Родригес А.М., Пономарев М.В. Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX века в 3 частях. Часть 1

Подождите немного. Документ загружается.

Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время

§ 6. Духовные искания в эпоху Возрождения и Реформации

200

201

монстрационного движения» уже в начале XVII в. Несмотря

на их осуждение Дордрехтским синодом 1619 г., во многих

провинциях Нидерландов кальвинистская церковь сохранила

определенную специфику.

Во Франции растущее влияние идей Кальвина было связано

с жестким противоборством протестантов (гугенотов) и като—

лических кругов, близких к престолу. Первый национальный

синод протестантских общин прошел нелегально в 1559 г.

Дальнейшее усиление гугенотского движения и втягивание

его в династический конфликт привели к кровавым религиоз—

ных войнам 1562-1598 гг. После восшествия на французский

престол Генриха IV была окончательно закреплена католиче—

ская конфессиональная принадлежность правящей династии,

но по Нантскому эдикту 1598 г. гугенотам гарантировалось

равноправие. Постепенное вытеснение их из политической и

гражданской власти происходило на протяжении всего XVII в.

Большая часть гугенотов эмигрировала из страны, а движение

за образование национальной (галликанской) церкви зароди—

лось уже в лоне французского католицизма.

Под непосредственным влиянием швейцарского и ни—

дерландского кальвинизма происходило зарождение проте—

стантского движения в Шотландии и Англии. В Шотландии

кальвинизм стал известен благодаря деятельности Джона

Нокса ( 1 50 5 - 1 5 72), несколько лет прожившего в Женеве.

В 1557 г. здесь был создан Конвенат (Союз реформированно—

го дворянства), а в 1560 г. парламент учредил национальную

пресвитерианскую церковь. В Англии Реформация приобрела

двойственный характер. С одной стороны, еще в правление Ген—

риха VIII произошел разрыв с Римом и образование англикан—

ской церкви. Реформационный парламент, заседавший в 1529—

1536 гг., законодательно закрепил национальный характер

церкви, главенство в ней монарха, проведение богослужения

на английском языке, ликвидацию монастырей и некоторых

католических догматов. Но англиканская церковь сохранила

епископат как основу иерархии клира. С конца XVI в. в Англии

начала формироваться религиозная оппозиция — движение

за очищение церкви (пуританизм). Более радикальное пури—

танское движение индепендентов изначально выступало за

формирование ортодоксальной церкви кальвинистского типа.

Умеренное движение пресвитериан носило в большей степени

политический характер. Оба они сыграли решающую роль в

развертывании Английской революции XVII в. Поражение

революции и реставрация монархии возродили в стране ан—

гликанскую церковь.

Итак, Реформация стала общеевропейским явлением, спро—

воцировавшим в XVI-XVII вв. многочисленные религиозные

войны и конфессиональный раскол континента. Но в истории

европейской цивилизации возникновение протестантизма

сыграло исключительно важную роль. Протестантское миро—

понимание основывалось на принципиально ином понимании

человеческой личности. Идея божественного предопределе—

ния, будь то лютеранское «всеобщее священство» или каль—

винистская богоизбранность, приобретала ярко выраженный

социальный характер. Основой мотивации человека стано—

вилось ощущение индивидуальной успешности и обществен—

ного признания. В отличие от умозрительного творческого

самовыражения «человека Возрождения», протестантизм

пестовал уважение к обыденному труду, профессиональной

занятости, предпринимательскому успеху. Богатство и власть,

доставшиеся честно и используемые во благо, начинают рас—

сматриваться как общественно полезный и праведный труд, а

не средство для удовлетворения тех или иных потребностей.

Кальвинизм добавляет в эту палитру новых социальных на—

строений проповедь нравственной дисциплины, решительно—

сти и волевого настроя, деловитости и бескомпромиссности в

достижении целей. В сочетании с фанатичным идеализмом и

ортодоксальностью все эти черты превращали протестантизм

в мощное политическое и идеологическое явление, способное

стать катализатором первой волны антифеодальных революци—

онных выступлений. В дальнейшем протестантская культура

стала основой для формирования особой модели гражданских

и политических отношений, тесно связанной со становлением

правового государства, институтов гражданского общества,

классовой социальной структуры.

Успех Реформации поставил католическую церковь перед

необходимостью серьезных внутренних преобразований. Не

менее важной проблемой было обмирщение самого католиче—

ского клира. С конца XV в. папство оказалось втянуто в серию

международных конфликтов. Папы фактически превратились

в светских государей. Многие из них выступали в роли мецена—

тов. Причем, для оплаты строительства великолепных церков—

ных сооружений в Риме была введена скандальная практика

Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время

§ 6. Духовные искания в эпоху Возрождения и Реформации

продажи индульгенций. Все чаще продавались и церковные

должности. Особенно низко пал престиж Святого престола

в период господства семейных кланов Борджа и Медичи. Во

время понтификатов Льва X (1513-1521) и его племянника

Климента VII (1523-1534) папство вызывало уже всеобщее

презрение и ненависть.

Моральной оппозицией папству стали неформальные ду—

ховные движения в среде католического клира. Особую из—

вестность приобрел орден театинцев и его лидеры Гаэтано да

Тьене и Джан Пьеро Карафа. Первый из них был ярким про—

поведником францисканских идей — обета бедности, идеалов

нестяжательства и духовности церкви, приоритета убеждения

в вопросах распространения веры. Проповедь театинцев во гла—

ве с да Тьене нашла широкий отклик среди приходского клира

и монашества. Ее поддержал и орден капуцинов, возникший

в 1528 г. на основе ордена францисканцев.

Деятельность сторонников католического обновления по—

лучила название религиозного Возрождения. Своего пика она

достигла во время понтификата папы Павла III (1534-1549).

Именно он сформулировал принцип: «Папе, как представите —

лю Бога, не надлежит извлекать какую-либо денежную пользу

из власти, завещанной ему Христом». Эта идея противостояла

не менее известному высказыванию папы-сибарита Льва X:

«Давайте будем наслаждаться папством, которое ниспослал

нам Бог». Павел III создал в 1537 г. комиссию по обновлению

церкви, которая начала подготовку Вселенского собора и борь—

бу против стяжательства представителей курии.

Постепенно среди сторонников обновления инициатива

перешла к более радикальному крылу. Его лидером был Джан

Пьеро Карафа. Он призывал не только к непримиримой борьбе

против протестантов, но и отказу от компромисса с гуманиз—

мом. Эта линия получила название теоцентризма — стремле—

ния к сохранению высшего таинства и безусловного авторитета

веры. По настоянию Карафы папа учредил в 1542 г. Римскую

инквизицию, призванную добиваться сохранения чистоты

веры. Это стало символом смены церковного Возрождения на

Контрреформацию. Причем, очагом ее становится не Италия,

а Испания, сохранившая фанатично настроенное и энергичное

духовенство.

Ключевой фигурой в истории Контрреформации стал Иг—

натий Лойола ( 1 4 9 1/957- 1 5 5 6), основавший в 1540 г. орден

иезуитов. Этот орден «воинствующей Церкви» был уподоблен

боевому отряду, каленным железом (в прямом и переносном

смысле) выжигавшем «скверну» в католическом мире. Осо—

бый обет предписывал членам ордена предоставлять всю свою

жизнь в распоряжение папы для выполнения этой миссии.

Члены ордена отбирались самым тщательным образом. Они

получали очень хорошее образование и подвергались ис—

ключительной муштре для воспитания выдержки, воли, дис—

циплины. Орден был сплочен не только абсолютной властью

пожизненно избранного генерала, но и духом братства, рели—

гиозным фанатизмом.

Лойола проповедовал культ послушания, как высшей до—

бродетели. Он считал, что величайшей опасностью для души

верующего является злоупотребление ложно понятой сво—

бодой, и эта опасность неизмеримо возрастает с появлением

реформационных учений о свободе веры. Лишь подчинение,

открывающее путь к контролю над собой и власти над други—

ми, Лойола считал спасительным в пору всеобщего смятения.

Вместо пастырского попечения о спасении душ он требовал

от иезуитов использовать все доступные методы и средства

для укрепления власти папы и влияния ордена. Не случайно,

что деятельность иезуитов быстро приобрела политический

характер, а их образ превратился в синоним цинизма и рас—

четливости.

В 1545 г. состоялось открытие Триденского Вселенского со¬

бора, посвященного церковной реформе. Деятельность собора

протекал в три этапа: при Павле III — в 1545-1547 гг., при

Юлии III — в 1 55 1 - 1 552 гг. и при Пие IV — в 1 562- 1 563 гг.

Перерывы были связаны с растущим разочарованием в обнов—

ленческих идеях. Характерно, что Карафа, ставший папой в

1555 г. под именем Павла IV, во время своего понтификата

вообще не стал возобновлять собор. В результате, Тридентский

собор завершился полной победой сторонников наиболее кон—

сервативного крыла духовенства, а его решения носили сугубо

схоластический характер. Восторжествовал старый принцип

католической традиции: Церковь призвана защищать догматы

от ложных толкований путем уточнения их смысла новыми,

не вызывающими разночтений формулировками.

Решения Тридентского собора подтвердили равенство Свя—

щенного писания (Библии) и Священного предания как источ—

ников веры, утвердили догматы о главенстве папской духовной

202

203

Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время

власти над авторитетом Вселенского собора, о семи таинствах,

чистилище, первородном грехе и спасении верой. Был также

подтвержден порядок осуществления мессы, исповеди, по—

клонения святым, отменена продажа индульгенций. Особые

предписания касались мер по восстановлению религиозной

дисциплины духовенства.

После завершения Тридентского собора католическая

церковь превращается в одну из наиболее консервативных

общественных сил в Европе. Контрреформация приобрела

воинствующий характер. Папа Пий V ( 1 5 66- 1 572) дал свое

благословение террору инквизиции в Испании и Португалии

и вооруженной борьбе с гугенотами во Франции. Развязкой

стала кровавая Варфаламеевская ночь в Париже в1572 г. Папа

Григорий XIII (1572-1585), известный своими инициативами

по реформированию календаря, приложил немало усилий для

укрепления влияния в церкви иезуитов. Под их руководством

оказалась вся система обучения и подготовки священнослу—

жителей. Своего пика Контрреформация достигла при папе

Сиксте V (1585-1590), когда была обновлена структура и

организация кардинальского корпуса, усилена власть самого

папы и модернизирована управленческая система Папского

государства. На протяжении всех этих лет Святой престол ак—

тивно участвовал в межгосударственных отношениях, борясь

против королевской Реформации в странах Европы.

§7

«Ньютоновская картина мира»:

научная мысль и общественное

сознание XVII в.

Научная революция XVII в.

В XVII столетии процесс модернизации европейского обще—

ства носил еще достаточно противоречивый характер. Эконо—

мические и политические новации охватили в это время далеко

не все страны континента, а новые социальные силы смогли

укрепиться лишь в нескольких наиболее динамично развивав—

шихся регионах. Но именно в XVII в. произошли глубинные

изменения в духовной культуре европейского общества, был

совершен прорыв в распространении новых форм познания.

Лейтмотивом этих изменений стала научная революция, за—

крепившая господство классической механики и математики,

индуктивного рационализма и эмпирического опыта в качестве

основы человеческого познания.

Складывание предпосылок научной революции XVII в.

происходило на протяжении всего Позднего средневековья и

эпохи Возрождения. Николай Кузанский и Леонардо да Винчи,

Николай Коперник и Джордано Бруно сделали важнейший

шаг к формированию метафизического восприятия Вселенной,

представлению о механических закономерностях развития

материи, утверждению духа прагматичного рационализма и

взгляда на опыт как основу познания.

Переходными фигурами, завершающими эпоху гумани—

стических исканий и открывающими период построения

фундаментальной системы научного познания, стали ита—

льянский ученый Галилео Галилей и английский философ

Френсис Бэкон. Их исследования отразили глубинные пере—

мены в мироощущении и социальной психологии европейского

общества. Перманентная изменчивость, стремительность и

динамизм жизни начинали восприниматься как естественная

и закономерная реальность, а не проявление хаоса. Научные

204

205

Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время § 7. «Ньютоновская картина мира»: научная мысль и общественное сознание XVII в.

206

207

изыскания утрачивают прежний бунтарский пафос. Борьба

с догмами, ниспровержение схоластических представлений

о божественной гармонии бытия сменяются поиском нового,

столь же всеобъемлющего объяснения порядка вещей.

Галилео Галилей (1564-1642) в своих опытах и матема—

тических расчетах впервые доказал, что динамика — т. е.

движение, перемещение, изменение, может рассматриваться

как основа природных процессов. Таким образом, на смену

органическому объяснению объективных законов природы

Галилей выдвинул естественно-механистической. Этот разрыв

со всей космологической, натурфилософской и религиозно-

мировоззренческой традицией человечества был уникальным

европейским феноменом. Философия Нового времени начи—

нала развиваться на основе комплекса естественно-научных

категорий и методов. Тем самым, вся система представлений

о природе и обществе, базовые мировоззренческие координаты

европейского сознания утрачивали прежнюю связь с эзотери—

ческими представлениями о глубинном таинстве мироздания

и иррациональной сущности человеческой души.

Уже Галилей заявлял о природе, как «книге, написанной

на языке математики», и обществе, представляющем собой

физический континуум. Основой представления о материи

становятся понятия атома, как неделимого «бесконечно мало—

го», и абсолютного максимума — как «бесконечно большого»,

единого и целостного в своей бесконечности. Закреплялась

мысль о том, что любая конечная величина (предмет, явление

или процесс) может быть рассмотрена как сочетание опреде—

ленного количества атомов и, одновременно, как проявление

некоего абсолютного принципа, метафизической бесконеч—

ности, чья сущность определяется лишь конфигурацией и

взаимодействием составных частиц.

Исходя из своей атомической теории, Галилей предлагал

использовать для познания «резолютивный» (аналитический)

метод, расчленяющий исследуемое явление на наиболее про—

стые составные элементы, и «композитивный» (синтетический)

метод, гипотетически выводящий из анализа элемента тот об—

щий принцип или закон, который обеспечивает исследуемому

явлению его целостность и качества. Подобный механический

принцип построения картины мира мог быть легко распростра—

нен и на анализ общества, восприятие человеческих отношений,

определение новых художественных и эстетических канонов.

Ключевую роль в утверждении идеи систематизации науч—

ных знаний сыграл Фрэнсис Бэкон ( 1 5 6 1 - 1 62 6). Он призывал

к «великому восстановлению наук», т. е. приведению научного

знания в соответствие с изменившимися условиями человече—

ского бытия и расширившимися границами представлений о

мире. Бэкону принадлежит один из самых известных в исто—

рии афоризмов: «Знание — это сила». Но само представление

Бэкона о науке было достаточно своеобразным. Он считал, что

научными являются все упорядоченные формы человеческого

восприятия и отражения действительности.

Классификация наук, предложенная Бэконом, основыва—

лась на различии трех начал человеческой души — памяти,

фантазии и разума. Поэтому тремя основными отраслями на—

учного знания Бэкон называл историю, поэзию и философию.

Под историей он понимал описание фактов и событий, причем

как общественных, так и природных. Поэзией Бэкон называл

отражение действительности сквозь призму человеческого

воображения и эмоций. Философия, по Бэкону, призвана

изучать теологические, метафизические и антропологические

проблемы. Единство же исторического, поэтического и фило—

софского познания Бэкон усматривал в конечной общности

их задач — познании предметов и явлений через анализ их

формы, т. е. структуры и порядка составляющих их мельчай—

ших частиц, и на основании этого — открытии формы самой

природы, т. е. законов, обуславливающих ее свойства и ис—

точники развития.

Таким образом, механистический и атомический взгляд

на мироздание подводил Бэкона к идее единства научных и

художественных форм восприятия действительности. Уни—

версальный метод познания («истолкования Природы»),

предложенный Бэконом, основывался на индукции — посте—

пенном и последовательном построении общих умозаключе—

ний на основе единичных наблюдений, «выведении аксиом из

ощущений и частностей». Решающую роль в отборе фактов,

служащих для аналитического обобщения, Бэкон отводил

экспериментальному опыту. В отличие от пассивного наблю—

дения, эксперимент, в его понимании, предполагал активное

вмешательство в рассматриваемый процесс, устранение не—

значимых условий и частностей. Идеал экспериментального

познания позволял Бэкону говорить о науке как основе всей

деятельности человека.

Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время

§ 7. «Ньютоновская картина мира»: научная мысль и общественное сознание XVII в.

208

209

Тесная взаимосвязь методологических и этических взглядов

Бэкона, его стремление к сочетанию научных и художествен—

ных форм познания действительности блестяще проявились

в сочинении «Новая Атлантида» (1 624). Утопический роман

Бэкона стал первой попыткой изображения идеала техноген—

ного общества, чье развитие всецело основывается на успехах

науки. Бэкон считал, что механические изобретения окажут

огромное влияние на человеческую жизнь, превосходящее

роль любых духовных факторов. Жителям Новой Атлантиды

он приписывал любовь к богатству и роскоши. Но источником

благоденствия станет неизмеримо возросший уровень техники

и науки.

Бэкон изобразил своего рода технополис, в котором человек

подчиняет и преображает природу. Особенно подчеркивалась

способность науки новых атлантов усовершенствовать и даже

выводить совершенно новые породы животных и сорта рас—

тений. Представление о глубинном единстве элементарных

частиц материи позволило Бэкону мечтать о выращивании

новых растений без семян путем комбинирования почвы,

зарождении «из воздуха» или «из гнили» простейших форм

животных и насекомых с преобразованием их затем в более

высокие виды. Бэкон подробно описал роль коллегиального

правительства Новой Атлантиды — «Соломонова дома», объ—

единявшего сообщество ученых. Важнейшей задачей «Соло—

монова дома» Бэкон называл «познание причин и скрытых

сил всех вещей и расширение власти человека над природой».

Поэтому именно ученые, в представлении Бэкона, призваны

руководить всей жизнью общества. Власть над людьми, под—

черкивал он, может получить лишь тот, «кто поймет до конца

природу человека».

Бэконовский идеал научного сообщества был характерным

явлением своего времени. В Европе сложилась целая плеяда

выдающихся ученых и мыслителей: Иоганн Кеплер, Рене Де—

карт, Пьер Гассенди, Блез Паскаль, Барух Спиноза, Христиан

Гюйгенс, — закрепивших механистический принцип анализа

любых явлений и процессов. Для них природа являлась объ—

ектом познания, эксперимента, опыта, а человек — субъектом,

призванным прочитать «великую книгу мира». Путь к знанию

рассматривался прежде всего как наращивание количества

познанных истин. Отдавая отчет в ничтожности человече—

ского знания по сравнению с подлинным величием природы,

принципиальной недостижимости для человеческого разума

абсолютной, высшей истины, философыXVII в. ввели в миро —

понимание европейцев жесткую формулу причинности, зако—

номерности любых событий, математичность и рационализм

доказательств, преклонение перед научным прогрессом.

Немецкий астроном и оптик Иоганн Кеплер (1571-1630)

принадлежал к поколению Галилея и Бэкона. Развивая идеи

Коперника, Кеплер выдвинул собственную теорию движения

небесных тел. Он сформулировал три закона о движении пла—

нет, ставшие впоследствии основой теоретической астрономии

и получившие развитие в механике И. Ньютона. Кроме того,

Кеплер разработал теорию солнечных и лунных затмений,

предложил способы их предсказания, уточнил величину рас—

стояния между Землей и Солнцем. Он изобрел зрительную

трубу, состоящую из двух положительных линз, и придумал

систему линз для телескопов. Теоретическое обобщение этих

разработок позволило выявить закономерности в зрительном

восприятии предмета в зависимости от его расположения и

освещенности.

Большую роль в разработке основ математического анализа,

в том числе начал аналитической геометрии, теории чисел, те—

ории вероятностей, сыграл французский лингвист Пьер Ферма

(1601-1665). Он сформулировал и одну из самых знаменитых

в истории науки теорем — уравнение х" + у" — z", где п > 2 не

имеет целых положительных корней. Доказательство «вели—

кой теоремы Ферма» было получено лишь в 1994 г.

Аналитическая геометрия и алгебра стали основой научных

исследований еще одного французского ученого — Рене Де—

карта (латинизированное имя Картезий, 1596-1650). Именно

он предложил использовать общепринятые теперь знаки для

обозначения переменных величин (х, у, г) и буквенных коэф-

фициентов (а, Ь, с), создал метод прямолинейных координат.

С исследованиями Декарта связан ввод таких понятий, как

• координаты», «произведение», «парабола», «лист», «овал».

В области физических исследований Декарт ввел понятие

•силы» (меры), «движения» (количества движения), сформу —

лировал закон сохранения движения (количества движения) и

закон инерции, развил представления о явлении магнетизма.

На основе математического анализа Декарту даже удалось

Уточнить ошибочную формулировку закона преломления,

Предложенную Кеплером.

Математическую точность Декарт считал обязательным

требованием для всей системы познания. Под математичнос-

тью исследований он понимал стремление опираться в фор—

мулировании и доказательстве любых положений и выводов

на очевидную, всеми признанную истину. При этом Декарт

подчеркивал, что речь идет именно об универсальном мето—

де, а не едином знании. «Метод, — рассуждал Декарт, — это

тот фундамент, на котором сооружается здание науки... Вся

философия подобна дереву, корни которого — метафизика,

ствол — физика, а ветви, исходящие из этого ствола, — все про—

чие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике

и этике». Математические истины, по Декарту, могут быть

единственной общепризнанной методологией, поскольку они

вытекают из природы самого интеллекта.

Декарт сформулировал четыре правила рационального

метода познания: 1) в качестве истинных допускать только

такие положения, которые представляются ясными и отчетли—

выми, не могут вызвать никаких сомнений; 2) делить каждую

сложную проблему на составляющие ее частные проблемы или

задачи; 3) решать проблему в определенном порядке, начиная

с простейших предметов, и восходить, как по ступеням, до по—

знания наиболее сложных, допуская существование порядка

даже среди тех явлений, которые в естественном ходе вещей

не предшествуют друг другу; 4) не допускать никаких про—

пусков в «перечне рассуждений», т. е. в логических звеньях

исследования.

Избирая правильный метод познания, человек, по мнению

Декарта, руководствуется интуицией и дедукцией. Интуи—

ция — «понимание ясного и внимательного ума, которое порож—

дается одним лишь светом разума», позволяет человеку верно

определить аксиомы, т. е. априорные истины, не подлежащие

доказательству. С помощью дедукции истина последовательно

выводится из достоверно известных аксиом. К сфере интуи—

тивного знания Декарт относил представления о человеческом

духе и Боге. В остальном же познание нуждается в дедуктивном

рассуждении, а, следовательно, порождается сомнением.

Декарт считал, что помимо априорных истин все многообра—

зие «внешнего мира» и даже существование собственного тела

является поводом для сомнения со стороны здравого разума.

Таким образом, стремление к рациональному познанию, выра—

женное в сомнении, это единственно достоверное свидетельство

существования самого человека. «Cogito ergo suras («Я мыслю,

следовательно, существую») — утверждал Декарт.

Рассматривая истинное бытие («субстанцию») человеческо—

го мира как мыслящее, рациональное начало, Декарт столь же

последовательно доказывал материальность «внешнего мира».

Материальную субстанцию Декарт определял как протяжен—

ность. Все иные свойства вещей (цвет, запах, форму, вес) он

считал вторичными. Протяженность образуется перемеще—

нием частиц материи — инертных, пассивных и бесконечно

делимых масс. Это движение есть лишь результат толчка,

сообщаемого одному телу другим. Поэтому мировая материя

(пространство) беспредельна и однородна. Она не имеет пустот

и делима до беспредельности.

Отождествляя материю с протяженностью и признавая

лишь механическое движение, Декарт предлагал взгляд на

всю Вселенную как на огромный механизм, подчиняющийся

строгим законам сохранения количества движения и принци—

пу инерции. Первоначальный импульс существованию этого

мира, по мнению Декарта, дал Бог. Но в дальнейшем его су—

ществование определяется внутренними метафизическими за—

кономерностями. Возникновение растений, животных и даже

человека Декарт связывал с действием тех же механических

законов. И лишь человеку, обладающему душой, разумом и

речью, дано выйти за пределы этого механического движения

и привнести в мир разумную субстанцию.

Научно-философские труды Декарта имели колоссальный

резонанс в Европе. Сам стиль мышления, основанный на раци —

ональном познании и логических умозаключениях, получил

название «картезианского». Под влиянием Декарта в середине

XVII в. произошло возрождение французской традиции скеп—

тицизма. Это явление получило название «нового пиррониз-

ма» («пирронизм» — учение античного философа Пиррона, в

широком смысле трактуемое как скептицизм). В отличие от

нигилизма скептиков XVI в., «новые пирроники» не выражали

сомнения в способности разума познать основы мироздания.

Они отрицали лишь догматичность в познания, превращение

тех или иных идей в непререкаемые истины. «Новые пиррони-

ки» отстаивали идеал непрекращающегося научного поиска,

постоянного углубления и расширения знаний. Крупнейшими

представителями «нового пирронизма» были французские

Мыслители Пьер Гассенди и Блез Паскаль.

211

210

212

Пьер Гассенди (15 92-1655) разработал радикальный ва—

риант атомистской теории. В своих сочинениях он ратовал

за рассмотрение атома как реального физического тела, а не

метафизической или математической категории. В отличие

от Декарта, Гассенди отрицал идею непрерывности материи

(т. е. «сплошной заполненности» мира материей). Он писал

о Вселенной, которая состоит из пустоты и атомов. Пустота,

как бестелесное пространство, является важнейшим услови—

ем движения атомов. Она неосязаема и лишена плотности,

неспособна ни воздействовать на что-либо, ни подвергаться

воздействию. Атомы движутся и взаимодействуют в ней

благодаря собственной силе тяжести и инерции устойчивых

сцеплений различных атомов (молекул). В таком мире всякое

целое есть лишь механическое соединение частей, законо—

мерное и, одновременно, случайное, стихийное по своему

характеру.

Гассенди считал, что сугубо материальный, телесный ха—

рактер мироздания не оставляет места для независимого суще—

ствования человеческой мысли. Познание есть лишь результат

внешнего воздействия на человека. Познание и восприятие, по—

нятие и образ для Гассенди были тождественны. Чувственный

опыт он рассматривал как единственное объективное основа—

ние разумного осмысления мира. При этом, Гассенди указывал

на неизбежную ограниченность познания, связанную с невоз—

можностью человека всеобъемлюще воспринимать реальность.

Поэтому абсолютное, исчерпывающее знание Гассенди сравни—

вал с мечтой о бессмертии — принципиально недостижимой,

но заставляющей пытаться все новыми средствами продлить

жизнь. «В познании, — писал он, — исследование истины не

является тщетным, ибо хотя доступ к ней и мал, однако и он

представляет собой великую ценность».

Французский математик и физик Влез Паскаль (1 623- 1 662)

стал известен как основоположник гидростатики, автор одной

из основных теорем проективной геометрии и конструктор

«суммирующей машины». Но особенно важное место в его

научном творчестве занимали философско-гносеологические

проблемы. Паскаль отрицал декартовскую теорию аксиом. Он

считал, что никакого априорного, «прирожденного» знания не

существует, и истина постигается человеком исключительно

в ходе эмпирического познания. Паскаль называл два усло—

вия, позволяющие получить абсолютно достоверное знание:

213

все утверждаемые положения должны быть строго доказаны,

я ни одно из них не может содержать термины, нуждающиеся

в дополнительных пояснениях.

Паскаль отмечал, что попытки достичь такого абсолютного

знания в конечном счете оказываются неудачными. Любая

научная дефиниция может быть подвергнута сомнениям,

а новые опыты неизбежно доказывают ограниченность резуль—

татов предыдущих. Но при этом Паскаль отнюдь не отрицал

целесообразность научного познания. Он стремился доказать,

что наука призвана шаг за шагом приоткрывать «сокрытые

истины» мироздания, опираясь на строгие правила «опыта и

рассуждения». Математически точное и проверенное знание

становится фундаментом для последующих исследований, хотя

никогда не может рассматриваться как исчерпывающий ответ

на тот или иной вопрос.

Развивая идею относительности познания, Паскаль отвергал

пафосное возвеличивание человеческого разума. Для него по—

знающий человек — это «мыслящая тростинка», окруженная

безбрежным океаном Вселенной. Мышление возвышает чело —

века над Вселенной, придает ему уникальную роль в природе.

Опыт и разум обеспечивают человеку неограниченные возмож —

ности познания, которые возрастают с каждым поколением. Но

рациональность, по мнению Паскаля, не исчерпывает характе —

ристику человеческой природы. Чувства человека, его страсти

и инстинкты провоцируют неразрешаемые противоречия и

конфликты, отражающиеся и в познании мира. Преодолеть

эту «бесконечную бездну» можно лишь с помощью подлинно

«бесконечного и неизменного», т. е. Бога.

Во второй половине XVII в. в европейской интеллектуальной

элите возрастает стремление к фундаментальным естественно—

научным исследованиям. Метафизическое философствование

все в большей степени уступает место систематизированному,

математически точному знанию. Сама научная деятельность

постепенно становится профессиональной. Важным шагом в

этом направлении стало создание академий. Первая из них

была образована в 1660 г. в Англии под названием Лондон —

ского Королевского общества. Его членами стали выдающиеся

Ученые, связанные с самыми различными сферами исследо¬

ваний. Девизом общества стала фраза — «nullius in verba*

(«ничего со слов» — перефразировка одной из строк Горация).

Она символизировала отказ от априорных идей, стремление к

Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время

§ 7. «Ньютоновская картина мира»: научная мысль и общественное сознание XXVII в.

214

215

Такого рода движение он называл волновым. Установив, что

для движущихся тел физическое значение имеет только их

относительная скорость, Гюйгенс стал первым ученым, сфор—

мулировавшим принцип относительности движения.

Основателем Берлинской Академии наук и ее первым пре—

зидентом стал Готфрид Лейбниц (1646-1716). Подобно многим

своим коллегам, он с успехом сочетал фундаментальные иссле—

дования с конструкторскими и прикладными разработками.

Самым известным изобретением Лейбница стала уникальная

счетная машина, способная производить сложение, вычитание,

умножение и деление. Специально для нее ученый разработал

двоичную систему счисления. Лейбницу принадлежат важней—

шие открытия в области теоретической математики. Лейбниц

ввел много математических терминов, впоследствии вошед—

ших в научную практику — дифференциальное исчисление,

дифференциальное уравнение, алгоритм, функция, диффе—

ренциал, абсцисса, ордината, а также знаки дифференциала

и интеграла.

Научно-философское учение Лейбница отразило влияние

платонизма. Ключевой категорией в нем стало понятие мо—

над (от греч. «монас» — единица) — мельчайших элементов

мироздания, своего рода первокирпичиков бытия. Лейбниц

считал, что монады представляют собой движущий принцип,

«изначальную силу», самодовлеющую и самодостаточную. По—

этому в человеческом представлении они предстают скорее как

идеальные, мыслимые частицы, а не реально существующие

атомы. Каждая монада, по мнению Лейбница, это индивиду—

альный феномен, сконцентрированное отражение единой и

бесконечной Вселенной. Поэтому в качестве субстанции мона-

ды определяют и первоосновы природного бытия, и сущность

человека, и источник познания.

Опираясь на теорию монад, Лейбниц выдвинул идею универ-

сальных принципов познания (так называемых «принципов-

законов»). К подобной категории Лейбниц отнес принципы

всеобщей взаимосвязи; законосообразности, необходимости

и порядка; различий, или индивидуации; тождества, или за—

кон противоречия; достаточного основания; непрерывности;

предустановленной гармонии; совершенства созданного Богом

Мира. Все эти принципы, по мнению Лейбница, не являются

априорными идеями, равно как и результатом научного обоб—

щения. Они очерчивают реальные механизмы вселенского

проверке любых знаний с помощью опытов и экспериментов,

установлению точной истины.

Лидером Лондонского Королевского общества, а в 1680—

1691 гг. и его президентом, стал Роберт Бойль (1627-1691).

Бойль являлся одним из основоположников физики и химии,

основанной на механистической методологии. Механистиче—

скую натурфилософию Бойль называл корпускуляризмом (т.е.

атомической теорией). С точки зрения Бойля, механическое

взаимодействие частиц материи (их «симпатии» и «антипа—

тии», т. е. притяжение и отталкивание) обуславливает почти

все качественные определенности природных объектов и

процессов. Подобно Декарту, Бойль видел основное свойство

материи в протяжении. Но движение материи он считал не

только происходящим, но и постоянно зависящим от высшего,

божественного начала. Протестант Бойль был убежден, что за—

коны мироздания поддерживаются благодаря непрерывному

содействию божественной воли. Поэтому в атомах он видел

не самостоятельные субстанции, мельчайшие «кусочки веще—

ства» , а вторичные явления, чье качество зависит от формулы

движения и взаимодействия, их расположения (situation) и

сочетания (texture). Изменение структуры и качества любого

предмета, по мнению Бойля, лишь отражает изменение типа

движения и взаимодействия атомов.

Бесспорным лидером Парижской Академии наук, создан—

ной Кольбером в 1665 г. по примеру Лондонского Королев—

ского общества, был голландский ученый Христиан Гюйгенс

(1629-1695). Под влиянием Гюйгенса деятельность француз—

ской Академии была направлена прежде всего на исследование

проблем математики, механики, астрономии, естествознания

(биологии). Сам Гюйгенс был талантливым изобретателем.

Именно он сконструировал маятниковые часы со спусковым

механизмом и новую форму окуляра для телескопов (что по—

зволило ему открыть кольцо у Сатурна и спутник этой планеты

Титан), совместно с Р. Гуком установил постоянные точки

термометра.

Гюйгенс участвовал в активной полемике с картезианца—

ми. Он выдвинул теорию «твердых атомов», как нерушимых

материальных частиц. Взаимодействие таких атомов под

влиянием взаимных ударов Гюйгенс считал основой всего

движения. Удар абсолютно упругих и совершенно одинаковых

тел рассматривался Гюйгенсом и как модель движения света.

Глава II!. Общественная мысль и культура в Новое время

§ 7. «Ньютоновская картина мира»: научная мысль и общественное сознание XVII в.

216

движения и отражают всю сложность сотворенного Богом

мира. Отсюда их взаимная противоречивость и, одновременно,

глубокая взаимосвязь.

«Монадология» Лейбница и его методологические идеи суще-

ственно отличались от большинства научно-философских кон-

цепций второй половины XVII в. Лейбниц подошел к метафизи —

ческому обоснованию принципа диалектики, в том числе отказу

от сведения качественного к количественному, целого — к со—

вокупности составляющих частей. Бесконечное многообразие

мира раскрывалось им в сочетании категорий необходимости и

возможности, причинности и случайности. Единство знания в

таком случае основывалось на формально-логичных основани—

ях, на принципах аналитического рассуждения. Но подобный

подход был неприемлем для большинства философов XVII в.,

абсолютизировавших эмпирическую сторону исследований.

В европейской науке восторжествовал механистический прин-

цип, основанный на сведении сложного к простому, объяснении

всех природных явлений с помощью принципов движения мате—

рии, представлении об обратимых во времени фундаментальных

законах мироздания, которые подлежат экспериментальному

установлению и математическому описанию.

Решающий шаг в закреплении механистической картины

мира сделал английский ученый Исаак Ньютон (1 643- 1727).

Публикация его самой известной работы «Математические

принципы натуральной философии» в 1687 г. стала символом

последнего этапа научной революции XVII в. Ньютон сформу—

лировал три закона, фиксирующие основные характеристики

механистической концепции движения: 1) всякое тело про—

должает удерживаться в состоянии покоя или равномерного

и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуж—

дается приложенными силами изменять это состояние; 2) из—

менение количества движения пропорционально приложенной

движущей силе и происходит по направлению той прямой, по

которой эта сила действует; 3) действию всегда есть равное и

противоположное противодействие, иначе — взаимодействия

двух тел друг на друга между собою равны и направлены в

противоположные стороны. Суммарный принцип получил на—

звание ньютоновского закона всемирного тяготения: два тела

взаимно притягиваются друг к другу с силой, прямо пропор—

циональной их массам и обратно пропорциональной квадрату

расстояния между ними.

217

Казалось бы, Ньютон предельно сужает содержание механи —

стических принципов в ущерб их общефилософскому пафосу.

Однако мировоззренческое значение ньютоновской теории

оказалось огромным. Доньютоновская наука развивалась

под большим влиянием деизма — религиозно-философской

концепции, признававшей сосуществование объективных за—

кономерностей в развитии природы и высшей божественной

воли. Атомически устроенная материя рассматривалась как

пассивное начало, которое приобретает то или иное качество

прежде всего за счет движения и взаимодействия внутренних

частиц. И это подводило к мысли о том, что существует некий

высший источник самого движения, высшее начало или миро—

вая душа, обеспечивающая связь всего сущего.

Сам Ньютон всегда считал, что мироздание создано по еди—

ному плану Творца. Но он пытался исключить из своих кон—

цептуальных построений рассуждения о божественной воле и

абсолютизировал механико-астрономические закономерности,

по которым функционирует материя. Понятия «абсолютное

пространство» и «абсолютное время», предложенные Ньюто—

ном, характеризовали космический механизм как стабильную

и самодостаточную в своей внутренней динамике систему.

Мировоззренческий пафос такой теории был связан с убежден—

ностью в принципиальной способности человеческого разума

достаточно точно понять и сформулировать эти универсальные

законы, а также использовать их для активного преобразова—

ния человеческой жизни. Принципиальная непознаваемость

Бога, с точки зрения ньютоновской механики, ни в коей мере

не препятствует научному познанию и не снижает степень ис—

тинности его результатов. Религия в системе ньютоновского

миропонимания окончательно превращалась в глубоко ин—

тимное, духовное явление жизни отдельного человека, тогда

как наука приобретала черты рациональной и в сущности

материалистической теории.

Итак, «ньютоновская картина мира» основывалась на

констатации фактов, эмпирически доказанных, математи—

чески сформулированных и потому воспринимаемых как не—

оспоримые. Она сводилась к описанию некоего естественного

порядка, равновесного и простого в своей основе. Закономер—

ные процессы рассматривались как обратимые во времени,

- е. атемпоральные, качественно независимые от времени.

Случайные же необратимые процессы воспринимались как

Глава III. Общественная мысль и культура в Новое время

Школа естественного права

и социально-политическая идеология

в эпоху становления абсолютизма

Развитие правовой и социально-политической идеологии

в XVII в. происходило в условиях радикальных перемен в

государственном устройстве европейских стран, последнего

витка религиозных войн и первой волны ранних буржуазных

революций, складывания новой системы международных

отношений. За уникальным многообразием этих событий

и процессов стояли глубинные изменения в мировоззрении

европейского общества, в системе социальных взаимосвязей,

экономической деятельности, этических и эстетических пред—

ставлений. Политико-правовая мысль XVII в. отразила не

только новые реалии общественной жизни, но и те методоло—

гические принципы, которые разрабатывались в европейской

философии. Ведущим направлением концептуальных разра—

боток в области проблем государства, политики и права стала

школа естественного права.

Основателем естественно-правовой школы считается гол¬

ландский юрист Гуго Гроций ( 1 5 83- 1 645), автор многочислен —

ных произведений по истории и теории государства и права,

истории и этнографии, античной литературы и культуры-

Появление мыслителя такого уровня именно в Голландии

было обусловлено уникальной исторической обстановкой, сло¬

жившейся в этой стране на рубеже XVI-XVII вв. Многолетняя

§ 7. «Ньютоновская картина мира»: научная мысль и общественное сознание XVII в.

218

освободительная война, переросшая в буржуазную революцию,

превратила голландское общество в оплот новой социальной

психологии, стимулировала экономическую модернизацию и

складывание внесословных политико-правовых институтов.

Буржуазная революция в Нидерландах еще питалась пафосом

религиозного противостояния. Ее идеологическая программа

основывалась на принципах радикального кальвинизма. Но в

начале XVII в. здесь складываются условия и для возникно—

вения светской политико-правовой идеологии.

Правовая теория Гуго Греция была изложена в трактатах

«О праве добычи» (1609), «О древности и строе Батавской

республики» (1610), «О праве войны и мира» ( 1 625), «Введе —

ние в изучение права Голландии» (1631). Во взглядах Гроция

отразилась специфика переходного периода в развитии гол—

ландского общества, когда революция уже разрушила старый

социально-политический порядок, но формирование нового

еще только начиналось. Как следствие, для Гроция оказался

свойственным своего рода политический нигилизм и подчер—

кнутое внимание именно к проблемам права.

Под политикой Гроций имел в виду сферу целесообразности

и пользы, а правовые отношения он считал реализацией прин—

ципа справедливости. Для вычленения основ правопорядка и

определения категории «справедливости» Гроций использовал

аристотелевский принцип классификации права на естествен—

ное и волеустановленное. Поэтому в категорию «политики» он

отнес не только текущую государственную деятельность, но и

те правовые нормы и акты, которые «имеют своим источником

волю» и, соответственно, различаются в тех или иных странах.

Справедливым же Гроций называл тот общественно-правовой

порядок, который «возник путем установления от того, что

вытекает из самой природы», т. е. естественное право, «право

в собственном смысле слова».

Говоря о естественном праве, Гроций не имел в виду некие

предустановленные правила или прирожденные права. Он от—

мечал, что нормы естественного права также формулируются

людьми. Но их источником является не чья-то воля, интерес

или выгода. Естественно-правовые отношения отражают под—

линную природу человека — его разумность. Именно разум

заставляет людей искать общения с себе подобными и благо—

даря этому общению обеспечивать на взаимовыгодной основе

собственные интересы.

малозначимое исключение из общего правила. Тем самым

природа, т. е. естественный порядок, лишалась историческо—

го времени и становилась символом некоей вечной истины,

сокрытой от человека, но увлекающей его на путь познания.

Все многообразие окружающего мира виделось сквозь при—

зму неизменности его первооснов, а динамичность рассма—

тривалась как строго детерминированное и механистическое

по своему характеру движение. Поэтому «ньютоновский»

тип познания представлял собой поиск неких естественных,

всеобъемлющих, универсальных схем, объясняющих при¬

чинность, детерминированность любых явлений. Эта модель

мышления нашла отражение и в сфере социально-политиче—

ской идеологии.