Щетнев В.Е. История Кубани с древнейших времён до конца ХХ века
Подождите немного. Документ загружается.
ГЛАВА 9
1920-е; время неиспользованных возможностей
221
поспринималось населением как новая форма скрытого налогообложения, и хле
боробы долго относились с недоверием к агентам госстраха. В результате ежегодно
иыполнялся план только по страхованию жизни. Задания по остальным видам
страхования оставались недовыполненными на 10 - 30 %.
В 1923 г. на Кубани вновь были открыты государственные трудовые сберега
тельные кассы. Это означало определенную стабилизацию не только в денежно-
кредитной политике, но и в экономическом сознании и в умонастроениях жителей
региона. Менее чем за три года количество вкладчиков возросло в пять раз, а общая
сумма сбережений - в девятнадцать раз. Но при отсутствии свободных денег на
руках у населения уровень развития сберегательных учреждений существенно от
ставал от уровня дореволюционного времени, а основными вкладчиками являлись
учреждения и организации. Среди социальных групп лидерами по вкладам были
служащие, затем шли «прочие», рабочие и крестьяне. К весне 1925 г. только у
652 рабочих и 50 крестьян по всей Кубани имелись вклады в сберкассах, тогда как
вкладчиков из числа служащих и «прочих» было в пять раз больше. Эти цифры
наглядно показывают, кто реально выиграл от «пролетарской» революции.
Повседневная жизнь села напрямую зависела от природных факторов. В отли
чие от Краснодара чистой артезианской водой были обеспечены лишь немногие
станицы: Пашковская, Марьинская, Старокорсунская, Тихорецкая и др. Ряд ста
ниц южной части Кубанского округа использовали речную воду или воду горных
источников. Наиболее загрязненной была вода в северных районах Кубани (Сла
вянский, Усть-Лабинский, Кореновский, Медведовский и др.), где отмечалось и
наличие в ней азотной кислоты. Особую группу составляли два района - Примор
ско-Ахтарский и Темрюкский, вода в которых отличалась повышенной жесткос
тью и была с примесью сероводорода. Жители этих районов пользовались исклю
чительно дождевой водой или привозной (в цистернах), вследствие чего неоднок
ратно возникали серьезные перебои в водоснабжении. Загрязненность воды была
причиной многих эпидемических заболеваний.
Экономические преобразования тесно увязывались с политическими маневра
ми советской власти, что непосредственно отражалось на сельской повседневнос
ти. Придя к власти, большевики сразу ввели ограничения в избирательных правах
для значительных групп населения. Основанием для поражения в правах станови
лось не отсутствие (как раньше), а наличие имущества, владение когда-либо ка
кой-либо собственностью; учитывались также социальное происхождение, про
шлая и настоящая деятельность и т. д. В правах ограничивались лица, применяв
шие наемный труд с целью извлечения прибыли; жившие на нетрудовые доходы;
частные торговцы, коммерческие посредники; монахи и профессиональные слу
жители религиозных культов; лица, являвшиеся в прошлом служащими и агента
ми полиции, жандармерии и охранных отделений; душевнобольные и умалишен
ные; осужденные за корыстные преступления. Представителей этих категорий на
селения в обиходе называли «лишенцами».
Лишение избирательных прав не имело прямого политического смысла (под
разумевается возможный проигрыш коммунистов на выборах). Хотя в ходе выбо
ров 1925 г., особенно в деревне, коммунисты чуть было не потеряли все свои пози
ции. Между тем в самый разгар массового лишения избирательных прав доля
«лишенцев» не достигала и 10 % от численности взрослого населения. Следова
тельно, «лишенцы» не могли представлять для большевиков реальной политичес
кой угрозы, хотя во второй половине 1920-х годов их численность возросла.
222
РАЗДЕЛ III
КУБАНЬ СОВЕТСКАЯ
С 1926 г. началось существенное ужесточение политики советской власти по
отношению к «бывшим людям» и «нетрудовым элементам». В состав «лишенцев»
попали не только те, кто применял наемный труд в данный момент, но и те, кто
использовал наемный труд или жил на нетрудовые доходы до революции. Кроме
того, в разряд «лишенцев» стали включать членов их семей, в том числе несовер
шеннолетних детей. Затем было осуществлено лишение прав лиц, подвергавших
ся репрессиям по линии О ГПУ во внесудебном порядке. Все это привело к стреми
тельному увеличению численности «лишенцев». Этот процесс достиг своего пика
к началу 1930 г. (табл. 3).
Таблица 3
Рост числа «лишенцев» по Кубанскому округу
(сельская местность)
Наименование категории лиц,
лишенных избирательных прав
1926
1927 Уве
личе
ние,
%
Кол-
во,
чел.
% от
изби-
рат.
Кол-
во,
чел.
% от
изби-
рат.
Использующие наемный труд 921 0,16 5379 0,92 0,76
Живущие на нетрудовой доход 590
0,10
1614
0,27 0,17
Частные торговцы и посредники 3367 0,60 5465 0,94 0,34
Служители культа и монахи 757 0,13 1054
0,18 0,05
Бывшие полицейские и жандармы
231
0,04
1597 0,27
0,23
Осужденные 640 0,11
821
0,14
0,03
Умалишенные и недееспособные 163 0,02 398 0,06 0,04
Члены семей в возрасте до 18 лет 1841
0,33
17345 2,98 2,65
Всего лишено избирательных прав
8510
1,52
33673 5,79 4,27
Лишение избирательных прав преследовало важные цели: предотвратить воз
можное усиление позиций и влияния потенциальных или реальных противников
большевизма; осуществить искусственное структурирование общества (как часть
политики деления общества на своих сторонников и противников); установить
тотальный контроль над основной частью общества; вовлечь в ограничительно
дискриминационную политику большевиков социальные низы; поддерживать в
обществе атмосферу раскола и конфронтации, а также агрессивные настроения в
отношении бывших привилегированных сословий. Лишение избирательных прав
являлось прологом к массовым репрессиям 1930-х годов.
В середине 20-х годов со стороны советской власти были даны некоторые сиг
налы о наступлении кратковременной «оттепели» в ее отношении к крестьянству и
казачеству. Наряду с активизацией деятельности по вовлечению крестьянства и
казачества в общественно-политическую жизнь, уступки власти коснулись быто
вой сферы, казачьего уклада. Казакам было разрешено использовать элементы
традиционной униформы: бешметы, лампасы, кубанки, черкески и даже кинжалы.
Территориальные воинские части формировались преимущественно из казачьей
молодежи. Вспомнив о традициях казачьего самоуправления, активного участия
казаков в общественной жизни, кубанские власти осенью 1925 г. вернули в стани
цу институт тыждневых - физически здоровых граждан мужского пола от 18 до
I ЛАВА 9
1920-е: время неиспользованных возможностей 2 2 3
К) лет, занимавшихся выполнением общественно необходимых обязанностей и
охраной общественного порядка. Часть казачества с пониманием отнеслась к воз-
нращению старой повинности и к другим мерам, однако многие казаки восприняли
внезапное миролюбие большевиков недоверчиво. Как показали события рубежа
20 - 30-х годов, их недоверие было резонным.
§ 42. Общественно-политическая
и культурная жизнь
Отзвуки внутрипартийной борьбы. Советская система власти сложилась в
своей основе за 1918 - 1920 гг. (на Кубани она окончательно установилась только
весной 1920 г.). Выработка политического курса все более концентрировалась в
руках партийно-государственной элиты, а дискуссии (совершенно неизбежные при
демократии) стали считаться «происками врагов», «антипартийными вылазка
ми» и т. п.
Отказавшись от парламентаризма и свободных выборов в стране, большевики
обрекали на вырождение демократические нормы и партийной жизни. В начале
20-х годов обсуждение идеологических проектов внутри РК П (б) было обычным
делом. К 1929 г. подобные обсуждения стали невозможны, за них карали лишением
политических прав. В партии насаждалась военизированная дисциплина. Руково
дящие партийные органы фактически назначались, а их «выборы» сводились к
формальной процедуре голосования за единственного кандидата.
Политика «военного коммунизма» была особенно болезненной для Кубани,
как и для других окраинных регионов Советской России. На Кубань присылали
наиболее жестких руководителей, чужаков, которые воспринимали кубанскую спе
цифику как «кулацкую контрреволюцию». Секретарь Кубано-Черноморского об
ластного комитета Р К П (б) М.С. Эпштейн весной 1921 г. заявлял: «...никаких по
литических демократических уклонов на Кубани не может быть. Здесь должна
быть прямолинейность, настойчивость и диктатура партии...»
Поэтому руководители Кубано-Черноморской парторганизации считали про
дразверстку не только вынужденной мерой, но и «оружием классового расслое
ния». Так, В.Н. Касаткин, М.И. Гольман, А.А. Галактионов требовали увели
чить задания разверстки, «изьять из этой окраины хлеб и другие предметы» для
укрепления советской власти. Они требовали блокировать станицы и расстре
ливать за невыполнение разверстки, приравнять середняка к кулаку, отнять
земли зажиточного казачества и на них создать 200 совхозов с принудитель
ным трудом.
Разногласия проявились между местными уроженцами, сторонниками сме
ны антикрестьянского курса, и пришлыми функционерами. Например, продо
вольственный комиссар Кубанской области Л.Г. Пригожин в июне 1920 г. пред
ложил ввести для южных земледельческих регионов продналог, поощрять обога
щение крестьян. Но его проект отверг ЦК РК П (б). Меньшинство коммунистов -
уроженцы Кубани и казаки - возражали против крайних форм расказачивания.
Так, руководители казачьей секции областного исполкома Советов Н.И. Шев
ченко, Л.З. Федоренко сопротивлялись роспуску секции, обстрелам станиц и
взятию заложников, запретам местных обычаев. Однако эти действия жестко
пресекались сторонниками идеи мировой революции. В ходе чистки партийных
рядов (1921 - 1922 гг.) сотни большевиков исключались из Р К П (б ) за «казако-
манство» и «либерализм».
Дискуссия о профсоюзах (осень 1920 - март 1921 г.). Подспудный смыс;
споров о профсоюзах - по какому пути вести страну, если «военный коммунизм»
зашел в тупик. Группировка, поддержавшая взгляды В.И. Ленина, отстаивала гиб
кие формы отношений государства с профсоюзами. На Кубани ее сторонников
возглавил В.Н. Шафранский. Л.Д. Троцкий и его окружение предлагали сделат*
профсоюзы государственным органом, ужесточить дисциплину и насаждать при
нудительный труд. На Кубани лидерами последователей Троцкого были В.Н. Ка
саткин и Я.В. Полуян. В начале дискуссии троцкисты взяли верх в Кубано-Черно-
морском обкоме РК П (б), но затем были отстранены от своих постов и потеряли
влияние. «Рабочая оппозиция» А.П. Шляпникова и А.М. Коллонтай предлагала
передать профсоюзам всю собственность на заводах. На Кубани «рабочих оппози
ционеров» представляли М.Г. Гегечкори и П. А. Склизнев. Борьба закончилась из
бранием от Кубани на X съезд Р К П (б) 16 делегатов-«ленинцев», четырех - от
«рабочей оппозиции» и одного троцкиста.
Как известно, резолюция X съезда РК П (б ) «О единстве партии» (март 1921 г.)
запретила фракции, т. е. исключила «соревнование» идей и политических группи
ровок. Был поставлен заслон инакомыслию искренних сторонников системы, ус
тановлена непререкаемость решений центральных органов партии.
Борьба вокруг первых мер нэпа. Введение продналога вызвало открытое
сопротивление многих коммунистов, привыкших к насильственным мерам. Да и
трудно было выполнить задания центральных органов власти, накормить кубан
ским хлебом голодающую страну, не имея материальных стимулов для крестьян.
Спустя месяц после введения продналога пленум обкома Р К П (б ) одобрил (по
почину своего руководителя М.С. Эпштейна) раскулачивание и массовый зах
ват заложников. Продолжались преследования тех, кто не выполнил план про
дразверстки. Вопреки идеям нэпа III областная партконференция запретила аренду
и акционирование госпредприятий, объявила рабочих государственной собствен
ностью.
Напротив, сторонники продналога осуждали произвол в изъятии продуктов у
крестьян. В июле 1921 г. они сплотились в группу, предложившую допустить час
тную и кооперативную торговлю по свободным ценам, открыть коммерческие бан
ки, снизить налоги. На V областной партконференции весной 1922 г. были выдви
нуты и политические требования оппозиции. Оппозиционеры предлагали создать
дискуссионные клубы. М.Г. Гегечкори подчеркивал, что нельзя увольнять и арес
товывать рабочих за политическое инакомыслие. Наоборот, профсоюзы должны
защищать инакомыслящих от ВЧК. Сторонники либеральных взглядов остались
в меньшинстве, и постепенно их высылали с Кубани в иные регионы под предло
гом «перевода на другую работу».
Дискуссия 1923 - 1924 гг. была вызвана первым кризисом нэпа («ножницы
цен»), разладившим всю экономическую систему СССР. Участились забастовки
рабочих. Среди рядовых большевиков зрело недовольство диктаторскими метода
ми управления «тройки» вождей Р К П (б ) - И.В. Сталина, Г.Е. Зиновьева и
Л.Б. Каменева. Оппозиция - «группа 46-ти» - возглавлялась Л.Д. Троцким.
В Кубано-Черноморской области оппозиционные настроения охватили 30 - 40 %
большевиков, в т. ч. две трети - в Краснодаре и Новороссийске. Оппозиционеры
создали фракцию под руководством члена обкома РКП(б) В.Н. Кочетова. Их взгляды
были противоречивы. В сфере экономики оппозиционеры предлагали ограничить
рыночные отношения, дать профсоюзам две трети мест в дирекциях госпредприя
ГЛАВА 9
1920-е: время неиспользованных возможностей
2 2 5
тий, выселить нэпманов из их квартир и выслать с Кубани. В политических вопро
сах, напротив, оппозиция выступала за расширение демократии. М.В. Буровцев,
К.И. Голодович, Р.Ю. Рудзит, К.К. Герман критиковали «военный режим и дикта
туру аппарата», осуждали вождизм и догматизм. Они предлагали приспособить
систему власти к интересам всех трудящихся, ввести свободу дискуссий и выбор
ность партийных работников.
Исход дискуссии предрешался, конечно, в Москве, а не на региональном уров
не. Соперничающие группировки не оспаривали цель - построение социализма,
но по-разному понимали способы движения к ней. К лету 1924 г. дискуссия закон
чилась снятием с должностей всех оппозиционеров и их высылкой в другие регио
ны. Ведущую роль в победе линии И.В. Сталина на Кубани сыграли А.И. Микоян,
Р.С. Землячка, А.К. Аболин.
В 1924 г. была утрачена последняя возможность демократизации РКП(б). Окон
чательно закрепилась диктатура партийной элиты.
Дискуссии о будущем нэпа и индустриализации в 1926 - 1927 гг. С осени
1924 по весну 1926 г. партия проводила курс «лицом к деревне». На Кубани он
предполагал:
- разрешение долгосрочной аренды, свободной оптовой торговли;
- создание свободной кооперации и мелких частных предприятий;
- опору в станицах на середняцкую массу (составлявшую до 65 % хлеборобов),
а не на бедняков и батраков;
- амнистию казачества (курс «лицом к казаку»): возвращение гражданских
прав более чем половине «лишенцев», разрешение войсковых обычаев и организа
цию службы в территориальных частях армии;
- относительный либерализм в управлении культурой (разрешение украинс
кого языка в делопроизводстве, смягчение цензуры);
- достаточно свободные выборы местных Советов (что быстро позволило про
тивникам советской системы - зажиточным казакам - возглавить многие мест
ные органы власти).
Курс «лицом к деревне» проводился кубанскими большевиками с жаркими спо
рами о том, не приведут ли реформы к контрреволюции. Руководители окружных
комитетов РК П (б) - С.Ф. Баранов (Кубанский округ) и А.И. Подгорный (Черно
морский округ) - приняли временные уступки земледельцам всерьез. Они счита
ли, что сложившаяся система власти совместима со свободной конкуренцией на
выборах, с соблюдением прав частных собственников. Позже им в вину поставили
даже исполнение песни «Ты, Кубань, ты наша Родина», что сочли заигрыванием с
контрреволюционным казачеством.
Комиссия ЦК В К П (б) во главе с Э.И. Квирингом, прибывшая на Кубань вес
ной 1926 г., пришла к разгромному выводу: «Округ резко выделялся из всех губер
ний Союза тем, что кулачество... проявляло себя чрезвычайно активно и вело на
ступление на Советы с целью захватить их в свои руки». Кубанских партработ
ников обвинили в увлечении демократией, в провале на выборах. Резолюция Орга
низационного бюро Ц К от 29 марта 1926 г. потребовала вновь сделать ставку на
бедняков и батраков, выдвигать на все посты иногородних, а не казаков. Секрета
рем Кубанского окружкома В К П (б) назначили Н.И. Барышева, отличавшегося
большей «левизной» во взглядах.
С лета 1926 г. идеи ускоренной индустриализации ценой налогового пресса на
хлеборобов и создания колхозов получили широкое распространение. Руководите-
15 Заказ 0119
ли Северо-Кавказского крайкома В К П (б ) М.С. Чудов, Е.Г. Евдокимов, Д.А. Була
тов требовали раскулачить середняков, отказаться от терпимости к «белогвардей
скому» казачеству.
Сторонники расширения нэпа (В.Н. Толмачев, И.А. Дорошев, С.И. Комисса
ров) сопротивлялись этому разрыву с казачеством и середняком, отвергали воз
врат к гражданской войне. А.И. Подгорный выступал за кооперацию на доброволь
ной основе и за поощрение частных зажиточных хозяйств. Бедняцкие же колхозы,
по его мнению, были убыточны и только мешали «правильной» кооперации.
Непродолжительный по времени и непоследовательный курс «лицом к дерев
не» стал очередным громким лозунгом партии, которая в принципе не была ориен
тирована на решение проблем крестьянства в аграрной стране.
Дискуссия 1927 г. о путях развития С ССР. Последняя организованная оппо
зиция среди большевиков Кубани - так называемые троцкисты. Они призывали к
скорейшей индустриализации за счет крестьянства, к возобновлению политики
«классовой» опоры на бедняков и иногородних, к новому «красному террору». В
Краснодаре действия оппозиции возглавляли сотрудники окружкома В К П (б )
К.Я. Фиге, И.М. Виноградов, Л.В. Довнарович, в Сочи - отставной командир
РК КА Г.В. Севский. Имелись очаги оппозиции также в Майкопе, Армавире, ста
нице Вознесенской.
Оппозиция опиралась прежде всего на маргинальные слои: безработных, ма
локвалифицированных рабочих, студентов, служащих невысокого ранга. Она была
совершенно чуждой сельским жителям, да и в партийной элите уже не находила
сочувствия. Троцкизм был легко подавлен насильственными мерами: ссылками,
увольнениями, арестами. Многие идеи оппозиции позже, в ходе коллективизации,
заимствовали сталинисты.
В условиях однопартийной системы 1920-х годов политический процесс ле
гально ограничился рамками единственной правящей партии. Продуманная стра
тегия развития страны и ее регионов отсутствовала. Поэтому естественными ока
зались дискуссии о будущем нэпа внутри региональной большевистской элиты и
рядового состава РКП (б). Укреплявшийся авторитарный режим постепенно огра
ничивал проявление свободной мысли и препятствовал демократическому приня
тию решений.
Государство и церковь. Русская Православная Церковь (Р П Ц ) по традиции
являлась орудием государства и была втянута в его политику (при пассивном
отношении общества к делам церкви). В период революции РП Ц выступила ду
ховной опорой монархии. Однако революционные, либеральные настроения про
являлись и внутри самой церкви. Еще в начале XX в. демократическая часть духо
венства подняла знамя «обновления» церкви. Временное правительство отложило
решение церковного вопроса до созыва Учредительного собрания. В обществе ви
тали идеи отделения церкви от государства, школы - от церкви, полной свободы
совести. В числе других сил на внутрицерковных противоречиях умело сыграла
партия большевиков, используя для слома старого строя все недовольные им слои
общества, включая верующих. Между тем РП Ц требовала для себя первенства
перед другими конфессиями, полной независимости от государства, не только
сохранения всех старых привилегий, но и значительного их расширения.
В этих условиях в августе 1917 г. начал работу Поместный Собор РПЦ, восста
новивший к концу октября патриаршество. Это шло вразрез с ожиданиями демок
ратизации церкви, хотя Патриарх Тихон и опирался на Высшее Церковное Управ-
IIIABA 9
1920-е: время неиспользованных возможностей
2 2 7
мине, куда входили низшее духовенство и миряне. В промежутке между двумя
игспями Собора началась Гражданская война. Большинство высших иерархов
неркии приняли сторону белых. В то же время большевики решительно приступи-
п1 к устранению основ конфессионального государства. Начиная с декабря 1917 г.
пни национализировали монастырские и церковные земли, заменили венчание в
меркни гражданской регистрацией брака, вывели все виды образовательных уч
реждений из-под влияния церкви, прекратили финансовую поддержку церковных
учреждений. Церковь ответила протестом и обратилась к народу за поддержкой.
С оциальный хаос в стране, привлекательность большевистской пропаганды и
м< >ральное разложение духовенства привели к тому, что значительная часть насе-
iciiiiM не поддержала церковь. Заметно ослабла религиозность селян и горожан. В
народе царил упадок веры, опустели храмы. По выражению религиозного мысли-
1С./Ш и историка Г.П. Федотова, «народ не уважал священников, но не питал к ним
июбы». Вместе с тем почти повсеместно отмечались факты сопротивления духо
венства и прихожан исполнению декрета Совнаркома от 20 января 1918 г. «О сво-
иоде совести, церковных и религиозных обществах». Советская власть жестоко
подавляла всякие попытки церковного протеста. К началу 1920 г., по самым при-
о/цкштельным подсчетам, в России погибли 28 архиереев, несколько тысяч при
ходски х священников, не менее 12 тысяч мирян.
11а Кубани, где советская власть до 1920 г. существовала непродолжительное
время, некоторые декреты по религиозным вопросам либо не были выполнены,
шбо выполнялись позже. Однако данное обстоятельство ни в коей мере не снижа
ло степени решительности власти в проведении антирелигиозной политики. Пре
сл е д о в а н и е священников сопровождалось здесь жесточайшими пытками. Жерт
вами их стали священники о. Иоанн Пригоровский (станица Незамаевская),
о. Михаил Лисицин (станица Усть-Лабинская), о. Георгий Бойко (станица Плас-
Iуповская), о. Александр Флегинский (станица Георгие-Афипская), Назаренко
(станица Кореновская). Две трети из 50 репрессированных и захороненных на
11сесвятском историческом кладбище в Краснодаре священнослужителей погибли
в 1918- 1920 гг.
Давление советской власти на верующих и гонения на РПЦ, как правило, приво
дил и к обратным результатам. С весны 1921 г. наметился мощный подъем религиоз-
н< кти населения Кубани. Воспринимая советское руководство как «власть антихри-
<та», верующие для видимости соглашались с некоторыми антицерковными шага-
м 11 богоборческой власти. На самом деле это была одна из форм скрытого народного
протеста. Такой, например, была реакция крестьян и казаков на запрещение коло-
м >л иного звона: «Ничего, пускай эти колокола молчат, пока царит советская власть.
Терпели уже много, подождем и пострадаем еще. Бог даст, недолго».
11риметой того времени было создание многочисленных братств, сообществ, со-
и мов православных паломников. На Кубани действовали «Кубанский союз христи
ан трезвенников», «Успенское общество православного братолюбия», «Церковное
оратство христианской песни», «Екатеринодарский библейский кружок» и другие
«>( п,единения верующих. Они занимались в основном просветительской и благотво
рительной деятельностью, однако власть расправлялась и с миссионерами. Так, в
декабре 1921 г. кубанская ЧК ликвидировала «Союз христиан-трезвенников» во гла
ве с протоиереем Н. Розоновым, объявив это общество «штабом контрреволюции».
11о окончании активной фазы Гражданской войны большевики предприня-
III новые антицерковные действия. Под гуманным предлогом борьбы с разра-
г>*
2 2 8
РАЗДЕЛ III
КУБАНЬ СОВЕТСКАЯ
зившимся голодом в феврале 1922 г. В Ц И К издал декрет о насильственном
изъятии церковных ценностей. Инициаторами этой акции были Л.Д. Троцкий
и В.И. Ленин. О помощи голодающим власть упоминала только в официаль
ных сообщениях, рассчитанных на общественное мнение. На самом деле она
отказала церкви в ее инициативе помочь голодающим людям хлебом и другими
продуктами (вместо изъятия церковных ценностей). Не разрешили церкви и
замену конфискованных ценностей на равное по весу количество золота и се
ребра. Истинными целями кампании по изъятию ценностей были следующие:
навсегда подорвать могущество Русской Православной Церкви; сломить со
противление прихожан; обеспечить решение оперативных хозяйственных, обо
ронных и внешнеполитических задач путем пополнения государственной каз
ны за счет церкви.
На Кубани областная комиссия под председательством Шевченко к изъятию
ценностей приступила только в конце апреля. Итоги этой акции были весьма скром
ными. Всего по Кубано-Черноморской области (без дальних отделов) к 22 июля
1922 г. было изъято свыше 136 пудов серебра и 4 фунтов золота. Кроме того, было
принято серебряных и медных денег на сумму около 430 рублей. Доля «кубанских»
ценностей в числе общероссийских составила лишь около 0,3 % по золоту и 0,6 %
по серебру. Значительная часть вывезенных из церквей ценностей так и не дошла
до Гохрана республики, осев в карманах изымавших. Один берлинский корреспон
дент писал в то время: «Ущерба не описать инвентарной описью. Всего сильней и
глубже действует утрата общего живописного эффекта внутренностей соборов.
Общее впечатление - ужасающая пустота. Большевики хозяйничали беспощад
нее, чем французы в 1812 г.»
Во многих регионах страны верующие оказали упорное сопротивление изъя
тию церковных ценностей. Всего в России зафиксировано 1414 кровавых инциден
тов в ходе изъятия; были расстреляны по приговору суда или погибли во время
эксцессов 2691 священник, 1962 монаха, 3447 монахинь и послушниц; в результате
внесудебных расправ погибло не менее 15 тысяч прихожан. На Кубани практичес
ки не наблюдалось открытого сопротивления изъятию ценностей. Нередко они
выдавались духовенством добровольно. Самым громким актом противодействия
ограблению церкви был инцидент в Ейске, где местный епископ Евсевий (Рожде
ственский) во время изъятия ценностей из Михайло-Архангельского собора при
звал прихожан к неповиновению властям. Это сопротивление было подавлено
военной силой. Ревтрибунал приговорил Евсевия к семи годам лишения свободы.
Он был сослан в Якутию, откуда на Кубань уже не вернулся.
Относительная покорность церкви на Кубани в основном объяснялась доми
нированием в южных регионах страны позиций «обновленцев», тесно сотрудни
чавших с органами власти и ОГПУ. Искренне веря в то, что им удастся своей
лояльностью заслужить смягчение позиций советской власти в религиозном воп
росе, «обновленцы» пошли на внутрицерковный раскол. Большинство из них дей
ствительно хотели церковной реформы, обновления консервативных канонов РПЦ
в целях укрепления религиозности, неформального сближения церкви и народа.
Однако власть и органы О ГП У ловко использовали раскольническую позицию
«обновленцев» для ослабления влияния РПЦ. В конце 1920-х годов чекисты ана
логичным образом нейтрализовали и самих «обновленцев».
Количественный перевес был на стороне новой церкви. К 1926 г. на Кубани насчи
тывалось 440 синодальных (обновленческих) церквей и 1222 священнослужителя
I ПАВА 9
1920-е: время неиспользованных возможностей
2 2 9
против, соответственно, 113 и 289 «тихоновских» (патриарших). В Краснодаре были
и I к | н ,пи практически все патриаршие храмы. Однако обновленческие церкви не пользо-
мадись симпатиями прихожан. Новые храмы они называли «еретическими и бого-
ч v.'i ы I ическими». Не всегда сопротивление обновленчеству облекалось в мирные фор-
м м. В этот период в регионе произошло более двухсот антисоветских выступлений на
рг./шгиозной почве. Многие из них были противодействием обновленчеству.
До 1922 г. осуществлением всей государственной политики в стране в отноше
нии церкви ведали специальный («ликвидационный») отдел народного комисса
риата юстиции и его структуры на местах. В дальнейшем общее руководство анти-
церковной политикой перешло в ведение Политбюро ЦК РКП(б) и созданной при
игм Антирелигиозной комиссии под председательством Е. Ярославского. Из госу
дарственных органов непосредственно занимались делами церкви ВЦИК, НКВД
и ( )ГПУ. С 1927 г. два последних ведомства практически полностью контролиро-
na./iii антирелигиозную деятельность в стране.
Все вышеназванные структуры имели прямое отношение к закрытию храмов,
разрушению церквей. Если к началу 1918 г. на территории Кубанской области
действовали 667 православных приходов и 3 монастыря, то к 1927 г. количество
приходов уменьшилось до 510, монастыри вообще прекратили свое существова
ние. В конфискованных государством православных храмах и монастырях разме
щались государственные учреждения, школы, детские приюты, клубы, музеи ате
изма, овощные склады, конюшни, общественные уборные. В Армавире вместо ча
сти i и, разрушенной по причине смерти В.И. Ленина, был поставлен памятник
пождю пролетариата. Некоторые храмы сносились по причине мнимой «ветхос-
1и». Ярким примером служит история ликвидации «ветхого» войскового Алексан-
дро- Невского (Белого) собора в Краснодаре в 1932 г., который с трудом смогли
изорвать лишь после нескольких попыток. В начале 30-х годов по всей Кубани был
запрещен колокольный звон.
В стране развернулась невиданная антирелигиозная пропаганда. Атеизм стал
I (>сударственной политикой. Основным объектом (нередко и субъектом) антирели-
I полной пропаганды являлось молодое поколение. Несмотря на навязывавшийся
атеизм, разные поколения кубанцев сохраняли верность вековым традициям. Осо-
• к «и но это наблюдалось в казачьих семьях. Свыше 80 процентов кубанцев считали
себя верующими людьми. Многие дети школьного возраста ходили в церковь на
оогослужение, носили иконы по станице, прислуживали священникам. Даже неко-
юрые коммунисты и комсомольцы, несмотря на угрозу исключения, венчались и
крестили своих детей в церкви. Другие, вынужденные сочетаться гражданским бра
ке >м, старались не регистрироваться в дни церковного поста. Это подтверждает мысль
III. Федотова о том, что церковь была дорога людям не столько служением пастыря,
сколько красотой обряда, с которым кровно сросся народный быт.
Однако нельзя не признать действенности антирелигиозного воспитания мо
лодого поколения. Около 70 % юных читателей антирелигиозной литературы с
носторгом отзывались о прочитанном: «книга показывает вздорность религии»,
- нерно рассеивает мрак религии», «под поповской ризой - труха». «Нужно, чтобы
народ шел в партию, а не в церковь», «нужно уничтожить службу в церкви и от
крыть пионерклуб» - таковы были пожелания многих школьников. Воинствую
щи и атеизм сталкивал ребят с их родителями, формировал двойную мораль. Не
смотря на атеистическое воспитание, 52 % краснодарских школьников в 1923 г.
нризпались в вере в Бога, 48 % - в исполнении религиозных обрядов. Своеобраз
2 3 0
РАЗДЕЛ III
КУБАНЬ СОВЕТСКАЯ
ным ответом кубанской молодежи на атеистическую пропаганду стал бурный рост
сектантства. Наряду с ростом численности традиционных сект (евангельские хри
стиане, молокане, новоизраильцы, толстовцы) шло создание религиозных моло
дежных союзов («бапсомол», «христомол», «правсомол»). В одном только Кубан
ском округе в 1926 г. насчитывалось около 100 религиозных кружков молодежи.
В 20-х годах надежды многих кубанцев на «нормализацию» религиозного воп
роса после Гражданской войны оказались очередной иллюзией. В это десятилетие
советская власть нанесла по РПЦ несколько сокрушительных ударов, разрушив
многие храмы, уничтожив лучшую часть духовенства, изъяв ценности, воспитав
воинствующими безбожниками часть юного поколения. С 1929 г. в стране нача
лось массированное наступление на все конфессии. В целом политику большеви
ков по отношению к церкви правомерно рассматривать как планомерный, целе
направленный террор и гонения.
Молодежь, семья, школа. В 20-х годах резко обозначился конфликт между
семьей и школой как институтами первичной социализации. Решение поставлен
ной перед школой и комсомолом задачи формирования «нового человека» - строи
теля коммунизма - осложнялось противодействием со стороны традиционной,
патриархальной крестьянской семьи. Государству через советскую школу и комсо
мол требовалось воспитать новое поколение коммунистов для осуществления на
меченных преобразований. Неграмотным крестьянам были нужны не дети-комму-
нисты, а грамотные помощники в сельском хозяйстве. А у значительной части
молодого поколения были собственные притязания и жизненные цели, не совпа
давшие ни с государственными, ни с родительскими планами.
Произошел невиданный ранее ценностный разрыв между поколениями кубан
цев. Если накануне революции среди кубанских гимназистов преобладали такие
мнения о своих родителях и взаимоотношениях с ними, как «дети должны чтить
родителей», «слушаться во всем своих родителей», то в 20-х годах все чаще стали
звучать высказывания школьников о том, что «дети могут не считаться с взгляда
ми родителей», «родители не должны становиться поперек дороги своих детей»,
«теперь сила не на стороне отцов», «это два враждебных, постоянно враждующих
лагеря». Кубанский педагог П.Н. Колотинский назвал такое положение «полным
распадом семьи».
На смену традиционному семейному влиянию приходило внесемейное. Школа
и группы сверстников все больше вытесняли казачью и крестьянскую семью из
процесса первичной социализации кубанской молодежи. Эти объективные изме
нения в расстановке сил почувствовала и молодежь, которая все увереннее ощуща
ла себя другой, отличной от своих родителей. Многие молодые люди полагали, что
и время теперь наступило другое, что это их время. Стремясь к достижению новых
социальных позиций (статусов), часть молодежи хотела сломать ставшие тесны
ми для нее рамки традиционного образа жизни. В первую очередь предпринима
лись попытки разрушить те нормы и традиции, которые сковывали свободу выбо
ра, препятствовали самореализации и карьере.
Интересы наиболее активной части кубанской молодежи были связаны с ком
сомолом, ставшим основным проводником социальных изменений в 1920-х годах.
Именно комсомольцы, увлеченные идеей скорого построения коммунизма, безжа
лостно рушили вековой уклад кубанской станицы. При этом численно комсомоль
цы составляли в 1925 -1926 гг. не более 3-5% всей станичной молодежи. Наблю
далась такая закономерность: чем беднее были молодые казаки и иногородние, тем