Немировский А.И. Мифы древности: Индия

Подождите немного. Документ загружается.

вскоре перед Рамой предстал обезьяний муж исполинского

роста, а за его спиною на некотором расстоянии, приплясывая,

двигалась вся его длиннорукая обезьянья дружина.

— Нала! — обратился к обезьяне Рама. — Покажи прослав-

ленное искусство своего божественного родителя. Переведи нас

через Океан на Ланку.

— Будет сделано! — сказал Нала и удалился.

тотчас обезьяны принялись за работу. Они быстро натаска-

ли с берегов ближайших озер камыш и стали под руководством

Налы

сплетать из него циновки, связывая их

друг

другом

креп-

кими

лианами. Через пять дней тростниковое полотно длиною в

сто и шириной в десять йоджан было готово. Но выдержит ли оно

тяжесть огромного войска? Океан обещал помочь. Но как он это

сделает?

Вот о чем думали Рама и его военачальники все эти пять

дней.

Внезапно подул сильный ветер. Океан вспучился огромными

валами. «Наверное, это козни Раваны, — подумал Рама, — ведь

он

великий

чародей!»

Но

ветер внезапно прекратился. Наступило затишье, которого

так не любят мореходы: как лепестки лилий опадают паруса, и

водная поверхность, недавно радовавшая глаз, напоминает степь,

скучную, неподвижную, враждебную всякому порыву, движе-

нию и, кажется,

даже

мысли. Но на этот раз в одном месте этой

степи, прямо под горой Махендрой, с которой недавно Хануман

совершил свой знаменитый прыжок на Ланку, океанские валы

не опустились, а застыли, образуя прерывистую линию огром-

ных полупрозрачных зеленовато-голубых глыб. Точно такие под-

час доставляют в

Айодхью

из Хималаев и изготовляют из них

драгоценные камни, которые так ценятся не только царями Ко-

шалы, но и во всей Индии и за ее пределами.

При

виде этих глыб лесное войско разразилось ликующим

ревом. И не было в нем ни одного столь непонятливого медведя,

ни

одной столь глупой обезьяны, которые бы с первого взгляда

не поняли, что Океан воздвиг из своего пребывающего в вечном

колебании тела неподвижные опоры для моста. Оставалось лишь

накинуть на них полотно, сплетенное из деревьев и хвороста

Налой,

сыном Вишвакармана, и его хвостатыми помощниками.

вот мост, блистающий как млечный путь в ночном небе, пе-

реброшен на Ланку. Обезьяны при виде его пустились в пляс,

оглашая

воздух

торжествующим ревом. Услышали его на небе-

сах боги, риши и гандхарвы. Мост предстал им подобно пробору

на

косматой голове Океана.

Рама и Лакшмана не скрывали своей радости. Хануман пере-

нес их на остров первыми. Братья обнялись и принесли

жертву

Океану, оказавшему им помощь.

201

Первая

битва

плоской

крыши своего дворца Равана наблюдал за тем, как

вприпрыжку и вприскачку движутся бесчисленные отряды

обезьян,

как, поднимая столбы пыли, топают медведи Несметная

рать облепила холмы и долины Кому не

хватало

места на земле

зацепились

хвостами за ветви и качались, пожирая какой-либо

плод, корча физиономии и еще издали грозя ему кулаками Зор-

кий

взгляд царя ракшасов выхватывал огромные фигуры вожа-

ков

— царя обезьян Сугривы его советника Ханумана, недавно

побывавшего на острове и причинившего столько бед, исполин-

ского обезьяньего

мужа

Налы, строителя моста

— Взгляни, сын мой, — сказал Равана Индраджиту, — недру-

ги уже разделились на четыре отряда и готовы начать нападение

с четырех сторон Приготовь свои ядовитые стрелы и порази ими

вражеских вождей так, чтобы они тебя не видели

Битва

у стен столицы разгорелась еще утром Засыпав рвы

камнями,

бревнами и землей, тысячи и десятки тысяч обезьян

обступили твердыню Ланки Они обрушили на золотые ворота

города

град

камней и

удары

бревен Сотнями они полезли на

стены,

оглашая местность ревом

тогда

Равана, возгоревшись гневом, приказал своему вой-

ску выступить Рама и его бойцы сражались яростно, крушили

ракшасов топорами и палицами Медведи сжимали врагов в сво-

их мощных объятьях, ломали им головы Обезьяны царапались и

кусались Весь остров наполнился воплями, исступленным

ржаньем коней, звоном оружия, грохотом

Раму окружило целое полчище ракшасов Тысячи стрел лете-

ли

в него, но отлетали от его панциря, не причиняя вреда Стре-

ляя

из лука по средоточью врагов, он пробивал одной стрелой

троих-четверых Столь же успешно бился с ним рядом Лакшма-

на

Но внезапно Рама упал Склонился к земле и Лакшмана Это

Индраджит, став невидимым, с близкого расстояния поразил их

обоих ядовитыми змеями которых он превратил в стрелы

Небесный

спаситель

олго лежали братья неподвижно на поле боя Обезьяны ок-

ружили павших героев кольцом не давая никому прибли-

зиться к ним В это время со своим отрядом подошел Випшихана

Приняв

отряд за ракшасов, многие обезьяны бросились врас-

сыпную Но бегство было остановлено Випшихана, увидев Раму

Лакшману, пронзенных стрелами, залился слезами, и вслед за

ним

завыли обезьяны им медведи Вой поднялся до самого неба

202

услышал его пролетавший в облаках

Гаруда

Мгновенно опус-

тился он на землю, наклонился над израненными, окровавлен-

ными

лицами братьев и коснулся их перстами Мгновенно кожа

лиц

и тел сделалась чистой и золотистой, а торчавшие стрелы,

став змеями, в

ужасе

выползли наружу

— Ктоты

— спросил Рама, приподнимая голову

—

Гаруда

Ты ведь слышал о моей вражде со змеями, — отве-

чал царь птиц Боги дали мне власть над змеиным родом

— Ты спас нам жизнь, — проговорил Рама, вставая — Ты стал

нам

вторым отцом, и наши сердца исполнены благодарности к

тебе, о сын прекрасной Винаты

— Отныне вам змеиный яд не страшен, — сказал

Гаруда,

об-

нимая

братьев — Но

будьте

отныне осторожны Берегитесь ко-

варства ракшасов

Проговорив это,

Гаруда

взмахнул огромными крыльями и

поднялся в небо Рама и Лакшмана благодарно глядели ему вслед

При

виде оживших витязей все войско взревело Охваченные

восторгом, запрыгали и заплясали обезьяны и медведи Вырывая

из

земли деревья, с громкими воплями подступили они к стенам

города

Поединок

есть о спасении Рамы и Лакшманы вызвало ярость Раваны На

сверкающей как солнце колеснице он выехал из ворот столи-

цы

За ним следовали его лучшие военачальники, сын Индраджит

на

колеснице с огромным, натянутым до предела луком, на бое-

вом слоне отважный, свирепоревущий воитель Маходара, на

скакуне с раззолоченной сбруей бестрепетный всадник Пишача,

ростом своим подобный горе, что

уходит

снегами своими за об-

лака, на быке, словно месяц рогатом, великий Трешера, готовый

метнуть свой зазубренный дротик, за ним же Нинумбха, муж

чернокожий, схожий по облику с тучей

Рама впервые узрел Равану в немыслимом блеске, могущим за-

тмить сияние солнца, и понял, что предстоит битва, подобной кото-

рой еще не знали ни земля ни небо И вот уже могучей дланью

Раваны

повергнут на землю Хануман Гигантское копье поражает

отважного царя обезьян Сугриву Лакшмана посылает во владыку

ракшасов одну стрелу за другой, но тот,

улучив

момент, направляет

него стрелу, дарованную ему некогда Брахмой Лакшмана облива-

ется кровью Тем временем приходит в себя Хануман и ударом

кулака сбивает Равану с ног и выносит из битвы Лакшману

тогда вступает в бой Рама Натянув свой огромный лук, он

несколькими

стрелами убивает колесничего, коней, раскалывает

вдребезги колесницу, расшвыривает оружие Раваны И вот вла-

203

дыка ракшасов, еще не опомнившийся от нанесенного ему

удара,

пошатываясь, стоит перед Рамой

— Возвращайся к себе в столицу, — бросил ему Рама — С

безоружными я не воюю

Пробуждение

Кумбхакарны

дворце Равану окружили ракшасы и молча ждали его реше-

ния

Он же стоял, наклонив голову и размышлял Вновь и

вновь вспоминал Равана советы брата возвратить Раме Ситу И,

может быть, теперь он бы пошел ка это, если бы не позор, кото

рый ему пришлось испытать Рама даровал ему жизнь, посчитав

совершенно не опасным У него и впрямь сейчас нет сил вступать

новый бой Но ведь есть еще Кумбхакарна, наведший на богов

страх и погруженный в полугодовую спячку Он и сейчас пребы-

вает во сне, не

зная,

что враг уже на Ланке, что над царством

нависла смертельная угроза Разве можно спать в такое время ?

— Разбудите Кумбхакарну

— приказал Равана Зал дворца за-

гудел

— тысячи отправились к пещере со спящим исполином

Его храп стал слышен сразу за городской стеной, несмотря на

то,

что до пещеры было не менее

трех

йоджан По мере прибли-

жения

к пещере свистящие звуки нарастали, а у

входа

в пещеру

первых, кто

туда

собирался войти, отбросило словно бы порывом

Ваты

Поняв,

что войти к Кумбхакарне можно лишь тогда, когда

исполин

вбирает ноздрями

воздух,

в пещеру вбежала первая

сотня ракшасов, за нею вторая и третья

Устроившись таким образом, чтобы им не мешало дыхание

Кумбхакарны, ракшасы разом крикнули С неба попадали птицы,

но

Кумбхакарна даже не пошевелился Длинные толстые волосы,

вившиеся на его груди, продолжали колыхаться, как черные змеи

Тогда несколько десятков ракшасов, из тех, что посмелее, взо-

брались на

грудь

исполину и стали нещадно колотить по ней мо-

лотами, вбивать

между

ребрами острые осколки больших камней

это не помогло Кто-то придумал привести слонов, и целое стадо

их провели по

груди

спящего Кумбхакарна дышал так же ровно

когда уже была потеряна надежда его разбудить, Кумбха-

карна

приоткрыл щели глаз и, не поднимая головы, протянул

руку к громоздившимся у

входа

в пещеру тушам животных От-

крылась огромная пасть, подобная

входу

в царство Ямы, и

туда

одна за другой полетели туши кабанов и оленей Послышались

звуки перемалываемых костей Огромный комок проскочил в

горло, вздувшееся подобно горе

Немного подкрепившись, великан приподнялся на локте и

спросил ракшасов

— Что там стряслось? Зачем вы меня разбудили?

204

стали ракшасы наперебой объяснять исполину, что про-

изошло за время его пятилетней спячки Узнал Кумбхакарна о

том, что сгорела столица, сожженная огромной обезьяной, но

была восстановлена в прежнем великолепии, что на Ланке выса-

дилось обезьянье войско, что брат его Вибхишана перелетел к

Раме и воюет на его стороне, что первую битву у стен столицы

пришельцам удалось выиграть, что Равана просит его о помощи

Кумбхакарна покачал огромной головой

— Мой неразумный брат

Конечно же, ему надо было возвра-

тить Ситу Раме Упрямство до добра не доводит Но все же я ему

помогу К тому же, — добавил он, облизывая растрескавшиеся

губы,

— что может быть слаще обезьяньего мяса

поднялся Кумбхакарна во весь свой огромный рост и заша-

гал к городской стене, сопровождаемый воинами Раваны Самый

высокий

из ракшасов едва достигал его лодыжки

Ракшас-гора

оодушевленное победой, воинство Сугривы готовилось к

штурму столицы ракшасов Участки стены были уже распре-

делены

между

отдельными обезьяньими племенами, выдвинуты-

ми

на переднюю линию Был назначен сигнал, по которому

должно начаться одновременное наступление, и определен план

движения по вражескому

городу

Тем больший переполох вызвала тщательно подготовленная

Раваной

контратака Загрохотали барабаны Загудели

трубы

под эти звуки прямо через стену шагнул исполин, о существова-

нии

которого в обезьяньем войске и не подозревали Над голо-

вою Кумбхакарны, казалось, клубились грозовые

тучи

Сразу все

вокруг потемнело Взревел Океан, повелитель рек, как во время

непогоды, до неба взметнул пену Из леса выбежали стаи шака-

лов с пламенеющими как

угли

глазами и, запрокинув головы

завыли на почерневшее солнце Среди бела дня промчалось с

грохотом и упало в море, вызвав огромные волны, небесное тело

форме кувшина без ручек

Одновременно с выходом исполина из ворот на равнину вы-

катили

ряды двухколесных боевых колесниц промчались отряды

всадников на леопардах,

львах,

антилопах, гигантских быстро-

ходных птицах и на змеях За ними с грозным кличем двигались

отряды пехотинцев, вооруженных чем попало

Но

обезьяны, казалось, ничего не видели Охваченные ужа-

сом,

остолбенев, они смотрели на великана, на его разверстую

пасть, на огромные свирепые глаза, вращающиеся подобно те-

лежным колесам на дергавшееся над левым глазом веко, на цепь

из

бриллиантов сиявших на шее исполина подобно звездам

205

Замерли их лапы, сжимавшие дубины, колья и секиры. Придя же

себя, с отчаянным визгом пустились они врассыпную, а Кумб-

хакарна, догоняя их,

хватал

и на

ходу

десятками отправлял в

пасть, выплевывая оружие. Вопль «Человек-гора! Человек-гора!»

охватил всю Ланку и, кажется, мог быть услышан и в

Индии.

тут на пути беглецов встал

Ангада.

— Назад, обезьяны! — кричал он, простирая лапы. — Где ва-

ше бахвальство?! Где хвастливые речи?! Над вами

будут

поте-

шаться жены, усомнившись в вашей мужской силе. Вы навлекае-

те вечный позор на безупречный обезьяний род.

Ведь

все равно

Рама

расправится с братом Раваны в единоборстве и "окажет,

что мог бы обойтись и без нашей помощи.

Пристыженные

обезьяны вняли голосу разума, подавили

страх и с храбростью отчаяния, покинув деревья, избранные

убежищем, ринулись в бой. Они ломали утесы, вырывали с кор-

нями

стволы и наносили Кумбхакарне

удары

то острыми камня-

ми,

то деревьями. Он же валил их сотнями, устилая трупами зем-

лю. Но отважные обезьяны атаковали вновь и вновь. Облеплен-

ный

сплошь обезьяньей дружиной, исполин напоминал царст-

венного

Гаруду,

истребителя змей. Тем, кого он отправлял в рот,

удавалось выбраться через ноздри и уши. Ноги Кумбхакарны

скользили по сплошному месиву поверженных обезьяньих тел.

схватку

ввязался сам

Ангада.

Забравшись на

гору,

он обло-

мил скалу и

угодил

ею в голову исполина. Содрогнувшись всем

своим огромным телом, Кумбхакарна швырнул в вожака обезьян

свое копье, но промахнулся. На помощь

Ангаде

бежал Сутрива с

каменной

глыбой. Она обрушилась на

грудь

брата Раваны, рас-

коловшись

на обломки. Кумбхакарна ответил железным копьем с

отравленным наконечником. Защищая царя, Хануман подхватил

это

копье на

лету

и под удивленные возгласы обезьян сломал его

на

колене, как былинку.

в это время в бой вступил Рама. Меткой стрелой из дивного

лука Вишну он отсек исполину

левую

руку,

но тот, изловчив-

шись,

швырнул молот, сразу поразив сотни обезьян. Вытащив из

земли дерево, он бросился на Раму. Тот же двумя стрелами ^тсек

ему обе ноги. Всю землю оглушил изданный исполином вопль

гнева и боли. Истекая кровью, на обрубках ног Кумбхакарна

ринулся на царевича. И наложил Рама на тетиву еще одну

стрелу,

быстролетную и неотвратимую, ту самую, которой когда-то Инд-

ра поразил чудовище Вритру и спас человечество от жажды. И

вылетела она, неотвратимая, настигла Кумбхакарну как бог огне-

властный, мгновенно снеся ему

голову.

И упала она, сверкнув

серьгами, сокрушая крепостные сооружения столицы. Тело же,

покатившись

по скользкому месиву,

рухнуло

в Океан, вызвав

гигантскую волну.

206

Колдовство

Склонила

на Ланке главу

краса

Хималаев

Махадая,

Меру

великой

сестрица

родная.

Тоскует она века по

отчизне

далекой,

Надеясь

ныне

на

исполненье

зарока,

Который

был дан

божественной

обезьяной

Во имя

спасения

брата

Рамы

Лакшманы.

ровавое светило спустилось в Океан, чтобы омыться, и землю

поглотили мрак и покой. Но возбужденные гибелью Кумбха-

карны

и десятков тысяч своих собратьев обезьяны не могли по-

грузиться в сон. Воспламенив просмоленную паклю, с пылаю-

щими

головнями они перебрались через крепостную стену, взо-

брались на кровли зданий и дворцов, в оставленные караулом

башни.

И город, отстроенный после Хануманова пожара, вспых-

нул во многих местах. Часть его превратилась в огромный кос-

тер, видимый на многие йоджаны. Но

вдруг

на поджигателей из

лука, висящего в воздухе, посыпалась

туча

стрел. Это Индрад-

жит, ставший вновь невидимым, спас столицу от полного унич-

тожения.

Город продолжал гореть, и

оттуда

слышались вопли и стоны

гибнущих ракшасов и их жен. Но загорелся и Восток. Когда на-

ступил новый день, на черной от копоти городской стене стало

заметно движение. Ракшасы привели женщину. Да это же Сита!

Рама,

Лакшмана и Хануман явственно услышали голос, которого

не

спутаешь ни с одним другим. Сита рыдала и молила о пощаде,

но

Индраджит в красном одеянии палача заносит над ее шеей

топор.

Голова отлетает, открывая выход потоку крови.

Не

было пределов горю Рамы. Утратив сознание, он пал наземь.

Открыв глаза, увидел над собою склонившегося Вибхишану.

— Вставай, Рама, — услышал несчастный. — Это ложное ви-

дение.

Равана не решится убить ту, ради которой затеял эту вой-

ну. Ныне же он в священной роще приносит жертву Агни, чтобы

твое оружие не могло его сразить. Но опасен Индраджит. Надо

его убить, ибо нельзя знать, что он еще придумает. Я готов сра-

зиться с моим преступным племянником.

— И я тоже! — послышался голос Лакшманы.

— Возьми стрелу Индры, побежденного Индраджитом, —

сказал Рама, вставая. — Она ему отомстит за своего повелителя.

вот на поле с грохотом вылетают две колесницы. Навстречу

им

мчится колесница Индраджита. Тучей летят и сталкиваются в

воздухе, ломаясь как былинки, стрелы.

— Пускай стрелу Индры, пока он не применил своей хитро-

сти!

— кричит Вибхишана.

207

вот Лакшмана накладывает на тетиву громоносную

стрелу.

Она

вылетает как молния и сносит голову Индраджита. Вопль

ликования

обезьян и медведей сливается с горестным криком

защитников

Ланки. Это слышит Равана и, заканчивая жертво-

приношение,

решает осуществить то, что было представлено

любимым сыном как зрелище, — убить Ситу. Но от этого злодея-

ния

его отговаривает мудрый советник:

— Не лучше ли

тебе

убить Раму и завладеть Ситой? — говорит

он

ему.

Пылая

яростью, в сопровождении ракшасов выезжает Равана

на

поле боя. И снова в

воздухе

тысячи стрел. С обеих сторон гиб-

нут лучшие воины. Но сам Равана неодолим. Он берет свое луч-

шее копье и направляет его в

грудь

Лакшманы. Сын Сумитры

падает бездыханным. У Раваны кончается запас оружия, и он

вместе со своими воинами уносится в город.

Горе Рамы невообразимо. Он падает на окровавленную

грудь

брата и пытается влить в него свое дыхание.

тут выступает вперед Джамбаван, царь медведей, и перева-

ливаясь с лапы на лапу, произносит:

— Мой род, как и двуногие, страдает от ран и болезней. Мы

бываем повсюду и знаем травы как никто. Есть в Хималаях гора

Махадая, а на ней растет трава, возвращающая дыхание жизни.

— Рама! — воскликнул Хануман. — Разреши, я слетаю

туда.

— Лети, мой

друг!

— говорит Рама. — Лети скорей на ту

гору!

В его голосе слышится надежда.

вот уже Хануман в Хималаях. Узнав от местных обезьян,

где гора Махадая, он переносится на нее. Но как найти

траву,

возвращающую дыхание? Джамбаван дал ее описание, но такой

нигде не видно. Может быть, трава прячется при его появлении?

Тогда он унесет

гору

вместе со всем, что на ней есть.

— О, Махадая! — обращается Хануман к горе. — Тебе пред-

стоит приятное путешествие. Ты увидишь прекрасный остров в

океане.

Когда же ты насладишься его красотами, я верну тебя на

место.

гора не воспротивилась. Как все существа женской породы,

она

была любопытна. Хануман вырвал всю

гору

и перенес на

Ланку, где ее с нетерпением ждало обезьянье воинство. Джамба-

ван

отыскал нужную траву и поднес ее к лицу бездыханного

Лакшманы.

Запах целебной травы вернул Лакшману к жизни.

Гора же осталась на Ланке. Хануману было не до нее.

208

КолесницаИндры

оги,

собравшись в небесном дворце Индры, не отрываясь,

наблюдали за сражениями на Ланке. Горели их глаза, пылали

их возбужденные лица, словно бы от тройной порции сомы. По-

рой

они издавали ликующий крик, который можно было услы-

шать во

всех

трех

мирах, порой же — горестно вздыхали, и

тогда

их прекрасные лица мрачнели, как небосвод после удаления ко-

лесницы

Сурьи. В тот миг, когда после гибели Индраджита на

поле боя вновь показалась колесница Раваны, Агни завопил:

— Неужто ты, Индра, ослеп! Разве ты не видишь, что Равана

на

колеснице, а Рама — пеший?! Поединок неравен!

тогда

кликнул всепобеждающий владыка Востока своего

верного возничего:

— Матали! Нагрузи мою колесницу оружием и отвези ее на

землю потомку

Рагху.

— Слушаю и повинуюсь, — сказал Матали, складывая ладони.

Кони

при виде своего повелителя нетерпеливо забили копы-

тами. Из их расширившихся ноздрей вырвалось пламя. Матали

оглядел колесницу, на какую не мог подняться, кроме Индры, ни

один

из богов, подтянул постромки и одним махом занял свое

место. Щелкнул бич, и понеслась колесница, сверкая изумрудами

алмазами, рассеивая мрак, наполняя все три мира звоном ук-

репленных на дышлах колоколов. Гордо развевался стяг охрани-

теля мира: темносиний лотос на золотом бамбуке.

Сражающиеся под стенами Ланки, отдыхая во время боя,

вдруг

услышали усиливающийся мелодичный звук. Вскинув го-

ловы, они долго вглядывались в небо и не могли понять, откуда он

исходит, пока не связали его с каким-то увеличивающимся в

размерах предметом, напоминающим птицу. И вот уже всем

стало видно, что это не птица, а колесница, запряженная конями.

Она

плавно опустилась недалеко от перенесенной с Хималаев

горы. Матали соскочил на землю и обратился к подошедшему

Раме с почтительными словами:

— Я направлен к

тебе

благосклонной волей громоносного Ин-

дры. Соблаговоли подняться на его колесницу, доблестный Рама.

В кузове ты найдешь оружие Индры, громовые палицы, заревые

всполохи, исполинский непробиваемый панцирь и лук. Я, Мата-

ли,

рад быть твоим колесничим.

Обошел Рама колесницу слева направо, пощупал толщину

борта, толкнул ногой одно колесо, чтобы проверить, прочно ли

оно

держится на оси, подтянул

подпругу.

Затем, наклонившись,

он

отвязал прикрепленный к скрепам панцирь, поднял лук и

молниеносным

прыжком занял место на превосходной колесни-

це рядом с Матали, уже державшим вожжами упряжку.

209

Гибель

Раваны

вот на поле под стенами Ланки в дыму и

грохоте

развернул-

ся

бой колесниц. Равана могучей рукой бросил дротик, но

острие его расплющилось о панцирь Индры, скованный из не-

бесного металла. Тогда Равана выпустил

тучу

приятных

глазу

золотых стрел, превращавшихся на

лету

в ядовитых змей. Рама

же применил оружие, дарованное ему Гарудой. Его стрелы в

полете превращались в орлов и пожирали змей. Тогда Равана

выпустил

другие

стрелы. Одна из них ранила колесничего Инд-

ры.

Другой стрелой Равана сбил стяг Индры, развевавшийся на

золотом древке. Две стрелы Раваны застряли в крупе небесных

коней.

Стрелы Раваны не давали Раме приладить к бою лук, и

неистовый гнев охватил великого воителя. Его пылающее яростью

лицо

заставило содрогнуться Равану, но все же владыка ракшасов

пересилил страх и взял в

руку

оружие беспредельной мощи, низ-

вергавшее огонь,

схожее

блеском и твердостью с алмазом.

— Сейчас, — крикнул владыка летающих ночью, — ты бу-

дешь уничтожен вместе с Лакшманой, разделишь

участь

моих

воинов.

занес Равана за плечо свое колдовское копье, и полетело

оно

со звоном, ибо к древку было привязано восемь колоколов.

Но

и это оружие отразил Рама

тучей

стрел. Они неслись к пламе-

ни,

как мотыльки к приманке, и погасили его. После этого Рама

метнул копье, посланное ему Индрой, и вдребезги разбил ору-

жие,

на которое Равана возлагал надежды, а затем засыпал стре-

лами коней Раваны и несколькими стрелами ранил его самого.

Равана

пошатнулся и мог бы упасть, если бы его не подхватил

колесничий,

который повернул коней и погнал колесницу к го-

родским воротам.

Придя

в сознание, Равана загорелся гневом:

— Как ты посмел увезти колесницу! — вопил он. — Теперь

меня

сочтут

трусом!

— Я это сделал для твоей же пользы, господин, — оправды-

вался колесничий. —

Ведь

ты был без чувств. Но теперь я могу

вернуться на поле боя, если ты прикажешь.

— Ты еще спрашиваешь?! — закричал Равана.

вот снова разгорелась битва. Колесница Рамы ринулась на-

встречу показавшейся из ворот колеснице Раваны. Над головою

Рамы

гордо развевался стяг Индры. Охваченный яростью, Равана

решил его во чтобы то ни стало сбить, но его стрелы лишь задева-

ли

золотое древко. Стрела же Рамы, рванувшись со свистом,

снесла стяг Раваны. Еще сильнее разъярившись, пустил Равана

тучу

стрел в коней, ранив одного из них.

тогда

обратился к Раме Матали, возничий Индры:

210