Соколов О. Армия Наполеона

Подождите немного. Документ загружается.

Глава XII «Et nos cesare duce»

В строю этих войск находились, кроме французских

частей, все четыре швейцарских пехотных полка, 3-й Пор-

тугальский, 3-й Временный хорватский полк, 123-й и

124-й полки, полностью сформированные из гол-

ландцев, 128-й пехотный полк, состоящий из урожен-

цев города Бремена, остатки 1-го и 2-го Португальских

и Вюртембергской пехотной дивизии.

2-я линия состояла из остатков всех польских пехот-

ных частей и находилась под командованием марша-

ла Нея. Это были

■ 17-я дивизия Домбровского - 850 человек;

■ остатки 5-го корпуса под командованием генерала

Зайончека (дивизии Красинского и Княжевича) - 600 че-

ловек;

■ бригада генерала Жолтовского - 1000 человек;

■ отряд полковника Винцента Малиновского - 1000 че-

ловек;

■ Вислинский легион (дивизия Клапареда) - 1800 че-

ловек;

■ польские артиллеристы - 100 человек.

Итого: 5350 человек - все поляки.

В резерве за второй линией расположились конные

войска:

■ кирасирская дивизия Думерка - 1200 человек;

■ легкоконные бригады Кастекса и Корбино (из 2-го

корпуса) - 800 человек;

■ все негвардейские польские конные части - 1100 че-

ловек.

Итого - 3100 человек.

Кроме польской кавалерии, один из трех полков Ду-

мерка состоял полностью из голландцев (14-й кирасир-

ский).

Наконец, общим резервом служили войска Импе-

раторской Гвардии:

■ Молодая Гвардия (маршал Мортье) - 1500 человек;

■ Старая Гвардия (маршал Лефевр) - 3500 человек;

■ гвардейская кавалерия (маршал Бессьер) - 1200 че-

ловек.

Кроме того, 1-й корпус Даву и 4-й корпус Евгения

Богарне отходили по дороге на Вильно. Их участие в

бою не предусматривалось.

Таким образом, общая численность войск, которы-

ми Наполеон располагал на левом берегу, составляла

примерно 19,5 тыс. человек, а с учетом не включенных

в этот перечень артиллеристов, саперов, понтонеров,

жандармов и т. д. - приблизительно 20 тыс. человек,

из которых около половины были солдатами иност-

ранных контингентов или иностранных полков.

На левом берегу изготовились для боя части марша-

ла Виктора. Это были практически одни иностранные

войска. Исключение составлял лишь один француз-

ский батальон (213 человек), который оставался во всем

корпусе. Этот батальон 55-го линейного полка был

единственным из дивизии Партуно, который чудом

тпелел. Маршал поставил его на крайний правый

фланг, упиравшийся в Березину. Рядом с ним, чуть ле-

вее, расположилась баденская бригада, которая насчи-

тывала в своих рядах 1828 человек и представляла со-

бой надежные войска. Многие из ее солдат имели за

плечами славный опыт кампании 1809 г., а некоторые

прошли даже кампании 1806 и 1807 гг. Бригада нахо-

дилась под командованием графа фон Хохберга, на-

следного герцога Баденского. Молодой генерал (Хох-

бергу было всего лишь 20 дет!) заслужил высокую

оценку маршала Виктора, который в письме к Бертье

от 24 ноября 1812 г. сказал, что «единственные войска

9-го корпуса, которые всегда шли в безупречном по-

рядке - это баденская бригада. Я должен по этому по-

воду воздать самые высокие похвалы г-ну графу Хох-

бергу»

. (Интересно, что накануне встречи с остатка-

ми главных сил в 9-м корпусе почему-то решили, что

Император проведет им смотр. Поэтому юный гене-

рал издал утром 25 ноября следующий приказ: «Зав-

тра мы двигаемся на Борисов, где по всей вероятности

Его Величество Император проведет смотр корпуса. Я

прошу господ генералов сделать все, чтобы

батальоны предстали на нем в сам,ой чистой форме и

наилучшим образом»

. Действительно, наутро пост-

роенные ровными рядами, хотя и прокопченные би-

вачным дымом, но вычищенные, подтянутые, со свер-

кающим оружием, баденцы замерли в ожидании

встречи с Императором и Великой Армией... То, что

они увидели, потрясло их до глубины души...)

В центре боевого порядка Виктора расположилась

бригада бергской пехоты под командованием генера-

ла де Дама, общей численностью 1210 человек. Эти

полки не были столь закаленными частями, как их то-

варищи по оружию из Бадена, но они также сохрани-

ли воинский дух и выправку. Наконец, на левом кры-

ле корпуса встала польская дивизия под командовани-

ем генерала Жирара - 1896 человек. Это были уже

известные нам 4-й, 7-й и 9-й полки герцогства Варшав-

ского, прибывшие из Испании. Хотя они и пополня-

лись рекрутами, проходя через Польшу, но насчиты-

вали в своих рядах немало ветеранов испанской кам-

пании, героев Альмонасида, Оканьи и Фуэнгиролы.

Еще левее поляков расположились саксонские пехо-

тинцы полков фон Рехтена и фон Лоу - 1009 человек.

Наконец, оконечность левого крыла корпуса была

прикрыта легкой кавалерийской бригадой Фурнье

(350 человек), состоявшей из баденских гусар и гессен-

ских шеволежеров.

В корпусе было также 120 артиллеристов (польских и

французских), обслуя<ивавших 14 орудий. Общая числен-

ность войск под командой маршала Виктора: 6626 чело-

век. (Эта точность в исчислении количества войск удиви-

тельна даже для самых успешных периодов боевых опе-

раций. Она связанас той скрупулезностью, с которой сам

маршал и его подчиненные составили боевые рапорты о

бое 28 ноября, по счастью, дошедшие до нашего времени.

Олег Соколов Армия Наполеона

Разумеется, эту цифру все равно надо округлить до

6,5-7 тыс. человек, так как никто не может быть уве-

рен, что все подсчеты произведены абсолютно точно.)

Среди солдат корпуса 250-300 человек были фран-

цузами. Остальные шесть с лишним тысяч - немцы и

поляки.

Итак, общая численность войск Великой Армии, ко-

торые потенциально могли быть использованы для

боя, составляла 26—27 тыс. человек. Так как Гвардия в

сражении не приняла участия, реально со стороны

французов и их союзников было введено в дело около

20 тыс. солдат и офицеров.

Русские генералы располагали куда более значитель-

ными силами. Чичагов имел в день сражения около 30

тыс. человек, Витгенштейн также около 30 тыс. че-

ловек, наконец, от главной армии прибыли отряды

Платова и Ермолова, которые перешли накануне Бе-

резину у Борисова и расположились позади войск Чи-

чагова. В общей сложности - около 70 тыс. солдат. Пре-

имущество в силах, как мы видим, было более чем зна-

чительно. Однако необходимо принять во внимание,

что отряд Ермолова был крайне утомлен форсирован-

ными маршами и не мог принять участия в сражении.

Фактически остались без боевой задачи и казаки Пла-

това. Наконец, Витгенштейн будет действовать край-

не осторожно. Часть его войск утром 28 ноября зани-

малась к тому же окончательным пленением остатков

отряда Партуно, другие подходили к полю сражения

постепенно. В результате на западном берегу войска

Наполеона будут атакованы 25 тысячами русских сол-

дат, а на восточном - 14-15 тысячами. Однако, даже

принимая во внимание неучастие в бою многих рус-

ских полков, Чичагов и Витгенштейн располагали

практически двойным перевесом в силах.

На правом берегу сражение началось с рассветом.

Адмирал Чичагов поручил генералу Чаплицу высту-

пить с авангардом и напасть на неприятеля. Русские

войска двинулись четырьмя группами: впереди отряд

генерала Рудзевича, поддержанный слева и справа

колоннами генералов Корнилова и Мещеринова, вдоль

по берегу Березины егеря полковника Красовского. За

исключением дороги, проходившей перпендикулярно

линии фронта, и нескольких полян, все пространство,

где развернулась битва, было покрыто лесом. Несмо-

тря на то что Стаховский лес местами был очень ред-

ким, действовать в сомкнутых строях представлялось

мало возможным, и волей-неволей большая часть

полков развернулась в стрелковые цепи, завязав огне-

вой бой. Русские генералы, используя свое численное

превосходство, стали активно теснить пехоту Удино.

Неся тяжелые потери, французы, швейцарцы, хорва-

ты... откатились назад. Более того, одна из русских пуль

ранила в бок маршала Удино. Это была уже двадцать

вторая рана отважного воина. Обливаясь кровью,

Удино упал с лошади, а его нога запуталась в стреме-

ни. Только вовремя подоспевший адъютант спас мар-

шала. Командование всеми силами в Стаховском лесу

принял Ней. Князь Москворецкий, видя, что дело

приобретает дурной оборот, распорядился бросить в

огонь вторую линию, состоявшую, как уже отмечалось,

полностью из польской пехоты. Правее дороги (по от-

ношению к французам) двинулся вперед Вислинский

легион, а левее, между дорогой и рекой, - остальные

полки. Остатки пехоты 5-го корпуса лично повел в ата-

ку старый генерал Зайончек, ветеран Египетского по-

хода. Ему было 60 лет, но он, спешившись, пошел в

строю пехоты. К этому времени бой уже приближался

к тому месту, где находился сам Наполеон, и поэтому

Зайончек прошел со своей колонной мимо небольшой

возвышенности, на которой стоял Император. «В

голове первой дивизии, - вспоминает Генрих Дембинь-

ский, - в пешем строю шел генерал Зайончек. На нем

была соболиная шапка, на шее теплый шарф. Он шел

с обнаженной шпагой, поддерживаемый адъютантами

Мирошевским и Володковичем. Император, хотя

хорошо помнил Зайончека с Египта, не узнал его, и,

приняв его за Домбровского, крикнул: "Давайте же,

Домбровский! Возьмите реванш!"* Когда адъютанты

повторили Зайончеку слова Императора, так как он их

не расслышал, генерал сказал: "Ответьте ему, что я

возьму реванш за Домбровского"»

. Польские части

стремительно атаковали русских стрелков и отброси-

ли их в глубину леса. А 12-й польский пехотный полк

так активно преследовал отходящие части Чаплица,

что чуть не захватил батарею, стоявшую уже по дру-

гую сторону леса. Впрочем, этот успех был куплен до-

рогой ценой. В числе раненых польских воинов был и

генерал Зайончек. Адъютанты отнесли своего коман-

дира в тыл, где его немедленно прооперировал знаме-

нитый хирург Ларрей, ампутировавший старому гене-

ралу раненую ногу.

Однако в этот момент Чичагов прибыл в Стахов и

приказал бросить в бой 9-ю дивизию Воинова и 18-ю

дивизию Щербатова, которых повел в атаку начальник

штаба армии, генерал Сабанеев.

С громкими криками "Ура!" и барабанным боем ту-

чи стрелков наводнили лес. Нужно сказать, что гене-

рал Сабанеев был большим любителем стрелковых це-

пей, и поэтому тысячи людей были введены в бой в

рассыпном строю. Польские полки откатились с тяже-

лыми потерями, причем были ранены генерал Домб-

ровский, полковники Малаховский, Блумер и Серав-

ский. Однако этот успех был куплен ценой полного

расстройства рядов русской армии. Войска авангарда

* Это было, разумеется, произнесено по-французски. Император напоминал о неудаче отряда Домбровского, который

не смог отстоять за несколько дней до этого Борисовские предмостные укрепления.

Глава XII «Et nos cesare duce»

смешались с войсками 9-й и 18-й дивизий. Ни Саба-

неев, ни Чаплиц, ни тем более Чичагов, даже не поки-

нувший Стахова (злые языки утверждали, что адми-

рал в это время преспокойно попивал чай в теплой из-

бе) не управляли боем. Дунайская армия представляла

собой огромные массы стрелков, ведущих беспорядоч-

ный бой и рассыпанных по лесу на широком фронте.

По всей видимости, лишь несколько резервных частей,

стоявших на полянах, остались в сомкнутом строю. За

ходом боя внимательно наблюдал Ней. «К полудню, -

вспоминал офицер штаба, - маршал Ней приехал, что-

бы обсудить ход боя с герцогом Тревизским (Мортъе)

и по своей привычке встал на самое опасное место по-

среди широкой дороги. Маршал Мортье, с его харак-

тером, закаленным в двадцати битвах, не мог показать

себя менее неустрашимым, чем князь Москворецкий,

и подъехал к нему на это место. Все бригадные и

дивизионные генералы решили, что честь требует от

них последовать их примеру, и поэтому в одном месте

собралась целая плеяда знаменитостей. Кроме

маршалов здесь можно было увидеть генерала Дела-

борда, генерала графа Роге, генерала Бертезена, гене-

рала Думерка, голландского генерала Тендаля, князя

Эмиля Гессенского... Никто из генералов, вставших на

это опасное место, не был сражен, но по странной слу-

чайности русские ядра попадали в стоявших позади нас

португальских кавалеристов, представлявших в этот

момент единственный эскорт герцога Тревизского.

Замечательно, что эти конные егеря, родившиеся на

берегах Тахо, пришли сюда из столь далеких краев на

лошадях, рожденных там же, сумели выдержать луч-

ше, чем другие, суровые холода, недостаток продоволь-

ствия и фуража»

Заметив неорганизованность русского наступления,

Ней решил осуществить дерзкий контрудар. Он при-

казал генералу Думерку атаковать со своими кираси-

рами прямо через лес. Прежде чем начать действовать,

Думерк, внимательно осмотрев местность, пришел к

выводу, что редкий лес, состоявший из высоких сосен,

действительно позволяет передвигаться конным от-

рядам. Более того, справа от дороги он заметил боль-

шую поляну, где в сомкнутой колонне стояли русские

резервы. Появление кирасиров было полной неожи-

данностью для пехотинцев 9-й и 18-й дивизий. Справа

от дороги 7-й кирасирский, стремительно пройдя

через лес, выехал на поляну и, в считанные мгновенья

развернувшись в линию, атаковал резервные колон-

ны, по всей видимости, даже не успевшие построить-

ся в каре. Слева от дороги 4-й кирасирский бросился

на цепи стрелков в лесу. В качестве резерва атаки дви-

гался 14-й полк (состоявший из голландцев). Наконец,

вслед за кирасирами устремились в бой и польские

уланы бригады Дзевановского (2-й, 7-й и 15-й полки).

Командир 15-й дивизии Дунайской армии Ланжерон

вспоминал: «Эта атака на подобной местности была

для нас абсолютно неожиданна и имела для нашей ар-

мии пагубные результаты. Думерк выехал прямо из-за

деревьев и кустов, собрал своих кирасиров на опушке

двух маленьких полян и, построив их в одно мгно-

венье, бросился на колонны. Кирасиры зарубили не

менее шестисот человек и столько же взяли в плен»

Особенно сильную панику вызвал стремительный

бросок французских и голландских кирасиров на

пехоту, стоявшую в рассыпных строях. Толпы стрел-

ков в панике бросились назад, а разгоряченные кира-

сиры рубили и топтали егерей между сосен. Генерал

Чаплиц был ранен пистолетным выстрелом в голову;

под Воиновым был убит конь, и ему едва удалось спа-

стись; наконец, генерала Щербатова польские уланы

уже тянули за мундир, когда на выручку пехоте бро-

сились павлоградские гусары и Санкт-Петербургский

драгунский полк, которым удалось освободить

командующего 18-й дивизией и остановить стреми-

тельное продвижение французских и польских кава-

леристов. Тем не менее результаты внезапной атаки

Думерка были огромны. Если даже отставить в сто-

рону эпический размах данных некоторых фран-

цузских историков, которые сообщают, что кирасиры

захватили в плен 7 тыс. человек (!), нет сомнения, что

русская пехота была полностью опрокинута и, ве-

роятно, потеряла около 1500 - 2000 человек убитыми

и ранеными.

Фактически, после этой контратаки французов бой

превратится в бесконечную ружейную перестрелку с

короткой дистанции, переходящую кое-где в отчаян-

ные штыковые схватки. Однако ни одна из сторон не

будет пытаться идти на обострение: французы по

причине своей малочисленности, русские - опасаясь

какого-нибудь нового неожиданного контрудара.

Впрочем, потери от этого были ничуть не меньше, чем

они могли быть в «маневренном» бою. Обе стороны

усеяли трупами своих солдат лес и поляны между Ста-

ховым и Брилями.

Кроме поляков, в этом бою покрыли себя славой

швейцарские полки. Они понесли тяжелейшие поте-

ри, но не сделали ни шагу назад. 2-й швейцарский

практически перестал существовать, в его строю ос-

талось вечером 28 ноября... 2 офицера и 12 солдат!

вот что вспоминал о битве на Березине солдат 3-го

швейцарского полка Жан-Марк Бюсси: «Все смеша-

лось в отчаянной драке. Мы больше не могли стре-

лять. Дрались только штыками, бились прикладами...

Куча людей валялась на снегу. Наши ряды чертовски

поредели. Мы уже не осмеливались посмотреть ни на-

право, ни налево, боясь, что мы не увидим там своих

товарищей. Наш строй сомкнулся, боевая линия

укоротилась, но наша отвага удвоилась. Раненые

вставали в строй. Патронов было хоть отбавляй, и мы

набили ими свои подсумки... Но вот снова мы сбли-

зились и снова кинулись на врага в штыки... Снова

Олег Соколов Армия Наполеона

ужасный бой, и мы деремся с безумной отвагой. Во-

круг просто резня!.. Но мы знали, что они не дойдут

до мостов, чтобы сделать это, им потребовалось бы

пройти по нашим телам, перебив нас до последнего.

Мы не чувствовали холода и кричали: "Да здравству-

ет Император!"»

Действительно, войскам Чичагова не удалось сдви-

нуть с места мужественных швейцарцев, поляков,

французов, хорватов, голландцев и португальцев!

Жестокий бой продолжался уже в кромешной тьме, ос-

вещаемой только вспышками выстрелов. Только в 11

часов ночи обе стороны в изнеможении прекратили

пальбу и атаки.

В то время как на правом берегу Ней упорно сдер-

живал наступление войск Дунайской армии, на левом

берегу кипел не менее жестокий бой, почти у самой пе-

реправы. Витгенштейн начал атаку в 9 утра. В рядах его

армии, как мы уже отмечали, было более 30 тыс. чело-

век. Однако он выдвигал свои части очень осторожно

и неторопливо: сначала отряд Властова, затем Берга и,

наконец, только после полудня, резерв Фока - всего

14-15 тыс. человек.

Бой начался атаками русских войск на правое кры-

ло корпуса Виктора, где, как уже отмечалось, стояла ба-

денская бригада, которая поддержала здесь свою уже

надежно укрепившуюся репутацию мужественных

воинов. Весь день стоя под непрерывным огнем артил-

лерии и пехоты, она отражала попытки русских час-

тей пробиться к мостам. Потери бригады Хохберга бы-

ли ужасающими. Не уступив ни пяди земли, баденские

полки потеряли убитыми и ранеными 1128 человек из

1828, вступивших утром в бой.

Тем не менее к часу пополудни русские войска, ис-

пользуя свое значительное" численное превосходство,

охватили 9-й корпус. Одна русская батарея была

выдвинута на крайний левый фланг Витгенштейна,

почти к самой реке, и продольными выстрелами стала

накрывать толпы «одиночек» у мостов, другие пушки

выкатились на гребень холмов, которые словно

амфитеатром окружали позиции Виктора, и также

открыли интенсивный огонь. Гранаты русских

«единорогов» рвались прямо в гуще отставших, ус-

тремившихся к переправам. Ядра, пробивая кровавые

борозды, рвали на части людей и лошадей, в щепки

разбивая повозки и экипажи. Именно в этот момент в

скопище «одиночек», с утра пытавшихся, толкая друг

друга, добраться до мостов, возникла дикая паника,

страшные подробности которой дошли до нас в

десятках мемуаров. «Произошла давка, подобной

которой, надеюсь, я никогда больше не увижу, да и не

пожелаю никому видеть: страшное и безобразное

зрелище! - вспоминал кирасирский офицер Огюст

Тирион. - Те самые солдаты, которые ранее бросились

бы на выручку товарищей, думали теперь только о

сохранении своей собственной жиз-

ни, хотя бы ценой жизни своих товарищей. Если кто

ослабевал и падал, то толпа наступала на него и да-

вила его насмерть. Валились стиснутые с боков ло-

шади и так же, как и люди, уже более не вставали.

Иногда падавшая таким образом лошадь, желая встать

на ноги, отчаянно билась и сбивала ближайших к ней

людей... и они уже вместе с лошадью больше не

вставали»

. «Едва только раздались залпы пушек, -

рассказывает другой очевидец, - как... мужчины,

женщины, повозки, пушки, фуры, экипажи — все

устремилось к узким мостам и смешалось в не-

описуемом беспорядке... Это была ужасающая давка...

Огромная толпа колебалась и волновалась, подобно

колосьям под ураганом. Несчастье тому, кто оказался

поблизости от реки - страшное давление толпы

сбрасывало его в воду, и можно было видеть людей,

которые, катясь вниз, пытались уцепиться за опоры

мостов и за обледенелые берега. Отброшенные

толпой, они падали, исчезали под водой, появлялись

снова на поверхности, подобные страшным

призракам, и исчезали в пучине уже навсегда. Эки-

пажи и повозки опрокидывались на несчастных, ока-

завшихся поблизости. Отовсюду доносились крики

бегущих, моления и стоны раненых, искалеченных

или растоптанных, предсмертные хрипы умирающих,

призывы тех, кто искал свои полки. Повсюду

валялись кучи оружия, одежды, груды трупов. Рев

этого огромного стада, скрип повозок, вопли, пута-

ница - все смешалось в одной картине, грандиозной в

своем ужасе»

Впрочем, подобными описаниями полны все кни-

ги, где упоминается Березинская переправа. Однако

очень мало где говорится, что все эти обезумевшие

люди (за исключением, конечно, некоторого количе-

ства раненых) были отставшими намеренно от своих

полков и что, пока они давили друг друга, вопили в

истерике и тонули в реке, всего в нескольких сотнях

шагов от них солдаты, верные долгу, погибали как по-

добает мужчинам и воинам, причем погибали, чтобы

спасти хотя бы часть этой потерявшей человеческий

облик толпы.

Для того чтобы не дать русской батарее, выдвинув-

шейся к реке, вести огонь по переправам, в атаку на ро-

щицу был брошен единственный французский бата-

льон, оставшийся в корпусе Виктора. Этот маленький

отряд численностью в 213 человек под начальством ко-

мандира батальона Жуайе, поддержанный действиями

баденской бригады, устремился вперед. В упорном

бою он оттеснил русскую пехоту и вынудил батарею

откатиться назад, тем более что с другого берега реки

открыла огонь гвардейская артиллерия. Однако за

этот небольшой успех батальон Жуайе заплатил доро-

гую цену. В течение десяти минут он потерял более

трех четвертей своего состава, и в его строю к концу боя

останется лишь 42 человека!

Глава XII

«Et nos cesare duce»

Одновременно, чтобы заставить артиллерию на

гребне холма также отодвинуться назад «и помешать

русским добраться до Березины,., маршал Виктор от-

дал приказ генералу Дама атаковать с бергской брига-

дой возвышенности, находившиеся перед ним. Пост-

роившись в две колонны, величиной приблизительно

по батальону каждая, бригада спустилась в низину, -

рассказывает граф Хохберг. - Линия неприятельских

стрелков немедленно удалилась, но зато за несколько

шагов до выхода из леса наши колонны наткнулись на

русскую пехоту, которая встретила их сильнейшим

залпом»

. Силы были слишком неравны, и несмотря

на отчаянные попытки бергских батальонов взять

штурмом русские позиции, им это не удалось. Коман-

дир бригады генерал Дама получил легкое ранение, а

генералу Гейтеру оторвало ядром руку. Более того, рус-

ская пехота двинулась в штыки и смяла остатки берг-

ских полков.

В этот критический момент маршал Виктор при-

казал горсти своей кавалерии сделать невозможное и

остановить русский натиск. 350 гессенских шеволеже-

ров и баденских гусар устремились сквозь начавшу-

юся метель навстречу пулям и ядрам в немыслимую

атаку. Недаром в воспоминаниях немецких солдат она

получит название «Смертельная атака». Силы были

чудовищно неравны, но кавалерия должна была по-

жертвовать собой для спасения пехоты, для спасения

остатков армии. Легкоконная бригада, ведомая пол-

ковником фон Ларошем (а не генералом Фурнье, как

это обычно пишут все французские авторы,^ Фурнье

незадолго до этого был ранен и покинул поле боя), об-

рушилась на русскую пехоту. Дерзкая атака немецких

кавалеристов была столь неожиданна, что на первых

порах увенчалась полным успехом. В мгновенье каре

34-го егерского было прорвано, а пехотинцы, из-

бежавшие ударов сабель, сдались. Здесь шеволежеры

п гусары взяли несколько сот пленных (500, согласно

рапорту Хохберга). Ободренные этим успехом,

немцы, не приводя себя в порядок, продолжили ата-

KV. В этот момент навстречу им выдвинулась русская

тяжелая кавалерия - эскадрон кавалергардов и эска-

дрон конно-гвардейского полка. Ряды баденцев и гес-

сенцев были расстроены и, как указывал полковник

шеволежеров Дальвиг, их усталые изможденные кони

не могли выдержать удара тяжелой конницы на хо-

роших лошадях. Завязалась кровавая рубка на саблях

и на палашах. Полковник фон Ларош, уже раненый до

этого штыком, получил вдобавок удар острием

клинка по левой стороне лица, пуля пробила его ки-

вер. Тяжело раненный, он был захвачен в плен рус-

скими конногвардейцами, но подлетевший вахмистр

Шпрингер отбил своего командира из рук неприяте-

ля... На исходные позиции вернулось не более сотни

человек, остальные погибли или, израненные, попали

в плен.

В момент, когда началась «Смертельная атака»,

маршал Виктор подскакал к польской пехоте Жирара

и крикнул: «Храбрые поляки, вперед!», тотчас же

вслед за конницей в контрнаступление ринулись ис-

панские ветераны 7-го и 9-го полков. В своем рапор-

те, написанном вечером того же дня (!), Виктор пишет:

«После короткой и плотной пальбы они двинулись в

штыки... и опрокинутая (кавалерией) колонна была

полностью взята в плен или уничтожена. Генерал

Жирар, который с отвагой и напором вел в атаку бри-

гаду, был ранен пулей в живот»

Адам Козловский из 9-го польского пехотного пол-

ка вспоминал: «Нам удалось опрокинуть неприятеля и

даже загнать его вплоть до зарослей, из которых он

выдвигался. Неподалеку от зарослей мы и останови-

лись в сомкнутых колоннах, и тут началась сильная ка-

нонада с обеих сторон. Неприятель не покидал более

скрывавших его зарослей... Баварцы (автор имеет в ви-

ду бергскую бригаду) привели себя в порядок и встали

в резерве, а саксонская бригада мужественно сражалась

рядом с нами»

Действительно, саксонская пехота также безупреч-

но действовала в этот день. Она несла огромные поте-

ри, но, как и поляки и баденцы, не делала ни шагу на-

зад: «Капитаны Оберниц и Бозе упали, сраженные на-

смерть вражеским огнем, — вспоминает майор из

полка фон Рехтен, - полковник Айнзидель был ранен

картечью в грудь, полковой адъютант Дюрфельд ра-

нен в бедро, а другому полковому адъютанту, фон

Хельдрайху, оторвало гранатой ногу... капитан Дёрринг

был ранен пулей в рот, а мне пуля зацепила голову...»

Документы подтверждают ранения всех этих офице-

ров, из них можно также узнать, что лейтенант фон

Дюрфельд, фон Хельдрайх, а также капитан фон Дер-

ринг умерли от ран и что полк потерял еще пятеро

офицеров ранеными.

9-й корпус усеял своими трупами холмы, окружав-

шие переправу, однако его самоотверженность не

пропала даром. Когда вечерняя мгла окутала поле бит-

вы и остановила разбитых от усталости солдат обоих

армий, уже ставший крошечным корпус Виктора

стоял все на тех же позициях, которые он занимал ут-

ром! Последние выстрелы прогремели где-то около

пяти-шести часов вечера уже в темноте, а солдаты

Виктора продолжали оставаться на месте до девяти ча-

сов вечера, когда, согласно приказу, они должны бы-

ли начать отход. Чтобы остатки 9-го корпуса могли до-

браться до переправ, 150 понтонеров, также продол-

жавших до конца исполнять свой долг, занялись

разборкой завалов, образовавшихся у входа на мосты.

Как рассказывает полковник Шапель, «необходимо

было сделать некое подобие траншеи в груде трупов

людей и лошадей, среди разбитых и перевернутых

экипажей». Он же утверждает, что «9-й корпус поки-

нул свои позиции в 9 часов вечера, оставив на левом

Олег Соколов Армия Наполеона

берегу небольшие посты и арьергард для наблюдения

за противником. Корпус прошел по мостам в порядке,

увезя с собой всю артиллерию»

100

Самое удивительное, что, когда темнота разделила

сражающихся, оставшиеся на левом берегу «одиноч-

ки» с редкой беспечностью развели костры и стали го-

товить себе ужин - благо топлива и конины было на-

валом. Ночью переправа опять была свободна! На-

прасно генерал Эбле посылал офицеров предупредить,

что мосты будут сожжены - «одиночки» в каком-то

странном отупении не двинулись ни на шаг от своих

костров. В 6.30 утра 29 ноября последние посты Вик-

тора покинули позиции и ушли за реку. Это вдруг,

словно электрическая искра, заставило засуетиться тол-

пу, которая снова кинулась топтать и давить друг дру-

га у мостов, в несколько уменьшенных масштабах по-

вторяя ужасы предыдущего дня...

В 8.30 утра мосты были подожжены, а в 9 утра ар-

мия Витгенштейна, впереди которой шли отряды ка-

заков, обрушилась на безоружную, беззащитную куч-

ку так и не сумевших переправиться «одиночек» и

штатских лиц. Здесь попало в плен, очевидно, около

пяти тысяч человек* обоего пола и всех возрастов, бы-

ло захвачено несколько пушек, а также бесчисленное

множество экипажей, повозок и телег...

Битва при Березине закончилась. Наполеоновская

армия, понеся тяжелые потери, сумела прорваться

сквозь сжимавшееся кольцо окружения, и не просто

прорваться, но и отбросить пытавшиеся атаковать ее

войска. Конечно, назвать битву при Березине

блестящей победой Наполеона, как это делают не-

которые историки во Франции, просто язык не пово-

рачивается. С другой стороны, говорить о полном

разгроме остатков Великой Армии, как это часто де-

лали историки в России, тоже невозможно. Отступа-

ющие войска понесли тяжелые потери - около 25 тыс.

убитыми, ранеными и пленными (вместе с дивизией

Партуно)** , однако почти половина из них приходи-

лась на «одиночек», маркитанток и гражданских лиц,

сопровождавших армию. Однако Наполеону уда-

лось достичь почти что максимально возможного ре-

зультата. Он не просто сумел спастись сам и вывести

с собой цвет своего генералитета, большую часть

офицерского корпуса и Гвардию, но и нанести пресле-

довавшим его войскам чувствительный удар, особен-

но это касается армии Чичагова. Общие потери рус-

ских войск за четыре дня операций на Березине мы

оцениваем примерно в 14 - 15 тыс. человек***.

Битва на берегах Березины стала поистине битвой

Наполеоновской Европы. Воины всех наций, состав-

лявших Великую Армию, проявили здесь редкое му-

жество и самопожертвование, особенно это относится

к корпусу Виктора, состоявшему, как уже было от-

мечено, практически полностью из иностранных

частей. Всего же из двадцати тысяч солдат, реально

принявших участие в бою 28 ноября, не более пяти ты-

сяч принадлежали к французским полкам. Если же

принять во внимание, что и в рядах «французских»

полков примерно четверть солдат была иностранного

происхождения, мы получим, что примерно 80% из

тех, кто заслонил своими телами переправы, были не-

французами! Эта цифра полностью подтверждается

сведениями по потерям в офицерском составе.

Согласно данным справочника Мартиньена, из 753

офицеров и генералов, раненых при Березине 28

ноября****, только 165 были французского проис-

хождения, а остальные 588, или 79%, были уроженца-

ми всех стран наполеоновской Европы. Кроме баден-

цев, у которых были убиты и ранены 61 офицер, осо-

бо жестокий урон понесли швейцарские полки -83

офицера. Наконец, ужасающие опустошения были в

рядах 123-го линейного полка, потерявшего в этом

бою 44 офицера голландского происхождения. Факт на-

личия очень высокого процента офицерских потерь,

примерно 1 офицер на 13 солдат, вместо обычного со-

отношения 1 к 20-25, связан с тем, что в строю многих

частей оставалась лишь горсть солдат. Так, 4-й линей-

ный полк из корпуса Нея, согласно воспоминаниям его

командира, в день боя 28 ноября состоял всего из трех

взводов, один из которых был офицерским.

* Несмотря на астрономические цифры околоисторических книг, именно на такое количество оставшихся на левом

берегу людей указывают все серьезные и беспристрастные источники обеих сторон. Количество пушек, оставшихся у мос-

тов, колеблется в этих же источниках от 4-х до 12-ти.

** Ориентировочно потери можно определить следующим образом:

9-й корпус Виктора (не считая дивизии Партуно) около 4,5 тыс. человек

Войска, сражавшиеся 28 ноября на правом берегу около 5 тыс. человек

Дивизия Партуно 4 тыс. человек

Небоеспособные (в основном взятые в плен) 10-11 тыс. человек

Итого: около 25 тыс.

*** Потери Дунайской армии Чичагова в бою под Лошницей и Борисовым 24 ноября - около 2 тыс. человек

Потери той же армии в бою 28 ноября около 7 тыс. человек

Потери армии Витгенштейна в бою с Партуно не меньше 1 тыс. человек

Потери той же армии в бою 28 ноября около 4-5 тыс. человек

Итого: 14-15 тыс. человек

**** Мы учитывали только тех, кто был убит или ранен в бою, а не на переправе через реку. Последние отмечены в спра-

вочнике вежливой фразой «ранен у мостов при Березине».

Глава XII «Et nos cesare duce»

Итак, как мы видим, солдаты иностранных контин-

гентов и иностранных полков в целом не только геро-

ически сражались бок о бок со своими товарищами по

оружию французского происхождения на первом

этапе кампании, но и сохранили свой боевой дух, не-

смотря на сам факт отступления и первые серьезные

неудачи Наполеона. Однако окончательная катастро-

фа Великой Армии в России не могла не отразиться на

настроениях в странах наполеоновской Европы: «Пе-

чаль, вызванная этим огромным бедствием... в Голлан-

дии, Бельгии, Швейцарии, во всей Италии от Милана

до Неаполя и от Венеции до Турина, даже вплоть до

Иллирийских провинций... подготовила распадение

наполеоновской Империи на мелкие части. Ведь

погибшие в России были главным образом немецкие,

итальянские и иные генералы, офицеры различных

наций, которые верили в звезду Императора и обес-

печивали ему верность своих соотечественников; ведь

это были чужеземные полки, которые он закалил в

бою, артиллерия, которую он организовал, солдаты,

которые научились выкрикивать на всех языках Евро-

пы "Да здравствует Император!" и рисковать своей

жизнью за его похвалу в Бюллетенях или за крест По-

четного Легиона», - справедливо писал Альфред Рам-

бо. Действительно, в бескрайних русских просторах

погибла не просто армия, здесь погибла наполеонов-

ская Европа. «Ее место готовилась занять другая Ев-

ропа, она заявила о своем пришествии 30 декабря

1812 г. неожиданной изменой Йорка фон Вартенбур-

га»

101

. В этот день командующий прусским континген-

том, намеренно отстав на марше от франко-польских

частей Макдональда, подписал так называемую Тау-

рогенскую конвенцию, согласно которой прусские

войска объявлялись нейтральными. Хотя король

Пруссии в ужасе дезавуировал демарш своего генера-

ла и формально отрешил его от командования, оста-

новить начавшийся лавинообразный процесс было не-

возможно - катастрофа Великой Армии резко изме-

нила отношение к Наполеону в Германии. Конечно, в

политике проигравший никогда не пользуется сочув-

ствием, и от него отворачиваются его вчерашние

друзья, однако эта, в общем, вполне закономерная ре-

акция проявилась в Пруссии, где имелось более чем

достаточно причин для недовольства наполеоновской

системой, в особо резкой форме.

Начиная с января 1813 г. вся страна была охвачена

националистическим подъемом, который был столь

силен, что король под общим давлением и нажимом

русских подписал 28 февраля 1813 г. договор о союзе

с Россией. Отложение Пруссии от наполеоновской

системы стало фактом большим, чем переход одного

из государств «Империи Европы» в стан ее

противников - это было начало новой Германии и,

более того, начало совершенно другого взгляда на

мир.

Наполеоновская Империя, выросшая из последст-

вий волны национального подъема во Франции, в эпо-

ху Революции была парадоксальным образом связана

по своему духу с Европой века Просвещения с его поч-

ти полным отсутствием национализма, а с расширени-

ем Империи она все больше проникалась идеями

«Римского мира» и Европейского единства. Не случай-

но в официальных речах, письмах, воззваниях Напо-

леон почти никогда не обращался к национальным ге-

роям Франции. Зато почти всегда говорил об Алексан-

дре Македонском, Цезаре, Августе, Карле Великом...

Нигде и никогда Наполеон не объявлял какие-либо из

народов недоразвитыми, а французов «сверхчеловека-

ми». Да, он отдавал предпочтение материальным ин-

тересам «старых департаментов», но не из-за того, что

считал Францию пупом земли, а потому, что рассма-

тривал ее как наиболее верную лично ему часть Импе-

рии. Выдающийся специалист современности по ис-

тории Империи Жан Тюлар справедливо отмечает:

«Вопреки тому что иногда пишут, Наполеон старался

избегать ломки местных особенностей, он уважал

язык, религию и традиции стран, находившихся в его

Империи. Он старался привлечь к себе местные элиты

и никоим образом не покушался на своеобразие на-

родов, входящих в орбиту французского влияния. Ни-

где в наполеоновской Империи вы не найдете ни сле-

дов геноцида, ни интеллектуального империализма, ни

презрения к побежденным. Единственное, что требо-

валось - это принятие учреждений и законодательства

Французской Империи, среди которых первое место

занимал Гражданский кодекс»

102

Во всех его действиях куда больше прослеживает-

ся стиль императора Траяна, чем буржуазный нацио-

нализм эпохи Директории. Именно поэтому с такой

легкостью, а подчас с восторгом, вставали под знаме-

на, увенчанные бронзовыми орлами, итальянцы, по-

ляки, немцы, швейцарцы, бельгийцы, голландцы...

«Пассионарный взрыв» (как сказал бы Лев Гумилев),

который произошел в Германии в начале 1813 г. был

пронизан совершенно другими идеалами. Государст-

венные деятели, священники, писатели и поэты на все

лады призывали немцев к «настоящей войне», пропо-

ведовали богоизбранность Германии и ненависть к чу-

жаку. Впервые среди лязга оружия в унисон священ-

никам зазвучали и голоса «ученых мужей»: «...именно

в вас изо всех новых народов определенно видны за-

датки человеческого совершенствования, и вам вруча-

ется прогресс дальнейшего развития», - проповедовал

знаменитый профессор Иоганн-Готлиб Фихте в своих

«Речах к немецкому народу», произнесенных с кафе-

дры Берлинского университета. Поистине патологиче-

ской кровожадностью и слепой ненавистью перепол-

нены строки немецких «романтических» писателей и

поэтов того времени: Клейста, Кернера, Рюкерта,

Уланда, Платена и Шенкендорфа.

Олег Соколов Армия Наполеона

В произведении Клейста, в котором он описывает

битву в Тевтобургском лесу, где, как известно, герман-

ские племена разгромили римлян (в этом образе, ра-

зумеется, выведены французы Наполеоновской эпо-

хи), есть эпизод, когда Арминий, вождь германцев, пе-

реполненный ненавистью, восклицает по поводу

доброго поступка римского центуриона: «Я не хочу лю-

бить это злое дьявольское отродье! Пока оно будет хва-

статься здесь, в Германии, ненависть - моя обязанность,

и мщение — моя добродетель».

«Теперь пусть ваша возлюбленная сотрясает воздух

и мечет искры, - писал Кернер в "Брачном гимне саб-

ле". - Настает свадебное утро! Да здравствует железная

невеста!»

Эти настроения со всей очевидностью отразились

и в военной эстетике, появившейся в 1813 г. в Герма-

нии, - черные мундиры, черные кресты, черные зна-

мена, черепа со скрещенными костями, церемонии с

факелами, - словно все мрачное, древнетевтонское вы-

рвалось на поверхность...

Конечно, не следует преувеличивать результаты

этого идейного сдвига - в обществе того времени бы-

ло еще достаточно много консерватизма и инерции,

чтобы быть полностью охваченным новым влиянием.

Однако идеологический выброс произошел, и, хотя он

найдет свое полное логическое завершение лишь в

Германии второй четверти XX в., его последствия не

замедлили сказаться и на Германии наполеоновской

поры.

Нужно также подчеркнуть, что катастрофа в России

и взрыв германского шовинизма не оборвали историю

иностранных контингентов, сражавшихся в рядах на-

полеоновского войска и, тем более, иностранных пол-

ков на службе Франции. Однако роль и тех и других

становится все более второстепенной. За исключени-

ем польских полков, все также отважно бьющихся за

свободу своей отчизны, и итальянцев (северной Ита-

лии), не желавших возвращения австрийского господ-

ства, иностранные солдаты все с меньшей охотой шли

в огонь. Европейская империя отныне потеряна и

война становится делом прежде всего французов,

которые сражаются за интересы Франции. Интерес-

но, как остро в это время простой пехотный офицер

наполеоновской армии ощутит на себе резкое измене-

ние обстановки. 6 марта 1813 г. он написал: «Еще со-

сем недавно, в счастливые времена, когда я приближал-

ся к границам Франции после долгого отсутствия, я

почти не испытывал никаких чувств - Европа была мо-

им отечеством. Теперь я вернулся к более скромным

понятиям, и вид французского берега Рейна произвел

на меня совершенно новое, сильное впечатление»

103

Все сказанное выше представляет собой, конечно,

лишь глобальный процесс, происходивший в 1813 г.

Совершенно очевидно, что он развивался не просто и

не прямолинейно. Для начала необходимо отметить,

что государства Рейнской конфедерации в 1813 г. вы-

ставили контингенты, которые потребовал у них На-

полеон:

Бавария 9000 человек

Саксония 15 000 человек

Вюртемберг 9500 человек

Баден 7000 человек

Вестфалия 8000 человек

Берг 800 человек

Мелкие германские государства

9300 человек

Итого: 58 600 человек

Итальянское королевство поставило под ружье 28

тыс. солдат, Неаполь - 13 тыс., Дания - 12 тыс.

Польша из последних сил мобилизовала еще 25 тыс..

рекрутов, в результате чего численность польских

войск снова увеличилась до 37 540 человек, вместе же

с поляками на французской службе в рядах Великой

Армии сражалось до 40 тыс. уроженцев берегов Вис-

лы и Варты.

В результате в рядах наполеоновского войска в на-

чале 1813 г. было не менее 150 тыс. солдат иностран-

ных контингентов. Равным образом из примерно ше-

стисот тысяч солдат, состоявших на службе во Фран-

цузской армии, около четверти, т. е. также 150 тыс.

человек, были нефранцузами. Таким образом, и в 1813

г. Великая Армия будет во многом сохранять свой

интернациональный характер.

Войска союзников и в эту кампанию будут совер-

шать подвиги. Не говоря уже о поляках и итальянцах,

сражавшихся с отвагой и постоянством, все так же бе-

зупречно, как в предыдущей войне, дрался баденский

контингент. 18 апреля под Веймаром блистательной

атакой баденские драгуны разгромили прусских гусар.

Среди раненых пруссаков был и командир отряда под-

полковник Блюхер, сын знаменитого фельдмаршала.

А за доблесть в битве под Люценом, свидетелем кото-

рой был маршал Ней, полк баденских драгун получил

25 крестов Почетного Легиона.

Но, пожалуй, самым удивительным «рудиментом»

наполеоновской Европы стал гарнизон Данцига под

командованием неутомимого Раппа. Здесь, в крупном

порту и городе-крепости на побережье Балтики,

собрались остатки многих разноязычных полков,

принявших участие в Русской кампании. Здесь же они

были блокированы в самом начале 1813 г. От-

резанные от своих стран и правительств, от воздей-

ствия настроений на родине каждого из них, они ока-

зались в замкнутом воинском коллективе, на который

их энергичный командир сумел повлиять, воздействуя

на благородные струны человеческой души: сол-

датское товарищество, чувство долга, братство перед

лицом опасности. Он смог не только удержать войска

в подчинении и верности присяге, но и повести их на

подвиг. В то время как в рядах главной армии все

более и более чувствовалась апатия союзников Фран-

ции, и прежде всего немцев, в гарнизоне Данцига, как

Глава XII «Et nos cesare duce»

еще недавно, плечом к плечу отважно сражались по-

ляки, французы, баварцы, испанцы, вестфальцы,

неаполитанцы и даже... африканцы! Противник пы-

тался разложить гарнизон, подбрасывая в Данциг под-

рывные листовки. «Но я знал верность моих войск, -

пишет Рапп, - и полностью им доверял. Я дал им до-

казательство своего доверия. Если какая-нибудь про-

кламация попадала к нам, ее зачитывали перед фрон-

том войск. Солдатам понравилась эта откровенность...

и у них было только больше презрения к врагу,

который надеялся сломить их честь и отвагу»

104

Гарнизон Данцига сражался с удивительной добле-

стью: «Поляки были несравненны в бою, все - коман-

диры и солдаты - бросались на врага с таким порывом

п самоотверженностью, которые не знают себе рав-

ных... Неаполитанцы были не менее отважны... Гене-

рал Пепе, полковник Лебон, командиры батальонов Ба-

натье и Сурде, капитаны Шивандье и Чианкулли про-

явили себя как отличные командиры, возбуждая

храбрость бойцов и являя им образец и пример»

105

. А

вот как сражался маленький отряд 13-го баварского, ок-

руженный во время вылазки союзниками и сумевший

закрепиться в небольшом доме: «Оставленные совер-

шенно одни, без продовольствия, без боеприпасов,

умирая от жажды, среди пожара, охватившего дом, они

не испугались никаких угроз, отвергли все предложе-

ния о сдаче и презрением ответили на все посулы вра-

га...» Чтобы спасти храбрую горстку солдат, на следу-

ющий день была произведена атака силами батальо-

на, который, несмотря на тяжелые потери, сумел

освободить храбрецов. «Естественно, - рассказывает

Рапп, - я выразил всю свою признательность этим лю-

дям в приказе на день. Я перечислил те опасности, ко-

торым они подвергались, и рассказал об отваге, кото-

рую они проявили. Раненых я разместил в своем

особняке и каждый день приходил их проведать и уз-

навал, хорошо ли за ними ухаживают»

106

Однако подобное поведение союзных немецких

контингентов в кампанию 1813 г. можно рассматривать

скорее как исключение. В большинстве своем они

сражались все более вяло. 6 сентября 1813 г. под Ден-

невицем саксонский корпус предался панике, а еще че-

рез месяц с небольшим в великой битве народов под

Лейпцигом саксонская пехота просто-напросто пере-

шла на сторону врага и открыла огонь по дивизии Дю-

рютта - своим недавним товарищам по оружию.

Вюртембергская кавалерия Нордмана и саксонская лег-

кая кавалерия также перешли на сторону коалиции

прямо в ходе битвы. Дни наполеоновской Германии

были сочтены. Саксонский король, бывший до этого

верным союзником Императора, вынужден был влить-

ся в ряды антифранцузской коалиции. В октябре

1813 г. рухнуло также и Вестфальское королевство, пе-

решла на сторону союзников Бавария. 2 ноября Вюр-

тембергский король Фридрих заключил с Австрией до-

говор в Фульде, за ним то же самое сделал Великий гер-

цог Гессен-Дармштадский, 20 ноября присоединился

к коалиции Великий герцог Баденский, последний,

правда, выразил Наполеону... свое «живейшее и ис-

креннее сожаление». Эти вести докатились и до дале-

кого Пиренейского полуострова, где 10 декабря 1813 г.

полковник фон Крузе, командир 2-го полка Нассау,

воспользовавшись ночным маршем, перешел со своим

полком и Франкфуртским батальоном на сторону

англичан. (Впрочем, на испанском театре военных дей-

ствий в ходе долгой войны солдаты союзных контин-

гентов, с одной стороны, более чем где бы то ни было

привыкли идти плечом к плечу вместе со своими фран-

цузскими товарищами по оружию, а с другой сторо-

ны, здесь для решительно не желающих воевать за Им-

ператора представлялось тысяча возможностей дезер-

тировать, что они, разумеется, уже давно и сделали.

Поэтому здесь данный эпизод являлся исключением.)

Реакцией на эти события, последовавшие за битвой

под Лейпцигом, был Императорский декрет от 25 ок-

тября 1813 г., который официально ставит точку на

мечте о Великой Империи Европы. В письме военно-

му министру герцогу Фельтрскому от того же дня Им-

ператор разъясняет причину и резюмирует суть дан-

ного документа: «Очевидно, что в том положении, в ко-

тором мы находимся, мы не можем больше доверять

ни одному иностранцу. Поэтому мне не терпится по-

лучить известие о том, что все части, включенные в де-

крет от сегодняшнего дня, разоружены. Это даст нам

недостающие ружья и отнимет их у врага»

107

Согласно декрету, расформировывался 4-й иност-

ранный (вспомним, что это бывший Прусский полк),

а из 1-го и 2-го иностранных полков должны были

быть исключены и разоружены все немцы. Распускал-

ся также Иллирийский полк. Хорватские полки упра-

зднялись и превращались в так называемые «пионер-

ные батальоны», точнее, в «стройбат»*. Равным обра-

зом полк Жозефа Наполеона разоружался и

трансформировался в три «пионерных» батальона. Рас-

пускалась испанская королевская гвардия. Французы,

служившие в ней, должны были быть направлены в

Бордо для дальнейшего включения во французские ча-

сти, а из испанцев формировались все те же «пионеры».

То же самое предписывалось проделать и с прочими

испанскими формированиями на службе короля Жо-

зефа, а также и с остатками Португальского легиона.

Но самым, пожалуй, жестоким пунктом этого декрета

было то, что все вестфальские, баденские, вюртем-

бергские и нассауские части, сражавшиеся в Испании,

* В данном случае «пионерные» означает не просто синоним «саперных», речь идет о саперах-рабочих, которым не до-

верялось оружие, а позволялось действовать только киркой или лопатой. Во всех смыслах аналог советских стройбатов.

И. Лекомт. Встреча Наполеона и Великого герцога Вюрцбургского

Фердинанда-Иосифа 3 октября 1806 г. Исп. в 1813 г. Версальский музей.