Родригес А.М., Пономарев М.В. Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX века в 3 частях. Часть 1
Подождите немного. Документ загружается.
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время
§ 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
государства Кант придерживался теории общественного до¬
говора, но в весьма оригинальной трактовке. Он полагал, что
свои практические потребности люди наилучшим образом реа¬
лизуют в естественно-правовом состоянии. Гражданский союз
заключается именно тогда, когда люди начинают следовать
нравственному долгу. Таким образом, государство появляется в
силу закона разума, как чистое отражение идеи единства. И за¬
дачей государственной власти является не обеспечение счастья
людей, а гарантирование возможности для индивида следовать
«категорическому императиву» нравственной свободы.
Этическая концепция государства обусловила и специфи¬
ческое решение Кантом проблемы народного суверенитета.
Он считал, что основанием государственной жизни является
гражданская свобода — «право не повиноваться никакому дру-
гому закону, кроме того, на который гражданин дал согласие».
Но Кант отрицал непосредственное народовластие. Он предпо¬
лагал лишь главенствующую роль гражданского сообщества в
конституционном оформлении государства и видел в ней скорее
нравственный выбор, а не формально-юридическое решение.
В остальном Кант предпочитал говорить о суверенитете самой
власти и, прежде всего, о прочности и ключевой значимости
правовой основы государства, о закреплении ее с помощью
системы разделения властей. Эти воззрения Канта стали одной
из ранних вариаций концепции правового государства.
Для дальнейшего развития идеи правового государства важ¬
ное значение имело обособление двух направлений в Позднем
немецком Просвещении, связанное с деятельностью В. фон
Гумбольдта и И. Гердера. Работы антрополога и лингвиста
Вильгельма фон Гумбольдта (1767-1835) дали толчок для
формирования немецкого варианта классической либеральной
идеологии. Подобно Канту, Гумбольдт считал, что государство
не призвано обеспечивать счастье граждан. Но он не усматри¬
вал в политической власти или праве какой-либо нравственной
ценности. Гумбольдт рассматривал государство как «подчинен¬
ное средство, в пользу которого нельзя жертвовать истинной
целью— человеком». Предназначение публичной власти и
закона он видел во всемерной защите свободы человека, но
подчеркивал, что естественные права индивида и институты
гражданского общества решают эту задачу лучше, чем самое
совершенное государство. Индивидуальность Гумбольдт считал
ключевым фактором общественной жизни, а выражающее ее
естественное право — более значимым, нежели установленные
государством «положительные» законы.
Среди последователей либеральных идей Гумбольдта бы¬
ло немного ярких идеологов. Большинство из них — в том
числе Карл фон Роттек (1775-1840) и Карл-Теодор Велькер
(1790-1869), являлись участниками оппозиционного движе¬
ния интеллигенции в Юго-Западной Германии, не сыгравше¬
го значительной роли в судьбе страны. Более заметный след
оставило национально-историческое направление немецкой
общественной мысли первой половины XIX в., толчок к форми¬
рованию которого дали воззрения ученика и оппонента Канта
Иоганна Готфрида Гердера (1744-1803).
Гердер был одним из немногих европейских просветителей,
отрицавших европоцентристскую теорию общественного про¬
цесса. Он считал, что общественное развитие носит органический
характер, обусловленный заложенным в душе и природе челове¬
ка стремлением к гуманности. При этом влияние культурно-гео¬
графической среды и исторических традиций придает каждому
народу свою уникальную специфику. Гердер с большим недо¬
верием относился к идее упорядочивающей роли государствен¬
ной власти, но не придавал большого значения и общественной
роли индивидуалистического начала. Основным продуктом и
субъектом истории он считал нации — языковые, культурные
общности, олицетворением которых являются особые ценностно-
мировоззренческие системы, своего рода «народный дух».
Представление о культурно-историческом единстве нации
стало ключевым для мировоззрения романтизма, превратив¬
шегося в первой половине XIX в. в ведущее движение немец¬
кой интеллектуальной элиты. Идея «народного духа» оказала
большое влияние на исторические взгляды Фридриха Шиллера
(1759-1805) и Иоганна Гете (1749-1832), позднее — на фило-
софско-публицистическое творчество композитора Рихарда
Вагнера (1813-1883). Среди крупнейших философов Германии
идеи прогрессистского национализма особенно ярко прояви¬
лись в творчестве Иоганна Фихте. Он не разделял этическую
концепцию государства и права. Фихте полагал, что в основе
общественной жизни лежат разумные взаимоотношения лю¬
дей, стремящихся к личной свободе. Разум предопределяет и
Движение людей к государственному объединению. Встав на
этот путь, гражданское сообщество превращается, по мысли
Фихте, в своего рода коллективную личность — нацию, стремя-
380 381
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время
§ 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
щуюся как и отдельный индивид к свободе и самореализации.
По мере исторического развития государство также приоб¬
ретает ярко выраженный национальный характер. Это озна¬
чает, что государство утрачивает самоценность и становится
средством для решения главной задачи нации — «сохранять
свою специфику и самостоятельность, передавать в себе это по
традиции, действуя с такой серьезностью, будто от нее одной
зависит святость человечества».
В ином ключе теория национальной государственности была
разработана представителями «исторической школы права» —
профессором из Геттингена Густавом Гуго (1764-1844), пре¬
подавателями Берлинского университета Фридрихом Карлом
Савиньи (1779-1861) и Фридрихом Пухтой (1798-1846). В их
трудах утверждалась идея исторической самобытности права,
нравственности, языка, культуры каждого народа, которая
являлась результатом развертывания изначальной сущности
нации, а не рационального соглашения или борьбы за свободу.
На этой основе родоначальник «исторической школы» Г. Гу¬
го решительно отверг понятие естественных прав индивида,
как прирожденных и не обусловленных принадлежностью к
определенному сообществу, а также теорию договорного про¬
исхождения государства.
Ф.К. Савиньи и Ф. Пухта окончательно сформулировали
представление о «национальном духе» как источнике ор¬
ганического развития государственности и права. Под «на¬
циональным духом» они понимали необъяснимый в рацио¬
нальных категориях и неразложимый на составные элементы
феномен, имеющий конкретно-историческое происхождение.
Проявлением же «национального духа» они считали «общее
убеждение» народа, «одинаковое чувство внутренней необ¬
ходимости» того или иного выбора, которое с течением вре¬
мени закрепляется в культурных традициях, нравственных
и правовых нормах. Представители «исторической школы»
полагали, что существуют и общечеловеческие стремления. Но
их конкретное выражение можно найти лишь в исторической
жизни конкретных народов, в органической преемственности
национального развития. Органический принцип Савиньи и
Пухта трактовали как «совпадение стадий и ритмов развития с
ходом эволюции жизни», как тесную взаимосвязь всех сторон
общественного бытия и сознания — «членов живого организма,
ветвей целостной культуры».
Обосновывая органический характер общественного раз¬
вития, представители «исторической школы права» дока¬
зывали неразрывную связь нравственности и позитивного
права, историческую обусловленность любой существующей
формы государственности. На первый взгляд, такая позиция
полностью противоречила либеральной идее прогресса. Однако
органическая теория не была и охранительным учением. Она
исходила из отрицания как всякого участия рациональной
воли человека в истории общества, так и идеи сакральности,
богоданности власти. Органическая теория утверждала идею
преемственного развития общества, в котором любая государ¬
ственная форма была лишь пассивным отражением «народного
духа». Благодаря подобным установкам «историческая школа
права» оказалась на пересечении основных метаполитических
концепций, и ее наследие было политически востребовано уже
позднее, в совершенно иной общественной обстановке.
Столь же неоднозначную политическую трактовку по¬
лучила в дальнейшем и гегелевская философия. Сам Гегель
подробно изложил свое видение проблем государственности в
целом ряде работ, в том числе концептуальном труде «Фило¬
софия права» (1820). Он рассматривал развитие человечества
сак часть диалектического движения Абсолютного духа к
"амопостижению, к полному тождеству бытия и мышления,
о грядущее завершение истории Гегель считал окончатель-
м освобождением духа — достижением абсолютной свободы
азумной воли, когда все существующее, содеянное окажется
азумным, т. е. действительным. С этой точки зрения, и лю-
ая промежуточная стадия диалектического развития могла
ыть истолкована как воплощение свободы — достижение
нства того или иного понятия с его осуществлением, на-
чным бытием.
Историю социума Гегель рассматривал как стадию объ-
ктивации Абсолютного духа, обнаружения его «во внешней
"альности». В рамках этой стадии он выделял три формы
еализации свободы — абстрактное право, мораль и нрав-
енность. Каждая из них, в свою очередь, предполагает три
пени конкретизации соответствующей формы, ее все более
азумного воплощения. Смену этих этапов развития Гегель
актовая как «снятие» — диалектический переход к более
ысокому состоянию при упразднении недостатков предыду-
его и усвоении его позитивных сторон.
382
383
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время
§ 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
Под абстрактным правом Гегель понимал правоспособность
абстрактной личности, сводимую, по существу, лишь к праву
быть собой. Изначальным выражением этого права Гегель
считал право частной собственности. Его защищенность может
обеспечить реальную свободу такой абстрактной личности.
Следующая необходимая степень конкретизации достигну¬
той свободы предполагает переход индивидов-собственников
к договорным отношениям, а «снятие» этой второй формы
абсолютного права заключается уже в установлении универ¬
сальных критериев преступления, не зависимых от договора
конкретных лиц.
Следующую триаду форм реализации свободы Гегель ха¬
рактеризовал как развитие морали. В этой сфере субъектом
является свободный индивид, уже имеющий неограниченную
возможность соразмерять в своем поведении рациональные мо¬
тивы и действительные поступки. Первой ступенью воплоще¬
ния свободы здесь является «снятие» предыдущей — установ¬
ление границ умысла и вины в сознательном нарушении права.
Это, в свою очередь, становится основанием для определения
разумной основы намерения и блага. Переход к третьей форме
морального существования заключается в постижении добра
и совести, что в свою очередь делает неизбежным «снятие»
самой индивидуальной морали в процессе определения границ
общественной нравственности.
В учении о нравственности Гегель изложил свое представле¬
ние о той стадии развития, когда действенными становятся не
индивидуальные мотивы и поступки, а формы общественного
поведения — то есть происходит синтез права и морали. Триаду
форм воплощения свободы на этой стадии представляют семья,
гражданское общество и государство. Семью Гегель пред¬
ставлял как высшую реализацию моральных норм поведения
индивида и самый примитивный пример примирения личной
свободы с благом окружающих. Гражданское общество уже
представляет собой сферу тесной взаимосвязи и взаимообус¬
ловленности частных и общественных интересов. Поскольку
уравновешивание частных интересов здесь достигается сти¬
хийно, а общественный интерес носит договорной характер,
то гражданская свобода неизбежно провоцирует немало про¬
тиворечий и конфликтов. Эту проблему, по мнению Гегеля,
может решить лишь переход к высшей форме нравственного
существования под эгидой государства.
Именно правовое государство, по мнению Гегеля, есть выс¬
шая форма объективации Абсолютного духа, «шествие Бога
в мире». Государственные образования, не соответствующие
такой характеристике, Гегель считал существующими, но не
действительными, а потому не заслуживающими внимания.
Действительное разумное государство предполагает последо¬
вательную реализацию идеи свободы, в том числе обеспечение
личной независимости и равенства людей перед законом,
разделение властей и конституционное закрепление их ком¬
петенции, свободу печати и слова. Однако подлинной задачей
государства, по мнению Гегеля, является не обособление
индивида в его абстрактных правах и моральной мотивации,
а достижение органической свободы — диалектического тож¬
ества всеобщего и особенного в человеке. Для этого государ-
80 с помощью права «снимает» абстрактность индивида, но
«удерживает» в личности конкретные черты разумной воли
(иными словами, исключает из сферы гражданского общества
стихийность и произвольность правоотношений, придает пра¬
ву «разумный характер»). Поскольку в основе этого «снятия»
лежит органическое соподчинение абстрактного частного на¬
чала в человеке разумному и нравственному общественному
началу, то Гегель считал его не уничтожением, а подлинным
освобождением индивидуальности.
Уникальная философско-правовая концепция Гегеля ока¬
залась в различных своих аспектах созвучна и либеральной,
и этатистской, и даже консервативной идеологии. Еще боль¬
шее значение имело утверждение гегельянства как особого
стиля мышления, основанного на позитивном восприятии
"ротиворечий общественного развития, на представлении о
человеке как активном субъекте исторического процесса, чей
уд и творчество являются реальной основой преобразования
усовершенствования мира. В этом отношении гегельянство
-тало одним из наиболее ярких источников прогрессистской
деологии эпохи модерна. Гегелевский идеал поэтапного
реодоления различия между реальностью и идеей оказал
громное влияние на складывание теории социализма. Не ме-
ее важным источником социалистической идеологии стал и
лассический позитивизм.
Истоки социалистического мировоззрения можно усматри-
ать в утопическом идеале общества, основанного на принци-
ах социальной справедливости. Подобные идеи высказывали
384
(А-353
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время
§ 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
мыслители самых разных эпох — от Томаса Мора и Томмазо
Кампанеллы до Жана Мелье и Морелли. В XIX в. нарастаю¬
щая мощь индустриальной культуры, ломка традиционных
этических традиций и норм социального взаимодействия, из¬
менения в системе социализации человека, вызванные распро¬
странением наемного труда и урбанизацией, придали новый
импульс для утопических размышлений о грядущем «золотом
веке» человечества. Но под влиянием позитивистского типа
мышления они приобрели ярко выраженную «научную» фор¬
му, были соотнесены с анализом объективных закономерностей
общественного развития.
Понятие «социалистический» (фр. «socialisme», лат. «soci-
alis» — «общественный») впервые было использовано в 1834 г.
в публикациях британского журнала «Cooperative Magazin*.
Но родоначальником нового типа идеологии считается классик
позитивизма Сен-Симон. В рамках его концепции трех стадий
общественного развития доказывалась неизбежность форми¬
рования общества, основанного на «разумных основаниях».
Сен-Симон утверждал, что «прогресс человечества дошел до
того, чтобы наиболее важные рассуждения о политике должны
быть непосредственно выведены из познаний, приобретенных
в высших науках и в области физики». При этом речь не шла
о технократической утопии. Сен-Симон видел в ньютоновской
физике важнейшее подтверждение идеи социальной солидар¬
ности как части закона «всеобщего тяготения». Преобладание
в общественном сознании научного мировоззрения он считал
необходимым и достаточным условием для переустройства
общества на принципах «социальной физики».
Сен-Симон полагал, что рациональный общественный строй
основывается на создании всеобщей ассоциации людей с обяза¬
тельным производственным трудом, равными возможностями
для применения способностей и справедливым распределением
благ. Призывая к отстранению от власти представителей не¬
производительных классов (феодалов и «посредствующих» —
юристов, военных, землевладельцев-рантье и пр.), Сен-Симон
не поддерживал и идею демократии. «Суверенитет не состоит
в выражении совершенно произвольных мнений, возведенных
в закон человеческими массами, — писал он, — суверенитет
сводится к принципу, вытекающему из самой природы вещей,
и людям остается только признать справедливость такого
принципа и декларировать его необходимость».
Итак, воззрения Сен-Симона противоречиво сочетали край¬
ний скептицизм в отношении ко всем существующим государ¬
ственным формам с верой в создание «разумной» политической
системы, абсолютно авторитетной в силу своей «научности» и
социальной справедливости. Ученик Сен-Симона Огюст Конт
попытался более последовательно соединить идеи солидаризма
и этатизма. Он полагал, что «социальная целостность» изна¬
чально основывается на альтруистических чувствах, сосуще¬
ствующих в людях с эгоистическими. По мере развития обще¬
ства все большую солидаризирующую роль начинают играть
идеи, воплощенные в социальных институтах. Тем самым,
«общество, в противоположность отдельным лицам, стано¬
вится самостоятельной силой, которая ограничивает действие
физиологических законов». В конечном счете прогресс должен
привести к тому, чтобы человек научился видеть «достоин¬
ство — в подчинении, счастье — в послушании и свободу — в
самопожертвовании». Конт считал, что это означало бы не
подавление индивида, а торжество в общественном сознании
«позитивных» идей солидарности.
Укрепление социального порядка, по мысли Конта, неиз¬
бежно сопровождается усилением «сознательного и систе¬
матического контроля государства». В особой степени это
характерно для эпохи «индустриализма», когда государствен¬
но-политическое влияние распространяется даже на науку и
искусство. Конт видел в этом часть «всеобщей революцией че¬
ловеческого сознания» — превращения человеческого разума,
вооруженного «позитивной наукой», в подлинно активную
и творческую силу. Но столь радикальный этатизм оказался
неприемлем для сторонников социалистической идеи, усма¬
тривавших основу будущего общества в лучших проявлениях
самой человеческой природы.
Важную роль в складывании социалистической традиции
сыграл французский критик и сатирик Франсуа Мари Шарль
Фурье (1772-1837). Вслед за Сен-Симоном он считал основой
общественных отношений «всемирный закон тяготения и при¬
тяжения». Фурье доказывал, что приведение многообразных
человеческих страстей в гармоничное единство создаст под¬
линно счастливый «социетарный мир». Но в тот исторический
момент, когда появились все условия для формирования нового
социального порядка, цивилизация пошла по иному пути раз¬
вития — свободная конкуренция привела к торговой анархии и
386 387
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время
диктату крупных капиталистов, к борьбе каждого против всех.
Фурье не видел в государстве силу, способную изменить эту си¬
туацию. Он считал, что основой общественной жизни должны
стать фаланги — своего рода производственно-потребительские
общины, сохраняющие частную собственность и неравенство
доходов, но обеспечивающие справедливое распределение благ
и уничтожение классовых антагонизмов. Фурье подчеркивал,
что ассоциативный строй должен быть основан на полной граж¬
данской свободе индивида и не может предполагать сильную
государственную власть.
Показательным примером идей утопического социализма
стали воззрения английского промышленника Роберта Оуэна
(1771-1857). Он полагал, что система социальных отношений
определяется преобладающим в обществе типом человеческой
мотивации, который, в свою очередь, связан с влиянием на
индивида внешней среды. Оуэн утверждал, что торжество
рыночной стихии утверждает в человеке дух неравенства, без¬
нравственности и алчности, тогда как целенаправленное воспи¬
тание в людях коллективистского начала способно радикально
изменить и само общество. Первым шагом к «моральной рево¬
люции» он считал создание «гуманного фабричного законо¬
дательства» и развитие системы общественного образования.
Оуэн также наделялся, что при помощи состоятельных людей
трудящиеся смогут создавать «поселки общности» —коммуны
с системой коллективного труда и воспитания подрастающего
поколения, общей собственностью и полным равноправием.
Коммунистическая идея, основанная на эгалитарных
идеалах, оказалась популярна среди представителей ради¬
кального крыла социалистов. Первыми теоретиками утопи¬
ческого коммунизма стали Этьен Кабэ (1788-1856), Теодор
Дезами (1803-1850), Вильгельм Вейтлинг (1808-1871). Кабэ
в ярком литературном стиле описал утопический идеал ком¬
мунистического общества в книге «Путешествие в Икарию».
В этой вымышленной стране были уничтожены главные, по
мнению Кабэ, пороки человечества — неравенство имуществ,
индивидуальная собственность и деньги. Целью коммуни¬
стического строя было провозглашено «сделать народ в меру
возможности счастливым, начиная необходимым, продолжая
полезным и кончая приятным». Кабэ считал, что воплощение
коммунистических принципов будет сочетаться с укреплением
государственности, основанной на конституционной власти
§ 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
народных собраний, системе народного представительства и
выборности правительства. В «Путешествии в Икарию» он
описал систему государственной регламентации всех сфер
жизни — от потребления продуктов и времени сна до выбора
одежды и книг для чтения.
В программном памфлете «Мое коммунистическое кредо»
(1840) Кабэ утверждал, что идеалы равенства и коллективизма
восторжествуют во всем мире благодаря результатам государ¬
ственных реформ, растянутых на многие десятилетия. Некото¬
рые из идеологов утопического социализма, вслед за Оуэном,
выражали надежду на добрую волю меценатов, политиков и
даже иерархов церкви. Но постепенно все большее распростра¬
нение приобретала идея социальной революции — широкого
политического движения масс, которое увенчалось бы ради¬
кальным изменением общественного строя.
К 1840-м гг. в европейских странах сложилось широкое
течение общественной мысли, получившее название револю¬
ционной демократии. Идеологические ориентиры его пред¬
ставителей были достаточно разнообразны и варьировались
от социализма до умеренного национализма. Классические
формы революционно-демократическое движение приобрело
во Франции. Его программу сформулировала группа публи¬
цистов и общественных деятелей во главе с Ледрю Ролленом,
объединившаяся вокруг газеты «Реформа». Революционные
демократы выступали за создание демократической респу¬
блики, основанной на всеобщем избирательном праве, и про¬
ведение социальных реформ, которые бы облегчили положение
народных масс.
Большую популярность приобрели социально-политические
идеи французского историка Луи Блана (1811-1882). В работе
«Организация труда» (1840) он предлагал при помощи госу¬
дарства создать общественные мастерские, которые могли бы
за счет своих экономических преимуществ вытеснить частно¬
собственнические предприятия. Эта промышленная реформа,
по мысли Блана, послужит прологом «глубокой моральной
революции » и откроет путь к построению справедливого обще¬
ства. Именно Луи Блан использовал знаменитый афоризм «От
каждого — по способности, каждому — по потребности» для
формулировки принципа социалистического общежития.
Радикальное крыло революционно-демократического дви¬
жения образовал
л
сторонники немедленного проведения поли-
388
389
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время
§ 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
тических и даже вооруженных акций против существующего
социального порядка. Огюст Бланки (1805-1881) пропаган¬
дировал идею «революционной организации» народных масс,
а также использование заговорщицкой тактики для провоци¬
рования вооруженного восстания. Выступление решительной
группы революционеров рассматривалось его сторонниками
как возможность насильственной смены политического строя
и создания революционной диктатуры.
В особом ключе социалистическую идею развили Карл
Маркс (1818-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895). Разра¬
ботанная ими концепция исторического материализма осно¬
вывалась на представлении о неразрывной связи природного
и социального начал в мотивации человеческого поведения.
В отличие от либералов, основоположники марксизма полага¬
ли, что природное различие людей и их естественный эгоизм
обуславливают социальную общность, а не «войну всех против
всех». Причина заключается в невозможности индивидуально
решить проблему удовлетворения своих материальных по¬
требностей. В процессе материального производства и обмена
индивиды не только вступают в соответствующие отношения,
но и «дополняют друг друга, нуждаются друг в друге, ... вы¬
ходят за пределы своей собственной потребности» (К. Маркс).
Таким образом, производство материальных благ представ¬
ляет собой единство материальных и духовных процессов, в
ходе которых производятся не только блага, но и сам человек.
Общественный характер этого процесса и обуславливает со¬
циальную сущность человека, столь же естественную, как
и природная. Индивид получает возможность физического
существования и формируется как личность лишь в условиях
социального взаимодействия с другими людьми, и это прида¬
ет индивидуальности истинную «тотальность человеческого
проявления жизни».
Доказывая «родовую», коллективную сущность человека,
Маркс и Энгельс считали социализм не одной из возможных
форм общественного существования, а изначальной, един¬
ственно подлинной основой социальности как таковой. Однако
последовательная реализация социалистических принципов
была невозможна на протяжении всей предшествующей исто¬
рии человечества — сказывалось объективное противоречие
естественной взаимосвязи индивидов, которая по словам
Маркса, изначально «выступает как продукт нужды и эгоизма,
т. е. непосредственный продукт деятельного осуществления
индивидами своего собственного бытия». Подобная обще¬
ственная связь превращается в отчуждение индивида, а со¬
циальность приобретает надличностные институциональные
формы. И, чем прочнее оказывается система общественного
взаимодействия, основанного на отчуждении человека, тем
все более изолированными, индифферентными друг другу яв¬
ляются люди. Ключевой задачей марксизма стало выявление
тех закономерностей общественного развития, которые могут
прервать историю «отчужденного человека».
С точки зрения исторического материализма, история
человечества отражает прежде всего изменения в условиях
общественного производства. «История, — писали Маркс и
Энгельс в "Немецкой идеологии", — есть не что иное, как
последовательная смена отдельных поколений, каждое из ко¬
торых использует материалы, капиталы, производительные
силы, переданные ему всеми предшествующими поколениями;
в силу этого данное поколение, с одной стороны, продолжает
унаследованную деятельность при совершенно изменивших¬
ся условиях, а с другой — видоизменяет старые условия по¬
средством совершенно измененной деятельности ». Подобная
преемственность обуславливает прогресс общества, в основе
которого лежит совершенствование производственных сил.
Понятие «производительные силы» было введено в науку
английскими экономистами как характеристика необходимо¬
го в процессе производства сочетания рабочей силы и орудий
труда. Маркс акцентировал в этом понятии ключевую роль
самого человека, рассматривая технику, как объективацию
человеческих способностей и мотивов. Такой подход позволил
сделать вывод о неразрывной связи уровня развития произ¬
водительных сил и тех общественных (производственных)
отношений, которые возникают между работниками вслед¬
ствие технического, технологического и профессионального
разделения труда. Системное сочетание производительных
сил и производственных отношений Маркс назвал способом
производства. Производственные отношения выступают в этом
случае как «экономический базис» всей системы обществен¬
ных отношений, определяющий характер остальных «над¬
строечных» институтов. «Экономическая структура общества
каждой данной эпохи, — писал Энгельс, — образует ту реаль¬
ную основу, которой и объясняется в конечном счете вся над-
390
391
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время
§ 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
стройка, состоящая из правовых и политических учреждений,
равно как и из религиозных, философских и иных воззрений
каждого данного исторического периода».
Вывод о системообразующей роли базисных отношений
позволил Марксу рассматривать исторически конкретные
общества как особые способы производства. Для обозначения
экономической структуры таких обществ он использовал по¬
нятие «формация», которое в дальнейшем приобрело и более
широкую трактовку — как исторической эпохи, связанной
с преобладанием определенного способа производства. При
некоторой двойственности и даже противоречивости форма-
ционной концепции, именно в ней был наиболее последова¬
тельно реализован принцип историзма. «Производственные
отношения в своей совокупности образуют то, что называют
общественными отношениями, обществом, и притом образуют
общество, находящееся на определенной ступени историче¬
ского развития, общество с своеобразным отличительным ха¬
рактером, — писал Маркс. — Античное общество, феодальное
общество, буржуазное общество представляют собой такие со¬
вокупности производственных отношений, из которых каждая
вместе с тем знаменует собой особую ступень в историческом
развитии человечества».
Основу исторического развития Маркс и Энгельс видели в
прогрессе производительных сил. Но под этим понимался не
только и не столько технический прогресс, сколько развитие
самого человека. Маркс заявлял, что история «тем больше
становится историей человечества, чем больше растут произ¬
водительные силы людей, а следовательно, и их общественные
отношения». Он доказывал, что развитие производительных
сил и производственных отношений объективно носит противо¬
речивый характер, и закономерные конфликты между новым,
более высоким уровнем производительных сил и старыми, из¬
жившими себя общественными отношениями производства,
приводят к периодической смене исторических эпох. Но,
одновременно, Маркс и Энгельс усматривали и особую преем¬
ственную логику всемирно-исторического развития.
В некоторых ранних работах Маркс пытался различить
два типа формаций — первичную, или архаичную формацию,
связанную с общинным укладом, и вторичные, основанные на
рабстве и крепостничестве. Энгельс также разграничивал до¬
классовое и классовое общества, используя для обозначения
последнего более распространенное понятие «цивилизации».
Преемственное развитие этих общественных систем Маркс
и Энгельс рассматривали как воплощение различных типов
социальности. Доклассовая стадия всемирно-исторического
развития была сопряжена, по их убеждению, с преобладани¬
ем «естественно сложившейся коллективности» — общины,
которая стала первичной субстанцией для возникновения как
социального пространства, так и человеческой индивидуаль¬
ности.
Под влиянием развития частной собственности и закре¬
пления практики эксплуатации человека человеком община
деформировалась и распадалась. Однако Маркс полагал, что ни
рабовладение, ни крепостная зависимость не могли полностью
уничтожить ту социальную общность, которая возникла еще
при племенном строе. В недрах добуржуазного строя социаль¬
ные связи сохраняют тесную связь с индивидуальностью их
участников. Маркс называл их «индивидуально-личностны¬
ми», «локальными связями, основанными на самом тесном
кровном родстве или на отношениях господства и подчине¬
ния». Торжество товарно-денежных отношений создает прин¬
ципиально новый тип социальных отношений — обезличен¬
ных. Отчуждение человека достигает в этих условиях своего
пика. Если в добуржуазном обществе различие индивидов
становилось причиной их социальной интеграции (племенной,
полисной, корпоративной и пр.), то теперь социальная связь
опосредуется меновым эквивалентом и, тем самым, сама по
себе отчуждается от человека. Индивид приобретает личную
независимость, но становится зависим от вещного богатства и
его универсального выражения — денег.
На манер гегелевской диалектической триады Маркс пред¬
сказывал неизбежное «снятие» этой ложной формы социаль¬
ности и переход человечества к третьему типу общественного
бытия — возрождению личностной природы общественных
отношений, но уже не ограниченной рамками локальных
коллективов. Идеал будущего общества, предполагающий
«индивидуальность, основанную на универсальном развитии
индивидов и на превращении их коллективной, общественной
производительности в общественное достояние», Маркс и Эн¬
гельс называли коммунизмом.
Исходя из представления о диалектической взаимосвязи
Производительных сил и производственных отношений, Маркс
392
393
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время
§ 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
и Энгельс считали ключевым фактором перехода от одной
стадии общественного развития к другой антагонистический
конфликт ведущих классовых групп населения. Энгельс пи¬
сал по этому поводу: «Маркс впервые открыл великий закон
движения истории, закон, по которому всякая историческая
борьба — совершается ли она в политической, религиозной,
философской или какой-либо иной идеологической обла¬
сти — в действительности является только более или менее
ясным выражением борьбы общественных классов». Идея
классовой борьбы, как основы социального прогресса, была
распространена марксистами на анализ всех сторон обще¬
ственных жизни. В частности, и государство, и право рассма¬
тривались ими как организованное систематическое насилие
одного класса над другим. Это положение позволяло сделать
вывод о насильственном характере революций, знаменующих
смену формаций, и о диктатуре класса-гегемона, созидающего
новое общество.
Революционным классом современной эпохи Маркс и
Энгельс считали пролетариат. Именно рабочие, лишенные
собственности и вовлеченные в систему максимально обезли¬
ченного, обобществленного труда, рассматривались ими как
потенциальные носители «универсальной индивидуальности»,
способные уничтожить классовые, сословные, национальные,
религиозные границы. Пролетарская революция должна была
стать закономерным итогом развития буржуазного общества,
порождающего «своего могильщика». При этом, Маркс и Эн¬
гельс предполагали, что завоевание пролетариатом политиче¬
ской власти и создание его классовой диктатуры должно быть
результатом наивысшего развития производительных сил в
условиях капитализма, а следовательно не может иметь харак¬
тера национальной революции в отдельно взятой стране.
Идея мировой пролетарской революции, как пролога пере¬
хода человечества к коммунистической формации, была раз¬
вернуто представлена уже в 1848 г. в работе Маркса и Энгельса
«Манифест коммунистической партии». В дальнейшем она
стала основой программных установок Международного това¬
рищества рабочих (I Интернационала), созданного в Лондоне
в 1864 г. Эта организация просуществовала до 1870-х гг. и
окончательно была распущена в 1876 г. При всей локально¬
сти масштабов своей деятельности, I Интернационал сыграл
огромную роль в популяризации идей марксизма.
Характерно, что Маркс и Энгельс не стремились форсиро¬
вать политическую активность своих сторонников. Идея ком¬
мунистического общества так и не была раскрыта в их работах
в качестве программы конкретных общественных преобразо¬
ваний. Предполагалось, что коммунизм будет представлять
собой высокоорганизованный и планомерно развивающийся
«союз свободных людей», лишенных классовых противоречий
и обеспечивающий социальную справедливость. Реальные же
контуры коммунистического общественного устройства, в том
числе политико-правовой организации, системы производства
и распределения, должны быть сформированы лишь будущей
общественной практикой. Такой подход, безусловно коррект¬
ный в научном отношении, вызвал нарастающий конфликт
марксистов с другими течениями рабочего движения. Две по¬
лярные позиции в этой полемике образовали представители
лассальянства и анархизма.
Немецкий адвокат Фердинанд Лассаль (1825-1864), автор
книг по проблемам философии, права, экономики, незадолго
до своей гибели на дуэли был избран президентом Всеобщего
германского рабочего союза. Поддерживая многие положения
экономической теории Маркса, Лассаль совершенно по-иному
трактовал задачи рабочего движения и перспективы развития
капиталистического общества. Его историческая концепция
представляла собой яркое свидетельство внутреннего род¬
ства либеральной и марксистской традиций, основанных на
прогрессистской идеологии и культе рационализма. Лассаль
считал историю «совершающимся с внутренней необходимос¬
тью непрерывным процессом развития разума и свободы».
В государстве он видел институт, способный придать истори¬
ческому процессу особую динамику, но лишь в том случае, если
политическая власть будет отражать интересы прогрессивных
общественных классов.
Лассаль доказывал, что именно рабочие являются той реша¬
ющей силой, которая может защитить общественные интересы
и уничтожить современную государственность, служащую
лишь социальному эгоизму буржуазии. Но, в отличие от марк¬
систов, он считал, что будущее за «народным государством»,
а не классовой диктатурой пролетариата. Лассаль подразуме¬
вал под «народным государством» прежде всего нравственный
союз свободных людей, где разум станет основой права. Су¬
ществование «народного государства» и даже его создание не
394
395
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время
§ 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
экономической эксплуатации, борьба за справедливые условия
труда и предпринимательства.
К идеологической концепции анархо-федерализма доста¬
точно тесно примыкают воззрения анархо-коммунистов. Их
духовный лидер Петр Алексеевич Кропоткин (1842-1921) в
статье, написанной для «Британской энциклопедии», сфор¬
мулировал общее понятие анархизма: «Это наименование,
данное принципу или теории жизни и поведения, согласно
которому подразумевается общество без правительства, гар¬
мония в таком обществе достигается не подчинением закону
или повиновением какой-либо власти, а путем свободных
соглашений, заключенных между различными группами,
территориальными или профессиональными, основанными
как ради производства и потребления, так и для удовлетворе¬
ния безграничных потребностей и желаний цивилизованных
существ».
Спецификой взглядов самого Кропоткина и его последовате¬
лей стала более жесткая политическая пропаганда, стремление
к развертыванию народного революционного движения и не¬
медленному уничтожению государственной власти, выступа¬
ющей как средоточие зла и источник порабощения личности.
Анархо-коммунисты считали, что любые реформы обречены
на провал, поскольку осуществляются государством и на деле
приводят к противоположным результатам. В их интерпре¬
тации, анархия противопоставлялась не только классовому
буржуазному государству, но и принципам политической
демократии, парламентаризму и многопартийности. Кропот¬
кин доказывал, что представительное правление само по себе
является угрозой личности, поскольку власть большинства
оказывается не менее репрессивной, чем господство мень¬
шинства. Идеалом анархо-коммунистов была революционная
стихия, в минимальной степени подтвержденная влиянию
организующего рационального начала.
Разнообразным революционным и реформаторским идеоло¬
гическим концепциям, сложившимся в XIX в., противостоял
консерватизм. Эта идейно-политическая доктрина отражала
негативную реакцию элитарных социальных групп феодаль¬
ного общества на политические, социальные, экономические
аспекты процесса модернизации. В то же время консерватизм
представлял собой нечто большее, нежели антиреволюцион¬
ную политическую программу. Он стал целостной мировоз-
зренческой системой, особым стилем мышления, восприятия
окружающего мира.
Первоосновой консервативной идеологии можно считать
традиционализм — специфическую сторону общественного
сознания, связанную с естественным стремлением человека
стабилизировать, сохранить, укрепить существующий соци¬
альный порядок как привычную среду обитания. Ценности
традиционализма являлись важнейшей мировоззренческой
характеристикой доиндустриальных обществ. Они проявля¬
лись в качестве доминирующих умонастроений, стиля по¬
ведения, коммуникативной культуры и по своей природе не
требовали какого-либо иного обоснования, кроме самой веры
в постоянство и конечное совершенство мироздания. Но с по¬
явлением прогрессистских идеологических теорий, активи¬
зацией революционно-демократического движения возникли
предпосылки для перерастания традиционализма в такую же
целостную, рационально аргументируемую идейно-политиче¬
скую доктрину.
Родоначальником консервативной идеологии считается
английский мыслитель Эдмунд Берк (1729-1797), автор нашу¬
мевшего памфлета «Размышления о революции во Франции»
(1790). В более развернутой форме постулаты классического,
или охранительного консерватизма, были сформулированы
английским поэтом и публицистом Сэмюэлем Тейлором Кол-
риджем (1772-1834), французскими писателями и обществен-
ными деятелями Жозефом де Местром (1753-1821) и Луи-Га-
бриелем-Амбруазом де Бональдом (1754-1840). Лейтмотивом
их воззрений стал протест против индивидуалистических и
эгалитарных ценностей, морального релятивизма, материали¬
стических и прагматичных трактовок общественного прогрес¬
са. Консерваторы критиковали рационализм как формальный
стиль мышления, «количественную» систему представлений о
мире и обществе. «Механическому» восприятию действитель¬
ности, культу логики и рационализма, экономическому де¬
терминизму консерватизм противопоставлял идеал познания,
основанного на целостном восприятии жизни, признании цен¬
ности интуитивного опыта человека, сохранении мистического
значения религиозной веры.
Консервативная идеология базировалась на особого рода
социальном пессимизме — отказе видеть в человеческом ра¬
зуме феномен, способный рационально осмыслить все стороны
398
399
Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время § 9. Научный прогресс и философско-мировоззренческие искания в XIX в.
бытия, познать смысл сущего, сознательно сконструировать и
реализовать принципиально новый общественный механизм.
По представлению консерваторов, развитие общества является
естественным и стихийным процессом. Социальное творчество
заключается не в радикальной ломке общественного порядка во
имя рационально избираемых глобальных целей, а в решении
ситуативных, текущих задач путем проб и ошибок, накопле¬
ния позитивного опыта, поиска баланса между прагматичной
политикой и традиционными ценностями. Консервативная по¬
литическая мысль исходила из идеи избранности властвующей
элиты, ее уникальных социально-психологических качеств,
позволяющих нести бремя ответственности за судьбы обще¬
ства. Причем речь шла не столько об интеллектуальных спо¬
собностях людей, находящихся у кормила власти, сколько об
их моральных качествах, «добродетели», верности традициям,
готовности опереться на результаты многовекового развития
институтов и форм экономической, политической, социальной
организации общества.
Сэмюэль Колридж в своих работах особо подчеркивал роль
церкви в обществе. «Библия — лучший наставник в полити¬
ческом искусстве и предвидении» — этими словами он начи¬
нал свой памфлет «Руководство для политического деятеля»
(1816). Колридж считал государство «нравственной общностью
и органическим целым» и в преемственности духовных тради¬
ций видел залог социальной справедливости и общественного
порядка. Подчинение либеральному принципу «laissez faire»,
на его взгляд, превращает общество в «саморегулирующуюся
экономическую машину», которая подавляет личность и яв¬
ляется причиной многочисленных социальных бедствий. Не
менее серьезной угрозой Колридж считал эгалитарные притя¬
зания толпы, стремящейся к разрушению веками складывав¬
шихся сословных границ. Иерархия сословных «состояний»,
по мнению Колриджа, является наилучшим средством для
справедливого распределения жизненных благ, нравственного
воспитания и защиты безопасности людей.
Консервативную трактовку концепции органического стро¬
ения общества наиболее плодотворно развивал с своих трудах
Жозеф де Местр. Он считал, что залогом общественного благо¬
денствия является нравственно-политическое единство. Но оно
не может быть достигнуто искусственно, с помощью насилия
или в ходе демократической борьбы. Подлинное единство обще-
ства несет на себе след божественного проведения и черпает
мощь в прошлом. Де Местр подчеркивал, что не достаточно
добиться гражданского примирения нации. Каждый народ
представляет собой единство миллиардов людей, которые жили
на протяжении всей его истории и будут жить в будущем, это
«союз всех умерших, ныне живущих и еще не родившихся».
С этой точки зрения, демократическое государство угрожает не
только организованным насилием большинства над меньшин¬
ством, но и забвением интересов сотен других поколений. Де
Местр считал, что единственной формой государства, которая
гарантирует единство и историческую преемственность обще¬
ства, является наследственная абсолютная монархия. Власть
монарха должна быть столь же неограниченна и неделима, как
и суверенитет самого государства. При этом де Местр отмечал,
что абсолютизм является лишь символом единства общества
и защитой от узурпации власти различными социальными
группами. В практической политике монарх может делеги¬
ровать часть функций другим органам государства и обязан
прислушиваться к мнению аристократии — хранительницы
национального духа и традиций.
В публицистических работах виконта де Бональда получили
отражение наиболее радикальные идеи охранительного кон¬
серватизма. В своей политической теории де Бональд опирался
на почерпнутый из христианской теологии закон троичности
любого природного или социального явления — триединства
причины, орудия и следствия. Так, человека образует триедин¬
ство души, разума и тела, общество — триада власти, служе¬
ния и подданства. В семье этим началам соответствуют муж,
жена и дети, а в государстве — монарх, дворянство и народ.
Де Бональд считал, что в каждой такой триаде власть ограни¬
чена лишь тем, что сам господин подвластен более высокому
авторитету. Власть отца в семье ограничена его обязанностями
перед государем, а власть короля ограничена ответственностью
перед Богом. Де Бональд категорично отрицал любые измене¬
ния в такой системе общественных отношений и называл даже
самые умеренные реформы посягательством на Божественный
миропорядок. Подобные ультрароялистские идеи получили
Достаточно широкое распространение в странах Европы после
завершения эпопеи революционных и наполеоновских войн.
Однако уже с середине XIX в. консерватизм начал приобретать
более умеренный и социально ориентированный характер.
400
401