Пропп В.Я. Поэтика фольклора

Подождите немного. Документ загружается.

гда

он может даже преобладать над передачей действитель-

ности, но специфика жанра состоит именно в стремлении

передать действительность.

Одна из древнейших, дошедших до нас исторических песен

—

песня о Щелкане относится к событиям 1327 года. В этом

году в Твери произошло восстание против татар и посол ор-

ды Шевкан, сын Дедени, был сожжен в своем доме. На это

событие была сложена веселая песня, которая представляет

собой довольно типичную скоморошину. Создатели этой

песни, судя по ритмике, напеву и стилю, могли быть только

скоморохи.

В этой песне мы имеем совершенно новое, не-

бывалое

до тех пор ни в литературе, ни в народной поэзии

изображение действительности. Крестьяне, главные создатели

и носители фольклора, связанные с землей и земледельческим

трудом,

скованные в своем мышлении и в формах своего

творчества

вековой традицией, не могли быть создателями

такой песни. Скоморохи же — с чувством озорства способ-

ным нарушить всякую традицию, услышав рассказ о проис-

шедшем

событии, переложили его на песню. Именно так и

Западной Европе зингеры сложили веселые и озорные пес-

ни о происшествиях города.

Мы

не имеем исторических песен вплоть до XVI века, до

времени Грозного. Часть песен о Грозном создана в среде

пушкарей (песнь о взятии Казани), часть в среде городского

мелкого люда (песня о гневе Грозного на сына), часть же

опять в скоморошной среде (Костркж). Эти песни воспри-

няты и сохранены в крестьянской среде, которые не отлича-

ют

их от

«старин»,

т. е. былин. Другими создателями исто-

рических песен были казаки. В их среде возникли песни о

Ермаке,

позднее о Разине и Пугачеве. И, наконец, начиная с

XVII

века, со времен Петра и солдатчины и рекрутчины

главными создателями и хранителями исторических песен

были солдаты. Все решительно войны

XVIII—XX

веков нашли

свое

отражение в солдатских исторических песнях. Солдат-

ская жизнь отражена в бытовых солдатских песнях.

Все

это определяет то новое отношение к действитель-

ности, которое мы имеем в исторической песне.

лирической песне действия нет или его очень мало.

Есть

ситуация. Зато вместе с психологией, эмоцией и

лирикой

появ-

ляются зачатки пейзажа: упоминается о лесах, полях, холмах,

травах,

деревьях, цветах, то есть отдельные предметы пейза-

жа,

хотя пейзажа как такового еще нет. То же о портрете.

151

Всякое

действие основано на конфликте и борьбе (герой и

Кощей, солдат и Наполеон). Так в

эпической

поэзии. В ли-

рической это

коллизии

моего «я» с окружающим миром,

полным препятствий:

милый

уехал, изменил, грозит висели-

ца («Не

шуми...»),

кругом тюремные стены или солдатская

неволя. Основная тема

лирики

— это тема неволи.

Продолжение: образность.

То,

что служит стимулом развития, становится тормозом.

Солдатская песня, арестантская песня.

Проблема реализма в фольклоре.

Герой совершает необычайные поступки, либо необычай-

ные по своему героизму, либо по ловкости (сказки о ловких

надувальщиках), либо по безнравственности (о жадных по-

пах).

Лирическая поэзия чрезвычайно богата жанрами.

Время.

Пространство.

Счет

Время.

Нет предшествующего времени и последующего.

Поэтика фольклора есть поэтика движущихся тел.

Времени и пространства в фольклоре собственно нет. Нет

перерыва действий, остановки. Нет двух театров одновре-

менно, есть только переход от одного театра действий к дру-

гому.

Пространство познается в действии (передвижении), вре-

мя—в абстракции (счет). Поэтому в фольклоре есть про-

странство и нет времени. Не стареют (Алеша и Добрыня в

отъезде).

Три есть много. Счет был до трех. Когда счет дошел до пя-

ти (пальцы), появилась и кратность (две руки, две ноги), за

этим раздвигаются границы счета.

Три — рубеж. Три — много и сильно. Все повторяется три

раза

есть выражение интенсивности действия, а не коли-

чества.

Поэтому третья задача — самая трудная, третья

царевна

—

самая красивая и т. д.

Обдумать отношение фольклора к древнерусскому изобра-

зительному искусству.

152

Оно религиозно и потому психологично, душевно, спири-

ту

алистично.

фольклор совершенно

физичен

и поэтому противоположен

спиритуализму.

Встречаются

внешние очертания палехского искусства в

лирике.

Поэтому

исполнение

ф<олькло>ра вообще грех.

фольклор всегда драматичен. Напр., «Молодец и королев-

на».

Все совершается на глазах очень быстро. Нет перерыва

во

времени.

Пространство

в ф<олькло>ре существует не само по себе,

только относительно

движения

героя.

Эмпирическое пространство.

Движение возможно и без него. Преодолевается мгновен-

но.

Статического пространства нет, т. к. оно нарушается. Го-

род обложен татарами, но

Илья

выезжает искать Самсона

как ни в чем не бывало. Татар вдруг нет.

Историческая

песня

Материалы

Диалог как почти единственная форма повествования в ис-

торических песнях.

Отсутствие

мотивировок.

Почему Петр гневается на атаманов, не указано и путем

сличения

вариантов не устанавливается.

Замена.

Иван IV и Петр I, Разин и Пугачев.

историч<еской> песне нарушены законы композиции

эпоса.

Положительное новое.

Нов<ый>

реализм.

Установка

на вымысел заменяется установкой на передачу

реальности, хотя вымысел вовсе не оставлен.

Психологизм.

Образ

Грозного сложно психологичен. Позднее теряется.

Платов,

Кутузов — манекены.

Психологизм.

Возможны

психологические конфликты и романы.

Анастасия и Иван Гр<озный> в песне о гневе.

153

Пародия.

Исторические песни о Кострюке есть пародии на эпос.

Нет эпических ретардаций.

Новое:

классов<ая> борьба. Классовая борьба, которой нет

(или почти нет) в лирических песнях, есть в песнях о Ерма-

ке,

Пугачеве. Но и здесь

—

граница.

Нов<ое>.

Индивидуальность.

Сильнее развито индивидуальное начало.

Отбор.

Почему об одних событиях сложена песня, о других нет?

Почему нет песен о Бородинском сражении, а есть фанта-

стические песни о Платове у Наполеона. Потому что мысль

не закончена.

Нов<ое>.

Время.

Эмпирическое время заменяется календарным реальным

временем: в году.

Новое.

ИнАИВ<идуальные>

характеры Грозного, Ермака, Петра,

Пугачева,

Платова, Кутузова

—

неповторимы и до некоторой

степени индивидуализированы.

Новое.

Судьба героя.

Князь Пожарский, герой песни о Конотопе, убит.

Конец

—

торжественное погребение.

Нов<ое>.

Форма

войны.

Форма

ведения войны.

Стоят

полки.

Вымысел.

Вымысел

не противоречит действительности, а дополняет

ее,

уточняет.

Ср.

сказка: то, чего фактически не могло быть.

Ист<орические>

песни: то, что фактически могло быть.

Грозный и пушкари.

Свадьба

<нрзб>

Дмитрия.

Традиц<ионное>.

Полож<ительный> герой.

154

Остается

стремление к положительному герою. О Гришке

Отрепьеве и Борисе Годунове песен мало.

Новое.

Действ<ительные> войны.

истор<ической> песне совершенно меняется способ ве-

дения

войны, (ср. эпос).

Значение плачей.

Раб<очая>

песня.

Пут.,

48.

О рабочей песне и ее связях с фольклором.

Специфика

фольклора

1. Социальная природа фольклора. В наше время

проблемы фольклора становятся все более и более актуальными.

Ни одна гуманитарная наука

—

ни этнография, ни история, ни

лингвистика, ни история литературы не могут обходиться без

фольклорных материалов и изысканий. Мы понемногу начина-

ем

сознавать, что разгадка многих и очень разнообразных явле-

ний духовной культуры кроется в фольклоре. Между тем сама

фольклористика до сих пор не определила себя, своих задач,

специфики своего материала и собственной специфики как

науки. Правда, в нашей науке имеется ряд работ общетеорети-

ческого характера. Однако жизнь идет вперед такими быстры-

ми темпами, что положения, выдвинутые в этих работах, уже

не удовлетворяют, не отвечают той чрезвычайно сложной кар-

тине, которая постепенно вскрылась перед нами в результате

упорного исследовательского труда. Определить предмет и сущ-

ность нашей науки, установить ее место среди других смежных

наук, определить специфику ее материала стало делом насущ-

ной необходимости. От правильного понимания сущности и

задачи науки зависит и правильность методов, а следовательно,

и выводов. Постановка общетеоретических вопросов имеет не

только общепознавательное, философское значение, но и помо-

гает

конкретному разрешению стоящих перед нами исследова-

тельских задач.

Западной Европе также нет недостатка в общетеоретиче-

ских работах. Однако эти работы в целом удовлетворяют нас

155

еще

меньше, чем ранние советские работы. Фольклористика

есть

наука идеологическая. Методы и установки ее определяют-

ся мировоззрением эпохи и отражают его. С падением миро-

воззрения падают

принципы

созданной им науки. Мы не мо-

жем

руководствоваться научными взглядами, созданными ро-

мантизмом

или просвещением или любым другим направлени-

ем.

Наша задача

—

создать науку из мировоззрения нашей эпо-

хи и нашей страны.

Что

понимается под «фольклором» в новейшей западноевро-

пейской науке? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно

раскрыть любую монографию под соответствующим заглавием.

Так,

если взять книгу известного немецкого фольклориста Иона

Мейера «Deutsche Volkskunde»

(1921,

«Немецкий фольклор»),

то

мы увидим там следующие разделы: деревня, постройки,

дворы;

растения; обычаи; суеверия; язык; предания; сказки;

народные песни; библиография.

Такая

картина типична для всей западноевропейской науки,

преимущественно немецкой и французской, и в меньшей мере

—

для английской и американской. Такую же картину, но с

большей специализацией, дают журналы. Здесь, например, из-

учаются мельчайшие детали построек,

наличники,

ставни,

князьки, устройство печей, утварь, предметы обихода, сосуды,

люльки, прялки, костюмы, головные уборы и т. д. и т. д. Наря-

ду с этим изучаются обрядовая жизнь, свадьба, праздники, а

также

вся область поэтического творчества: сказки, легенды,

песни, предания, поговорки и т. д.

Такая

картина не случайна. Она отражает определенное по-

нимание наукой своих задач. Предпосылки или положения, на

которых строится эта наука, могут быть сведены к следующим:

изучается культура одного слоя населения, а именно —

крестьянства;

предметом науки является одновременно материальная и

духовная культура;

предметом науки служит крестьянство только одного

народа, а именно в большинстве случаев своего собственного,

того,

к которому принадлежит сам исследователь.

Ни одно из этих положений не может быть принято нами.

Наша

наука целиком строится на иных основах.

Мы,

во-первых, разделяем область материального и духовного

творчества

и делаем их предметом разных, хотя и родственных,

смежных, взаимно связанных и зависимых друг от друга наук.

Взгляд,

что материальное и духовное творчество крестьянства

156

могут

изучаться одной наукой, есть по существу барский взгляд.

Для культуры господствующих классов это не делается. Исто-

рия техники и архитектуры, с одной стороны, и история лите-

ратуры или музыки и т. д. — с другой, представляют собой

раз-

ные науки, потому что тут высшие слои общества. Наоборот,

поскольку дело касается крестьянства, устройство старинных

печей

и ритмика

лирических

песен могут изучаться одной и

той же наукой. Мы прекрасно знаем, что между материальной

и духовной культурой существует самая тесная

связь,

и тем не

менее мы разделяем область материального и духовного

твор-

чества

точно так же, как это делается для культуры высших

классов.

Под фольклором понимается только духовное

твор-

чество,

и даже уже, только словесное, поэтическое творчество.

Поскольку поэтическое творчество фактически почти всегда

связано с музыкой, можно говорить о музыкальном фольклоре и

выделить его как особую фольклорную

дисциплину.

Такое

понимание фольклора издавна свойственно русской

науке. Таким образом, то, что у нас называется фольклором, на

Западе совсем не называется фольклором. Фольклором мы на-

зываем

то, что на Западе называется

traditions

populaires,

tradizioni

populari, Volksdichtung и др. и что там не является

предметом самостоятельной науки. Наоборот, то, что на Западе

называют

фольклором, мы не считаем наукой, а в лучшем слу-

чае признаем это научно-популярным родиноведением.

Но чье же поэтическое творчество изучается? Как мы видим,

на Западе изучается крестьянское творчество. К этому

нужно прибавить, что изучается современное крестьянство,

но лишь постольку, поскольку эта современность сохранила

прошлое. Предметом ее является «живая старина» — установ-

ка, которая и у нас держалась довольно долго.

Такая точка зрения для нас неприемлема потому, что всякое

явление мы изучаем как процесс в его движении. Фольк-

лор имелся раньше, чем на исторической арене вообще появи-

лось крестьянство. Подходя к делу исторически, мы должны бу-

дем сказать, что для доклассовых народов фольклором мы назо-

вем

творчество всей совокупности этих народов. Все поэтиче-

ское творчество первобытных народов целиком является фольк-

лором и служит предметом фольклористики. Для народов, до-

стигших ступени классового развития, фольклором мы будем

называть творчество всех слоев населения, кроме господствую-

щего,

творчество которого относится к литературе. Прежде

все-

го

сюда

относится творчество угнетенных классов, как крестьян

157

рабочих, но также и промежуточных слоев, тяготеющих к

социальным низам. Так, можно еще говорить о мещанском

фольклоре, но говорить, например, о фольклоре дворянском

уже невозможно.

Наконец, мы видим, что на Западе под фольклором пони-

мается

крестьянская культура одного народа, а именно в

большинстве

случаев своего.

Принцип

отбора здесь количе-

ственный и национальный. Культура одного народа служит

предметом одной науки, фольклора, Volkskunde. Культура всех

других народов, в том числе и первобытных,—предмет уже дру-

гой науки, называемой очень различно: антропологией, этно-

графией, этнологией, народоведением — Volkerkunde. Четкой

терминологии нет.

Хотя

мы вполне признаем возможность научного изучения

национальных культур, тем не менее такой

принцип

для нас

совершенно неприемлем, и его легко довести до абсурда. Дей-

ствительно: если, предположим, французский ученый изучает

французские песни, то это — фольклор. Если же этот ученый

будет

изучать, например, албанские песни, то это уже этногра-

фия. Такому пониманию мы должны четко противопоставить

свою

точку зрения: наука о фольклоре охватывает творчество

всех

народов, кем бы они ни изучались. Фольклор есть явление

интернациональное.

Все

изложенное позволяет нам суммировать наши положения

и сказать: под фольклором понимается творчество социальных

низов всех народов, на какой бы ступени развития они ни на-

ходились. Для доклассовых народов под фольклором понимается

творчество

совокупности этих народов.

Здесь естественно возникает вопрос: что такое фольклор в

бесклассовом

обществе, в условиях нашей социалистической

действительности

Казалось

бы, что как явление классовое он должен был бы

отмереть.

Однако ведь и литература — классовое явление, но

она не отмирает. При социализме фольклор теряет свои специ-

фические черты как творчество социальных низов, так как у нас

нет ни

верхов,

ни низов, есть только народ. Поэтому фольклор

нашем обществе становится народным достоянием в полном

смысле этого слова. Отмирает то, что несозвучно народу в

новой социальной обстановке. Остальное подвергается глубоким

качественным изменениям, приближаясь к литературе. Каковы

эти изменения — это еще должно показать исследование, но

158

ясно, что фольклор эпохи капитализма и эпохи социализма не

может

быть одинаковым.

Фольклор и литература.

Всем

изложенным опреде-

ляется только одна сторона дела: этим определяется соци-

альная природа фольклора, но этим еще ничего не сказано о

всех

других признаках его.

Указанных выше признаков явно еще недостаточно, чтобы

выделить фольклор в особый вид творчества, а фольклористику

—

в особую науку. Но ими определяется ряд других признаков,

уже специфически фольклорных по существу.

Прежде всего установим, что фольклор есть продукт особого

вида поэтического творчества. Но поэтическим творчеством

является также и литература. И действительно, между фольк-

лором и литературой, между фольклористикой и литературове-

дением существует самая тесная

связь.

Литература и фольклор прежде всего частично совпадают по

своим

поэтическим родам и жанрам.

Есть,

правда, жанры, ко-

торые специфичны только для литературы и невозможны в

фольклоре (например, роман) и, наоборот: есть жанры, специ-

фические для фольклора и невозможные в литературе (напри-

мер,

заговор).

Тем не менее самый факт

наличия

жанров,

воз-

можности классификации здесь и там по жанрам, есть факт,

относящийся к области поэтики. Отсюда общность некоторых

задач

и приемов изучения литературоведения и фольклористики.

Одна из задач фольклористики есть задача выделения и изуче-

ния категории жанра и каждого жанра в отдельности, и задача

эта

—

литературоведческая.

Одна из важнейших и труднейших задач фольклористики это

—

исследование внутренней структуры произведений, короче

говоря,

—

изучение композиции, строя. Сказка, эпос, загадки,

песни, заговоры — все это имеет еще мало исследованные за-

коны сложения, строения. В области эпических жанров сюда

относится изучение завязки, хода действия, развязки, или, ина-

че,

законов строения сюжета. Исследование показывает, что

фольклорные и литературные произведения строятся различно,

что фольклор имеет свои специфические структурные законы.

Объяснить эту специфическую закономерность литературо-

ведение не в силах, но установить ее можно только прие-

мами литературного анализа.

этой же области относится изучение средств поэтического

языка и стиля. Изучение средств поэтического языка — чисто

литературоведческая задача. Здесь опять окажется, что фольклор

159

обладает

специфическими для него средствами (параллелизмы,

повторения и т. д.) или что обычные средства поэтического

языка (сравнения, метафоры, эпитеты) наполняются совер-

шенно иным содержанием, чем в литературе. Установить это

можно только путем литературного анализа.

Короче говоря, фольклор обладает совершенно особой, специ-

фической для него поэтикой, отличной от поэтики литера-

турных произведений. Изучение этой поэтики вскроет необы-

чайные художественные красоты, заложенные в фольклоре.

Таким образом, мы видим, что между фольклором и литера-

турой не только существует тесная

связь,

но что фольклор как

таковой

есть явление литературного порядка. Он

—

один из ви-

дов поэтического творчества.

Фольклористика в изучении этой стороны фольклора, в своих

описательных элементах — наука литературоведческая. Связь

между этими науками настолько тесна, что между фольклором

и литературой и соответствующими науками у нас часто

ста-

вится знак равенства; метод изучения литературы целиком пе-

реносится на изучение фольклора, и этим дело ограничивается.

Однако литературный анализ может, как мы видим, только

установить явление и закономерность фольклорной поэти-

ки, но он не в силах их объяснить.

Чтобы

оградить себя от подобной ошибки, мы должны уста-

новить не только сходство между литературой и фольклором,

их родство и до некоторой степени единосущие, но и устано-

вить специфическую между

ними

разницу, определить их от-

личие. Действительно, фольклор обладает рядом специфиче-

ских черт, настолько сильно отличающих его от литературы, что

методов

литературного исследования недостаточно для разре-

шения всех связанных с фольклором проблем.

Одно из важнейших отличий состоит в том, что литератур-

ные произведения всегда и непременно имеют автора. Фольк-

лорные произведения же могут не иметь автора, и в этом —

одна из специфических особенностей фольклора.

Вопрос

должен быть поставлен со всей возможной четкостью

и ясностью. Или мы признаем наличие народного

твор-

чества

как такового, как явления общественной и культурной

исторической жизни народов, или мы его не признаем, утверж-

даем,

что оно есть поэтическая или научная

фикция

и что

существует

только творчество отдельных индивидов или групп.

Мы

стоим на точке зрения, что народное творчество не есть

фикция, а существует именно как таковое, и что изучение его и

160