Связь идей спасения с возвращением к первичному хаосу предопределила особый интерес
раннего даосизма к ситуации, предшествовавшей дуальному разделению принципов инь и ян.
В этом смысле более существенно для нашей темы практическое уравнивание Дао с хунь
дунем, или с таинственным состоянием Дао как довселенского источника, принципа или вещи
(у), потенциально ответственной за биокосмическое рождение феноменального мира. Так, в
«Дао-дэ цзине» (гл. 1, 3, 20, 52, 59) широко представлена идея Матери (Великой Матери),
имеющая черты сходства с мифологическими сюжетами о происхождении мира от
космического предка-гиганта, животного или Великой Матери, сотворившей двух
первопредков, зачинающих в инцестном акте человеческий род. Другая параллель — отож-
дествление Дао с материнством посредством образа первопред-ка-птицы, змеи или рыбы,
откладывающих космическое яйцо, из которого затем образуются дуальные принципы. В гл. 6
«Дао-дэ цзина» упоминается «темная самка» (сюань пинь), которая в космологическом плане
выступает как «корень Неба и Земли».
Интересно отметить, что в тексте рукописи «Хуандао» встречается упоминание о Матери (My)
или Великой Матери (Да My), т. е. еще сохранившей свое чистое даосское наименование
87
будущей центральной фигуре сектантской религии позднего-средневековья — Ушэнлаому. В
одном из цзюаней названной рукописи Мать предстает под следующим титулом: «Изначаль-
ная Владычица, Совершенномудрая Мать, Императрица Лунного света» l[13, C-4, л. 96].
С образом Хуньдуня — Владыки Центра тесно связана и раннедаосская утопия, основанная на
концепции «падения» и утраченного «рая» (см. [69]). Согласно этой концепции, в далеком
прошлом были времена совершенной гармонии, когда в человеческом сердце органично
пребывало «Дао, но затем произошло нечто, в результате чего это первоначальное единство
распалось. Причины, приведшие к этому отпадению от блаженства гармонии, всегда
оставались не совсем ясными. Возможно, что падение было предопределено, так как согласно'
даосскому учению перманентного возникновения мира, подразумевающему нескончаемость
космической игры созидания и. разрушения, начала и конца, взлета и падения, Дао являет
себя человеку то в большей степени, то в меньшей.
(Идея греха или ритуальной ошибки, совершенной людьми-и повлекшей падение, никогда не
обретала в китайской духовной традиции значения универсальной порочности человеческой;
природы. «Падение» поколений человеческих существ — потомков космического
первопредка скорее ассоциировалось не с онтологическими факторами, а с социологическими,
и прежде-всего с условностями навязанной человечеству цивилизации. Даосский мудрец
должен отвергнуть ложные ценности цивилизованного мира, чтобы вернуться к состоянию
детскости, «непроявленности» (у цзи), простоты (цу), типологически близким хунь дуню [206,
с. 70]. По контрасту с обычным человеком достигший подобного состояния должен
производить впечатление особой заторможенности, отупелости, проистекающих из его са-
моидентификации с космическим Дао, хунь дунем.
Такой возврат в прошлое, к совпадающему со спасением эмбриональному состоянию, когда
индивид либо предстает нерасчлененным и неразличимым «лицом всех», либо, в предельном
случае, не-лицом хунь дуня, предполагает специальную-психофизическую тренировку адепта,
стремящегося достичь оза-рения (мин, сюань тун). На этом пути к спасению адепт должен
пройти определенное число ступеней посвящения, в результате чего он приобретает «ум
идиота» (юйжэнь чжи синь), чем и достигается уравнивание его бытийного статуса с мифо-
логическим Хуньдунем [206, с. 75].
В даосской традиции идея возвращения к хаотическому «первосостоянию» часто
раскрывается в образах мистического путешествия к Центру через различные зоны хаоса
(лабиринт,, темная пещера, дикие места, океан и т. п.). Центр, ассоциируемый с местом
обитания (Владыки Хаоса, считается местом созидающего единения, встречи или Великого
Уравнения двух начал —инь и ян (датун).
Для нас важно обратить внимание на специфику возникающей еще в раннем даосизме
символики, связанной с образом тыквы-горлянки (ху лу) как универсального прототипа всех
мифов о Хуньдуне. С одной стороны, плод тыквы-горлянки реально представляет собой
утробу, с другой — стадии его вызревания как бы моделируют стадии развития даосской
космогонии (см. [206, с. 229, сх. 3]). Возвращение в состояние Владыки Хуньдуня могло