Пропп В.Я. Сказка. Эпос. Песня

Подождите немного. Документ загружается.

Песня

о гневе Грозного

на

сына

220

ричным войском двинулся на Новгород. Новгородский архи-

епископ хотел отдать Новгород и Псков под власть литовского

короля.

Новгородский поход представляет собой как бы кульми-

национный

пункт в развитии измены и борьбы с ней. Число

убитых

не поддается определению, оно исчисляется в не-

сколько

десятков тысяч человек. Казням и изгнанию подверга-

лась

не только боярская и церковная верхушка, но и

принад-

лежавшие боярам ни в чем не повинные слуги и крестьяне, а

также

жители Новгорода В новгородских пятинах

опричники

грабили

крестьян,

лишали

их

всего

имущества, убивали или

сгоняли их с насиженных мест.

Хотя,

как указано, мы не знаем тех событий, которые не-

посредственно привели к созданию песни, легко представить

себе,

что измена в то время была на устах решительно

всех.

измену оказались замешаны не только родовитые бояре, но и

наиболее близкие к царю люди, возглавлявшие

опричнину,

как

князь А. И.

Вяземский,

а также Басмановы.

Искоренение измены и прямого предательства, успех ко-

торого вернул бы родовитому удельному боярству его былые

привилегии ценой

проданной

национальной самостоятельно-

сти

России, было делом первостепенной государственной

важности

и необходимости. Утверждать, что

народ

данной

песне

поддерживает бояр против Грозного или что песня

сло-

жилась

в боярской среде и направлена против политики

Гроз-

ного,

никак нельзя. Грозный, прозорливый царь, создатель го-

сударственного

единства вопреки противодействию боярской

оппозиции, завоеватель Казани и Астрахани и стоятель за

правду против измены, как уже говорилось,

—

один

и тот же

царь

во

всех

песнях о нем. Изучение этой песни приводит к

выводу,

что она создалась в

Москве,

но не в боярской среде, а

создана

широкими

демократическими массами сторонников

царя

и его политики независимо от их сословной принадлеж-

ности.

Мы

видели, что измена захватила наиболее близких к

Грозному

людей, облеченных его полным доверием. Песня

дает основание предполагать, что после похода на Новгород на

Песня

гневе Грозного

на

сына

подозрении оказался сын Грозного Федор. Сыновья Грозного,

Федор и Иван, в песне рисуются противоположными по

сво-

ему

характеру, и таковыми они были и в действительности. В

то время как Иван во

всем

походил на отца, сопровождал его в

походах

и сочувствовал не только внешней и внутренней по-

литике

царя,

но и кровавым

формам

ее осуществления, Федор

отличался кротостью и религиозностью. Изменником он не

был; когда после смерти отца он воцарился, его правительство

продолжало ту же политику укрепления центральной власти

против бояр, которую вел Иван

IV.

Однако нет ничего неверо-

ятного в том, что он способствовал спасению как бояр, так и

простых людей, обреченных на расправу, как об этом поется в

песне,

и что он противодействовал и во всяком случае не со-

чувствовал

новгородской расправе. Что при таких условиях он

мог

стать опасным орудием в руках боярства, которое могло

прочить его на престол и связывать с его воцарением извест-

ные надежды (как об этом повествуется, например, в печор-

ском

варианте), исторически вполне правдоподобно. Поэтому

вполне можно стать на точку зрения доверия к повествованию

песни: после новгородских событий Федор оказался на подоз-

рении,

и над ним повисла угроза. Вряд ли приказ о казни дей-

ствительно уже имелся и был дан на

пиру

и в тот же миг начал

осуществляться,

как об этом наивно повествует песня, но не-

сомненно, что угроза суда над царевичем была весьма реальна.

Вполне

исторически правдоподобно, что в этом деле Иван,

всегда

поддерживавший отца, выступал против Федора и что

спасителем выступил близкий царю Никита Романович. Ум-

ный, дальновидный, верный и решительный сподвижник и

советчик Грозного в его государственных делах, он в песне об-

рисован исторически верно. Для характеристики историче-

ского

Никиты Романовича Захарьина-Юрьева здесь достаточ-

но указать, что в 1572 г. он был послан на укрепление обороны

южных

границ.

Когда Грозный стал чувствовать приближение

смерти, он, видя неспособности Федора к государственному

управлению, назначил регентский

совет

из

пяти

лиц и во главе

его

назначил Никиту Романовича. Таким образом он был на-

значен фактическим преемником

царя.

Говорить при таких

221

Песня

гневе Грозного

на

сына

222

условиях,

что Никита Романович как

крупный

боярин

в песне

выступает

как антагонист

царя,

а Малюта Скуратов в качестве

представителя

опричнины

выведен как союзник Грозного [См.:

Соколова,

1951],

совершенно не приходится. Дело обстоит как

раз наоборот. Никита Романович — союзник и сподвижник

царя,

спасает его и награждается, Малюта же Скуратов изо-

бражается как враг и несет заслуженную кару.

Таковы

выводы о времени и месте сложения песни, о ее

содержании и историческом

фоне,

о ее

идейной

направленно-

сти

и ее месте среди других песен о Грозном.

Необходимо указать на необычайные художественные

достоинства

песни. В лучших вариантах она свидетельствует о

высокой

одаренности ее слагателей и певцов. В ней пять дей-

ствующих

лиц, и, каждое из них выступает соответственно

своему

характеру. Замечательно, что в этой песне нет обычно-

го

для фольклора деления действующих лиц на злодеев и геро-

ев.

Только Малюта Скуратов представляет собой тип абсолют-

ного злодея, напоминающего

Ваську

Торокашку былины о по-

хищении Соломоновой жены или Мишату Путятина былины

Даниле Ловчанине. Фольклорная

традиция

здесь ощущается

очень ясно. Все остальные действующие лица обрисованы вне

былинной

традиции.

Грозный велик в своих государственных

делах,

но вместе с тем его образ мрачен и внушает ркас.

Увертливый Иван, кроткий и гуманный Федор, Анастасия Ро-

мановна, охваченная силой материнских чувств, решительный

и благородный Никита Романович

—

таковы действующие ли-

ца этой песни. Действие развивается быстро и драматически,

все

моменты его зрительно

ярки

и предстают перед вообра-

жением слушателя ясно и отчетливо. Художественные досто-

инства

песни очень высоки.

[6].

русской

народной

лирической

песне

Чтобы правильно понять и оценить народную песню, на-

до всегда иметь в виду, что песни, создаваемые народом, на-

значены не для чтения. Их нельзя читать так, как читаются

стихотворения. Но вместе с тем они не похожи и на

наши

ро-

мансы, то есть стихотворения, положенные на музыку компо-

зиторами. В подлинной фольклорной песне напев и слово

представляют собой изначальное органическое и нераздели-

мое единство.

Обе стороны этого единства представляют собой выдаю-

щееся явление русской народной культуры. Словесное содер-

жание народных песен даже безотносительно к напеву на-

столько

значительно, многообразно и прекрасно, что заслужи-

вает

пристального самостоятельного изучения, хотя оно дает и

неполное представление о существе русской песни.

Первые единичные записи русских народных песен отно-

сятся

XVII

веку, но только со второй половины

XVIII

века

начинают появляться обширные сборники, назначенные для

бытового

использования. В XIX веке ведется уже научная со-

бирательская деятельность. Издаются прекрасные сборники,

создаваемые

энтузиастами и любителями народной песни —

фольклористами, языковедами, этнографами, композиторами.

Методика записи и издания постепенно совершенствуется.

Все

наиболее существенное в области необрядовой народной

лирики,

вышедшее до 1895

—

1902 годов, было заново переиз-

дано А. И. Соболевским в семитомном своде под названием

«Великорусские

народные песни» [Соболевский, I

—

VII].

Хотя

223

русской

народной

лирической

песне

224

этот

свод и не достигает абсолютной полноты, он все же в це-

лом дает очень полную картину состояния русской

народной

лирики

XVIII

—

XIX

веках. С тех пор как появился этот

свод,

количество

собираемых и издаваемых материалов все возрас-

тает.

Особенно много собрано за советское время. Количество

собранного материала, как опубликованного, так и храняще-

гося

в архивах, огромно. Затрудняет изучение уже не недоста-

ток

материалов, а трудно обозримое обилие его.

Огромный песенный материал до сих пор не системати-

зирован. Нам нужна такая система, которая давала бы пра-

вильное представление о богатом идейно-историческом со-

держании песни, о том, что

народ

в своей песне выразил. Сло-

во

«лирика» можно толковать в узком смысле, понимая под

лирикой

поэтическое выражение сугубо индивидуальных

чувств.

Для фольклора такое определение не подходит. Здесь

плодотворным окажется более широкое понимание этого

слова.

В фольклоре индивидуальные чувства связаны с коллек-

тивными. К области

лирики

относятся не только любовные

песни, но и разнообразные песни социального содержания.

Формально возможны самые разнообразные классифика-

ции песенного материала, которые внешне все могут оказать-

ся

правильными. Так, по темпу исполнения песни можно де-

лить на протяжные, полупротяжные и частые. Такое деление

встречается

в нотных песенниках начала

XIX

века. По бытово-

му

применению можно говорить о песнях трудовых, посиде-

лочных,

свадебных, святочных и т. д. Музыковеды могут делить

песни по отличию музыкальных признаков. Однако нам нуж-

но не такое распределение, которое было бы только логически

правильным, но такое, которое выражало бы сущность песни

и показало бы существенные отличия ее видов.

Один из важнейших признаков песни есть признак соци-

альной принадлежности. С этой точки зрения всю область

фольклорной

лирики

можно делить на песни крестьян и

пес-

ни рабочих. Это основные виды ее. Но дореволюционное кре-

стьянство

не представляло собой монолитного единства Оно

слагалось

из различных

слоев,

которые создавали иногда

весь-

ма

различные песни. В первую очередь необходимо выделить

О русской народной

лирической

песне

225

песни собственно крестьян, своим трудом непосредственно

связанных

с землей. Эти песни составляют преобладающее

большинство русских народных лирических песен. Крестьян-

ская

лирическая песня, в

свою

очередь, может быть разделена

на два основных раздела:

лирику

обрядовую и необрядовую.

Обрядовую

лирику

можно выделить в особый вид ее с разде-

лением на календарно-обрядовую и семейную: песни свадеб-

ные и похоронные

причитания.

Необрядовая

лирика

может быть изучаема по своему со-

держанию и по

формам

своего

исполнения.

состав крестьянства входили также люди, волей или не-

волей оторвавшиеся от крестьянского труда. Они создают

песни уже иного содержания: сюда относятся песни бурлац-

кие, солдатские, разбойничьи, песни тюрьмы и каторги. С

воз-

никновением заводского пролетариата возникает рабочая

песня, которая составляет особый вид песен с нарастающим

революционным характером.

Во

многих случаях социальная принадлежность определя-

ет

и поэтику. Так, например, бурлацкие трудовые песни во

всех

отношениях составляют нечто совершенно иное, чем, на-

пример, любовные песни крестьянских девушек. Солдатские

песни ничего общего не имеют с

причитаниями

невесты и т. д.

Таким

образом, распределение по социальному признаку до

некоторой степени предопределяет и художественную

приро-

ду

песен, так как разное содержание определяет и разную

форму.

Выделенные

виды песен обладают неодинаковой истори-

ческой давностью. Изучая песню исторически, необходимо

начинать с древнейших жанров ее.

древнейшим видам

народной

лирики

принадлежит об-

рядовая земледельческая поэзия. Относящиеся сюда песни

сопровождали исполнение известных обрядов, которые со-

вершались в определенные дни календаря и должны были

способствовать

плодородию земли, плодовитости скота и

здо-

ровью

и благополучию людей. В отличие от официального, го-

сударственного

и церковного лунного календаря, старинный

русской

народной

лирической

песне

226

земледелец исчислял время по солнечному календарю. Сол-

нечный новый год начинался с зимнего солнцеворота Церковь

приурочила

к этому дню

—

дню нового рождения солнца —

день рождения Христа, но христианские, искусственно насаж-

даемые

праздники

не могли вытеснить старых языческих ве-

селых

праздников.

сочельник в деревнях колядовали, то есть пели особые

песни, которые назывались «колядами» или «колядками».

Слово

«коляда» этимологически связано со словом «calendae»

(греч.

KaXdvSai),

обозначавшим у древних

римлян

первые де-

сять

дней каждого месяца. К этому же корню возводится сло-

во

«календарь». В народном обиходе слово «коляда» имеет не-

сколько

разных значений: им обозначается срок празднования,

им обозначаются песни («спеть коляду»), им обозначается не-

кое живое существо («уродилась коляда накануне Рождест-

ва»).

Коляды пелись не в одиночку, а веселыми ватагами моло-

дежи, которые ходили от избы к избе, спрашивали у хозяина

разрешение спеть коляду и, получивши это разрешение, ис-

полняли ее. Содержание русских колядок в целом однотипно.

Оно в основном слагается из повествования о том, как коля-

довщики искали двор хозяина и как его нашли. Далее следует

прославление, величание хозяина, хозяйки, деток, и песня за-

канчивается предложением хозяину выслать молодым пирога

или блинов; подарок этот также иногда называется «колядой».

Если

подарок хорош, колядовщики поют новую песню, суля-

щую хозяевам богатый урожай, если же хозяин оказался ску-

пым, ему посылаются комические ругательства и сулят ему

всяческие

несчастья и беды.

Коляды были распространены главным образом в цен-

тральной России. В Поволжье и в некоторых других местах

слово

«коляда» неизвестно, ему соответствует слово «овсень»

(«таусень»,

«усень»).

Этимология этого слова не вполне ясна. С

одной стороны, его можно сближать с корнем

«вес»,

обозна-

чающим

«свет»

(ср.:

«весна»),

с другой стороны, оно может

быть возведено к тем же корням, к которым возводится слово

«овес»

(древнейший злак) и

«сев».

Как то, так и другое толко-

вание не противоречит содержанию и смыслу песен.

О русской народной

лирической

песне

227

Колядам некогда приписывали магическую силу воздей-

ствия на действительность. С утратой этой веры колядование

превратилось в веселую игру. Игра эта состоит не только в пе-

нии колядок, но и в хождении с плугом, подражании сеянию,

вождении козы и разыгрывании различных сценок с ней, в

вождении медведя, в

ряжении

и различных игрищах в избах,

во

время которых пелись игровые песни [Чичеров,

1957].

Под Новый год гадали. Поэтический

фольклор

сопровож-

дает только

один

вид гадания: каждая из участниц опускала в

блюдо с водой

свое

кольцо. Блюдо покрывалось полотенцем, а

затем

пелись краткие песни, в которых иносказательно

гово-

рилось о том, что ожидало девушку: брак, продолжение деви-

чества,

разлука, дорога, богатство, смерть и т. д. Такие песни

назывались подблюдными. Под каждую песню вынималось

кольцо, и та, чье кольцо вынулось, относила песню к себе и

своей

судьбе. Подблюдные песни отличаются высокими по-

этическими достоинствами. Пушкин записал и использовал

одну из них в «Евгении Онегине» (глава V, строфа

VIII).

Ино-

сказательность

сближает их с загадками, они насыщены на-

родными метафорами и представляют собой драгоценный

материал для изучения специфически

фольклорной

образно-

сти.

Особый тип подблюдных песен связан, как и колядки, с

величаньем. В таких песнях после каждой строки поется

при-

пев

«слава».

Следующим после святок праздником была Масленица.

Масленица предшествовала великому посту, и

народ

стремил-

ся

до наступления его вволю навеселиться. Однако масленич-

ные обряды не могут объясняться только этим. Они

—

остаток

древней земледельческой

религии

умирающего и воскресаю-

щего божества Весной божество растительности убивалось с

тем,

чтобы заставить его воскреснуть, а вместе с ним вызвать к

новой жизни растительность. Эта

религия

была свойственна

земледельческим народам древнего

Востока,

античности, а

также народам Европы. Центральным обрядом Масленицы

была встреча и проводы Масленицы. Масленицу изображало

какое-нибудь чучело из соломы или тряпья. С хохотом, шут-

ками, веселыми песнями ее на бороне, или телеге, или на са-

О русской народной

лирической

песне

228

нях ввозили в деревню, а к концу масленичной недели чучело

вывозили за деревню и, также под веселые шутки, разрывали

на части, сжигали, бросали в поле. Умерщвление божества под

смех

имело особое значение: полагали, что такая смерть есть

смерть

к жизни [Пропп,

1932-а].

Масленичных песен сохранилось очень мало. Они имеют

своим

предметом шуточное изгнание Масленицы.

Летнее

равноденствие (9/22 марта) представляет собой

начало весны. Древний земледелец еще не понимал законо-

мерности явлений

природы

и полагал, что весну надо закли-

нать, то есть путем заклятий вызвать ее к жизни или помочь

ей явиться. Весной прилетают птицы, и считалось, что именно

птицы приносят с собой весну. Заклятия весны имеют

форму

обращения к птицам. Все эти представления давно забыты, и

заклятие весны превратилось в детскую игру. Пекли печенья,

имеющие

форму

птиц, и говорили: «Грачи прилетели». Дети

подбрасывали их в воздух или привязывали к шестам на

ого-

роде. Все это должно было изображать (а следовательно, и вы-

звать)

прилет

птиц

и приход весны. Поющиеся в это время

песни

принято

называть «веснянками». Песни эти отражают

заботы

и стремления крестьянина, и некоторые из них выра-

жают

радость весны и поэтически ее воспевают. К этому дню

выпускали

птиц

из клеток

—

обычай, воспетый Пушкиным

Со

встречи весны или с первого воскресенья после Пасхи

(этот

день называли «Красная горка») начиналось ведение хо-

роводов.

Хороводные песни не всегда представляли собой

пес-

ни обрядовые, но вместе с обрядовыми они входили в общий

поток весенних празднеств. Большинство этих песен посвя-

щено любви, причем преобладают песни жизнерадостные,

веселые.

Вполне вероятно, что эротическое содержание весен-

них хороводных песен было связано с представлениями о пло-

дородии земли. В настоящее время эти представления давно

утрачены. Но кроме любовных есть песни чисто трудовые,

земледельческие,

которые непосредственно выражают жела-

ние высокого урожая.

Одна из распространеннейших игровых весенних песен

—

песня о сеянии льна [НЛП, 1961, с 88]. Исполнительница,

русской народной

лирической

песне

229

стоящая в середине круга, мимически изображала, как лен

сеют,

полют, дергают, стелют и т. д., вплоть до пряжи. Подра-

жание труду (имитативная или симильная магия) должно бы-

ло способствовать продуктивности его. Припев «Ты удайся,

удайся, мой лен, ты удайся, мой беленький» в

XVIII —

XIX ве-

ках

выражал только желание, но в более древние времена по-

добные припевы или песни имели заклинательное значение.

этой же категории песен следует отнести и знаменитую

песню «Ой мы просо сеяли...» [НЛП,

1961,

с.

90].

Здесь преоб-

ладает любовная игра — пленение девушки

парнями.

Песня

эта

—

одна из древнейших русских песен. Напевы ее были за-

писаны или использованы Балакиревым, Римским-Корсако-

вым,

Чайковским, Танеевым, Кастальским.

Седьмой четверг после Пасхи назывался «Семик», а неде-

ля, на которую он приходился, называлась «зеленая» или

«русальная» неделя. На Семик в лесу выбиралась березка. Эту

березку «завивали», то есть закручивали и завязывали концы

веток

форме

венков. Верхушки березок иногда связывали

или

пригибали

их к земле и связывали с травой; под березками

девушки вили венки из цветов или березовых веток. Под дере-

вом

девушки водили хороводы и пели обычные любовные хо-

роводные песни либо особые песни, которые пелись только на

Семик и потому назывались «семицкие». Существовал обычай

целоваться сквозь венки. Это называлось «кумиться», и счита-

лось,

что, поцеловавшись сквозь венки, девушки на всю жизнь

становились подругами. Совершали и ряд других обрядовых

действий. По окончании празднества венки бросали в воду и

по ним гадали о своем будущем.

Цикл весенних обрядовых празднеств заканчивается об-

рядами на Ивана Купалу в день летнего равноденствия (совре-

менная астрономическая дата

—

22 июня). Сохранился обы-

чай в эту ночь жечь огонь и перепрыгивать через него. Велико-

русских

купальских песен не сохранилось, но что они были,

мы знаем из целого ряда косвенных источников. Сохранились

песни белорусские и украинские.

Начиная

с этого дня, почти сразу, пение песен и обрядо-

вые

игры прекращались на все лето вплоть до жатвы. Это