Менделевич В.Д. (ред) Руководство по аддиктологии

Подождите немного. Документ загружается.

ГЛАВА 27 ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ АДДИКТОЛОГИИ

Одним из значимых критериев оценки нормативности, гармоничности и аддиктив-ного поведения человека считается

этнокультурный критерий. Это связано с существованием разнообразных групповых норм и требований по отношению к поведению

индивида— представителя групп, основанных на национальных, расовых, этнических, куль-туральных и субкультуральных традициях.

Ненаучная оценка отклоняющегося поведения в подобных случаях строится на расхождении шаблонов поведения отдельного

человека и его культурной группы. В рамках научного подхода этнокультурным вариантом деви-антное (в том числе аддиктивное)

поведение может быть признано лишь тогда, когда его отклонение от традиционных стереотипов одновременно является

отклонением и от общепринятых, разделяемых большинством общественных групп, норм (права, нравственности, эстетики).

В настоящее время принято следующее определение понятия «этнос»: естественно сложившийся на основе оригинального

стереотипа поведения коллектив людей, существующий как энергетическая система (структура), противопоставляющая себя всем

другим таким же коллективам, исходя из ощущения комплиментарности (Л. Н. Гумилев). Наиболее значимым в данном определении

следует признать факт облигатности противопоставления себя одной группой (этносом) людей другим, вычленение своей группы из

ряда родственных на основании группового осознания идентичности. В связи с этим ценно, что 3. Фрейд, изучавший явления

противопоставления близких друг другу народов, назвал подобный процесс культурального вычленения «нарциссизмом малых

различий». «Я заметил, — писал он, — что в большей степени враждуют между собой и насмехаются друг над другом соседние и во

многом близкие друг другу народы (коллективы), например испанцы и португальцы, северные и южные немцы, англичане и шот-

ландцы». Учитывая кажущуюся субъективность в национальном самоопределении, в современной этнопсихологии

национальность, этническая принадлежность и культурная специфичность определяется на основании самооценки.

Второй важной особенностью определения понятия «этнос» следует считать этнокультурные стереотипы поведения

(этностереотипы) людей (Касьянова, 1994), разделяющиеся на автостереотипы и гетеростереотипы. Первые из них отражают

самооценку этнической или культурной группы, вторые — оценку со стороны. К составляющим этностереотипов относят: общий

стиль поведения; общий стиль деятельности; отношение к людям; отношение к себе; волевые качества; качества ума;

эмоциональные качества; социальное поведение; ментальные характеристики.

В общий стиль поведения включают, например, простоту (простодушие) — снобизм, откровенность (прямоту) — скрытность,

терпимость — нетерпимость, честность — лживость, искренность — неискренность, агрессивность — неагрессивность, культуру —

бескультурье, необузданность; в общий стиль деятельности — трудолюбие — лень, работоспособность — трудоголизм,

халатность — обязательность; в отношение к людям — гостеприимство — негостеприимство, суровость — милосердие, за-

660

Этнокультурные аспекты

аддиктологии

вистливость — независтливость, тактичность — бестактность, доверчивость — недоверчивость, общительность — замкнутость,

высокомерие, хамство, лицемерие, двуличие; в отношение к себе — гордость, непритязательность, закомплексованность,

самоуверенность, гонор; в волевые качества — стойкость, уравновешенность — неуравновешенность, безволие, активность —

пассивность, покорность; в качества ума — глупость, тугодумие, примитивность; в социальное поведение — корыстолюбие,

склонность к спекуляции, криминальность, тунеядство, клановость; в эмоциональные качества — чувствительность —

бесчувственность, сентиментальность; в ментальные характеристики — предсказуемость — непредсказуемость, широту души.

Иногда отдельно выделяется понятие внешности или стиля самопрезентации (к примеру, в него включаются нечистоплотность,

неопрятность, неаккуратность). Этнокультурная нормативность поведения регистрируется на основании бытующих пословиц и

поговорок, которые в этнопсихологии называются индикаторами оценки поведенческой нормы. Так, по данным 3. В. Сикевич (1999),

наиболее предпочтительны для русской самоидентичности такие пословицы, как: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится», «В

каком народе живешь, того обычая и держишь», «За морем — веселье, да чужое, у нас — горе, да свое», «Русский ни с мечом, ни с

калачом не шутит», «Русский мужик задним умом крепок», «Русский любит авось, небось да как-нибудь», «На Руси, слава богу,

дураков на сто лет запасено». То есть можно отметить, что в нормативное поведение русского человека входят такие параметры,

как: основательность, неторопливость, обстоятельность, самоирония, но и нерасторопность, нерасчетливость, ригидность, склонность

к крайностям. По мнению К. Касьяновой (1994), русский тип характера может быть охарактеризован как эпилептоидный: «В нашей

культуре существуют собственные архетипы целеполага-ния и целедостижения, непохожие на западноевропейские». Следовательно,

медлительность, нерасторопность и даже леность русского человека не может быть признана девиацией, поскольку она отражает

народные традиции и этнокультурные стереотипы поведения. Эти же качества, к примеру, у немца могут привести к диагностике

отклоняющегося поведения («Что русскому здорово, то немцу — смерть»).

В число индикаторов статуса русской женщины, по данным 3. В. Сикевич (1999), включаются пословицы: «Курица — не птица,

баба — не человек», «Бабе дорога — от печи до порога», «Бабе хоть кол на голове теши», «У бабы семь пятниц на неделе»,

«Стели бабе вдоль, она меряет поперек», «Волос долог, да ум короток», «Баба, что мешок — что положишь, то понесет». Они

отражают традиционный взгляд на место женщины в жизни, а значит, и на оцениваемые как нормативные стереотипы поведения

русской женщины: покорность, непоследовательность, зависимость. Выбор феминистического стиля поведения в отечественной

культуре может быть воспринят как культурная девиация.

Этнокультурные стереотипы поведения формируются в процессе социализации, что приводит к становлению феномена,

названного национальным характером. Под ним понимается совокупность типичных и повторяющихся у лиц определенной

национальности черт характера в виде манер, стиля поведения, способов осмысления действительности. В процесс воспитания

характера гармонично включается и формирование значимых для этноса и национальности черт, считающихся нормативными. Для

русского — это доброта, терпение, гостеприимство, дружелюбие, широта души, патриотизм, доверчивость, открытость; для француза

— любвеобилие, жизнелюбие, веселость, элегантность, общительность, изысканность, утонченность, улыбчивость; для немца —

аккуратность, пунктуальность, педантизм, расчетливость, экономность, бережливость, чис-

Этнокультурные аспекты

аддиктологии

661

топлотность; для американца — патриотизм, деловитость, свободолюбие, расчетливость, практичность, целеустремленность,

общительность, раскованность (Сикевич, 1999).

В рамках этнического, расового, культурного и национального многообразия оценка нормативности и отклонений поведения

возможна лишь внутри каждой группы. Сравнение групповых этнокультурных норм и стереотипов поведения не может считаться

оправданным и научно обоснованным. Лишь этническое (культурное, национальное и пр.) самосознание создает нормативный

поведенческий каркас, выход за рамки которого рассматривается как отклоняющееся поведение. Особенно ярко приписывание

поведению характера девиации проявляется при оценке гетеростереотипов, т. е. тогда, когда диагност и испытуемый

принадлежат к различным этнокультурным группам. Девиант-ное поведение вне связи с этнокультурными особенностями

испытуемого может диагностироваться лишь в случаях нарушения т. н. «объективных» норм поведения (норм права,

общечеловеческих ценностей, признанных норм эстетики). Следует помнить, что народные традиции даже при оценке

противоправных действий могут существенно разниться. Так, к примеру, понятие кровной мести, расцениваемое в рамках

этнокультурной специфичности как праведное поведение, ради чего представители народностей Кавказа готовы долгие годы

строить свою жизнь и деятельность, объективно может расцениваться как криминальное (противоправное) деяние.

По мнению А. К. Байбурина (1985), можно отметить два основных типа этнической специфики в стереотипах поведения: 1)

когда одним и тем же действиям придается различное содержание в разных этнических культурах и 2) когда одно и то же

содержание находит различное выражение в поступках. В этнографии и этнопсихологии их стереотипов происхождение

рассматривается лишь с социально-психологической позиции. Для психологии девиантного поведения немаловажно

предположение, что любой стереотип поведения (в том числе этнокультурный) может иметь собственную нейрофизи-

ологическую базу (к примеру, при патохарактерологическом и психопатологическом типах отклоняющегося поведения), что

косвенно подтверждается регистрацией феноти-пических сходств в рамках определенных национальностей, этносов и культур.

Основной вопрос этнокультурных исследований в психологии девиантного поведения и аддиктологии — это вопрос о том,

какое влияние оказывают этнические, национальные, культурные особенности человека на механизмы возникновения и

формирования, клинические проявления и закономерности течения девиантных форм поведения, а также на особенности их

коррекции, терапии и профилактики.

Можно выделить четыре аспекта современной этнокультурной психологии девиантного поведения (рис. 28).

Диагностический

Этиопатогенетический

ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ

ПСИХОЛОГИЯ

ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Клинический

Коррекционно

терапевтический

Рис. 28. Аспекты этнокультурной психологии девиантного поведения

Диагностический аспект связан с выработкой и описанием строгих диагностических критериев, отграничением

психопатологической симптоматики от этнокультурных стереотипов поведения, традиционных верований, мировоззрения,

паттернов мышле-

662

Этнокультурные аспекты аддиктологии

ния и речевой практики. Особое значение диагностический аспект приобретает в условиях межэтнических и межкультурных

взаимодействий, когда диагност и пациент оказываются представителями различных культур, субкультур, вероисповеданий, рас,

национальностей или сексуальных сообществ. По мнению некоторых авторов (Миневич, Морозов, 1987), многие клинические

психологи и психиатры, получающие образование в Европе, сталкиваются с проблемой адекватной диагностики и квалификации

расстройств, встречающихся в их собственных культурах. Вследствие чего неоправданным представляется расширение спектра

психических расстройств у представителей традиционных культур, т. е. диагностика заболеваний и девиаций на основе «научных»

критериев представителей иной культуры.

В классификации психических и поведенческих расстройств десятого пересмотра (МКБ-10), в частности, указывается, что

культурно специфические расстройства, такие, например, как коро, амок, дата, в настоящее время не могут рассматриваться в

качестве самостоятельных. Предполагается, что они являются культурно-специфическими вариантами известных синдромов тревоги,

депрессии, соматоформных расстройств или нарушений адаптации. Незнание нормативов этнических стереотипов поведения

способно привести к ошибочной контатации девиантного поведения в тех случаях, когда его нет.

Этиопатогенетический аспект этнокультурных исследований в области психологии девиантного поведения направлен на оценку

роли этнических и культурных особенностей человека в возникновении и развитии различных типов и клинических форм девиантного

поведения. Ряд исследований последних лет и изменение ракурса анализа известных научных фактов приводит к мысли о том, что

этнокультурные параметры могут выходить за рамки патопластических и способны создавать условия для возникновения и

формирования отклоняющегося поведения. Типичным примером этого могут служить традиции некоторых народностей употреблять

наркотические вещества или стереотипы поведения членов определенных африканских племен, предписывающие девушке со-

вершать первый сексуальный контакт с собственным отцом в присутствии родственников.

Исследователи отклоняющегося поведения на базе невротических симптомов в современной клинической психологии

справедливо обращаются к таким сложным и многогранным психологическим образованиям, как личность и индивидуальность.

Анализу подвергаются различные стороны: характерологические особенности, темперамент, способности, самосознание и

самооценка, система ценностей и т. д. При этом нередко упускается из виду, что индивид, личность — это составная и существенная

часть этноса. И именно этнические и культурные стереотипы поведения, выраженные в традициях, верованиях, обычаях, обрядах,

стиле мышления и ценностной организации жизни, формируют базовые психологические особенности человека. В связи с этим

высоковероятным представляется роль этнокультурных особенностей в формировании девиантного поведения на базе

невротических расстройств.

В последние годы психологами прицельно изучается такой психологический феномен, как антиципация. Под антиципацией

понимается способность человека предвосхищать ход событий, прогнозировать поведение окружающих и собственные реакции и

поведение, строить вероятностный прогноз, основываясь на прошлом опыте (Б. Ф. Ломов, И. М Фейгенберг). Следует признать, что

антиципационные способности — это продукт социализации и, следовательно, на их формирование существенное влияние

оказывают этнические стереотипы поведения, имеющие отражение в понятиях здравого смысла и каузальной атрибуции

(Менделевич, Авдеев, Киселев, 1992). На основании многолетних клинико-психопатологических и патопсихологических исследований

нами

Этнокультурные аспекты аддиктологии

663

была выдвинута и обоснована антиципационная концепция неврозогенеза, суть которой заключается в том, что этиопатогенез

невротических расстройств рассматривается как производное от преморбидного несовершенства механизмов

функционирования антиципации и вероятностного прогнозирования. Как показал анализ результатов исследований и

экспериментов, проведенных с больными неврозами и лицами с девиантным поведением на базе невротических развитии

личности, существенными, патогенетически значимыми для формирования невротических расстройств заболевания являются

пре-морбидные антиципационные способности человека. Именно они способствуют субъективному оцениванию жизненных

событий в качестве психотравмирующих в силу несовпадения производившегося человеком прогноза вероятности ситуации с

реально возникшей. Клинические наблюдения позволили описать психологический тип «потенциального невротика».

Учитывая то обстоятельство, что антиципацию можно рассматривать в качестве этнокультурного феномена, научный

интерес представляет анализ влияния этнических и культурных стереотипов поведения, в частности в российских условиях, на

процесс формирования отклоняющегося невротического поведения. Формированию антиципа-ционных способностей лиц,

заболевших неврозами, способствуют широко распространенные традиции, верования, предубеждения, оказывающиеся

устойчивыми этнокультурными особенностями и транслирующиеся в процессе воспитания. Они, как правило, закреплены в

пословицах, поговорках и диктуют члену этноса строго очерченный стиль поведения, формируя «стереотипизацию опыта» (Кон,

1989). В жизни российского этноса существенными для процессов неврозогенеза оказываются традиции, по которым

запрещено или не поощряется прогнозирование человеком отрицательного исхода собственной деятельности и субъективно

значимых событий, что формирует т. н. антиципа-ционную несостоятельность — характерную черту личности «потенциального

невротика». Этнос накладывает табу на разновариантное прогнозирование, диктуя человеку необходимость экспектации

лишь эмоционально положительных событий. Подобная традиция приводит к тому, что в условиях неспрогнозированности

возникновение нежелательного события оказывается психотравмирующим по характеру и способствует формированию

отклоняющихся невротических стереотипов поведения.

До настоящего времени продолжает дискутироваться вопрос о роли этнокультурных особенностей в этиопатогенезе

психопатологического типа девиантного поведения, в частности при шизофрении. Несмотря на то что шизофрения

причисляется к наследственно-конституциональным психическим заболеваниям, открытым остается вопрос о патогенетической

значимости такого психологического и культурного фактора, как воспитание. Понятия «шизофреногенная мать» и воспитание,

включающее «парадоксальную коммуникацию», а также склонность к мифологическому стилю мышления привлекает

исследователей.

Клинический аспект этнокультурального подхода в психологии девиантного и ад-диктивного поведения может быть

разделен натри самостоятельных параграфа (рис. 29).

ЭТНОКУЛЬТУРАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ

Специфические девиантные

формы поведения и психопа-

тологические расстройства

Структурно-динамические осо-

бенности известных девиантных

форм поведения, психопатологи-

ческих расстройств

Особые нозологические

формы

Рис. 29. Влияние этнокультурных факторов на клинические проявления отклоняющегося

поведения

664

Этнокультурные аспекты аддиктологии

В рамках первого следует обратить внимание на специфические поведенческие девиации и расстройства, встречающиеся

исключительно в определенных этнических и культурных группах. Они достаточно хорошо известны и приведены в отечественной и

зарубежной литературе. К ним относят, например, амок, коро, лату, меряченье, икоту.

Амок, встречающийся в странах Азии и Океании, по клиническим проявлениям сходен с сумеречным расстройством сознания. В

него включаются, как правило, четыре признака: продромальная тоска, гомицидные тенденции на базе психомоторного воз-

буждения, внезапное, без видимых причин, начало психоза и амнезия после восстановления расстроенного сознания. Считается, что

амок встречается при реактивных психозах в рамках патологического аффекга, а также у больных эпилепсией. Провоцирующим

моментом для развития этого расстройства служит прилюдное оскорбление человека, у которого отмечают такие специфические

особенности характера, как обидчивость, ранимость по отношению к его оценке окружающими.

Симптомокомплекс коро представляет собой депрессивно-ипоходрический синдром психотического уровня,

сопровождающийся выраженными сенестопатическими ощущениями. При этом отмечается убежденность человека в том, что у

него резко изменяются в размерах половые органы (половой член у мужчин и большие половые губы у женщин): «сморщиваются,

втягиваются в брюшную полость». На фоне выраженной тревоги и страха больные предпринимают отчаянные попытки удержать на

прежнем месте половые органы. Они пришивают или подвязывают их, пытаются удержать руками. В литературе описаны эпидемии

коро (в Сингапуре в 1967 пив Бенгалии в 1982 г.), когда одновременно неадекватный поведенческих стереотип (коро) возникал у

большого числа людей.

Из описанных на основе изучения российских этнокультурных групп населения можно отметить поведенческую девиацию,

названную меряченьем. Оно проявлялось в массовом возникновении таких психопатологических симптомов, как эхолалия, эхопрак-

сия, эхомимия, а также включало автоматизированное выполнение приказаний окружающих при формально ясном сознании

(Блейхер, Крук, 1988). На севере России (Архангельская и Мурманская области, Коми-Пермяцкий округ) среди местного населения

стойко бытует мнение о постоянном присутствии в природе «злого существа — икоты (икотки)», что в условиях фрустрации

способно приводить к появлению девиантного поведения, названного икоткой (Урюпина, 1993). Оно выражается в приступах

насильственного говорения (нередко искаженным голосом) с убежденностью, что «говорящая икотка» поселилась в организме

человека, овладела его голосом и мыслями.

Традиционным для русской культуры можно считать девиантное поведение, обозначаемое как юродивое поведение

(юродство). По мнению П. И. Сидорова с соавт. (1987), признаками такого поведения являются: отказ от мирского благополучия

(добровольный отказ от своего имущества, аскетический и смиренный образ жизни), сочетающийся с сознательным асоциальными

поступками (буйствованием, странничеством, пародированием церковной службы и т. д.), попытки пророчества, стремление обличать

царящую в мире неправду, исходя из норм христианской морали.

Второй параграф клинического аспекта этнокультурных влияний включает анализ структурно-динамических особенностей

проявления и распространения известных де-виантных форм поведения и психопатологических расстройств. Многие ученые (Е.

Kraepelin, Т. Lambo, D. Amoako, J. Cooper, N. Sartorius) обратили внимание на то, что реактивные психозы чаще встречаются в Африке,

чем в Европе; кататония преобладает в Индии и Африке; бред самообвинения обнаруживается преимущественно у европейцев; в

традиционных культурах слуховые псевдогаллюцинации с позитивным содержа-

Этнокультурные аспекты адликтологии

665

нием встречаются чаще, чем в других, так же, как истинные галлюцинации — чаще, чем псевдогаллюцинации. По некоторым

данным, отмечаются различия даже по странам Европы: в Англии чаще отмечается бред величия, во Франции —

галлюцинаторно-пара-ноидные психозы, в Германии — тревожно-депрессивные состояния, в Швеции какой-либо определенной

специфики не наблюдается. Однако, по мнению В. П. Самохвалова (1994), в различных этносах при разном содержании

психопатологических переживаний все же имеется базисное сходство психозов, что позволило автору выдвинуть гипотезу об

историогенетических корнях эволюции психозов.

Различные клинические формы девиантного поведения так же, как и психопатологические расстройства, имеют

специфические структурно-динамические особенности. Отклоняющееся агрессивное поведение редко напрямую бывает

обусловленно этно-культуральными факторами, однако можно утверждать, что субкультурные параметры (например,

криминальная среда, группы подростков) способны формировать готовность разрешать возникающие проблемы с помощью

активности, направленной на соперника. Одной из важных этнокультуральных составляющих агрессивного поведения

считается предвзятая атрибуция враждебности (Бэрон, Ричардсон, 1987), под которой понимается готовность индивида

принимать и оценивать непонятные действия окружающих как дурные намерения.

Аутоагрессивное поведение так же, как и агрессивное, может иметь этнокультурные корни и особенности. Известен факт

широкой распространенности суицидального поведения среди представителей угро-финской этнической группы. На риск такого

поведения влияет и фактор вероисповедания. В католических странах (Италия, Испания, Португалия) отмечается низкий процент

самоубийств, так же как и в исламских странах. Ученые всего мира на протяжении многих лет пытаются проанализировать

лидирующее положение Венгрии по показателю суицидального поведения. Одной из наиболее интересных представляется

версия, связанная с понятием «венгерского характера», включающего такие качества, как смелость, чувство собственного

достоинства, самонадеянность, избегание демонстрации собственной слабости, открытость и отсутствие выдержки (Н. Otto).

В литературе приведены такие этнокультурные варианты суицидального поведения, как сати и харакири. Они относятся к т.

н. ритуальному суицидальному поведению, отличающемуся от индивидуального стремлением достичь внешней гармонии с

окружающим миром (а не внутренней, как при индивидуальном самоубийстве), отсутствием свободы в принятии решения об

уходе из жизни и в выборе способа, средств, места и времени самоубийства, а также минимальным самовыражением личности в

суицидальном акте (Трегубов, Вагин, 1989). Сати — это ритуальное самосожжение индийских вдов после смерти мужа, а харакири

— традиционный способ ухода из жизни японских самураев (наряду с суицидом в форме откусывания собственного языка),

соответствующий их кодексу чести.

Девиантное поведение в виде зависимости от психоактивных веществ имеет специфичные этнокультуральные

особенности. В случаях, когда таким веществом становится алкоголь, учеными указывается на «традиции пития», паттерны

алкогольного поведения, мотивы употребления спиртных напитков. При этом традиции употребления алкогольных напитков

рассматриваются в связи со структурой личности, национального характера, способами совладания со стрессовыми

ситуациями. Значимым диагностическим культурно обусловленным параметром считается понятие «злоупотребления» и его

дифференциация с употреблением. В традициях стран и народов со «спиртовой культурой», в отличие от «винных и пивных

культур», грань между патологией (или

666

Этнокультурные аспекты аддиктологии

девиацией) и нормой алкогольного поведения крайне незначительна. Так, к примеру, в России считается нормой способность хорошо

переносить большие дозы алкоголя («Чем больше, тем здоровее, нормальнее человек»). Нередко в таких культурах девиацией на-

зывают трезвеннические установки и поведение, обосновывая это нетактичностью, нелюдимостью, недружелюбностью

отказывающегося от употребления спиртных напитков. Интересной представляется широко распространенная традиция культурного

оправдания или осуждения алкогольного поведения, сочувственного или негативного отношения к выпившему (пьяному)

человеку.

Для оценки влияния этнических факторов на формирование определенных психопатологических синдромов и даже на частоту

возникновения некоторых психических заболеваний интересно проанализировать меньшую распространенность алкоголизма среди

итальянцев и евреев (Bales, 1993), чем среди других европейских этнокультуральных групп. Э. Е. Бехтель (1984) считает, что данный

зарегистрированный факт объясняется культурными традициями реагирования на стрессовые обстоятельства. В перечисленных

этнокультурных группах на фрустрирующую ситуацию принято реагировать не увеличением приема алкоголя, а увеличением

приема пищи.

Структура употребления наркотических веществ менее, чем алкоголя, подвержена этнокультурному влиянию. Однако

известно, что в некоторых государствах употребление «легких наркотиков» (марихуаны) не расценивается как серьезная девиация,

там даже узаконено их медицинское использование.

Пищевые зависимости в виде нервной анорексии характерны для лиц с высоким культурным уровнем (W. Baeyer, H. Bruch, M.

Pelanz, A. Wolf). Существенное значение для формирования девиаций пищевого поведения имеет значимость процесса питания. Для

многих культур и стран с западным психологическим типом взаимоотношений еда не является ценностью (особенно ее количество). В

других же регионах мира (на Востоке) гостеприимство подразумевает обильное потребление пищи и угощение ею. Кроме того,

разнятся стандарты красоты и внешней привлекательности, влияющие на способ приема пищи и пищевые стереотипы. Восточный

тип красоты подразумевает полноту, западный — худобу. Определенные личностные культурно обусловленные особенности

проявляются и в таком нарушении пищевого поведения, как гиперфагическая реакция на стресс. Нарушение такого типа возникает

вследствие невозможности найти правильный (непищевой) выход из конфликтной ситуации или использовать совершенные способы

психологической защиты.

Считается, что сексуальные аддикции имеют существенную этнокультурную обусловленность. Их диагностика и оценка нередко

всецело зависит от культурных традиций и верований. По мнению И. С. Кона (1989), сексуальное поведение —■ это социокультурное, а

не биологическое явление, и следовательно, оценка девиаций должна строиться лишь с учетом сексуальной культуры индивида.

Ярким доказательством социокультурной обусловленности сексуального поведения служит приобретение эрекцией знакового

характера (признак агрессии или вызова).

Отдельные формы сексуальных отклонений поведения регистрируются чаще остальных. Так, гиперсексуальность более

типична для представителей южных народов по сравнению с северными; выбору гомосексуального поведения нередко способствует

стиль жизни, причастность к определенному субкультур ному кругу людей («богеме»). Известно, что оценка сексуальных девиаций

может зависеть от конфессиональных регламентации.

Из сверхценных психологических и психопатологических увлечений лишь некоторые имеют этнокультурную специфику. Так,

считается, что трудоголизм присущ в большей

Этнокультурные аспекты аддиктологии

667

степени выходцам из западной психологической культуры (немцам, американцам), а увлечение азартными играми (гемблинг)

характерно для лиц с восточной психологией.

Возникновение коммуникативных аддикций, так же как и некоторых иных форм отклоняющегося поведения, зависит от

этнокультурного понимания нормы коммуникации, в частности общительности. Известно, что представители

южноамериканских и африканских государств более экспрессивны и коммуникабельны, чем северяне. Вследствие этого

диагностика аутистического поведения и гиперобщительности должна в различных регионах мира разниться.

Отклоняющееся поведение на базе ревности нередко связано с этнокультурными взглядами на нормативность поведения

(проявление верности) мужчин и женщин. Большее значение в данном случае имеет структура общественных отношений на

уровне семьи. В культурах, построенных на авторитаризме, более жесткие требования к верности, и ревность носит более

выраженный антисоциальный характер. При демократической структуре отношений критерии девиантности поведения на базе

ревности кардинально иные.

Специфика общественных отношений влияет на становление и такой коммуникативной девиации, как конформизм.

Механизм феномено-, симптомо- и синдромообразования поведенческих аномалий, девиаций и расстройств

представляет несомненный теоретический и практический интерес. В настоящее время можно усмотреть три подхода в оценке

этого механизма: биологический, психологический и этнокультурный. Базируясь на биологическом подходе, клиническое

разнообразие девиантных форм поведения можно рассматривать с позиции деятельности мозга, поражения определенных

структур и областей которого, по мнению апологетов биологического подхода, ответственны за образование конкретных

особенностей поведения. С позиции психологического подхода за этот процесс отвечают характерологические и личностные

особенности. Этнокультурный подход основывается на том, что определенные культуры и этносы формируют строго заданные

ценностные ориентации. Их преломления в личности человека (девианта) и способствуют появлению определенных

клинических форм девиаций.

Одной из наиболее значительных и убедительных транскультурных концепций в области психологии считается

дифференциально-аналитическая концепция (Peseschkian, 1999). В ней, в частности, разработана схема приоритетных

отношений человека и отмечены кардинальные психологические особенности двух культур: западной и восточной.

Можно предполагать, что отраженные выше результаты научных исследований, показывающие, что в разных регионах

мира, у представителей различных культурных групп доминируют специфические формы девиантного поведения и

психопатологические симптомокомплексы, основаны на культурных психологических традициях. Отметим, что для стран с

выраженным «восточным типом культуры и ценностей» (государства Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, Африки,

Латинской Америки) характерны психические проявления, затрагивающие области «контактов» и «фантазии/ будущего».

Вследствие этого в клинической картине психических заболеваний преобладают религиозные, мистические темы, бред носит

чувственный или образный характер, часты обманы восприятия, девиантные формы поведения выражаются этнокультурными

реакциями на стресс (например, алкоголизация). У представителей же регионов мира с типичной «западной культурой»

доминирующими становятся систематизированные формы бреда, ипохондрические мотивы в виде «паранойи здоровья», идеи

ущерба, дис-морфоманические признаки, нарушения пищевого поведения, аутизация и одиночество, появление чего может

быть объяснено затронутостью приоритетных сфер «тело» и «деятельность».

668

Этнокультурные аспекты аддиктологии

Третий параграф клинического аспекта этнокультурного подхода в психологии де-виантного поведения нацелен на оценку роли

этнокультурных факторов в формировании особых нозологических форм психических заболеваний. В рамках клинического аспекта

особенно выделяется раздел, изучающий этнокультурное влияние на формирование исходов (дефекта, изменений личности и пр.)

психических расстройств и поведенческих девиаций. Традиционно анализу подвергаются отдаленные последствия шизофрении и

алкоголизма. Считается, что деградация личности при алкоголизме не напрямую связана с токсическим воздействием алкоголя на

головной мозг. Некоторые авторы отмечают, что определенные культурные особенности человека способны препятствовать или

способствовать скорости нарастания изменений личности при алкоголизме. Этнокультурные влияния на формирование

алкогольных изменений личности сходны с подобными воздействиями на выбор формы поведения в момент алкогольного опьяне-

ния. В этнических группах, нацеливающих своих членов на рефлексивный тип поведения, алкогольное опьянение не носит

дезорганизующего и антисоциального характера.

Коррекционно-терапевтический аспект этнокультуральной психологии девиантно-го поведения включает в себя оценку влияния

различных традиционных и приоритетных способов психологического воздействия (психокоррекции и психотерапии) на эффек-

тивность купирования поведенческих девиаций.

Традиционным для психотерапии последних десятилетий считается выбор конкретных психотерапевтических способов и

методов на основе клинических форм поведенческих девиаций и клинико-психологических особенностей пациента (клиента). Во главу

угла при оценке показаний для психотерапии обычно ставится либо психологический феномен, либо психопатологический симптом,

либо нозология, либо индивидуальные параметры больного (психофизиологические: тип темперамента, психологические: на-

правленность характерологических черт, социально-психологические: личностные свойства) либо специфические для отдельных

психотехник характеристики, например, внушаемость и гипнабельность. Подобные показания, несомненно, важны для подбора наи-

более эффективных способов психотерапевтического воздействия. Однако современные исследования в области теории и практики

психотерапии показали существенную значимость транскультурного аспекта (Peseschkian, 1999).

Теоретической базой транскультурного подхода в психотерапии служат представления о том, что практически любая

психотерапевтическая методика в первую очередь обращена к личности пациента (клиента), а личность формируется в

определенной этнокультурной среде, усваивая соответствующее мировоззрение, традиции, паттерны осмысления действительности

и поведения, нормы психологического реагирования. Следовательно, апеллирование в процессе психотерапии к личности девианта

(даже если это затрагивает под- или бессознательные уровни) опосредованно воздействует на его «историко-культурную базу»

(Лакан, 1966). По мнению А. Айви, М. Айви, Л. Саймек-Дай-нинг (1992), в понятие историко-культурной базы входит ряд

демографических показателей (помимо пола и возраста), значимость которых определяется психологически обусловленными

ценностными предпочтениями: расовой (национальной, этнической) специфичностью, вероисповедованием и сексуальной

ориентацией. Особый интерес в плане транскультурного подхода к психотерапевтической теории и практике представляют аспекты,

учитывающие роль этнокультурного (национального, расового) и религиозного факторов. Ведь они в большей степени, чем другие,

связаны с базисными личностными установками, формирующими потенциальные внутриличностные конфликты и требующими

психологической коррекции.