Пропп В.Я. Фольклор. Литература. История

Подождите немного. Документ загружается.

Белинский

народной

поэзии

рассылается в грусти, не падает под ее томительным бременем

<...>

Грусть у него не мешает ни

иронии,

ни сарказму, ни буй-

ному веселию, ни разгулу молодечества. Это грусть души

крепкой, могучей, несокрушимой» [Белинский,

VI-ж,

с.

477].

Противоречие между великими возможностями, данны-

ми великому народу, и теми условиями, при которых силы

народа были сжаты и не находили выхода,

—

одно из трагиче-

ских

противоречий русской истории, выраженных в поэзии

народа. «Противоречие общественности с разумными стрем-

лениями человеческой натуры становит общество в трагиче-

ское

положение. В

нашей

народной

поэзии бездна трагиче-

ских

элементов, свидетельствующих о глубине и страстной

силе русского духа, который, попавшись в противоречие,

мстил и себе и всему окружающему» [Белинский,

VI-ж,

с.

480].

Эти слова показывают, что под «местью всему окружающе-

му»,

которой грозит народ, Белинский понимал такой подъем

народных сил, который сметет общественный порядок, назы-

ваемый Белинским «неправильно развивавшимся», и этот по-

рядок противоречит народным силам и стремлениям, зерка-

лом которых является

народная

поэзия.

Молодой

Добролюбов

об изучении

народной

песни

Две

юношеские статьи Добролюбова

«О

поэтических

особенностях великорусской

народной

песни

выражениях

оборотах»

«Замечания

слоге

мерности народного языка»

(1854)

впервые были опубликованы

в 1934 г.

[Добролюбов,

1934-а;

б] Не

придавая этим статьям большого значения,

ре-

дакция

издания

напечатала

их в

приложении

петитом.

работах, посвященных Добролюбову,

эти

статьи также

нередко недооценивались.

рецензии

на

указанное издание

сочинений Добролюбова

М. К.

Азадовский писал,

что

назван-

ные статьи «имеют сравнительно меньший интерес, являясь

только свидетельством студенческих интересов Добролюбова»

[Азадовский,

1935, с.

423

—

425].

ранних

юношеских работах

бегло говорится

и в

специальном исследовании

М. К.

Азадов-

ского

Добролюбове

как

фольклористе

[1].

Однако здесь

М. К.

Азадовский указывает,

что

названные

нами

статьи представ-

ляют большой интерес «Чтобы вполне

их

оценить, нужно

вспомнить хотя

бы то, что в

современной Добролюбову лите-

ратуре

эти

вопросы совершенно

не

были поставлены,

и он, в

сущности, ставил новые темы

новые задачи, долго

еще

оста-

вавшиеся неразрешенными» [Азадовский,

1938,

с.

162].

А.

П.

Скафтымов

своей статье «Добролюбов

фолькло-

ре»

говорит

об

этих двух статьях: «Здесь Добролюбов, впервые

для своего времени, намечает очень продуманную

обшир-

1гую

программу изучения композиционно-стилистических

особенностей устной поэзии».

Тем не

менее,

по

мнению

А. П.

Скафтымова, юношеские статьи Добролюбова обладают лишь

231

Молодой

Аобролюбов

об

изучении

народной

песни

232

историческим интересом: «Для своего времени эти юноше-

ские статьи Добролюбова, несомненно, были бы ценным вкла-

дом в специальную литературу о фольклоре» [Скафтымов,

1936,

с.

99].

статье В. Е.

Гусева,

посвященной Добролюбову и про-

блемам фольклористики, за двумя названными статьями

при-

знается «большое методологическое значение». Однако для

подтверждения этой мысли приводятся выдержки не из этих

статей, а из других. Разбора же идей Добролюбова нет; кратко

указывается,

что Добролюбов требовал «анализа

формы

свя-

зи с содержанием» и что он смотрел на народную поэзию как

на искусство, «отражающее прежде

всего

современность»

[Гусев,

1950,

с. 185

—

187].

Такое ограничение не исчерпывает

богатой методологии фольклористических исследований Доб-

ролюбова

На

принципиальное

значение этих статей указал В. С.

Кружков в своей книге «Мировоззрение Н. А. Добролюбова».

Приводя несколько выдержек, автор устанавливает, что в этих

статьях

содержится в зародыше «мысль о

принципе

народно-

сти в поэзии и прозе», о связи

народной

поэзии с

народной

жизнью и ее историей [Кружков,

1952,

с. 75

—

76]. Но и

В.

С.

Кружков, установив связь этих статей с общими философски-

ми взглядами Добролюбова, не входит в рассмотрение кон-

кретных положений, содержащихся в этих статьях.

М.

П. Штокмар в своем исследовании, посвященном рус-

скому

народному стихосложению, отказывается рассматри-

вать

статью Добролюбова «Замечания о слоге и мерности на-

родного языка», так как считает, что она состоит из выписок и

конспективного пересказа лекций И. И. Срезневского и его

книги

«Мысли об истории русского языка»

(1850)

[Штокмар,

1952,

с. 63]. Взгляд этот, высказанный в такой

форме,

как мы

увидим, ошибочен.

Интересные данные об этих статьях имеются в диссерта-

ции Б. Ф. Егорова «Н. А. Добролюбов и проблемы

фольклори-

стики».

Автор правильно определяет, что в статье «О поэтиче-

ских

особенностях» «излагаются основные методологические

принципы,

которыми Добролюбов предполагает руководство-

Молодой Аобролюбов

об

изучении

народной

песни

233

ваться

при изучении художественных особенностей народного

творчества»

[Егоров, 1952, с. 12]. Правильно установлено, что

статья «Замечания о слоге и мерзости народного языка» явля-

ется

как бы продолжением статьи «О поэтических особенно-

стях».

В самой диссертации совершенно точно установлено,

какие строки статьи «Замечания о слоге и мерности народно-

го

языка» представляют собой передачу мыслей Срезневского

и какие принадлежат самому Добролюбову, на чем мы ниже

остановимся подробнее. Однако и Б. Ф. Егоров не входит в рас-

смотрение статей Добролюбова по существу, так как считает,

что они содержат «лишь заявку, постановку вопроса».

II. Руководство крупного филолога-слависта И. И. Срез-

невского

для молодого Добролюбова было благотворным. Две

студенческие статьи Добролюбова обнаруживают стремление

к необыкновенной филологической точности и строгости.

Этому

можно было научиться у Срезневского.

Вместе

с тем

молодой Добролюбов превосходит своего учителя в понима-

нии задач филологической науки: она должна служить непо-

средственно жизненным интересам народа. Соединение фи-

лологической строгости с

широкой

целеустремленностью

привело к созданию двух замечательных статей, значение ко-

торых далеко выходит за пределы биографического или исто-

рического интереса. В

наши

дни, когда внимание литературо-

ведов

вновь приковано к вопросам языка, стиля, слога, худо-

жественной

формы

и художественного мастерства, статьи мо-

лодого Добролюбова заслуживают внимательного рассмотре-

ния и изучения. Такое изучение покажет, что методология мо-

лодого Добролюбова должна быть

признана

на редкость зре-

лой и продуманной. Мысли Добролюбова могут оказаться

плодотворными для современных разысканий в этой области.

Что Добролюбов в своих утверждениях был не одинок,

что некоторые из его положений были высказаны уже Срез-

невским, (а может быть, и другими учеными,

—

с этой стороны

статьи Добролюбова еще никем не изучены), не меняет дела.

Включив

их в

свою

статью, Добролюбов

признал

их правиль-

ными и плодотворными, усвоил их для себя и

применил

их.

Как установил Б. Ф. Егоров, к книге Срезневского «Мысли об

Молодой Добролюбов

об

изучении

народной песни

234

истории русского языка» (гл. VI) восходит первый абзац

ста-

тьи «Замечания о слоге и мерности народного языка» (от «Чем

более распространялось» до «слога поэтического»); к этому же

источнику возводятся и последние пять абзацев ее (от

«состав

стихов»

до конца статьи) [Егоров,

1952].

В первом из назван-

ных абзацев высказываются мысли об отношении книжного

языка к народному, в последних

пяти

абзацах говорится о

метрике народного стиха. Таким образом, мнение Штокмара

правильно для раздела, посвященного народному стихосложе-

нию, но неправильно для статьи в целом. В вопросе о метрике

народного стиха молодой Добролюбов, восприняв теорию

своего

учителя, повторил и некоторые из его ошибок. Так, дол-

гота

и краткость слогов в народном стихосложении не имеет

того

решающего значения, какое им приписывал Срезнев-

ский, а вслед за ним и Добролюбов. Добролюбов ошибается

также,

когда вслед за Срезневским отрицает

принципиальные

отличия между «мерной прозой» сказок и ритмом песен. Под-

линно

научных записей сказок в 1850 г., когда вышла книга

Срезневского,

еще не было, и стиль сказочной прозы изучать

было еще невозможно.

Юношеский возраст Добролюбова сказывается в безгра-

ничности и бескрайности его увлечения. В этой связи можно

напомнить, что Добролюбов еще до написания статей о по-

этике

народной

поэзии, в 1852 г., замыслил написать сводный

труд по истории, экономике и

этнографии

нижегородского

края, получивший заглавие «Материалы для описания Ниже-

городской губернии в отношении историческом, статистиче-

ском,

нравственном и умственном». Сохранился подробный

план

этого труда, который настолько грандиозен, что одному

человеку не хватило бы жизни для его осуществления

[2].

Теперь,

в 1854 г., хорошо знакомый с

народной

поэзией

по своему собирательскому опыту, по огромной начитанности

этой области, руководимый лекциями и занятиями Срезнев-

ского

и побуждаемый любовью и интересом к своему делу,

Добролюбов вынашивает замысел огромного сводного труда,

посвященного поэтике народного творчества Этот замысел

уже

менее грандиозен и более реален, чем предыдущий, хотя в

целом он также трудно осуществим.

Молодой Аобролюбов об

изучении

народной песни

Две

статьи представляют

план

этого замысла. Первая из

них («О поэтических особенностях») по своей

форме

напоми-

нает дневниковую запись, беседу автора с самим собою о том,

как приступить к работе и как ее вести («Я считаю нужным...»,

«Не

смею заранее сочинять...», «Я наделал бы при этом весьма

много ошибок...», «И везде я буду отмечать...», «При этом везде

я буду означать...» и пр.). Имеются повторения, есть некоторая

разбросанность. Вторая работа представляет собой по

форме

более законченную статью, а именно статью программного

характера. Здесь уже нет изложения от первого лица. Частич-

но повторяются положения первой статьи, но круг затраги-

ваемых

проблем расширен: здесь затрагиваются вопросы об

отношении книжного и народного языка, о синтаксисе на-

родной

речи, о метрике и некоторые другие. Обе статьи были

просмотрены Срезневским и

нашли

его полное одобрение. На

первой из них он надписал: «Мысль прекрасная, а исполнение

этой мысли будет весьма полезно для русской

филологии.

сентября

1854».

Обе статьи писаны почти в одно время, составляют одно

целое и должны рассматриваться

вместе.

Мысли Добролюбова

могут быть изложены как единая система безотносительно к

тому,

в какой из статей высказываются те или иные положе-

ния.

III. За вычетом юношеских «недостатков, указанных вы-

ше, и прямых ошибок в сркдениях о метрике народного сти-

ха,

статьи Добролюбова содержат чрезвычайно обширную,

продуманную и цельную научно-методологическую систему.

Для молодого Добролюбова

народная

поэзия — одно из

средств

познания своего народа. Трудность проблемы заклю-

чается в том, что мировоззрение народа выражается не только

содержании и предмете высказываний, но и в

форме

их.

Добролюбов делает объектом изучения те художественные

формы,

в каких народное мировоззрение себя выражает.

Зрелость

научной

мысли Добролюбова можно усмотреть

том, что он считает необходимым изучаемый способ выра-

жения абстрагировать от предмета

речи

и изучать способ ху-

дожественного выражения независимо как от изучения зако-

235

Молодой

Добролюбов

об

изучении

народной

пески

номерностей языка как такового, так и от содержания изу-

чаемой речи. «Имея намерение собирать только

поэтические

особенности

языка,

я не должен, следовательно, касаться ни

лингвистических особенностей в

народной

поэзии, ни истори-

ческого

элемента, ни

народной

философии»

[Добролюбов,

1934-а,

с.

522].

Такое утверждение звучит несколько неожи-

данно в устах Добролюбова, в центре внимания которого

сто-

ит сам народ. Но дело в том, что абстрагирование представля-

ет

собой только научный прием,

средство

анализа, а не его

цель.

Изучение способа выражения (слога, стиля) ведется

ради

того,

к чему слог прилагается. Добролюбов говорит о том, что

«в

народной

поэзии так многое зависит от степени силы и

изобразительности языка, что во многих местах необходимы

будут замечания, относящиеся чисто к истории языка»

[Добролюбов,

1934-а,

с.

522].

Таким образом, хотя изучение поэтического языка и

представляет совершенно особую задачу, оно все же не может

быть оторвано от лингвистики, от истории языка. Оно не мо-

жет

быть оторвано также от изучения истории народа «С дру-

гой стороны

—

на язык так много ложится черт истории и бы-

та

народного, произведения

народной

словесности заключают

себе столько исторических

преданий,

в них так отражается

миросозерцание народа, его быт, степень его образованности,

что необходимо будет касаться и этих предметов, насколько

они выразились в

народной

словесности!» [Добролюбов, 1934-

а,

с.

522].

Позднейшая, так называемая историческая школа рас-

сматривала отражение истории в

народной

поэзии безотноси-

тельно к художественным

формам

выражения его;

формали-

сты,

наоборот, рассматривали

одни

только внешние особенно-

сти художественного творчества народа безотносительно к

истории его. Построение Добролюбова есть целостное исто-

рическое построение по существу. Анализ предпринимается

ради

синтеза. Однако все внимание обращено не на обоб-

щающий синтез, а на строгий и систематический анализ.

«Чтобы не заноситься далеко в своих соображениях, я буду

удерживаться от скороспелых заключений и стараться только

236

Молодой

Аобролюбов

об

изучении

народной

песни

237

поставить на вид факты» [Добролюбов,

1934-а,

с.

522].

В пер-

вой статье («О поэтических особенностях...») сделана попытка

систематизации фактов, во второй («О слоге и мерности-.»)

круг фактов расширен и изложены

принципы

такой система-

тизации.

IV.

Прежде

всего

Добролюбов считает необходимым вы-

делить и точно очертить предмет или круг своих занятий.

Следуя Срезневскому и его предшественникам, Добро-

любов

довольно резко разделяет язык книжный и язык на-

родный, обосновывая свой взгляд особенностью развития рус-

ского

литературного языка. (Следуя указаниям Срезневского,

Добролюбов на полях добавил, что то же явление наблюдается

сербском и в меньшей степени в чешском языке.) Славян-

ский

народный

язык имеет

свою

богатую литературу, пре-

имущественно поэтическую (под этим подразумеваются

пес-

ни),

«и в этих произведениях можно наблюдать развитие на-

родной

речи

и отличительные черты народного слога»

[Добролюбов,

1934-6,

с. 525]. Эти «отличительные черты» и

должны быть изучены.

Так

определяется первый и основной

принцип

выделения

предмета изучения.

Второй

сводится к тому, что необходимо отделить «слог

простой и слог поэтический». Под этим подразумевается, с

одной стороны, обиходная речь, с другой — язык

(«слог»,

«поэтическая речь») художественных произведений. Изучать-

ся

будет только последний. Предметом изучения служат

спе-

цифические

особенности и приемы поэтического языка на-

родной

поэзии.

Круг изучения сужается и дальше: основное внимание об-

ращается на стихотворные произведения, т. е. на песни, и в

меньшей степени

—

на произведения прозаические и другие

виды

народной

поэзии. Прежде

всего

его интересуют законо-

мерности поэтического языка песен, и их он хочет установить.

Отсюда

вытекает необходимость изучения

народной

метрики

(«мерности»).

Впоследствии он предполагает расширить круг

своих

наблюдений и включить в изучение и другие жанры: «С

другой стороны —

народная

поэзия выражается не в одних

Молодой

Добролюбов

об

изучении

народной

песни

песнях.

Здесь также весьма важны сказки, может быть, даже

важнее песен <_.> Кроме того

—

народные пословицы, пого-

ворки,

притчи,

загадки, заговоры, заклятия, причитанья,

при-

словья

—

также служат отражением народного ума, характера,

верований, воззрений на природу, и в них также находим про-

явление поэтического гения языка» [Добролюбов,

1934-а,

с.

523].

Из позднейших работ Добролюбова (рецензии на сбор-

ник пословиц Буслаева и на сказка Афанасьева) мы знаем, как

глубоко понимал и как хорошо знал Добролюбов эти жанры.

Но в данных статьях фактически речь идет преимущественно

о песнях. Таким образом, Добролюбов устанавливает законо-

мерность более широкую и более узкую, закономерность по-

этического языка

народной

поэзии вообще и в частности —

закономерность поэтического языка песни. В первую очередь

Добролюбов занимается

народной

песней.

Можно заметить, что Добролюбов основное внимание

обращает, с одной стороны, на синтаксис, с другой

—

на лек-

сику и особенности ее применения.

Вопросов

синтаксиса Добролюбов касается только во

вто-

рой статье. Он высказывает

результаты

своих наблюдений,

но высказывает их в кратчайшей

форме,

так что изложение по

существу

сводится к перечню тех явлений и особенностей на-

родного синтаксиса, которые надо изучать. Это — характер

сочинений и отсутствие периодов; употребление

союзов;

от-

сутствие

приемов сокращения

речи

(деепричастий); то об-

стоятельство,

что

народ

свои мысли всегда выражает

полными

предложениями; употребление причастий; редкость вводных

предложений. Все это вместе определяет

слог

языка или его

стиль,

как оказали бы мы сейчас.

Хотя

Добролюбов нигде не подчеркивает, что слог этот

связан с народным способом мыслить, это вытекает из общих

положений его первой статьи. Добролюбов подчеркивает про-

стоту,

естественность, непринужденность народного слога, его

спокойствие,

краткость.

Выводы

своего рассмотрения

(которое сделано безотносительно к жанрам) он применяет к

пословицам. «Народная мудрость высказывается обыкновенно

афористически и никогда не прибегает к

форме

силлогизма,

столь

любимой книжниками» [Добролюбов,

1934-6,

с.

525].

238

Молодой Аобролюбов об

изучении

народной песни

239

Приведенные высказывания, как они ни малочисленны,

важны тем, что здесь поставлена новая проблема

—

проблема

синтаксиса народного поэтического языка как явления

эсте-

тического порядка; важно также, что изучение синтаксиса не

мыслится как обособленное от изучения

всех

других сторон

художественной речи народа. Изучение синтаксиса входит в

систему

изучения особенностей поэтической речи, составляет

неотъемлемую часть поэтики фольклора в целом.

VI.

Вопросы синтаксиса у Добролюбова разработаны ме-

нее, чем изучение «выражений и оборотов» народной речи,

которым посвящено основное внимание Добролюбова.

Стремясь прежде

всего

к изучению фактического мате-

риала и не торопясь с широкими обобщающими выводами,

Добролюбов выставляет требование составить по возможно-

сти полный и научно обоснованный и продуманный

указа-

тель

изучаемых им явлений. Такой задуманный им указатель

он называет «сборником».

этой связи, ставится проблема

словарного состава

на-

родного языка в отличие от языка книжного. «Но

всего

резче

отличается народная речь от книжной в поэтических произве-

дениях. Здесь уже в самом выборе слов значительная разница»

[Добролюбов,

1934-6,

с.

525].

Добролюбов намечает основные

отличия, которые окажутся, если материал будет широко

соб-

ран. В то время как книжный язык богат абстракциями, на-

родный, наоборот, богат конкретными обозначениями вещей,

предметов, с которыми народ имеет дело в своем жизненном

обиходе.

Народная поэзия «не боялась называть предмет

сво-

им именем, и потому в ней находим множество названий та-

ких предметов, о которых в книгах даже

совсем

никогда не

говорится»

[Добролюбов,

1934-6,

с. 526]. Короче, проблема

лексического состава народной поэзии, и в первую очередь

песни, есть проблема стиля этой поэзии и приводит к выводу о

прочности бытовой основы этой поэзии. Народ выражает в

ней себя,

свою

жизнь, свой быт. Добролюбов отмечает свободу

языка народной поэзии от требований и правил «школьных

риторик и пиитик о высоком

слоге»

[Добролюбов,

1934-6,

с.

525].

Народный язык отличается свободой и полной непри-

нужденностью в выборе

слов,

невозможной в книжном языке.