Розин В.М. Социальное проектирование в эпоху культурных трансформаций

Подождите немного. Документ загружается.

191

вания, и для принятия решений по конкретным проектам. Этот

вопрос касается природы гуманитарного знания в целом и каж-

дой из гуманитарных наук в отдельности. Например, в филосо-

фии «фундаментальное» часто противопоставляется не «при-

кладному» (как это происходит в естествознании и техничес-

ких науках), а «поверхностному». Под фундаментальной

работой понимается работа глубокая. Но проблема фундамен-

тальности в философии имеет и другой аспект. Традиционно

фундаментальными считаются такие разделы философского

знания, как онтология и теория познания. Наделение социаль-

ной философии статусом фундаментальности уже вызывает

сомнения, а эстетика как философская дисциплина многим

представляется вовсе периферийной. Фундаментальна ли эс-

тетика? В Японии эстетика – наиболее уважаемая из философ-

ских дисциплин, поскольку её считают единственным разде-

лом философии, имеющим практическое применение. Отсюда

при желании можно сделать вывод о прикладном характере эс-

тетики, однако такой вывод будет преждевременным. Собст-

венно эстетические философские исследования выглядят фун-

даментальными на фоне таких, как например, исследования по

истории костюма. Эксперт-эстетик отклоняет представленный

на конкурс проект подобного рода именно потому, что считает

его имеющим прикладной, а не фундаментальный характер и

уже в силу этого не относящимся к области эстетики как разде-

ла философии. Вместе с тем, работа по проблемам онтологии

может оказаться поверхностной, небрежной и в этом смысле

не фундаментальной, а работа по той же истории костюма –

глубокой, основательной и в этом смысле фундаментальной.

У социологов свой подход к этой проблеме. Здесь «фундамен-

тальное» нередко противопоставляется «прикладному», а при-

кладной характер исследования связывается с возможностью

найти заказчика, способного данную работу оплатить. В фило-

софии, в отличие от социологии, вопрос о заказчике выглядит

как нечто чужеродное.

Понимание объективности в гуманитарных науках также

имеет свои особенности. Вопрос об объективности не сводит-

ся к вопросу о применении точных методов и о математизации

соответствующих областей знания. Как известно, экономиче-

192

ская наука сегодня – один из наиболее математизированных

разделов гуманитарного знания. Тем не менее выводы квали-

фицированных учёных-экономистов, касающиеся, например,

возможных выгод и отрицательных последствий вступления

России в ВТО, существенно расходятся. То, какие факторы бу-

дут приняты во внимание, а какие проигнорированы как несу-

щественные, какие варианты развития событий рассмотрены,

а какие нет, зависит не в последнюю очередь от ценностных

ориентиров учёного, от его мировоззренческих установок, оп-

ределяющих общее видение социума.

В 90-х гг. XX в. российским учёным, работающим в облас-

ти наук об обществе, потребовался новый концептуальный ин-

струментарий, соответствующий задачам объективного анали-

за радикально изменившейся социальной, экономической, по-

литической и культурной ситуации, позволяющий заново

осваивать опыт прошлого и определять перспективы развития.

Задача объективного исследования общественных процессов

затруднялась тем, что сам учёный оказался объектом социаль-

ного эксперимента, а нередко (и небезосновательно) чувство-

вал себя его жертвой. Оставить собственные опасения и надеж-

ды за рамками профессиональной деятельности как таковой,

стремясь к максимально возможной беспристрастности в во-

просах науки, – дело не только весьма сложное, но и относяще-

еся к разряду тех, что никогда не могут быть выполнены до кон-

ца. В этих условиях становятся актуальными новые измерения

феномена объективности. Во-первых, особое значение приоб-

ретает объективность исследователя как человека, стремящего-

ся к беспристрастности (хотя и не достигающего её в полной

мере). Во-вторых, требуется объективность как способность оце-

нить уровень работы, автор которой видит общество с иных по-

зиций, чем тот, кто эту работу оценивает. Объективность в этом

смысле, связанная с терпимостью и мудростью, особенно необ-

ходима экспертам научного фонда. И заинтересован в такой объ-

ективности, прежде всего, государственный фонд.

Вклад государственных фондов и прежде всего РГНФ как

фонда, поддерживающего наибольшее число гуманитарных

проектов, в формирование нового национального коммуника-

тивного пространства в области гуманитарных наук не может и

193

не мог быть компенсирован деятельностью фондов зарубежных.

И дело здесь не только в количестве грантов, но и в качествен-

но ином подходе к осмыслению социальной реальности. Ска-

занное вовсе не означает неблагодарного отношения к поддерж-

ке российской гуманитарной науки иностранными организа-

циями. Эта поддержка имела большое значение и, быть может,

сыграла решающую роль в судьбе учёных, которых 1990-е гг.

застигли в 30–40-летнем возрасте. Не будь иностранных гран-

тов, многие из этих людей не смогли бы продолжить работу в

академических институтах и вузах. Тем не менее зарубежное

финансирование социальных исследований проводилось глав-

ным образом под официально заявленными лозунгами под-

держки демократии и открытости общества, а «владельцами

смыслов» таких слов, как «демократия» и «открытость», изна-

чально предполагались не россияне. Проекты учёных-общест-

воведов, чьи подходы явно не укладывались в новые идеологи-

ческие рамки (не столь жёсткие, как прежние советские, но всё

же достаточно определённые), не могли рассчитывать на под-

держку зарубежных благотворителей.

Показателен в этом отношении пример с фундаменталь-

ным исследованием Б.А.Грушина «Четыре жизни России в зер-

кале опросов общественного мнения. Очерки массового со-

знания россиян времён Хрущёва, Брежнева, Горбачёва и Ель-

цина в 4-х книгах». Первоначально проект предполагал

обработку более широкого массива социологической инфор-

мации (а не только опросов общественного мнения), собран-

ной в ходе более 1000 исследований, проведённых за 4 деся-

тилетия. Известный социолог, имеющий давние научные свя-

зи в западных странах (прежде всего, в США), не смог получить

финансирования ни в одном из зарубежных фондов (из 88 ад-

ресатов откликнулись 23, но денег не дал никто)

. Лишь

скромное финансирование РГНФ сделало возможным инвен-

таризацию, анализ, осмысление с современных позиций уни-

кального эмпирического материала и публикацию результа-

тов этой работы. Материал, кстати, не даёт повода представ-

лять советских людей ни монстрами, угрожающими

существованию человечества, ни жалкими забитыми сущест-

вами, изнывающими под гнётом немилосердного режима.

194

Исследование показывает, какими категориями мыслили ре-

альные люди, чему отдавали предпочтение, что одобряли и что

осуждали, каким видели своё настоящее и будущее.

Общество, не знающее собственного прошлого или подвёр-

стывающее его под единую «генеральную линию» (кем бы и чем

бы эта генеральная линия ни определялась – отечественным

политбюро или импортными идеологическими традициями и

установками), не способно выработать адекватную информа-

ционно-ориентировочную основу, необходимую для постанов-

ки и решения проблем настоящего и будущего.

Поддерживая исследования социологов, политологов и

политических философов, общая ориентация которых может

существенно различаться (важен лишь профессиональный уро-

вень проекта и компетентность учёного), российский фонд про-

являет больше демократизма, чем фонды из стран, считающихся

сегодня эталонами демократии. Следует подчеркнуть, что по-

добная политика и практика фонда не явилась реализацией

некой установки «сверху», но была выработана самим научным

сообществом, лучшие представители которого тяготились иде-

ологическими ограничениями в советское время и не захотели

становиться заложниками зарубежных идеологических пред-

рассудков в постсоветскую эпоху.

С начала 1990-х гг. в СССР, а затем в России начали свою

деятельность зарубежные организации, финансирующие иссле-

довательские и образовательные программы. Значительное чис-

ло российских учёных смогли воспользоваться поддержкой ор-

ганизаций, созданных американским финансистом венгерского

происхождения Дж.Соросом. Ещё в перестроечный период, в

1988 г., по инициативе Дж.Сороса был создан международный

фонд «Культурная инициатива» для поддержки гуманитарных

проектов и программ. Одним из направлений деятельности

фонда, предназначенного для содействия политическим и эко-

номическим реформам в России, стало инвестирование в гу-

манитарную сферу, прежде всего в создание новых идей и кон-

цепций в сфере культуры, науки, экономики, образования, мас-

совых коммуникаций, здравоохранения и охраны окружающей

среды. В 1992 г. в рамках программы поддержки фундаменталь-

ной российской науки фонд выделил более 2 млн долларов на

195

гранты российским учёным, выполняющим исследования в

области физики, экологии, математики, экономики, гумани-

тарных наук

. В декабре 1992 г. для содействия фундаменталь-

ным исследованиям в области естественных наук Дж.Соросом

был создан Международный научный фонд, на первые два года

деятельности которого было выделено 100 млн долларов. За

период с 1993 по 1996 гг. Международный научный фонд вло-

жил в фундаментальную науку России и других бывших совет-

ских республик почти 130 млн долларов. В 1994–1995 гг. затра-

ты этого фонда составили около 13% суммарных расходов на

фундаментальные исследования в России

В 1995 г. в Москве начало работу представительство соро-

совского фонда «Института Открытое общество». Гранты фон-

да направлялись на поддержку гуманитарных кафедр в вузах,

организацию и проведение конференций, издательскую дея-

тельность, расширение доступа к информационно-телекомму-

никационным технологиям. Российские учёные имели возмож-

ность получать поддержку Сороса и через международные про-

граммы – такие, например, как «Схема поддержки

исследовательских работ» Центральноевропейского универси-

тета, принимавшая заявки от ученых, возраст которых не пре-

вышал 40 лет.

Участие зарубежных государственных структур в финанси-

ровании российской науки определяется не только желанием

содействовать построению «демократического общества с циви-

лизованной рыночной экономикой» и внести вклад в сохране-

ние созданной в Советском Союзе фундаментальной науки, рас-

сматриваемой как мировое культурное достояние, но и стремле-

нием переориентировать на гражданские проекты учёных,

работавших в ВПК или проводивших исследования, имевшие

оборонное значение, не в последнюю очередь для того, чтобы

предотвратить отъезд этих учёных в страны «третьего мира».

В рамках деятельности по нераспространению знаний и

технологий производства оружия массового уничтожения на-

учные исследования мирной направленности в России и стра-

нах СНГ финансируются Международным научно-техническим

центром (МНТЦ) – организацией, созданной в 1994 г. на осно-

ве соглашения между Европейским Союзом, США и Японией.

196

Работая по проектам МНТЦ, бывшие учёные-оборонщики по-

лучали надбавки к зарплате в среднем по 25–30 долларов США

в день, и эта сумма не облагалась никакими налогами

. Осо-

бым вниманием Международного научно-технического цен-

тра пользуются такие области, как мониторинг и реабилита-

ция окружающей среды, иммунология и патология; ядерная

безопасность, технология химической обработки, производ-

ство энергии. При этом научные коллективы разрабатывают

и реализуют проекты при участии иностранных организаций.

Российская наука получала и получает поддержку в тех или

иных формах и от других зарубежных организаций, в числе

которых Британский Совет и Национальный центр научных

исследований Франции, Национальный научный фонд США

и Немецкое общество исследователей, ИНТАС и Фонд имени

Фридриха Эберта.

По данным Организации экономического сотрудничества

и развития, в 2002 г. доля финансирования науки из зарубеж-

ных источников (с учётом не только грантов, но и выполнения

работ по прямым договорам российских институтов и зарубеж-

ных организаций) составила 9,6%. Аналогичный показатель в

Венгрии – около 10%, в Польше – 4,8%, в Чехии – 2,7%, в Ав-

стрии – 18,5%, в Великобритании – 20,5%, а в США зарубеж-

ное финансирование науки практически отсутствует

Значение зарубежного финансирования для российской

науки определяется не только размерами грантов и количест-

вом учёных, получивших поддержку (хотя объёмы финансиро-

вания, конечно же, очень важны), но также эффектами между-

народного сотрудничества и развития научных контактов. Есть

свои резоны и в оценках тех науковедов, которые видят глав-

ную ценность зарубежных инициатив в том, что «посредством

реализации предлагаемых программ в российской науке могут

опробоваться новые механизмы научно-технической деятельно-

сти», а на предлагаемых зарубежными фондами «демонстраци-

онных моделях» можно оценивать эффективность соответству-

ющих механизмов поддержки

. Вместе с тем не стоит забывать,

что с 1992 г. существует Российский фонд фундаментальных ис-

следований, а с 1994 г. – РГНФ и Фонд Бортника. Осмысление

опыта работы этих организаций (в том числе в сравнении с дея-

197

тельностью зарубежных структур) – необходимая составляю-

щая интеллектуальной основы формирования научной поли-

тики в современной России.

Деятельность научного фонда имеет множество аспектов,

и каждый из них заслуживает внимания. Поскольку представ-

ленные в фонд проекты получают поддержку в результате кон-

курсного отбора, а окончательное решение о поддержке при-

нимается на последней ступени независимой многоуровневой

экспертизы, именно принципы организации экспертной сис-

темы и практика её функционирования определяют своеобра-

зие фонда, являющегося одновременно инструментом научной

политики государства, представителем научного сообщества и

субъектом научной политики.

Независимая экспертиза: правила и практика

Не следует думать, что научная экспертиза пришла в нашу

страну лишь с зарубежными фондами, а до 90-х гг. XX в. её здесь

попросту не было. Экспертиза была, и осуществлялась она в

различных формах. Наиболее известная из этих форм – экс-

пертные советы ВАК. Кроме того, в патентных службах давно

уже проводится научно-техническая экспертиза, ряд принци-

пов которой позже стали использовать в оценке проектов, пред-

ставленных для соискания грантов или заказов в рамках госу-

дарственных программ. Вместе с тем, ни «ваковская», ни па-

тентная экспертиза не проводится в условиях конкурсного

отбора. В идеальном случае можно одобрить все диссертации,

если все они соответствуют требованиям ВАК, и все заявки в

патентное ведомство, если все они обладают соответствующи-

ми качествами. Что же касается экспертов научного фонда, то

перед ними стоит задача выбрать из представленных проектов

те, которые следует поддержать, и определить, какие заявки

должны быть отклонены – не обязательно из-за низкого каче-

ства, но и просто потому, что на поддержку всех хороших про-

ектов не хватает грантов. Ещё одна особенность экспертизы

проектов на конкурсе научного фонда состоит в том, что оце-

нивается (если речь не идёт о рукописи, представленной на со-

198

искание издательского гранта) не завершённая работа, а та,

которую только предстоит выполнить. В этих условиях перед

экспертом стоит задача правильно оценить перспективы выпол-

нения проекта, принимая во внимание не только качество за-

явки, но и компетентность соискателя гранта, имеющийся у

него опыт работы, а также успешность выполнения ранее под-

держанных проектов, если таковые имеются.

Работа автора этих строк в качестве начальника одного из

отделов РГНФ в 2002–2006 гг. позволила увидеть «изнутри», как

функционирует экспертная система фонда, как воспринимают

её правила представители научного сообщества и какие возни-

кают проблемы в практике выполнения этих правил. Конечно

же, ситуация в 2002 г. существенно отличалась от ситуации се-

редины 90-х, когда экспертная система фонда только создава-

лась и проходила «обкатку». В начале XXI в. фонд располагал

уже опытными экспертами, здесь сложились традиции обуче-

ния сотрудников аппарата, руководство фонда накопило опыт

решения стратегических и тактических задач организации.

РГНФ, «отпочковавшийся» в 1994 г. от РФФИ, унаследо-

вал и принципы организации экспертной системы «большого»

фонда. Высшим органом управления фонда является Совет

фонда, который утверждается Правительством Российской

Федерации. Совет Фонда состоит из председателя, заместите-

ля председателя и 24 членов совета. В состав совета входят ав-

торитетные российские учёные, в том числе занимающие вы-

сокие административные посты в Российской академии наук,

других академиях наук, имеющих государственный статус, в

системе образования и крупных научных центрах.

Совет фонда – последняя, самая высокая ступень в экс-

пертной системе РГНФ. Именно здесь принимаются окон-

чательные решения о поддержке представленных на конкурс

проектов и об одобрении итоговых и промежуточных отчё-

тов по проектам, профинансированным фондом. В своих ре-

шениях Совет фонда опирается на рекомендации эксперт-

ных советов по отдельным областям знания. Их состав, как

и список экспертов первого уровня, утверждается Советом

фонда заранее. Экспертные советы действуют в течение не-

скольких лет (ежегодно Совет фонда принимает решения

199

лишь об изменениях в их составе, вызванных, как правило,

невозможностью продолжения работы кем-либо из членов

ЭС), однако список экспертов первого уровня утверждается

каждый год на осеннем заседании Совета фонда. Ежегодное

утверждение списка экспертов не означает, что каждый раз

их корпус полностью обновляется. Происходит ротация лишь

части экспертов первого уровня, при этом общее их число

имеет явную тенденцию к увеличению. Если в ноябре 1996 г.

в экспертной системе РГНФ, включая Совет фонда, работа-

ли 632 эксперта

, то в сентябре 2004 г. членами шести экс-

пертных советов и экспертами фонда были более 1100 учё-

ных, работающих более чем в 300 организациях и представ-

ляющих свыше 30 регионов страны

Экспертами фонда являются высококвалифицированные

и авторитетные учёные. Эксперт РГНФ обязательно должен

иметь докторскую степень, в РФФИ допускается в исключи-

тельных случаях приглашение в качестве экспертов кандида-

тов наук. Зарубежные фонды, имеющие представительства в

Российской Федерации, не придают столь большого значения

наличию докторских степеней у учёных, приглашаемых для

проведения экспертизы.

От эксперта фонда требуется не только высокая научная

квалификация, но и объективность. Правила экспертизы ус-

тановлены таким образом, чтобы исключить ситуации кон-

фликта интересов. Эксперт первого уровня не должен оцени-

вать проекты, с руководителями или основными исполните-

лями которых его связывает совместная работа, отношения

научного руководства или родственные отношения. Если име-

ются другие обстоятельства, затрудняющие объективную

оценку заявки, эксперт должен сообщить об этом. Случаи,

когда эксперт в отсутствие каких-либо формальных препят-

ствий отказывается рецензировать заявку по теме, относящей-

ся к сфере его компетенции, имеют место в практике фонда.

Не всегда в таких случаях человек может или хочет указать

конкретную причину отказа, однако так или иначе даёт по-

нять, что беспристрастная оценка проектов данного автора (а

то и вообще представителей данного направления) была бы

для него затруднительной.

200

В создании условий, максимально благоприятствующих

объективности экспертизы, важны, по крайней мере, ещё два

момента, которые не могут регулироваться писаными прави-

лами. Первое: координатором, распределяющим поступившие

на конкурс заявки между экспертами первого уровня, должен

быть человек, хорошо знающий сообщество. Такое знание

включает, кроме прочего, осведомлённость об отношениях меж-

ду людьми, о конфликтах (в том числе происшедших не на про-

фессиональной почве), о неприятии представителями одних

школ и направлений позиций и методологии других школ и

направлений и т.д. Второе: не следует приглашать в качестве

экспертов людей, пристрастных в силу особенностей характе-

ра, например, с раздражением воспринимающих мнения, от-

личные от собственного, легко поддающихся настроению или

чересчур ревниво относящихся к успехам других. А такие люди

встречаются и среди авторитетных учёных.

В РГНФ экспертизу первого уровня проходят все исследо-

вательские и все издательские проекты, поступившие на конкурс.

Каждая заявка направляется на рецензирование двум экспертам.

В случае, если оценки этих экспертов значительно расходятся,

приглашается третий эксперт. Эксперт, рецензирующий заявку,

не знает, кому ещё из экспертов первого уровня назначен тот же

проект. Эксперт не имеет права не только выносить информа-

цию о рецензируемом проекте за пределы фонда, но и обсуждать

проект с другими экспертами. Это не означает, что эксперт пер-

вого уровня работает в состоянии полной изоляции. В случае

необходимости он может обращаться к координатору секции,

сотрудникам аппарата и руководству фонда.

Результаты работы экспертов первого уровня рассматрива-

ются членами экспертного совета по соответствующей области

знаний. Члены экспертного совета – эксперты второго уровня –

обсуждают эти результаты, как и собственно проекты, на своих

заседаниях. Каждый экспертный совет имеет в своём составе

несколько секций. Например, экспертный совет по философии,

социологии, политологии, правоведению и науковедению под-

разделяется на секции «Философия», «Социология», «Полито-

логия», «Правоведение» и «Науковедение», экспертный совет по

экономике имеет в своём составе такие секции, как «Теория и