Щетнев В.Е. История Кубани с древнейших времён до конца ХХ века

Подождите немного. Документ загружается.

ГЛАВА 7

Культура Кубани XIX - начала XX века

161

ство эстонское селение обходил Юлу Ванамис - в шапке, с бородой из конопли,

в шубе мехом наружу, в маске, с мешком подарков для послушных и пучком

хворостин для непослушных детей. Характерными элементами бытовой культу

ры эстонцев, проживавших в Черноморской губернии, были курные руги, «саун»

(бани), традиционные блюда. Своеобразные черты прослеживались в обрядах

жизненного цикла. Так, когда жених привозил невесту домой, она дарила его

отцу рукавицы, а матери - передник.

Несмотря на специфику различных этнических групп, сосуществование их на

Кубани имело исторически обусловленный характер и потому не несло угрозы для

их культур. Постепенно сложилось единое этнокультурное пространство. Истори

чески выработавшаяся оптимальная межэтническая дистанция, не препятствуя

взаимодействию, в то же время обеспечивала целостность и воспроизводство тра

диционных культур, сохранение их самобытности.

§ 31. Художественная культура

Деятели русской культуры и Кубань. Во второй половине XIX в. Кубань про

должала оставаться краем, тесно связанным с творчеством замечательных рус

ских писателей.

В 1886 г. длительную поездку по Кубанской области и Черноморскому округу

предпринял Глеб Иванович Успенский. Первая же встреча писателя с кубанцами

развеяла его представления о крае как о регионе, который якобы не затронут

«греховодником-капиталом» и в котором сохраняются патриархальные отноше

ния. Увидев, что жизненный процесс необратим, Успенский с большой страст

ностью рассказал об этом в циклах «Кой про что» и «Письма с дороги», являю

щихся не только путевыми заметками, но и философскими раздумьями о судь

бах народа. В один из воскресных дней на Сенном рынке Екатеринодара Глеба

Успенского поразила картина «женского рынка». «Тысячная толпа этих рабынь»

предлагала свои руки владельцам табачных плантаций. «Бедные деревенские

дети, - с горечью отмечал писатель, - чисто по детской наивности, полагают, что

нужно как можно лучше принарядиться, чтобы нашлись охотники купить этот

товар; все они разоделись как «маков цвет», в лучших платьицах, в лучших пла

точках, точно собрались песни играть. Сколько детской наивности в этой толпе

женской молодежи, не знакомой еще с ощущением тоски в труде, не подозреваю

щей, что эти «планташи» (местное название плантации) умертвят в них это тру

довое «веселье», которое они, дети деревни, трудовой жизни, привыкли не отде

лять от работы!» В очерке «Мирошник» (из цикла «Письма с дороги») Глеб Ус

пенский рассказал о красавице-казачке, «справляющейся с массой работ без ма

лейшего утомления». Писатель восхищался тем, что «хозяйство ее шло как-то

удивительно стройно и рассчитанно», потому что «все хлопоты лежали» на этой

трудолюбивой, энергичной и умной женщине. В то же время Успенский с болью

поведал о том, к каким изломам судьбы приводит неравноправное положение

иногородних на Кубани.

Поездка на Черноморское побережье Кавказа великому русскому писателю

Антону Павловичу Чехову дала материал для произведения большого художествен

ного и социального звучания - повести «Дуэль». Встречи со многими людьми,

знакомство с жизнью в Новороссийске брата Александра (тоже писателя), поезд

ки в Туапсе, Сочи, Новый Афон дали Чехову возможность с удивительной красоч

ностью нарисовать картины приморского городка, где живут его герои. Писатель

1 1 Закал 0119

162

РАЗДЕЛ II

КУБАНЬ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

со всей мощью своего таланта показал, как безволие, физическая и умственная

лень интеллигенции делают ее жизнь пошлой и безнравственной.

С Черноморским побережьем были тесно связаны жизнь и творчество писате-

ля-народника Владимира Галактионовича Короленко, развивавшего традиции рус

ской этнографической школы. Живя в Джанхоте, Геленджике и Новороссийске,

писатель интенсивно работал над рассказами, очерками и воспоминаниями, руко

писью «Истории моего современника».

Традиция интереса к Кавказу была продолжена в творчестве одного из после

дних крупных представителей критического реализма в России Ивана Алексееви

ча Бунина. Во второй половине 90-х годов Бунин не раз бывал на Кубани. Действие

одного из рассказов, входящих в цикл «Темные аллеи», разворачивается в том

числе в Геленджике и Сочи («Кавказ»).

Резкие социальные контрасты изобразил в своих рассказах «Чужие люди»,

«Дед Архип и Ленька», «Женщина» и др. Алексей Максимович Горький. Стран

ствия писателя по Югу России осенью 1891 г., его работа в станице Ханской Май

копского отдела нашли отражение в трагическом рассказе «Два босяка».

Александр Иванович Куприн в своих «Путевых картинках» с восторгом писал

о «черной, жирной» земле «сытого края» - Кубани: «Пряник, а не земля! - восклик

нул бы в завистливом восторге наш рязанский или смоленский мужик, обижен

ный на этот счет матерью-природой; большие станицы, разбросанные широко по

сочным лощинам, окружены виноградниками». В уста безымянного православно

го батюшки Куприн вложил суровую оценку социальных и экологических послед

ствий для Закубанья Кавказской войны и переселения горцев в Турцию.

Кубанская литература. Среди казачьих литераторов Кубани, подвергшихся

сильному влиянию украинской литературной традиции, особое место занимает

Василий Семенович Мова (1842 - 1891), уроженец хутора Сладкий Лиман (ныне в

составе Каневского района Краснодарского края). Тяге писателя к украинской

литературе способствовало обучение на историко-филологическом факультете

Харьковского императорского университета. Но студентом Мова был не очень при

лежным: за четыре года одолел лишь два курса, пока не был исключен за неуплату.

Лишь в 1868 г. на правах «постороннего лица» B.C. Мова закончил юридический

факультет. Почти десятилетнее пребывание в Харькове было отмечено участием в

местных литературных кружках, дебютом на страницах газеты «Харьков», где Мова

публиковал статьи, очерки и рассказы, пропагандой творчества Т.Г. Шевченко. В

1873 г. B.C. Мова возвращается на Кубань, служит судебным следователем в ста

нице Усть-Лабинской, мировым судьей в Ейске, а затем - присяжным поверенным

в Екатеринодаре. Служебная карьера ему не удалась. «Он не сумел удержаться с

достоинством на высоте своего призвания и утратил всякое уважение со стороны

благомыслящих граждан», - писал о Мове начальник Кубанской области

Н.Н. Кармалин. Зато творческим подъемом и художественной зрелостью были

отмечены литературные произведения B.C. Мовы: драма «Старое гнездо и моло

дые птицы», поэма «На степи!», баллада «Казачьи кости». В конце жизни, подводя

итоги несбывшимся надеждам, он все чаще обращался к воспоминаниям о студен

ческих годах в Харькове. B.C. Мова смог опубликовать лишь полтора десятка

стихотворений и несколько газетных статей и рассказов. Слава и признание при

шли к нему через полвека после смерти, когда в Германии, в США, на Украине

вышли сборники его произведений. На Кубани сочинения B.C. Мовы были опуб

ликованы в 1999 г. благодаря подвижнической деятельности В.К. Чумаченко.

ГЛАВА 7

Культура Кубани XIX - начала XX века

163

Самобытным кубанским писателем, талант которого высоко ценил А.П. Че

хов, был Николай Николаевич Канивецкий (1857 - 1911). Почетный мировой су

дья и гласный Екатеринодарской думы, Канивецкий большую часть своей жизни

посвятил общественной деятельности. Благодаря таланту видеть значительное за

непримечательным, казалось бы, фактом Канивецкий донес до нас во всей перво

зданной красоте своеобразие быта, обычаи и нравы кубанцев. Уже в первом своем

рассказе «По станичному приговору» (1897) писатель сумел простыми языковы

ми средствами рассказать о победе человеческого духа над тяжелой силой плоти. В

рассказе «За варениками» Канивецкий дал блестящее описание подвига четырех

черноморских казаков, на которых врасплох напал целый отряд черкесов. Каждое

слово, каждая реплика героев в рассказах «Из-за зайца», «Контрабандный чай»,

«Под Пасху» и др. дышат улыбкой. Повествовательная часть рассказов написана

выразительным русским литературным языком, а персонажи говорят на неповто

римой, колоритной кубанской «балачке». Лучшие свои рассказы, напечатанные в

«Кубанских областных ведомостях», Н.Н. Канивецкий объединил в книгу «Из

былого Черномории». «Сколько глубокого юмора, здорового жизненного юмора

скрыто в душе малороссов и ваших казаков, - говорил А.П. Чехов после знаком

ства с рассказами Канивецкого. - Я знал некоторых. Это такие интересные люди.

У них цельнее, независимее характеры, чем у крестьян». Затем Чехов заметил:

«Всего досаднее то, что на Кавказе, как вообще в провинции, очень трудна писа

тельская деятельность; язык сохраняется, литература создается, понятно, тогда,

когда есть писатели, а следовательно, и книги на данном наречии; но скажите,

пожалуйста, какие у вас на Кубани или в Терской области, примерно, писатели!

Можно сказать, их нет! Да и как им быть: читают и так мало, а уж на малороссий

ском языке и совсем не станут разбирать издание; разве уж что-нибудь особенное,

занимательное, как те рассказы, что вы мне сегодня прочли».

Живым, неподдельным юмором наполнены произведения и другого кубанского

литератора - Александра Ефимовича Пивня (1872 - 1962), уроженца станицы

Павловской, автора ряда поэтических сборников. Талантливым собирателем и по

пуляризатором казачьего фольклора, черпавшим из родников народного творче

ства сюжеты собственных произведений, заинтересовался известный московский

издатель И.Д. Сытин. Он выпустил несколько книжек А.Е. Пивня для народного

чтения: «Торбына смиху та мишок реготу», «Сим кип брехеньок», «Козача розве-

га», «Веселим людям на BTixy» и др. Казаки обожали своего «ридного поета». По

слушать живое слова писателя собирались, как на праздник, тысячные толпы.

Произведения А.П. Чехова оказали серьезное воздействие на Ивана Филиппо

вича Косинова (1867 - 1929), уроженца станицы Абадзехской, по роду деятельнос

ти - участкового врача. В Екатеринодаре вышли два сборника его произведений:

«В колесе жизни» (1901) и «Повести, рассказы» (1903). Герои рассказов И.Ф. Ко

синова - это представители сельской интеллигенции, размышляющие о своем

профессиональном долге и смысле жизни, обычные станичники. Большинство

произведений посвящено казачьей тематике, многие рассказы носят юмористичес

кий характер.

Определенное влияние на литературную жизнь края оказали украинские лите

раторы: драматург и прозаик Г.В. Доброскок, поэт Я.В. Жарко, М.А. Вилинская-

Маркович (Марко Вовчок), Ф.И. Капельгородский.

В пореформенный период стала расцветать и адыгейская художественная сло

весность, развивавшаяся на двух языках: устная - на родном, письменная - на

11*

164

РАЗДЕЛ II

КУБАНЬ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

русском. Важным звеном в переходе от фольклора к литературе явилось творчество

Хапита Хамококо, Куйнеша Джанчатова, Юсуфа Хаджибиеко. К 60 - 80-м годам

XIX в. относится творчество Крым-Гирея Инатова. Центральное место среди его

произведений занимает очерк «Путевые заметки», в котором со знанием дела опи

саны быт, нравы и обычаи адыгов, отмечены тонкости адыгского этикета. Верши

ной развития адыгейской художественной литературы конца XIX - начала XX в.

стало творчество Кази-Бека Ахметукова, перу которого принадлежат рассказы,

повести и драмы. Он глубоко разрабатывал нравственно-этические проблемы,

широко использовал в своих произведениях народные легенды и предания, ставил

вопросы историко-культурного единства России и Кавказа.

Велико было значение и любительских драматических театров. В феврале 1876 г.

«Кубанские областные ведомости» сообщали о спектаклях, прошедших в располо

жении штаба Екатеринодарского полка в ст. Хадыженской: «Вместо «Тактики» Ле

вицкого и «Военной игры» Скуроревского, до сих пор сосредотачивавших на себе

внимание и интерес общества офицеров полка, появилась не менее интересная игра,

но только уже не на тактических планах, а на сцене - гг. Котлярова, Лагунова, г-жи

Копалевой и др. любителей; словом, у нас устроились любительские спектакли ...

Особенно удачно прошли малороссийские спектакли. Нижним чинам-черномор-

цам, из которых главным образом состоит полк, эти пьесы, как более понятные,

доставили большое удовольствие. «Оттак нашего брата вси жинки надувают...» -

слышалось из задних рядов во время представления ... Дальше, говорят, спектакли

будут идти на пользу Босняков и Герцеговинцев; благо, за которое вообще нельзя не

выразить признательности лицам, принимавшим участие в спектаклях наших».

С 1894 г. в Екатеринодаре, Ейске, Армавире открываются «синематографы».

Музыкальная культура Кубани представляла собой целостное художествен

ное явление. Во второй половине XIX - начале XX в. шел процесс снижения роли

и значения народной музыки в жизни кубанцев (особенно городских жителей) и

расширения влияния профессиональной музыки. Но в печати все чаще появля

лись статьи, призывавшие беречь песни, воплощающие народный дух, самобыт

ность и историческую память казачества. В 1870-х годах собиранием народных

песен занималась Л.И. Кармалина, супруга начальника Кубанской области, изве

стная камерная певица, ученица М.И. Глинки и А.С Даргомыжского. В декабре

1873 г. она по просьбе М.П. Мусоргского послала ему из Екатеринодара несколько

песен, записанных от казаков-старообрядцев. Издание народных песен осуществил

Аким Дмитриевич Бигдай, мировой судья и музыкант-любитель. Труд, за который

взялся Бигдай, выходил за чисто культурные рамки и приобретал общественное

значение: в условиях быстрого увеличения численности иногороднего населения в

Кубанской области проявилось обостренное желание казачества защитить и со

хранить свое самосознание, в том числе и с помощью самобытной песенной куль

туры. Четырнадцать выпусков «Песен кубанских казаков» А.Д. Бигдая вызвали

живой отклик общественности и прессы.

Более столетия центром распространения церковного певческого искусства

являлся Войсковой певческий хор. Наибольший вклад в развитие хора внесли

регенты М.И. Лебедев, Ф.М. Дунин, М.С. Городецкий, Г.М. Концевич, Я.М. Тара-

ненко. По численности, составу, образцовой организации, редкостному подбору

голосов и высоко развитой технике пения хор считался первым на Кавказе, с ним

не могли состязаться ни архиерейский хор, ни городские певческие объединения.

Впервые попав в Войсковой собор в 1860 г. десятилетним мальчиком, Ф.А. Щерби

ГЛАВА 7

Культура Кубани XIX - начала XX века

165

на позднее описывал свои впечатления от услышанного: «Особенно сильно меня

поразили три песни - херувимское тройное «Господи, помилуй» и концерт... когда

хор стройно и плавно запевал «Иже херувимы» и начались переходы и чередования

голосов, когда попеременно слышались чистые голоса дискантов и альтов ... не

слись голоса теноров или внезапно раздавалось мощное пение басов «Яко до Царя

всех подымем». Я бессознательно улыбался, как улыбаются иногда от неожидан

ных, но приятных впечатлений... аккорды звуков в течение, по крайней мере, полу

часа наполняли, казалось, весь собор, то гремя и сверкая, как гром, то падая очища

ющим душу ливнем». Певчими в войсковом хоре были казаки из разных станиц

Кубанской области. Знания и опыт, полученные за годы службы в хоре, давали им

возможность по возвращении домой зарабатывать на жизнь трудом регента мест

ной церкви или учителя пения в школе.

На рубеже XIX - XX вв. популярными становятся «духовные концерты» из

произведений современных русских композиторов на церковные тексты. Войско

вой хор знакомил кубанцев с сочинениями П.И. Чайковского, А.Д. Кастальского,

А.А. Архангельского, А.Т. Гречанинова и других авторов. Подобные концерты фор

мировали у слушателей интерес к новому стилевому направлению русской духов

ной музыки, вдохновляли на создание хоров в станицах и городах края. Соборный

хор удовлетворял эстетические потребности населения, способствовал понима

нию музыки, а также являлся музыкально-образовательным центром, подготовив

шим сотни регентов и учителей пения.

После образования в 1860 г. Кубанского казачьего войска в Екатеринодар из

Ставрополя был переведен «музыкантский кавалерийский хор» - бывший оркестр

Кавказского Линейного казачьего войска. Он состоял исключительно из исполни

телей на медных духовых инструментах и выполнял функции сугубо военного

оркестра с соответствующим репертуаром. Войсковой музыкантский хор бывшего

Черноморского войска превратился практически в бальный оркестр, исполняв

ший преимущественно светскую музыку русских и западных композиторов. Нали

чие в войске двух оркестров существенно расширило формы их участия в музы

кальной и вообще культурной жизни станиц и городов. В 1888 г., по примеру дру

гих казачьих войск, на Кубани остался один оркестр - музыкантский хор из

36 музыкантов и 18 учеников. К этому времени военные и духовые оркестры стали

создаваться в полках и батальонах Кубанского казачьего войска, поэтому войско

вой музыкантский хор сохранял концертно-бальный характер. К концу XIX в. с

увеличением струнной группы оркестра он трансформировался в симфонический.

Во второй половине XIX столетия основы музыкального профессионализма

на Кубани закладывались домашними частными уроками, занятиями музыкой в

учебных заведениях и музыкальных кружках. В это время любительство и профес

сионализм существовали во взаимосвязи, и различия между ними часто носили

условный характер. С 1 ноября 1906 г. начались занятия в музыкальных классах

Екатеринодарского отделения Императорского русского музыкального общества,

где преподавали выпускники Петербургской и Московской консерваторий. Спус

тя три года музыкальные классы были преобразованы в училище.

Мастера изобразительного искусства вносили важный вклад в развитие ху

дожественной культуры Кубани. Самобытным художником-реалистом был Петр

Сысоевич Косолап (1834 - 1910). Он окончил Павловский кадетский корпус, во

время Крымской войны командовал пластунами, а в 1861 г. поступил в Импера

торскую Академию художеств, в класс гипсовых фигур. В 1863 г. на академической

166

РАЗДЕЛ II

КУБАНЬ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

выставке экспонировалась картина Косолапа «Сумасшествие», которая была удо

стоена малой серебряной медали. Изображение бедного сумасшедшего музыканта,

играющего на прогнившем чердаке у тела старушки-матери, среди ужасов беднос

ти и лишений, буквально потрясло зрителей. На следующий год П.С. Косолап

выставил картину «Возвращение из ссылки». Только через двадцать лет эта тема

была гениально развита И.Е. Репиным в картине «Не ждали». За незаконченное

полотно «Последние минуты Шамиля в Гунибе» на академической выставке 1867 г.

жюри присуждает П.С. Косолапу золотую медаль. Успехи кубанского художника

давали ему право участвовать в конкурсе на большую золотую медаль, но Косолап

«за прекращением от войска стипендии» был вынужден уехать в Екатеринодар, где

продолжал военную службу и творческую деятельность.

Регулярно бывал на Черноморском побережье Кавказа живописец-пейзажист

реалистического направления и активный деятель Товарищества передвижных

художественных выставок А.А. Киселев. Несколько его полотен - «Горная дорога»

(1909), «Тихая вода» (1900), «Ночь на море» (1909), «Кадошские скалы» (1902) -

посвящены Туапсе.

По совету историка запорожского казачества Д.И. Яворницкого на Кубань для

встречи с потомками запорожцев приехал в 1888 г. Илья Ефимович Репин. В ста

нице Пашковской он выполнил несколько десятков портретных набросков с каза

ков - участников Крымской войны. После возвращения с Кубани Репин завершил

свое эпическое полотно «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».

Центрами изобразительного искусства в Кубанской области в начале XX в. ста

ли школа рисования Е.И. Посполитаки и Екатеринодарская картинная галерея.

Школа Посполитаки была первым частным учебным заведением на Кубани, где

учились не только рисованию, но и ремеслу. Причем часть воспитанников обуча

лась за счет основателя школы. Основу Екатеринодарской картинной галереи со

ставила коллекция местного любителя живописи Федора Акимовича Коваленко

(1866 - 1919). Его называли «кубанским Третьяковым», он был известным челове

ком в России, состоял в переписке с Л.Н. Толстым, И.Е. Репиным, Н.И. Рерихом.

В 1889 г. Главное управление казачьих войск сообщило известному скульптору

Михаилу Осиповичу Микешину «заветное сердечное желание всех кубанцев ви

деть памятник Императрице Екатерине II в своем родном городе Екатеринодаре,

носящем имя своей августейшей основательницы». Напряженная работа над па

мятником продолжалась до самой смерти Микешина, и лишь в 1907 г. была уста

новлена колоссальная статуя императрицы (вместе со статуями меньшего разме

ра: генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина-Таврического, кошевых атаманов Си

дора Белого, Захария Чепеги, Антона Головатого, а также кобзаря с поводырем).

Шедевр Микешина простоял до 1920 г. и был демонтирован в связи с приближав

шейся годовщиной Октябрьской революции.

Архитектурный облик кубанских городов менялся в пореформенный пери

од. Если в 1870 - 1890 годах основным стилевым направлением являлся эклек

тизм, то к началу XX столетия он уступил место модерну. Заметный вклад в архи

тектуру Екатеринодара внес Иван Клементьевич Мальгерб. В качестве городского

архитектора он руководил постройкой зданий мужской гимназии (ныне краевой

центр эстетического воспитания и гуманитарного образования), епархиального

женского училища (медицинская академия), коммерческого училища (академия

физической культуры). Бесценными творениями Мальгерба стали Свято-Екате-

рининский кафедральный собор и проект Свято-Троицкой церкви.

ГЛАВА 7

Культура Кубани XIX - начала XX века 167

Выдающимся кубанским архитектором был Александр Петрович Косякин (1875 —

1919). Сын помощника атамана Кубанского казачьего войска, он пренебрег блестя

щей военной карьерой, которая открывалась перед ним, и поступил в Петербургс

кий институт гражданских инженеров. Окончив его и вернувшись на Кубань, Ко

сякин вскоре был назначен на ответственную должность войскового архитектора.

Одной из первых его значительных работ стал проект трехэтажного здания Кубан

ского Мариинского института. Оно и по сей день украшает город (ныне Красно

дарский военный институт). В сентябре 1906 г. в станице Пашковской по его про

екту была заложена церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы. По своей

ажурной, изящной архитектуре этот Божий храм не имел себе равных на Кубани.

По проектам А.П. Косякина были возведены церкви в станицах Казанской и Сла

вянской. Замечательной работой архитектора стало и здание почтамта. Творения

А.П. Косякина создавали городской «каменный пейзаж» и не затерялись среди

других зданий Екатеринодара.

Мощный духовный потенциал, накапливавшийся на Кубани, не всегда, к со

жалению, реализовывался вследствие отдаленности региона, неразвитости обра

зовательной сферы, засасывающей будничности провинциальной жизни.

§ 32. Просвещение. Наука. Здравоохранение

Казаки и войсковая администрация уделяли большое внимание налаживанию

гражданской жизни. Уже в конце XVIII в. появляются первые учебные заведения,

затем создаются библиотеки, культурно-просветительные учреждения. Но в усло

виях Кавказской войны все это рассматривается как нечто второстепенное. И лишь

с 60-х годов XIX в. наступил коренной перелом. Общественная жизнь в Кубанской

области и Черноморской губернии активизировалась. Была сформирована сеть

учебных заведений, начали выходить местные газеты, свои труды публиковали

кубанские историки, экономисты, географы, за здоровье людей боролись врачи

лечебных учреждений.

Просвещение. Важное место в общественной жизни Кубани занимали шко

лы. Во многих станицах, селах, аулах они являлись единственными очагами куль

туры.

Казаки уделяли особое внимание образованию. Делами школы занималась

войсковая администрация. Атаманы Ф.Я. Бурсак (1799 - 1816), Ф.Н. Сумароков-

Эльстон (1863 - 1869), Н.Н. Кармалин (1873 - 1883) немало сделали для создания

и развития сети учебных заведений.

По сведениям известного кубанского ученого Ф.А. Щербины, уже в январе 1794 г.

в Пластуновском курене была открыта школа. Неутомимым организатором учеб

ных заведений явился войсковой протоиерей Кирилл Васильевич Россинский,

который в 1803 г. на частные пожертвования открыл в Екатеринодаре казачью

школу, в 1804 г. преобразованную в уездное училище. Вскоре такое же учебное

заведение открылось в Ейске. Стараниями К.В. Российского в станицах Черномо

рии было организовано десять приходских училищ. При его непосредственном

участии стали действовать духовное училище (1818) и Черноморская войсковая

гимназия (1820), закрытая через несколько лет, в реакционные «последекабрьские

годы». Лишь в 1850 г. эта гимназия вновь открылась в Екатеринодаре. Однако с

1856 по 1876 г., за неимением помещения в войсковой столице, она находилась в

Ейске. Среднее образование казачьи сыновья и дети «почетных горцев» имели воз

можность получать в созданной в 1837 г. Ставропольской гимназии.

168

РАЗДЕЛ I!

КУБАНЬ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

В линейных казачьих станицах школы стали появляться с 30-х годов XIX в. в

виде полковых, а с 1845 г. - бригадных школ. Средних учебных заведений у линей-

цев не было.

Общественный подъем 60-х годов привел к значительному расширению сети

учебных заведений.

К началу 60-х годов XIX в. в крае действовали одно среднее учебное заведение

(войсковая мужская гимназия) и около тридцати начальных училищ, через 50 лет

число гимназий выросло до двенадцати, начальных училищ Министерства народ

ного просвещения стало 1033. Кроме них существовали реальные, промышленные

училища, учительские семинарии и другие учебные заведения. Получило развитие

и женское образование.

Рост учебных заведений начался с 1863 г., когда наказной атаман казачьего

войска Ф.Н. Сумароков-Эльстон подписал циркуляр, в котором приглашал духо

венство, станичных и окружных начальников, бригадных и полковых командиров

принять участие в открытии школ в станицах.

За четыре года было открыто 100 школ. Первые школы находились в подчине

нии казачьего начальства, и только в 1871 г. они были переданы в ведение Мини

стерства народного просвещения.

Но общий образовательный уровень населения Кубани и Черноморья оставался

невысоким. Показательны в этом отношении данные первой всероссийской перепи

си населения (1897 г.). На каждые 100 человек населения Кубанской области прихо

дилось 16 грамотных, Черноморской губернии - 31. Особенно низок был уровень

грамотности среди иногородних и адыгейских крестьян. Грамотных женщин в горо

дах было в два раза меньше, чем мужчин, а в кубанских станицах и селах - почти в

5 раз. Кубанская область по отношению числа учащихся к общему числу населе

ния занимала лишь 42-е место среди 89 губерний и областей России.

К 1917 г. уровень грамотности населения Кубани немного возрос и на каждые

100 человек приходилось грамотных: 53 казака, 47 крестьян, 9 адыгов, а женщин -

по 17 казачек и крестьянок, и только одна черкешенка из 100 была грамотной.

По причине нехватки школ большинство (почти три четверти) детей школьно

го возраста были лишены возможности получить самое элементарное образова

ние. Вне школы оставалась подавляющая часть иногороднего крестьянского насе

ления.

Образование было доступно для детей представителей привилегированных

сословий (дворяне, священники, купцы, горская знать) и казаков. Молодые казаки

должны были, согласно существовавшим правилам, отправляться на военную

службу элементарно грамотными, т. е. умея читать и писать.

В первую очередь новые школы открывались на средства войсковой казны и

станичных обществ в богатых станицах. И казаки твердо отстаивали свой прин

цип: «казачья школа для казаков». Дети иногородних могли обучаться в этих шко

лах за особую плату, да и то при наличии свободных мест.

Основным типом учебных заведений были начальные училища Министерства

народного просвещения и церковно-приходские школы, дававшие самые элемен

тарные знания. Их выпускники должны были научиться читать, писать, произво

дить четыре арифметических действия и знать «закон Божий».

Таким образом, к 1916 г. начальная система обучения включила в себя трех-, четы

рех-, пяти- и шестигодичные, а также высшие начальные училища. Были и «иновер

ные» школы: католическая, лютеранская, эллинская (греческая) и армянская.

ГЛАВА 7

Культура Кубани XIX - начала XX века

169

Начальное обучение обязательно включало в себя элемент трудового воспита

ния. Подавляющее большинство школ имело сады и огороды, где трудились уча

щиеся. Кроме того, девочки занимались рукоделием, а мальчики осваивали плот

ницкое ремесло, плели корзины, сети.

Получить образование в средних учебных заведениях - гимназиях и реальных

училищах - могли лишь выходцы из привилегированных сословий.

Такие образовательные учреждения действовали не только в городах - Екате

ринодаре, Новороссийске, Ейске, Майкопе, Темрюке, но и в станицах Лабинской,

Славянской и Усть-Лабинской.

Первое женское учебное заведение - Мариинское женское училище - было

открыто в 1863 г., в 1902 г. оно было преобразовано в Мариинский женский инсти

тут, дававший среднее образование. К 1912 г. женских гимназий в Кубанской обла

сти и Черноморской губернии было восемь (что превышало число мужских в два

раза). В семьях купцов, мещан, лавочников считалось престижным дать дочерям

среднее образование.

В начале XX в. получило развитие профессиональное начальное образование.

Были открыты и готовили специалистов для сельского хозяйства Кубанская вой

сковая сельскохозяйственная школа в Екатеринодаре, школа садоводства в стани

це Вознесенской, Варваринское училище плодоводства, виноградарства и виноде

лия (в посаде Туапсе); для промышленности - ремесленные и технические учили

ща и школы в Екатеринодаре, Ейске, Майкопе, Новороссийске, Темрюке, Брюхо

вецкой. Для сферы торговли готовили специалистов коммерческие училища в Ека

теринодаре и Тихорецкой, кадры фельдшеров пополнялись выпускниками Екате-

ринодарской военно-фельдшерской школы. Во многих кубанских школах допол

нительно преподавались пение, гимнастика и «военные упражнения», переплет

ное, сапожное, столярное, токарное ремесла, рукоделие, садоводство, огородниче

ство. Учителей в крае готовили три учительские семинарии. В 1914 г. в Майкопе

открылся Учительский институт. Нередко в школу шли преподавать выпускники

гимназий и двухклассных школьных училищ. Специалистов с высшим образова

нием было крайне мало. Так, в 1913 г. из 3757 учителей только 45 имели высшее

образование. Все они преподавали в городах.

Заметный вклад в дело подготовки учительских кадров внесла Кубанская учи

тельская семинария в ст. Ладожской (она была основана в 1871г.). По рекоменда

ции великого русского педагога К.Д. Ушинского в Кубанскую учительскую семи

нарию в качестве директора был приглашен Д.Д. Семенов.

С 90-х годов в станицах Кубани стали возникать воскресные школы для взрос

лых, не получивших образования, а также для лиц призывного возраста, чья гра

мотность вызывала сомнение у начальства. Такие же школы создавались и в горо

дах для рабочих. Они организовывались интеллигенцией. Особой популярностью

среди рабочих Екатеринодара пользовалась воскресная школа взрослых Кубанс

кого общества народных университетов.

В Армавире просветительскую работу среди рабочих вел революционер-демок-

рат В.И. Лунин. При его участии были открыты воскресная школа для взрослых

рабочих, восемь народных школ, детский приют, ясли. В.И. Луниным были орга

низованы «Просветительское общество» и «Общество попечения о детях».

Школы в городах и станицах были центрами культурной жизни. По воскресе

ньям в них устраивали народные чтения, организовывали любительские спектак

ли, выступления хоров, оркестров.

170

РАЗДЕЛ II

КУБАНЬ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

В различных уголках края открывались народные библиотеки, читальни.

В крае не было ни одного высшего учебного заведения. Лишь дети крупных

промышленников, купцов, торговцев да около тридцати войсковых стипендиатов

поступали в университеты и другие высшие учебные заведения Москвы, Петербур

га, Киева, Харькова.

Практически не решалась проблема просвещения адыгского населения. Полу

чить образование выше элементарного могли лишь выходцы из горской знати. Для

них были открыты Майкопская (1866) и Лабинская (1868) горские школы, классы

в Ставропольской и Екатеринодарской гимназиях.

В 1915 г. в горских аулах было лишь 12 светских одноклассных начальных

училищ с 682 учащимся, свыше 1000 человек получали образование в русских

городских и станичных училищах. Родной язык в школах не преподавался. Ады

гейский народ не имел своей письменности. По данным 1897 г., русскую грамоту

знали лишь 1,2% адыгейцев и черкесов, другими языками (прежде всего - арабс

ким) в той или иной степени владели 7,8 %. Но горское население, как подчеркива

лось в официальном документе, стремилось «к образованию своих детей, видя в

русской грамоте источник света».

Среди горцев были распространены мусульманские школы (медресе), в кото

рых заучивались молитвы на арабском языке и читался Коран, светские же обще

образовательные предметы не преподавались.

Общественное движение за создание высшей школы началось в 1900-х годах. В

1903 г. ходатайство о разрешении основать высшее учебное заведение было возбуж

дено Екатеринодарской городской думой. В обращении, направленном в Мини

стерство народного просвещения в 1905 г., говорилось о необходимости организо

вать в Екатеринодаре сельскохозяйственный институт. В 1906 г. в адрес Государ

ственной думы было направлено предложение о создании в городе университета. В

1908, 1911,1914 гг. посылались новые просьбы. Но они не были удовлетворены.

Музеи. Первый на Кавказе краеведческий музей был открыт на Кубани в 1864 г.

при штаб-квартире Псекупского полка в станице Ключевой. Он создавался по

инициативе известного историка и литератора Ивана Диомидовича Попко. В его

организации принимал участие и служивший тогда в Псекупском полку Н.Л. Ка

менев, опубликовавший ряд работ по истории и археологии Северного Кавказа.

Дальнейшая судьба музея неизвестна. Видимо, он прекратил свое существова

ние, когда его организаторы были переведены на службу в другие места.

История создания краеведческого музея в Екатеринодаре связана с возникнове

нием и деятельностью Кубанского областного статистического комитета.

В представлении начальника Кубанской области наместнику Кавказа от 9 ок

тября 1878 г. указывалось: «Кубанская область - это край, богато наделенный

природой, но мало обработанный и почти не исследованный... Для успешного изу

чения Кубанской области необходимо учредить областной статистический коми

тет на основании Положения... о статистических комитетах от 26 декабря 1860 г.».

22 июня 1879 г. он был создан. Вскоре при комитете стараниями неутомимого

энтузиаста Евгения Дмитриевича Фелицына открылся музей.

В нем были собраны интересные коллекции, связанные с историей казачества,

природой Кубани, имелся горский отдел. В основу музея легли личные коллекции

Е.Д. Фелицына (археологическая и этнографическая). В 1907 году музей стал са

мостоятельным учреждением: в нем было семь отделов, в том числе этнографичес

кий, антропологический, сельскохозяйственный, рыболовный. Заведующим «Эт