Пропп В.Я. Фольклор. Литература. История

Подождите немного. Документ загружается.

Белинский

народной

поэзии

190

те

материалы, на основании которых они были написаны. Это

«Древние российские стихотворения» Кирши Данилова в

издании 1818 г.; это, далее, небольшой сборничек песен, из-

данный в 1840 г. М. Сухановым, ценный по своим материалам;

далее Белинский привлекает третье издание «Сказаний рус-

ского

народа» Сахарова и его же «Русские народные сказки»

[3].

Таковы четыре источника, которые Белинский называет

сам.

Из названных материалов Белинский извлек все возмож-

ное для всестороннего изучения народной поэзии, но все же

очевидно, что этих материалов было недостаточно для его цели

и, кроме того, они были неравноценны.

Не случайно, что на первом месте Белинский называет

сборник Кирши Данилова. Белинский дал первую научную

оценку этого сборника, первый понял принципиальное значе-

ние содержащегося в нем материала. Из

всех

сборников он

выделен как наиболее ценный, как полностью состоящий из

несомненно подлинных текстов. Сборник Кирши Данилова

характеризуется Белинским как сокровищница национальной

поэзии: «Это книга драгоценная, истинная сокровищница ве-

личайших богатств народной поэзии, которая должна быть

коротко знакома всякому русскому человеку, если поэзия не

чужда

душе его и если все родственное русскому духу сильнее

заставляет

биться его сердце» [Белинский, V-б, с. 434]. Пра-

вильность

и глубина этой оценки становится особенно ясной,

если сравнить отзыв Белинского с предисловием Калайдовича

к изданию «Древних Российских стихотворений» 1818 г. Ка-

лайдович искал в песнях только внешнее соответствие собы-

тиям истории, не понимая подлинного значения этих песен.

Сборник Кирши Данилова был единственным источни-

ком,

на который Белинский мог опираться при рассмотрении

того

вида народной поэзии, который он считал главнейшим,

—

героического

эпоса. В настоящее время, когда мы располагаем

богатейшими собраниями Рыбникова, Гильфердинга и целой

плеяды русских собирателей былинного эпоса, мы можем

иной

раз дать более правильную и более полную картину

жизни эпоса и отдельных песен и

сюжетов,

чем это смог

сде-

лать Белинский на основании только сборника Кирши Дани-

Белинский

народной

поэзии

191

лова.

Сравнительное изучение песен сборника

Кирши

Дани-

лова

с песнями, позднее собранными преимущественно на

русском

севере, приводит к выводу, что тексты Данилова не

всегда

высокохудожественны и не всегда отражают подлинно

народную трактовку сюжета. Многие тексты носят совершен-

но явные следы скоморошьей обработки. Этим объясняется,

почему наряду с восторженными откликами на этот сборник

Белинского встречаются отклики совершенно иного харак-

тера. Противоречивость этих отзывов соответствует противо-

речивости самого сборника. Так, по поводу «Слова о полку

Игореве»

Белинский пишет: «В нем боярыни не пьют зелена

вина, не бьют друг друга; нет площадных выражений, нет чу-

довищных образов, нет признаков тех грубо мещанских обы-

чаев,

которыми переполнен сборник

Кирши

Данилова»

[Белинский,

VI-е,

с.

361].

Ясно,

что Белинский не мог относить-

ся

положительно к таким сторонам былин, и здесь

один

из

источников., широко распространенного заблркдения, будто

Белинский был хулителем

народной

поэзии.

числе своих источников Белинский называет также не-

большой сборничек (14

текстов)

М. Суханова с неграмотным

заглавием

«Древние российские стихотворения, слркащие в

дополнение к Кирше Данилова» (так!) [Суханов,

1840].

Из

краткого предисловия можно видеть, что составитель со сбор-

ником

Кирщи

Данилова незнаком, хотя и называет

его.

Тем не

менее сборник ценен тем, что песни записаны по исполнению,

голоса, притом несомненно точно. На

фоне

безотрадной кар-

тины

изданий

народных песен в искаженном виде

данный

сборничек представляет собой исключение, и Белинский

вос-

торженно приветствовал его появление небольшой рецензией:

«Эту

маленькую книжку мы почитаем одним из самых

при-

мечательных

литературных явлений нынешнего года. Г. Суха-

нову

пришла

в голову благая мысль подслушать у народа песни

—

и первый опыт на этом прекрасном поприще принес дра-

гоценные плоды: ему удалось поймать немного, но превосход-

нейших жемчужин» [Белинский,

V-б,

с.

433].

Из этой рецензии

уже

видно, насколько требовательно Белинский относился к

вопросу

о подлинности издаваемых текстов.

Белинский

народной

поэзии

192

Другим источником Белинского были упомянутые изда-

ния Сахарова. В настоящее время хорошо известно, что Саха-

ров позволял себе многочисленные подделки, вплоть до сочи-

нения

собственных сказок, выдаваемых за народные. Этим

объясняются

некоторые из заблркдений Белинского. Тем не

менее многие из материалов Сахарова, особенно лирические

песни, несомненно подлинны, и при критическом изучении их

иной

раз могут служить ценным материалом

III

Недостаточность

источников, бывших в распоряжении

Белинского,

отражает состояние фольклористической

науки

—

40-х гг. Наукообразные издания, такие, как собрания

Сахарова

или собрания пословиц Снегирева, или его же

«Русские

простонародные

праздники

и суеверные обряды»

[4],

стояли под знаком учения

«официальной

народности», про-

возглашавшего,

что народность

—

это православие и самодер-

жавие.

Такого рода работы Белинский имел в виду, когда

вос-

клицал: «Одни смешали с народностью старинные обычаи,

сохранившиеся теперь только в простонародьи, и не любят,

чтобы при них говорили с неуважением о

курной

и грязной

избе,

о редьке и

квасе,

даже о

сивухе»

[Белинский, Х-а, с.

403].

«Курная изба» для Белинского символ того рабского подчине-

ния и того нищенства, в котором находилось закрепощенное

крестьянство.

От апологетов николаевского режима мало чем

отличались славянофилы: «Другие, — говорит Белинский, —

сознавая

потребность высшего национального начала и не на-

ходя

его в действительности, хлопочут выдумать

свое,

и неяс-

но,

намеками указывают нам на

смирение,

как на выражение

русской национальности» [Белинский,

Х-а,

с.

403].

Славянофильской доктриной определялась собиратель-

ская

деятельность Петра Киреевского. По мысли Киреевского,

народных песнях должны были обнаружиться все те черты

русского

народа, которые возвеличивались славянофилами:

смирение, религиозность, приверженность к старине и т. д. Но

когда

оказалось, что народные песни этих взглядов отнюдь не

подтверждают,

Киреевский не стал торопиться с изданием

Белинский

народной

поэзии

193

собранных им песен, а ограничился изданием небольшого ко-

личества

духовных

стихов.

Таким

образом, дело обстояло неблагополучно не только с

публикацией материалов, но и с теоретическим их истолкова-

нием. Народной поэзией пользовались в реакционных целях,

подвергая ее подделкам или утаивая лучшие создания ее.

Всем

этим объясняется страстная полемическая направленность

статей

Белинского о

народной

поэзии.

Но Белинский вел борьбу не только с системой

офици-

альной народности и идеологией славянофильства, но и с тол-

пой мелких прихлебателей из числа журналистов, издателей,

писателей, которые наводняли рынок произведениями, подде-

лывающимися под насаждаемое сверху понятие «народно-

сти».

«Ложно понимаемая народность,

—

писал Белинский,

—

разлилась огромным болотом тщанием и усердием пишущей

братии

низшего разряда. Мужики с бабами, купцы брадатые

не только получили право гражданства в повестях и романах

этих

господ, но и сделались их единственными, привилегиро-

ванными героями» [Белинский,

VI-в,

с.

302].

Дело

не ограничивалось тем, что в повествовательной ли-

тературе мужик и купец стали главными

фигурами.

Появи-

лись писатели, которые считали выгодным подделываться под

художественные

формы

народной

поэзии, в особенности под

сказки.

«Житья не стало от

сказок:

хоть беги со

света

долой»,

—

писал Белинский в 1835 г. [Белинский, П-б, с.

83].

Издания по-

добного рода были чрезвычайно многочисленны. Подделки

под народную поэзию продолжали все появляться, в частности

и для детей; о вредности последних

изданий

Белинский серь-

езно

предупреждал родителей и педагогов.

Немногим лучше обстояло дело с песней. Рынок был на-

воднен всякого рода сомнительными песенниками, которые

давали превратное представление о народных песнях, о том,

что и как поет народ. Белинский, например, изобличает шар-

латанский характер «Песенника» Гурьянова

[5].

«Боже,

что за

галиматья»,

—

восклицает он по поводу песен, помещенных в

«Народном русском песеннике, собранном

В.

Т.»,

вышедшем в

1839

г. уже вторым изданием [6]. Белинский отказывается

Белинский

народной

поэзии

признать народность этих и других песен, помещаемых в по-

добного рода песенниках.

Если

иметь в виду, как малочисленны были доброкачест-

венные материалы, которыми располагали наука и критика

тридцатых-сороковых

годов, становится понятным первое

требование, которое выставил Белинский и за которое он бо-

ролся со всей страстностью своей натуры,

—

это был призыв к

собиранию и изданию памятников народной поэзии. «Какой

благодарности заслуживают те скромные, бескорыстные тру-

женики, которые с неослабным постоянством, с величайшими

трудами и пожертвованиями собирают драгоценности народ-

ной поэзии и тем спасают их от гибели забвения» [Белинский,

Ш-а, с.

448].

«Нам нужно заняться

своею

народною поэзиею и

спасти

от забвения ее рассеянные сокровища»,

—

говорит он в

рецензии на «Повести и предания славянского племени» И.

Боричевского

[7]. «Давайте нам материалов, фактов, больше

фактов»,

—

восклицает он по поводу «Сказаний русского наро-

да»

Сахарова [Белинский,

VI-а,

с.

203].

Белинскому, а не Краев-

скому

принадлежит инициатива в публикации статей и мате-

риалов по народной поэзии в «Отечественных записках» [8].

Публикации и статьи «Отечественных записок» носили со-

вершенно

иной

характер, чем публикации таких журналов,

как «Маяк» и «Москвитянин», где народная поэзия служила

средством

идеализации старины и патриархальных порядков.

текстах не было недостатка, но в этих текстах народная

поэзия подвергалась вопиющим искажениям. Белинский

при-

зывал

прежде

всего

к записи подлинного материала. Он до

такой степени не терпел подделок или поправок, что в этом

отношении не допускал никаких компромиссов. Только народ

имеет право переделывать свои произведения с полной

свобо-

дой; Белинский был одним из первых, кто понимал

принци-

пиальное значение вариантов. «Число народных песен должно

быть

весьма велико, а вариантам к ним и конца нет: одна и та

же

песня здесь поется так, а так иначе» [Белинский, VI-д, с.

353].

Но то, на что имеет право сам народ, подвергая песни

или сказки каким угодно изменениям, на это не имеет права

194

Белинский

народной

поэзии

195

никто из собирателей, ученых, издателей, поэтов, принадле-

жащих к высшим сословиям. Никто из них не имеет права

вносить

в памятники народной поэзии ни малейших измене-

ний, так как эти изменения искажают подлинное лицо народ-

ной поэзии. Они будут вмешательством барина в чуждый ему

мир русского крестьянина. Еще в

1834г.,

в рецензии на «Конь-

ка-Горбунка»

Белинский писал: «Эти сказки созданы народом:

итак, ваше дело

—

записать их как можно вернее под диктовку

народа, а не подделывать и не переделывать» [Белинский, П-а,

с.

71]. «Русская сказка, — говорит Белинский, — имеет свой

смысл,

но только в таком виде, как создала ее народная

фанта-

зия; переделанная же и прикрашенная она не имеет реши-

тельно никакого

смысла»

[Белинский, П-г,

с.

415].

Белинский не допускал даже художественных обработок

сказок.

Он резко отрицательно отнесся к «Коньку-Горбунку»

Ершова:

«Вы никогда не сочините своей народной сказки, ибо

для этого вам надобно было, так сказать, омужичиться, забыть,

что вы барин» [Белинский, П-а, с. 71]. Но

барин

никогда не

может

забыть, что он барин: «Как бы внимательно ни прислу-

шивались вы к эху русских сказок, как бы тщательно ни под-

делывались

под их тон и лад, и как бы звучны ни были ваши

стихи,

подделка всегда останется подделкою, и из-за зипуна

всегда

будет виднеться ваш

фрак.

В вашей сказке будут рус-

ские

слова, но не будет русского духа, и потому, несмотря на

мастерскую

отделку и звучность стиха, она нагонит одну скуку

зевоту»

[Белинский, И-а,

с.

71].

Как известно, Белинский порицал даже Пушкина за его

сказки.

Белинский понимал и высоко ценил художественность

этих

сказок, но все же не признавал даже за Пушкиным права

на переделку народных сказок. В этом несомненная ошибка

Белинского.

Он был прав, не допуская никаких подделок, под-

правок,

фальсификаций

произведений народной поэзии как

предмета исследования, а также стилизации и обработок в

ложнонародном духе. Но он ошибался, отрицая за гениаль-

ным поэтом право пользоваться сказками в качестве источни-

ка

для поэтических произведений.

Белинский

народной

поэзии

196

Борьба Белинского за собирание и издание подлинных,

научно достоверных материалов стоит в непосредственной

связи

с его взглядами на подлинную и ложную народность.

Учение о народности

—

одна из важнейших основ обществен-

ных и политических взглядов Белинского.

«Вопрос

о народной

русской поэзии принадлежит теперь к числу

самых

интерес-

ных вопросов современной русской литературы, потому что

он сливается с вопросом о народности в поэзии» [Белинский,

VI-з,

с.

545].

Этот

вопрос

—

не только литературный или литературо-

ведческий. Это вопрос остро жизненный. Обойти народную

поэзию при решении вопроса о том, что такое народность,

было невозможно, и Белинский принялся вплотную за изуче-

ние поэзии народа. Из четырех статей о народной поэзии пер-

вые

две почти исключительно посвящены рассмотрению во-

проса о народности вообще, и, только начиная с третьей, Бе-

линский приступает к рассмотрению памятников народной

русской поэзии. Из этого видно, насколько жизненно важны

были для Белинского общетеоретические, философские вопро-

сы.

«Народность,

—

говорит Белинский,

—

есть

альфа и омега

эстетики нашего времени» [Белинский,

VI-в,

С.

293].

Под

эсте-

тикой

здесь

можно понимать как творческую практику, так и

теоретические основы этой практики, определяемые крити-

кой, наукой, общественной

мыслью.

Народность, как она определяется Белинским в его статьях

о народной поэзии, имеет ряд признаков, по которым можно

отличить народность подлинную от народности ложной.

Основной признак, по которому определяется подлинная

или ложная народность произведений словесного искусства,

—

это характер

идейности,

идейной направленности этих про-

изведений. Подлинно народным может быть только такое

произведение, идейная направленность которого

соответству-

ет

интересам народа Этим определяется вся методология Бе-

линского.

Изучить

памятник поэзии для Белинского означает

—

сквозь

художественную

форму

произведения раскрыть за-

ложенную в нем идею. С этой точки зрения изучается и оце-

нивается народная поэзия.

Белинский

народной

поэзии

197.

Но идеи не рождаются сами собой. Б художественном

произведении «общая идея,

приняв

плоть и образ, так сказать,

приковывается к пространству и времени, и притом к извест-

ному пространству и известному времени» [Белинский,

VI-г,

с.

341].

Это значит, что всякая идея есть продукт исторической

эпохи и конкретной исторической борьбы. Отсюда вывод, что

задача исследователя состоит в том, чтобы, определяя идею,

установить,

к какой исторической эпохе она относится и ка-

кие исторические силы и стремления она отражает. С этой

точки зрения идея не только

определяется,

но и

оценивается

Белинским. С этой же точки зрения изучается и определяется

народная

поэзия.

Для каждого народа его

народная

поэзия имеет величай-

шее значение. Значение это определяется тем, что поэзия на-

рода есть выражение его исторического сознания. Так как на-

родная

поэзия всегда связана с национальной историей, она

выражает

национальный характер народа, выкованный его

исторической борьбой. Поэзия, созданная на почве истории,

составляет

национальное достояние народа «Поэзия каждого

народа есть непосредственное выражение его сознания; от

этого

поэзия тесно слита с жизнью народа Вот

причина,

по-

чему

поэзия должна быть народною, и почему поэзия одного

народа не похожа на поэзию

всех

других народов» [Белинский,

VI-в,

с.

309].

Своими взглядами на тесную связь поэзии народа с его

историей, на их взаимную обусловленность, Белинский стано-

вится

на собственно научный путь ее изучения. «Поэзия каж-

дого

народа находится в тесном соотношении с его историею

поэзии, и в истории равным образом заключается таинст-

венная психея народа, и потому его история может объяс-

ниться его поэзиею, а поэзия историею» [Белинский, VI-е, с.

357].

великой исторической борьбе создается характер наро-

да,

его «психея», или

«дух»,

и этот дух выражен в его поэзии.

«Из

памятников русской

народной

поэзии можно доказать

великий и могучий дух народа» [Белинский, VI-е, с.

358].

Под

«духом»

Белинским понимается не нечто абстрактное, не

геге-

Белинский

народной

поэзии

198

левский

«дух»,

под этим понимается совокупность

моральных

качеств

народа; под этим, далее, подразумевается

волевая

на-

тура народа, сила его волевых устремлений. Эти устремления

направлены к целям

гражданского

политического

характера

и тесно связаны с его мировоззрением, с интенсивностью и

богатством

идейной

жизни народа. Во

всех

этих отношениях

русский

народ

оказывается одним из замечательнейших в ми-

ре: «Что русский

народ

—

один

из способнейших и дарови-

тейших народов в мире,

—

это он сам доказал так хорошо, что

этом не сомневаются в Европе даже те, которые во

всем

ос-

тальном не хотят в нем видеть что-нибудь другое, кроме дико-

го

татарина» [Белинский,

XI-а, с. 164].

Воля,

сила, настойчивость в осуществлении поставленных

целен есть одно из основных свойств русского народа; этими

же

качествами отличаются и созданные его

фантазией

герои.

«Дух

народа,

—

говорит Белинский,

—

всегда был велик и мо-

гуч»

[Белинский, VI-и, с.

188].

Для доказательства этого Белин-

ский перечисляет главнейшие исторические подвиги русских:

об

этом свидетельствует «и быстрая централизация москов-

ского

царства, и мамаевское побоище, и свержение татарского

ига»

[Белинский,

VI-и,

с.

188].

Белинский называет величайших

деятелей русской истории, и в их числе Александра Невского,

Дмитрия Донского, Грозного, Минина и Пожарского, Петра I.

Белинский при этом отнюдь не идеализирует

всего

русского

прошлого, как это делают славянофилы, не зовет назад, а видит

истории проявление великого и могучего духа народа, кото-

рый проявит себя и в великом будущем. Но «это же доказы-

вают

произведения

народной

поэзии» [Белинский, VI-и, с.

189].

Таким

образом, связь между поэзией народа и его исто-

рией

состоит не в том, что поэзия «отражает» историю или

исторические события, а в том, что она есть такое же проявле-

ние народных устремлений и народного характера, как его

история. Этим определяется идейность поэзии вообще и на-

родной

в частности. Идейность для Белинского связана с исто-

ричностью, историчность же понимается им не как внешняя

история, а как политическая борьба. «Источником историче-

Белинский

народной

поэзии

ского

произведения поэзии может быть только история наро-

да, и произведение в той только степени может отличаться

глубокою идеею, в какой полна общим содержанием жизнь

народа» [Белинский,

VI-е,

с.

373].

Прилагая к произведениям художественной литературы

понятии

«народный», «национальный», Белинский всегда

имел в виду общенародные, общенациональные интересы. В

этом отношении он резко расходился с славянофилами, кото-

рые под «народом» понимали только крестьянство. Вопрос о

крестьянстве был остро политический вопрос, и такой же су-

губо общественно-политический характер носил вопрос о по-

эзии крестьянства. Славянофилы ориентировались на кресть-

янство,

именуемое ими народом, как на такую силу, которая в

своем

прошлом раз навсегда осуществила исторический и на-

циональный идеал. Этот идеал

—

патриархальная монархия в

союзе

с православной церковью, общинное землевладение,

обособление от

всех

народов Европы; этот идеал был резко

нарушен

Петром I, но крестьянство будто бы сохранило вер-

ность своим древним, исконно русским заветам. Поэтому кре-

стьянство

возводилось в идеал. «Деревенские старосты, бого-

мольные старухи представляются у них образцами нравствен-

ности, созерцательных откровений и даже образованности и

просвещения» [Белинский, VI-в, с.

307].

Дворяне и образован-

ные люди должны, по мнению славянофилов, подражать кре-

стьянам во

всем,

опуститься до них. По существу это учение

стремилось к сохранению крепостного строя и к возвраще-

нию России к допетровским временам.

Идеалы славянофилов во

всем

были противоположны

идеалам Белинского. Для него ступень высшего исторического

развития лежала не позади, а впереди, и не монархия, и не

крестьянская религиозная созерцательность составляли его

содержание. Белинский никогда не понимал под «народом»

одно только крестьянство. К народу он причислял

всех

тех, кто

борется за лучшее будущее своего народа, независимо от со-

словной принадлежности. Крестьянство находилось в печаль-

ном положении, и первая задача всякого человека, любящего

199