политизировать культуру, превратить систему образования, гуманитарную науку, литературу,
искусство, театр в инструмент воздействия правящей партии на народные массы, утвердить в
обществе безраздельное господство марксистской идеологии.
Вместе с тем было бы ошибкой не видеть и другой стороны «культурной революции», обращенной
на решение давно назревших задач в области духовного развития российского общества. После
Октября устраняются сословно-классовые препоны, мешавшие трудящимся пользоваться благами
культуры и просвещения. Общественным достоянием стали крупнейшие художественные и книжные
собрания, музеи и дворцы, киностудии и театры. Конституция законодательно закрепляла за
государством обязанность «предоставить рабочим и беднейшим крестьянам полное, всестороннее и
бесплатное образование». Они получили значительные преимущества при поступлении в учебные
заведения, включая самые престижные университеты.
Важнейшей задачей культурной революции являлась ликвидация неграмотности. Соответствующий
декрет Совнаркома был издан в самом трудном для Советской власти году — 1919. Грамоте должны
были обучаться все не умевшие читать и писать граждане России в возрасте от 8 до 50 лет. В 1920 г.
была начата широкая кампания по обучению грамоте взрослого населения страны. Если до
революции грамотным было 25% населения России, то к 1926 г. — более 50%.
На первый план в политике большевиков в области куль- туры выдвинулась также проблема
российской интеллигенции — малочисленной (около 2,2% населения), но особо значимой
общественной группы. Подавляющая часть российской интеллигенции заняла нейтральную позицию,
по отношению к большевикам, объявив себя стоящей «вне политики», хотя поначалу в ее среде
преобладали антибольшевистские на- строения. Как и откровенных противников режима,
интеллигенцию не удовлетворял и сам факт насильственного государственного переворота, и
политика властей, которая кардинально расходилась с укоренившимися в этой среде идеалами
либерализма и демократии. Подобные настроения отразила статья Максима Горького, увидевшая
свет в петроградской газете «Новая жизнь» 10 января 1917 г.: «Вообразив себя Наполеонами от
социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России — русский народ заплатит за это ,
озерами крови. Сам Ленин, конечно, человек исключительной силы, человек талантливый; он
обладает всеми свойствами «вождя», а также и необходимым для этой роли отсутствием морали и
чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс...». В дальнейшем колеблющаяся
интеллигентская масса постепенно склонялась к большей лояльности властям. Первые представители
беспартийной интеллигенции стали сотрудничать с Советской властью вскоре после Октября. Среди
них были выдающиеся деятели науки и культуры: ученые К.А.Тимирязев, И.В.Мичурин, М.М.
Губкин, К.Э.Циолковский, Н.Е.Жуковский; литераторы А.А. Блок, В.Я.Брюсов, В.В.Маяковский;
театральные режиссеры Е.В.Вахтангов, К.С.Станиславский, В.И.Немирович-Данченко,
В.Э.Мейерхольд и др. Сильное впечатление в кругах интеллигенции произвело принятое в марте
1918 г. решение Российской Академии Наук предложить Совнаркому свое содействие в изучении
природных богатств страны. В.И. Ленин тут же поставил перед учеными задачу разработать план
реорганизации промышленности и экономического возрождения России. К лету 1918 г. на службу к
большевикам добровольно перешло около 8 тыс. генералов и офицеров старой армии. Некоторые из
них позднее стали крупными советскими военачальниками (М.Д.Бонч-Бруевич, И.И.Вацетис, С.С.
Каменев, Б.М.Шапошников, А.И.Егоров, М.Н.Тухачевский и др.)
6. Внешняя политика Советской России. Брестский мир
Приступая к грандиозному преобразованию России, большевики нуждались в спокойствии на
внешних границах. Однако обеспечить это в условиях мировой войны и развала старой русской
армии оказалось чрезвычайно трудным делом.
Страны Антанты проигнорировали большевистский Декрет о мире. США, Англия и Франция были
полны решимости довести войну с Четверным союзом (Германией, Австро-Венгрией, Турцией и
Болгарией), экономически истощенным и находившимся на грани военного поражения, до победного
конца.