Пережигина Н.В., Солондаев В.К. Проблемы нормы и патологии психического и моторного развития

Подождите немного. Документ загружается.

результатов не дали, мальчику поставили диагноз моторной алалии, но и компонент

сенсорных нарушений у него весьма высок, так как понимает ребенок только контекстную

речь, что вполне закономерно.

Как мы видим, моторная депривация, приводящая к задержке моторного развития,

(конечно этот момент сопряжен с общим отсутствием развивающего взаимодействия с

ребенком, хотя с точки зрения педиатрии родители выполняли все рекомендации, и

средств для этого у них хватало с избытком), уже на раннем этапе развития приводит к

задержке и речевого развития в аспекте внешней речи, а также и дизартрическим

нарушениям, которые суть – нарушения моторного развития орального аппарата.

На раннем этапе онтогенеза чрезвычайно сложно развести модальностные

характеристики в выполнении двигательного акта, так каждое движение плотно связано с

чувствительностью всех видов. Например – простой автоматизм схватывания, с которым

ребенок рождается, и который развивается внутриутробно, запускается элементарным

ощущением с ладони или пальчиков – достаточно взрослому вложить ребенку свой палец

в ладошку, чтобы ручка ребенка крепко сжала его. Поэтому, очень часто проблемы

развития моторики сопряжены с дефицитарностью формирования чувствительности. При

этом дефицит в развитии чувствительности, как правило, бывает обусловлен не столько

мозговыми проблемами, или органическими знаками дефицитов кинестетической

рецепции, сколько пробелами в организации воспитания и ухода за ребенком.

Согласитесь, трудно и в организационном плане и в морально – этическом

поставить прямой эксперимент на исследование роли кинестетической депривации в

развитии ВПФ-ций. Мы имеем возможность только «обратного» исследования, то есть,

можно изучить нейропсихологические синдромы у детей с теми или иными проблемами.

Со всей ответственностью следует заявить, что плохо развитая и сформированная с

искажениями и стихийными компенсаторными подпорками кинестетика всегда

присутствует в синдромах интеллектуальной недостаточности, дислексиях, дисграфиях,

особенно дискалькулиях, и др. В качестве иллюстрации системных аспектов включения

кинестетико-моторной связки функций в уровни функционального развития психических

процессов приведем примерную таблицу.

Роль кинестетического анализа и синтеза в формировании моторного компонента

психических процессов.

Развитие общей

моторики:

держит головку,

переворачивается, сидит,

стоит, ходит, прыгает,

бегает, играет, танцует,

конструирует, пишет и т.д..

1.Расширение знакомства и овладение окружающим предметным

пространством.

2.Развитие операционально-двигательных возможностей действий с

предметами.

3.Овладение способами преобразования предметов, как основа воображения

и творчества.

4.Формирование основы предметного, глагольного словаря, словаря

прилагательных, через овладение действием, указательным жестом,

исследования качества предметов.

5.Общим итогом является развитие возможностей планирования, контроля в

двигательной сфере, построение связного высказывания, в целом основа всей

интеллектуальной деятельности.

Развитие оральной

моторики:

сосет, глотает, ест,

улыбается, смеется, кричит,

гримасничает, гукает, гулит,

лепечет, говорит, поет, +

эмоциональная пластика

лица.

1.Развитие слухо-моторных координаций, контроля своей речи.

2.Развитие активной, связной речи.

3.Развитие точного интонирования при пении и само пение.

4.Мимика.

5.Выражение эмоций в общении и развитие эмпатийных процессов

(способности отражать и понимать эмоциональное состояние партнера по

общению).

Развитие тонкого

мануального праксиса:

от рефлекторного

схватывания к активному

взятию, игра с предметами,

1.Навыки ухода за собой.

2.Ручной домашний труд.

3.Рукоделие, мастерство.

4.Игра на музыкальных инструментах.

5.Рисование, лепка, письмо, черчение и т.д.

конструирование,

рисование, письмо и т.д.

Как видим, обслуживающая функция кинестетики и моторики, включенная во

время, приводит к формированию и развитию моторной стороны психического процесса,

развивает и сам процесс в его качественных особенностях, позволяя ребенку

совершенствоваться и двигательно, и интеллектуально. Понятно так же и то, что трудно

ожидать от ребенка, который не может самостоятельно застегнуть на себе пуговицы,

искусной лепки или хорошего почерка, т.к. это преемственно развивающиеся процессы.

Простое движение вкладывания пуговички в петличку присутствует и в операциях шитья,

вязания, или сборки электрической вилки и розетки, не говоря уже о лепке, рисовании или

игре на рояле.

В системно- уровневом аспекте, кинестетико-моторные обслуживающие процессы

включены во взаимодействие со всеми другими анализаторами, мы порой даже не

подозреваем о присутствии моторно-кинестетического компонента в выполняемой тонкой

мыслительной деятельности, а он обязательно есть высоко опосредованный, и его

присутствие часто проявляется только при нарушении базовой механики его же

функционирования.

Включение моторно-кинестетических процессов в деятельность зрительного и слухового

анализаторов.

Уровни взаимодействия

моторно-кинестетического

анализа и синтеза со

зрительным анализом и

синтезом.

1.Выделение контура предметов при восприятии.

2.Формирование образа предмета.

3.Образ себя, своего тела.

4.Образ окружающего ближайшего и отдаленного пространства –

векторность восприятия.

5.Формирование объема и перспективы восприятия, восприятие

изображенных предметов (предметное пространство, градиенты

перспективы, двигательный параллакс и т.д.).

6.Формирование восприятия предмета во вращении, смещении, других

трансформациях. Пластичные образы, как основа изодеятельности и

геометрии.

7.Пространственное восприятие, геометрия пространства, чувство

пропорций, объемное восприятие. Геометрия – планиметрия,

стереометрия, черчение.

8.Воображение, фантазия. Искусство, как целостное восприятие мира.

Искусство, как сфера собственного творчества.

9.Визуальное мышление.

10.Денотативная (предметная) основа речи.

11.Грамматические категории – залоги, времена, предлоги

пространства, синтаксис.

12.В целом – формирование типа мировоззрения (демократический,

автократический, либеральный).

Уровни взаимодействия

моторно-кинестетического

анализа и синтеза со слуховым

анализом и синтезом.

1.Восприятие природных звуков, их сравнение.

2.Имитационно-подражательные возможности в мимике, движении,

эмоциях, пластике

3.Формирование ритмической основы деятельности – в

последовательности движений и череде событий, шага, ритмо-

мелодике голоса, речи, слова, чувство языка, поэтические ритмы.

4.Ритмо-мелодика, как основа интонационной структуры речи,

эмоционального и смыслового содержания высказывания.

5.Фонетический слух – говорение, письмо, чтение, вся система

экспрессивной речи.

Данная таблица показывает, что нет практически ни одного психического процесса,

не опирающегося на моторно-кинестетический анализ и синтез, поэтому при нарушении

моторного развития, или при мягких несоответствиях при прохождении критических

периодов сензитивности моторной функции, мы будем иметь рассогласования во всей

выше приведенной пирамиде психических процессов. Безусловно, пластичность детского

мозга весьма велика, но не безгранична. Допустивши упущение в «мелочах» однажды

(подумаешь комплекс оживления не в 2,5-3, а в 3,5-4 месяца, или сел не в 5-6, а в 7-8), для

исправления их последствий (если увидишь, а то ведь «все как у всех») требуется вдвое

больше усилий, и не только родительских или врачебных, допустивших упущение, а ещё

и нескольких заинтересованных специалистов.

По законам системного взаимодействия функций и системогенеза, мозг может что-

то компенсировать сам в виде индивидуального профиля способностей и задатков, что

выглядит как личностное (и функциональное) своеобразие человека, но по мере

накопления минимальных отклонений по всем функциям, компенсируемый дисбаланс

перерастает в асинхронию, компенсаторные возможности мозга истощаются и мы видим

патологическую картину по одной психической, преимущественно пострадавшей,

функции или по всем, ей комплементарным или ею обслуживающимся, сразу.

Именно такую картину мы видим сегодня в структуре нейропсихологического

синдрома дислексии и дисграфии, дискалькулии. Отнюдь не только нарушение

фонетического слуха, ритма или артикуляции или других параметров, формирует

синдром, часто базовым в структуре синдрома является общее снижение

когнитивного потенциала мозга, сформированного мягкими депривирующими

отсутствиями подкрепляющего и развивающего воздействия социального –

воспитательного фактора. Выводом из данного факта должно быть единственное

заключение – НЕЛЬЗЯ ПРОПУСКАТЬ СЕНЗИТИВНЫЕ ПЕРИОДЫ В РАЗВИТИИ

РЕБЕНКА. Но для этого нужно знать, как выглядят эти сензитивные периоды, и что при

этом нужно делать, что значит «не пропустить»?

§3.Что такое сензитивный период с точки зрения нормативности

взаимодействия факторов.

Хорошей иллюстрацией роли сензитивного периода и его качественных

особенностей выступает многогранный пример приложения ребенка к груди матери.

Прикладывание ребенка к груди сразу после рождения запускает многочисленные

механизмы психического созревания и нервно-соматического благополучия ребенка, но

обусловлено оно одним из двух строго гарантированных мульмодальными клетками

ствола головного мозга безусловных рефлексов (сосательным), который не угасает после

рождения ребенка в период функциональной перестройки ЦНС к новым условиях

жизнедеятельности организма. Момент приложения новорожденного ребенка к груди

матери и начало кормления грудью для женщины, является моментом запуска

функционирования новых генетических программ, как для ребенка, так и для женщины.

Это целый спектр программ – от пищевой, к формированию пищевого поведения в целом,

моторно–кинестетических до развития артикуляции, развития модально специфического

внимания всех модальностей, закладка зрительно-образных эталонов, обусловленных

запечатлением лица матери, и что важно для будущего развития речи – закладка

височного (правовисочного) локуса контроля мягкого, ласкового, негромкого говора и

напева матери в момент общения с ребенком при кормлении. Моторно-кинестетический

компонент перехода к сосательному поведению является базовым и в этой ситуации,

кроме того, что это, по сути, движение, и нормально заложенный и протекающий

длительно (от рождения до 8-9 месяцев хотя бы) процесс сосания материнской груди

является серьезной и сложно организованной работой ребенка. В процессе сосания

тренируются и развиваются движения губ, языка, гортани, вся оральная мускулатура, как

профилактика дизартрий. Имеют пусковое значение положение тела, контакт с глазами

матери, отслеживание их движений. Помимо этого, кормление грудью восстанавливает и

затем сохраняет симбиотические отношения с матерью, что чрезвычайно важно для

эмоционально-личностного развития ребенка.

Развитие и закладка базовых модальных эталонов, как основа будущего опыта,

происходит способом импринтинга, поэтому чрезвычайно важно совпадение фокусов

генетической программы развития ЦНС ребенка и нормативности родительского

поведения. Несостыковка в момент первого кормления приводит к множественным

дисбалансам, которые отнюдь не сразу становятся очевидными. Человеческая

генетическая программа очень надежна, даже у ребенка с глубоким повреждением мозга

остаются программно обусловленные возможности остаться в рамках человеческого вида,

социализироваться и обучиться хотя бы минимуму навыков. Для ребенка же с ММД

чрезвычайно важным является точность выбора времени и расширение спектра

воспитательных воздействий, особенно в раннем детстве, когда пластичность НС

наиболее велика.

Иначе говоря, жесткое требование сохранения временных соответствий

генетически закодированного ожидания воспитательного стимула и своевременности его

поступления обусловлено законами функциогенеза НС. Совпадение этих двух моментов

является знаковой ситуацией, запускающей новый качественный и количественный этап в

развитии мозговых механизмов. Несовпадение (запаздывающее родителько-

воспитательное воздействие) обуславливает депривацию для мозга, что проявляется в

реальном сокращении клеточно – проводящих структур, десинхронизации процесса

миелинизации, отражающихся в свою очередь на нарушении становления структуры ЭЭГ,

(локуса контроля модального внимания), формирования дисбаланса в очередности

манифестации психических возможностей ребенка, и т.д. по законам системных

отношений.

На примере формирования речи данный факт выглядит следующим образом:

Маугли – научить речи невозможно; ребенок в ситуации сокращенного или искаженного

домашнего речевого общения имеет те же трудности в несколько меньшем системном

проявлении. В д/с дети идут не говорящими, повышены пороги восприятия обращенной

речи до уровня крика – высокий шум дома, появились дети – фонетически глухие при

сохранности слуха как такового – воспитание при включенном телевизоре или радио.

Говоря о фонетике, следует помнить и о том, что фонетические дифференцировки

формируются на основе развития полного спектра звуковысотных и тембральных

дифференцировок неречевых звуков, т.е. пения и природных шумов (голоса животных,

птиц, шумы леса, воды и др.), именно эта база закладывается в тишине кормления, пения

колыбельной и прогулок в лесу, а безадресное бормотание телевизора с плоскими

изображениями создают фоновый шум, повышающий пороги дифференцировки

интонаций материнского голоса, мешающий звуковому сосредоточению ребенка.

На примере кинестетического анализатора данный момент можно

проиллюстрировать таким образом: Современные мамы с благами цивилизации получили

великое средство, облегчающее им жизнь и уход за ребенком, - одноразовые подгузники

заменили марлевые, которые надо было стирать. Как и всякое завоевание нечто

улучшающее, подгузники принесли с собой и ряд осложнений, о которых родители не

всегда оказываются осведомленными, поскольку эти следствия не лежат на поверхности

нововведения. Впитывающие подгузники разрывают цикл обратной связи,

чувствительные рецепторы, мозг ребенка не получают информации в результате

отправления естественных нужд, следовательно не формируется контроля своего

повеления, ребенок не испытывает дискомфорта и не обучается формам его устранения.

Следовательно: а) не формируется новая программа, б) мозговые ресурсы ребенка

недополучают информации, в) мозговые ресурсы не развиваются, г) программы

поведения, предвидения. контроля – это лобные доли, д)следовательно новые формы

подгузников приводят к нарушению формирования контролирующих функций мозга.

лобных доле, последующему мотивационному и интеллектуальному обеднению ребенка.

Контроль за своим телом и его функциями является основой интеллектуального

контроля за мышлением, речью, своим творческим процессом, не говоря уже о

социальном нормативном поведении, берет в этом моменте свое генетическое начало, это

его первый сензитивный период.

Таким образом, ставя вопрос о роли сензитивного периода, как особого момента в

развитии генетической программы Н.С., обеспечивающего её максимальную готовность к

обработке информации, установлению информационных связей с различными отделами

ЦНС, и тем самым к продвижению к следующему более высокому уровню развертывания

генетической программы НС, обеспечивающего ему большее эволюционное

совершенство и адаптационные возможности, мы должны отметить ряд проблем,

имеющих место на нынешней момент в выделении и сопровождении этих особых

сензитивных моментов в жизни ребенка.

1. Мы не имеем (или давно забыли) достаточно отчетливых критериев

сензитивного периода, позволивших бы четко его выделить на фоне спокойного

поступательного развития.

2. Нет четких критериев модальностной, или функционально типической,

принадлежности сензитивного периода, т.е. не всегда понятно, какого рода стимульной

ситуации ожидает генетическая программа, если даже понятно, что она в сензитивном

периоде.

3. В связи с 1 и 2 возникает вопрос, который остро стоит в нейропсихологии и

смежных психологических отраслях знания, вопрос о норме психического и

психоневрологического развития в онтогенезе. Собственно, что считать нормой развития,

и каковы критерии её определения?

Начиная с последнего, можем отослать желающих понять нашу точку зрения,

касающуюся нормы и принципиальных позиций нейропсихологического подхода к её

выделению, диагностики, коррекции, к нашей статье, опубликованной в «Ярославском

психологическом вестнике № 13, 2004». Квинтэссенция же нашего подхода сводится к

положениям: а) есть норма развития, как оптимальный путь интеграции взаимодействия

двух факторов развития; б) есть норма, как среднестатистическое популяционного

состояния тех или иных показателей развития детей. Второй вариант нормы

рассчитывается довольно просто, исследуется выборка детей, данные усредняются, и мы

имеем ситуацию, при которой можно равняться на среднего, или «все, как у всех».

Механизм действия такой нормы всегда один и тот же – на понижение качества и уровня,

закрепления в сознание носителя таких представлений принципа «не высовываться».

Представления о таковой «норме» складываются в обществе стихийно, но все-таки

популяционную норму необходимо собирать и изучать научными методами с целью

понимания направлений и качественных тенденций изменений в развитии детей.

Основным же нормативным ориентиром, в каждом конкретном случае применения

диагностики и решения о необходимости коррекции с её планированием, должна быть

норма, ориентированная на принципиальные плановые параметры развертывания

генетической программы ЦНС с оптимальным включением воспитательно-

педагогических средств в единый интегрированный процесс развития ребенка.

В современном же состоянии педиатрии, особенно раннем ведении и наблюдении

за новорожденными, преобладают тенденции закрепления ориентиров именно

популяционной нормы, как в моторном, так и в психическом (интеллектуальном, речевом)

развитии ребенка. Например, ещё 10-15 лет тому назад педиатр ориентировался на

следующие нормы моторного развития ребенка первого года – самостоятельно сидеть

ребенок должен был к 6 месяцам, категорически запрещалось присаживать ребенка не

только в подушки, но и на колени к взрослому до этого времени, при этом довольно

убедительно всё это аргументировалось и для девочек, и для мальчиков. Если ребенок

садился только к 7 месяцам, это считалось задержкой в развитии моторики, педиатры

требовали от родителей проведения массажей в домашних условиях и выписывали

дополнительное питание на молочную кухню.

Аналогичным образом уплыли нормы начала самостоятельной ходьбы. 10-15 лет

тому назад ребенок должен был пойти, оторвавшись от руки взрослого к 9-10 месяцу, с

возможным отклонением от данного срока в 0,5 месяца. Возможным объяснением

задержки начала самостоятельной ходьбы был вес ребенка, полненький или худенький

ребенок начинал ходить чуть позже, чем с оптимумом массы, основными мерами

стимуляции опять же были родительский массаж и выверка диеты. Интересно, что эти

данные нормы 10-15 давности вполне соответствуют Денверскому скрининг-тесту

нервно-психического развития, но не соответствуют, в сторону представления более

ранних нормативов, современным педиатрическим нормам, в которых «сам сесть и лечь»

ребенок может только в 8 месяцев, а первые самостоятельные шаги ребенок может

сделать после 11-12 месяцев. Иначе говоря, современные дети отстают в проявлении

первых моторных навыков на 2-3 месяца, что, например, по Л.Т. Журбе и

Е.А. Мастюковой, или А.Б. Пальчик следует оценивать как стабильную задержку

моторного развития.

Критериями становления моторики и ЦНС в онтогенезе могут выступить

уровневые описания становления двигательной системы в физиологических

исследованиях. Ориентируясь на исследование и описания развития мозговых

механизмов, управляющих развивающимися движениями, можно составить

представления и выделить критерии нормы прохождения сензитивных периодов в

становлении моторики ребенка.

§4. Уровни построения движений, как этапы формирования моторики.

Замечательный исследователь Н.А. Бернштейн (1896-1966), физиолог, автор работ

«О построении движений», «Очерки по физиологии движений и физиологии активности»,

описал уровни мозгового управления двигательными актами, как у человека, так и у

животных. Опираясь на работы Н.А. Бернштейна и его предшественников (Озерецкого,

Гуревича) можно понять не только закономерности перехода ребенка от развития одних

навыков к развитию других, но оценить вред опережающей моторной стимуляции,

адресованной к незрелым мозговым структурам. В работах Н.А. Бернштейна

описываются и характеризуются не только нормальные механизмы развития движений, но

многообразно очерчены виды проявления патологии уровней в её системном звучании.

Все это делает работы Н.А. Бернштейна необходимым для ориентировки в формах

развития детской моторики справочным материалом. Он же дает множество

рекомендаций к развитию ловкости движений, понимая под ловкостью высокую

координированность, пригнанность элементного состава движений, точность и адресность

движений, выполняемых с минимальными затратами энергетических усилий, с

возможностью пластичной перекомпоновки различных движений в зависимости от

меняющихся условий или целей.

Н.А. Бернштейн выделяет 5 уровней построения движений, компактно и

интегративно проявляющих себя в филогенетических этапах обслуживания адаптивных

возможностей видов и типов животных, и на определенных этапах онтогенетического

развития. У человека каждый уровень построения движений определяется параметрами

деятельности ассоциативно объединенных в единую систему мозговых структур. Каждая

последующая, надстраивающаяся структурная мозговая группа ядер, системно поглощает

нижележащие уровни, подчиняя их себе для выполнения своих двигательных задач. При

этом за каждым уровнем сохраняются и свои специфические задачи. Так, например,

уровень А – рубро-спинальный, равно обслуживает все надстроенные над ним уровни,

обеспечивая тонусные характеристики выполняемых движений, специфические же его

собственные моно задачи в качестве ведущих проявляются при выполнении прыжков с

трамплина, парашютом, и в других действиях требующих напряжения мышц тела с

сохранением позы в напряженном растяжении. Переход с одного уровня на другой

обеспечивается строгим временным вызреванием мозговых структур и достаточно

определен в онтогенезе.

Охарактеризуем каждый из уровней построения движения, с тем,

чтобы можно было определиться с их сменой в онтогенезе.

Уровень А – рубро-спинальный: Анатомическим субстратом этого уровня

является совокупность органов – спинной мозг с его клеточными образованиями,

проводящими путями, группой клеточных ядер ствола головного мозга, так называемой

группой красного ядра (palaeorubrum, neorubrum), субстанция nigra, ядро Даркшевича,

ядро Детерса, люисово тело, области hypothalami, древний мозжечок. Н.А. Бернштейн

полагает, что к этому уровню относятся ещё и центральные части вегетативного,

парасимпатического и симпатического аппарата. Тип афферентации получаемой уровнем

А предназначен для информировании о положении и направленности тела в поле

тяготения, для определения величины растяжения (по длине) и напряжения (по силе)

скелетных мышц. Именно этот уровень работает по механизму рефлекторного кольца.

Характеризуя работу уровня А, Н.А. Бернштейн пишет: «Нет и не может быть таких

движений, управляемых каким-либо уровнем, из которых, как из кирпичей, составлялось

бы движение более высокого уровня. Но процессы замыкания с рецепторики на

эффекторику в порядке функционально-проприоцептивного рефлекторного кольца,

процесса координаторной зашифровки импульсов необходимым образом текут в низовых

уровнях при реализации движения более высокого уровня, создавая для него то, что

может быть названо «черновой техникой» движения, используя те необходимые

афферентации, которые до более высоко расположенных уровней и не доходят, и,

разгружая эти верхние уровни от вникания в бесчисленные вспомогательные

ингредиенты, необходимые каждому движению.» (2, -С.84).

Группа красного ядра выполняет ещё одну специфическую задачу, которую

Н.А. Бернштейн описывает как субординацию хронаксий, иначе говоря, от её полноценной

деятельности зависит порядок и скорость возбуждения группы мотоневрона и

соединенного с ним мышечного волокна, то есть упорядоченность и координированность

проведения нервных импульсов и возбуждения мышц.

И ещё одна задача, на которую указывали Шеррингтон, Магнус, Клейн, это

тонические рефлексы, обеспечивающих поддержание мышечного тонуса. Обычно,

характеризуя низший уровень, вспоминают только эту его функцию и задачу, забывая две

первые, что неправильно, ибо все задачи комплементарны друг другу. Кроме того, говоря

о тонусе, часто включают в него такие его характеристики, как обеспечение сосудистого

тонуса, тонуса мускулатуры внутренних органов, а также две разновидности древнего

тонусного обеспечения – эластический тонус, повышающийся при кортикальных

гемиплегиях, и вязкий тонус, нарастающий при поражении среднего звена

экстрапирамидной системы, вслед за которыми следует назвать и тонические ритмичные

сокращения мышц при декортикализации, а так же тетанический тонус, которые не дают

четкого представления о функциональных особенностях деятельности уровня А.

Деятельность уровня А обеспечивает «тонус, как текучее состояние подготовленности

нервно-мышечной периферии к избирательному принятию эффекторного процесса и к его

реализации» (2, -С.88).

В чистом виде, помимо обеспечения фона всех движений, проявления уровня А

можно видеть в непроизвольных дрожательных движениях: дрожь от холода, стучание

зубами от страха, вздрагивания; в произвольной моторике: быстрые ритмические

вибрационные движения (тремоло и вибрато на струнных инструментах, репетиции на

рояле, азбука Морзе и др.); в движениях связанных с принятием и удержанием

определенной позы: полетная фаза прыжка, сохранение позы при длительном

позировании и др.

Патология уровня проявляется в виде нарушений тонуса: дистоний, гипертоний,

каталепсии, «восковой ригидности», «тремора покоя» при паркинсонизме, и

«интенционального тремора», в виде расстройств приспособительной реактивности

мышечного тонуса.

Уровень В, синергий и штампов, - таламо-паллидарный уровень: С переходом

к этому уровню мы переходим от моторики туловища и шеи к моторике четырех

конечностей – локомоторным мышцам, это уровень целостных движений, симультанно

включаемых в движение конечностей и мышц. Этот уровень, по мнению

Н.А. Бернштейна, даже в некотором смысле богаче в движениях, нежели более высокий и

новый уровень С.

Анатомическим субстратом уровня В являются две пары самых крупных в

головном мозге подкорковых ядер: зрительный бугор (thalami optici) – афферентационный

центр, и бледные тела (globi pallidi, pallida) – эффекторный центр. Нет нужды описывать

роль и значение этих важнейших центров обработки сенсорной информации в мозге.

Нужно остановиться на специфических приобретениях уровня В по сравнению с уровнем

А. Как для А, так для уровня В ведущей афферентацией является преимущественно

проприоцепторика, но содержащая другие компоненты и имеющая иной стиль, связанный

с локомоциями. Здесь преобладает суставно-угловая, геометрическая проприоцепторика

скоростей и положений, к которой присоединяется комплекс экстероцептивной

чувствительности – протопатической (давление, глубинного осязания), эпикритической

(дифференцировка прикосновений, трение, болевая чувствительность, температурная).

Вся эта информация корректирует построение движения уже после предварительной

центральной обработки и синтеза специфических качественных своих особенностей. То

есть, на этом уровне происходит синтез качественной информации о своем теле, которое

приобретает значение исходной системы координат в дальнейшем развитии движений.

Таламо-паллидарная система ответственная за три важнейшие координационные

механизма в организации движений:

1)она осуществляет обширные мышечные синергии, т.е. ведает высокослаженными

движениями тела, согласует работу множества мышц. Выпадения на уровне таламуса или

бледного шара приводят к сбоям в ансамблевых движениях, скованностям, неловкостям,

(как, например, у паркинсоников);

2)она осуществляет ведение движений во времени, обеспечивает правильное

чередование движений рук и ног при выполнении сложной последовательности, цепочки

движений;

3)этот уровень склонен к организации движений в чеканные штампы, ритмические

последовательности стереотипных движений.

Несмотря на богатство афферентаций, уровню В принадлежит не так уж много

возможностей в организации самостоятельных движений, к этому уровню относятся лишь

такие самостоятельные движения как мимика, пантомимика, пластика, то есть

совокупность непосредственно эмоциональных движений лица и тела, конечностей. Из

танцевальных движений тела к этому уровню можно отнести пластические движения

восточного танца (типа – «танец живота»). Гимнастические движения – наклоны

корпуса, изгибы тела, вращение обруча, потягивания всем телом, разминания,

встряхивания. Бытовые – ласкания, поглаживания, объятия, массирующие,

пульсирующие. Движения этого уровня достаточно ярко бывают представлены в

младенческом возрасте, основой которых, служит шаговый автоматизм, это такие

движения – дрыганье ножками при лежании на спине или битье погремушки.

Приведем обширную цитату из работы Н.А. Бернштейна, характеризующего

работу уровня В; «…слабая сторона уровня синергий заключается отнюдь не в

однообразии или примитивности доступных ему движений: наоборот, это есть уровень

«владения своим телом», способный находить и осуществлять огромное количество

сложных рисунков движения, разнообразных и по конфигурации и по ритму и

обладающих недосягаемой для других уровней степенью слаженности. Далее, именно

этот уровень благодаря своей особенно интимной и разносторонней связи с

проприоцептивной афферентацией больше всех других приспособлен к обузданию

реактивных сил и к созданию экономичных траекторий «динамически устойчивого» типа.

Очень возможно, что и на обширнейшие синергии мышц он отваживается именно

поэтому. Реальность синергий pallidi не в том, конечно, что он, как думают иные

неврологи, умеет посылать какие-то особо сложные и искусные эффекторные импульсы, а

в том, что его совершенно исключительная афферентация обеспечивает безукоризненную

управляемость периферии. Слабость уровня синергий не в качестве или недостаточном

богатстве его афферентаций, а в их односторонности. Ему не хватает дистантных

рецепторов и их синтеза, ведущего к овладению внешним пространством. Его система

координат привязана не к окружающему эвклидову пространству – обширному,

несдвигаемому и апериодическому, -а к собственному телу. Этот уровень слишком

интравертирован. Он не годится ни в штурманы, ни в пилоты движения; он – его

призванный бортмеханик.» (2, - С. 112).

Уровень В обеспечивает фоновые характеристики любого двигательного акта,

внутреннюю координаторную слаженность бега, шага, и прочих движений. Уровень

синергий обеспечивает всю черновую технику сложного движения, а приспособление

этого движения к внешним условиям протекания обеспечивает более высокий уровень С-

пространственного поля.

Патология уровня может быть двоякой – 1) гипофункция и 2) гиперфункция.

Выпадение уровня В дает симптомокомплекс паркинсонизма, «складывающийся из

выключения отправлений самого уровня синергий и из снятия его контроля уровня А,

впадающего из-за этого в состояние возбуждения (гипердинамии). В результате имеем –

амимию, скудость жестов, отсутствие выразительных движений, скованность позы,

эмоциональную обедненность, дезавтоматизацию ходьбы и других двигательных

навыков, двигательные персеверации, тремора покоя. Гиперфункция уровня В

проявляется в разнообразных гиперкинезах, избыточных синергиях и синкинезиях

(совместные движения бесполезного, патологического характера), атетозы, хореи,

непроизвольные рычания, вскрикивания.

Уровень пространственного поля С – пирамидно-стриальный: Уровень С

состоит из двух подуровней неравного филогенетического возраста и связанных с

отправлением вполне независимых функций: синтеза информации сенсорного поля –

зрительной, акустической, а также накоплением координационной вариативности и

пластичности. Уровень пространственного поля имеет два выходя на периферию –

пирамидный и экстрапирамидный. Уровень С резко и качественно отличается от уровня В

и по ведущей афферентации – синтетическому пространственному полю и по смысловому

содержанию своих движений. При этом. Н.А. Бернштейн особо отмечает и подчеркивает,

что под афферентацией высокоорганизованного уровня уже нельзя понимать первичную,

сырую рецепторику, все это уже обработанные синтезы первичных сенсорных полей –

зрительных, осязательно-проприоцептивных, слуховых, вестибулярных, а также

информация от коры полушарий нового мозжечка. Следует отметить также и то, что

кинестетическая чувствительность выступает на этом уровне уже второй раз, так как

перед тем она же формировала основную информацию уровня синергий (В). В уровень С

она включается после предварительной обработки в зрительных буграх, качественно

преображенной и обогащенной прошлым опытом использования в построении движений.

Качество информации, используемой на уровне С, существенно отличается от

такового на более ранних уровнях в параметрах – 1. Объективности, обеспечивая

реальное соотнесение организменных задач с внешним миром, снимая жесткую

зависимость от собственного тела. 2. Пространственное поле уровня С обширно,

несдвигаемо и гомогенно, что обеспечивается включением рецепторики нового

дистантного качества. 3. Пространственное поле гомогенно и апериодично, т.е. оно

однородно и не формирует периодических мелкопрограммных циклов, как это было на

уровне В, информация, поступаемая из внешнего мира, имеет стохастический,

непериодический тип, что требует от организма большей гибкости в адаптации

собственного двигательного поведения в нем. 4. Пространственное поле метрично и

геометрично, оно позволяет оценить протяженность, размеры, формы, пропорции

предметов, на которые направлено действие, и, среди которых оно протекает, что

обуславливает движение, как точное и меткое, целеподчиненное. Особенно последнее

качество информации связано с включением корковых механизмов в деятельность

построения движений.

Мозговым субстратом уровня С является два комплекса эффекторных образований:

1. Полосатое тело (corpus striatum), анатомически состоящее из двух ядер – хвостатого

ядра (nuclei caudati) и скорлупы (putaminis), и входящее в высший отдел

экстрапирамидной системы; 2. Гигантопирамидное 4 поле (с клетками В.А. Беца),

представляющее собой простой пирамидный корковый путь, более молодой по сравнению

с экстрапирамидной системой.

Характеризуя перечень движений, осуществляющихся при руководстве уровнем С:

1. Локомоции циклического типа с адаптацией к местности или условиям выполнения

движения – ходьба, бег, ползание, лазание, плавание, ходьба по канату, на лыжах,

коньках, на ходулях, езда на велосипеде, скутере, гребля и др. Локомоции ациклического

типа – прыжки с разбега, с места, в длину, высоту, в цель, прыжки на лошади, акробатика,

ходьба с тягой (сумкой, коромыслом) и др. 2. Нелокомоторные движения всего тела в

пространстве – сальто, акробатические прыжки, упражнения на брусьях, кольцах и др. 3.

Движения «манипулирования с пространством» отдельных частей тела (локомоция

конечностей) - печатание на машинке (компьютере), игра на музыкальных инструментах

(беглость пальцев), движения указывания, укола, обвод контура и др. 4.Движения

перемещения вещей и предметов в пространстве: движения взятия, всовывания,

схватывания, ловли, передвигания, перекладывания и др. Движения преодоления внешних

сил: подъем тяжести, натягивание лука и др. 5. Баллистические движения, по мнению

Н.А. Бернштейна, представляют собой переходную и смешанную группу движений

разных подуровней уровня С – одни из движений имеют установку на силу – толкание

ядра, бросание мяча на дальность, - другие имеют установку на меткость – метание копья

или мяча в цель, теннис, городки, крокет, жонглирование и др. 6. Движения

прицеливания: наводка зрительной трубы, стрельба, фотографирование и др. 7.

Подражательные и копирующие движения: имитация зрительно воспринимаемых

движений, срисовывание, изображение предмета жестами, пантомима, передразнивание и

др. Мы видим, что спектр движений, отправляемых уровнем С, чрезвычайно велик,

однако уровню С недоступно выполнение сложных смысловых действий, которые

связаны с предметом и орудием, кроме простейших их перемещений. Этими сложными,

наполненными смыслами и программой поведения действиями, занят уровень D.

Поражение структур уровня С приводит к 1- атаксиям, 2- поражение пирамидного

пути приводит к спастическим параличам, сменяющимся на парезы, за счет

экстрапирамидной компенсации.

Уровень D – теменно - премоторный уровень действий: этот уровень

ответственен за смысловые и программные действия и в таковом виде изучается

нейропсихологией, поэтому излагать его в кратком методическом очерке нет

возможности. Нарушения на этом уровне приводят к апраксиям, агнозиям, афазиям.

Характерной особенностью движений этого уровня, а также и ещё более высокого уровня

Е, ответственного за формирование высших мотивов поведения, организация их в

сложные соподчиненные последовательности – акты.

Необходимость изложения некоторых концептуальных положений уровневой

организации движений Н.А. Бернштейна продиктована желанием подчеркнуть строгую

преемственность в развитии уровней. И особенно важным является роль первых или

низших уровней А и В, которые, как мы видим, обслуживают все надстраивающиеся над

ними высшие уровни, в качестве тонусного и теневого - «чернового» механизма,

фонового опытного багажа двигательных навыков. Например, частая проблема

современных школьников состоит в трудностях овладения письмом, даже не в плане