно «плодотворным» в этом смысле стал

1811 г., когда были созданы 5-й и 6-й полки тираль-

еров, 5-й и 6-й полки вольтижеров, а также полк

фланкеров-егерей. Увеличилась и численность Ста

рой Гвардии за счет создания 2-го егерского и 2-го

гренадерского полков (полк голландских гренадер по

лучил номер 3). Наконец, при Гвардии был органи

зован корпус воспитанников; одновременно в 1811 г.

велиты конных полков и артиллерии были расфор

мированы.

В результате к началу 1812 г. Гвардия насчитывала

в своих рядах 22 пехотных полка, 5 кавалерийских, 2 ар-

тиллерийских, плюс многочисленные отдельные и

специальные формирования - в общем более 50 тыс.

человек (по штату в 1811 г. - 51 960 человек и в

1812 г.-56 169 человек)!

Стремительный рост Гвардии вызвал многочислен-

ные кадровые перестановки. Для командования новы-

ми полками требовались сотни офицеров и тысячи ун-

тер-офицеров. Старших офицеров для полков Моло-

дой Гвардии набирали в основном из рядов Старой

Гвардии, переводя в Молодую с повышением, суб-лей-

тенантов брали из сливок выпуска Сен-Сира. Для за-

полнения образовывавшихся вакансий требовались

новые и новые опытные кадры, которые набирались

из линейных частей. Прослужившие несколько лет ве-

литы (фузилеры Гвардии) производились в унтер-

офицерские и офицерские звания, а их пустующие ме-

ста тотчас заполнялись лучшимюиз новобранцев,

«образованными, грамотными, физически крепкими и

имеющими подходящий рост». Все это не могло не

происходить без неизбежного ослабления линейных

частей. Но самым главным последствием мощного

численного роста гвардейского корпуса стало созда-

ние целой специальной инфраструктуры, обслужи-

вающей только его, - сотни штабных офицеров, ог-

ромный штат чиновников военной администрации,

обслуживающего персонала. У Гвардии появилась не

просто своя сеть казарм и госпиталей и свои обозы, но

и фактически независимая от армии система снабже-

ния. Вместо небольшого отборного отряда ветеранов,

служба в котором была как бы венцом карьеры для

простого полуграмотного солдата, Гвардия преврати-

лась в армию внутри армии, армию, живущую по сво-

им законам.

В этом мире отныне установилась сложная иерар-

хия, в которой далеко не всегда могли разобраться да-

же сами гвардейские офицеры и военные чиновники,

не говоря уже о простых смертных. В течение 1811 г.

маршал Бертье и генерал Кларк вели интенсивную пе-

реписку с Императором, пытаясь уяснить для себя хи-

троумную систему иерархических взаимоотношений

в Гвардии. В результате к концу 1811г. выстроилась но-

вая концепция гвардейского корпуса, который отныне

уже вполне официально делился на Старую, Сред-

нюю и Молодую Гвардию*.

К Старой Гвардии относились

полностью:

1-й полк пеших гренадер,

1-й полк пеших егерей,

полк конных гренадер,

полк конных егерей и приданная ему рота мамелюков,

полк гвардейских драгун,

полк конной артиллерии,

полк пешей артиллерии,

легион элитной жандармерии,

батальон гвардейских моряков,

рота понтонеров,

рота гвардейских ветеранов; Ш кроме того,

офицерский и унтер-офицерский состав:

2-го и 3-го полка пеших гренадер,

2-го полка пеших егерей,

полка фузилеров-гренадер,

* По уровню жалованья.

Глава

XIII

Гварди

полка фузилеров-егерей,

роты «новобранцев-канониров»;

■ а также офицеры от капитана и выше:

полков тиральеров,

полков вольтижеров,

полков фланкеров

п национальной гвардии.

К Средней Гвардии относились

■ капралы и рядовые

2-го и 3-го полков пеших гренадер, 2-го

полка пеших егерей, полка фузилеров-

гренадер, полка фузилеров-егерей,

■ полностью

состав 2-го полка шеволежеров-улан,

роты ветеранов Гвардии в Амстердаме,

батальонов велитов Турина и Флоренции,

роты артиллерийских рабочих,

батальона гвардейского артиллерийского обоза.

К Молодой Гвардии относились

■ чины от лейтенантов и ниже полков

тиральеров,

вольтижеров,

национальной гвардии,

фланкеров-гренадер,

■ полностью состав

батальона вещевого обоза Гвардии, полка

воспитанников,

■ капралы и канониры рот новобранцев-канониров.

Наконец, 1-й полк знаменитых польских шеволе

жеров-улан стоял на особом положении: он получал

жалованье и довольствие кавалерийского полка Ста

рой Гвардии, но формально частью Старой Гвардии

не являлся.

Создание подобной громоздкой структуры с раз-

ветвленным аппаратом руководства, со своей незави-

симой системой снабжения и обеспечения, где

признавался только авторитет Императора, не могло

не сказаться на отношениях Гвардии с линейными

частями. Все вышеперечисленные отрицательные

высказывания по отношению к гвардейскому корпусу

относятся именно к этому периоду времени.

Насколько же были оправданны огромные финан-

совые затраты на содержание гвардейского корпуса,

его привилегии, прерогативы, награды и поощрения,

наконец, значительное ослабление линейных войск,

вызванное кадровымисперестановками?

Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним вкратце

боевой путь гвардейских частей.

В ходе кампании в октябре 1805 г. гвардейские

конные егеря участвовали в ошеломляющем пресле-

довании Мюратом войск эрцгерцога Фердинанда.

«Сир, Ваши конные егеря устремлялись в бой с

беспри-

мерным порывом», - доносил Императору знамени-

тый командующий резервной кавалерии. 11 ноября

гвардейские моряки участвовали в бою под

Дюрнштей-ном (Кремсом), спасая пехоту дивизии

Газана, попавшую в трудное положение на левом

берегу Дуная. Гвардейская кавалерия принимала

активное участие в авангардных боях под Брюнном и

особенно отличилась в Аустерлицкой битве в

легендарной схватке с российской гвардейской

конницей (см. гл. IX).

В отличие от австрийской кампании, в 1806 г. гвар-

дейские части практически не принимали участие в

боях, зато в следующем году им предстояло не раз

оказаться в самом пекле. Почти столь же известной,

как аустерлицкий подвиг, стала атака гвардейской

кавалерии под Эйлау 8 февраля 1807 г., где конные

егеря и конные гренадеры понесли тяжелые потери.

Под ураганом картечи генерал Лепик, обращаясь к

пригнувшим головы конным гренадерам, бросил

фразу, надолго оставшуюся в памяти гвардейцев:

«Выше голову, черт возьми! Картечь не дерьмо!»

Впервые в деле приняла участие и пехота Импера-

торской Гвардии*. Батальон 1-го гренадерского

полка, ведомый самим генералом Дорсенном, отразил

атаку отряда русской пехоты, которая прорвалась

чуть ли не до императорской ставки. Храбрый

генерал Дорсенн также не приминул отдать приказ,

соответствующий духу Старой Гвардии. В тот

момент, когда один из офицеров собирался

скомандовать гренадерам открыть огонь, генерал

крикнул: «Ружья под курок! Старая Гвардия дерется

только штыками!»

Отдельные отряды Гвардии приняли участие и в

ряде других боевых эпизодов этой кампании.

Гвардейские фузилеры и Ордоннансовые жандармы

отличились при штурме хорошо укрепленного

городка Ной-гартен в Померании. Жандармы

покрыли себя славой и в боях вокруг осажденного

французами Кольберга, а фузилеры отважно

сражались под Гейльсбергом и Фридландом.

В 1808 г. некоторые подразделения Гвардии были

отправлены в Испанию. В состав элитного отряда,

прибывшего в апреле этого года в Мадрид, бьшо 1050

фузилеров, 429 моряков, 244 конных егеря и

мамелюка, 314 шеволе-жеров, 111 драгун, 211 конных

гренадеров, 50 жандармов, а также артиллеристы,

обслуживающие шестиорудий-ную батарею. На

Пиренейском полуострове гвардейцам довелось

принять участие в ряде боев, в частности, при Медина

дель Рио Секо, где гвардейская кавалерия, ведомая

Бессьером и Лассалем, снова вписала славные стра-

ницы в летопись Наполеоновской эпохи.

С приездом Императора в Испанию прибыли и

главные силы Гвардии. Мы уже описали фантасмаго-

рическую атаку польских шеволежеров, которая про-

славила как польские полки на французской службе,

* Мы говорим здесь именно об Императорской

Гвардии,

поэтому, разумеется, битва при Маренго не в

счет.

Олег Соколов Армия Наполеона

Э. Детайль. Генерал Лепик в битве при Эйлау.

На картине изображен момент, когда генерал Лепик, обращаясь к своим солдатам, произносит фразу,

вошедшую в историю.

так и всю Гвардии. Куда менее удачными оказались

действия гвардейских конных егерей, которые попали

в ловушку, расставленную отступавшими англий-

скими войсками при переправе через речку Эсла, не-

подалеку от Бенавента. Атакованные значительно

превосходящими силами врага три эскадрона гвардей-

ских конных егерей и рота мамелюков были отброше-

ны и понесли тяжелые потери. В плен попал командир

гвардейских конных егерей генерал Лефевр-Денуэтт.

Из Испании Гвардии пришлось не идти, а почти что

лететь на крыльях на поле новых битв в Баварии и Ав-

стрии, где развернулись главные события кампании

Глава

XIII

Гвардия

1809 г. Чтобы максимально быстро перебросить

гвардейские части с одного театра военных действий

на другой, марш по территории Франции и союзных с

ней сударств гвардейская пехота осуществляла... на

дилижансах, колясках, повозках и телегах, которые

были наняты по приказу Императора.

На полях Австрии гвардейцам нашлось немало ра-

боты. Под Эсслингом опять мужественно сражались

гвардейские фузилеры. Когда же необходимость

отступления французской армии стала неминуемой,

ее нгикрыла собой пехота Старой Гвардии: «По нам

било пятьсот орудий, а мы не могли сделать ни шагу

вперед, ни выстрелить из ружья, - рассказывает

Куанье. -У нас было только четыре пушки, две стояли

перед нами, а две перед егерями. Ядра крушили нашу

линию и вырывали из строя целые ряды, от взрывов

гранат меховые шапки подлетали на двадцать футов

вверх. Но едва только ядро вырывало из строя

несколько солист, я командовал: "Направо сомкнись!"

И храбрые ггенадеры, не моргнув глазом, смыкали

свои ряды... У наших пушек были перебиты все

артиллеристы. Генерал Дорсенн заменил их

двенадцатью гренадерами, наградив их крестами, но

все эти храбрецы пали у своих орудий. Больше не

было ни упряжных лошадей, ни обозных солдат. В

щепки были разбиты колеса и лафеты, пушки

валялись на земле, как чурбаны... Потери ором

времени стали столь велики, что нам пришлось

перестроиться в одну шеренгу, чтобы для неприятеля

издали казалось, что мы все также многочисленны»

Отвага гренадеров Старой Гвардии помогла спасти

армию после неудачного сражения, а через месяц с не-

большим в битве при Ваграме Гвардия довершила по-

беду. На этот раз снова в бой была брошена часть гвар-

дейской кавалерии: конные егеря и польские гневоле-

жеры. Последние в ходе схватки с австрийскими

уланами завладели их пиками и так ловко орудовали

ими в бою, что Император после Ваграма повелел во-

оружить весь польский полк этим оружием.

Несмотря на все эти славные дела, несмотря на то,

что гвардейские части в составе двух дивизий Дюму-

стье и Роге отважно сражались в 1810-1811 гг. на Пи-

ренейском полуострове, преследуя банды гверильясов,

все-таки никак не отделаться от впечатления, что

здесь не хватает чего-то более значимого... И действи-

тельно, в классической исторической литературе час-

то можно найти фразу о том, что Гвардия Наполеона

выполняла роль резерва, который и решал участь ге-

неральных сражений. В широко известной «Истории

XIX века» под редакцией Лависса и Рамбо говорится:

Гвардия всюду его (Наполеона) сопровождает, сража-

ется только у него на глазах и обыкновенно лишь в ка-

честве резерва, чтобы решить участь сражения»

. Еще

более категорично пишет по этому поводу видный со-

ветский военный историк Е. А. Разин: «Резервы... те-

перь превратились в главное средство для решения ис-

хода боя. В руках Наполеона резерв являлся мощным

средством для разгрома противника. Таким резервом

являлась его Гвардия и его стратегическая конница»

Нельзя отказать указанным авторам в определенной

логике. Действительно, создание такого дорогостояще-

го во всех смыслах слова корпуса было бы оправдано

лишь при условии решения им глобальных стратеги-

ческих или оперативных задач - для надежной охраны

ставки и лично Императора вполне хватило бы не-

большого элитного отряда, подобно тому, который

представляла собой Консульская Гвардия. Первая же

и основная задача, которая напрашивается сама со-

бой, - это выполнять роль главного резерва в день ге-

нерального сражения, резерва, который вступает в бой

и решает дело в тот момент, когда линейные войска

своими многочисленными жертвами подготовили ус-

ловия для нанесения последнего удара по врагу.

Увы, ни на одном из приведенных нами этапов сво-

его боевого пути Гвардия не выполняла подобной

функции. Все ее «включения» в дело носили лишь эпи-

зодический характер. Даже под Аустерлицем, где гвар-

дейские эскадроны внесли довольно значительный

вклад в победу, нельзя не отметить, что сражение бы-

ло выиграно еще до их атаки. Русская конная гвардия

своим героическим самопожертвованием старалась

лишь замедлить уже победоносное продвижение Ве-

ликой Армии. Не случайно поэтому великий князь

Венгандт.

По

ртрет генерала Лефевра

Денуэтта

(1773

1822).

Исл. 1807. На мундире генерала, кроме ордена Почетного

Легиона, звёзды Вестфальского и Баварского орденов.

Олег Соколов Армия Наполеона

Константин, в галоп подскочив к кавалергардам, перед

атакой взволнованно воскликнул: «Выручайте пехоту!»

Что же касается Эйлау, то роль пешей Гвардии в

этой битве свелась к обычной функции охраны став-

ки: была отражена атака одного из русских батальонов,

прорвавшихся в глубину расположения Великой Ар-

мии*. Наконец, чисто символическим было участие

Гвардии в сражении при Медина дель Рио Секо и при

Ваграме.

Таким образом, к тому времени, когда в июне 1812 г.

гвардейский корпус** готовился перейти границы

России, он еще ни разу не решал участь сражений. С

начала кампании вплоть до 7 сентября 1812 г. Импера-

торская Гвардия нигде не вступала в бой. За все это вре-

мя, когда армия потеряла тысячи людей убитыми и ра-

неными, в Гвардии было ранено лишь два младших

офицера - некто Фэ, суб-лейтенант 4-го полка тираль-

еров, который получил ранение 17 августа на аванпо-

стах, и некто капитан Дюпюи из 1-го вольтижерского,

который принял каким-то образом участие в битве под

Смоленском (16 августа). Соответственно, ориентиру-

ясь на обычную количественную пропорцию между

убитыми и ранеными солдатами и офицерами, можно

предположить, что гвардейцы потеряли за этот пери-

од кампании не более нескольких десятков человек, ра-

ненных в схватке с заблудившимся отрядом казаков или

задетых шальным ядром.

Но вот 7 сентября загрохотали пушки Бородина. В

этот день рано утром Гвардия, как и вся армия, обла-

чилась в парадную форму: «Гвардия готовилась слов-

но к параду, а не к битве, - рассказывает очевидец. -

Невозможно вообразить ничего более впечатляющего,

чем хладнокровие этих старых солдат: на их лицах не

было написано ни беспокойства, ни радости. Для них

новая битва означала лишь очередную победу, чтобы

проникнуться этой уверенностью, достаточно было на

них посмотреть»

. В этот день в строю Императорской

Гвардии было 18 000 человек: дивизия Старой

Гвардии Кюриаля, дивизия Молодой Гвардии Роге,

кавалерия, артиллерия, инженерные войска и штаб.

Формально к Гвардии была также приписана дивизия

Клапареда - три пехотных полка Вислинского легиона

(3500 человек).

Битва началась в 6 часов утра ужасающей канона-

дой, за которой последовал быстрый захват францу-

зами села Бородина и отчаянная борьба за Багратио-

новы флеши, прикрывавшие левый фланг русской ар-

мии. Последние исследования российских историков

не оставляют сомнения в том, что Великой Армии уда-

лось полностью овладеть флешами к 10 часам дня

Примерно в это же время в момент контратаки русских

гренадеров пал смертельно раненный командующий

2-й западной армией Петр Иванович Багратион. Левый

фланг русских войск находился в критическом поло-

жении. «В 10 часов утра вся 2-я армия была уже опро-

кинута, - писал Барклай де Толли, - все редуты и не-

сколько артиллерии взяты неприятелем»

. Примерно

тогда же 30-й линейный полк из дивизии Морана во-

рвался на батарею Раевского и занял этот ключевой

пункт русской позиции. В этот момент подкрепления,

которые русское командование перебрасывало из тылов

и с северного крыла, были еще на марше. В сражении

наступила первая кульминационная ситуация, когда

Император Наполеон мог превратить сражение в ре-

шающую победу своей армии. «Общее движение впе-

ред на русскую армию, которая была поколеблена этим

напором, - считал участник битвы генерал Гриуа, - ве-

роятно, прижало бы ее к лесу, находящемуся у нее в ты-

лу и затрудняющему перемещение вследствие узости

лесных дорог. Но для этого было необходимо присут-

ствие Императора, он же оставался неподвижным на

командном пункте, наблюдая за происходящим в

подзорную трубу, и не появился на боевых линиях. Ес-

ли бы он употребил решительные меры, которые так

часто приносили ему победу, если бы он появился пе-

ред солдатами и генералами, чего бы только не сдела-

ла его армия в такой момент!»

Впрочем, было еще действительно слишком рано.

Понятно, что Император остерегался вводить в дело

сразу все силы спустя всего четыре часа после начала

генерального сражения, тем более что у русских оста-

валось еще немало свежих войск. Только тщательно

все взвесив, Наполеон приказал бросить в огонь ди-

визию Фриана, а Клапареду продвинуться несколько

вперед, чтобы при необходимости служить связую-

щим звеном между Евгением Богарне, ведущим бой

вокруг батареи Раевского, и дивизиями 3-го и 1-го кор-

пусов под общим командованием Нея, которые сра-

жались западнее флешей.

К этому времени русские подкрепления вступили в

дело. Батарея Раевского была отбита, а за деревню Се-

меновское и одноименный овраг завязался упорный

бой. Мы не ставим целью описывать здесь в деталях этот

весьма важный эпизод сражения. Главное то, что при-

близительно к 12.30 дивизия Фриана окончательно

овладела деревней Семеновское и укрепилась на проти-

воположном берегу оврага. С обеих сторон ожесточен-

но сражались массы кавалерии и пехоты, неся ужасаю-

щие потери. Силы противников в этой ключевой точ-

ке сражения были взаимно истощены, но если у русских

генералов не оставалось больше резервов, - в бой бы-

ли брошены практически все части, - у Наполеона все

* Во французской исторической литературе вокруг этого эпизода выросла целая легенда, согласно которой батальон

Старой Гвардии разгромил... четыре тысячи русских гренадеров!

** Согласно расписанию на 1 июня 1812 г., на территории Германии и Польши находилось 50 716 солдат и офицеров

Императорской Гвардии. Далеко не все они двинулись в поход. 24-25 июня Неман перешло 33 400 гвардейцев.

Глава XIII Гвардия

той же грозной массой нависали над левым флангом

россиян гвардейские дивизии. «Это было зрелище,

производящее неизгладимое впечатление, - вспомина-

ет офицер артиллерии Булар, - Гвардия, стоящая в глу-

боком молчании. И это молчание неожиданным обра-

зом контрастировало с диким грохотом, который доно-

сился до нас. Речь шла о судьбах мира, и эти судьбы :

были самым неразрывным образом связаны с нами...»

Примерно около 15 часов дня стремительная атака

пехоты Жерара и кирасиров Коленкура на батарею Ра-

евского увенчалась успехом. Дивизия генерала Лиха-

чева, героически защищавшая укрепления, была прак-

тически вся уничтожена, а сам генерал, израненный

упарами штыков, был взят в плен. Примерно тогда же

корпус Понятовского овладел Утицким курганом и на-

чал медленно наступать вглубь расположения крайне-

го левого фланга русской армии. Вестфальцы Жюно

полети вытеснить русскую пехоту из леса и, выдвинув -

пшсь вперед, примкнули к правому флангу группиров-

ки Нея. В сражении наступил новый кульминацион-

ный момент. «К середине дня, - пишет Сегюр, - пра-

вое французское крыло, - Ней, Даву и Мюрат -

отбросив Багратиона и половину русской армии, сто-

яли перед ее оттесненным флангом и уже видели ее ре-

зервы, ее покинутые позиции и признаки отступления.

Но чувствуя, что они слишком ослаблены, чтобы бро-

ситься в эту брешь, за которой стояли еще большие си-

лы, они призывали Гвардию: "Дайте Молодую Гвардию!

ПУСТЬ она хотя бы следует за нами, пусть она появит-

ся на высотах и сменит нас! Тогда у нас будет достаточ-

но сил, чтобы довершить победу!"»

В этом описании Сегюра немало преувеличения и

бахвальства. Русская армия не отступала - она поги-

бала, не сходя с места. Но есть и абсолютная истина:

русские войска были совершенно истощены, также как

и... французские. С обеих сторон полки отныне пред-

ставляли собой лишь группы по несколько сот чело-

век, стоящих вокруг знамен; остальные либо рассыпа-

лись в длинные густые цепи стрелков, либо были уби-

ты, либо отводили назад раненых товарищей. И

русские, и французские солдаты не хотели отступать,

— они вели ожесточенный огневой бой - но равным

образом не могли и двинуться в атаку: их моральные и

физические силы были на пределе. Наступил тот

великий миг, для которого, собственно, и была созда-

на Гвардия, ради чего затрачивались огромные мате-

риальные и моральные ресурсы, то мгновение, когда

она могла сыграть роль, которую отводил ей в своих

мыслях Император, - быть последней непобедимой

фалангой, которая, вступив в дело в момент наивыс-

шего напряжения сил в генеральном сражении, долж-

на была порвать натянутую до предела струну равно-

весия. Это понимала, чувствовала всеми порами чуть

ли не вся армия. Начальник штаба Мюрата Бельяр при-

скакал на взмыленном коне на командный пункт Им-

ператора и доложил, что «со своих позиций французы

уже видят Можайскую дорогу, что позади русской

армии видны толпы беглецов вперемешку с ранеными

и укатывающимися пушками... что нужен только один

удар, чтобы прорваться до этого беспорядка и решить

судьбу войны!..»

Тотчас после Бельяра Дарю, которого

подталкивали Дюма и Бертье, доложил Императору,

что со всех сторон раздаются крики: «Час бросить

Гвардию в бой наступил!»

Все эти люди, конечно же, понимали, что победа бу-

дет достигнута в яростной борьбе, все они видели, как

героически дрались и умирали русские солдаты, и, ве-

роятно, догадывались, что Гвардии придется положить

в ожесточенной схватке несколько тысяч лучших сол-

дат... Но, ведь, если беречь солдат Гвардии, то за них все

равно придется погибать другим, с той только разни-

цей, что они умрут напрасно, так как у них нет боль-

ше сил для последнего рывка. Эти силы могло дать

только появление на поле боя гвардейских дивизий.

Зная дух армии Наполеона, можно не сомневаться в

том, что, если бы в этот час под звуки победных мар-

шей в прорыв двинулись бы легендарные гвардейские

части, у всей армии, пусть усталой и истекающей кро-

вью, открылось бы второе дыхание, что те солдаты, ко-

торые уже бессильно опускали руки, снова с остерве-

нением ринулись бы вперед. Ведь с точки зрения чис-

то численной, у французов оставалось еще более чем

достаточно линейных войск, но эти войска считали, что

они уже выполнили свой долг, и не видели возможно-

сти, не хотели одними своими силами продолжать по-

пытки сломить сопротивление русской армии. Маршал

Сен-Сир, который, как мы уже упоминали, хотя и не об-

ладал даром харизматического лидера, но был прекрас-

ным специалистом в деле тактики и оперативного ис-

кусства, анализируя Бородинское сражение, абсолют-

но категорично утверждал: «Зачем тратить огромные

средства на элитный корпус, зачем его холить и беречь,

если не для того, чтобы в подобных обстоятельствах до-

биться великого результата, с лихвой возместившего все

те неудобства, которые создавало для остальной части

армии его формирование. Если бы Гвардия была вся

брошена в бой, - добавляет он, - то нет сомнения в том,

что ведомая с твердостью и умом, которые отличали ее

командиров, под взглядом своего Императора, она

совершила бы чудеса, и русская армия была бы не про-

сто побеждена, а разбита, опрокинута, обращена в бег-

ство и частично уничтожена, а ее остатки отброшены

вглубь Империи... В такой ситуации Наполеон мог бы

делать далее все, что пожелает - либо расположиться на

зимних квартирах в Москве и весной развивать свой ус-

пех, либо предложить Императору Александру прием-

лемые условия мира...»

«Сир, мне кажется, Вы должны будете бросить в бой

Гвардию», - обратился к Императору его верный гене-

рал-адъютант Рапп, когда его, раненного в двадцать

Олег Соколов Армия Наполеона

второй раз (!), проносили мимо ставки. - «Нет, я этого

не сделаю, - произнес в ответ Наполеон. - Я не хочу,

чтобы она понесла тяжелые потери. Я уверен, что

выиграю битву и без нее»

Эта фраза, пожалуй, лучше всего раскрывает суть

произошедшего на Бородинском поле. Император ос

терегался не за резерв вообще - двинул же он в бой

дивизию Фриана и всю резервную кавалерию, хотя ре

льеф местами совершенно не благоприятствовал

применению последней. Наполеону не хотелось,

чтобы его отборная, прекрасная, блистательная

Гвардия... «понесла тяжелые потери»! В результате

кровью истекали другие. Но самое главное даже не

это. Главное, что около трех часов пополудни 7 сен

тября 1812 г. на поле боя при Бородине Наполеон по

терял свою корону и Европейскую Империю... Конеч

но, он этого не знал, об этом не мог догадываться ни

кто ни в русском, ни во французском лагерях в те

минуты... но зато об этом можно с уверенностью ска

зать сейчас, когда прошло около двух сотен лет после

этих событий.

Мы полностью разделяем мнение Сен-Сира, да и де-

вяноста процентов солдат и офицеров Великой Армии

- тех, кто бился тогда на флешах и с батареей Ра-

евского - введение Гвардии в бой дало бы Наполеону

новый Аустерлиц, после которого сложно себе пред-

ставить дальнейшее сопротивление Императора Алек-

сандра. Напротив, получив малоубедительную, пир-

рову победу, Наполеон упустил последний шанс, ко-

торый давала ему судьба в этой войне. Таким образом,

желание сохранить во что бы то ни стало Гвардию ста-

ло для Императора роковым.

Единственное сражение, которое могло бы стать об-

разцовым с точки зрения применения гвардейского

корпуса, не состоялось. В армии это понимали и откры-

то поносили гвардейцев и особенно их командира

маршала Бессьера, который был одним из немногих,

кто категорически не советовал бросать в бой Гвардию.

Подобным образом командование гвардейского

корпуса вело себя уже не в первый раз. Чуть более чем

за год до этого, 5 мая 1811 г., в битве при Фуэнтес

д'Оньоро на другом конце Европы решалась участь

другой войны - войны на Пиренейском полуострове.

Веллингтон со своей армией довольно самоуверенно

вышел из Португалии, служившей ему базой и опор-

ным пунктом. «Железный герцог» сделал это под

впечатлением неудачного похода Массена на Лиссабон

и оказался в ситуации, когда он мог подвергнуться ата-

ке превосходящих сил французов. Для этого маршалу

Бессьеру необходимо было прийти на помощь

Португальской армии Массена. Однако Бессьер при-

был к своему коллеге лишь с символическим подкреп-

лением в виде небольшого отряда гвардейской кавале-

рии, находившейся тогда в его распоряжении в Север-

ной армии. Вследствие этого бой начался не в столь

благоприятной для французов ситуации, как это мог-

ло бы быть. Тем не менее даже с имевшимися силами

Массена удалось пробить брешь в обороне англичан.

Возникла возможность полного разгрома Веллингто-

на, а следовательно, и победы в войне; но необходимо

было срочно подкрепить атакующих свежими силами.

В резерве под рукой у Массена был отряд, приведен-

ный Бессьером - 800 конных гренадеров и драгунов

Императорской Гвардии под командованием генерала

Лепика. Французский главнокомандующий тотчас

послал своего адъютанта (сына маршала Удино) с при-

казом к Лепику немедленно атаковать. «Массена счи-

тал каждую минуту... наконец Удино прискакал весь в

поту и пыли. Еще издалека увидев его, маршал закри-

чал: "Где гвардейская кавалерия?!" - "Князь, я не смог

сдвинуть ее с места!" - "Как это?!" - "Генерал Лепик ска-

зал, что он подчиняется только герцогу Истрийскому

(Бессьеру) и даже не вынет сабли из ножен без его при-

каза"»

. Что же касается маршала Бессьера, его невоз-

можно было найти на поле боя, ибо... он уехал осма-

тривать, как были сделаны фашины, с помощью ко-

торых французские солдаты форсировали накануне

боя болото, преграждавшее дорогу к правому флангу

англичан! Фуэнтес д'Оньоро окончилось точно так же,

как и Бородино. Ценой больших потерь французам

удалось потеснить неприятеля, и только. Последний

шанс выиграть войну в Испании был упущен. Вел-

лингтон, который из-за излишней самоуверенности

оказался на грани катастрофы, преспокойно ушел

обратно в Португалию, откуда, пользуясь ослаблени-

ем императорских войск на Пиренеях в 1812 г., он сно-

ва начнет свое, на этот раз практически безостановоч-

ное, наступление.

Наконец, еще раньше, в 1809 г. при Ваграме также

произошел сходный эпизод. Когда колонна Макдо-

нальда (см. гл. VII) вломилась в центр австрийского

расположения и отразила направленные на нее контра-

таки вражеской конницы, возник удачный момент для

массированной атаки французской кавалерии. «Когда

дым немного рассеялся, - вспоминал Макдональд, - я

увидел неприятеля в самом жутком беспорядке, кото-

рый еще более усилился с его отступлением... Я при-

казал генералу Нансути атаковать, направив также

просьбу командующему кавалерийскими массами,

которые я видел позади себя, сделать тоже самое...» Это

была гвардейская кавалерийская дивизия генерала

Вальтера и... она не двинулась с места. Уже когда бой

подходил к концу, Макдональд случайно встретился с

Вальтером: «"Это Вы командовали блистательной и

многочисленной кавалерией, которую я видел позади

себя?" - "Да, я". - "Так почему же, черт возьми, Вы не

атаковали врага в то время, как я посылал Вам прось-

бу за просьбой сделать это? Император будет недово-

лен и уже, очевидно, недоволен неподвижностью сво-

ей гвардейской кавалерии, в то время как она могла