уставником. «Его мучил обычный для коротышек комплекс, и он был тяжелым
человеком». Траскотт писал о его тщеславии, а другой автор просто называл хвастуном.
Робинетт не замедлил ответить: «Уверенность в себе не следует путать с нахальством и
хвастовством. Все определяет точка зрения наблюдателя».
Обеспокоенный раздорами среди командиров, Эйзенхауэр решил 12 февраля посетить
фронт. Больше всего его беспокоило, как готовится отражение удара фон Арнима,
который, по прогнозу Моклер-Ферримана, будет нанесен через Фондук. Кроме того, его
беспокоила слабая оборона аэродрома Телепт, находившегося южнее небольшой
деревушки Кассерин к востоку от Западного Дорсаля.
Под охраной специально обученного взвода механизированной кавалерии Эйзенхауэр
прибыл в штаб Пкорпуса, где стал свидетелем тщетных потуг Фридендолла. Эйзенхауэру
не нравилось, что его генералы предпочитают не покидать своих командных пунктов. Но
еще большую тревогу Эйзенхауэр начал испытывать, когда Андерсон доложил ему
диспозицию войск. Он проворчал: «Я не понимаю, почему вы распределили войска
именно так. Американский народ ждет от меня честной работы. Но в данном случае они
не согласятся даже со мной, когда узнают, каким именно образом вы рассеяли наши
войска, отдав их под командование англичан и французов». С этими словами Эйзенхауэр
отбыл для ночной инспекции войск на фронте в сопровождении Акерса.
Он встретился с солдатами 1-й танковой, 1-й и 34-й пехотных дивизий, которые еще не
имели боевого опыта. Главнокомандующий разговаривал с офицерами, которые не
понимали самых элементарных законов тактики, не умели готовить оборонительные
позиции и не знали, где ставить минные заграждения. Еще больше Эйзенхауэр
встревожился, когда увидел, как разбросана 1-я танковая дивизия. Фридендолл приказал
Уорду разместить войска на двух холмах чуть восточнее Фаида, которые господствовали
над дорогой на Сбейтлу. На севере, на Джебель-Лессуда и вокруг него расположились
танки подполковника Уотерса, пехота и артиллерия. На юге, на Джебель-Ксайра и более
низком холме Джебель-Гарет-Хадид расположилась 168-я полковая боевая группа
подполковника Дрейка, в которой было слишком много неопытной пехоты. Большинство
из них прибыло на фронт только вчера. Они не умели действовать штыком, окапываться.
Кое-кто даже стрелять не умел. Ниже и западнее холмов стоял мобильный резерв
подполковника Хайтауэра — 40 танков «Шерман». Они должны были контратаковать со
стороны Сиди-бу-Зид. Уотерс должен был блокировать атаку немцев через проход Фаид.
Предполагалось, что Дрейк не пропустит противника, двигающегося с юга от Макнаси.
Что будет делать Хайтауэр, если атака последует с обоих направлений, никто не думал.
В штабе 1-й танковой Эйзенхауэр долго разговаривал с Уордом, Робинеттом — который
примчался с севера по собственной инициативе — и Шварцем, командовавшим
французскими войсками в районе Сбейтлы. Робинетт принес еще одну неприятную
новость. Его разведывательные группы, находящиеся в Восточном Дорсале во
французском секторе, обнаружили, что противник не собирается приостанавливать
наступление через проход Фондук.
Робинетт решил проинформировать главнокомандующего об этой опасности и попросил
перебросить американские войска в Джебель-Лессуду и Ксайру. Иначе их мог занять
противник, который пробил бы широкую брешь в линии обороны союзников. То же самое
Эйзенхауэру сказали, когда он посетил командный пункт МакКвиллина в Сбейтле.
Приколов на грудь полковнику Дрейку «Серебряную Звезду», которой он был награжден
за храбрость, проявленную в боях у Сенеда, Эйзенхауэр уселся в свой автомобиль. Спустя