Саламон Л. Всеобщая история прессы
Подождите немного. Документ загружается.
приверженцем Австрии, во время шлезвигских войн наделал немало хлопот Фридриху II,
печатая всегда лишь те сообщения, которые так или иначе вредили делу прусского короля. В
минуту гнева последний однажды объявил премию в сто дукатов тому, кто заставит редакцию
газеты переменить тон, хотя бы, как гласит официальное выражение, «ценой порки ее
руководителей». После смерти Родерика (1756) газета мало-помалу утрачивала свое влияние,
и в конце столетия издание ее прекратилось. Еще более ожесточенным противником прусской
политики, оставившим в этом отношении далеко позади себя и кельнскую газету, была
«Gazette d'Eirlangen», выходившая в 1741 — 1768 гг. под редакцией профессора Иоганна
Фридриха Гросса. Но влияние ее не могло идти в сравнение с влиянием кельнского листка.
Многочисленные жалобы Фридриха II его сестре, маркграфине Байрейтской (Эрланген в то
время принадлежал к Байренту), оставались без всяких последствий. Столь же безуспешными
оказались попытки короля заткнуть рот незначительной пруссофобской «Gazette de Gotha».
Поддержку своей политики прусский король находил в «Courrier du Bas-Rhin», выходившем в
Клеве с 1769 г. под редакцией Нанцона. Занятая этим органом позиция давала повод
некоторым европейским дворам, задетым в той или другой статье, заваливать короля жалоба-
ми, которые удовлетворялись им с видимой готовностью наложением денежных штрафов на
редакцию, никогда не взыскивавшихся, так как прусское министерство, по высочайшему
повелению, довело до сведения клевишских властей, что сохранение газеты «Courrier»,
имеющей свои «бесспорные достоинства», ему «в высокой степени желательно». После
смерти Фридриха «Courrier» утратил свое значение, но выходил еще вплоть до 1803 г.
На юге и юго-востоке Германии развитие журнализма в XVIII в. подвигалось вперед
черепашьим шагом. В 1785 г. в Штутгарте возник «Schwäbische Mercur», основанный
Христианом Готфридом Эль-беном, но крупную роль он стал играть лишь в XIX столетии. В
Аугсбурге выходили: основанная еще в 1690 г. протестантская «Augsburgische Ordinari-
Zeitung», ныне «Augsburger Abendzeitung», и получившая привилегию от императора
католическая «Augsburgische Ordinari-Post-Zeitung», ныне «Augsburger Postzeitung», но обе
газеты были столь бедны содержанием и располагали столь незначительным идейным
багажом, что долгое время служили лишь мишенью для насмешек и издевательств
современников. В баварской столице за рассматриваемый период не возникало ни одного
сколько-нибудь значительного издания. В Вене, после того как в продолжение нескольких
десятилетий имперская столица оставалась без газет, в 1703 г. появились одновременно
«Posttäglicher Mercurius» и «Wienerisches Diarium», выходившие до 1724 г. порознь и
соединившиеся в этом году в официальный правительственный орган, существующий и
поныне. С 1780 г. он принял название «Wiener Zeitung». На протяжении всего XVIII столетия
австрийское правительство ничего не сделало для поднятия идейного содержания своего
официоза, напротив того, оно всеми силами старалось обесцветить его политический текст;
благодаря этому идейное убожество долгое время было хроническим недостатком
официальной венской газеты.
Такое насильственное подавление политической мысли в ежедневной прессе и
вызванное им понижение идейного уровня газет повело к тому, что обсуждение крупных
вопросов современности перешло в журналы. Одной из наиболее неотложных задач обще-
ственной мысли являлась выработка новых форм государственных и социальных отношений.
Для успешного осуществления этой задачи необходимо было прежде всего подвергнуть
предварительной переоценке принципы воспитания юношества, начала личной и семейной
жизни.
Первой попыткой развития журнальной литературы на немецком языке было издание
Христиана Томания «Monabgespräche». Это издание выходило, к сожалению, лишь в 1685-
1689 гг. В нем впервые раздались речи о необходимости умственного оздоровления общества
путем возвращения к «естественным» условиям жизни. Этот журнал послужил символом к
возникновению целого ряда периодических изданий, которыми в исторической литературе
упрочилось название «моральных еженедельников» («Die moralischen Wochenschniten»). Эти
издания были составлены по образцу английских еженедельников «The Tatler», «The
Spectator» и др. Первый «моральный еженедельник» «Der Vernunitler» возник в 1713 г., в
Гамбурге в 1718 г. вышел «Die lustige Fatna», успех которого вызвал значительное оживление
этого рода литературы. После всестороннего освещения недостатков воспитания юношества,
«первой и главнейшей причины современной неурядицы», и детального обсуждения
необходимых реформ, как выразился один из тогдашних журналов, — журналы
сосредоточивали свое внимание на взрослом поколении, бичуя его тщеславие, любовь к
роскоши, невежество и тщательно вскрывая все его заблуждения и промахи. Наиболее
содержательными из этих еженедельников следует признать: «Die Discourse der Mahlern»,
издававшийся Бидмером и Преитингером в Цюрихе в 1721 — 1723 гг., «Der Patriot», лейб-
орган кружка писателей, выходивший в 1724—1726 гг. в Гамбурге, «Die vernünftigen
Tadlerinen» под редакцией Готшеда, выходивший в 1725—1726 гг., «Der Mann ohne Vorurteil»
Иосифа фон Зонненфельса (Вена, 1765 — 1767) и «Berlinische Monatsschrift» Гедике и Бистера
(Берлин, 1783-1811), имевший 58 выпусков и замыкающий собою длинную вереницу этих
изданий. В начале своего существования «моральные еженедельники» принесли немало
пользы делу просвещения, но впоследствии они сильно понизили тон и совершенно закоснели
в апатичной вялости и рутине.
За первыми шагами, сделанными для развития духовной жизни «моральными
еженедельниками», последовала вскоре дальнейшая ступень. Немецкая журналистика вышла
за пределы семейных отношений и домашних дрязг: она стала затрагивать весь цивили-
зованный мир. Общественный интерес сосредоточился преимущественно на французской и
английской литературе — первая распространилась на севере, вторая — на юге Германии. Во
главе поклонников французских писателей находился Готшед, приверженцем англичан
выступил Бодмер. Вскоре произошло столкновение обоих этих направлений; каждое
старалось убедить противников в правоте своих взглядов, благодаря чему германская литера-
тура разделилась на два враждебных лагеря. В 1741 г. возникло два полемических журнала:
«Belustigungen des Verstandes und Witzes», выходивший в Лейпциге под редакцией И. И.
Швабе при ближайшем участии многих выдающихся сторонников Готшеда, и «Sammlung
kritischer Schriften zur Verbesserung des Urteils und des Witzes», издававшийся в Цюрихе и
ставший на сторону Бодмера. В страстном тоне, характеризующем полемику обоих журналов,
Готшед упрекал швейцарцев в беспочвенности; последние, в свою очередь, нападали на
педантизм лейпцигского профессора, не видящего дальше своих очков. Для примирения
враждующих сторон К. X. Гертнером был основан журнал «Neue Beiträge zum Vergnügen des
Verstandes und Witzes», часто называемый просто «Bremer Beiträge» по месту его издания. Но
все старания этого журнала разбивались о непримиримость Готшеда, так что ему вскоре
пришлось отказаться от своей посреднической роли. Выступление «Bremer Beiträge» все же
косвенным образом сильно повредило влиянию Готшеда, который в конце концов уронил
себя в общественном мнении своим упрямством и нетерпимостью.
Хотя литературный спор Готшеда со швейцарцами — вопреки прекрасной французской
поговорке об истине, рождающейся из столкновения мнений, не привел к разъяснению
выдвинутых вопросов, но все же он настолько повысил общественный интерес к литературе,
что разносторонне образованный берлинский книготорговец Фридрих Николаи (родился в
1733 г., умер в 1811 г.) в 1757 г. решился основать первый крупный журнал в Германии
«Bibliothek der schönen Wissenschaften und der freien Künste», в котором наряду с
беллетристикой и диалектикой нашли себе место живопись, архитектура и музыка. Но
несмотря на это многообразие в содержании, журнал не получил руководящего влияния
вследствие неудовлетворительности своих литературных мнений, в которых элементы
морализирующего доктринерства выставлялись «единственной и высшей целью поэзии и
искусства». Обманутый в своих ожиданиях, Николаи уже в 1759 г. передал журнал видному
лейпцигскому журналисту X. Ф. Вейсе, под редакцией которого издание выходило до 1801 г.
За все это время журнал оставался в задних рядах, что, впрочем, не отразилось на его объеме
и на качестве его материала. Николаи между тем основал второй журнал: «Briefe die neueste
Literatur betreibend» (1759—1765). Журнал этот замечателен тем, что на его столбцах Лессинг
впервые высказал и обосновал свою знаменитую мысль о том, что литература должна
опираться на национальную почву. В 1765 г. Николаи приступил к изданию «Allgemeine
deutsche Bibliothek» — первого руководящего журнала с универсальным характером.
Наиболее значительные из германских ученых и писателей группировались вокруг этого
издания. В соответствии с господствовавшими идейными тенденциями, он с точки зрения
«здравого смысла» оспаривал все крайности католицизма и идейной нетерпимости.
Деятельность Николаи долгое время была весьма плодотворной, но когда молодой Гёте
провозгласил и распространил новые идеалы, он уже не был в состоянии последовать за ними
и своей непримиримой враждой к новым течениям в искусстве и литературе навлек на себя
насмешки и неприязнь молодого поколения. Его журнал утратил свою былую популярность,
и, когда в 1806 г. издание его прекратилось, никто даже не упомянул его добрым словом.
С наступлением последней трети XVIII в. умственная жизнь германской нации
значительно подвинулась вперед. Под влиянием геройской войны за освобождение в
Северной Америке, благодаря новым воззрениям на государство и право, на личность и
свободу — воззрениям, которые были выдвинуты французской «просветительной»
литературой XVIII в., к литературным интересам вскоре присоединились и политические,
которые в острые моменты получали перевес над всякими другими. Переход от литературных
к политическим журналам выразился в «Deutscher Merkur» Виланда, основанном в Веймаре в
1773 г. и выходившем до 1810г. На страницах этого журнала появились два лучших про-
изведения Виланда: «Oberon» и «Die Abderiten», благодаря которым журнал был принят
весьма благосклонно читающей публикой. Когда же вслед за этим он с большим энтузиазмом
объявил себя сторонником освободительных идей французской революции, он сразу же
сделался любимым изданием всего образованного общества. Но сентябрьские убийства и
казнь Людовика XVI заставили «Merkur'a» изменить свое отношение к французским делам; он
объявил генерала Бонапарта единственным человеком, способным вывести страну из ее
хаотического состояния. Последствия блестяще оправдали это предсказание Виланда.
Недолгое время (1774—1777) существовала «Deutsche Chronik» Шубарта, редактор которой за
целый ряд написанных с большим подъемом статей, навлекших на него гнев вюртембергского
герцога Карла, в 1777 г. поплатился десятилетним заключением в Гогенаспергской крепости.
Многочисленным преследованиям подвергались также журналы Векгерлинга «Chronologen»,
«Das grane Ungehener» и «Hyperboreische Briefe», предназначавшиеся для среднего читателя и
пользовавшиеся большою популярностью в 1770-х и 1780-х гг. Та же участь постигла
Шлецеровские «Staatsanzeigen», выходившие в Геттингене в 1783—1791 гг. Этот журнал
принадлежал к наиболее выдающимся по своей идейности и глубокому пониманию событий
изданиям журнальной литературы XVIII столетия. В нем Шлецер впервые высказал
положение, гласившее, что в каждой стране воля государя должна осуществляться в согласии
и совместно с волей народа. Но такие взгляды не встречали сочувствия со стороны властей, и
ганноверское правительство сочло нужным прекратить дальнейший выход журнала.
Целый ряд других политических журналов, также имевших широкое распространение,
но не оказавших существенного влияния на развитие умственной жизни, могут быть
упомянуты здесь лишь вкратце, таковы: «Patriotisches Archiv» (1781-1790) Мозера, «Journal
von und für Deutschland» (1776-1791) Гэкинка, «Deutsches Museum» (1776-1791) Дома и Буа
Архенгольца, «Minerva (1792— 1808) и «Hamburger politisches Journal» Шираха (с 1781 г.),
отрицательно относившийся к освободительным течениям эпохи.
В 1790-х гг. политические интересы получили в обществе значительный перевес, и
вскоре стали раздаваться отдельные голоса, требовавшие возвращения к чисто духовной
жизни. Это течение мало-помалу охватывало все большие круги общества и вызвало в жизнь
многочисленные попытки открытой борьбы против эксцессов политической идеологии.
Молодой Шиллер, уже заставивший говорить о себе в бытность свою редактором «Reinische
Thalia», основал «Hören» с прямым намерением «обновить оглушенные громом политических
событий и затуманенные идейным разладом умы более высокими общечеловеческими
идеалами». В своем журнале «Propyläen» Гёте желал «перенестись из неприглядной дей-
ствительности в возвышенное царство поэзии». Но оба журнала не имели успеха: «Hören»
появлялись лишь с начала 1795 г. до конца 1797 г., гётевский журнал «Propyläen» выходил не
более года (1799— 1800). Попытка братьев Шлегелей основать художественный журнал
«Athenäum» (1798—1800) окончилась неудачей. Но изданная X. Г. Шютце «Allgemeine
Literaturzeitung», выходившая в 1785-1804 гг. в Иене и потом до 1849 г. в Галле, наоборот,
получила права гражданства в журнальной литературе. Наряду с ней с 1804 г. выходила
«Jenaische Literatur-Zeitung» под редакцией X. К. А. Эйштеда. Широкие слои интеллигентных
читателей обслуживались основанным в 1787 г. в Веймаре Юстусом Бертухом «Journal des
Luxus und der Mode», статьи которого, написанные в легком, салонном стиле, имели
огромный успех.
в начало
Германская пресса в эпоху иностранного господства
Развитие государственных отношений в Германии в XVIII в. отклонилось от пути,
намеченного германскими патриотами. Бесчисленное множество мелких, почти совершенно
самостоятельных, территорий, среди которых постоянно господствовали неурядицы,
взаимное недоверие и интриги, с одной стороны препятствовали развитию торговли и
культуры внутри страны, с другой — превращали и внешнюю мощь пестрого конгломерата
государств, каким являлась Священная Римская Империя Германской Нации, в
несуществующую абстракцию. Юстус Мерзер открыто заявил, что утратившему свои
жизненные силы населению не может быть указан спасительный исход в пределах
существующих отживших форм; по его мнению, неизбежно должен был наступить момент,
когда на развалинах прошлого насильственным переворотом будет заложен прочный
фундамент для нового развития нации. Этот переворот был совершен французской революци-
ей и выступлением Наполеона. Могучий гений, мановением руки восстановивший порядок и
спокойствие в разъедаемой внутреннею анархией стране, вызвал в Германии всеобщий
восторг и преклонение. Победитель революции, во главе неприятельской армии появившийся
в ее пределах, для большинства населения был не врагом отечества, а героем нового времени,
дарующим народам порядок и благоденствие.
Молодой Гегель поэтически изображал Наполеона воплощением мирового духа,
мчавшегося на коне. Все надежды на наступление нового периода освободительного
движения связывались с его именем; но этим радужным надеждам суждено было быстро
рассеяться: тяжелая рука императора подавляла в зародыше всякое проявление свободного
человеческого духа; народы должны были всецело и исключительно служить его
эгоистическим замыслам. И особенно сильным гонениям при господстве наполеоновской
системы была подвергнута печать.
В самом начале нашествия французов, когда по условиям базельского (1795 г.) и
кампоффмийского (1797 г.) договоров левый берег Рейна целиком перешел к Франции, вся
местная жизнь заметно оживилась. Упразднение таможенных станций на Рейне вызвало
оживленный обмен товаров между странами, к нему прилегающими; уничтожение
стеснительных цеховых организаций сильно подняло предприимчивость в среде
ремесленников; торговле открывался доступ к обширному рынку в северо-восточных
французских владениях; французское правительство поощряло развитие торговых сношений
устройством шоссейных дорог и почтовых линий. Это оживление не могло не отразиться на
периодической печати, возбудившей к себе особый интерес вследствие напряженного
общественного внимания к непрерывной цепи следовавших друг за другом событий
всемирно-исторического значения. Не только в странах, расположенных по левому берегу
Рейна, и в незанятых неприятелем частях Германии появляется целый ряд новых изданий;
газеты, до сих пор влачившие лишь самое жалкое существование, преобразуются на новый
лад и увеличиваются в объеме; прекратившиеся было издания воскресают к новой жизни. Но
прирейнские газеты лишь весьма короткое время пользовались свободой печати,
провозглашенной французской республикой; по условиям осадного положения они были
отданы на произвол военных губернаторов провинций, а впоследствии (в сентябре 1798 г.),
как и вся печать — подчинены бдительному надзору полиции. В появившемся в 1799 г.
памфлете «Wörterbuch der französischen Revolutionssprache»
2[2]
встречается следующее,
характерное для тогдашнего положения печати, место: «Каждый волен писать обо всем, о чем
желает, за исключением того, о чем он думает и что могло бы раскрыть народу глаза; при
нарушении этих условий печатный станок конфискуется, а гражданин-писатель немедленно
ссылается на один из отдаленных островов». В эпоху империи положение печати еще
ухудшилось. Декретом 5 февраля 1810 г. были введены строгие цензурные правила,
дополненные 29 мая 1811 г. следующим постановлением, касающимся политических
2
сообщений: «Периодические издания, распространяющие политические известия,
своевременно не опубликованные в «Moniteur'e», будут немедленно приостановлены.
Редакторы, виновные в нарушении вышеизложенного правила, подлежат привлечению к
уголовной ответственности». Эти меры отнимали у немецкой печати последний признак
самостоятельности; но ими далеко еще не исчерпывались репрессивные мероприятия: спустя
некоторое время последовали многочисленные аресты немецких изданий, без нарушения ими
правил 1810 и 1811 гг. Императорским указом 3 августа 1810 г. было постановлено сократить
число называемых в каждом департаменте Французской Империи газет до одной, причем со-
юзным государствам единовременно было предложено принять аналогичные меры
пресечения. Вслед за этим все франкфуртские газеты были воспрещены регентом Карлом фон
Дальбергом, издавшим 10 октября 1810 г. распоряжение, в котором объявлялось, что «по
приказу его величества императора французов в последних числах декабря будет прекращен
выход всех политических газет во франкфуртском герцогстве, за исключением официального
правительственного органа». В Бадене правительство долгое время энергично противилось
требованиям французского посла, но под сильным давлением Талейрана в конце концов
должно было уступить, и 18 октября 1810 г. появился декрет великого герцога, в котором он,
ссылаясь на «современное положение дел», находит «целесообразным предоставить
распространение политических сообщений одной газете, поставленной под особый контроль,
а выход остальных воспретить». Уже 31 октября того же года в Бадене не оставалось ни одной
из частных политических газет.
Судьба печати в странах Рейнского союза была такова же. В Пруссии обстоятельства
слагались не менее сурово; и здесь воля Наполеона была всесильной, так что «Schlesische
Zeitung» в Бреславле была принуждена заявить, что по «условиям времени» она не может
давать никаких сообщений политического характера.
В Австрии, наряду с официальной «Wiener Zeitung», в 1810 г. возникла по инициативе
Меттерниха вторая официальная газета — «Österreichischer Beobachter», орган министра
иностранных дел.
Несмотря на все эти репрессии, одной из молодых газет удалось, благодаря
энергичному издателю и благодаря своему универсальному характеру, миновать все
опасности, удержаться на уровне политического органа и выдвинуться впоследствии на
первое место. Это была «Neueste Weltkunde», или, как ее стали называть несколько месяцев
спустя, «Allgemeine Zeitung» Котта. Правда, свое существование газета купила ценой
постепенного отклонения от «объективной, повествовательной, международной
внепартийности», поборником которой она себя объявила на первых порах; она
беспрекословно подчинилась видам наполеоновского правительства. При основании газеты
Иоганн Фридрих Котта предложил Шиллеру занять должность ее редактора; получив отказ,
он заместил его сначала Э. Л. Поссельтом, потом Л. Ф. Губером и, наконец, К. И. Штегманом.
Затруднения, с которыми газете приходилось бороться, были очень значительны, это явствует
уже из частной перемены места ее издания. Из Тюбингена, где она выходила с 1 января 1798
г., она уже в сентябре была переведена в Штутгарт, а оттуда (после воспрещения ее в
Вюртемберге) в Ульм, принадлежавший в то время Баварии, но когда по шенбрунненскому
миру Ульм отошел к Вюртембергу, она с 1 сентября 1810 г. стала выходить в Аугсбурге; под
названием «Augsburger Allgemeiner» она существует до сих пор и принадлежит к числу
наиболее влиятельных газет.
Скудность содержания — общий признак политических газет этой эпохи —
характеризует и журнальную литературу. И здесь цензура не допускала обсуждения событий,
настроений и требований эпохи; именно те вопросы, которые волновали все сердца, нельзя
было затрагивать в печати. Журналам оставался поэтому один исход: развлекать читателя
поверхностным чтением, тщательно отмежевываясь от каких-либо более широких задач.
Вереницу новых журналов открыл «Zeitung für die elegante Welt» Карла Шпацира, основанный
в 1801 г. в Лейпциге; вскоре он сделался главным убежищем писателей романтической
школы. В противовес ему в 1807 г. появился «Morgenblatt für gebildete Stande», основанный
Коттой и усиленно проводивший антиромантические тенденции. Первое время он выходил в
Тюбингене, потом с 1810 г. в Штуттгарте. Ярыми защитниками романтизма были журналы:
«Zeitschrift für Einsiedler» Архима фон Арни в Гейдельберге в 1808 г. и «Phöbus» (Дрезден,
1868). «Heidelbergische Jahrbücher» (1808) занимался исключительно научными вопросами.
Совершенно поверхностным характером отличалась «Wiener Allgemeine Theaterzeitung»,
основанная в 1806 г. Литературным дрязгам и пререканиям гостеприимно открывал свои
столбцы «Der Freimütige», выходивший с 1803 г. в Берлине под редакцией Августа фон
Коцебу и Габриеля Меркаля. «Erheiterungen» Генриха Цшокке специализировался на
беллетристических рассказах и новеллах. Журналы «Der preussische Hausfreund» Гейнзиуса,
«Das Vaterland» Губица, «Neue Feuerbrände» Кельнса, «Vaterländisches Museum» Пертеса,
«Biene» и «Grille» Коцебу неоднократно пытались касаться общенациональных вопросов, но
могли существовать лишь самое короткое время. Журналы противоположного лагеря,
тяготевшие к французам, «Reinischer Bund» Винконна и «Jason» Бензеля Штернау, имели
весьма слабый успех.
в начало
Германская пресса домартовского периода
После падения Наполеона в Германии укрепилась всеобщая уверенность в близости
возрождения «старого германского величия и славы» — настроение, дававшее большой
простор фантастическим увлечениям и смелым иллюзиям. Это настроение с большой силой
отразилось и в германской печати, пользовавшейся на первых порах во многих частях
Германии почти неограниченной свободой.
С наибольшим красноречием и воодушевлением новые национальные задачи
обсуждались в газете «Rheinischer Merkur», выходившей с января 1814 г. под редакцией И. И.
Герреса в Кобленце. Она восторженно приветствовала вступление германских войск во
Францию, как начало новой эры для Германии, — эры, долженствующей сделать Пруссию
«источником, из которого, точно нефтяной фонтан, бьет живительная огненная струя».
Павшего императора газета беспощадно бичевала едкими сатирическими выпадами. Когда
сделались известными кардинальные пункты первого парижского мира, «Merkur» с
негодованием обвиняла союзников в излишней уступчивости, благодаря которой Франция не
получила должного возмездия за свои грехи. Медлительная работа Венского конгресса
3[3]
вызывала ее справедливый гнев. «Народы остались ни при чем!» — писала она по поводу его
постановлений. Особенной резкостью отличались ее статьи, посвященные сепаратистским
стремлениям южногерманских государей. Это и вызвало воспрещение «Merkur'a» в Баварии и
Вюртемберге в июле 1874 г.; вскоре она была изъята из обращения и в Бадене. Но Геррес не
падал духом, он продолжал вести газету все в том же направлении. Когда Наполеон бежал с
Эльбы и Германии снова грозила опасность французского нашествия, он умолял немецких
князей избрать себе верховного главу и основать единое государство. Но это выступление
пришлось не по вкусу германским правительствам, и прусский государственный канцлер
Гарденберг 16 мая 1815 г. обратился к Герресу с письмом, в котором он требует от него
прекращения его зловредной деятельности, направленной на «возбуждение страстей» и
«агитацию в пользу воссоздания германской империи». Эти предупреждения не достигли,
однако, цели; Геррес продолжал свою кампанию против Венского конгресса, избрав
предметом нападок берлинского тайного советника Шмальца, заявившего, что во время
освободительной войны о воодушевлении народа не могло быть и речи; что народ взялся за
оружие из чувства долга, как во время пожара; в то же время Геррес старательно подчеркивал
заслуги союзов молодежи, обвинявшихся Шмальцем в демагогических происках. Берлинское
правительство находило эти рассуждения в высокой степени неуместными, и приказом 3
января 1816 г. дальнейший выход «Rheinischer Merkur'a» был воспрещен. В оправдание этой
меры правительство ссылалось на то, что статьи газеты сеют рознь среди народа и что ее
отрицательное направление волнует умы. Таким образом, Германия лишилась одной из своих
наиболее симпатичных и остроумных газет.
Заполнить образовавшийся пробел пытались Иоганн Вейцель в Висбадене и Арнольд
Маллинкрол в Дортмунде: первый издавал с 1816 по 1819 г. «Die Rheinischen Blätter», второй
в 1816-1818 гг. «Westphälischer Anzeiger». Эти газеты оставались далеко позади своего
образца; тем не менее деятельность их заслуживала полного одобрения. «Westphälischer
3
Anzeiger'y» принадлежит инициатива по вопросу о будущем германском таможенном союзе,
явившемся, как известно, фундаментом для государственного объединения Германии.
Западногерманская газета, преобразовавшаяся из выходившей в XVIII столетия в Кельне
«Post-Amis-Zeitung'a», воспрещенная в 1809 г. французским правительством и вынырнувшая
вновь в 1814 г. под редакцией Марка дю Монта, «Kölnische Zeitung», должна была преодолеть
всевозможные трудности и выходила поэтому лишь в малом формате и только один раз в
неделю.
Берлинские газеты по-прежнему находились под строгой цензурой и не могли
обсуждать политических дел. Двум старым газетам столицы — «Spenersche Zeitung» и
«Vossische Zeitung» — было воспрещено доставлять известия о заседаниях Венского
конгресса. Лишь те сообщения, которые получались из кабинета князя Гарденберга,
подлежали огласке. Новая газета «Der Preussische Korrespondent», вызванная к жизни
генералом Шарнгорстом, реорганизатором прусской армии, и руководимая известным
историком Б. Г. Нибуром, держалась строго лояльного и патриотического образа мыслей, но,
сталкиваясь на каждом шагу с препятствиями, выходила лишь со 2 апреля 1813-го до конца
1814 г.
Возрастающая потребность в правительственном органе, через который правящие круги
могли бы оказывать непосредственное влияние на общественное мнение, который доставлял
бы все сообщения туземных и иностранных газет и опровергал бы «поспешные суждения
газетных писак», побудило правительство основать в 1819 г. «Allgemeine Preussische
Staatszeitung» (нынешний официальный «Deutsche Reichs-Anzeiger»). На должность главного
редактора был избран патриотический писатель Фридрих-Август фон Штеге-ман. Но долгое
время газете не удавалось двинуться вперед; многочисленные попытки поднять и
реорганизовать ее на новых началах не давали осязательных результатов; казне из года в год
приходилось отпускать на ее содержание дополнительные ассигновки; лишь с 1877 г.
приходы превзошли расходы, а в наше время чистая ежегодная прибыль с нее составляет
около 200 000 марок. С 1888 г. последняя распределяется поровну между прусской и
имперской казной.
В восточной Пруссии политическая жизнь вскоре снова приостановилась; несколько
новых изданий, каковы «Breslaner Zeitung» (1820) и «Gesellige» (1826), выходивший в
Грауденцере, существовали при самых безотрадных условиях и получили свое значение
гораздо позже.
Положение прусских газет значительно отягчилось введенным в 1822 г. постановлением
о газетном штемпеле («Zeitungsstempel»), без которого ни один номер не мог поступать в
продажу. Это постановление было отменено только в 1873 г.
Высший контроль над прусской периодической печатью сосредоточивался в руках
учрежденной в 1819 г. верховной цензурной коллегии (которая в 1843 г. была преобразована в
верховный цензурный суд), в основу работ которой были положены Карлсбадские
постановления, получившие 20 сентября 1819 г. санкцию общегерманского союзного сейма.
В Саксонии и Тюрингене положение печати на первых порах было гораздо
благоприятнее. В великом герцогстве Саксен-Веймаре эдиктом Карла-Августа 1816 г. была
введена полная свобода печати; вслед за этим книгоиздатель Фридрих-Юстус Бертух основал
в Веймаре либеральную газету, выходившую с 1 января 1817 г. под названием «Oppositions-
Blatt. Weimarische Zeitung». Эта газета стала на сторону освободительного движения. Главный
материал для своих статей она почерпала из заседаний союзного сейма, государственного
устройства германских союзных государств, экономического положения Германии и
вопросов о положении германской прессы. Но при различных дворах на газету смотрели косо,
в особенности в Вене; а «задорные замечания» вызывали сильное неудовольствие. Карл-
Август получал со всех сторон предложения о принятии по отношению к ней мер обуздания;
но долгое время он колебался сделать это. Только когда Карлсбадские постановления
вступили в силу, — он решился, наконец, воспретить дальнейший выход газеты (в ноябре
1820 г.). В Саксонии в 1813 г. появились подававшие большие надежды «Deutsche Blätter» Ф.
А. Брокгауза. Газета отличалась блестящим составом сотрудников, ясным и спокойным
тоном, в котором она обсуждала преимущественно вопросы государственного устройства. Но
возбуждение интереса к этим именно вопросам вызывало энергичное противодействие со
стороны правительств, цензурный гнет прогрессивно увеличивался, и уже в марте 1816 г.
Брокгаузу пришлось прекратить свое издание.
Повсеместный застой политической жизни неожиданно был возмущен в 1830 г., когда
Карл X, оплот реакционеров, стремившихся к реставрации порядков дореволюционной эпохи,
был свержен с французского престола и замещен Людовиком-Филиппом
4[4]
, который слыл
либералом. Отголоски французских событий дошли и до Германии и вызвали здесь всеобщее
возмущение. Государственная опека показалась всем необычайно тяжелой. Повсюду заго-
ворили о необходимости крупных реформ; испуганные правительства поспешно соглашались
на многочисленные уступки. В западной Германии, где движение приняло наиболее
серьезный характер, появился целый ряд либеральных газет с весьма решительной фра-
зеологией. Из них на первом месте следует назвать основанную Роттеком, Велькером и
Дутлингером «Freisinnige», выходившую в Фрейбурге с 1 марта 1831 г. Наряду с ней
выходили «Mannheimer Abendzeitung» Карла Грюна и Бернайя и «Wächter am Rhein» Франца
Штромейера в Мангейме. Более страстным языком отличались орган вюртембергской
демократической партии «Hochwächter» в Штутгарте, принявший в 1833 г. название «Der
Beobachter», «Deutsche Tribüne» Августа Вирта, выходившая сначала в Мюнхене, потом в
Гамбурге, и «Westbote» Ф. И. Зибенпфейфера в Оггерсгейме.
Все эти газеты, за исключением «Beobachter'a», выходящего и поныне в Штутгарте,
пользовались крупным влиянием в широких слоях общества, все они имели весьма короткое
существование. Всеобщее возбуждение, искусственно обузданное правительствами, вскоре
улеглось, и Меттерних снова позаботился вернуть печати ее давнишние оковы. Он вступил с
Пруссией в переговоры «о мерах пресечения германской революции» и добился принятия со-
юзными правительствами шести параграфов (28 июля 1832 г.), в силу которых обсуждение
политических вопросов в германской прессе сделалось невозможным. Одновременно были
предприняты репрессии против политических союзов и против всех отголосков недавно
пережитых волнений. Многие видные общественные деятели были присуждены к
заключению в тюрьмы; студенты, участвовавшие в роли «буршей» (Burschenschaftler) —
членов политических организаций — в политическом движении, сотнями заключались в
крепость. Система меттерниховского «гонения демагогов» была в полном разгаре.
Но новые веяния, несмотря на варварскую строгость притеснителей, не могли быть
окончательно заглушены, и, когда в 1810 г. на прусский престол вступил Фридрих-Вильгельм
IV, стремления разбить оковы, сдавливавшие всю национальную жизнь, пробудились с новой
силой. При всем желании правительство не могло подавить выражения этих стремлений в
печати, влияние «Kölnische Zeitung» и аугсбургской «Allgemeine Zeitung», разносторонне
освещавших политическое положение, все более возрастало. Техническая сторона изданий
была прекрасно реорганизована талантливым Жозефом дю Моном; первое стало выходить
под редакцией Карла Брюггемана, видевшего в Пруссии грядущего повелителя Германии.
Редактором «Allgemeine Zeitung» был Густав Кольб, блестящий публицист, сторонник так
называемой великогерманской политики, стремившийся к объединению Германии под
гегемонией обновленной и реформированной Австрии. Некоторое время пользовались
значительным влиянием: лейпцигская «Deutsche Allgemeine Zeitung» (1837—1879) и
основанная Гервинусом в 1847 г. в Гейдельберге «Deutsche Zeitung», выходившая
впоследствии во Франкфурте-на-Майне и проводившая в южной Германии
(симпатизировавшей Австрии) идею прусской гегемонии; в бурные годы (1848—1849) она,
впрочем, изменила свое направление и бесславно погибла в 1850 г. Германские журналы
периода 1814—1848 гг. в общем разделяли судьбу всей политической прессы. В момент
всеобщего воодушевления политические журналы сыграли крупную роль. Появились
«Nemesis» Луденса, «Kieler Blätter» и «Die Zeiten» X. Д. Фосса, «Hermann» и «Isis» Окена,
журналы Берне «Die Wage» и «Zeitschwingen», «Seutsche Blätter» и «Das neue Deutschland»
Роттека и многие другие. Большинство из них «отцветали, не успев расцвести», остальные
были приостановлены, когда пошли в силу Карлсбадские постановления. В последующие
тяжелые годы могли держаться лишь те журналы, которые могли служить для поверхност-
ного, легкого чтения. Одни из них отличались безнадежной трезвостью суждений, другие
4
идиллической сентиментальностью, третьи — балаганным юмором. Таковы дрезденская
«Abendzeitung»
Ф. Гелля и Ф. Кинда (1817—1843), перешедшая потом к Роберту Щмидеру, «Der
Gesellschaftler» (1817—1847) Губица, «Der Freimütige» Виллиброда Алексиса, «Zeitung für die
elegante Welt», ставшая органом золотой молодежи, «Mitternachtblatt», основанная в 1826 г.
Адольфом Мюльнером, «Berliner Schnellpost» (1826— 1829) и «Berliner Kurier» (1827—1829)
Сафира. Последняя приобрела всеобщие симпатии благодаря своей неистощимой веселости и
способности видеть все в смешном свете.
Когда после встряски 1830 г. умственная жизнь снова получила преобладающее
значение, журналы сделались более содержательными. Руководящее значение получил
«Morgenblatt» Котта, впоследствии «Europa», «Jahrbücher» Руге и «Grenzboten» Куранды.
«Morgenblatt» был органом швабских поэтов: Густав Шваб, Густав Перицер и Герман Гауер
долгое время редактировали его. Эстетические воззрения журнала отвечали широким кругам
читателей. В начале 1820-х гг. к «Morgenblatt'y» присоединились «Kunstblatt» и «Literaturblatt»
известного писателя Вольфганга Менцеля. Находясь в оппозиции к Гете и «Молодой
Германии», он числился в рядах романтической школы.
«Europa» являлась противовесом «Morgenblatt'a»; вокруг нее группировались
литературные противники швабской школы: Гудков, Лубе и Кюне; они отличались едким
сарказмом и воинственным тоном. Основанная в 1835 г. Августом Левальдом в Штутгарте,
она в 1846 г. была переведена в Лейпциг, где выходила до конца 1885 г. под редакцией
Густава Кюне, потом Эрнеста Кейля. Гораздо выше нее должны быть поставлены
«Jahrbücher» Арнольда Руге. С 1 января 1838 г. они издавались в Лейпциге под названием
«Hullische Jahrbücher für Deutsche Wissenschaft und Kunst» и стремились сделаться «центром
притяжения всех жизненных сил общества». В составе сотрудников, кроме издателя доктора
Руге из Галле и его компаньона Ф. Эхтермейера, входили все выдающиеся представители
литературного мира, как, например, И. Г. Дройзен, Франц Куглер, Яков Гримм, Адольф Штар,
Рейнгольд Костлин, Давид- Фридрих Штраус, Фридрих Фишер и многие другие. В журнале
появился целый ряд блестящих философско-сатирических этюдов, критико-биографических
статей и обозрений, в которых сильно попадало консерваторам, между прочим Генриху Лео и
Генцу. Король Людовик I Баварский также подвергался его частым нападкам. Эти статьи
вызывали неоднократные предостережения со стороны правительства, решившегося в конце
концов подчинить журнал контролю предварительной цензуры. Но Руге предпочел
переселиться (в 1841 г.) из Галле в Дрезден, переменив название своего журнала на «Deutsche
Jahrbücher». Прусское правительство воспретило журнал в Пруссии и потребовало от
саксонских властей окончательного закрытия журнала, после чего, в 1812 г., издание
«Jahrbücher» было воспрещено саксонским правительством. Что касается «Grenzboten», то он
на первых порах объявил себя защитником австрийских интересов, хотя и принужден был
выходить за границей, так как при существовавшей цензуре независимой политической
мысли не было места в Австрии. Он был основан австрийцем Курандой в 1841 г. в Брюсселе,
но скоро был переведен в Лейпциг, являвшийся сборным пунктом австрийских эмигрантов.
Несмотря на то что журнал был воспрещен в Австрии, он нелегальным образом продавался
здесь почти в каждом городе и много способствовал распространению новых идей в
австрийском обществе. К 1840-м гг. относится возникновение новой отрасли журнальной
литературы — иллюстрированного журнала. Украшение книжек иллюстрациями
практиковалось уже и в XVI в.; снабжение журналов отдельными рисунками также уже было
общепринятым; но иллюстрированная история дня впервые появилась на германской почве в
изданной гениальным художником И. Я. Вебером (родился в Базеле в 1830 г., умер в
Лейпциге в 1880 г.) «Illustrierte Zeitung», составленной по образцу «Illustrated London News» и
парижской «Ilustration». Журнал выходил в Лейпциге с 1 июля 1843 г. Чисто художественный
характер издания и талант его редактора вскоре подняли «Illustrierte Zeitung» до уровня
всемирного журнала, в котором наряду с мелкими набросками и эскизами читатель находил
лучшие произведения графического искусства. С 1866 г. редактором его сделался Франц
Метш. Два года спустя, в 1845 г., появился второй иллюстрированный журнал, существенно
отличавшийся от первого. Это — пользующиеся ныне всемирной известностью «Fliegende
Blätter»
5[5]
, подвизавшиеся сначала на поприще политической сатиры, но в наше время не вы-
ходящие за пределы безобидных шаржей и высмеивания житейской мелкоты. Они были
основаны Каспаром Брауном (родился в 1807 г., умер в 1877 г.) в Мюнхене и выходили под
его и Ф. Шнейдера редакцией. После смерти обоих редакторов (Шнейдер умер в 1864 г.)
ответственным редактором и главным участником журнала является сын Ф. Шнейдера — И.
Шнейдер.
в начало
Революционная пресса конца 1840-х годов
Политическая жизнь Германии в 1840-х гг. шла все более и более усиленным темпом.
Все решительнее становились требования, предъявляемые правительствам и направленные на
достижение более совершенных форм государственной жизни; когда 24 февраля 1848 г.
июльская монархия во Франции, не сдержавшая своих обещаний, была сметена революцией, вся
Германия потребовала реформ и освобождения печати. Буря разразилась с такой силой, что
германские правительства совершенно потеряли голову, а президиум союзного сейма, заседавшего во
Франкфурте, составил декларацию германскому народу, в которой признавалось, что «Германия
должна быть возведена на подобающую ей ступень». Вслед за этим собранием 3 марта было
принято постановление, разрешавшее каждому союзному государству упразднение
предварительной цензуры и введение неограниченной свободы печати. Несколько недель спустя
последовала отмена Карлсбадских постановлений.
Акт 3 марта развязал руки германским правительствам, и многие из них, уступая всеобщим
требованиям, отменили у себя предварительную цензуру. Но новая эпоха застала совершенно невос-
питанный в политическом отношении народ. Наступила невероятная сумятица, целый хаос мнений,
желаний и проектов, в которых более рассудительные голоса пропадали бесследно. Ежедневно во
всех частях Германии появлялись сотни новых газет, из которых многие существовали всего
несколько недель, другие — месяцы и не многим только удавалось продержаться долее года и
пережить революцию. Наибольшей пестротой отличается газетная литература Берлина и Вены.
Всеобщим девизом было — народничество и оригинальность. Самое название газет должно было
говорить об этом, так, например, в Берлине появлялись «Volks-Stimme» («Народный голос»), «Der
Demokrat», «Der Berliner Krakehler» («Берлинский скоморох»), «Tante Voss mit dem Besen» («Тетка
Фосс с метлой»), «Die Tribüne», «Die Barrikade», «Berliner Grossmaul» («Берлинский самодур»),
«Buddehneeyer Zeitung», «Juheirassassa» и др. В Вене: «Die Constitution», «Das Panier des
Fortschritts» («Девиз прогресса»), «Das junge Österreich», «Der politische Kellner im neuen Gasthofe zum
freien Mann» («Политический кельнер в новой гостинице свободного человека»), «Opposition für Volk
und Recht» («Оппозиция во имя народа и права»), «Der Ohnehose» («Санкюлот»), «Der politische
Esel» («Политический осел»), «Der Radikale», «Der Demokrat», «Schild und Schwert» («Щит и меч») и
др. В Мюнхене: «Konstitutionelle Zeitung», «Neue Münchener Zeitung», «Münchener neueste
Nachrichten», «Leuchtkugeln». Во Франкфурте — наряду со старыми газетами — «Reichstagszeitung» и
«Hugblätter» Юргенса. В Бадене — «Deutsche Volkszeitung» и «Badische Landeszeitung» и др.
Из бесчисленного множества органов берлинской революционной прессы только четырем
газетам удалось выбраться из водоворота революции в более спокойное течение позднейшего
времени. Это были газеты «National Zeitung», «Uhrwähler Zeitung» (впоследствии «Volks-
Zeitung»), «Kreuz-Zeitung» и «Kladderadatsch, Organ für und von Bummler», впоследствии
откинувшая вторую часть своего названия. «National Zeitung» была основана в Берлине
несколькими выдающимися общественными деятелями с акционерным капиталом в 10 000
талеров, вышла в свет уже к 1 апреля (ныне ее основной капитал равняется 399 500 маркам).
Руководителем политического отдела был приглашен остроумный и талантливый доктор
Фридрих Цабель; в фельетонном отделе участвовали Федор Мюгге и Эдуард Темпельтей,
впоследствии и Карл Френцель; деловая сторона издания находилась в руках доктора
Бернгарда Гольфа. «Наши желания, — объявляла газета в своей программе, — сводятся к
следующему: мы стремимся видеть сильную, объединенную Германию, внушающую страх
востоку и западу. Внешняя безопасность и мощь отечества, по нашему мнению, становится
прочнее по мере того, как в народном сознании внедряется убеждение в том, что интересы
5