Сивачёв Н.В., Язьков В.Ф. Новейшая история США. 1917-1972

Подождите немного. Документ загружается.

особенно после того, как число убитых перевалило за

0 тыс. Впервые в истории новейшего времени правительство

^ША подверглось широкой критике за участие в войне. Этого не

1Ыло ни в 1917—1918 гг., ни в 1941—1945 гг., ни в 1950—1953 гг.

1 стране развернулось невиданное в ее истории массовое анти-

юенное движение, направленное против империалистической

1грессии в Индокитае.

Анализируя внешнюю политику США в 60-е годы, нельзя

фойти мимо некоторых характерных для нее методов достижения

шпериалистических целей правящего класса. Во-первых, про-

13ошло дальнейшее усиление значения военщины в определении

знешнеполитичеекого курса. «Договоры о безопасности» с 43 стра-

тами мира, 2270 военных баз с 1,5 млн. солдат, находящихся на

территории 119 государств, — вот главные средства и институты

знешней политики США. Во-вторых, при органах осуществления

знешней политики — президентском аппарате, Совете националь-

ной безопасности, министерствах, ведомствах и т. д. огромную

роль стали играть различные совещательные группы, где собраны

многие известные специалисты по международным проблемам.

Они опираются на сеть исследовательских институтов по внешней

политике, которые в прогрессивной публицистике характеризуются

как «фабрики диверсий». Наконец, в-третьих, упала роль пред-

ставительных учреждений в выработке внешней политики. Пред-

седатель комиссии сената по иностранным делам Д. У. Фулбрайт

авторитетно заявляет, что глобальные военно-политические обяза-

тельства «позволили нашему правительству приобрести почти

диктаторские полномочия в области внешней политики». Наспех

проштампованные резолюции конгресса, дающие неограниченную

свободу действий Белому дому и Пентагону, стали акциями бла-

гословения агрессии в любой части мира. Вьетнамская авантюра

показала, что институт резолюций типа «тонкинской» фактически

приравнен к акту объявления войны.

4. Рост правой опасности

В течение уже многих десятилетий в США развивается и углуб-

ляется кризис частных устоев в экономических и социальных

отношениях, который порождает глубокий кризис частнособствен-

нической идеологии. Десятилетие, наступившее с окончанием

первой мировой войны, оказалось последним, когда и в идеологии,

и в политике господствовали традиционно-индивидуалистические

мотивы. После кризиса 1929—1933 гг. и «нового курса», по мере

перерастания американского монополистического капитализма в

государственно-монополистический, идеология буржуазного инди-

видуализма уступала дорогу различным государственно-монопо-

листическим концепциям, основой которых является неолибераль-

но-неоконсервативная комбинация, представленная двухпартийной

системой демократов и республиканцев. Это не значит, что идео-

271,

логия реакционного индивидуализма, опирающаяся на неограни

ченное почитание частной собственности и рыночного регулиро

вания, бесследно ушла в небытие. Она не исчезла и не може'

исчезнуть при любой степени государственно-монополистической

развития, ибо индивидуализм питается по крайней мере из тре:

постоянно пульсирующих и при современном капитализме родни

ков: с одной стороны, это мелкая частная собственность индиви

дов, которая, не определяя лица нынешнего буржуазного строя I

находясь ежечасно на краю гибели, отличается поразительной жи

вучестью и способностью приспособления к, казалось бы, невыно

симым условиям господства монополий-конгломератов, с дру

гой — сам государственно-монополистический комплекс, базирую

щийся, несмотря на отрицание частных устоев в их первозданном

виде, на частной собственности и проповедующий частнособствен-

нические добродетели. Промежуточное место между этими двумя

источниками реакционного индивидуализма занимают мощные мо-

нополии, географически сосредоточенные преимущественно в райо-

нах Юга и Юго-Запада, многочисленные техасско-калифорнийские

нувориши-провинциалы, которые чужды идей социальной от-

ветственности бизнеса, не признают вмешательство государства

в их прерогативы, еще не вписались в государственно-монополи-

стическую элиту и поэтому не восприняли господствующей фило-

софии «общественных» или «национальных интересов». Подведя

такой широкий общий знаменатель под реакционный индивидуа-

лизм, не сводя его корни к какой-то узкой основе, нельзя не

прийти к выводу, что это явление внутренне свойственно капита-

лизму на всех стадиях и будет его неизбежным спутником вплоть

до конца существования капиталистического способа произ-

водства.

История государственно-монополистического капитализма

США знает постоянные вспышки реакционного индивидуализма—•

«Лигу свободы», полуфашистские и откровенно-фашистские орга-

низации и течения 30-х годов, афтизм 40-х годов, маккартизм

50-х годов. Социально-политический климат 60-х годов оказался

особенно благоприятным для активизации правых движений. Ло-

зунгом ультраправого движения стал как никогда ярко выражен-

ный индивидуализм. Индивидуализм не случайно поднял голову

в послеэйзенхауэровское время, ибо в период правления респуб-

ликанцев приверженцы «индивидуальных свобод» считали, что

правительство заботится и о них, а с приходом к власти реформа-

торски настроенных демократов они почувствовали себя лишен-

ными политического представительства.

Взлет и падение индивидуализма в огромной мере зависят от

конкретной политической обстановки внутри страны и за ее

рубежами, от соотношения сил в классовой борьбе. В 50—60-е го-

ды американский империализм потерпел немало поражений на

международной арене и испытал множество кризисных социально-

политических явлений в своих национальных границах. Это дало

272,

авод индивидуалистам считать, что беды проистекали от грехо-

эдного «коллективизма», от слабостей некогда сильных и здоро-

ых фибр личности — индивидуума. Взвинтив воображение обы-

ателя глобально империалистическими доктринами «сдержива-

ия», «освобождения», «мировой ответственности» и «непобедимой

ощи», которые оказались нереальными при столкновении с дей-

те ительн остью, правящие круги породили разочарование в среде

уржуазно-мещанской публики. Индивидуалисты считали, что не

удь «коллективистских» институтов типа ООН (здание которой

аиболее оголтелые из них чуть было не обстреляли из базуки),

1АТО и прочих союзов с другими государствами, американцы

авно бы в одностороннем порядке, с помощью кальвинистско-

уританской морали и силы, где это необходимо, очистили земной

дар от скверны «коллективизма» и построили мир по своему об-

азцу и подобию.

Внутренние социальные болезни и неполадки индивидуалисты

ыводили из наличия государства-монстра, которое высасывает

оки из тела и души здоровой американской личности в угоду

ому же самому «коллективизму» — то ли в его русско-коммуни-

тической форме, то ли в виде социальных мероприятий либераль-

ых демократов. При здоровом индивидуализме, рассуждают

ючитатели «свободы личности», выживает наиболее приспособ-

[енный (конечно, прежде всего белый, англосакс, протестант, по

[ачальным буквам обозначения которых в США даже выведена

юр мул а этой выдающейся особи — ВАСП), а под разлагающим

•лиянием «коллективизма» тянут до человеческого уровня негров,

[уэрториканцев и прочих «цветных», снижая качество того самого

образцового гражданина», на котором с божьей помощью и дер-

калось величие США. С усилением борьбы за гражданские права

•асистский элемент реакционного индивидуализма становится

)дной из его центральных характеристик.

Реакционный индивидуализм составляет важное направление

! общественно-политических науках США, несмотря на господст-

ю в них государственно-монополистической идеологии в форме

теолиберально-неоконсервативного «консензуса». Опираясь на бо-

'атые традиции индивидуализма, его сторонники в научно-

университетских кругах проявляют бурную деятельность. Эконо-

мист Ф. Хэйек в 1960 г. выступил со своей «конституцией

:вободы», продолжая с 40-х годов идти в авангарде индивидуа-

шстов. К нему примыкают Л. Мизес, Д. Стиглер, Г. Хэзлитт и

многие другие. Но истинным лидером этой «чикагской школы»

реакционных индивидуалистов ныне является профессор эконо-

мики Чикагского университета М. Фридмэн. Еще в 1953 г. было

юздано «Межуниверситетское общество индивидуалистов», чикаг-

жое отделение которого с 1961 г. начало публикацию «Журнала

товых индивидуалистов». Его духовными наставниками выступили

VI. Фридмэн и Ф. Хэйек. Кгедо журнала было достаточно опре-

теленно сформулировано в первой редакционной статье, провоз-

10 К. В. Сивачев, Е. Ф. Я»ьков

273

гласившей «приверженность человеческой свободе»: «Мы вери:

в свободное частное предпринимательство и в установление стрс

жайших границ правительственной власти. Философия, котору!

мы проповедуем, разделялась величайшими и глубочайшими пс

логическими мыслителями нового времени — Адамом Смитов

Берком, Бентамом, Гербертом Спенсером. Благодаря ей достиг

нуто большинство положительных завоеваний на пути современ

ного мира к материальному прогрессу и возрастающей свободен

В век признания абсолютным большинством буржуазных авторо

«социальной ответственности» бизнеса глава «чикагской школы:

М. Фридмэн считает саму постановку такого вопроса ложной .

даже опасной: «Вряд ли что еще так глубоко подрывает самьг

основы нашего свободного общества, как принятие лидерами кор

пораций какой-то еще социальной ответственности, кроме ответсг

венности делать столько денег для их акционеров, сколько можно

Это — фундаментально ложная доктрина». Правительство демо

кратов, признавшее необходимость «социальной ответственности»

создало, по его мнению, «полицейское государство».

В политической практике реакционные индивидуалисты про

тивопоставляют «оппортунизму» и «беспринципности» неолибера

лов и плетущихся у них в хвосте неоконсерваторов свои собствен

ные «окончательные», «принципиальные» решения всех насущны:-

проблем. За рубежами США это — «окончательная победа» на;

коммунизмом и всем тем, что не умещается в рамки пуританской

морали. Пути достижения победы лучше всего, по их мнению

знают такие теоретики милитаризма, как Р. Страус-Хюпе, С. По

сони и другие мастера выписывания победоносных рецептов с

применением термоядерного оружия. У себя дома — еще проще

отказ от разлагающих либеральных реформ, свобода рыночной

стихии, усиление репрессивного аппарата, закон и порядок с не-

пременной верой в бога, лучше всего в протестантском варианте

но можно и в католическом, а на худой конец и в иудейском.

Идеи ультраправых сил не только витали в воздухе. Они в

60-е годы нашли воплощение в деятельности целого калейдоско-

па реакционных организаций. Самой влиятельной из них оказа-

лось «Общество Джона Бэрча» созданное в 1958 г. Его органи-

затор Р. Уэлч так сформулировал задачу своего объединения:

«Убедить наших сограждан начать порывать с углубляющимся

маразмом коллективизма и затем подняться к вершинам более

высоких уровней индивидуальной свободы и ответственности по

сравнению с тем, которого человек когда-либо достигал раньше».

Уже в 1965 г. общество насчитывало 100 тыс. членов. Среди дру-

гих организаций ультра выделяются «Христианский антикомму-

нистический крестовый поход» д-ра Р. Шварца, «Христианский

крестовый поход» священника Б. Харджиса, «Юные американ-

цы — борцы за свободу», «Нацистская партия» Д. Рокуэлла

(убитого в одной из потасовок), «Консервативная партия» в

Нью-Йорке, «Минитмены». О последней необходимо сказать не-

274,

сколько слов особо. Ее создал в 1960 г. в Миссури Р. Депью,

>азочарованный тем, что «бэрчисты» «только говорят и ничего не

телают». Это — военизированная организация, располагающая

юльшим арсеналом разнообразного оружия. Она имеет около

0 тыс. активных членов и до 40 тыс. сторонников. Они не верят

! способность правительства остановить «вторжение» русских и

1авести порядок в собственном доме. 'Поэтому, говорит Р. Депью,

шогда русские вторгнутся, мы сразу же выступим с оружием и

5удем воевать как партизаны», а пока оружие пригодится для

<внутренних предателей». Принятый «минитменами» «манифест»

разоблачает этих «предателей» и призывает «готовиться к тому

1ню, когда американцы снова выйдут на улицы воевать за свою

«изнь и свободу». Отсюда и название организации — «люди,

ютовые к борьбе через минуту после призыва», почерпнутое в

анналах героической борьбы американских патриотов периода

зойны за независимость. (В скобках заметим, что Пентагон тоже

не чуждается фольклора XVIII в. Он взял слово «минитмен»

для наименования ракет на твердом топливе.)

В ожидании «русского вторжения» «минитмены» и все орга-

низации ультра заняты более насущными делами — преследова-

нием прогрессивных деятелей и групп, убийствами борцов за

гражданские права негров, публикацией памфлетов фашистского

типа. Вожди ультраправых не считают, что все органы государ-

ства и государственные деятели плохи. Их, например, вдохнов-

ляла работа комиссии по расследованию антиамериканской дея-

тельности, переименованной в 1969 г. в комиссию внутренней

безопасности, управления по контролю за подрывной деятель-

ностью и прочих бастионов «личных свобод». Но «хороших»

людей мало в правительственных кабинетах, утверждали в на-

чале 60-х годов ультра; да и как им там быть, если судебный

корпус возглавляет «красный» председатель Верховного суда

Э. Уоррен, место которого на скамье подсудимых, а глава госу-

дарства, президент Д. Кеннеди, — и того хуже. Д. Кеннеди и

Э. Уоррен подвергались нападкам провокационного и прямо пре-

ступного характера. В публикациях ультра можно было прочесть

такие откровения: «Трумэн показал, что любой может быть пре-

зидентом, Айк — что можно вообще обойтись без президента,

Кеннеди — как опасно иметь президента».

Культ насилия, психология успеха, достигаемого любой це-

ной, нетерпимость к «неамериканскому» образу жизни и мысли

создали такую атмосферу, когда преступления, включая убий-

ства, вошли в порядок дня. 22 ноября 1963 г. жертвой режима

насилия и террора пал президент США Д. Кеннеди, разделив-

ший участь А. Линкольна, Д. Гарфилда и У. Маккинли. Что это

было делом рук ультраправых, говорит вся объективная обста-

новка того времени. Повторение даласского почерка в 1968 г.,

когда за два месяца были убиты М. Кинг и Р. Кеннеди, не остав-

ляет сомнений в том, что организаторов политических убийств

Ю*

275

надо искать не в среде свихнувшихся одиночек, а в непробивае-

мой толще ультрареакционных сил.

Правая опасность в США представлена не только массой

организаций, деятельность которых находится на грани преступ-

ности. Она имеет и более респектабельное обличье, что убеди-

тельно продемонстрировали выборы 1964 г. Правое крыло пар-

тии, возглавлявшееся сенатором от Аризоны Б. Голдуотером,

сразу же после поражения республиканцев в 1960 г. нашло «точ-

ное» объяснение провала и «верное» средство победы. Источник

неудач «великой старой партии» сторонники аризонца видели в

том, что после Г. Гувера начиная с 1936 г. она выдвигала не

тех кандидатов. Все они — А. Лэндон в 1936 г., У. Уилки в 1940 г.,

Т. Дьюи в 1944 г., даже победоносный Д. Эйзенхауэр — не имели

своего лица и голоса, были подголосками либеральных демокра-

тов. Не отличаясь от своих противников, за которых голосуют

любители поживиться за счет состоятельных людей, эти канди-

даты были тенью демократов. Такой выдвиженец — всего навсего

«тоже кандидат», а не настоящий знаменосец былого «твердого

индивидуализма», составлявшего силу республиканской партии.

Реакционные индивидуалисты требовали — ив обстановке бур-

ного подъема ультраправых идей и движений добились — своего

собственного кандидата в президенты. Лицо Б. Голдуотера, рес-

публиканского выдвиженца 1964 г., и в самом деле было непов-

торимым, особым, это не был «тоже кандидат». Он выступил с

рецептами «окончательного» решения многих вопросов, в чем ему

помогли его ближайшие советники — М. Фридмэн (внутренняя

политика) и Р. Страус-Хюпе (внешняя). Что же обещал амери-

канцам Б. Голдуотер? В области внутренней политики — покон-

чить с социальным страхованием и прочими расточительными

затеями демократов, навести порядок, поставив на место студен-

тов, негров и всех, кто действует по указке «коммунистов». Вне

страны — «победу над коммунизмом», ибо, как гласила плат-

форма партии, «не может быть никакого мира, никакой безопас-

ности, пока эта цель не достигнута». Республиканский кандидат,

после вступления в Белый дом, грозил вывести США из ООН и

предоставить право американскому командующему вооружен-

ными силами НАТО применить, по своему усмотрению, атомное

оружие «в случае вражеского нападения». Так как водородные

бомбы и ракеты типа «минитмен» были существенным под-

спорьем для карабинов и гранат, накопленных на складах

«Минитменов» и других организаций ультра, то все они, решив,

что при Б. Голдуотере-президенте им не надо будет оставаться

«партизанами», дружно поддержали его.

Поражение Б. Голдуотера на ноябрьских выборах 1964 г. было

нетрудно предсказать, что и делали заранее почти все политиче-

ские обозреватели солидных буржуазных газет. Однако следует

задуматься над другим: он проиграл выборы, получив свыше

27. млн. голосов. Буржуазная пропаганда успокаивала насторо-

276,

лившееся прогрессивное и либеральное общественное мнение

1ША тем, что многие миллионы голосовали за Б. Голдуотера по

нердии, автоматически, ибо он был выдвинут респектабельной

артией. Но вот наступили очередные президентские выборы.

I хотя консерваторам было кого выбирать из двух главных

андидатов, на выборах 1968 г. 10 млн. человек пошли за

ретьим — бывшим и будущим губернатором Алабамы Д. Уолле-

ом, которого уже никак нельзя считать представителем буржу-

зной респектабельности. Это говорит о глубоком проникновении

еакционных идей и настроений в среду американцев, которые,

:ак показывает анализ политического спектра, охватили даже

[екоторую часть рабочего класса, отдавшую свой голос

],. Уоллесу.

Современные ультра видят главного врага в коммунизме,

юторый они, однако, находят и там, где его не только нет, но

де этот «коммунизм» (т. е. государственно-монополистическая

[деология и политика) главными силами буржуазии рассматри-

!ается как наиболее эффективное средство укрепления классо-

юго господства монополий и предотвращения прихода социа-

1изма.

5. Подъем рабочего и демократического движения

Шестидесятые годы были не только временем активизации

,'льтраправых течений. Гораздо более важным оказался прямо

гротивоположный фактор социально-политической жизни США —

юдъем прогрессивных движений, принявших невиданный с

30-х годов размах.

Демократические движения 60-х годов надо рассматривать с

учетом воздействия научно-технической революции на социаль-

ную структуру американского общества. Усиление процесса про-

летаризации вполне естественно ставит новые слои пролетариата

на авансцену современного социального протеста, классового в

своей сущности. Более ярко выраженный индивидуализм пред-

ставителей этого нового пополнения рабочего класса, их неорга-

низованность, объясняющаяся и особенностью их социальной

психологии и игнорированием их интересов лидерами АФТ—

КПП, делает их для поверхностного наблюдателя или для спе-

циалиста, воспитанного в духе отрицания исторической миссии

пролетариата, стоящими вне последнего, бунтующими не во

имя каких-то крупных классовых идей, а в силу повышенного

чувства эгоизма у «среднего класса» или эксцентричности людей,

выбитых из колеи жизни.

Надо оговориться, что индивидуализм, эгоизм и эксцентрич-

ность в социальном поведении новых слоев трудящихся дейст-

вительно присутствуют. С этим явлением следует считаться,

находя ему рациональное объяснение. Но оно не должно засло-

нять главного — принадлежности лиц и групп, протестующих в

такой форме, к антимонополистическим, движениям современно-

277,

^^^^^ти, к столбовой дороге классовой борьбы в США. Надо также

отвергнуть широко распространенную в буржуазной и всей не

марксистской литературе точку зрения, которая выносит, с одной

стороны, высокомерный приговор «традиционному», т. е. органи

зованному в профсоюзы, рабочему движению за то, что онс

якобы только и помышляет об увеличении зарплаты, а с дру-

гой, — отрицает за выступлениями новых категорий трудящихся

(относя их к «среднему классу») всякое материальное содержа-

ние, их социальный смысл, выдавая их за эксцентричную, нрра-

ционалистическую буффонаду.

В США стало модой обвинять профсоюзы в якобы непомер-

ных требованиях экономического и социального характера, кото-

рые наносят ущерб «общественным интересам». Таким образом,

профсоюзы критикуются и за отсутствие постановки смелы)

требований, и за смелость в своих требованиях. Вся эта система

взглядов — насквозь буржуазная, ибо она построена на буржуаз-

ном восприятии всех социальных категорий: профсоюз поощ-

ряется к «широким» целям, если это не сопряжено с посягатель-

ством на позиции и прибыли монополий. Стоит профсоюзу

заявить, что социальный прогресс немыслим без улучшения

положения основной производительной силы общества, и он

превращается в объект критики и обвинения в алчности и «узо-

сти» взглядов. В американской литературе 60-х годов права

гражданства получила концепция, что в инфляции и прочих неду-

гах экономики повинны именно профсоюзы с их «неограничен-

ными» требованиями. Гонка вооружений, внешнеполитические

авантюры, военно-государственно-монополистический характер

экономики, дающий монополиям действительно неограниченный

ничем, кроме классовой борьбы и интересов общего сохранения

господства буржуазии, путь к максимальным прибылям, — эти

факторы предаются забвению. Правое, а иногда прямо реакцион-

ное руководство профсоюзов в угоду буржуазным критикам

часто идет на уступки и призывает рабочих к «сдержанности»,

признавая тем самым, что оно соглашается с истинностью бур-

жуазных утверждений.

Рядовые рабочие проявляют куда больше практической гра-

мотности в политэкономии и социологии, не считая требований

о повышении заработной платы, улучшении социального страхо-

вания и условий труда противоречащими истинным интересам

нации. «В США, — говорится в «Документах международного

Совещания коммунистических и рабочих партий» (июнь

1969 г.), — проводятся боевые забастовки за удовлетворение эко-

номических требований, которые зачастую начинаются, несмотря

на давление и угрозы со стороны правительства и вопреки воле

реакционных профсоюзных лидеров. Растет активность рядовых

членов и прогрессивных сил в профсоюзах»

«Документы международного Совещания коммунистических и рабочих

партий. Москва.

5 — 17

июня 1969 г.». стр. 17.

278,

Рабочее движение в 60-е годы имело некоторые особенности

о сравнению с предшествовавшим десятилетием. В профсоюзах

силились боевые настроения, проявившиеся в «бунте рядовых».

Несогласие с условиями коллективных соглашений, на которые

од давлением предпринимателей, государства и «общественно-

ти» идут профсоюзные лидеры, чаще, чем в прошлом, приво-

,ило к отказу ратифицировать пункты договоров, а нередко и

.еликом весь контракт. Это подрывало позиции консервативных

ерхов в АФТ—КПП и в отдельных союзах. За один только

964 г. в результате протеста низов на выборах были провалены

иесть лидеров общенациональных союзов, включая Д. Кэри

профсоюз рабочих электро-радио-машиностроительной промыш-

[енности) и Д. Макдональда (союз сталелитейщиков). В требо-

(аниях стачечников, так же как и в текстах коллективных до-

оворов, все большее значение приобретают проблемы сохране-

шя рабочих мест, трудовых распорядков, переквалификации

рабочей силы и другие вопросы, неразрывно связанные с послед-

:твиями научно-технической революции. Не менее острой являет-

ся проблема доступа к прилично оплачиваемой работе молодежи.

2 повышением требований к квалификации молодые люди, окон-

швшие среднюю школу и не поступившие в колледж, оказы-

заются в катастрофическом положении — их шансы на получение

заботы крайне невелики. Профсоюзы в последние 10—15 лет

:делали много для защиты прав рабочих пожилого возраста, но

лроблема молодых рабочих пока еще не заняла серьезного места

в профсоюзной политике. Это, между прочим, одна из причин

бунтарских настроений в среде молодых американцев.

В стачках 60-х — начала 70-х годов по-прежнему фигурируют

и «старые» вопросы классовой борьбы — требования о повышении

заработной платы, признании профсоюзов и их права на участие

в решении трудовых конфликтов. Проблема заработной платы

особенно обострилась с середины десятилетия, когда эскалация

агрессии во Вьетнаме усилила инфляцию и выросла стоимость

жизни. В 1966—1967 гг. произошло первое за весь период после

корейской войны заметное снижение реальной заработной платы

большой массы рабочих и служащих США. В обрабатывающей

промышленности она упала для производственных рабочих за

год на 2%. Это стало одной из главных причин подъема стачеч-

ного движения с 1966 г.

Необходимость вести стачки за признание профсоюзных прав

говорит о том, как еще бесправны в США профессиональные

организации рабочего класса и насколько несовершенно, а точ-

нее реакционно трудовое законодательство в этом отношении.

Из-под действия законов, дающих право на организацию и веде-

ние коллективных переговоров, выведены целые отрасли эконо-

мики. В других отраслях это право урезано в наиболее сущест-

венном— рабочим запрещается бастовать, чтобы заставить

предпринимателя пойти на переговоры. Во всех видах занятости,

279,

без исключения, право на стачку, которая подкрепляет договор-

ные позиции профсоюза, ограничено труднопреодолимыми

барьерами.

Среди наиболее бесправных категорий трудящихся — госу-

дарственные служащие, число которых в 60-е годы перевалило

за 12 млн. человек. Они лишены права на стачку.

Новым явлением классовой борьбы 60-х годов было актив-

ное участие в стачках государственных служащих, которые пере-

стали считаться с драконовскими законами. Профсоюзы государ-

ственных служащих в массовом порядке начали выбрасывать из

своих уставов пункты об отказе от забастовок. В США развер-

нулась широкая дискуссия, в которой столкнулись взгляды про-

тивников и умеренных сторонников права на стачку этих

категорий трудящихся. Сами государственные служащие участ-

вуют в данной дискуссии не только словом, но и делом —

стачками.

Рабочему движению конца 60-х годов свойственно еще одно

новое явление, не встречавшееся в течение 20 лет, — с тех пор,

когда из КПП были изгнаны радикальные союзы. Оно заклю-

чается в единстве стачечных действий не только профсоюзов

АФТ—КПП, но и последних с теми боевыми организациями,

которые ранее третировались и всячески ущемлялись в правах

профсоюзными боссами. Самой яркой иллюстрацией возрождаю-

щегося единства действий прогрессивных профсоюзов с основной

частью профдвижений США была стачка 150 тыс. рабочих «Дже-

нерал электрик» в 1969—1970 гг. В победоносной забастовке

участвовали свыше 10 союзов. Наиболее примечательным было

то, что Объединенный союз электриков (левая, независимая

организация, исключенная 20 лет тому назад из КПП) и Межна-

циональный союз электриков (АФТ—КПП) впервые выступили

вместе.

Однако профсоюзное движение США остается по-прежнему

в основном силой, нацеленной на осуществление лишь коллектив-

нодоговорного процесса, которому не подвластно решение мно-

гих кардинальных социально-политических проблем современ-

ности— таких, как ликвидация господства монополий, преодоле-

ние милитаризации экономики и агрессии во внешней политике,

обращение результатов научно-технической революции на служ-

бу всему обществу, достижение равноправия негров и другие

демократические задачи. Не разрешив этих вопросов, рабочее

движение не сможет сыграть своей исторической роли в пере-

стройке капиталистического общества в социалистическое. Не

поставив их в крупном плане на повестку дня, оно дает до сих

пор повод буржуазным идеологам утверждать о реакционности,

пассивности профсоюзов США, сеять семена исторического пес-

симизма, неверия в творческие силы рабочего класса и пропове-

довать теории об извечности капитализма.

Коллективнодоговорная мощь 18 млн. членов профсоюзов,

280,